Всё смешалось у него в голове. Пазлы воспоминаний никак не собирались в цельную картину. Все было слишком запутанно, и на данный момент он уже не мог выяснить, где начало, где конец. Хотя почему не мог. Начало, начало он прекрасно помнил.
***
Он устало шел, катя за собой чемодан, по красной ковровой дорожке фешенебельного четырехзвездочного отеля River Palace. Прямо перед ним у входа на мраморную лестницу с позолоченными перилами возвышались две статуи греческих богинь. Огромная хрустальная люстра в оперении дрожащих свечей покачивалась над его головой. Да-да, пожалуй, именно с этого все и началось. Хотя нет, если быть точным не совсем с этого.
Все началось с той фразы, которую он произнес, подходя к стойке ресепшн:
--
Добрый день!
Он машинально посмотрел на четырех девушек в зеленых форменных костюмах River Palace, стоящих перед ним у стойки. Одна, полная, с вываливающейся из-под тесной рубашки расплывающейся грудью, вторая - сногсшибательная блондинка с размалеванными красной помадой губами, третья низенькая и незаметная в квадратных очках. Но первой поздоровалась с ним другая девушка, четвертая:
--
Добрый день... - как-то растерянно произнесла она и подняла на него огромные голубые глаза с сиреневатым отливом. Сиреневые глаза и черные волосы до плеч. Хм, интересное сочетание -- про себя отметил он, - должно быть крашеная. Наверно именно с этого все и началось, да-да, именно с этого...
"Добрый день..." - поздоровалась и молчит. Ну и странная девушка , - подумал он. Но тут ей на выручка пришла крашеная блондинка с будто наклеенной улыбкой. У них здесь у всех будто приклеенные улыбки, кроме той с сиреневыми глазами, про себя отметил он.
--
Добрый день! Могу ли я чем-нибудь помочь? У Вас забронирован номер? - затараторила блондинка.
--
Да, забронирован, - коротко ответил он.
--
Пожалуйста, назовите Ваше имя и фамилию.
Он назвался.
--
Да-да, вот я уже нашла Вас. Пожалуйста, Ваш номер 337, третий этаж налево по коридору. Наш швейцар проводит Вас. Отель River Palace всегда рад гостям. Завтрак с 7 до 10 утра в нашем ресторане на первом этаже. Если Вам что-то понадобится, пожалуйста, не стесняетесь, мы всегда к Вашим услугам. Хорошего дня! - протараторила блондинка и с торжественностью вручила ему ключи. Словно, это были ключи от Мазерати. Еще бы, это же ключи от номера в отеле River Palace. Отнюдь не каждый может себе позволить оплатить двухнедельное проживание здесь. А он может. Точнее не совсем он, его компания.
Швейцар с готовностью подхватывает его чемодан и быстрым шагом направляется к лестнице. Он не спеша идет за швейцаром. Уже поднимаясь по лестнице, оборачивается. И ловит на себе взгляд сиреневых глаз.
***
"Дорогая Мириам!" - нет, как-то слишком официально, как будто пишет своему партнеру. Дорогая, уважаемая... Нет, нужно проще. Он нажимает на delete.
" Милая Мириам", - нет, еще хуже. Как-то по-детски. Ми-лая Ми-ри-ам. Слишком много ми. Слишком мило. Он еще раз жмет delete.
" Дорогая мисс Макьюин!" - да что за чертовщина, опять этот официальный тон. После того, что между ними было, смешно называть ее "мисс Макьюин". Он выделяет текст мышкой и жмет на "вырезать". Опять чистый лист письма.
Да к черту уже это, просто Мириам:
"Мириам!"
и его пальцы строчат по клавиатуре:
"Как ты? Надеюсь, что у тебя все хорошо. Прости, что я сразу не ответил тебе. Я приехал в Вашингтон вчера вечером. Долетел хорошо, без происшествий. Мне было очень жаль покидать тебя. Но ты ведь сама все понимаешь: работа есть работа. От нее никуда не деться. Расскажи, как прошел твой день.
Целую".
Он перечитал и нажал на "отправить".
Ответ пришел почти сразу, минут через десять. Лаконичный, как всегда в ее стиле.
"Дорогой... У меня все хорошо. Я надеюсь, что и дальше так будет. Я очень верю, что все будет так, как ты мне и сказал в наш последний вечер. Но мне все-таки немного страшно. Возвращайся, как только сможешь, я тебя очень жду.
Твоя М."
