Игрушка
Невер Анна
 |
- Что же ты делаешь со всеми этими звездами?
- Что делаю?
- Да.
- Ничего не делаю. Я ими владею.
Антуан де Сент-Экзюпери
"Маленький принц"
|
Знойный ветер играл тетрадными листами в клетку. Бумага вертелась в пыли, цеплялась за ветки стриженых кустарников и трепетала. Ромка подтащил ведро с известью к очередному тополю, обмакнул кисть в белую жижу с плавающим сором и щетиной. Сырая ручка неприятно скользила в руке.
Из пятого 'Б' на школьную отработку набралось от силы десять человек. Остальных отмазали родители. Ромка не жалел, что попал в десятку. Наоборот, было чем заняться и не вспоминать о Мишке.
Ромка помогал Хворостовым выносить вещи из квартиры. Хватал запечатанные скотчем полиэтиленовые тюки с житейским барахлом, обитые плюшем стулья, части разобранной польской горки. И смеялся. Тогда он еще не представлял, чем закончится увлекательная игра в переезд. Груженая фура тяжело тронулась и скрылась за углом универмага. Ромка с минуту рассматривал след протектора в выбоине.
- Управился? Так быстро? - морщинистые губы Людмилы Захаровны растянулись. Морковного цвета помада жирно блеснула на солнце.
- Да.
- Смотри мне, Поляков. Проверю. Если схалтурил, пеняй на себя, - завхоз забрала у него инвентарь и отправилась открывать подсобку.
Ромка вышел за ворота школы. Прошагав два квартала, он пересек оживленный перекресток и свернул на тротуар к бару с зеркальными витринами. Окинул взглядом худощавого подростка с белыми кляксами на джинсах и отвернулся. За ядовито-полосатыми отбойниками тянулся ряд припаркованных автомобилей. Мальчишка приостановился у вишневого 'Вольво', любуясь автомобилем: текучий изгиб крыльев, покатая крыша, алюминиевые диски с низкопрофильной резиной. 'Автоотпад', - сказал бы Мишка.
За последние четыре года Первомайский район широко расстроился. На глазах, - словно лед в морозилке, - выросли величественные высотки. Они отличались от советских пятиэтажек, как тот 'Вольво' от потрепанного бездорожьем 'жигуля'. Двадцать семь этажей в идеальной кладке из итальянского кирпича поражали лаконичностью форм. Белая фурнитура придавала строениям немецкую аккуратность. У въезда на территорию, зевая, похаживали охранники в бейсболках с атласными нашивками. Топая по 'элитке', - так называли эту улицу, - Ромка не смог удержаться от любопытства. Он подошел к ограде и просунул голову меж стальных прутьев.
Игровая площадка была воплощением мечты любого ребенка. Прямо перед ним в тени клена рассыпалась песочница с грибком-мухомором по центру. Следом ослеплял буйством красок рядок качелей и каруселей. На пластмассовых сидениях дрыгали ногами круглощекие малыши. На скамейках щебетали молодые мамаши, поглядывая на своих чад. Левее, у беседки, имеющей вид пустотелой ракеты, собралась группа подростков, в большинстве, - его сверстники. Они вертели в руках модельки автомобилей.
- Кто играет? - услышал Ромка уверенный голос белобрысого пацана в футболке хаки. Под мышкой он сжимал свою модель. - Ставка, - как обычно. Гоните деньги!
Мальчишки протягивали купюры. Белобрысый считал суммы и деловито кивал:
- Кто еще не сдал?
- Я не буду, - промямлил сутулый и длинный, как стручок, мальчишка. Его тонкие пальцы теребили мобильник на груди.
- Ах, маменькин сыночек не будет? - белобрысый сверкнул зубами в усмешке, - А мы лохов и не берем, правда, пацаны? Можешь катиться, только сопли утри, а то по дороге размажешь!
Общий хохот прозвенел, как по заказу.
- Ты что, нэ понял, Кос? - мускулистый подросток, кавказской внешности приблизился к пареньку вплотную. - Давай, валы отсюда!
Лицо Коса порозовело.
- Мед, ты чего? Вы что, пацаны? Я же говорил, - у меня передняя подвеска слишком мягкая! На поворотах зад заносит!
- Вот, и неси свой зад отсюда, Коссёл! - кавказец толкнул отступника в грудь. - Ха-ха!
