...Бархатным шепотом она выведывала все его тайны. Хитрая, она чего-то добивалась. Пустыми красками затуманивала городские огни: желтые, зеленые, голубые...
В дверь постучали.
Андрей приоткрыл глаза, кашлянул и собрался уже снова закрыть глаза. "Что за странный сон?"
В дверь кто-то позвонил.
"Наверное, Кто-то нашел звонок" - подумал Андрей, хотя ему даже думать было больно.
Звонок не умолкал.
Человек за дверью, кто бы он ни был, причинял Андрею невыносимую боль.
В принципе, к постоянным звонкам как по телефону, так и дверь он давно привык.
Он - популярный и молодой актер, сыгравший в нескольких культовых фильмах.
Ладанский - его фамилия.
Он даже привык, что звонки эти приходились в большинстве своем на часы раннего утра или, напротив, позднего вечера. Видимо, поклонникам было удобно проявлять свое внимание в свободное от работы время, а именно, до работы и после.
Но он не привык к такому похмельному синдрому. Вернее, он вообще к нему не привык.
Раньше, если он и пил, то только выпивал, и только пиво. А от этого, как известно, голова по утрам не раскалывается.
Звонок.
"Неужели непонятно: меня нет дома?!" - молча протестовал Андрей, застегивая ширинку после "утреннего туалета". Пытаясь не смотреть в зеркало, он вымыл руки, потом, громко отфыркиваясь, начал яростно тереть гудящую голову под струей прохладной воды. Попутно он думал, наберется ли у него дома хоть стаканчик водки или, на крайний случай, рассол.
Исследовав свой "Elektrolux", Андрей понял, что в ближайшее время ему стоит посетить супермаркет.
"Дядя Ваня", - мелькнула в голове спасительная мысль. Не теряя времени на причиняющую боль мысли, Андрей схватил оставшуюся в холодильнике коляску колбасы и банку маринованных патиссонов в качестве гостинцев.
Не самая лучшая закуска, но не с пустыми же руками...
Привыкнув к темноте, глаза Андрея выделили очертания лестницы, ведущей на чердак. Оттуда выбивалась полоска света.
Скрипя ступеньками, Андрей добрался до люка. Превозмогая боль, толкнул его, подтянулся и, уже полностью оказавшись на чердаке, хрипло поприветствовал мятого мужчину в мятом костюме.
-Привет, дядя Ваня.
Высокая куча тряпок, на которой восседал "дядя Ваня", вероятно, представляла из себя постель.
Рядом стоял грубо сбитый столик.
Протягивая руку и пошатываясь на ходу, Андрей направился к этому столику. На нем стояла ополовиненная бутылка - цель столь раннего визита.
-А, привет, сосед, - тягуче ответил дядя Ваня. - Присаживайся. - он похлопал по тряпкам возле себя.
-Вот гостинцы Вам принес, - Андрей протянул колбасу и патиссоны.
Дядя Ваня был одинок и радовался любому случаю поделиться воспоминаниями из своего афганского прошлого. Поэтому Андрей приготовился слушать.
Однако, сегодня, увидев бедственное состояние соседа, дядя Ваня молча взял закуску и разлил содержимое бутылки по железным кружкам.
Андрей подумал, что, наверное, эти кружки - единственное, что осталось у дяди Вани от его войны. Нда-а.
Громко выдохнув, как это делают во всех фильмах, Андрей опрокинул кружку в себя, , а затем машинально занюхал рукой. Так вроде бы делают. Дядя Ваня подал ломтик патиссона.
Вернувшись в квартиру, Андрей почувствовал странную тревогу- дядя Ваня был необычайно молчалив- и облегчение- голова словно приросла и перестала быть чужой.
В дверь постучали.
Не успев толком ничего подумать - а к черту мысли - Андрей только потянулся навстречу открывающейся двери.
"На замок не закрыл", - снова мелькнула мысль. На пороге стояла девушка в коротком платье с крупными коричневыми и оранжевыми цветами. Каштановые волосы до плеч были собраны сзади заколкой, а по бокам выбивались "перышки".
-Ну привет, - глубокие черные глаза из-за подводки казались подернутыми легкой дымкой. Они оценивающе обследовали Андрея.
Подойдя ближе, она вдохнула его запах: одинокого холостяка, который по этому поводу не переживает. Запах легкой небритости, завтрака из полуфабрикатов и похмелья.
Она резко дернула за ворот рубашки и притянула его к себе.
Опираясь на дверь, чтобы не упасть, Андрей захлопнул ее и, в который раз послав свои мысли к черту, расслабился.