***
Фонари не горели, и ежевичная душная тьма окутывала старый парк. Ему казалось, что никогда раньше он не гулял в столь темный вечер. Летом ведь никогда не бывает таких вечеров, такая тьма обычно бывает только зимой, после шести. Он едва мог различить ее грациозный силуэт перед собой. Она махала рукой:
- Иди за мной, не бойся, мы уже почти пришли.
Вдалеке он увидел призрачные очертания озера.
- Думаю, что нам повезет, и ты увидишь уток.
Он шел за ней как на ощупь. Подумать только, во что он вообще ввязался. Гуляет по ночам в безлюдном парке с девушкой с ресепшн отеля, которая рассказывает ему всякие глупости про "непроходимые дебри" и "заумные теории". А буквально несколько дней назад он сидел в своем рабочем кабинете, занимаясь расчетами и сверками, или ездил на деловые совещания и заключал новые договора с партнерами. Подумать только, что это за монотонная была жизнь, расписанная по минутам. С Мириам рассчитать ничего нельзя, она живет здесь и сейчас.
--
Они здесь, иди сюда! - крикнула она.
Он осторожно спустился по склону к озеру. Она сидела на корточках прямо у воды. Штук пять уток неспешно рассекали водную гладь.
--
Знаешь, я люблю приходить сюда. Когда я смотрю на них, это меня успокаивает.
Она вытащила из сумки пол батона черного хлеба.
--
Хочешь покормить?
--
Да, конечно, давай.
Она разломила горбушку на две части.
Едва увидев первый кусок хлеба, все пять уток бешено хлопая крыльями, устремились за добычей. Мириам кинула им еще.
Удивительно, но это правда успокаивает. Кромешная тьма, тишина, которую прорезают лишь хлопанья крыльев и всплески воды. Он бы с удовольствием просидел здесь всю ночь.
--
Летние ночи здесь всегда такие душные, да? - спросил он, нарушив тишину.
--
Да, здесь часто душно, даже ночами у воды. Но я уже привыкла. Я люблю лето. Можно вообще не возвращаться домой. Не люблю дома. Я всегда чувствую там себя чужой. И только здесь меня ничто не связывает. Понимаешь?
--
Понимаю, Мириам, - грустно улыбнулся он. А потом помолчав добавил: - А знаешь сколько всего связывает меня? Это даже страшно представить. Даже когда я дома, меня не оставляют в покое. Постоянные напоминания в мобильном, что я еще должен сегодня успеть, ежедневник, который разделяет весь мой день по часам, рабочий стол, заклеенный стикерами и заваленный ворохом бумаг. И именно поэтому я должен буду скоро уехать и покинуть тебя.
Тишина. Наконец спустя несколько минут молчания:
--
Но ты же вернешься?
--
Да, я вернусь. Я обещаю тебе, что вернусь, как только смогу.
***
Он отправил ей уже третий мейл за сегодня. Она не отвечала. По мере приближения вечера ему становилось все тревожнее. Каждые пять минут он смотрел на экран своего Blackberry, не загорится ли там уведомление о новом письме, и вздрагивал словно от удара от каждого звонка на рабочий телефон. Хотя она и не знает его рабочий номер, он почему-то был уверен, что она посмотрит на его координаты в подписях на мейлах и догадается позвонить. В 8 часов вечера он не выдержал, еще раз открыл проверить почту, и о чудо, 2 непрочитанных! Его сердце радостно подскочило в груди. О нет... Просто спам. Ничего нового. Ему стало по-настоящему страшно. Вдруг все эти ее истории, это не чушь? Вдруг с ней действительно что-то случилось. И почему он не взял ее номера, он мог бы хотя бы позвонить. Как глупо, как глупо. Но похоже что делать нечего, ему остается только написать ей четвертый мейл за сегодня. Он печатал текст, но пальцы не слушались, он постоянно опечатывался. И чем больше он старался не волноваться и печатать спокойно, тем более дерганный текст у него получался.
"Мириам! Почему ты, черт возьми, молчишь? Я сижу весь день как на иголках. Неужели это все было не шуткой, что ты мне говорила? Я же волнуюсь, вдруг с тобой что-то случилось. Ответь мне, пожалуйста, как только сможешь".
Он нажал "отправить".
***
Единственное, что ему оставалось -- это вернуться на вокзал. Он просто не мог поверить в то, что ему только что сказали в отеле. Мириам умерла неделю назад. Неужели все ее сказки про таинственного преследователя вовсе не сказки? Но как все это сочетается с тем, что еще три дня назад она отвечала на его письма, и с тем, что буквально четыре часа назад он видел ее лицо в вагоне поезда?! Или это была не она? Просто девушка, похожая на нее? Но как такое вообще возможно? Он же не мог ошибиться. Ему казалось, что он сходит с ума. Вся его ровная, рациональная, распланированная на несколько лет вперед жизнь была просто сметена ураганом странностей ее жизни, клубком противоречий, в которых ему не было понятно ровным счетом ничего.