Кос съежился.
- Ребята, да ладно! Я с вами! - взвизгнул он и стал судорожно рыться в карманах бермудов.
- На. Возьми, Гарик.
Белобрысый расправил смятые бумажки, и вложил их в общую стопку:
- Ну что? Начнем!.. Три круга!
Подойдя к белой линии на асфальте, ребята выставили на старте радиоуправляемые игрушки. Из модельного ряда выделялся красный болид Формулы1. Команды 'Феррари' с белым пестиком антенны. Это была машина Гарика. Пластмасса корпуса пламенела в лучах полуденного солнца.
- Приготовились! - скомандовал Гарик.
Участники прильнули к дистанционным пультам. Видом они напоминали ручки перфоратора, только вдобавок имели курок, как у пистолета, и выступающее сбоку колесо.
- На старт! Внимание! Поехали!
Зарычали игрушечные моторы, и гонки начались. Трасса пролегала по гладким асфальтовым дорожкам среди цветочных клумб и грозила коварными виражами.
В первые секунды с дистанции выбыла спортивная 'Хонда', - затолкали бедолагу. Остальные машины с опасными заносами продолжали преодолевать крутые повороты. Ромка неотрывно следил за красной 'Феррари' Гарика и чувствовал, как начинают потеть ладони. Пред поворотом болид загодя прижимался к внешнему краю дорожки, сбрасывал газ, и затем плавно выходил к апексу. Достигнув его, - поворачивал и моментом набирал скорость.
Захваченные азартом, кричали игроки.
- Я первый!
- Умойся, типок! Я первый!
- Ты куда прешь? Так нечестно!
- Сам виноват! Нечего лезть под колеса, придурок!
- Какого... ты лезешь?
- Отстань, баран!
На втором круге с трассы сошли два автомобиля, - покатились в клумбу с настурциями. Ревя басом, в гонке лидировал 'Монстр' Меда. Следом в его воздушном мешке шла 'Феррари'. Спустя миг они уже неслись по финишной прямой, и воздух плавился от напряжения. В последний момент болид резко вынырнул из-за джипа, обошел его, и первым преодолел финишную черту.
- Молодчина! - выдохнул Ромка.
- Ес-с! - Гарик вскинул кулак над головой. Затем размашисто хлопнул себя по оттопыренному карману.
Гонку завершила голубая 'Багги' Коса.
- Ты цево здесь стоишь?
Ромка оторвался от зрелища. С бортика песочницы спрыгнул карапуз. Желтая кепка с козырьком съехала с его макушки и оттопыривала правое ухо. В чумазой пятерне Ромка разглядел наполненную с горкой формочку.
- Цево стоишь, я спрашиваю? Вот, как дам сейчас! - пригрозил задира, и недолго думая, - замахнулся и осыпал его песком.
Ромка отпрянул от забора, прошелся ладонью по волосам, чтобы стряхнуть крупинки. Немного попало за шиворот и кололо. Он потянул футболку из джинсов. Тут заметил, как из-за грибка вывернула женщина, увязая шпильками кремовых туфель в песке:
- Что ты сделал моему сыну, а?! Еще раз здесь тебя увижу, - голову оторву! Пошел вон отсюда!
Ромка бросился бежать. Щеки занялись, словно обожженные. Ощущение эйфории, вызванное гонками, погасло, как и не было. Вместо него расползалась по телу горечь.
- Почему? - прошептал он обветренными губами.
Вместо ответа пришло осознание. Оно было отчетливым и потому болезненным.
Ему никогда не принадлежать к тому счастливому миру. Никогда не почувствовать гладкий корпус 'Феррари' под рукой.
У него - другой мир...
В высоких тополях утопала хрущевка. Поколотый цемент фундамента покрывал мох. Балконы с провисшими бельевыми веревками давились хламом, - гнилые доски, ржавые холодильники, пустые цветочные горшки, бутылки, сломанные торшеры... Бабули на лавочке, завидев Ромку, неприязненно зацыкали:
- Ходить разучился?
Ромка вбежал в подъезд, даже не заметив, что входная дверь сорвана с петель.
***
Отец размешал ложкой сметану в борще. Выпив обжигающую жижу из ложки, принялся звучно втягивать в рот капусту, соревнуясь в громкости с черно-белым телевизором 'Березка' на шкафу-пенале. Мать выключила газ под сковородой.
