3 "Между где. Между чем. Между когда...", Макса Эханика в соавторстве со Сфинкским (Версия больше от Сфинкского, ужасы невроза", Третья глава "Вокзала странников")
Лунный свет, точно застывшая мысль, вырисовывал контуры вокзала, который, казалось, был построен кем-то, утратившим рассудок. Стены облезлы, крыши покосились, а вся его громада, как человек, потерявший веру, стояла среди тумана, вызывая одновременно жалость и трепет. Поезд - ржавый, развалившийся - затаился на платформе, точно зверь, переживший собственное время.
Я остановился перед этим местом, безымянная дрожь окатила мою душу. Название на табличке "Междумiрскъ" напомнило мне то состояние, когда слова теряют смысл, а разум - опору. Густой запах сырости и гнили обволакивал воздух, напоминая о некой глубинной беде, разложении чего-то великого.
И всё же я шагнул вперёд. На каждом шагу ощущалось, что меня разглядывают. Нечто холодное и неумолимое скользило рядом, как тень, которая чуть плотнее обычной. Это чувство не покидало меня, а в голове то и дело возникал вопрос: "А вдруг не только я иду по этому пути?"
Дверь поддалась со скрипом, словно выдохнула мне навстречу тяжёлую печаль. Внутри вокзал был ещё более странным: массивные скамейки, покрытые вековой пылью, высохшие пальмы в громоздких горшках, пятна на полу, будто тени от давно угасших воспоминаний. В углу возвышалась огромная изразцовая печь - её холодное величие обещало тепло, которого здесь так не хватало.
Я развёл огонь. Пламя вспыхнуло, как последний всплеск сопротивления в мире, который давно утратил надежду. Огонь согревал руки, но в глубине моей души не было тепла. Казалось, оно таяло под взглядом, который я не мог уловить. Кто-то наблюдал за мной, скользил из угла в угол, и чем дальше, тем отчётливее это ощущение впивалось в сознание. Я попытался отвлечься, но мысли не слушались - они крутились, словно в ловушке, возвращаясь к одному и тому же невнятному образу.
И этот образ внезапно всплыл передо мной, словно я снова оказался в том самом месте. Мне было семь лет. Тёмная комната, закрытая дверь, запах старой краски и пыльных ковров. Я не помню, что я сделал тогда. Ничего серьёзного - может, не выучил урок, может, просто сказал что-то, чего взрослые не ожидали. Но голос, властный и бескомпромиссный, сказал мне, что я ничего не стою, что нужно думать, прежде чем говорить. Затем меня затолкали внутрь.
Я знал, что комната была маленькой, но в темноте она казалась огромной. Часы, висевшие на стене, тикали так громко, что заглушали собственные мысли. Я плакал, но тихо - боялся, что услышат. Это был не страх наказания, а что-то другое, более глубокое. Я понял тогда, что моя беспомощность не имеет значения. Никто не придёт. Никто не постучит в дверь.
Я вернулся в себя, когда пламя в печи слегка ослабло. Огонь вспыхнул снова, но мне уже было холодно. Внутри меня шевелилась та же беспомощность, что и в той комнате. Только теперь она говорила: "Зачем ты здесь? Что ты надеешься найти?" Вокзал казался пределом, границей, за которой лежало нечто неописуемое - и тревожное.
Когда дверь за моей спиной хлопнула, я едва не вскрикнул. Оглянувшись, я увидел двух незнакомцев. Девушка с короткими чёрными волосами и юноша в очках. Их лица были напряжёнными, словно они несли в себе ту же тревогу, что и я, но в другой, более явной форме.
- Кто вы? - мой голос прозвучал неестественно громко.
Девушка не ответила. Она бросила мне мелок. Её взгляд был полон такого отчаяния, что я невольно замер.
- Чертите круг! Быстро! - приказала она.
Я не успел понять, что происходит. Дверь, через которую они вошли, распахнулась вновь. Раздался низкий гул, от которого кожа покрылась мурашками.
