Как же город n преображался ночью. Верха и низы сливались в темноте и характерном в этой местности, тумане. Весь город засыпал. Гасли огни. И только в закоулках, не внушающих особого доверия, включались неоновые вывески, из магазинов появлялся яркий свет, освещающий почти всю улицу, оставляя во мраке остальной мир. Но только издалека это полотно казалось уютным раем на земле. Если приблизить: мы увидим поистине ужасающую картину: мусор, стоят баки, из которых с огромной силой вырываются языки пламени и около которых ходят пьяницы и наркоманы в рваной одежде. Думаю, в целях вашей же безопасности, лучше вообще не оглядываться по сторонам, иначе можно натолкнуться на бездонный взгляд, мимо проходящего человека.

И в этом месте оказывается Иван Валерьевич. Он был знаменитым режиссёром, сыскавший большую популярность в Англии. Несмотря на его популярность, в последнее время кассовые сборы его кинокартин были настолько малы, что он полностью разорился. Он стал походить на тех бедных с бессмысленным взглядом. Все деньги, которые накапливались в его кармане, быстро спускались на выпивку и развлечения. Его излюбленным местом стал кабак 'Голубая Мэри', в котором проводил всю ночь.

Проходя через дверь питейного заведения, он заказывал себе большой бокал пива и садился за самый тёмный столик. В большинстве случаев там никого не было, чего и желала опустошённая душа бывшего режиссёра. Но не в этот день. За столиком расположился человек в чёрном одеянии и довольно странных очках. Под его носом красовались аккуратно уложенные усы, а над бровями - большая морщина, сразу бросавшаяся в глаза, после очков.

Иван подсел к старику. Долгое время он не мог вымолвить ни слова и даже пересечься взглядом со своим соседом. Режиссёр задавался самыми разными вопросами: 'Что это за человек? Что он тут делает? И, в конце концов, почему он так странно выглядит?'.

Во время размышлений таинственный странник начал разговор:

- Я вас долго ждал здесь...

Не договорив своей фразы, собеседник был перебит словами Ивана, желавшего разузнать подробности о загадочной личности:

- Кто вы такой... и как вы меня узнали?

- Я вчера вычитал в газетах о вашем разорении. Мне очень жаль, но ваши кинокартины и правда, со временем снизили планку. Если ранее сюжет был подобен ветвям столетних деревьев, то в последнее время он стал более прямолинейным и предсказуемым. Что говорить об актёрах: ранее приглашённые актёры выглядели намного убедительнее творцов новой школы, - ответил странник.

- Извольте сэр, но я не могу полностью согласиться с вашим мнением по поводу артистов, - быстро вклинившись в довольно непредсказуемый разговор, возразил Иван, - Большинство из них были приглашены из знаменитейших театров Европы.

- В этом и заключается проблема, что они пришли, будучи из разных стран, и, исходя из своего менталитета, не могут дружно работать в одном коллективе.

Между этими двумя людьми завязался спор на тему кинематографа. Он продлился около четырёх часов, и какого-либо компромисса они так и не добились. Хоть и разговор очень сильно взбодрил Ивана, но по факту это было затравкой, чтобы привлечь его внимание к новому знакомому. Такие вечера проходили регулярно. И эти разговоры продолжались целых две недели. За это время Иван Валерьевич остепенился, в его глазах снова загорелся огонь. Но эффект был бы ещё мощнее если бы он знал с кем все это время разговаривал. И вот, в один день, когда Иван увидел странника, он часто замечал в его речи долгие паузы и впервые не увидел позитивного настроя в его глазах, прикрытые новыми черными очками.

Мне печально это говорить, - начал старик, - но уже долгое время за мною гоняется стая ненавистников. Они постоянно готовят ловушки, и жаждут моей смерти. Ты, наверное, спросишь: 'Что же такой человек, как я мог такого страшного совершить?'. И мой ответ очень прост - я, так же как и ты - режиссёр.

Лицо Ивана от плохого предчувствия скривило поистине пугающую физиономию. Он был не готов к этой информации и никак не мог вспомнить, хотя бы один фильм с его участием, если вообще их видел.

- Но я нигде не слышал о вас: ни в газетах, ни по телевидению. Почему же вы не попадались на публике, но уже успели набрать целую армию людей, ненавидящих ваше искусство, - с заинтересованным, до сумасшествия, лицом, спросил Иван Валерьевич.

- Я жил вовсе в другой стране. И моё творчество плохо известно в Англии. Но они добрались до меня. Вчера из-за них я потерял зрение, а несколько дней назад они прострелили мне правую руку. После чего старик левой рукой снял со своего изуродованного лица черные, как ночь, очки и положил их на стол. На их месте можно было увидеть что угодно, но только не глаза. От ужаса лицо Ивана ещё больше скривилось до неузнаваемости. Странник снова одел очки. В такой мрачной обстановке они просидели около десяти минут, после чего Иван робким голосом спросил:

- Что же вы собирайтесь делать?

- До этого происшествия я хотел уехать в другой город. Возможно, в Омск,... но сейчас я застан врасплох и ничего не могу предпринять.