- Нет, это какие-то вандалы! Прости Господи! Зачем было трогать дверь, спрашивается? - не найдя кухонного полотенца, она прихватила сковороду фартуком и перенесла на обеденный стол.
Нос защекотал запах рисовых котлет. Ромка продолжал ковырять вилкой огуречный салат в эмалированной чашке. Есть не хотелось.
- Шпана развлекается, - отозвался отец. - Вот поймать бы за уши, да надрать как следует.
Телевизор зашелся очередной новостью:
- ... милиционер был жестоко избит группой подростков возле своего подъезда. Скончался в больнице от полученных травм...
- Шпана говоришь? Да это уже фашисты! Куда только мир катится? Слава Богу, хоть сына человеком воспитали, - мать заправила под косынку прядь волос, и примостилась за столиком. Тесная кухня не позволяла роскоши.
Некоторое время ели молча.
Ромка поднял голову и поймал взгляд отца за толстыми запятнанными линзами очков. Из-за сломанной дужки очки сидели криво.
- Ты что сегодня вялый такой?
- Голова болит, - соврал Ромка.
- Наверно, краски в школе нанюхался, - мать пощупала его лоб. - Когда, наконец, закончится твоя отработка?
- Еще четыре дня.
- Вот и хорошо.
- А в понедельник, - добавил отец. - Пойдешь к Григорию Петровичу. Он просил тебя помочь. Его напарник опять заболел.
Ромка улыбнулся, - ему нравилось бывать в автомастерской у дядь Гриши.
- Ну, вот. Так куда лучше, - сказал отец.
Спустя минуту, Ромка надумал съесть одну котлету.
- Витя, а ты спрашивал начальника на счет отпуска? Что решили? Так дают или нет?
Мать задавала этот вопрос каждый вечер, уже вторую неделю. Нет. Они не собирались в Дивноморск к тете Тасе, - хотя Ромка бы этого очень хотел. Этим летом родители планировали сделать ремонт квартиры. В течение года откладывали часть получки на сберкнижку. Мать мечтала сменить обои, а отец перестелить линолеум в прихожей и на кухне. Нынешний давно истерся до основы. Из дыр торчали лохмотья.
- Ты уже тридцать лет горбатишься на своем заводе. И что? Не имеешь право на отдых? - не отступала мать. - Или в вашем конструкторском крепостных держат?
Отец потер белую щетину подбородка:
- Скажешь, Зина... Что ж делать. Придется потерпеть... - Мать открыла рот в негодовании. -Еще недельку. Мне таки дают две недели в начале июля!
Женщина растерянно улыбнулась. Ромка хихикнул, качнув ногой под столом.
***
В следующие три дня Ромка вновь оказывался у стальной ограды. Серые глаза жадно искали среди толпы компанию с гоночными машинками. Выделив среди них Гарика с красным болидом, Ромка не отводил взгляда от игрушки.
- Огненная 'Феррари', - так называл ее Ромка.
Мальчишка мысленно говорил с машиной. Подбадривал ее во время очередного пробега. Хвалил за удачные повороты. При ударах с досадой морщил нос, словно принимал ее боль на себя.
'Феррари' раз за разом завоевывала первые места с легкой руки хозяина. Ромка глядел на Гарика, как на героя блокбастера, - с восхищением и ноющей завистью.
Тянулась суббота. Школьная повинность завершилась выбеленными бордюрами. И Ромка покинул школу до сентября. В небе впервые за две недели собирались серые тучи, ворочая лиловыми боками. В безветрии изнуряющая дневная жара казалась осязаемой.
Ромка подошел к своему наблюдательному пункту и сразу заметил перемены. Гоночная трасса сильно изменилась, - значительно удлинилась, но не это главное. На последнем витке размещался небольшой трамплин, - сооружение из металлопластиковых листов с железными подпорками на болтах. Почему-то Ромкино сердце сжалось при виде него. Но, похоже, новизна трассы никого не пугала. Кроме Коса, который раскачивался, сидя на корточках. Мобильник на шее, словно камень, гнул его спину к земле. Остальные участники, - среди которых в этот раз были незнакомые ему ребята, - светились нетерпением начать гонку.
