Нейтак Анатолий Михайлович : другие произведения.

Злоключения Заразы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Цикл микрорассказов наконец-то -- неожиданно -- завершён!
    Бывший привратник Барад-Дура, так и не успевший поработать в одном из элитных аццких клубов (г. Дит, Инферно), осуждённый по статье о халатности Премноготёмной Ползучей Церемонией (ППЦ) и сосланный в болото, главный герой, жутенький, но симпатишный, обрёл своё призвание.
    В общем, одним фантастическим чудовищем стало меньше. Но и одним Великим Героем -- что не может не радовать -- тоже стало. Меньше.
    ATTENTION! В шеститактной истории неоднократно и злостно использованы тексты пана Сапковского, профессора Толкиена (и примкнувших к нему литераторов), простого клерка Франца Кафки, Святослава Логинова, Василия Головачёва, братьев Стругацких, легиона "писателей" газетных объявлений, а также безымянных творцов мифологем, архетипов и мифаго. Плюс ещё многих и многих, занимавшихся фиксажом и проявлением объектов, принадлежащих вольной Стихии Слова.
    P.S. Но все права на получившийся микс, особенно же на Заразу Страшного(ТМ), принадлежат мне и только мне!

Злоключения Заразы

   Ведьмак вошёл в Мордор с востока. Подойдя к воротам Барад-Дура, он достал из ножен меч с красивым серебряным оголовьем и громко постучал.
   - Выходи, зараза, на почестный бой! - заорал он.
   Некоторое время было тихо. Потом из-за запертых ворот раздалось шарканье, кряхтенье, сопение и скрежет.
   - Кого там ещё Моргот спозаранку несёт, Шелоб вам всем в зад через Унголиант по Великой Лестнице?
   Некоторое время ведьмак, озадаченный, переваривал полученный ответ.
   Переварил.
   Постучал ещё раз и заорал громче прежнего:
   - Выходи, сказал я, на почестный бой, зараза страшная!!
   Невидимка за воротами немного покряхтел и посопел, а потом поинтересовался довольно миролюбиво:
   - Ты откуда меня знаешь?
   - А ты кто? - спросил ведьмак голосом вроде человеческого.
   - Как - кто? Зараза я. По фамилии - Страшный. Привратником тут... того-этого...
   - Привратник, значит? А какого ж лешего не пускаешь?
   - Никакого, - был ответ. - Леших пускать не велено.
   - Я - не леший!
   - Чем докажешь?
   Некоторое время ведьмак переваривал полученный ответ.
   Переварил.
   Изо всей мочи заколотил рукоятью в ворота и заорал втрое громче, чем в прошлые оба раза, взятые вместе:
   - А ну выходи на почестный бой, последний раз добром говорю!!!
   За воротами покряхтели с оттенком недоумения.
   - Ты чего, действительно добром говоришь?
   - Да нет, - смутился ведьмак. - Это я так, фигурально. В теории-то я, конечно, персонаж положительный, в отличие от... гм... но вообще-то в меня заложена некоторая неоднозначность, этакая, можно сказать, вариативность. Сечёшь, к чему клоню?
   Недоумевающее кряхтение преобразилось в обиженное.
   - А вот за намёк на сексуальную ориентацию, того-этого, могу сразу в рыло, - угрюмо сообщил Зараза.
   - При чём тут ориентация? - не понял ведьмак.
   - А при том, что базар надо подвергать тщательной фильтрации и семикратной перегонке! Слыхал поговорку: семь раз подумай, потом промолчи?
   - Не-а.
   - Ну, считай, что теперь уже слыхал.
   С минуту ведьмак молчал.
   - Так, - сказал он неприятным голосом. - Я не понял. Ты, в натуре, ворота открывать собираешься или нет?
   - Ну, это смотря когда.
   - Сейчас!
   - А зачем?
   - За шкафом!
   - Да? Ну, того-этого, пойду, посмотрю...
   За воротами Барад-Дура зашаркало, удаляясь.
   - Стой! Стой, Зараза! - возопил ведьмак. - Стой, говорят тебе!
   Однако Зараза его уже явно не слышал. Видимо, слух у него был ведьмачьему не чета. Некоторое время ведьмак ещё стоял у ворот. Довольно долго стоял, часа два. Но потом прикинул, сколько в этакой махине, как Барад-Дур, может быть разных шкафов, плюнул с досады и двинулся на юго-запад, к Ородруину.
   "Раз с почестным боем не выгорело", - думал ведьмак, пиная подворачивающиеся под ноги куски шлака, - "сойдёт и по-нечестному. По-нечестному оно всегда, ха-ха, выгорает!".
   При этом ведьмак поглаживал куклу вуду во внутреннем кармане скафандра, которую ему изготовила вещая вёльва, и премерзко улыбался.
  