"Где, интересно, учат так целоваться?" - Андрей не мог прерваться, а сердце пустило предательский холодок: слева - направо, справа - налево, вверх к горлу и до низа живота.
Руки Андрея уже успели пройтись по гибкому теплому телу.
Он снял заколку и впустил пальцы в густой каштан.
Схватил за волосы, отодвинул ее от себя, рассмотрел глаза и снова начал целовать. В щеки, лоб, губы, подбородок. В шею. В плечо. Снова губы.
Снял бретельку. Холодок.
Почувствовал легкую тяжесть в руке. Холодок.
Горячий живот. Пульс. Во всем теле пульс. Он - Пульс...
...Наконец-то она вышла из ванной. Андрей уже начал скучать.
Не спеша высушив волосы полотенцем, она запахнула его рубашку и подвинула к столу табуретку.
-В моих фантазиях я видела тебя именно таким, но, если честно, я не очень хотела, чтобы это было правдой, - она взяла кружку горячего чая.
-Обычно я не пью. Если ты об этом.
-Может, так надо было. Я так соскучилась по русским мужчинам, что разочаровалась бы, если бы от тебя не пахло водкой.
-Соскучилась? Где ты живешь?
-В Англии. Муж.
"Так ты еще и замужем".
-Вообще-то я приехала сюда по делам. И вечером уже улетаю. Вот узнала твой адрес и решила зайти. Хм. Раньше не посмела бы. А теперь.
Теперь знаю, что есть всего несколько часов и ничего не боюсь.
-Может, останешься? Что в этой Англии?
-Нет. Вечером я еду домой.
***
"... Ты спал. Крепко. Тебе снился ночной город, огни, освещающие его: желтые, зеленые, голубые. Темнота приятно обволакивала Тебя, хитрая, она чего-то добивалась. Бархатным шепотом она выведывала твои тайны..." - Андрей сглотнул. Перед глазами снова мелькнули обрывки его давнего сна. Если у темноты бывают обрывки.
Две морщины глубоко прорезали лоб: когда он увидел этот сон в первый раз?
Тогда у него жутко болела голова, и к темноте добавилась тяжесть. "Почему у меня болела голова?"
Вспомнив, Андрей закусил губу и порывисто захлопнул книгу.
На обложке среднего размера буквами было написано "Камилла Вэнсди" - имя автора. Хотя имя ничего не даст. Она предпочла остаться Незнакомкой.
"Здесь должна быть фотография", - непослушными пальцами Андрей пролистнул страницы к началу.
На третьей странице "Листочков" - сборника безымянных литературных эпизодов - он увидел Ее глаза.
Черные, дымчатые, с длинными пушистыми ресницами.
Андрей положил книгу на стол. Еще неделю назад, прочитай он эту книгу неделю назад, он бы поспешил к дяде Ване сообщить о своей радости. Так случилось, что он был единственным связующим звеном с Ней, напоминаем о Ней, ассоциацией.
Но скоро уже будет девять дней, как дядя Ваня погиб. Пусть боевые действия были прекращены в восемьдесят девятом, для него война закончилась только неделю назад, когда печень не выдержала очередной доли "сердечного лекарства".
***
-Daniel, I need to talk to you.
-Are you sure that it is important?
-Yes.
-I know. You went to Russia. Then to Kazakhstan. You saw your old friends and...
-Look. It's not about my old friends and even boyfriends.
-Kam. Did you ever think that I even don't want to know the truth? I see you're a famous, beautiful woman. Damn, I know that every time you go home you're fucking with someone, but, believe, I don't CARE!
-Hm. Yes I do. Because you allow me to do it. You're so loving and careful. Never jealous. Never angry. If I decide to leave you, you won't say anything, because it's my choice.
I hate it! - У нее подкосились ноги. К горлу подступила тошнота, в глазах поплыла пятнистая темнота... - Андрей!
-Hello. I need Andrei Ladanskii.
-Йес. Итс ми. Ху из ит? Вот ду ю нид?
-My name is Daniel Wednesday. If you love Her, come to London as soon as possible. I'll meet you. My phone number is... - записав номер, Андрей опустил руки, прикрыл глаза и... улыбнулся.
...Утреннее солнце осветило ярким желтым воздухом твою комнату: стены, кровать, зеркало. На свету видна каждая пылинка. Всего шесть часов утра, а ты уже проснулся. Но ты знаешь, что сегодня ты проснулся не зря. Когда-то ты Ее встретишь. Таки же ярким и светлым днем. А если будет темно, ты защитишь Ее, не отдашь жадной темноте. Как чуть было не сделал это сегодня ночью...