Было ясно, - на кон ставились немалые деньги. На этот раз банк собирал бритоголовый верзила в джинсовой жилетке с множеством карманов. Гарик наблюдал за ним исподлобья, подпирая плечом секцию беседки.
'Ты не должен учувствовать, - подумал Ромка. - Трамплины не для болида'.
За всеобщим гамом было не разобрать, о чем говорили участники. За Меда, видимо, пришла болеть вся его родня, - чернобровая, низкорослая и коренастая. Загорелая малышня в одних трусах гоняла в салки в гуще толпы.
У клумбы с азалиями трещали девчонки. Одна из них - стройная, в короткой юбке и оранжевых гольфах, - подошла к Гарику и что-то спросила. В ответ он кисло улыбнулся, и отрицательно покачал головой. Мисс 'Оранжевые гольфы' презрительно выпятила пухлую губку и направилась к Меду. Гарик проследил за ней взглядом.
- Внимание! Два круга! - прокричал верзила, поднимая руку.
Толпа поутихла. Повисла минута ожидания. Ромка насчитал у черты девять машин, - ни одной красной.
Неожиданно к старту протиснулся Гарик, расталкивая локтями толпу, и опустил на асфальт 'Феррари'. Затем раскрыл молнию пояса-кошелька.
- Зачем? Не надо! - простонал Ромка.
Бритоголовый с готовностью загреб купюры, и снова вознес пятерню.
- Внимание! - повторил он, - Поехали!! - и взмахом руки дал старт.
Раздался рев моторов и "минимобили" понеслись по описанному маршруту. Гонки начались. Первой неожиданно вырвалась вперед голубая 'Багги' Коса. Но тут же стушевалась, - запнулась на очередном маневре, и смешалась с общей массой. В лидеры ужом выскользнула красная 'Феррари' и уверенно возглавила гонку. Гарик довольно щурился. Пальцем он то жал, то отпускал курок газа. Машина послушно срезала угол на извилистой шикане. Впереди надвигался трамплин. Вот 'Феррари' выходит на металлопластик перпендикулярно к краю трамплина. Отрывается от его поверхности. Чуть 'заклевала' носом в полете. Гарик, не мешкая, поддал газу, и выровнял корпус.
- Давай же. Ты сможешь, - прошептал Ромка, стиснув прутья ограды так, что побелели костяшки пальцев.
Балансируя в воздухе, машина пролетела около двух метров, плюхнулась на колеса и пулей устремилась по прямой. Ромка выдохнул. Вторым шел внедорожник Меда, что было ничуть не удивительно. Кряжистый 'Монстр', медленно вращая колесами, взвился в воздух. С ревом приземлился на трассу. С легкостью выровняв управление, он рванул дальше. Опасный трамплин отсеял четверых участников. Машины теряли управление и летели в "кювет" из привядших цветов. На втором круге выкрики участников и болельщиков стали резче и нетерпимее.
- Давай! Жми!
- Гад, куда подрезаешь?!
- Дэн, козел, я тебе в глаз дам!
- Ха! Догони сначала!
- Колесников! Молодец!
- Ма-мед! Ма-мед!
- Костя Симякин, чемпион! - звонко прокричала худосочная малышка, похожая на Коса.
Словно сгусток огня вперед к победе неслась 'Феррари'. Она снова оправдывала свое звание чемпиона дворовых гонок. Никто не сомневался, что именно красный болид через несколько секунд первым пересечет финишную черту. Но все сложилось иначе. Благополучно преодолеть трамплин второй раз 'Феррари' не удалось. Машина косо вышла на трамплин и, не смотря на то, что припала на бок в полете, приземлилась-таки на резину. Заюзила волчком, и вдруг остановилась. Заглохла, не двигаясь больше с места. Ромка в растерянности отыскал в толпе светлую шевелюру Гарика. Плохое предчувствие не обмануло. Тараща глаза, Гарик терзал пульт дистанционного управления. Ругань тонула в ликующих криках болельщиков Меда. 'Монстр' с легкостью обошел болид и первым пересек финишную черту.
- Ма-мед! Ма-мед! - болельщики накинулись на Меда. Каждый хотел хлопнуть его по плечу, пожать руку.
На удивление второй к финишу пришла голубая 'Багги' Косса.