  
  

Новая работа

   - Имя?
   - Зараза.
   - Фамилия?
   - Страшный.
   - Кто отец?
   - Безотцовщина я...
   "Так и запишем", - подумал клерк, вписывая в соответствующую графу "Безотцовщина".
   - Последняя занимаемая должность и место работы?
   - Привратник. В Барад-дуре.
   - Где?!
   - В Мордоре. Ну, где вековечная тьма.
   - Гм, гм... - сказал клерк тихо. Немного подумав, он занёс в графу "профессия" - привратник, а над словами "предыдущее место работы" указал: Вековечная Тьма.
   - Причина увольнения?
   Зараза помялся.
   - Смерть работодателя и разрушение места работы, - сформулировал он.
   Клерк оторвался от бланка и внимательно посмотрел на Заразу. В конце концов, не каждый день можно увидеть в окошко того, кто был свидетелем разрушения Вековечной Тьмы.
   Зараза смутился. Что неудивительно, учитывая видовую принадлежность клерка.
   - Ну так, значит, того-этого, вакансии какие-то для меня есть?
   Клерк уткнулся в свои бумаги. Некоторое время сосредоточенно шуршал, перекладывая что-то из левой стопки в правую и наоборот. Потом сказал, не поднимая взгляда:
   - Для привратников вакансий нет.
   Зараза сглотнул.
   - Что, вообще ничего?
   Клерк ещё пошуршал бумагами. Сказал несколько неуверенно:
   - Есть вакансия для извратника. Но я не уверен, что вы справитесь... тут берут с опытом работы по профилю от 200 лет и более...
   - Я справлюсь! - горячо заверил Зараза. - Привратник и извратник - да это же почти одно и то же! Минимальная разница!
   - Да? А в чём она состоит?
   - Привратник - он при вратах. А извратник - он, ясное дело, из врат.
   - Из врат? - тупо повторил клерк. - Каких?
   - Любых! Ну, смотря при каких поставят. Тут есть свои тонкости, сами понимаете. Профессиональные. Это как, например, сидеть над списками рабочих мест, говорить с ищущими, куда бы им пристроиться, и смотреть, кому какая работа подойдёт. На вашем месте первый попавшийся новичок с улицы не справится, верно?
   Клерк покивал.
   - Понимаю, понимаю. Про первого попавшегося - это вы в точку. Хорошо. Считайте, что вы приняты с испытательным сроком.
   - Отлично! А кто мой новый работодатель?
   - Клуб "Сглаз и порча". Перекрёсток Второй Бастионной и проспекта СС, город Дит, Инферно. Хм... почти в самом центре, насколько я могу судить.
   - Что, серьёзная контора?
   - Вдоль проспекта Семи Смертных располагаются только самые серьёзные конторы.
   - Ага. Направление получить можно?
   - Разумеется.
   Клерк дохнул на печать - коротко, чтобы только раскалилась, а не расплавилась - и прижал к направлению, придавая ему законную силу. Направление затрепыхалось, послышался высокий, стремительно удаляющийся вопль. Запахло палёным.
   - Получите, распишитесь.
   - А что писать-то?
   - Что претензий по обслуживанию не имеете и всю ответственность за ваш выбор работы берёте на себя.
   - Ну и ну, - сказал Зараза, неспешно подписываясь, где сказано. - А у вас контора тоже серьёзная, как я погляжу.
   - Ещё бы, - кивнул клерк. - Скажу вам по секрету: всю нашу документацию, от правил внутреннего распорядка до должностных инструкций, оформляет человек.
   - Настоящий человек?!
   - Да. Некий Джон Доу. Диплом Гарварда с отличием, специальность - контрактное право в США по состоянию на начало третьего тысячелетия. По местному календарю, конечно.
   - Ага. И чем вы ему платите?
   - Секрет фирмы. Разглашать не имею права.
   Зараза моргнул.
   - Ну, - сказал он, - тогда я двинусь.
   - Двигайтесь, - разрешил клерк. - И позовите следующего.
  