Он шел по платформе в глубоком раздумье, навстречу ему неслась толпа пассажиров из только что прибывшего поезда. Под напором торопящихся людей, размахивающих чемоданами и коробками, было трудно устоять. Он чувствовал, как его буквально вовлекает в их водоворот, в конце концов толпа направила ему к выходу с платформы. Ему ничего не оставалось, как пройти к зданию вокзала. В любом случае поезд, на котором она уехала, уже ушел. Да он даже и не знал, что это за поезд. Хотя, стоп, он может узнать, сверившись с табло поездов в зале ожидания. Он приехал часа четыре назад. Он машинально взглянул на часы : половина первого, что ж, он приехал около десяти, необходимо искать поезда с этим временем отправления.
Перед глазами его светилась табличка Penn Station, departure. 12-15, 12-00, 11-46, 11-24., 11-01, вверх, вверх, вот! 09-57, New-York -Philadelphia. 09-40, 09-34, нет, это слишком рано. Он приехал около десяти, и поезд уже отправлялся. Очевидно, поезд Нью-Йорк -- Филадельфия, - это тот, который ему нужен. Она поехала в Филадельфию. Но зачем? Вряд ли у нее были знакомые в Филадельфии... Почему не к нему в Вашингтон? Но как ему проверить, была ли она в этом поезде? Неужели просить служащих вокзала разыскать среди отправившихся в Филадельфию пассажиров мисс Макьюин? Но ему необходимо будет объяснить причины его поиска. "Знаете, сэр, сегодня днем мне сказали?, что эта девушка умерла, но утром я видел ее в окне вагона поезда Нью-Йорк -- Филадельфия. Вы должны помочь мне ее отыскать!" Да после таких речей его упрячут в психушку! Но что тогда делать? Ехать самому в Филадельфию? Но как искать ее там? Это все равно что искать иголку в стоге сена. Единственное решение, которое пришло ему в голову, - это вернуться в отель и спросить, если Мириам умерла, на каком кладбище ее похоронили. Похоронили?! Да что за бред! Он же видел ее с утра. Он не мог ошибиться.
Табличка Penn station все также призывно сверкала у него перед глазами. Railway station. Cemetery. From Railway station to Cemetery. Ему казалось, что он сходит с ума. То ли это сон, то ли расстройство его воображения... Окей, что ж, он вернется в отель.
***
Прошел целый день, как он вернулся в Вашингтон. От нее по-прежнему не было ни весточки. Должно быть, она обиделась на него и ничего уже не напишет. Как-то донельзя глупо. Надо было все же взять у нее телефон. Ну и идиот же он. И вот, когда он уже потерял всякую надежду, раздался писк уведомления, что пришло новое письмо. Он с надеждой посмотрел на экран телефона. Там высветилась одна короткая строчка:
"Это мой адрес. Напиши мне, как сможешь. М."
***
На следующее утро, позавтракав и побрившись, он спустился из своего номера на ресепшн, чтобы отдать ключи. Ему предстоял сегодня непростой день: встреча с главой филиала офиса в Нью-Йорке. По рассказам его коллег, уже видевшихся с ним, человек это был нервный и задерганный, и найти с ним общий язык было не слишком просто.
На ресепшн стояли те же четыре девушки, что и вчера. И как и вчера он обратил внимание на ту миниатюрную брюнетку с сиреневыми глазами. "Мириам Макьюин" - прочитал он надпись у нее на бирке, приколотой к груди. Сегодня она показалась ему еще привлекательней, чем вчера. И неожиданно в голове мелькнула мысль: а почему бы ему не пригласить ее вечером посидеть куда-нибудь? В любом случае вечер в компании симпатичной девушки после трудного дня куда лучше вечера за просмотром телевизора в номере. Он хотел отдать ключи от номера Мириам, но ее опередила, как и вчера, бойкая крашеная блондинка:
--
Давайте мне, сэр. Как Вам спалось, сэр? Обычно постояльцы всегда хвалят наши кровати.
--
Простите, мисс... - он посмотрел на ее бирку, - Мисс Уильямс, у Вас случаем не найдется листа бумаги?
