Аннотация: Как не оказаться на помойке в Хайфе после овердозы героина и почему в ваших несчастьях могут быть виноваты гуманисты эпохи Просвещения.
Лучший отдых от себя -
закутаться с головою
в собственную тень.
Вилли Мельников
Бывают дни, когда кажется, против тебя само небо. Обычно расположенные к тебе люди неожиданно в ответ на твою невиннейшую просьбу срываются и наговаривают множество неприятных и незаслуженных вещей, ожидаемые события не случаются, - люди, которых воспринимал до сих пор как часть обстановки, настолько они в силу своего равнодушия и заурядности сливались с пейзажем - оказываются твоими яростными недругами и опаснейшими врагами, если кто-то рядом плюнет, то непременно попадет тебе на ногу, даже небосвод, с утра обещавший солнце и тепло, к вечеру затягивается тучами, которые начинают сочиться серой мутью, что у нас по недоразумению именуется весенним дождем, и ты начинаешь поневоле думать, что причина всего происходящего - ты сам. И люди, и небо, и обстоятельства - во всем виноват ты. Изменить ничего нельзя, это напрасная трата сил. Хочется лечь, накрыться с головой теплым одеялом, закрыть глаза и погрузиться в состояние между сном и явью - без мыслей, чувств и желаний. Сдаться, отказаться от борьбы, пусть все идет как идет, все равно ничего не изменишь, мир жесток и несправедлив к тебе, ну что же - смирись, не один ты потерпел поражение, таких большинство.
Победителей единицы и ты не в их числе.
Сдавшихся, думающих так большинство.
Это они молча после работы трясутся в метро, уставившись в одну точку и избегая встречаться глазами с попутчиками.
Это они стоят в очередях в Ашане с тележками, доверху наполненными всякой ненужной дрянью.
Это они отмечают День десантника в Шарм-аль Шейхе местным бренди, схожим с бензином по вкусу и по запаху и выясняют у местных арабов, к несчастью понимающих по-русски, кто "они по жизни".
Это они вечерами смотрят сериалы, которые невозможно запомнить за отсутствием содержания. У них пустые, потухшие глаза, вялые, всегда чуть влажные ладони, они побежденные, они сдались. В них погибла энергия жизни, собранный миллионами лет на земле и переработанный звездный. солнечный, божественный свет, та замечательная субстанция, которая наполняет нас, делая существами мыслящими, отличными от животных, заставляя двигаться, раз за разом предпринимать усилия, которые скорее всего обречены на провал, но составляют суть жизни, ее сердцевину.
И ее смысл, восторг и радость.
Отказ от этой борьбы равносилен отказу от самой жизни.
Иногда самые беспокойные из них в поисках утерянного смысла предпринимают географические попытки его найти - меняют страну проживания и гражданство, обнаруживая то еврейские, то зулусские корни в себе, пока не обнаружат себя где-нибудь на помойке в Хайфе или Гоа с исколотыми венами или в Майями с десятым мартини в десять утра безо всяких сил, чтобы дойти из спальни хотя бы к собственному бассейну, или в девственно духовной Эфиопии на полной песчаных блох красивой подстилке местной выработки в объятиях пары жилистых аборигенов с заскорузлыми пятками и скверным запахом изо рта. Некоторые неожиданно едут на Майдан "подышать воздухом свободы и Революции", хотя для этого достаточно съездить в бутовский лес, выросший на месте расстрельного полигона или записываются добровольцами на очередную грязненькую заварушку. В надежде, что страх близкой смерти и возможность безнаказанно убивать и насиловать позволит почувствовать себя живым и значительным, причастным к истории. А если уцелеешь, можно спиваться и крушить все вокруг с сознанием собственной правоты, так как у тебя "синдром" - чеченский. афганский и любой другой. Вы что-нибудь слышали о пелепонесском, троянском, франко-прусском синдроме? О потерянном поколении спартанских или наполеоновских ветеранов войн? О воинах Чингизхана, страдающих от бессоницы и посттравматических фобий?
И я не припоминаю.
А всего-то, что нужно, это сделать выбор. Между тем удобным, что оправдывает всякую лень и гордыню, подлость и амбиции, любую мыслимую мерзость - то есть собственно личностью и божественным даром - умением мыслить.
Вещи это несовместные.
Или думать или ты - Личность.
Если личность - тогда позволено все.
Если думать - надо пытаться быть приличным человеком.
Древние греки, счастливо проживая золотой век культуры и слыхом не слыхивали ни о какой личности. Справедливо полагая, что и одной черты герою достаточно. Хитроумности, например, как Одиссею или красоты как Елене. И хватит и довольно этого. Сложные характеры придумали гуманисты, чтобы стыдливо прикрыть ту бездну, пустоту, что обнаружили на месте человека, добровольно отказавшегося от труда думать. Но временная заплатка, как и все временное стала привычной и постоянной. Не пора ли заглянуть за нее - то, что гуманисты за пустоту принимали, там же - вселенские вихри невоплощенного, возможности материализации бесчисленного ряда миров и смыслов, еще незаполненные гениальными гармониями нотные листы, фантастической красоты сооружения, красивые лица и полные мысли и жизни глаза нерожденных еще людей, совершенные и гармоничные общества, в которых все осмысленно трудятся и творят, планеты, полные радости созидания и всеобщей любви, Беловодье, вывернувшееся наизнанку и ставшее Россией с белобородым стариком - императором на троне стольного града Китежа, то-ли графом Толстым, то ли Солженициным. который наконец осмелился поделиться своими знаниями о вселенской гармонии, полученными напрямую от самого Источника ее за день до смерти, или чуть после нее. Россия. живущая не по лжи и поэтому смеющая вовсе не поучать никого.