  
  

Новая работа (2)

   - Имя?
   - Зараза.
   - Фамилия?
   - Страшный.
   Клерк поднял голову и внимательно посмотрел на Заразу. Зараза занервничал.
   - Послушай, парень, - сказал клерк, - мы с тобой раньше не встречались?
   - Вроде, встречались.
   - А где и когда?
   - Ну... здесь. Недавно.
   - Да? И что?
   - Ничего. Тогда я тоже трудоустраиваться пришёл.
   - А! Вакансия извратника!
   - Точно.
   - Ну и как оно там, в Инферно?
   - Боюсь, что никак. Уже.
   - ???
   Зараза вздохнул.
   - Мессия, - сказал он.
   - Не понял, - сказал клерк.
   - "Я взломаю двери ада и изведу из него мертвецов", - неприятным голосом произнёс Зараза. И добавил голосом обычным. - Эта публика любит исполнять обещания такого рода.
   - Не понял, - повторил клерк.
   - Да чего ж тут не понять? Нет больше Инферно! И города Дит больше нет, и проспекта имени Семи Смертных Грехов нет, и клуба того нет! И нет работы! Новую работу давай!
   Клерк некоторое время молча смотрел на Заразу.
   А Зараза нервничал всё больше и больше.
   - Вот что, парень, - сказал клерк. - Я тебя сейчас трудоустрою.
   - Да? Отлично!
   - Ты не дослушал.
   Под огненным взором клерка Зараза увял.
   - Я тебя сейчас трудоустрою. Но если ты придёшь сюда в третий раз, я на тебя как следует подышу. Во избежание Заразы. Доступно?
   - Вполне.
   Клерк уткнулся в свои бумаги. Некоторое время сосредоточенно шуршал, перекладывая что-то из левой стопки в правую и наоборот. Потом сказал, не поднимая взгляда:
   - Для привратников вакансий нет.
   Зараза промолчал. Клерк пошуршал ещё.
   - Для извратников вакансий тоже нет.
   Зараза съёжился.
   - Но. Есть вакансия отвратника.
   - Идёт! - выпалил Зараза. Сглотнул и осторожно спросил:
   - А кому и где нужны отвратники?
  
  
  