--
О да, конечно, сэр, - заулыбалась блондинка, - Всегда к Вашим услугам, - и она извлекла лист бумаги из одного из ящиков стола. На листе стояла фирменная надпись "River palace ". Странно, что еще на унитазе они такую надпись не выгравировали, - как-то машинально подумал он. Он вытащил ручку из кармана пиджака и быстро начеркал записку:
"Мириам, не составите ли Вы мне сегодня вечером компанию за кофе? Был бы Вам очень признателен". Он сложил записку вчетверо и как бы ненароком положил ее на стол к Мириам. Та как-то странно посмотрела на него, быстро развернула записку, а затем гневно скомкала ее и отправила в мусорную корзину. Все остальные девушки с неподдельным интересом наблюдали за ней. Мириам густо покраснела и закусила губу. Что ж, попробуем еще раз, вечером, - подумал он.
...Он вернулся в отель около семи вечера. Все четыре девушки с наклеенными улыбками (кроме Мириам, у которой как обычно был рассеянный взгляд и отсутствующий вид), как по команде произнесли:
--
Добрый вечер, сэр!
Ну и выдрессировали их тут, в River Palace, вскользь подумал он.
--
Добрый вечер, ключи от номера 337, пожалуйста.
И как раз в этот момент раздался звонок телефона. Звонил телефон Мириам. Та схватила трубку:
--
Да. Да, это я...
Ее голос отчего-то дрожал, и сама она побледнела как полотно.
--
Конечно, я все помню. Пожалуйста, не звони сюда больше.
Она повесила трубку, а затем неожиданно выбежала из-за стойки ресепшн.
--
Что это с ней? - спросил он у блондинки.
--
Должно быть, опять ее бывший звонил. С тех пор как расстались, он ее звонками донимает. Она все время из-за этого нервничает. Вы не обращаете внимания, сэр, - блондинка протянула ему ключи.
--
Спасибо, сказал он. - А не подскажете, где тут у вас туалет на этаже?
--
О, конечно, сэр. Прямо по коридору, затем налево, первая дверь.
Он взял ключи и поблагодарил блондинку еще раз. Наверняка, пошла в туалет, куда бы ей еще стремительно убегать, - рассуждал он про себя, поворачивая в коридоре налево. И действительно, буквально спустя полминуты, она вышла из туалета. По ее покрасневшим глазам и все еще испуганному виду, было видно, что она плакала.
--
Что Вы здесь делаете? - чуть ли не закричала она, - Вы что, караулите меня?
--
Нет, что Вы, мисс Макьюин, - мягко улыбнулся он, - я просто хотел повторить Вам уже лично мое утреннее приглашение, которое, по-моему, Вы даже не удосужились прочесть.
--
Прошу прощения, сэр, личные отношения с гостями запрещены у нас в отеле, - холодно произнесла она.
--
Нам вовсе необязательно встречаться в отеле. Я всего лишь хотел пригласить Вас на кофе. Я ненадолго здесь, по работе. И я всего лишь хотел бы отдохнуть вечером в каком-нибудь уютном ресторанчике в компании приятного собеседника, Вы мне показались очень милой, мисс Макьюин, вот и все, не более того.
--
Это исключено, - отрезала она. - Прошу прощения, мне пора возвращаться к своим обязанностям.
--
Когда у Вас выходной? - не сдавался он.
--
Завтра, - как-то машинально произнесла она.
--
Отлично, значит завтра с 7 до 9 вечера я буду ждать Вас в ресторане "Эль монте", 87-ая улица, дом 2. И все это не имеет никакого отношения к Вашей работе.
--
Я все равно не приду, - холодно сказала она и развернулась, чтобы уйти.
--
Я все равно буду ждать, - мягко улыбнулся он.
***
"Мой дорогой,
Сегодня все было так хорошо.... Что я уже и всерьез думала о том, что ты был прав, и что он больше не будет звонить, и мне нечего бояться. Но он позвонил. Это был обычный, самый обычный среднестатистический день. Мой выходной. Я сидела дома и смотрела женские журналы. Подбирала прическу, которую сделаю к нашей следующей встрече. И тут задребезжал телефон. Я поднесла трубку к уху. Я совсем не ожидала его услышать. Ведь он не звонил уже 5 дней с того дня! Я уж было подумала, что он действительно успокоился. " Не ожидала услышать меня, да? " - этот голос ни с чьим не перепутаешь, - "Нет уж, так просто ты от меня не отделаешься. Тебе придется вернуться ко мне. И это мое последнее предупреждение. Твоего нового хахаля я не боюсь. И я вовсе не шучу. Усекла?!" Потом он бросил трубку, и раздались короткие гудки.
