На пересечении 13й и Парковой улиц есть магазин, где торгуют всякой всячиной. Кажется, это называется теперь "винтаж". Магазин часто закрыт - хозяин не молод, как и я, - но если я вижу, что жалюзи на витринах подняты - обязательно захожу. За много лет там ко мне уже привыкли.
Магазин специализируется на сороковых годах. Счастливое время, я был тогда очень молод. Украшения, посуда, мебель, чемоданы, подсвечники, серебро, фарфор, выцветшие постеры к фильмам, которые никто уже не смотрит. Гордость его коллекции - полное собрание фигурок "Милая Джейн". Вы не помните, а дети тогда рыдали, если им отказывались купить коробку тянучек от Компании Барнарда, ведь в каждой была еще крошечная кукла Джейн, в разных платьях. Или мебель для ее комнаты. Говорят, сейчас эта крошка успеха не имела бы - слишком фигуристая, да и личико довольно наивное. Однако я был знаком с оригиналом, и могу сказать, что создатель "Милой Джейн" ни в чем не соврал. Такой она и была, пока была жива. И еще какое-то время после.
Это было почти сразу после того, как закончилась война. Я приехал из Европы, возвращаться домой или в колледж желания не было, и я устроился работать в частное охранное агентство. Они как раз искали сотрудников, умеющих читать.
Стажировку меня отправили проходить в Компанию Барнарда. Под руководством старшего я ходил по этажам, общался с сотрудниками, часами сидел в отведенном нам кабинете и разгадывал кроссворды по ночам. Однажды поздно вечером я проходил по пустому коридору и увидел, что у художников горит свет. Я постучал.
- Открыто!
Я вошел. Какой-то молодой человек стоял над расстеленными прямо на полу набросками и скептически их рассматривал.
- Как вам? - спросил он, не поворачивая головы.
Я посмотрел и пожал плечами.
- Дети как дети.
- Немедленного желания купить чудесных тянучек от Барнарда они у вас не вызывают?
- Не особо. Вот этот, справа, вызывает желание дать ему подзатыльник для профилактики. Он так смотрит точно уже сделал вам пакость, а вы еще не поняли, какую.
- Точно. Я его рисовал с племянника. Маленький негодяй. Меня зовут Оскар.
- Майк Доусон.
- Хотите кофе, Майк? Я тут часто остаюсь допоздна, так что обжился как следует.
Мы стали приятелями. Не потому, чтобы между нами вдруг возникло какое-то родство душ. Просто у Оскара всегда был кофе, а ему самому не с кем было поговорить по ночам, он говорил, что так лучше работается. Здоровье не позволило Оскару воевать, он был невысок ростом, худ, постоянно простужался. Но он знал людей так, как не узнал их я за всю свою жизнь. От него я узнавал сплетни и городские новости до того, как они случались. Я узнал, с кем из совета директоров надо обязательно здороваться, а перед кем принимать деловой вид и быстро шагать за угол. Узнал, что папаша Барнард души не чает в единственной дочери. Что новый помощник начальника отдела логистики "великолепный чурбан", которого взяли только потому, что он отлично смотрится на фотографиях.
- Даже его секретарша разбирается в делах компании лучше, - язвил Оскар. - Но Томми Винсент - герой войны, а каждому магазину нужны манекены с белозубой улыбкой.
Когда я впервые увидел Винсента, то понял две вещи. Во-первых, Оскар был прав насчет него. А во-вторых - он ему завидовал.
Есть такие люди, которым почему-то дается больше. Скроены они лучше, чем окружающие, вызывают у людей расположение, и вскоре ты начинаешь сам оправдывать их недостатки. Винсент был не особо умен, но он всегда оказывался там, где хорошо был заметен его мужественный профиль и скромная улыбка. Все телефонистки компании души в нем не чаяли, не говоря, конечно, о Милли.
Милли была секретаршей Винсента. Обычная девушка лет двадцати двух, без родителей, только какая-то тетя в Канзасе. Хорошенькая, без особых примет, кроме родинки на левой щеке, приветливая и умная. Она действительно отлично разбиралась в том, чем занимался Винсент. Во всяком случае, скоро она стала третьей в нашем ночном клубе. Томми Винсент обычно сваливал на нее подготовку отчетов и уезжал веселиться.