- Костя, чемпион! - малышка кинулась на шею старшему брату.
Толпа облепила победителей. Девчонка в оранжевых гольфах поднялась на цыпочках и что-то зашептала Коссу на ухо. На щеках мальчишки разлился румянец, и подбородок заострился от смущенной улыбки. Преодолев робость, Косс обхватил талию девочки.
Оглядываясь на них, Гарик направился к игрушке, что подвела его в самый неподходящий момент. В одиночестве 'Феррари' продолжала стоять перед финишем, который так и не смогла достичь. Резким движением Гарик подхватил ее с асфальта, оглядел - видимых причин поломки не было. В этот момент толпа за его спиной взорвалась смехом. Лицо Гарика искривила гримаса злобы. Он разбежался и, замахнувшись от плеча, швырнул болид со всей силой. Затем развернулся и быстро зашагал прочь. Машина влетела в зеленую шапку клена, что рос у ограды. С шумом продралась через листву, рухнула с жалобным лязгом на тротуар и выкатилась на проезжую часть. На полном ходу навстречу ему несся грузовик.
- Не-ет!! - закричал Ромка.
Он не помнил потом, как все произошло. В несколько прыжков он преодолел расстояние, выхватил игрушку из-под колес грузовика и откатился в сторону. От скрежета тормозов заложило уши.
- Твою мать! Ты что делаешь, молокосос!? Развелось придурков на мою голову! - заорал шафер из кабины.
Ватные ноги Ромки не желали слушаться. Он присел на теплый бордюр. Дрожащие руки прижимали к груди игрушку.
Некоторое время мальчишка сидел неподвижно, пока в памяти не всплыла фраза отца:
"Никогда не бери чужого, Роман. Ты меня понял?"
Ромка принудил себя подняться и подойти к ограде. Но компания во дворе уже успела разойтись.
Небо вспорола ломаная молния. Раскатистый гром погнал порывы прохладного норовистого ветра. Взволновалась в предвкушении влаги зелень. Первые крупные капли с шелестом ударились об асфальт. Воздух запах прибитой пылью. Начиналась летняя гроза. Дождь захлестал Ромку по макушке, плечам, спине, просачивался сквозь тонкий сатин и медленно стекал холодными струйками по телу. Ромка торопливо расстегнул рубашку, спрятал машину под полу и рванул домой. Горячей кожей он ощущал гладкий пластик.
Ромка скинул сандалии на резиновом коврике и прислушался, - тихо и сумрачно. За окнами ливень отбивал дробь по карнизам. По всей видимости, мать еще не вернулась с работы.
Он прошмыгнул в свою комнату. Одной рукой очистил середину стола, сдвинув в сторону тетради в замыленных обложках и огрызки карандашей. Затем осторожно выложил ношу на лакированную поверхность. За стулом нужно было бежать в зал, - слишком долго. И Ромка опустился на колени, уложив мокрые локти на столешницу, - так болид был виден, как на ладони. Кузов от воздухозаборника до кабины рассекла трещина. Ромка осторожно коснулся ее подушечками пальцев, словно хотел убедиться, не волосок ли. Прогнулось внутрь сломанное пополам антикрыло. Было еще удивительно, что при падении ни задняя, ни передняя подвески не пострадали. Колеса в порядке. Ромка понимал, что внешние повреждения - пустяки, главное, чтобы внутри не оказалось серьезных поломок.
Появилось желание снять корпус и оглядеть 'начинку'. Он отщелкнул крепящие клипсы по периметру и снял кузов. Сердце сладко заныло от вида конструкции. В глазах зарябило от многообразия мелких деталей и проводов.
Ромка придвинул машину ближе.
Несущей частью являлась угольная пластина. К ней и крепились на поперечных рычагах две подвески. Гидравлические амортизаторы имели размер не больше, чем свеча обычного автомобиля. А ребристый двигатель запросто бы уместился в ладони дяди Гриши.
В цилиндре с яркой наклейкой Ромка без сомнений опознал мотор. Однако черный прямоугольный коробок с буквами 'DCX' остался для него загадкой. Да и не только он. Вопросов было больше, чем ответов.
Бухнула входная дверь. Ромка очнулся. Родительские голоса подействовали на него как ледяной душ.
- Ромашка, ты дома? - шаги приближались. Ему показалось, что он уже различает силуэт матери за армированным стеклом двери.
