Часы показывали начало одиннадцатого утра, когда в тупике - шумном по ночам, но в столь ранний час - тихом, напоминающем декорации какого-нибудь пост-апокалиптического фильма, появился одинокий автомобиль. Проехав до стоянки, расположенной в самом конце, "Лексус" цвета электрик развернулся, и медленно, словно подкрадываясь, подкатил к бару "Олимпик". Яркая девушка, дремавшая у входа, распахнула густо накрашенные ресницы и кинулась навстречу покинувшему машину водителю. Но тут же осеклась.
- Рон?! - дежурная фраза: "Сигареткой не угостишь", - так и не покинула округлившийся ротик.
- А.... Энни... - парень, очень похожий на лидера Ливерпульской четвёрки, небрежно захлопнув дверцу, проскочил в бар и уже через минуту вышел на улицу.
- Как ты здесь оказался? Я слышала....
- Вот... закончились, - Рон распечатал пачку "Marlboro" и протянул девушке. Растерянная Энни, по-привычке взяла сразу несколько штук. Парень цирковым движением выстрелил сигаретой в рот, похлопал по карманам и, сделав вид, что оставил зажигалку в салоне, небрежно махнул рукой. - Ладно, я спешу.
Бросив мимолётный взгляд на грудь девушки и сигареты, сминаемые в руке, он походкой ковбоя вернулся к машине. И заметив, как при звуке мягко захлопнувшейся дверцы исказилось лицо Энни, Рон, едва устояв перед соблазном хлопнуть вторично, неторопливо отъехал от бара.
Как только "Лексус" свернул за угол, на заднем сиденье машины появились две мальчишечьи головы. Хотя стояла только середина июля, их и без того светлые волосы выгорели на солнце окончательно и торчали как конопля. Мальчики протянули руки и получили по конфете.
- Молодцы, вам удалось остаться незамеченными! Как шеф разведки я горжусь своими агентами!
- Папа, а кто эта тетка с большими титьками? - совершенно не в тему спросил Томас - старший сын Рона.
- Малыш, так нельзя говорить - это некрасиво. Лучше сказать: "Девушка с большим бюстом".
- А кто она?
- Одноклассница. Мы вместе учились в школе.
Рон Лесард женился на дочери Тома Слатера, владельца сети закусочных в Бруклине. Познакомились они на концерте местной группы, играющей под "The Beatles". Рон своим сходством произвёл на девушку сильное впечатление, и Бетани этим же вечером перебралась в комнату снимаемую парнем. Но тесть сразу же отверг непрошеного зятя и парочка, по окончании учёбы, перебралась в купленный на вырученные от продажи драгоценностей невесты и сбережения жениха домик.
По истечении нескольких лет, Том Слатер пришёл к выводу, что пора простить свою дочь, подарившую таких милых внуков. Вчера вечером он привёз кучу подарков, а сегодня, пообещав устроить мальчикам небольшой праздник, частью которого являлась поездка в парк развлечений (в город заехал с гастролями знаменитый иллюзионист), даже разрешил зятю воспользоваться своим "Лексусом".
Рон конечно не смог не показаться в этой машине перед своими одноклассницами. Три подружки "работали" в основном по ночам, но одна из них всегда дежурила у бара "Олимпик".
- У неё такие бюсты!!! - "поправился" Томас.
- Такая грудь.
- Папа!!! Ну, когда мы будем смотреть волшебника?! - завопил Тони, младший сын.
- Мы уже близко, - успокоил его отец. - Шесть кварталов проедем, а затем свернём на двадцать седьмую.
- А мы успеем? - недоверчиво спросил сын, и маленькие ручки Тони сплелись на шее родителя.
- У нас ещё полчаса в запасе.
Машина вывернула на широкую улицу. Рон бросил пачку "Marlboro" в лежащий на пассажирском сидении пакет, а сигарету в окно - он не курил.
Плотный поток автомобилей подхватил сверкающий совершенством авто-брильянт тестя и одним порывом протащил шесть кварталов. Рон перестроился в крайний левый ряд, намереваясь свернуть на двадцать седьмую улицу, светофор моргнул красным, и "Лексус" замер.
- Папа, а он женщину будет распиливать? - спросил старший сын.
- Малыш, почему тебя это интересует? - взгляд Рона зацепился за темнокожую девицу. Девушка в невероятно короткой юбке застыла в ожидании зелёного, вынуждая захлёбываться в рисуемых фантазией ощущениях.
- Она в трусах будет, - словно рубанул мечом сын.
- Томас, так нельзя говорить, - Рон на секунду скосился на ребёнка, но сразу же поймал взглядом тёмные коленки.
- Папа, а кроликов он будет из шляпы вытаскивать? - поинтересовался младший, теребя отца за ухо, вероятно полагая, что тот неоднократно ассистировал в этом образе.
- Конечно, будет. И ленты будет доставать.
- Папа, а там будет такой ящик, в который люди заходят, а потом их нет?
- Наверное, будет.
Шоколадка шагнула на дорогу, и её воспарившая юбка отозвалась неясными ощущениями, как будто внизу спины Рона прорезались крылья.
- А он какой, белый или чёрный? - не отставал Тони.
За спиной дружно загудели машины, Рон заметил, что давно уже горит зелёный, и вдавил газ.
- Черный, наверное, - в спешке бросил он сыну.
Откуда-то сверху на дорогу посыпались искры, и на перекрёстке возник белый шкаф. Рон вжал тормоза, машина, едва не врезавшись, остановилась. Шкаф, не достав до дороги, качнулся, сверху вновь посыпались искры, и он твёрдо встал на асфальт.
- Папа!!! - в один голос закричали братья. - Это он!!! Он уже здесь!!!
- Нет, дети, здесь какое-то недоразумение.