Я заходил к Оскару в половине десятого вечера, он показывал, что набросал за день, жаловался на однообразные заказы "сверху". В десять раздавался стук и входила Милли. Выпивала с нами одну чашку и убегала обратно в кабинет Винсента.
- Он тебе хоть что-то за это платит? - спросил Оскар несколько недель спустя. Милли вспыхнула и вскочила, одергивая клетчатое платье.
- Том скоро сам будет всем этим заниматься! Ему нужно еще немного времени, чтобы вникнуть!
- "Том", - протянул Оскар, когда она ушла, на этот раз не попрощавшись. - Вот и здесь потери. Плеснуть тебе виски в кофе?
- Я на работе.
- А я уже нет. Удивительно, что они в нем находят?
Вопрос получил неожиданное продолжение несколько дней спустя, когда я увидел, как Винсент помогал Хелене Барнард укутываться в манто в вестибюле. Дело было чертовски сложным, судя по тому, сколько времени оно у них заняло. Напоследок Хелена поправила ему носовой платок в кармане и томной походкой пошла к выходу.
У меня за спиной раздался всхлип. Я обернулся и стал помогать Милли собирать упавшие папки.
- Зачем он ей? - прошептала она, часто моргая. - Хелена и так может получить кого угодно. Зачем ей Том?
- Затем, что она может, - хмыкнул Оскар вечером, когда я рассказал ему эту историю. - А Винсент радостно упадет перед ней на спину и задерет лапы, это же дочь самого Барнарда. Милли еще на работе, не знаешь?
- Уже ушла.
- Майки, ты балда! Завтра надо с ней поговорить. Не хочу, чтобы девчонка наделала глупостей из-за нашего Трусливого Льва.
- Оскар, ты бы поосторожнее с этим прозвищем.
- Пустяки, - отмахнулся он, - у меня есть мозги, значит, я сильнее. Кем желаешь быть ты? Человеком с жестяной головой или верным песиком? Найди ее завтра.
Назавтра Милли не пришла. На следующий день и через неделю тоже. В приемной у Винсента теперь сидела секретарша из агентства. Телефонистки, которые знали все, сказали, что все ее вещи остались в съемной комнате, но хозяйка не помнила, когда видела ее в последний раз. Приходила полиция, провела у нас полчаса, из них двадцать минут они курили сигары в кабинете Винсента.
Я не был умным, как Оскар, и удача не шла мне в руки, как Винсенту, но я был достаточно упрямым. Я обошел ближайшие больницы и морги в свободное от работы время. Потом принялся за дальние. Насмотрелся на трупы и потерявших память. Наконец, в одном из моргов мне выкатили на каталке очередное тело.
- Утопленница, - сказал врач, откинув простыню. - По весне с ними просто беда. Лицо в воде за несколько дней теряет весь товарный вид, так что если помните еще приметы...
- С ней были какие-то вещи? - я смотрел на шрам, тянувшийся от грудины через весь живот.
- Спросите в хранилище, вот вам номер. На вашей совести? - спросил он, кивнув на труп.
- Я здесь по заданию агентства.
- Передайте вашему агентству, что третий месяц беременности в протоколе о вскрытии я указал.
В хранилище я посмотрел на аккуратно заштопанное белье и знакомое клетчатое платье.
- Да, - сказал я наконец, - я ее знаю.
Так я потерял свою первую работу. Потому что влезать в дела, которые могут бросить тень на уважаемое имя наших клиентов, сотрудники агентства не должны. А так как о помолвке мистера Томаса Винсента и мисс Хелены Барнард уже было объявлено в газетах, то мистер Винсент таким образом тоже оказывался под защитой уважаемого имени Барнарда, и не мне, молокососу, его беспокоить своими глупыми подозрениями.
- Ты все правильно сделал, - сказал Оскар и налил еще виски.
- Я дурак, - язык начал заплетаться.
- Ты - честный дурак, это редкость. Что думаешь делать?
- Пойду в полицию, - сказал я, - работать, в смысле.
- Боюсь тебя огорчить, но там список уважаемых имен, на которые нельзя бросать тень, может оказаться еще длиннее. А впрочем, может ты и справишься. Времена меняются, Майк.
- А Милли уже нет.