Он подхватил болид вместе со снятым корпусом, закружился на месте, лихорадочно решая, куда их спрятать. Затем коленом распахнул приоткрытую дверцу платяного шкафа и засунул игрушку в кучу не глаженого белья.
Дверь открылась, и вошла мать:
- Так ты дома. А чего молчишь-то? Иди, давай, помоги отцу покупки занести!
- Иду! - сказал Ромка, запихивая синюю рубашку в дальний угол полки.
На пороге отец придерживал одной рукой здоровый бумажный мешок, другой пытался развязать шнурки на ботинках. Узел не поддавался.
Ромка перехватил мешок:
- А что в нем?
Он раскрыл бумажные стенки. В мешке лежали пять рулонов бумаги салатного цвета в полиэтилене.
- Это обои в твою комнату, - улыбнулись родители. - Хорошо еще, что под ливень не попали.
За вечер Ромка так и не решился достать болид из шкафа. Родители то и дело заходили к нему в комнату, обсуждали грядущую клейку обоев. Босиком, сминая байковое одеяло на кровати, он держал для них развернутый рулон. Отец обнимал мать за плечи, она не переставала улыбаться, и смотрела на отца не так, обычно.
Бессонной ночью, ворочаясь с бока на бок, Ромка придумал, как починить антикрыло. Он раскалит пару иголок на газовой плите и с помощью них объединит две половинки.
***
Григорий Петрович очистил щеткой тормозной узел.
- Ну-ка, Роман, подай мне выколотку.
Ромка вложил в протянутую ладонь инструмент.
Двумя умеренными ударами слесарь выбил два штифта и снял удерживающую пластину.
- Теперь плоскогубцы, дядь Гриш?
- Молодец-огурец, соображаешь. Давай.
Ромка наблюдал, как Григорий Петрович ловко вынул старые колодки с противошумными пластинами. Толстые пальцы только казались неуклюже большими.
Мальчишка не впервые присутствовал при смене тормозных колодок. Но в это раз все было иначе.
Подъемник держал вишневый 'Вольво'.
- Красивый, - высказал Ромка свое мнение, трогая на ощупь лак.
Автослесарь добродушно хмыкнул. На мясистом широком подбородке прорезалась ямочка.
- Еще бы, - протянул Григорий Петрович. - Это тебе не хухры-мухры, - машина что надо. Видал, какая электроника в салоне? Триста лошадей под капотом, - слесарь цокнул языком. - Что ни говори, - клиент выгодный.
Тормозные поршни разводились туго, и дядя Гриша замолк.
- А чья она?
Слесарь приподнял кустистую бровь:
- Машина что ль?.. Колесникова Вадима Андреевича. Слыхал о таком?
- Нет.
- Э, брат. Большой человек. Почитай все супермаркеты в городе - его. Клуб на Галинке - тоже. Кажется, 'Звезда' называется. Видал, небось?
- С зеркальными витринами?
- Да. Такие, вот, клиенты у дяди Гриши. На рекламу ни разу не тратился, а народ валит. А все почему? Профессионал потому что.
Поршни были разведены до предела.
- Паренек ты толковый. Давай, кончай свою школу, - и ко мне. В подмастерья к себе возьму, - подмигнул Григорий Петрович.
- Угу, - Ромка протянул слесарю новые колодки.
После 'Вольво' они долго возились с капризной шестеркой Жигули. Раза два прерывались, чтобы передохнуть и перекусить. Ромка не заметил, как свечерело. Он уложил разбросанный инструмент по ящикам стеллажа. Пока слесарь стягивал испачканный передник, Ромка собирался с духом.
- Дядь Гриш?
- Чего?
- М-м... Вы не могли бы посмотреть машину. Я тут с собой принес.
Увидев недоумевающие глаза Григория Петровича, мальчишка добавил:
- Игрушечную, радиоуправляемую. Не бегает что-то.
- Хм, я, Роман Викторович, с такими делами никогда не сталкивался, - произнес автослесарь, но мольба в глазах мальчишки заставила его смягчился:
- Ладно. Давай, показывай, что у тебя там.
Ромка вынул из полиэтиленового пакета 'Феррари'. Дядя Гриша присвистнул.
- Ух, ты! А игрушка-то не дешевая. Откуда?