Шоколадка испарилась, поменявшись местами с этим шкафом, и Рон тонул в догадках. Идеальной формы, разве что не синяя кабинка, стояла точно в центре перекрёстка. Вверху имелось небольшое окошечко и внутри что-то происходило, весьма напоминавшее случающееся в подобных заведениях.
- Или рекламная компания, - добавил он, наблюдая, как двадцать седьмая улица прямо на глазах превращается в запруду.
- Да нет папа! Ничего ты не понимаешь! Сейчас оттуда выйдет дяденька, - уверенно заявил Тони.
- Уж лучше тётка, она в трусах, - возразил старший.
- Томас, правильно говорить в купальнике. Мальчики помолчите, а то мы опоздаем, - попытался урезонить он сыновей.
Будка перекрыла дорогу, не позволяя ни повернуть, ни проехать прямо. А сзади нетерпеливо сигналили. Рон круто вывернул руль и попытался объехать неожиданное препятствие справа.
- Папа он сейчас выйдет!!! - закричали Томас и Тони.
Крышка и в самом деле отвалилась, разбив фару и фонарь поворота. Правую фару, фонарь, а вместе с ними и всё крыло снёс тёмнокожий лихач, так некстати вылетевший из аккуратно подстриженных кустиков, обрамляющих тротуар. Его автомобиль от столкновения отскочил в сторону, завалил светофор и заглох. Парень, озираясь на завывающий сиреной полицейский автомобиль, остановившийся перед зелёным насаждением, накинув капюшон, и оставив машину, устремился к ближайшему переулку.
На перекрёстке случился затор, а из ящика вылез человек в оранжевом костюме. Маленького роста, метр шестьдесят, не больше, но и в ширину он не меньше метра. Пропорции никак не соответствовали американским стандартам, а одеяние напоминало костюм русских космонавтов. Рон заподозрил неладное и так как считал себя гражданином, достал телефон.
Ему не поверили, и он расстроился, но больше всего его огорчил вид покалеченной машины - Рон надеялся, что автомобиль тестя хорошо застрахован.
Человек в оранжевом костюме сделал несколько неуверенных шагов, как будто шагал по палубе корабля попавшего в шторм. Затем он остановился и, оглядевшись, направился к машине Рона.
- Папа он к нам идёт!!! - восторженно завизжали в один голос дети. Мальчиков нисколько не смутило столкновение, словно это в их жизни происходит на дню по два раза.
- Дети прячьтесь, боюсь это плохой человек.
- Папа - это клоун такой, он сейчас нас будет смешить!
Человек запрыгнул на капот, раздался грохот, как если бы "русский" ударил кувалдой. Он запрыгнул неудачно и, замахав руками, повалился назад. Капот, открывшийся от столкновения с машиной негра, распахнулся и со скрежетом вылетел из гнёзда.
Человек так и упал на спину, а капот, словно у него там присоски, прилип к его ногам.
- Ха-ха-ха! - дети только этого и ждали.
Человек пытался освободиться от капота, но у него ничего кроме ужасного грохота не выходило. Всё выглядело действительно очень комично.
- Папа, я же говорил!!! - завизжал Тони.
Рон немного успокоился и стал выглядывать, где установлена камера - может, здесь снимают для шоу.
Человек извернулся и оказался на ногах. Теперь ему без труда удалось избавиться от препоны. Он осторожно перелез машину и зацокал по асфальту как лошадь. А со стороны 27 улицы за ним уже бежало двое полицейских. Человек оглянулся и под ритм галопа понёсся прочь.
- Шоу Джека Хьюита, - заметил старший. - Всё дети, теперь мы точно не успеем на представление, - выдохнул Рон и с ужасом посмотрел вначале на исковерканный капот, затем на двигатель, стеснительно прятавшийся за лохмотьями разодранной облицовки - его мозг судорожно искал невинные причины, могущие объяснить его появление в этой части города. Наконец поборов страх он нашёл в телефоне имя Тома Слатера. Трубку долго не брали, и Рон успел представить, как сейчас будет выглядеть лицо тестя.
Гигантский краб, протянув, клешни-манипуляторы к маленькой голубой планете казалось, вот-вот раскроит её на части и отправит в рот. Но так только казалось.
Планета увеличивалась прямо на глазах, а робот обслуживания становился всё беспомощнее. Аккумуляторы сели день или два назад, и клешни застыли, словно краб прикрылся ими в испуге. Страх испытывали и люди, чьи растерянные лица выглядывали из маленьких окошек белых контейнеров. Саркофаги, рассчитанные на одного человека и способные поддерживать его жизнедеятельность достаточно долго, застряли над спиной робота, в подвеске.
Пленники, с трудом преодолевшие череду препятствий, и считавшие что достигли этой планеты только благодаря чуду, теперь не верили в спасение. Фатальная загвоздка: стальной краб не желал выпускать их капсулы, обрекая на мучительную смерть - сгореть в атмосфере.
Когда до планеты оставалось совсем немного, из кабины робота вынырнул человек в оранжевом скафандре, и в знак, что ничего не получилось, развёл руками. Решив прибегнуть к последнему методу, он, сжимая сверкающий в солнечных лучах резак, решительно двинулся к крайней капсуле. И через пять минут захват разжался, выпустив первую жертву.
- А.... П... - эфир планеты наводняли тысячи работающих радиостанций, и фильтры переговорного устройства выхватывали только отдельные звуки. Но люди и без слов поняли его восторг.
Человек толкнул капсулу, позволяя ей совершить самостоятельный спуск. При этом он приложил избыточное усилие, и она заскользила излишне быстро. Человек только пожал плечами. Но тут что-то случилось с резаком. Капсула Нати давно уже скрылась из вида, когда удалось открыть следующий захват.
Саркофаг Мэтика оставался последним: остальные неровной цепочкой уже направлялись к поверхности голубой планеты.
