Аннотация: Рассказ был написан специально для конкурса под названием "Ученье - свет, а неученье - сумерки?", занял в нём 1 место и публиковался в сетевом журнале "Создатели миров", сентябрь 2012 (21), с. 100-112.
На сороковом этаже скромного, кремового с белым здания, в рядовой провинциальной школе приближались новогодние каникулы. В этом году их планировалось соединить с особыми торжествами по случаю наступления нового, XXII века. Прозвенел звонок к началу урока, но 10-й "А" класс ещё жил своей привычной шумной жизнью, прибавляя минутки счастливого безделья к только что окончившейся перемене. И так же привычно школьная тусовка прервалась сторожевым возгласом:
- Атас! Элка идёт!
Учительница старших классов Элла Лумерова, довольно высокая женщина неопределённого возраста, в длинном свободном платье, схваченном в талии изящным поясом, вошла в класс. Правильный овал смуглого лица, пепельно-золотистые волосы, большие внимательные зелёные глаза - весь её облик притягивал своей неординарностью, подразумевал серьёзное отношение к окружающим, не исключавшее, впрочем, мимолётной улыбки. Она постаралась как можно более строгим взглядом обвести разношёрстную группу мальчишек и девчонок, в суматохе разбегавшихся по местам. Дождалась тишины, выдержала паузу и торжественно пригласила садиться. Вводная, тщательно продуманная заранее фраза должна была настроить их на нужный лад:
- Сегодня на уроке истории литературы мы визуально соприкоснёмся с образами двух великих поэтов, живших в разные века, но стоявших в центре двух не менее великих классических культур - русской и английской. Вы уже хорошо знакомы с творчеством Пушкина по курсу русской, и с творчеством Шекспира - по курсу всемирной литературы. А теперь я хочу представить их как живых, реальных людей, и дать возможность пообщаться с каждым напрямую, задать ваши вопросы и высказать мнения.
Следующий этап был для учительницы более сложным: предстояло справиться с нелюбимой аппаратурой, заставить её показывать то, что требовалось. Это Элле давалось куда хуже, чем её ученикам. Она прекрасно знала, что для них-то всякие гиперсайты, мнемопульты и нейрочипы были такими же привычными моментами повседневной жизни, как дыхание, смех и сияющие детские глаза. Ох, не проколоться бы в очередной раз... Никогда у неё не получалось быстро победить голопроектор, но просить о помощи кого-то из школьников было бы совсем стыдно.
И конечно! Как назло, в самый неподходящий момент скорость связи с гипернетом резко упала. Голограмма отказалась становиться натуральной, предательски застыв в воздухе и переливаясь всеми цветами радуги. А представить себе и мысленно нажать подходящую мнемокнопку Элле, хоть убей, не удавалось... Уже слыша хихиканье на задних рядах, она отчаянно прошептала несколько слов, которые совсем не стоило бы тут произносить...
Внезапно отключилось освещение, что вызвало новый восторг и ехидство в классе. Вспомнили учебный фильм по истории кинематографа, и в темноте зазвучал разбойный свист и чей-то утрированно хриплый возглас: "Сапожники! Кино давай крути!", хотя этот кто-то вряд ли вполне понимал то, что пародировал. В общем, детки веселились совершенно безнаказанно.
Наконец, свет зажёгся. И шум утих тотчас, как отрезало! А через секунду раздались дружные, искренние и уважительные хлопки в ладоши. Потому что в центре класса, в кресле сидел абсолютно реальный, материальный и немного недовольный Александр Сергеевич Пушкин.
Настолько реальный, что не шёл ни в какое сравнение с уже привычными по школьному гиперсайту и даже Нейропедии изображениями! И хотя в чём-то облик поэта неуловимо отличался от знаменитых портретов кисти Кипренского и Тропинина, никаких сомнений не возникало: это именно он, собственной персоной, так замечательно сголографированный, что можно, казалось, руками потрогать. Подобная ментальная настройка капризного прибора не удавалась даже большим виртуозам, а уж от Эллы, всем известной своей неуклюжестью в обращении с техникой, такого никто не ожидал. Школьники-подростки бывают жестоки и не прощают ошибок, стоит педагогу дать слабину - непременно высмеют и запрезирают, но их непосредственность и эмоциональность может так же мгновенно выплеснуться в искреннее признание и восхищение, неизмеримо вознаграждающее учителя и на миг делающее его самым счастливым человеком на свете!
Так что конечно, аплодисменты предназначались именно Элле. Никому бы, разумеется, не пришло в голову хлопать созданному ею изображению - в конечном счёте, всего-навсего нескольким терабайтам кода, вызванным из недр гипернета и спроецированным в голограмму. Это-то они прекрасно понимали! Но робот-персонаж по имени "Пушкин" преспокойно воспринял овацию в свой адрес, почему и приподнялся с кресла и невозмутимо, с достоинством отвесил несколько лёгких вежливых поклонов аудитории. Элла тихо сказала в его сторону пару слов, затем обратилась к классу с как бы официальным вступлением:
- Александр Сергеевич любезно согласился не только побывать у нас, но и ответить на вопросы. Пожалуйста, спрашивайте его о литературе, об истории, а также про жизнь людей в России XIX века - то, что вас интересует.