Знаешь, в эту минуту кто-то словно выдернул из меня шнур... Я словно робот жила эти последние дни, все тихо, спокойно, как по расписанию, каждое утро завожу пружину на целый день... А тут все, хлоп, и я чувствую, что все закончилось, закончилась эта иллюзия спокойной жизни. И все мое настроение, и желание выбрать прическу, все улетучилось, как будто этого и не было. А со мной осталась только пустота и это его последнее страшное слово "Усекла?!". Я даже могу представить, с какой неприятной ухмылочкой он это сказал.
Я сейчас немного успокоилась, и вот пишу тебе. Я надеюсь, ты понимаешь теперь, насколько все серьезно. Я умоляю тебя, приезжай сразу же, как только сможешь. Потому что мне очень страшно.
Твоя М."
***
Он практически вбежал в холл "River Palace ", так торопился увидеть ее, или, если не увидеть, то хотя бы просто узнать что-нибудь о ней, в конце концов, она уже три дня не отвечала на его мейлы. Должна же быть какая-то причина у ее молчания. Наверняка, специально молчит, и тем самым вынуждает его сорваться, бросить все дела и отправиться на ее поиски. В то же время его не покидала мысль о том, что с ней действительно что-то случилось. На душе скребли кошки...
Швейцар учтиво распахнул перед ним дверь и раскланялся. Времени отмечать на поклоны и приветствия у него не было, он направился прямиком к ресепшн. Четыре девушки как по команде улыбнулись, сверкнув безупречно белыми зубами.
--
Добрый день, сэр! Могу ли я чем-нибудь помочь? У Вас забронирован номер? - крашеная блондинка как и в первый его приезд оказалась оперативнее всех с вопросами. Его чуть не покоробило. Они здесь все как автоматы. Заведенные роботы.
--
Добрый день. Номер у меня не забронирован. Но помочь Вы можете, - сухо сказал он.
--
Да, конечно, сэр, я так понимаю, что Вы бы хотели забронировать номер, сейчас буквально секундочку, я проверю по системе наличие свободных номеров...
--
Я ничего не хочу бронировать, послушайте же Вы меня в конце концов! - чуть не взорвался он.
Блондинка растерянно захлопала ресницами, случай явно выходил из-под ее контроля, поэтому единственное, что она смогла придумать в этом случае это учтивое "Да, сэр?.."
--
Послушайте, у Вас же работает здесь, на ресепшн, Мириам Макьюин?
--
Да, сэр, работает. Точнее работала, - все в той же растерянности протянула блондинка.
--
Работала? Она уволилась?
--
Нет, сэр. Она... умерла. Буквально неделю назад.
Его словно окатили ушатом ледяной воды.
--
Что?....
--
Вы были знакомы с Мириам, сэр? Я очень сожалею... Темная история. Говорят, что-то связанное с ее бывшим. Мы точно не знаем. Но неделю назад нам сообщили , что Мириам нашли мертвой в ее квартире... И нам пришлось спешно искать другого сотрудника на ее место.
--
Вы... Вы уверены в том, что Вы говорите сейчас? - это единственное, что он смог сейчас произнести.
--
Неужели Вы думаете, что мы Вас разыгрываем, сэр? Я очень сожалею. Могу ли я еще чем-то помочь?
У него не укладывалось в голове то, что он только что услышал. Как она могла умереть, если буквально час назад он видел ее лицо в окне отъезжающего поезда! Или ему что показалось? У него что галлюцинации? В то же время она уже три дня не отвечала на его мейлы. И что же, получается, вся эта история с бывшим не плод ее фантазии? И когда он звонил по продиктованному ей номеру, и там в трубке молчали, там не только молчали, но еще и слушали?... Нет, это просто не поддается никакому логическому объяснению! Одни факты противоречат другим. Но он видел, он видел ее лицо в окне поезда! Он не мог обознаться. Похоже ему оставалось только вернуться на вокзал и отыскать ее.
***
"Привет, дорогой!
У меня все хорошо и очень спокойно. Он мне больше не звонит. Спасибо тебе, что ты избавил меня от него! На работе все также, много гостей... Постоянные звонки, и какие-то проблемы с бронями. Но ничего, всего лишь мелкие неурядицы.
Как ты? Как твоя работа? Надеюсь, ты не слишком устаешь. Находи все же время для отдыха. И в такие минуты думай обо мне. И когда сможешь, возвращайся.
Я тебя жду.
Твоя М."
***
Стрелки часов показывали 21-15. Ее не было. Но он все еще сидел в "Эль Монте". Должно быть, не придет. Но я подожду еще немного. А потом пойду.
И тут ход его мыслей нарушил чей-то голос:
--
Привет.
Он поднял глаза. Девушка с сиреневыми глазами стояла перед ним и робко улыбалась.
--
Привет, - поздоровался он в ответ.