Услышав удары по задней стенке, Мэтик выглянул в окошко, но ничего не увидел. Он еще раз кинулся к встроенному в капсулу компьютеру - на экране из кубиков собиралась причудливая пирамида.
Мэтик понажимал кнопки - картинка сменилась. Сейчас шарик, летая из угла в угол, сметал всё на своём пути. Девчонки, в самом начале путешествия подсказали, как включить игру и месяц полёта к этой планете для Мэтика превратился в миг удовольствия, но как вернуть компьютер в нормальное состояние, он не знал.
- Стикс, помоги мне! - крикнул он, помахав рукой в окошко.
- А.... П.... О... - Стикс торопился, и возможно в этих звуках скрывалась брань.
Наконец ему удалось отрезать захват и капсула Мэтика, вращаясь, отправилась вдогонку за удалявшимися девчонками.
- Стикс, не задерживайся! - помахал он, когда в окошке показался оранжевый скафандр друга. Его пустая капсула всё ещё находилась в плену робота.
Стикс в отчаянье потряс резаком, но видно это не помогло, и инструмент отправился в самостоятельное путешествие. "У Стикса проблемы", - подумал Мэтик.
Капсула повернулась вокруг своей оси, и оранжевое пятно ушло из зоны видимости. Когда же в окошке вновь показался силуэт робота обслуживания, скафандр исчез с его подвесок.
- Стикс, что случилось?
- А.... П... - такой ответ не мог что-либо прояснить.
Не появился он ни во второй раз, ни после. А мёртвый робот, обречённый сгореть в атмосфере, падал в голубую бездну.
Над головой светило местное солнце, дымка облаков рассеялась, и слабый поток воздуха понёс парашют на расстилающийся внизу город.
Мэтик ещё раз потыкал кнопки компьютера, понимая, что получить какие либо сведения о планете ему точно не удастся, и полез за скафандром. А капсула, слегка задев угол дома, опускалась на оживлённый перекрёсток.
***
Раннее утро. Бруит, южная окраина. Улица, прилегающая к выезду на федеральное шоссе 36.
Круглосуточный магазин Сони Бровнинг напоминал скорее широкий коридор, нежели супермаркет, имел три ряда стеллажей, тянущиеся во всю длину и освещался с одной стороны лучами солнца, проникающими через витрину, другая часть света попадала со двора, сквозь стеклянную стену. Из старенького кассетного магнитофона завывала "Металлика", а в воздухе висел едкий запах горчицы.
Ник, парнишка семнадцати лет, покидая магазин, перед дверью обернулся.
- Ещё раз простите, я не знаю, как так получилось, - пряча глаза, произнёс юноша.
Хозяйка - пожилая, полная женщина с волосатой родинкой на щеке взмахнула ладонью, словно сгоняла залетевшую в магазин пушинку.
- Ладно-ладно.... Иди, пока ты мне всё здесь не перевернул! Поищи работу на стройке, потренируйся на кирпичах.
- Благодарю вас, вы так ко мне добры....
- Удачи!!!
Ник как бы невзначай поправил ветровку и обернулся к зевающему на стуле пузатому охраннику.
- До свидания Ричард.
- Бывай, - лениво ответил тот экс-продавцу и, вынув из кармана кассету, наклонился к стоящему на полу магнитофону.
Радостный юноша, сжимая рекомендательное письмо, и придерживая рукой едва не выскользнувшие мешочки, оказался на улице.
Они расстались друзьями, женщина, мысленно запихивала за лифчик сэкономленные в очередной раз, за вычетом стоимости нескольких банок горчицы, двести баксов. Полка всегда опрокидывалась в последние дни испытательного срока. Ник же, предупреждённый подругой Джейн, с лихвой компенсировал эту потерю, потроша стоящие в задних рядах коробки. К тому же Соня Бровнинг писала отличные рекомендательные письма.
Раннее утро, а в глубине магазина уже больше часа разгуливала пожилая Нора Флейтчер. Женщина страдала одиночеством, бессонницей и депрессией, а так как в утренние часы, любимые сериалы не транслировали, она решила занять себя единственным в это время развлечением: походу в магазин.
Достигнув почтенного возраста, Нора Флейтчер не жаловалась на зрение и внимательно читала надписи на всех коробочках. Соня собралась бросить в её адрес едкое замечание, но в проходе мелькнула тележка доверху набитая продуктами.
- Гарри, поднимай свою задницу! - Бросила она в крохотную комнату. Стремясь как можно больше расширить свой магазин, супруги Бровнинг, себе под жильё оставили только тесный закуток, куда с трудом помещалась одна кровать.
- Ну что опять... - донеслось сонное ворчание Гарри.
- У меня покупатель! - рявкнула женщина. - И приберись здесь.
Дверь магазина тревожно звякнула, когда Соня, стараясь не наступить в грязно-жёлтую жижу, расставляла на полке уцелевшие баночки. В магазин вошла девушка, чей фото-робот красовался на стене, за спиной хозяйки.
Соня подняла глаза, и её пальцы разжались, послышался звон стекла. Грузная, пожилая женщина, словно нашкодивший школьник, прячась за полку, отступила в глубь магазина. Внезапно она опустилась на четвереньки и поползла к едва заметной кнопке тревоги. Также на четвереньках она проползла мимо почесывающего волосатую грудь Гарри, направляясь к двери заднего выхода.
- За старое принялась? - вспомнив, как Соня удало провела прошлое лето, возмутился он и последовал за женой.
Гарри и сам частенько заглядывал на дно бутылки, но его веселье всегда заканчивалось на родной кровати.
Гюнти, не обращая внимания на отвисшую челюсть встающего Ричарда, грохот стула за его спиной и катившийся к ногам магнитофон, шагнула к продуктовой полке. Пузатый охранник, медленно переставляя ноги, словно боясь, что его, услышат, направился к ближайшему укрытию: пирамиде из красочных коробок.
