Казимир Бобров, поэт-охранник с меланхоличным лицом и вечным запахом дешёвого табака от старой униформы, возвращался с вахты на поезде "Смоленск-Москва". Он спал на верхней полке, и во сне ему снилось, будто он падает - долго, страшно, сквозь слои времени.
Очнулся он на скамейке в сквере. Вокруг - праздничная суета, люди в спортивных костюмах, плакаты с олимпийским мишкой.
"1980 год..." - прошептал Бобров, разглядывая газету "Правда" в руках у прохожего.
Он вскочил и, схватив за руку первого встречного, затараторил:
- Вы не понимаете! СССР развалится! Будет капитализм, рынок, все начнут торговать носками и китайскими магнитофонами!
Люди отшатывались. Кто-то засмеялся, кто-то плюнул.
- Товарищ, ты, видно, перебрал? - строго спросил милиционер.
- Я не пьян! - закричал Бобров. - Я из будущего! Вот, слушайте! - И он начал декламировать свои стихи:
"Наступит время - и тогда
Все будут жить без пут,
А вместо Ленина - навсегда
Реклама "Макдоналдс"!"
Его тут же скрутили.
***
В психушке доктор с бородкой а-ля доктор Чехов слушал его, постукивая карандашом по столу.
- Интересные фантазии, товарищ. Но зачем вы сеете панику?
- Это не фантазии! - бился Бобров. - Скруглят углы у всего! Даже у правды!
- Углы? - доктор нахмурился. - Вам бы отдохнуть.
Ему вкололи аминазин.
***
Очнулся он уже в смоленской больнице, с дикой головной болью и гематомой.
- Упал с полки, - пояснила медсестра. - Черепно-мозговая.
- Но я же был в 1980-м! - хрипел Бобров.
- Да-да, - кивала медсестра, поправляя капельницу. - А ещё Наполеоном были?
За окном шел дождь. По телевизору показывали новости - олигархи, курсы валют, реклама.
Бобров закрыл глаза.
"Может, и правда - бред?"
Но где-то в глубине души он знал: не бред. Просто мир стал настолько абсурден, что даже правда кажется сумасшествием.