Мириам отодвинула стул и села напротив.
--
Все-таки пришла?
--
Хотела проверить, будешь или нет ждать, - улыбнулась она.
Сейчас у нее уже был не столь замученный и потерянный вид, как вчера в отеле.
--
Я что- нибудь закажу? - вопросительно посмотрела на него она.
--
Давай.
--
Я возьму латте с корицей. Знаешь, люблю кофе. Кофе со сливками.
--
А что ты еще любишь? - спросил он.
--
Я? Что люблю я?
--
Ну да.
--
Какие странные ты вопросы задаешь на первой встрече, - снова улыбнулась она. - Обычно люди всегда спрашивают, сколько тебе лет, сколько ты зарабатываешь, сколько у тебя друзей, сколько любовников, сколько комнат в твоей квартире...
--
А я вот просто спрашиваю, что ты любишь, - в ответ улыбнулся он, не спеша потягивая из трубочки апельсиновый сок.
--
Люблю... Люблю сидеть дома, закутавшись в плед, включив что-нибудь успокаивающее на плеере, и попивая самодельный капуччино. Люблю кормить уток на пруду, особенно вечером, когда там уже никого нет. Люблю читать Чака Паланика. А еще люблю красить все ногти разными цветами, правда потом ко мне кот подбегает, я начинаю его гладить, и у меня весь лак в шерсти становится, представляешь?!
Какая она непосредственная. И такая милая, - подумал он, а вслух спросил:
--
А что не любишь?
--
Не люблю неожиданные звонки. Вообще не слишком люблю, когда звонят. Это выводит меня из равновесия.
--
А так вот почему вчера ты была такая нервная!
--
Отчасти да. И поэтому тоже.
--
Подожди, как же ты работаешь на ресепшн? Там же постоянные звонки!
--
А я пересиливаю себя. Говорю себе, что должна покончить с этими нелепыми страхами. И научиться уже общаться с людьми. Такие дела. Еще я не люблю живопись. Потому что ничего в ней не понимаю. Для меня это просто, картина и картина. Ну красиво. И что дальше? Не понимаю людей, которые ищут на картинах какие-то таинственные знаки, скрытые символы. Для меня это все выдумки, пустой звук. А когда я что-то не понимаю, я всегда ужасно злюсь. Такой уж у меня характер.
--
Ваше латте, мисс, - официант поставил перед Мириам продолговатый стакан с кофе.
--
Благодарю.
Она сделала несколько глотков, а потом снова заговорила:
--
Слушай, я тебе рассказываю все это, а сама даже не знаю, как тебя зовут.
--
Ах да, точно, я и не представился, извини.
Он назвался и протянул ей свою визитку.
--
Хех, теперь я словно твой деловой партнер, буду звонить тебе на все номера, указанные в визитке и донимать вопросами: "А что ты любишь? А что не любишь?"
--
Буду с радостью ждать твоих звонков.
--
Знаешь, мне с тобой очень легко, - вдруг сказала Мириам.
Удивительное чувство, но он хотел ей сказать тоже самое. Он не говорил с ней ни о чем особенным, но ему было очень легко. Было такое чувство, что только лишь ее присутствие уже повышает ему настроение и как-то успокаивает что ли после трудного дня... Но ничего этого вслух он не сказал:
--
А с другими тебе что, тяжело?
--
Не то что. Не то что бы тяжело. Я тебе больше скажу. Я сама девушка очень простая. Мне многого не надо. Но с другими мне очень сложно. Прямо непроходимые дебри какие-то.
--
Непроходимые дебри? - засмеялся он, - Поясни.
--
Ты еще не устал меня слушать, все время я говорю?
--
Нет, вовсе нет, говори, мне очень интересно.
--
Так вот, - она сделала еще пару глотков латте, - К примеру, для меня очевидно, что если человек любит другого, то он должен любить его просто так и ничего от него взамен не требовать. Как мне кажется, это естественно. Но в большинстве случаев, выходит наоборот. Люди постоянно стремятся переделать других по своему образу и подобию. Понимаешь?
--
Отчасти, - задумчиво протянул он.
--
Ну вот тебе пример. Был у меня парень. Мы были с ним вместе 4 года. Все это время мы ходили куда-то. Концерты, выставки, кино, клубы, кафе... Интересно, конечно. Разнообразный досуг. А бывало и наоборот. Что у него не было настроения, он сидел дома целыми днями, и мы никуда не ходили. И тогда я звонила и спрашивала его: "Пойдем в парк?" А он отвечал: "Зачем? Ведь мы там уже были". Видишь, как получается. Что любил не меня, а скорее образ, который он сам себе создал, образ какого-то компаньона, который сопровождает его на все мероприятия. Жаль, что я слишком поздно это поняла.