Хрупкая - это не о Гюнти. В свои пятнадцать, она выглядела немного тяжеловатым подростком. Широкие плечи и сильные ноги, скорее борец, ей бы родиться мальчиком.... Чёрные, коротко постриженные волосы, чёрные глаза, внешне спокойная, но попробуйте сказать ей: "НЕТ...."
В полиции ещё не знали, за кем охотятся, они лишь располагали её описанием, где первой строкой шло: изуродованная круговыми шрамами кожа лица.
Гюнти и сама только недавно стала постигать доступные ей возможности, не предполагая, что зудящаяся в моменты напряжения шишка за ухом - это чип последней разработки танийских учёных. Имея смутное представление, как им пользоваться, она постепенно расширяла свои возможности, уже владея инфракрасной камерой и круговым радаром. Правда, пока нашлась свободная частота, с ним пришлось изрядно повозиться. Но свободная ли? Гюнти ещё не знала, что теперь в зоне прямой видимости во время его работы все телезрители, нервно сжимая пульт, срываются на брань.
Девушка трясла коробки и банки. Нет, Гюнти не знала о проделках Ника, она пыталась на слух определить содержимое. Некоторые, внушившие больше доверия, она складывала себе в заплечный мешок, иные вскрывала и прямо здесь проводила дегустацию.
Нора Флейтчер, толкавшая тележку добралась до конца и как мячик, ударившийся о стену, катилась теперь в обратном направлении. Мешок Гюнти быстро наполнялся, а когда казалось, предел его вместимости исчерпан, она остановилась у полки с консервированными абрикосами. Две, самые большие банки, слегка выглядывая, устроились поверх остальных припасов, а маленькую она тут же открыв, сразу поднесла к губам.
Изредка останавливаясь для глотка, Гюнти бодро направилась на выход, вслед завершившей свой обход миссис Флейтчер.
Звякнул колокольчик, и в дверях магазина появилось двое полицейских: статный, с густыми усами Майкл Бирн и совсем ещё юный Джек Симс.
Майкл опытным взглядом сразу заметил Гюнти. Девушка вела себя беззаботно, оружия не имела и быстро шагала прямо в руки. И не таких усмирял.
Майкл решил не подвергать опасности пожилого человека и дождаться, пока подозреваемая приблизится. Он поднял зажевавший ленту и смолкший магнитофон, поставил его на стул. Затем, сделав вид, что нашёл что-то интересное, повернулся к злосчастной пирамиде.
Юный Джек Симс недавно приехал с фермы и, окончив полицейскую академию, словно бездомная дворняга, которой бросили недоеденный хот-дог, бегал вокруг старшего напарника. Наконец сообразив, что нужно делать, он пристроился рядом, и полицейские вперились в красивые коробки так, словно обнаружили сообщение о выходе в финал местной бейсбольной команды.
У очередного прохода Гюнти едва заметно отклонилась и запустила по восходящей траектории начатую банку. Та, описав дугу, ударилась о стену и окатила перепуганного охранника содержимым.
Холодного душа оказалось достаточно, чтобы колобок завалил всю конструкцию, за которой скрывался, и яркие коробки полетели на отпрянувших стражей порядка.
Замороженная курица из бабкиной тележки сдвинула набок фуражку статному офицеру, а очки с носа. Он переменился в лице, и что-то ища рукою, стал медленно оседать.
Выпускник академии успел только обернуться, как банка абрикосов с характерным звуком, напоминающим бой барабана, ударилась ему в лоб. Пытаясь удержаться, он засеменил но, наступив на коробку так некстати оказавшуюся под ногами, поскользнулся и рухнул на стоявшие рядком тележки.
Всё стихло, только продолжавшая расползаться пирамида говорила о течении времени.
Гюнти что-то приглядела в корзине Норы Флейтчер и бутылка с молоком перекочевала на освободившееся в мешке место.
- Что ты себе позволяешь?! - всё ещё проворная миссис Флейтчер попыталась уцепиться за раздувшийся мешок Гюнти, но рука её соскользнула, и она едва удержалась на ногах. - Позовите охрану!
Пожилая женщина занимала не лучшие места в этом театре, и неверно истолковав сюжет, кинулась в погоню за распоясывавшейся хулиганкой.
Оказавшись на сцене и увидев в руках девушки револьвер, а его хозяина, погребённого новинкой от фирмы "NES'TOR", миссис Флейтчер замерла. Вставная челюсть едва слышно щёлкнула и открылась.
Поняв, что кричать: "Охрана" - человеку, прятавшемуся в руинах из коробок с кукурузными хлопьями отнюдь не лучшее решение, миссис Флейтчер медленно попятилась за кулисы.
Револьвер оказался только у старшего полицейского, Джеку пока не хватало денег на солидное оружие, а покупать подержанное ему отсоветовал Майкл.
Сделав два выстрела, и не устояв перед задавившим горчицу новым запахом из разорвавшейся упаковки, она одну коробку всё же пристроила в мешок и, перешагнув завал, толкнула двери.
Город потягивался после сна, подставив взмывшие вверх стены утреннему солнцу, ночные бабочки разлетались по укромным местам. Автомобили, почувствовав свободу и разгоняясь до максимально разрешённых пределов, лихо проносились по ещё пустынным улицам. Часы в витрине магазина моргнули как однорукий бандит, и выбросили шестёрку и два нуля.
Гюнти, прогибаясь под тяжестью мешка, стремилась скорее свернуть в узкую улочку. Коробка с надписью " NES'TOR" от быстрых шагов норовила вывалиться, и она взяла её в руки.
Дорогу перегородил заросший и заплывший алкаш Микки. Он изобразил страдание, что и не требовало особых усилий: его голова раскалывалась с похмелья, и вытянул руки.
