У Отто была черная как антрацит шкура, он постоянно смолил самокрутку, и глаза у него покраснели, а усы пожелтели от дыма. В молодости он был обычным серым в полоску котом, потом выучился на Шахтерского Кота и устроился работать в шахте - ловить крыс. Постепенно шкура у него почернела от угольной пыли, и, как бы он ни вылизывался, - не отчищалась. В свободные минуты Отто рисовал углем на стенах забоя разные рисунки. А потом набрал мешок угля, уволился с шахты и стал художником. И рисовал углем на бумаге.
- Рано. Треснуть могут, - возразила маленькая белая Зверушка с голубыми глазами, - здесь же абсолютный ноль.
Сквозь белую шубку, в том месте, где должно быть сердце, у нее просвечивал голубой огонек. Они сидели перед маленьким остывающим муфелем, на берегу Моря Спокойствия, на Луне. Дверца печки была приоткрыта.
Лунные Зверьки, размером не больше земного кота, миллионы лет обитали на белой планете. С тех еще пор, когда в морях и океанах Луны плескалась голубая вода, а небо не было угольно-черным, как сейчас.
Зверушка лепила ракушки из лунной глины, расписывала их и обжигала. Она открыла дверцу печки и стала осторожно вынимать их одну за другой.
- Ух, ты... красивые, - мяукнул Отто, - вот эта лучше всех!
- Бери себе, - сказала Зверушка.
- Мерси бьон... - кот засунул теплую ракушку в карман, - а зачем тебе их столько?
Зверушка вздохнула.
- Понимаешь... Море Спокойствия, - она кивнула на раскинувшиеся до горизонта белые барханы, - мой старый друг. Давным-давно, тысячи лет назад, у него было много своих красивых ракушек. Но сейчас они все рассыпались в пыль. Он очень одинок... Чтобы его утешить, я леплю ракушки и раскладываю по его берегам.
- Понятно...
- А ты сам-то откуда будешь, кот?
- Оттудова, - кот махнул лапой в сторону восходящей Земли.
- А сюда зачем забрел?
- Да, я тут ищу одного знакомого... Мы как-то потерялись года 3-4 назад... Это мой ученик. ...Пришел он ко мне еще совсем зеленым (шкура цвета молодой травы была), тощим котенком. Зимой... и зачем-то снежный ком с собой притащил, дурачок... Ну, я ком на улицу выбросил, а ему подстилку у себя в мастерской (я уже тогда был знаменитым художником) постелил, - там он и спал потом. Смотрел, как я картины пишу, потом сам стал чего-то рисовать... Стихи сочинял. Потом вдруг подался в Крым,к морю, - птичек ловить. В смысле орнитологом решил стать. Самая это для кота работа... Потом исчез. Скучаю я по нему... Если вдруг встретишь тут кота с зеленой шкурой, зовут - Нечик, - скажи, что его Отто ищет, ладно?
- Ладно, - ответила Зверушка, - скажу. Она взвалила на плечи рюкзак с ракушками и пошла к Морю Спокойствия. Черный кот Отто побрел куда глаза глядят.
Зверушка положила ракушку на песок.
Над Луной взошла Земля. Голубой свет пролился на древнее море. Голубой лучик упал на ракушку, запутался, забился, отражаясь от перламутровых стенок, да так и остался сиять в хрустальной глубине. "Попался, - с улыбкой подумала Зверушка, - живи теперь тут". Море Спокойствия вздохнуло, - к берегу, шурша песчинками, побежала небольшая волна:
Они пошли дальше. Зверушка с позвякивающим рюкзачком по берегу, волна, в припрыжку, по круглым спинам спящих подружек - рядом. Через несколько десятков метров нетерпеливая волна стала подпрыгивать вверх-вниз, со звоном рассыпаясь в белую пыль:
- З-з-здес-с-с-сь!.. З-з-здес-с-с-сь!!..
- Не слишком близко? - засомневалась Зверушка, - Может, подальше отойдем?
Они отошли подальше. Зверушка достала из рюкзачка еще ракушку. И опять положила ее на белый песок. Волна была вне себя от радости.
Потом еще и еще...
Потом ракушки закончились, и Зверушка пошла к печи - за новыми.
Худой зеленовато-серый кот Нечик стоял на берегу Моря Спокойствия. В юности шкура у него была ярко-зеленая как трава. Потом он поселился у Понта Эвксинского на Земле, и соленые ветра и штормовые волны покрасили шкуру в цвет осеннего моря.
У его лап лежала ракушка. Она сияла изнутри нежным перламутровым светом. Нечик осторожно ее поднял и стал неторопливо рассматривать. "Красивая, - подумал он, - на Земле таких нет..." Вдруг он увидел маленькую печатку на краю створки. Там виднелись чьи-то инициалы "МН" и цифры "2008". "Да, она не настоящая!.. - изумился кот, - вот не думал, что кто-то станет делать ракушки после Седьмого Дня и разбрасывать их по берегам морей!.." Он положил ракушку на место. Песчаная волна, молча наблюдавшая за котом, ожила и заскользила к берегу:
- Та ш-ш-шо ш-ш-ш это такое!.. - ворчала она, - только вс-с-се ус-с-становиш-ш-ш-шь... песочка подсыпеш-ш-шь... приходят коты-инопланетяне... зеленые... и опять вс-с-се по-новой... делай...