--
А потом что?
--
А потом ничего. Потом он нашел себе другого компаньона.
--
Обидно.
--
Да уж, не очень-то приятно.
Она еще отхлебнула латте, а потом продолжила.
--
Знаешь, у меня вообще ощущение, что меня никто по-настоящему не любил. Все время как будто между мной и другими если не стена, то уж точно стеклянная перегородка.
--
В чем это выражается?
--
Выражается это в том, что человек любит не меня. Вот в чем. После той истории я стала встречаться с другим парнем. Но это было еще хуже. Я не знаю, почему, но он все время хотел сделать из меня идеальную жену. Он показывал меня своим родителям, своей сестре, брату. И все время я должна была играть роль. Этакой пай-девочки. Очень правильной во всем. Ей полагался ровно один бокал шампанского (Боже упаси больше, воспитанные девушки много не пьют!), ей полагался пастельный макияж, "nude ", как сейчас говорят (разве воспитанные девушки позволят себе быть размалеванной как уличная девка?), ей полагалось улаживать все конфликты (конечно же, воспитанная девушка всегда должна вести себя мудро и уступать парню, даже если он очевидно и не прав), ну и так далее, целый свод правил и рекомендаций. Прямо-таки энциклопедию можно было составить после этих отношений. Это все, конечно, хорошо. Только проблема была одна. Проблема, что это все не я. Я не такая. Я самая что ни на есть обычная девушка, обычная и самая простая. А вовсе не идеальная.
--
И чем все закончилось?
--
Закончилось все тем, что я сорвалась. И нашла себе другого парня, из очень плохой компании. А того бросила. Adios amigos! Ты наверно скажешь: "ну и дура"?А я вот ничего поделать не могу. Знаешь, почему? Потому что, когда с тем встречалась, у меня все время только один вопрос крутился в голове "Причем здесь я?". Причем здесь я и пастельный макияж? Причем здесь я и светские разговоры с его мамой об этикете? Причем здесь я и его идеальные отношения? А ответа я не находила. Я просто не понимала, причем здесь я. А когда я что-то не понимаю, я всегда ужасно злюсь. Впрочем я тебе это уже говорила. Такой уж у меня характер.
--
И сейчас тебе лучше?
--
По-крайней мере сейчас я не играю никакую роль.
Она допила последний глоток латте и посмотрела на часы.
--
Слушай, уже поздно. Думаю, мне пора. Прости, все время только я говорила, я ужасно болтливая. Хотелось бы в следующий раз узнать что-нибудь и о тебе.
--
Узнаешь. А мне бы хотелось услышать продолжение твоей истории. В частности, меня очень интересует один вопрос.
--
Какой?
--
Ты сейчас встречаешься с плохим парнем?
--
Нет. Сейчас я не встречаюсь. Сейчас я одна.
--
Что ж, мне уже намного легче. Встретимся завтра здесь же?
--
Нет, моя очередь тебя приглашать. Пойдем в другое место. Пойдем в парк. Кормить уток.
--
Хорошо, Мириам, тогда до завтра. Мне тебя проводить?
--
Нет, не стоит. Спасибо за кофе.
Она взяла сумочку и, мило улыбнувшись напоследок, направилась к выходу.
--
Пока, Мириам!
***
Она не отвечала уже третий день. Он проверял почту по десять раз за день, но почтовый ящик был пуст. Впрочем ему даже необязательно было проверять, ведь услужливые уведомления на сотовый оповещали его каждый раз, когда на почту приходил новый мейл. Но телефон молчал. Почему же, черт возьми, он не взял ее номер телефона! Вот идиот -- корил он себя в который раз. Это было просто невыносимо. Похоже ему придется пойти на небольшую хитрость. Он набрал номер своего босса:
--
Да, добрый вечер... Я очень заболел. Температура высокая, насморк. ... Да, не хочу больше никого заражать. Завтра не смогу прийти. Да, до свидания, всего хорошего.
Затем зашел на сайт покупки авиабилетов онлайн. Ближайший рейс был только завтра с утра. Но завтра с утра он уже хотел быть в Нью-Йорке. Оставалось посмотреть поезда. Он почти сразу наткнулся на поезд отправлением сегодня вечером, прибывающий завтра с утра. То, что нужно! Решено, он поедет поездом.
***
Дотошный писк сотового разбудил его в тихое воскресное утро. На экране светилась надпись "босс", что не означало ничего хорошего. Он нажал кнопку "принять вызов".