Антисвет

   ...а бледная дева, которая взяла его за руку и повлекла в туман, холодный и мокрый, оказалась совсем не страшной. Он был скорее благодарен ей. Потому что туман...
   О, этот туман!
   Белый, как не начавший ещё таять первый снег, но куда как менее уютный. Пьющий любую искорку тепла, любое живое дыхание, любое воспоминание - равно светлое и тёмное, любое живое чувство, вообще всё, к чему можно применить эпитет "живое"... туман пил и его самого, медленно растворяя и не меняясь ничуть. Но ему казалось, что туман из просто холодного становится леденящим, ибо чем меньше в нём оставалось всего того, что и был он, тем меньше он мог противиться тысячам жадных туманных языков. Тёплая рука бледной девы давно исчезла, туман слизнул даже его имя, когда из цепенящей серой взвеси выдвинулась глыба нетающего льда. Он не успел даже толком рассмотреть её, но успел ужаснуться. Кажется, в плен навечно застывшей воде попалась нечеловечески стройная и высокая девушка - замершая на полушаге, с поникшими радужными крыльями, с серым, как туман, и таким же мёртвым камешком посреди лба...
   Он бежал прочь. А кто бы не бежал, воочию узрев ужас безнадёжности?
   Ужас и томящая жажда оказались так велики, что ему удалось вырваться из тумана. Снаружи его ждал освещённый солнцем луг, полузаросшая кочковатая тропа, расходящаяся тремя дорогами, и...
   - Ух! Ты кто такое?
   Чудовище, перекрывшее своей обширной тушей правую тропку - узкую, каменистую, стремительно задирающуюся вверх и теряющуюся среди нагромождения скал, залитых беспощадным сиянием солнца - буркнуло:
   - Отвратник я здешний, того-этого. Нешто непонятно?
   - Оно и видно, что... э-э... отвратник. Страшный то какой!
   - Конечно, Страшный. Рад, что узнал. Но можешь звать меня просто по имени, Заразой.
   - А оно обязательно?
   - Обязательно что?
   - Ну, звать?
   - Не-а. Не хочешь - не зови. Дело сугубо добровольное.
   Зараза умолк и сонно прикрыл почти половину многочисленных глаз... однако остальными глазами продолжал бдительно озираться. Три или четыре глаза следили персонально за выходцем из тумана, изрядно его нервируя.
   - Ну... так я пойду? - изрядно потоптавшись на одном месте, спросил он.
   - Иди.
   - И... куда?
   - А куда хочешь. Хоть назад поверни.
   При воспоминании о тумане безымянного передёрнуло.
   - Нет уж! Только не назад!
   - И правильно. Ничего там нет хорошего для смертных. Кстати, ты сколько путей видишь?
   - Три. Только один ты... загородил.
   - Ещё бы. Работа у меня такая, того-этого: отвращать. Чтобы не лезли и всё такое.
   - Угу. А разве отсюда ведут не три дороги?
   - Отсюда, в теории, ведёт бесконечное множество путей. Но как минимум миниморум - два. От одного из которых я обязан идущих отвращать.
   - Это который в гору? Да по этакой тропе только козлам скакать!
   - Вот-вот. Что ещё видишь, клиент?
   - Прямая дорога. Чем дальше, тем шире.
   - И дальше так будет, смею заверить. Сперва просёлок, потом грунтовка, потом асфальтированное шоссе, потом бетонированная многополосная трасса с оживлённым движением в одну сторону, а потом... ну, как доберёшься, сам увидишь, что и как.
   - В одну сторону? То есть без возврата?
   - Ты, - заметил Зараза почти добродушно, - в туман возвращаться хочешь?
   - НЕТ!
   - То-то и оно, что нет. А последняя дорога как выглядит?
   - Обыкновенно. Петляет в зелёных холмах, как субботний пьяница.
   - Широкая, узкая?
   - Не слишком широка, это уж точно. И вроде как вымощена жёлтым кирпичом.
   - Ага. Ну, это хороший вариант.
   - Что, правда?
   - Я обязан отвращать только от одной дороги. А в остальном... ты ведь, того-этого, смертный? То есть не просто смертный, а человек?
   - А что, не похож?
   - Похож, похож. Так вот что я тебе скажу, смертный: у вас в видовых спецификациях отдельной строкой прописана свобода выбора. Как уже было сказано: иди, куда хочешь.
   Человек внимательно посмотрел на Заразу Страшного.
   - То есть я могу и в гору карабкаться?
   - Этого я тебе не говорил!
   - Да ладно, не дёргайся... считай, что я пошутил.
   - Шуточки у вас! Того-этого... не смешные!
   - Какие есть. Ну, бывай, отвратник. Не скучай тут.
   - И ты ступай по добру, странничек. Не задерживайся.
   Хмыкнув, человек неторопливо пошагал налево. А Зараза остался.
  
  
  

Сесть! Суд прошёл...