- Они могут погнаться за мной?

- Не думаю. Моё преследование началось после того, когда я заключил крупную сделку с местной мафией. Они были готовы совершать набеги на кинотеатры, с целью подорвать кассовые сборы других режиссёров. Но потом я осознал, что это было неправильное решение, и попытался разорвать с ними какие-либо связи. Вследствие чего началась охота на меня.

- Как понимаю, я нужен был вам, чтобы только сбежать из страны, - осознав, с печальным видом сказал Иван

- Ты, верно, все понял. Но взамен этого я подарил тебе драгоценные минуты наших разговоров. Сначала, я просто удовлетворял спрос. И этим спросом стало общение между нами. Я с самого начала знал, что тебе надо взбодриться и перекинуться парочкой словечек с другим человеком, которого у тебя не было. Но потом ты стал мне, словно близким родственником и я не захотел больше тебе врать. Я больше не видел в тебе спонсора в мою жизнь. И сейчас я вам предлагаю вместе улететь из этого проклятого города куда-нибудь в Америку. Вы согласны?!

- Надо хорошо подумать, но мне так очертенела жизнь в этом городе, что, скорее всего моим ответом будет 'да, конечно', а сейчас давайте поговорим на более отдалённые темы.

И следующие два часа они продолжили разговаривать на тему, в которой хорошо разбирались - в кинематографе. Казалось, два часа это столь короткое время, за которое ничего нельзя успеть. Но парочка за это время успела разобрать по частям самые великие кинокартины и оценила их сильные и слабые стороны. После беседы они разошлись. Иван Валерьевич ходил по парку и раздумывал над предложением странника:

'А что если он меня обманет? Но если даже и обманет, то тогда, каким образом, будучи незрячим, он доберётся до пункта назначения, а значит, обман исключён. Теперь надо решить вопрос с городом. Когда я был маленький, я очень хотел отправиться в Мадрид или в Рим, но будет ли это хорошей идеей. Что если за странником будут опять охотится, но уже другие мафиозные группировки. А значит, Рим мы откидываем. Он упоминал Америку. Я слышал, что Лос-Анджелес очень красивый. Может туда переехать.... Все! Решено! Отправляемся в Нью-Йорк!'

На следующий день режиссёр зашёл в кабак, и к его удивлению не нашёл там своего знакомого. На столе стояла бутылка виски и сегодняшний выпуск Лондонской газеты 'Дейли телеграф'. Он подошёл к столику, взял газету и поднёс её к свету. К сожалению, из света осталась только неоновая вывеска, из-за чего читаемость текста намного снизилась, но прочитать заголовки я ещё мог.

У Ивана кольнуло в сердце, когда он прочитал первый же заголовок, написанный самым жирным шрифтом: 'В центральном парке Лондона, был найден убитым знаменитый во Франции режиссёр Жан-Франсуа Шартье'. Фотография была еле различима, но Иван Валерьевич все-таки опознал его старое лицо, по которому стекала струйка крови. Его мысли вмиг смешались, и долгое время он не мог ни о чем думать. Он выпил половину бутылки виски и попытался собраться с мыслями:

'Я морально обескровлен. Мы хотели вместе покинуть эту страну, но покинул только он. И не только страну, но и весь мир'.

За это вечер он выпил около трёх бутылок спиртного. У него сильно пошатнулось здоровье, и весь оставшийся день он провёл лёжа возле памятника. Его часто отгоняла полиция, но от безысходности, он снова и снова возвращался обратно.

Когда солнце зашло за горизонт, Иван попытался привстать со своего места, но у него не получалось. Его тело было полностью скованным, и окончательно встать у него получилось только через три с половиной часа. Он передвигался маленькими и, несмотря на свой возраст, старческими шажками. И каждый раз его ступни пронизывала адская боль, проникающая через все тело. Кажется, он их обморозил, но идти ещё мог.

В таком полусознательном состоянии режиссёр добрался до кабака. Было ещё рано и никого в заведении не наблюдалось. Иван в отчаянии выкрал из бара бутылку виски, и по своему обыкновению, сел за свой любимый столик в тёмном углу. Он выпил всю бутылку, и его мысли окончательно затуманились.

Он достал револьвер из внутреннего кармана пальто и положил его на стол, уставив на него свой взор. Он стал рассматривать каждую деталь оружия, которое выкрал пару минут назад у зазевавшегося охранника. После чего Иван Валерьевич взял револьвер в правую руку и поднёс его к виску. Его глаза налились кровью, лицо вмиг побледнело, а по лицу потекла струйка холодного пота.

Поднеся пистолет к виску, в его голове все же появляется мысль. И эта мысль - цитата его убитого друга: 'я просто удовлетворял спрос'. Дрожащим пальцем он касается холодного курка револьвера, после чего произносится выстрел. Казалось, никто этого так и не заметил.

Вскоре о нем пишут в утренней газете, но в отличие от его друга, ему не выделяют самый жирный заголовок, а обходятся незаметной колонкой 'происшествия'.