Он слышал как сквозь сон короткие безапелляционные реплики шефа и свои робкие возражения:
--
Необходимо быть завтра в 10 утра в главном офисе. Дело не терпит отлагательств. Вопрос очень срочный. Соберутся главы всех представительств. Берите билет на вечерний самолет и вылетаете.
--
Но у меня здесь в Нью-Йорке еще дела...
--
Вопрос очень срочный, все остальное откладывается. Завтра в 10. До связи.
Шеф отключился. Похоже, что у него не было выбора. Было необходимо возвращаться. Но как же Мириам? Как же все это глупо выглядело. Еще совсем недавно он обещал ей, что никогда ее не бросит, а теперь было необходимо уехать. Когда он уже бросит эту чертову работу?
Он быстро собрал свои вещи и спустился в холл. Он подошел к стойке ресепшн и сдал ключи.
--
Как, Вы уже выписываетесь, сэр? - недоуменно спросила блондинка, - но у Вас оплачена еще неделя проживания....
Он увидел, как Мириам страшно побледнела.
- Дела, дела...
И он незаметно протянул клочок бумаги Мириам: "В 2 часа сегодня, там, где кормили уток. Жду тебя, все объясню".
Он сдал свой чемодан в камеру хранения и отправился в "Эль монте" на ланч в ожидании своего самолета.
... Мириам, поджав ноги, сидела прямо у кромки воды.
--
Мириам!
Она обернулась. Лицо ее было страшно бледно, а взгляд рассеян и пуст... В нем читалась боль и разочарование. Он даже не знал, что ей сказать.
--
Значит вот так просто ты теперь уезжаешь? После всего того, что между нами было?
--
Подожди, Мириам, я тебя все объясню.
--
К чему мне твои объяснения?
Она отвернулась и тоскливо посмотрела на реку. Он подошел и сел рядом с ней, приобнял за плечи. Она высвободилась из его объятий.
--
Мне сегодня с утра звонил босс, вопрос очень срочный, я должен завтра утром быть в Вашингтоне. Я понимаю, как все это выглядит, но у меня просто нет другого выхода. Надеюсь, ты меня поймешь.
--
Ты помнишь, что я рассказала тебе в ту ночь? Я очень боюсь его. Я боюсь оставаться одна.
--
Послушай, Мириам, мне кажется, ты преувеличиваешь. Он ничего тебе не сделает. Но если ты так уж боишься, дай мне его номер, я сам позвоню.
--
А вдруг он и тебе что-нибудь сделает?
--
Успокойся, что он может сделать мне по телефону? Давай номер, я позвоню, и он тебя больше не будет беспокоить.
Он достал телефон. Она стала диктовать, голос ее дрожал. Он набрал цифры и нажал на кнопку звонка. Сначала шли долгие гудки, а потом трубку взяли, но никто ничего не говорил на том конце провода. Просто была тишина, без гудков. Он решился заговорить:
--
Послушай, я не знаю, как тебя зовут, но я звоню по поводу Мириам. Пожалуйста, прекрати донимать ее звонками и угрозами. Она моя девушка, и если ты еще раз позвонишь ей, будешь иметь дело со мной. Ты все понял?
В трубке по-прежнему молчали.
--
Ты все понял, я тебя спрашиваю?
Но в трубке молчали.
--
Не хочешь разговаривать? Ладно, молчи. Но я надеюсь тебе все понятно, ублюдок.
И он нажал на "отбой". Уж не придумала ли она все это? Уж слишком странная история. Если не придумала, то по-крайней мере преувеличила. Девушки часто бывают впечатлительны.
--
Он ничего не отвечал, Мириам, думаю, он испугался. Но я думаю, он перестанет тебе звонить. Теперь тебе спокойнее?
--
Да, немного...
--
Мне пора уже собираться.... Оставишь мне свой номер, я позвоню тебе, как только приеду?
--
Нет, не стоит... Я сама тебе напишу.
Это было последнее, что она ему сказала. Она встала и направилась к выходу из парка.
***
" Мой дорогой, мои дни такие длинные без тебя. Такие однообразные, такие черно-белые. Они тянутся так медленно, у меня такое чувство, словно я смотрю бесконечно скучный фильм или словно печатаю на машинке огромный роман, в котором нет ни строчки правды, а листы с тонной ничего незначащих слов появляются один за другим, и падают, падают на пол. И будто бы вся моя комната, весь мой дом уже усыпан этими листами, и сама я сижу на полу, пытаясь разобрать их, но у меня ничего не выходит. Боже, это такая безысходность! Пожалуйста, приезжай поскорее, чтобы хотя бы одно из тысячи напечатанных слов обрело смысл.