   - ...и бессмертно реабилитировать. Вернуть подсудимому зрение и дар полёта, избавить от оков работы Ауле Отрёкшегося и шрамов, очистка памяти - по желанию, но не менее необходимого минимума. По завершении реабилитационных процедур постановляем отправить подсудимого в бессрочный творческий отпуск вместе с Элхэ Полынью. И никаких возвращений на Арду! Данный приговор Премноготёмной Ползучей Церемонии окончателен и вплоть до истечения вечности пересмотру не подлежит. Дело закрыто.
   Двойной постук молотка подвёл под сказанным черту.
   - Ну-с, что там ещё?
   - Сущая мелочёвка, господин старший секретарь. Дело некоего Заразы Страшного, обвиняемого в общей халатности и нетвёрдом следовании тёмным принципам.
   - Мелочёвка? Это дело принципов-то?
   - Ну, принципы - не политика. В сравнении с предыдущим делом...
   - Так. Приставы!
   Лёгкий шорох, сдавленное сопение, пара глухих ударов - и вот уже фигурант, грамотно обездвиженный, оказался приставлен к скамье подсудимых.
   - Обвинитель, начинай.
   Названный нахмурился. Ему бы хотелось видеть в главной роли себя, а вовсе не плюгавенького "господина старшего секретаря Церемонии". Тоже ещё величина! Какой-то человечек. Не полноценная аватара даже, а так - авеша. Правда, авеша Самого. Чтобы не поминать по имени лишний раз - Его Бесформенности Председательствующего.
   В общем, пока Сам не изволит сменить старшего секретаря, никуда не дёрнешься. Никуда. И особенно - вниз...
   - Обвинитель! - уловив легчайшую заминку, прошипел старший секретарь.
   - Первый пункт обвинения. Вследствие неисполнения обвиняемым его должностных обязанностей, а именно функций привратника, некий ведьмак сумел войти в Мордор, где Вековечная Тьма, и уничтожить Владыку Барад-Дура. Что повлекло...
   - Протестую! - незамедлительно вскочил Адвокат Дьявола: молодой инкуб и изрядный проныра. - Все участники Премноготёмной Ползучей Церемонии с необходимостью должны учитывать принцип "после этого - не значит вследствие этого". Насколько мне стало известно из независимых источников, подследственный, напротив, отсрочил наступление неизбежного, отказав ведьмаку в доступе внутрь цитадели Барад-Дура. Я уже не говорю о том, что обвинять моего клиента в том, что ведьмак проник в Мордор...
   - Достаточно! - объявил плюгавый старший секретарь, даже для вида не покосившись на судейский трон. Видимо, авеша затылком чуял, что думает о происходящем Его Бесформенность. - Возражение принимается. Продолжайте, обвинитель.
   - Случай в Вековечной Тьме не единственный. Когда обвиняемый был направлен в порядке стандартной процедуры трудоустройства в город Дит...
   - Протестую! - снова вскочил Адвокат Дьявола, неприятно напомнив чёртика из табакерки. - К последнему случаю в полной мере применимо возражение, уже применявшееся мною к случаю предыдущему. Более того: наш подследственный, - на этом слове Адвокат сделал акцент посильнее, чтоб уж точно никто имеющий слух не пропустил, - даже не успел добраться до места работы! О какой халатности тут может идти речь?
   - А вот о такой, - и обвинитель, истекая желчь, выложил неубиваемый козырь. По мере того, как им излагалась суть претензий, Адвокат всё более розовел, не торопясь вернуться к нормальному, голубоватому оттенку кожных покровов.
   А обвинитель меж тем совсем разошёлся:
   - Тут уже никто не заявит, будто бы обвиняемый ни при чём! Тут явно прослеживаются смычки причин и следствий! На должности отвратника обвиняемый провёл не один век, и статистика, которую вам, адвокатам, по должности приходится нежно любить, не позволит уклониться от истины. И пресловутые, да-да, пресловутые "независимые источники" вам, молодой инкуб, уже не помогут! Можете сами спросить обвиняемого, зачем он отправил налево столько душ!
   - Грхм, - изрёк в полусне Его Бесформенность, господин Судья. - Большая. Круглая. Ути, лапа моя. Иди к папочке...
   - А и спросим, - не растерявшись, но на всякий случай снизив обычный тон до полушёпота, сказал старший секретарь ППЦ. - Приставы!
   Обвиняемому незамедлительно разблокировали речеиспускательное отверстие.
   - Дык, того-этого... полегче, вертухаи!
   - А вы, обвиняемый, потише. Итак, ответьте на вопрос обвинителя. Зачем вы отправляли души налево?
   - Может, из корысти? - пискнул Адвокат Дьявола. Но под мрачным оком авеши тотчас же сдулся, как пронзённый. Настолько явных подсказок старший секретарь допускать не собирался.
   Впрочем, Зараза, кажется, и не заметил адвокатского демарша.
   - Зачем? Ну... того-этого... жалко же.
   Адвокат Дьявола еле слышно застонал и сполз под скамью.
   - Премноготёмной Ползучей Церемонии, - отчеканил господин старший секретарь, - кристально ясна суть вопроса. И об общей халатности речь идти уже не может. Мы здесь имеем сознательное проявление чувств! Причём нимало не соответствующих тёмному принципу! Но в своей гордыне я, истинный тёмный, полагаю, что обвиняемого мы вправе так же... пожалеть.
   Зал Церемонии ахнул. Адвокат Дьявола под своей скамейкой простонал громче.
   - Итак! Поименованный Зараза Страшный! Данной мне властью отлучаю вас от Пречистой Тьмы. Коль скоро общение со смертными привило вам нездоровые привычки, совершенствуйтесь в них и далее - в пограничном секторе, отданном смертным. Говоря кратко, отправляйся налево сам, Зараза! Данный приговор Премноготёмной Ползучей Церемонии окончателен и вплоть до истечения вечности пересмотру не подлежит.
   Его Бесформенность всхрапнул в такт.
   - Исполняйте приговор! И введите следующее... дело.
  