Прямо к ним, пересекая перекрёсток, и двигаясь по второй полосе, несся завывающий сиреной полицейский автомобиль.
Гюнти мысленно вознеслась над улицей, что позволяло трёхмерное расширение, любезно предоставленное чипом - кожа за ухом заметно нагрелась.
Всё складывалось, как в хорошей шахматной партии - по её стороне уже приступил к обгону автобуса водитель такси. Полицейский автомобиль несся следом и намеревался выскочить на среднюю полосу. Гюнти предстояло всего лишь расставить фигуры по другую сторону дороги.
Она, бросив коробку алкашу и выхватив из мешка бутылку с молоком, кинулась к точке атаки. После двух выстрелов в переднее колесо, "Тойоту" развернуло и выбросило из первого ряда на вторую полосу. Бутылка молока, бухнувшись о стекло "Хамера", закрыла обзор восседавшей за рулём Кристин Тэссер. Женщина, отчаявшись найти подходящую её габаритам машину, остановила свой выбор на столь же крупном джипе.
Занимавшая половину салона Кристин, видела только, как легковушка перекрыла ей дорогу, и дремавший в столь ранний час мозг принял нужное решение.
Сирена, скорость, тёмные очки и полицейский значок не предполагают сомнений, даже если дорога ведёт под пресс, и тормоза завизжали лишь в последний момент.
В паре полицейские трудились всего месяц, но уже неплохо сработались: крепкие офицерские головы синхронным ударом выдавили лобовое стекло, а запоздало сработавшие подушки безопасности, вернули тела на место.
Руль не смог сдержать стремившееся вперёд необъятное тело Кристин Тэссер и растёкшееся по стеклу лицо создало не оценённый шедевр графики: косметика без женщины.
Пропустив так удачно подвернувшееся такси, Гюнти кинулась к развороченной, но всё ещё завывавшей полицейской машине. Сидящие внутри барахтались как обкурившиеся пчёлы, когда прозвучали очередные два выстрела.
Забросив винчестер копов на плечо, девушка направила опустошённый револьвер на пытавшегося протиснуться водителя "Форда".
- Го! - первое слово, которое она освоила, и видавший виды автомобиль фермера, отмечая повороты рассыпавшимися фруктами, понёс её прочь от раздражавшего с первых дней воя.
Куда дальше, она не знала, с таким лицом её всюду ждали. Трижды, только чудом удалось вырваться из кольца. И Гюнти перешла на ночной образ жизни, выходя за продуктами с первыми лучами солнца. В это время люди соображали хуже всего, попадаясь на простые уловки.
И всё же, она ощущала, как неотвратимо сжимается кольцо, из которого уже не вырваться. Выход подсказала девушка, закутанная с головы до ног и бредущая навстречу.
- Го! - взмах револьвером и машина резко остановилась. ***
Я ещё ни разу в жизни не оказывалась в пустыне, и воспоминания от этой экскурсии у меня останутся надолго. Раскалённый песок, газовая горелка солнца - если вы хоть раз пользовались жарочным шкафом, то без труда представите мои ощущения.
Почти на глазах моё нежное личико подёрнулось румянцем, а окажись внутри меня начинка, то не сомневаюсь, она бы с шипением полезла через уши. В таких условиях лёгкое головокружение воспринимается как промежуточная стадия готовности: ещё полчаса и меня можно накрывать полотенцем. О маячившем перед глазами питьевом кранике, с оставшейся за спиной капсулы я уже и не говорю.
Ещё во время спуска на парашюте моё внимание привлекла невзрачная квадратная постройка, одиноко торчащая посредине бескрайних песков и это, как я понимаю - мой единственный шанс.
Когда до укрытия оставалось метров сто пятьдесят, в мозгу сформировались два расплывчатых оранжевых пятна, что могло означать только одно: за тонкой стеной укрывались теплокровные существа.
Вы когда-нибудь, путешествовали? Листая проспекты с красочными видами, вы мысленно переноситесь в райские места. Дойдя же до странички местной кухни, вы пытаетесь представить, какие вкусовые ощущения могут вызвать блюда на ярком развороте.
Свой проспект я открыла на борту лайнера совершающего рейс в один конец. Мало того, что путёвку нельзя сдать обратно, на развороте с местной кухней я обнаружила себя, хорошо сдобренную экзотическими приправами.
Не убедила? Представьте что вы в диких джунглях, совершенно одна и ждать и тем более просить о помощи некого. Меня поймёт тот, кто один на один встречался с хищником: или ты его или.... Но, скорее всего в свой адрес я услышу лишь гневное осуждение.
Характеристика местных жителей: агрессивные аборигены с различными формами каннибализма, нанесённая на звёздную карту, ставила меня перед придорожным камнем. И так как коня я не имела, то оставался небогатый выбор: потерять голову или голову потерять.
Жестяная табличка, слабо звякающая под потоками обжигающего воздуха, сообщить мне ничего не могла, и я не задумываясь, легко перемахнув забор, направилась прямиком к проёму в стене.
- Куда прёшь!!! - мне навстречу уже спешил человек. Светлые волосы, выглядывающие из-под натянутой на глаза фуражки, торчащие уши, поддерживающие дужки чёрных очков, широкая челюсть. Кожа гладко выбритого лица даже с расстояния казалась мягкой, и вызывала желание слегка потеребить. И губы.... Как бы я хотела коснуться этих губ.... Конечно не в качестве второго блюда.
Свободная одежда под цвет песка, длинное оружие, свисающее на ремне. "Охотник", облегчённо вздохнула я. Окажись на его месте зубатый монстр в панцире, мои шансы равнялись бы нулю.
А так.... Плавающие движения, кисти рук мягко обхватывают направленное куда-то в песок оружие, и что самое главное, пренебрежительное выражение лица, подчёркнутое чёрными очками.
