Нестеренко Евгения Юрьевна : другие произведения.

По первой строке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Она никогда не бывала на похоронах

  ...по первой строке
   Порой проза тоже не имеет заглавия.
  
  Она никогда не бывала на похоронах. За все 27 лет. Никогда.
  Это было ее первое посещение кладбища. Ничего особенного. Ровное поле кое-где взрывалось аккуратными холмиками, опоясанными голубой оградой. Внутри кресты или небольшие памятники. Обычное городское кладбище. Хотя разумно ли применять определение "обычное" к увиденному впервые?
  Она не смотрела по сторонам. Перед ее глазами были лишь удлиненные - последний писк моды - носки туфель. В гулкой тишине разносилось эхом постукивание шпильки с металлическим наконечником. Каменная дорожка заглушать звуки не желала.
  Резкий порыв ветра скинул с головы капюшон и откинул полу плаща. Она машинально начала застегивать пуговицы.
  В руке хрустнул стебель лилии. Белая кувшинка упала в грязь, она не заметила и наступила на нее.
  Подчиняясь дорожке, она повернула за угол невысокого здания. В лицо удаґрил ветер, разметал идеальную укладку и вызвал слезинку. В глазах помутнело, и они сами закрылись.
  
  Навстречу бежала девочка лет семи. В красном сарафане и босиком. За ее спиґной разлилось пожаром солнце, блуждающее в золоте пшеницы. За ее спиной было леґто.
  Вслед ей шел мужчина в белой рубашке и простецких брюках.
  - Катенька, почему ты не надела туфли? Тебе не нравится?
  - Они такие красивые, а если я их помну? Папа, посмотри какие они красенькие, с застежкой... я их не буду носить. Лучше просто смотреть...
  - Ах, ты моя! Надевай, не бойся, я тебе новые куплю.
  - Зачем мне новые? У меня уже есть эти. Я их буду беречь, и они всегда будут новыми.
  - Надень, пожалуйста.
  Девочка недовольно посмотрела на отца, но туфли все же надела.
  - Красиво, правда?
  - Правда.
  - Я все равно их не буду носить...
  
  Глаза пришлось открыть. По щеке стекала все та же слезинка. Достала из сумочки платок, судя по наклейке, изготовленный в Италии. Поднесла его к глазу, но вдруг с ненавистью бросила на землю.
  Платок радостно распахнулся на встречу ветру, но вскоре повторил судьбу лилии.
  Безжалостная рука в золоте резко уничтожила дорожку солоноватой воды. Подсознание отметило, как чуть заметно потемнели указательный и безымянный пальцы, но сознанию было не до этого. Она просто растерла капельки туши по подушечкам.
  Сразу за поворотом были люди. Через три голубых ограды и одну белую стеґна женщин в черных платках и с белыми в руках ограничивала мир. Выложенґная камнем дорожка закончилась, она ступала почти неслышно, но все одновреґменно подняли головы и тут же смущенно опустили.
  "Дочь..." - прошло шумной волной из сомкнутых губ.
  Прячась от множества глаз, в страхе встретить чужой взгляд, она смотрела только вниз.
  И ничего не видела перед собой.
  
  Школа была очень далеко от дома, а университет в другом городе.
  Так решил отец.
  - Жизнь штука сложная. Нельзя надеяться на ее благосклонность взамен на примерное поведение. Нужно бороться, только сильные могут покорить жизнь и взять от нее все. А силу нужно брать в себе, в ежедневной борьбе с обстоятельствами. Когда малые проблемы станут житейскими буднями, по-настоящему великие трудности покажутся малыми проблемами. Нужно с детства окружать себя лишь тем, что воспитывает нас...
  - ...Папа! Снег пошел! Смотри, как красиво...
  - Да... Просто чудесно...
  - Снег тоже нужен, чтобы воспитывать нас?
  Она спрашивает серьезно, даже чуть морщит носик - ей интересен ответ.
  - Не знаю. Меня снег ничему не научил. Но вполне возможно, научит тебя.
  - Я хочу учиться у снега. Он красивый!
  
  Сухо отвечая взглядом немоте окружающих, подошла ближе и посмотрела в лицо отцу. Знакомые черты покрыла паутина неуловимых изменений. Она не узнавала лица родного человека, панически вглядывалась в каждую морщинку, стремясь запомнить, вырезать в своей памяти. Бледная, с широко открытыми глазами, она смотрела, забывая дышать, будто впервые видела его. Его седые виски, широкий нос, тонкую нижнюю губу, маленькое родимое пятнышко на левой щеке...
  В сжатых руках скрипнул стебель. Очнувшись, протянула ухоженную руку, чтобы положить цветы. Пальцы свело судорогой, она быстро кинула лилии на грудь отцу, развернулась и погрузилась в толпу. Закрыла глаза и поняла, что никак не может вспомнить его лицо.
  