  
  

Ёроол-Гуй, или Вечный бой

   Только кажется людям, что Зло еще рвется на свет:
   До сих пор, говорят, пузырится ночами трясина.

Мария Семёнова

  
  
   А отправление налево оказалось не таким уж страшным. Зараза, как-никак, сам был Страшным и толк в этом деле понимал. Другое дело, что Зараза не стал долго осквернять симпатичную дорогу, вьющуюся по зелёным холмам, сочащейся слизью (приставы под конец, что называется, отвели душу). Он скоренько сполз через канаву в ближайший овраг и двинулся по пути наименьшего сопротивления, вслед за водой.
   Как и следовало ожидать, путь наименьшего сопротивления привёл его в болото.
   На новом месте оказалось неожиданно уютно. Никакого тебе начальства, никаких должностных обязанностей и соответствия тёмным принципам. Как говорится, живи и радуйся. Первое время Зараза, как старый сторожевой пёс, отпущенный с цепи, всё же тосковал. Потом втянулся и привык. Летом он, разомлев на нежарком солнце, наблюдал, как цветёт вокруг зелёное водное царство. Ловко притворяясь корягой, ловил и глотал неосторожных уток. Мясное заедал самолично собранной клюквой и морошкой. Поздней осенью тосковал, зимой впадал в спячку, весной возвращался к вольной жизни: отощавший, ожесточённый, но радостный.
   Потом неподалёку в долго пустовавшем домике на сваях поселились бабка с внучкой. Обе, старая и молодая, были травницами и немножко ведьмами, промышляли целительством и составлением разных снадобий. Поначалу они с Заразой дичились друг друга, но быстро привыкли взаимно притерпелись, наладили натуральный обмен. Впервые за долгое время Зараза попробовал человеческого хлеба, и что-то глубоко внутри него наконец-то затихло, успокоилось, перестав тревожить даже хмурыми бессонными ночами.
   А потом на болото забрёл ведьмак.
   Как ни удивительно (а может, вполне закономерно?), оба быстро вспомнили, с кем их свела прихотливая судьба. И заговорили вполне дружески.
   - Эй, ты, того-этого! Привет, что ли!
   - И тебе не чихать, старик. Ревматизм не мучает?
   - Жизнь миловала. Да ведь я и не старик ещё. А ты тут по делу или как?
   - Да и так, и этак. Мне тут местные сбрехнули, будто в болоте завелась какая-то пакость. Не то жагница, не то ильная химера, не то вовсе Ёроол-Гуй.
   - Но-но! Я тебе покажу ильную химеру, пень седой!
   - Брось, не дрожи, не то масло из тины собьёшь. Я говорящих, вроде тебя, не трогаю.
   - Можно подумать, мой первый хозяин, которого ты того-этого, был немым.
   - Ну, то особый случай. Значит, в болоте, кроме тебя, никого страшного не водится? Жаль. Вот завалил бы я настоящего Ёроол-Гуя, так, глядишь, и реабилитировали бы...
   - В каком смысле - реабилитировали?
   - В прямом. Эти бюрократы из Премногосветлой Парящей Церемонии, чтоб им спросонья в восьмибалльное похмелье икалось! Как раз за Барад-Дур на меня взъелись. Всё припомнили: и куклу, и даже скафандр арендованный... а вот сами бы попробовали по Мордору, да без скафандра! Я им что - хоббит мохноногий?! Вот ты как думаешь: похож я на хоббита?
   - Нет, - честно ответил Зараза. - Нисколько. И что потом?
   Ведьмак махнул рукой.
   - Да, обычная формулировка. Нетвёрдое следование светлым принципам с поражением в правах. Теперь вот, как раньше, промышляю охотой на чудовищ. Причём только явных и несомненных людоедов, как поражённый в правах. Бюр-р-рократы! А тебя сюда за что?
   - Да так. Вроде на пожизненную реабилитацию.
   - То-то ты так знатно отъелся... я думал, тебя из привратников попрут в развратники, а ты устроился вполне себе, вполне...
   Болотное чудище вздохнуло. Оно бы и не прочь податься в развратники, да только с кем?
   - Ну, бывай, Зараза. А я пойду искать своего Ёроол-Гуя.
   - Удачи, ведьмак.
   После разговора с ведьмаком прошло всего около полувека. Насобирав редких болотных травок, Страшный двигался по знакомому адресу, чтобы привычно обменять лекарское сырьё на хлеб. Но на сей раз отведать человеческой еды ему было не суждено.