Хорошая фора - для переведения этого киселя в боевой режим потребуется полторы, а то и две секунды!
- Бросай мешок и ложись на землю.
Он что-то по-своему лепетал (приглашение на чай в этом списке точно не значилось), оружием показывая расположиться на земле.
Вы шагнёте в кипящий котёл, прижав локотком пакетик со специями? И сумка, соскользнув с плеча, повалилась на землю. На "Эвенте"(1) мы сутками гоняли мяч, и теперь мной выполнялся коронный номер.
Вложив в удар ноги всю свою злость, не дав сумке коснуться земли, мне удалось выбить оружие из рук аборигена.
Это надо видеть. Так неопытный мастер пытается настроить изображение у развинченного ребятишками телевизора. Лицо аборигена сжалось, обретя максимальную чёткость, а затем стало расплываться.
Этого замешательства оказалось достаточно, и ставшие ненужными очки свалились в песок, а изображение на его экране погасло навсегда.
Второй, худосочный и длинный, недооценив обстановку, спешил на помощь, и так как к встрече с массивной сумкой он оказался просто не готов, скорость перемещения двух объектов сложилась.
Длинные ноги всё ещё считали ступеньки, но голова в этом движении уже не участвовала: разнонаправленные силы опрокинули его не в меру вытянутое тело.
Зрительское место, даже очень удобное, ещё не гарантия приемлемого финала и я, совершив сложную комбинацию прыжков, нависла над выпавшим из реальности противником.
Пользуясь достаточно лёгким оружием как дубинкой, я исступлённо прихлопывала к доскам его постоянно стремящуюся подняться голову до тех пор, пока парень не затих.
Вздох облегчения сменился приступом рвоты, моё сознание оказалось не готово к такому количеству крови.
Вы меня осуждаете. Но, сжимая аппетитную пиццу в одной руке и банку холодной колы в другой, вы просто не имеете на это права.
Вступив в схватку с обречённостью загнанного зверя и готовая вцепиться даже в стального монстра, я сейчас просто не верила в свою победу.
Сарай оказался пуст: ни воды, ни еды. Что ж, по крайней мере, здесь не так жарко.
"Как же они живут?" - но ответ в прямом смысле пришёл сам собой: в полу образовался проём, и над его кромкой показались глаза аборигена.
Сожалея, что так и не разобралась с оружием, я в прыжке, ударом впечатала встроенный в подошву магнит немного выше моргающих глаз. Парень завалился назад, и под грохот, крики и восклицания, увлёк за собой остальных.
Подхватив окровавленное оружие, мне пришлось ретироваться на улицу. Тонкая, испещрённая щелями стена не препятствовала моему восприятию: пять человек, присев на колено, затаились в разных частях комнаты.
Так ведут себя новорождённые детёныши фыркуна(2): ощутив запах авитины, они тыкаются во все стороны, потратив немало времени, прежде чем их носы уткнутся в дрожащий брикет.
Аборигены меня не видят! После секундной задержки, трое, короткими перебежками двинулись к дверному проёму.
Не зная, способно ли их оружие пробить тонкую стенку, я на свой страх нажала спуск. Винтовка, а в этом уже не было сомнения, дёрнулась, обдав лицо мелкими деревянными щепками, и оранжевые пятна упали. Откатившись на несколько метров в сторону, удалось уложить и остальных, наугад садивших пули во всех направлениях.
Вместе с выстрелами притих и стонавший до последнего момента, ослепленный человек. Прислушиваясь к моим шагам, он весь сжался, ожидая чего-то ужасного.
- Сегодня вы без ужина, - перспектива оказаться в кипящем котле мне уже не грозила. - А ты не бойся, я людей не ем.
Осторожно заглянув вовнутрь, я нашла распластанные по всей комнате тела, причём двое уже не дышали и только один, привалившись к стене, смотрел на меня туманным взором.
Охота окончилась для них неудачей, и вдруг мне стало жалко этих симпатичных ребят. Голубые глаза почти потерявшего сознание парня позволили взглянуть на себя со стороны. Какого цвета они были у красавчика, катающегося сейчас по песку, на улице? Кажется, карие.
Страх, отчаяние, жара сделали из меня самой нечто ужасное. Но теперь я не могла им помочь, ведь даже остановить кровотечение мне было нечем.
Перезарядив оружие, я шагнула на лестницу, ведущую вниз, и радость лёгкой победы сменилась настороженным чувством опасности. Предположение, что под землёй живёт всего несколько человек, опрокидывала связка кабелей, сходящихся в огромном распределительном щите. Если же за массивной дверью раскинулся целый город, мне....
Я в нерешительности спускалась по ступенькам и заметила закатившийся под лестницу серебристый цилиндр. Протянув руку, ощутила прохладу: внутри что-то есть. Это оказалась банка со светлой жидкостью. На боку красовалось гордое животное. И новая задача, а если внутри его моча....
Ужасно хотелось пить, но запах не создавал знакомых ассоциаций. Я глотнула, а затем ещё. Теперь можно и умирать, только бы до смерти не пронесло.
Рванув двери, я вкатилась вовнутрь, но дорогу преградила пожилая женщина.
- Сюда нельзя! - у неё от кончиков губ к крыльям носа тянулись две глубокие морщины, и когда она открывала рот, то казалось, что разговаривает деревянная кукла. - Кто вас пропустил!
Тут её взгляд упал на окровавленную винтовку, и она с деревянным грохотом упала на решётку.
Я огляделась. Просторный, погружённый в полумрак, зал. Напротив массивные, в два метра толщиной ворота. Справа, врубленная в скалу ярко освещённая и пустая комната.
На столе стояла такая же баночка. В белом шкафу их расположилась целая батарея. Я, прихватив одну с собой, отправилась дальше.