  - Ты купила билет?
  - Да. Завтра в 16.42 поезд. ...Я не хочу уезжать...
  - Катенька, нужно. Это очень хороший университет, там преподает мой друг, он тебе поможет первое время. Экзамены ты сдашь, я уверен, учиться тоже будешь без проблем. А без образования ты не сможешь ничего добиться в этой жизни.
  - Я понимаю, но это такой большой город! Я буду по тебе скучать...
  Он улыбнулся, обняв ее. Зарыл ладошкой глаза.
  - Ты видишь меня?
  - Нет!
  - Но ведь я рядом, да?
  - Угу.
  - Вот также рядом я буду с тобой всегда. Поняла?
  - Да...
  - Вот и умничка. Сегодня на ужин будет что-то необычное! Нужно будет позвать соседей. Ты все вещи собрала?..
  
  Она ушла далеко, прислонившись к белой ограде, закрыла глаза, но все равно слышала четко, как со звоном входят гвозди в молодое, приговоренное к медленной смерти дерево, как они рвут ткань и, коварно загибаясь, вынуждают молодых, гниющих на кладбище, рабочих тихо материться.
  Кто-то осторожно коснулся плеча, мягко отвел к яме, чтобы она первая бросила горсть земли. Она не понимала, зачем это нужно, но послушно склонилась, набрала полный кулак оранжевой с редкими черными прожилками пыли и равнодушно испортила ею дорогой красный бархат.
  Ветер поймал песок в пути и, радостный, вернул часть назад, тут же запорошив глаза. Она зажмурилась, борясь с подступившими слезами.
  
  - Я не могу так больше жить! Ты постоянно решаешь все за меня! Я могу сама! Я уже не ребенок! Я...я ухожу.
  Он не спорил. Он просто молча смотрел, как она собирает вещи.
  Спускаясь по лестнице, она беззвучно плакала. Плакала от злости, страха и усталости. Сумка, большая, тяжелая, волочилась за ней, шумно здороваясь с каждой ступенькой правым колесиком и сразу же прощаясь левым, которое погнулось, когда она перетаскивала сумку через порог квартиры.
  На улице она быстро пошла в сторону автобусной остановки, таща за собой сумку без левого колесика. Оно отвалилось на последнем пролете, не успев попрощаться с тремя ступеньками.
  Он осторожно выглядывал из окна восьмого этажа, наблюдая, как его дочь уходит во взрослую, самостоятельную жизнь, и стараясь внушить себе, что сможет жить без нее.
  Она шла и держала ровно спину. Пока не повернула за угол дома, где, она точно знала, отец не сможет ее увидеть. И лишь теперь дала волю чувствам.
  Слезы быстро бежали по щекам и, радостные, покрывали воротник белой рубашки. Упиваясь свободой, они бежали все быстрее и быстрее. Слезы думали, что они дождь.
  Она уходила в жизнь, где нужно убеждать себя, что сможешь прожить одна.
  
  Она отступила от края, пустым взглядом наблюдая, как постепенно переґмеґщается земля, как отряхиваются руки, как рабочие взяли лопаты и за несколько минут добавили новый холмик.
  Все уходили, виновато заглядывая в ее лицо, кто-то сочувственно хлопал по плечу, какая-то женщина бросилась к ней на шею с рыданиями, называла "доченькой" и обещала, что "Бог простит". Какой Бог?... Женщину увели рабочие.
  Она не заметила, как осталась наедине с безымянным крестом и шестью венками. Быстро развернулась и пошла прочь.
  Навстречу спускались белые осколки октябрьского неба.
  
  Шел снег. В раме огромного, наполненного чернотой окна медленно кружились снежинки. Сначала они спускались с неба, но потом начали идти с земли. Им не хотелось умирать, и никто их за это не судил.
  На столе уже давно стояли салаты, большая, зажаренная целиком курица и нарезанная тонкими вытянутыми овалами колбаса. В холодильнике ждали вино и большой торт. А у дверей ждали гостей.
  Но всех опередила телеграмма.
  "Дорогая Катюша, поздравляю 25летием. Желаю всего. Приезжай. Скучаю. Папа".
  Телеграмма была вклеена желтым неровным прямоугольником в открытку с большими бутонами лилий.
  Раздался звонок, пришли гости. Она убрала открытку в ящик стола и больше не вынимала.
  
  А сейчас она стояла посреди кладбищенской дорожки и смотрела в небо. Снежинки падали на ресницы, уничтожая дорогую тушь, лишая смысла французские тени, умело маскируя слезы.
  Они стремились научить самому главному.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"