- Ты не переживай, - сказал Оскар и скривился больше обычного, - у меня есть идея. Законного, то есть юридического возмездия мы не добьемся, но я знаю, что сделать, чтобы Винсент вертелся, как уж на сковородке.
- Что? - я готов был дежурить на улице в дождь и снег, жить под мостом, лишь бы это увидеть.
- О, я всего лишь придумал как удовлетворить спрос для наших продажников. Винсент с Хеленой скоро уедут в свадебное путешествие, тут-то веселье и начнется.
Три месяца спустя я уже работал в полиции. Вернулся с обхода в участок, мне сообщили, что звонил какой-то Оскар и просил передать, что вечером будет ждать в нашей забегаловке.
Когда я пришел, на столе стояла початая бутылка виски, пара стаканов, и коробка конфет компании Барнард.
- Открывай! - потребовал Оскар.
Я пожал плечами и поднял крышку. среди конфет лежал какой-то бумажный пакет. Я развернул и его, и у меня на ладони оказалась пластмассовая Милли. В клетчатом платье, с родинкой на левой щеке. Только выглядела она гораздо счастливее, чем Милли настоящая.
- Первая в выпуске, - гордо сказал Оскар. - Барнард планирует выпустить ее в пижаме, в прогулочном костюме, купальнике. А потом - в свадебном платье! Ты бы видел лицо Винсента, когда я выкладывал эскизы.
- Как тебе это удалось?
- Продажники носились с идеей, что надо что-то вкладывать несъедобное к конфетам, чтобы люди начали покупать еще и еще, собирать коллекцию. Естественно, лучше всего продается Американская Мечта. У вас нет своего дома, муж зарабатывает мало, дети орут? Купите себе ту жизнь, которая должна была у вас быть. Которую у вас отняли. Вот - идеальная американская девушка. Не красавица, но и не урод. Вот ее отдых, вот мебель для ее кукольного домика. Дети, которым мы это подсунули, тоже в восторге. Эта тема будет кормить Барнарда много лет, они вцепились в нее мертвой хваткой. Планируют позже выпустить ей мужа и друзей. Когда Винсент вернулся из свадебного путешествия, все уже утвердили, он мог только поддакивать. Да, ее теперь зовут Джейн, Милли, знаешь ли, совсем не продаваемое имя.
- Ты не боишься?
- Я ухожу. Меня позвали на Уолл-стрит, парни, которые занимаются только рекламой. Говорят, за ней будущее. Все думают, что ты удовлетворяешь вкусы публики, а на самом деле ты их создаешь, а потом подсовываешь ей то, что нужно. А Винсент остается работать на этаже, где на него с каждого плаката смотрит лицо Милли. Вроде похожа - а вроде не она? Как думаешь, сколько он продержится?
После этого нам больше не о чем было говорить. Через двадцать лет я прочитал в газете, что Оскар умер от рака. Я специально взял в библиотеке почитать книгу про рекламу, где о нем была целая глава. Мало что понял, кроме того, что он действительно был там на своем месте. История с "Милой Джейн" тоже упоминалась - как его первый большой успех.
Компания Барнарда тоже получила свою долю успеха. И известности. Через год после первого выпуска Джейн Винсент пошел в разнос. По слухам, он расколотил выставочную витрину с фигурками. Хелена какое-то время его защищала, но потом то ли охладела, то ли узнала новые подробности. Не знаю, откуда. Они разошлись, детей у них не было. Винсент пытался пристроиться то в одну контору, то в другую, но тут уже подключился сам папаш Барнард, и его никуда не брали. Не то чтобы я пристально следил за тем, что с ним происходило. Я просто уточнял время от времени, что Томас Винсент находится все в той же поганой ситуации и едва ухитряется держать нос над водой, чтобы не захлебнуться. Меня это устраивало.
Я проработал в полиции всю жизнь. Всякое бывало, и больше тут сказать нечего. У меня уже дети, внуки. И все равно хотя бы раз в месяц я стараюсь зайти в тот магазин. Милли не меняется. Она все так же счастлива, там, за стеклом. Странно, как она изменила всех нас, а ведь я ее даже не любил. Да и Оскара уже не спросишь. Скоро не станет и меня, а она продолжит стоять там и улыбаться. "Милая Джейн". Девушка, настоящего имени которой скоро будет некому помнить.