Тётка уже пришла в себя и сидя на полу, с замиранием смотрела на меня.
- Идём, - я протянула ей руку. - Им нужно помочь.
Я вытащила её на улицу и сразу пожалела.
- Господи, Иисусе... - пролепетала она и рухнула во второй раз.
Наверное, плохо питается, подумала я, наблюдая, как ослепший парень заползает в сарай.
За время, пока женщина-кукла приходила в себя, остановилось сердце ещё у одного аборигена. Наконец она очнулась и отправилась в комнату, где в шкафу хранились банки с изображением животного. Она принесла коробку и достала рулон рыхлой ткани.
Странно, но женщина пыталась остановить кровотечение этими белыми полосками.
- Аптечку надо! - прокричала я. Но видимо у них нет аптечки, по крайней мере, в моём понимании.
Мы перенесли выживших парней в прохладное подземелье. За время нашего общения, я стала немного её понимать, и мне удалось выяснить, что людей они давно уже не едят. С поверхности донёсся рокот и женщина с криками: "Не стреляйте", - кинулась навстречу топающим по лестнице людям.
***
Капсулу шандарахнуло об поверхность так, что у меня перехватило дыхание и помутнело в глазах. Едва коснувшись земли, она сразу же опрокинулась и я, боясь пошевелиться, с волнением перебирала в голове картинки, увиденные мною во время спуска на парашюте. Ожидая встретить аборигенов вооружённых дубинками, я попала в совершенно другую эпоху. Огромный по масштабам Тании(3) город занимал почти весь горизонт, широкая автострада с плотным потоком машин, несколько роботов, пылящих на квадратах полей, десятки разбросанных домиков. Высоко в небе, отбрасывая белый след, сверкал на солнце объект похожий на бомбардировщик. И хотя населяющие планету жители по развитию занимали промежуточную ступень между нами и басами(4), ощущалась более тщательная отработка технологических ветвей.
Что меня ждёт? Сможем ли мы понять друг друга, и захотят ли они? И всё же, отсидеться мне не удастся. Моя рука привычно потянулась к встроенному компьютеру. Атмосфера, температура, давление, почти не отличались от стандартов "Эвента" - это весьма радовало.
Не решаясь покинуть свою скорлупу, я всматривалась в окружающий пейзаж: огороженное ветхим забором поле, жёлтое от странных шаров, и вдали узкая полоска деревьев. Заборчик наводил на мысль о моём статусе: кто я гость или враг, впрочем, вскоре послышался и крик.
- Совсем охренели! Сколько можно! Вчера ракету потеряли, сегодня бак, а завтра ядерную боеголовку уроните? Вы думаете моя ферма - это свалка? Я вас заставлю заплатить!!! Куда только идут наши налоги!
Пожилая женщина склонилась над капсулой, и наши взгляды встретились.
- Бедненькая, тебе надо помочь! Погоди, за молотком сбегаю, - я не понимала её слов, но в глазах женщины отобразилась жалость - кажется, мне ничего не грозит. Крышка отлетела, и лицо окатило приторно-горячим воздухом. Вероятно, этот запах исходил от раздавленных приземлением шаров. Проваливаясь по щиколотку в мягкий грунт, я направилась вслед за местной жительницей, к приткнувшемуся на краю поля домику.
Со спины она совсем не казалась старушкой. Чёрные, отливающие на солнце волосы, спадали на плечи. Футболка, подчёркивающая тонкую талию, джинсы. Туфли на шпильках, полностью исчезающие в земле - возвращающаяся с затянувшейся вечеринки и всё ещё находящаяся в лёгком подпитии девушка.
Солнце висело в зените, обдавая мощным потоком лучей, и пока я добиралась до домика, с меня пот хлынул ручьём.
- Ты уже? - женщина с инструментами в руках спешила мне навстречу, и только лицо выдавало её возраст. - Жива? Изверги, вам мужиков мало, зачем девчонок то калечить?
Мы сидели в прохладе комнаты, потягивая жидкость из жестяных баночек, а женщина, удостоверившись, что моей изуродованной коже не нужна медицинская помощь, принялась за обучение.
- Пиво!
- Пиво, - повторила я.
- Идеальная жидкость, придуманная человеком. У меня, его надолго хватит! - она открывала по очереди, выстроенные вдоль стены шкафы, и все оказались заполненные такими же баночками. Опустошив очередную и отправив её в стоящую в углу комнаты корзину, женщина извлекла следующую.
- Мэри, - ткнув себя в грудь, она ждала от меня повторения.
- Мэри.
- А вообще-то я Марина, но это не важно, а ты, ты кто? - теперь её высушенный палец уставился на меня.
- Сатти.
- Сатти.... Откуда ты девочка? Я здесь живу, а откуда ты? - чрезмерно активная жестикуляция не требовала слов, и мой палец уставился вверх.
- Я понимаю, что оттуда, я видела твой парашют, но всё же откуда?
Мой первый урок закончился довольно быстро: после очередной банки её язык потерял гибкость и Мэри, оставив меня в одиночестве, отправилась спать. Я же направилась к своей капсуле. Предстояло перетащить мои пожитки в дом - испепеляющее солнце могло, что-нибудь испортить. А, устроившись на диване, я сразу же провалилась в сон.
- Хватит дрыхнуть, - её острые пальцы, тычущие в плечо, напрочь отогнали грезы. Мне удалось проспать больше четырнадцати часов, - Уже семь, поедем в город. Нам нужно позвонить на военную базу - пусть забирают свою железяку. Да и в баре меня порядком подзабыли. Сегодня я оторвусь!
Энергичности Мэри можно позавидовать, она трещала без умолку, удивляясь моим способностям: уже к вечеру я оперировала всеми известными ей словами, хотя и возникали некоторые трудности с произношением.