- Нашел, - соврал Ромка.
Дядя Гриша недоверчиво взглянул на него, но сомнений не высказал.
- Так, оставляй. Может быть, вечером посмотрю, если время будет.
Ромка широко улыбнулся:
- Спасибо, дядь Гриш! Большое спасибо!
Григорий Петрович отмахнулся.
На следующий день мальчишка прибыл в автомастерскую раньше условленного срока и около получаса ждал автослесаря, утаптывая щебень на въезде. Подъехала белая девятка.
- Здрасте.
- Ты уже здесь? - в голосе Григория Петровича не было удивления. - Ну, пойдем.
Ромка мялся, стесняясь завести разговор на волнующую его тему. Но дядя Гриша и так все понял.
- Что смотришь? Знаю. Про игрушку узнать хочешь.
Ромка кивнул.
- Да в порядке твоя машинка. Провод от блока питания отошел. Уже поправил. Должна бегать. Насколько я понимаю, к ней должен прилагаться пульт управления. Он у тебя?
Ромка не ожидал вопроса и промямлил первое подходящее:
- Дома забыл.
- Тогда сам проверишь.
- Что проверю?
- Что, что? Бегает или нет, вот, что.
- А-а. Конечно, спасибо, дядь Гриш! - Ромка мысленно костерил себя за тугодумие.
- Да ладно, ерунда. Давай-ка, лучше за работу.
В гараже их ждала все та же шестерка Жигули.
***
Слесарь проводил тяжелым взглядом Ромку, пока тот не скрылся за воротами, и зашел в будку. Стянул промасленную перчатку с правой руки и кинул прямо на пол, в угол. Затем набрал номер.
- Алло?
- Виктек, привет.
- А-а, Петрович!
- Я не долго. Парень твой домой побежал. Спасибо, что отпустил. Помощник - что надо.
- Да, не за что. Все лучше, чем без дела болтаться-то. Так ведь?
- Так-то, так. Только вот что. М-м. Роман игрушку нашел. Он тебе говорил?
- Нет.
- Я так и думал. Нашел, говорит. Только, знаешь, Витек, игрушка не из дешевых. Дорогая вещь, - видно сразу...
Слесарь запнулся.
- В общем, предупредить хотел, мало ли. Молодежь сейчас, сам знаешь, какая, глаз да глаз нужен.
- Спасибо, Гриш, - после короткой паузы послышалось в трубке. - Расспрошу своего оболтуса, дай только домой явится.
- Только не говори, что я звонил.
- Не буду.
Ромка прижимал болид под мышкой локтем. Сердце переполняло ликование. "Ты будешь бегать. Обязательно! Дай только вернуть тебя Гарику" - мысленно разговаривал он с 'Феррари'.
Игрушка привлекала взгляды людей. И Ромка досадовал на себя: как он мог забыть пакет?
Выйдя из душного автобуса, мальчишка свернул на узкий тротуар над обочиной шоссе.
Молодые тополя радовались солнцу, подставляя лучам блестящие клейкие листья. Ромка позволил себе расслабиться и не заметил, как в метрах в десяти от него притормозил вишневый автомобиль, и тихо сдал назад. Из 'Вольво' вышел мужчина лет сорока с гладко зачесанными на косой пробор светлыми волосами. Ворот шелковой рубашки стягивал ультрамариновый галстук. Обойдя автомобиль широким шагом, мужчина ударил ладонью по боковому тонированному стеклу:
- Вылезай!
Дверца приоткрылась. Из салона, нехотя, вылез Гарик. На миг глаза мальчишек встретились, и Ромка от неожиданности остановился. В следующее мгновение ультрамариновый галстук оказался так близко, что можно было сосчитать на нем крапинки. Мужчина крепко схватил за плечо Ромку. Взгляд водянисто-голубых глаз облил презрением.
- Малолетний вор! Дай сюда ее... Быстро, - он вырвал болид из-под онемевшего локтя.
- Как ты посмел украсть игрушку моего сына?
- Я не...
- Ты знаешь, сколько она стоит?
Тонкие крылья носа приподнялись, - мужчина с шумом вдохнул воздух.
- Ты знаешь, дружок, во что ты вляпался?
Ромка отрицательно завертел головой.
- Я не крал. Не крал! Спросите у него!
|