- Извините... - с удивлением прошептал Нечик.
- "Из-з-з-вините", - передразнила волна. Она добежала до ракушки, подсыпала горку песка, откатилась. Потом вздохнула, подумала и подсыпала еще горку песка:
- Ну, теперь хорош-ш-шо... красиво...
Кот смотрел на волну, на ракушку. "Море [вдох-выдох] ракушкою дышит, - подумал он. Поднял морду к голубой Земле, ослепительному Солнцу: черное небо, как рамкой, очерчивало белый горизонт, - все остальное - за рамкой - вокруг и выше..."
Он шел по берегу, от ракушки к ракушке. В рюкзаке у кота лежала старая пишущая машинка. Ленты в ней не было. Нечик зачем-то внимательно взглядывал на небо. "Здесь, - решил он, - да... здесь звезд поменьше". Он достал машинку, поставил на песок, уселся сам. Потом ловко подцепил когтем тонкий, невесомый пласт черного пространства перед собой. Потянул вместе со звездами и заправил в пишущую машинку. И стал печатать. Металлические литеры ударяли в черное небо, выбивая белые буквы-дырочки:
"...Полнолуние
в равноденствие -
кукурузу заб'ем в трубочки
сядем в кресла - последнее шествие
перелетного цирка смотреть".
Он остановился, задумчиво почесывая задней лапой ухо. Вдруг на черном листе сами собой стали возникать белые слова:
(- тут бы здорово чаю с булочками
и камин добавить - прохладно,
а еще бы конфет шоколадных
да шотландского пледа клеть).
Нечик не удивился. Он сидел и с улыбкой читал появляющиеся строки. "Тут как тут", - с удовольствием подумал кот о невидимом собеседнике.
"Трубы туш!", - продолжил кот.
(- допустим удоды..), - вставил Собеседник.
"выдувайте в бутылочки ноты!"
(- в эти маленькие пузыречки
из под розового вина?), - иронизировал Собеседник.
"В прощальном поклоне старая
вся истерзанная гитара
на ней дама..."
(- пожалуй, в сорочке?) - улыбнулся Собеседник.
"невинная, как сатана!", - не уступал Нечик.
...Зверушка раскладывала по берегу ракушки из новой партии. Вдруг из-за голубого валуна послышался стук пишущей машинки. Она поставила рюкзак на песок и тихонько побежала на звук. Спиной к ней сидел серо-зеленый кот и барабанил лапами по клавишам. "Он... или не он?, - засомневалась Зверушка, - Не очень-то он зеленый..." Над машинкой струилось вверх звездное небо с белыми буковками стихов:
" ...Она пела нам целое лето
навсегда не по сезону
комариным туманом одетая
мокнет в молчания ночь
Браво, мы были поэтами
если верили струн звонам..", - кот опустил лапы. Но в небе появились еще строки:
(- по моему хватит об этом?..)
"С кем это кот разговаривает, неужели с Ним?!", - подумала Зверушка.
(- Всем спасибо, подите прочь!)
(- Hе уснуть бы..)
(- А что - длинноты?) , - продолжали болтать приятели.
(- Да нет, просто очень уж.. как-то..)
(- Так вздремнем, хозяйская воля -
pianissimo, хор цикад!!)
..в тучах цвета джинсы тертой
укатывают акробаты,
русалки хвосты на прощание солят,
медведи.. Медведи - спят...", - выстукивал Нечик.
"...болтают о всякой чепухе! Конфеты, гитары, дамы... Какое легкомыслие! Тоже мне: Бог!..", - возмутилась Зверушка. Она развернулась и быстро зашагала к Морю.
Через несколько шагов на Зверушку вдруг пахнУло теплом, и кто-то несильно дернул ее за хвостик. Зверушка мгновенно обернулась, вытянула вперед лапы и выпустила когти. Никого. Пустое пространство перед ней как бы улыбнулось. Большая, теплая, невидимая рука погладила ее по взъерошенной шерстке. Зверушка опустила лапы, втянула когти. "Ладно, прощаю, - подумала она, - дергает за хвост, как мальчишка девчонку за косичку! А еще Бог называется... Серьезней надо быть!" Пустое пространство опять улыбнулось. Зверушка зашагала дальше вдоль берега. Бог же вернулся к зеленому коту Нечику, Ему не терпелось узнать, чем закончится стих. Ну, и просто поболтать...
"..пора и нам потихоньку
сквозь сияние лунных софитов -
не забыть бы веревочкой тонкой
горизонта запутать засов..", - стучал кот.
(- может арию (только шепотом)?) - предложил Собеседник.
" - Hет, Маэстро, прощайте, простите -
за пропаленный плед, за хлопоты
и до лета. Спокойных снов."
За спиной Нечика бесшумно возник Отто, взглянул на худой силуэт, на серо-зеленую шкуру и подумал с нежностью: "Он, сволочь!!.. Все так же стишки кропает..." И смахнул слезу лапой. Старый кот уселся на песок - ждать, пока Нечик и Бог досочинят свой стих. Потом, знал Отто, его ученик обернется и бросится к нему на шею с радостным мяуканьем: "ОБОЖЕЖМОЙОБОЖЕЖМОЙ, Отто, как я рад! Сколько лет, сколько зим!!.."