Незговорова Ксения Викторовна : другие произведения.

Бардо (Часть 1. Вместо предисловия)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наше физическое существование аннигилируется отсутствием смысла вне апперцепции. Когда телесное "я" перестает получать сгустки тепла, вживляющие в себя пустоту, прекращается часть твоего присутствия. Только метафизическая реальность приобретает идею, потому что является ее сердцевиной, и даже сам автор, творец очередного мира, не вправе вырезать главное. Человек придумал одежду, чтобы скрывать несовершенства наготы, которой он, по природе своей, стыдится. На самом же деле это очередной повод подчеркнуть неравенство и воспитать поколение судей, обращающих свой ограниченный взор на чужие платья. Бог придумал тело, чтобы искуснее спрятать душу, но и это в очередной раз было использовано, дабы породить дух отличия. Тогда люди начали приглядываться друг к другу, оценивая форму носа и ушей, густоту волос и толщину талии; они выдумали стандарты, по которым якобы измеряется красота, хотя ни один из них не смог бы восстановить значение этой абстракции. Человек, время от времени заглядывающий в зеркало, выучился обманывать, и тогда жизнь стала подобием лжи, а слова - всего лишь искаженной моделью истины. Чтобы отыскать правдивое начало, нужно иметь отличный нюх и, возможно, выключать зрение, когда потребуется. Наши глаза все время искажают, и если дискредитировать способность смотреть без мысли, можно познать, что телесность равна нулю. Люди - это только цветные энергии: белые, черные, фиолетовые, красные... каждый из них можно разбавить на палитре и получить другой оттенок. Это сущности, которые излучают если не свет, то электрический ток, и когда начинается сопротивление, они притягиваются. Энергия не тождественна цвету глаз и длине ресниц, она существует независимо от оболочки, хотя и окутывает ее защитной пленкой. Иногда достаточно не сказать ни слова, чтобы услышать ее запах; сопряжение энергий ведет к растворению в хронотопе, который не знает рамок, как картина, только что вышедшая из-под выпачканной краски кисти. Энергетические сущности составляют память - самое удивительное приспособление, выдуманное вопреки человечеству. Она поистине бессмертна и зародилась многим раньше самого мироздания, явившегося на ладони из выдоха. Один из главных ее механизмов - забвение, и без него невозможна жизнь воспоминания. Нет, наша память забывает вовсе не потому, что обманывает, скорее, освобождается, чтобы уступить место новому прошлому. Когда мы вернемся в очередной и последний раз, то никогда не вспомним того, чему научилась душа здесь: высчитывать ходы на шахматной доске, распознавать ложь по случайному жесту, защищаться одним ударом ноги. Однако, когда придет время вспомнить, она обязательно сделает так, как обучена, потому что полученные навыки нельзя растерять.

  БАРДО
  
  вместо предисловия.
  
  Рождение души.
  
  В тот день, когда Создатель выпустил меня из своих уст, я спросила: "Почему?" И не получила ответа, потому что вопрос оказался риторическим, и хотя мне было даровано знание, я не умела объяснять следствия причинами.
  Творец создал не только меня; ради потехи придумал существо, которое впоследствии назвал человеком, и наделил разумом, дабы научить страдать. И только когда младенец из праха земного впервые встал на колени, автор освободил меня после длительного заточения. Я немного озябла от ожидания, растерянно захлопала крылышками и недоверчиво закружила над головой гигантского создания. Оно, казалось, тоже не слишком обрадовалось моему появлению и только с недоумением покачало головой, с любопытством наблюдая над моими точно отрепетированными движениями.
  Бог улыбнулся и попросил человека впустить меня в свое громоздкое и потому ужасно неуютное тело. Я не смела сопротивляться и, зажмурившись, влетела в новый дом, слегка пощекотав бедняге горло - так, что тот очень долго не мог откашляться.
  И все-таки: почему я? Кто я ли что такое? У меня нет собственного облика, ведь каждое тело становится лишь временным пристанищем. Но иногда невольно задаешься вопросом: что если бы я стала плотью? Какой изгиб бровей был бы на моем круглом или квадратном лице? А ямочка на подбородке? А румянец?.. Появлялся бы или нет легкий румянец на лице в минуты волнения, стыда, приступов сварливой совести? Могли бы мои губы запечатлеть энергию случайного поцелуя? Какой запах был бы у моих длинных или коротко остриженных волос? Если бы у меня были ладони, с чьими бы линиями рифмовались мои? И где был бы этот человек: рядом со мной или очень далеко, может быть, в другой эпохе или ином пространстве?
  Если бы я была только плотью, я бы училась ловить снежинки кончиком языка, как какой-нибудь помешанный коллекционер ловит сачком самых красивых бабочек. Я бы танцевала на рассвете, пробуждаясь вместе с природой, и грела бы холодные руки у солнца, как ребенок у печи, в которой вот-вот испекутся аппетитные пирожки с привкусом сегодняшнего дня. Я бы начала слагать стихи, играть рифмами, подобно жонглеру подбрасывать в воздух слова и не давать им упасть, чтобы рассыпаться. Я сохранила бы каждый звук, который не дает покоя уставшим земным жителям и написала бы колыбельную, чтобы укачивать звезды, как сопящих во сне младенцев.
  Если бы я была вовсе не я, а плотью, то не сделала бы и доли того, чего так страстно желаю теперь; земная природа слегка притупляет чувства и ограничивает деяния.
  Скорее всего, у меня было бы неприлично прекрасное тело, золотистая кожа, покрывающаяся взбалмошными мурашками от дыхания предзимнего воздуха. Я бы носила свободное платье бирюзового цвета и каблуки, выпивала бы по ночам, а днем играла бы в театре или пела бы в каком-нибудь престижном заведении. Многие люди живут так, как будто собираются остаться в своих телах навсегда, но ведь любая одежда рано или поздно начинает сдавливать грудь и покрываться пятнами времени. Платье можно сбрасывать и надевать снова, чистить, стирать и менять, но только тело снимается однажды и бесповоротно.
  Может быть, потому и я, что солнце Эдема ласково гладит меня по голове и нашептывает ноты, из которых складывается, как мозаичная картина, мое предназначение. Главное - иметь талант не обнаруживать себя без надобности. И пусть Адам не догадывается, что это на самом деле я - первый нарекатель и первый поэт. Пусть и не знает, отчаянная сорвиголова, что это я подтолкнула его к преступлению. Ледяной, как вода из-под крана, разум не хотел, чтобы неизбежное прозрение наступало так скоро: Адам мог не принять дар Евы и все-таки не мог это не сделать. Я не искуситель, это все человек, сходящий с ума от близости соблазнительного запрета. Вкушать яблоки - его предзаданный смысл. Посадив в Эдеме дерево познания добра и зла, Бог испытывал человека только как будто. Мог ли он не знать, что, вдохнув меня в собственное творение, обеспечит его тленность? Но пожелал, чтобы новорожденное существо училось отвечать за ошибки и осознало, что наслаждение достижимо, но влечет за собой страдание, а боль существует благодаря счастью.
  Бог лишил Адама и Еву бессмертия и все же, не оставил ли почти незримой, но возможной (для открытия втайне и в одиночестве) надежды? Бессмертие - это не значит вечная жизнь тела, это совершенно иное, а я... только выполняю свой долг.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"