Существо, вошедшее в зал, было неправильным, как кошмар, забывший свои границы. Лапы, покрытые чешуёй, красные глаза, мерцающие, как угли в горне. За ним следовал другой: высокий, худой, словно вытянутый из иной реальности. Его ноги были корнями, впивающимися в пол, а лицо - пустотой, зияющей и немой.
- Ты, - произнёс он, указывая на юношу.
Существо - химера - прыгнуло. Девушка закричала, но человек-корень жестом заставил её замолчать. Юноша рухнул, будто кукла, лишённая нитей, и существо потащило его прочь. Я стоял, прикованный страхом, не в силах пошевелиться. В голове что-то шевельнулось, будто кто-то прошептал мне: "Ты знал, что так будет. Ты всегда это знаешь."
Заговор дверей
Когда всё стихло, мы с девушкой остались вдвоём. Её глаза блестели, как у загнанного зверя.
- Ты должен помочь мне, - её голос дрожал. - Без тебя я не спасу его.
Но я молчал. Внутри меня боролись силы - одна говорила, что это не моё дело, другая шептала о долге, но была так слаба, что почти не звучала. Я видел, как на её лице появляется отчаяние, как оно затапливает её целиком. И всё же она ушла, не проронив ни слова.
Когда я остался один, ожили двери. Их поверхности, словно покрытые старинными чеканными рисунками, приобрели лица. Три двери, три взгляда, три насмешки.
- Ты проиграешь, - шептала первая.
- Ты никогда не выйдешь отсюда, - заявляла вторая.
Третья молчала, а потом предложила игру.
- Брось кости, - сказала она. - Если выпадет дубль шестерок, я откроюсь. Если нет - ты останешься здесь навсегда.
Кости в моих руках были холодны. Я бросил их. На первый раз - провал. На второй - снова. И только в третий - удача. Дубль шестерок. Дверь открылась.
Но за ней был туман. Он двигался, как живой, как нечто, что ждёт своего часа. Я сделал шаг, но что-то остановило меня. Внутреннее ощущение, почти материальное. Оно шептало мне издалека, и я снова услышал это укоризненное дыхание, будто кто-то в тени говорил мне: "Ты не готов."
На миг, который длился меньше секунды, я ощутил странную вспышку. Всё вокруг изменилось - огонь стал тусклым, воздух загустел, а перед глазами возникла сцена. Я увидел себя. Руки, сжимающие сумку, взгляд, полный ужаса. Девушка с растрёпанными волосами пыталась держать меня за руку, её лицо было искажено мольбой. Рядом стоял другой мужчина - худой, слабый. Он смотрел на меня, и его губы что-то шептали, но я не слышал слов. Затем я увидел, как я отталкиваю её, шаг назад, ещё шаг... Её голос разорвал тишину:
- Ты бросаешь нас? Ты же обещал!
Моё отражение не ответило. Я отвернулся и побежал. Её крик эхом следовал за мной, но я не обернулся.
Вспышка исчезла, но её послевкусие осталось во мне, как гулкий удар в пустой комнате. Я почувствовал, как вспотели ладони, как ноги стали ватными. Этот человек - я ли это? Или это то, кем я могу стать? Или уже стал? Я потерял счёт времени, стоя перед дверью, но в конце концов страх начал отступать. Только я не знал, что страшнее: услышать этот крик снова или понять, что он был правдой.
Я посмотрел на дверь, ведущую в туман, и на мгновение мне показалось, что этот мир - лишь отражение чего-то большего, тёмной комнаты моего собственного разума, где границы между реальностью и её изломами размыты.
- Не сегодня, - сказал я и закрыл дверь.
Двери смеялись. Их голоса были полны издёвки, но я уже не слушал. Огонь в печи всё ещё горел, и его свет казался мне единственной реальностью. Я свернулся у буржуйки, закрыв глаза, и услышал за спиной тихое шуршание. Оно не исчезало.