Половину дня она посвятила приведению меня в порядок и если бы не лицо, я без труда могла бы раствориться среди жителей города. Вторую половину дня мы провели в баре, в результате чего мне пришлось сесть за руль.
- Я никогда не водила машину! - предупредила я, едва бар остался за спиной.
- А что тут такого, - она совершила свободной рукой неопределённое движение, - крути руль, дави педали.
Тут в её поле зрения попал наблюдавший за нами через стекло великовозрастный ковбой. Дедуля разве что не пускал пузыри. Мэри освободилась из моих объятий и попыталась помахать ему рукой. Я едва успела подхватить её, стремящееся принять горизонтальное положение, тело.
- Да.... Без тебя я не могу сделать и шагу. А копы заставят ходить по линии. Садись за руль. Осторожно с каблуками, они у меня всегда не туда попадают. Поехали....
То, за чем мы, собственно говоря, и приезжали, осталось невыполненным - что как я поняла и к лучшему. Попади я в руки спецслужб, не видать мне больше ни Стикса, ни девчонок, ни голубого неба.
- А почему вам не сойтись ближе с тем, в шляпе. Он ведь вам понравился? - поинтересовалась я, когда мы миновали первый перекрёсток.
- Э, милочка, я как выпью, поговорить люблю. А проболтайся я ему, он меня сразу копам сдаст. Я сколько раз порывалась, но всегда останавливалась. А ты смотрю, умеешь держать язык за зубами.
- Тоскливо ведь одной.
- А это как посмотреть. Так вроде и тоскливо, а взглянешь через пивную кружку и уже не очень. А давай я тебя познакомлю, у меня сосед, ему всего пятьдесят....
- Нет, Мэри, у меня есть муж.
Она тараторила, на каждом повороте дороги перескакивая на новую тему, словно боялась не успеть поделиться наболевшим.
- Я сама из России, вышла замуж за американца, - разоткровенничалась Мэри, едва мы достигли её холодильников, - но вместе мы прожили недолго, и после очередной пьянки мужа я оказалась на улице. Возвращаться домой не хотелось, я перебивалась, как могла, пока не встретила Билла. Он с ребятами задумал крутануть банк, и для этого им требовалась сногсшибательная блондинка. Меня одели с иголочки, обесцветили, втолковали, что нужно делать. Билл всё точно рассчитал - банк лопнул за пару минут. Мне долю отдали прямо в машине, и через четыре квартала мы расстались. Вскоре их всех взяли, но так как никто не знал ни кто я, ни откуда, мне после небольшого маскарада удалось покинуть город. Начни я сорить деньгами, всё на этом бы и кончилось. Я купила ферму, надеясь пару годков здесь отсидеться, а после зажить жизнью, о которой всегда мечтала. Два года для меня оказались большим сроком. За это время я накрепко прикипела к своим холодильникам и тыквам. Нет, тыквы я выращиваю для отвода глаз, с моими расходами этих денег хватит на пару десятков тысячелетий. Вот теперь ты всё обо мне знаешь, и сейчас я хочу взаимности.
Моя краткая повесть ввела её в недолгое раздумье.
- Не знаю, что ты скрываешь.... Наверное, на это есть причины, но я тебе помогу. Первым делом надо избавиться от той железяки на поле, она слишком блестит и рано или поздно привлечёт внимание. А ты точно не из России?
- Конечно, нет, я и говорить по-русски не умею.
- Ничего, я тебя научу. Ещё нужны документы, завтра съездим, сделаем фотографии, а после я сведу тебя с мастером. Кстати, именно он делал мои.... В те дни мы неплохо зажигали. Не смотри так на меня, я ещё не старая, мне сорок с небольшим.... Ну чуть больше. Это песок так высушил мою кожу, и пиво, а ведь мне совсем нельзя пить.
Старенький автобус, резво скачущий по выбитой дороге, уже почти добрался до заброшенного заводика, когда свет фар внезапно выхватил из кромешной тьмы одиноко бредущую девушку.
- Рокки, дивись, тёлка валит, да вставай ты, - водитель, упитанный парнишка лет семнадцати даже затопал от радости.
- Батон, не гони, в этом-то районе? - в голосе, доносящемся из-за спинки сиденья, проскальзывали глухие нотки, дающие понять: парень что-то пьёт.
- Да сам смотри! - Батон привстал за рулём и от предвкушения начал водить мягкой частью тела в такт музыке, скрипящей из разбитого магнитофона.
- Мисс Гурия с помойки тащится, - Рокки даже не пошевелился, только пустая банка из-под пива шмякнулась о дверь автобуса.
- Не скажи, гляди, как вышагивает, - парнишка, отпустив педаль газа, позволив автобусу плестись вслед длинноволосой девушке.
Рокки резво поднялся с сиденья и вгляделся в силуэт.
Джинсовый костюм в обтяжку, спадающие ниже плеч светлые волосы. Девушка шагнула на обочину, но также бодро вышагивала грациозной походкой. Выглядела она достаточно аппетитно.
- Крутая герла.... Тормози, и притуши свет.
- Что она здесь делает? - Батон выключил фары, и теперь только светлое пятно волос плыло во мраке.
- Какая тебе разница, меня ждёт! Эх, крутанём мы её пару часиков!
Автобус резко остановился, и крепкие руки втянули девушку в салон. Её робкая попытка сопротивления разбилась о мощный кулак, и хрупкое тело рухнуло на пол между сиденьями.
- Дави на газ!!! Чё, смазлявая, позабавимся, только мамке не говори.
- Рокки, сейчас моя очередь, - водитель хотел, было протиснуться вперёд, но сразу приужался от громкого выкрика.
- Трогай, я сказал!!!
![[]](/img/n/newerow_aleksej_wladimimrowich/timid_drawing/timid_drawing.jpg)