   Учуяв в воздухе запах гари, Зараза заранее затосковал, ещё ничего не зная точно. Затосковал, но и утроил осторожность. Правильно сделал.
   Возле бывшего домика на сваях творилось скверное. Чтобы не сказать - гнусное.
   - За-а-а что вы ба-а-абушку!
   - За чёрное ведовство, кроха. И не ной, не то я подумаю, что ты сочувствуешь злой ведьме.
   Дом на сваях уже догорел. Похоже, приголубили не простым факелом, а Малым Огненным Заклятьем. Но вовсе не на пепелище смотрел Зараза, не в силах оторваться. Он смотрел на ту самую бабушку, с которой он познакомился, когда та ещё сама звалась внучкой и перенимала науку у старой бабушки. При виде тела, в котором огонь оставил слишком мало человеческого, внутри у Заразы становилось всё черней и черней. Такой черноты он и в Барад-Дуре не знал.
   - Ворожеи не оставляй в живых, - разливался стройный одоспешенный красавец-рыцарь. И настоящий мощный дестриэ, на котором он явился в болотную глухомань, кивал седоку в такт. - Запомни, дева: светлые боги даровали бессмертие мне, их верному слуге, за ради истребления зла. Гнусные разбойники, грязные орки, или вот злобные ведьмы - и мелочь, вроде твоей бабки, и настоящие чудовища. Никто из мерзостных созданий не избегнет моей карающей длани, никто не останется осквернять смрадным дыханием это чистое небо!
   Было кристально ясно, что голубоглазый красавец верит в каждое произнесённое слово.
   Зараза оскалился. Подобрал с земли ветку потолще и смачно её переломил. А потом, бросив любовно собранные травы, просто забыв про них, ринулся в сторону болота. Одоспешенный явно не был чужд огню, но среди хлябей он уже не разгуляется...
   Истребитель разбойников, орков и ведьм не был труслив и в себя верил. Оставив близ пепелища внучку ведьмы, просто забыв про неё, он побежал по следам Заразы. Он явно не допускал мысли, что не сумеет уничтожить очередное зло. И сунулся в болото следом за убегающим почти без раздумий.
   Нырнувшего в бочаг Заразу ошпарило крутым кипятком, но наихудшая ярость призванного пламени прошла выше, растратилась на превращение стоялой воды в вонючий пар.
   - Вынырни, гнусь! - приказал одоспешенный. - Поднимись и дерись!
   Силу приказа Зараза немедля ощутил на себе. Но не стал противиться - напротив, сам присоединил свой рывок к тянущему вверх заклятью. В фонтане мутной грязи он вылетел из-под воды и рухнул на одоспешенного. Тот попытался сжечь Заразу, но куда там! Всеми наличными и нарочно отращёнными щупальцами бывший привратник вцепился во врага и увлёк в глубину.
   Одоспешенный оказался неимоверно силён. Так силён, что и Зараза ему уступал. А хуже иного было то, что он, похоже, не шутил насчёт своего бессмертия. Пять минут прошло, потом десять, потом полчаса - но одоспешенный и не думал ослабеть, удушаемый щупальцами Заразы и мутной водой. Но стоило вспомнить запах пепелища, вспомнить изувеченное тело старой ведьмы и вкус хлеба, которого теперь она уже никогда и никому не подаст с мягкой понимающей улыбкой, как чернота внутри Заразы сгущалась.
   Выпустить вот этого? Чтобы он продолжал свой поход по стране, раскинувшейся меж зелёных холмов, чтобы, не зная сомнений, топтал дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом, и ещё вздрагивающие тела сражённых его сталью и магией?
   Никогда. Легче самому забыть вкус воздуха и цвет неба!
   ...Зараза Страшный, бессмертный не чьими-то милостями, а по своей природе, не любил менять решения. Он так и не выпустил светлого рыцаря из своих объятий, как тот ни рвался. Многократно раненный, ошпаренный попытками одоспешенного призвать огонь, утомлённый нескончаемым и непримиримым подводным противостоянием. Не выпустил.
   Вплоть до самого окончания вечности - ни разу.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"