(Конечно, эти темы были типовыми, предусмотренными программой урока. И стандартный гиперсетевой нейробот мог поддержать беседу в данном направлении, незаметно вставляя в неё фактические сведения, которые необходимо сообщить школьникам. Но у Эллы были веские причины сомневаться, что именно сегодня дело пойдёт строго по плану, и она хотела бы заранее ограничить тему разговора...)
После недолгого замешательства и жадного рассматривания гостя, наконец, потянулись вверх руки. Элла кивком головы дала слово Виктору, одному из самых умненьких и серьёзных мальчишек класса.
- Господин Пушкин, - принимая правила, церемонно начал излагать свой вопрос темноволосый юноша, - в "Евгении Онегине" есть непонятная строчка: "Зима! Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь". Скажите, зачем было дрова возить новым путём, разве каждую зиму их рубили в другом лесу?
В классе хихикнули. Вопрос был мелкой провокацией, частью уже привычной забавы старшеклассников, поднаторевших в гипернет-системах обучения. Игра носила кодовое название ЗАБОР - "ЗАпутать БОта, чтоб Рехнулся". Нейрокомпьютерный персонаж с искусственным интеллектом, визуализированный голограммой, сейчас неизбежно должен был бы сказать нечто в том духе, что "дровни" не обязательно предназначены для перевозки дров. И будет пойман на том, что не знает, как эти самые дровни устроены, чем отличаются от саней, пролётки, кареты и фаэтона, вообще, разговор перейдёт на технические данные транспортных средств той эпохи - а уж в таких деталях некоторым мальчишкам не было равных! Не зря они неделями напролёт занимались созданием трёхмерных электронных копий разнообразных исторических артефактов.
- Вы, милостивый государь, не совсем верно поняли, - Пушкин с лёгким удивлением смотрел на школьника, голос его был чистым и располагающим. - "Обновлять путь" отнюдь не предполагает ехать новым путём, но лишь проторить заново прежний. И посему я могу подозревать, что от вашего просвещённого внимания ускользнул более тонкий намёк, заключённый в процитированной строфе. Как вы полагаете, отчего же в означенный момент, проезжая по первому снегу, крестьянин не просто радуется, а прямо-таки "торжествует"?
- Ну, типа, ему же легче по снегу в санях, чем по грязи на телеге... наверное... - нехотя предположил Виктор. Вопрос оказался неожиданным, а в его простоте крылась встречная подковырка, отнюдь не характерная для тупых роботов.
- О, нет, что вы. Я подозревал, что не всякому и не сразу окажется ясным сие выражение, включённое мною в поэму. Поэтому давайте вспомним ещё такие строфы: "В тот год осенняя погода стояла долго на дворе, зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе. На третье в ночь". Вы хорошо знакомы с поверьями, бытовавшими в среде простонародья, в нашей деревне? Вам говорит это о чём-либо? - поэт прищурился, его красивые губы тронула еле различимая улыбка, саркастическая, но доброжелательная.
Виктор, сбитый с толку быстрым переходом в сферу, где его познания оказались более чем скромными, только отрицательно помотал головой. К тому же безукоризненно учтивый, но абсолютно не допускавший фамильярности тон гостя, его явное интеллектуальное превосходство, не говоря уж про непривычное обращение на "вы" к школьнику без характерного для роботов приторного сюсюканья - всё это не оставляло места для затеянной было игры.
- Позвольте вам пояснить, - продолжал Пушкин. - Есть такая старинная народная примета: ежели первый настоящий снег укроет землю до Крещенья, то зима предстоит снежная, а значит, определённо почва пропитается влагою, а не промёрзнет, и урожай будет хорош. Вот о чём "торжествует" русский крестьянин. Его семья не умрёт с голоду! А по какой дороге ездить - по снегу, или по грязи, это, сударь, ему равно привычно и всё одно, так и так он проедет, куда надобно. Уж о такой ерунде, как удобство дороги, не стал бы он "торжествовать", будьте покойны.
- Праздник Крещения Господня, - поспешно добавила Элла, воспользовавшись благоприятным поводом ввернуть познавательный материал, - по календарю, принятому в России XIX века, приходился на 6 января. Поэтому крестьяне уже заждались снегопада и имели причины опасаться, что в том году примета не сработает и им грозит голод. А государственного соцобеспечения и пособий не было, каждый жил собственными запасами. Короче, никто бы не помог...
Но на неё почти не взглянули. Ошарашенный класс молчал, поедая глазищами необычного гостя. В полной тишине Виктор медленно и незаметно опустился на своё место. Элла кивнула другому ученику, Андрею, как только заметила потянувшуюся руку.
- Александр Сергеевич, что вы можете сказать о критике ваших сочинений? - быстро выпалил долговязый нескладный Андрей и сразу присел. Это была попытка изменить ситуацию: в трудах пушкиноведов класс разбирался неплохо, спасибо Элле.
- Увы, молодой человек, всё, что называют у нас критикой, одинаково глупо и смешно. Я уж отступился и перестал спорить с этими господами: возражать серьёзно невозможно, а паясить перед публикой я не намерен, - почему-то Пушкин употребил странное слово "паясить" вместо "паясничать". - Ни критика, ни публика не достойны дельных выражений. Вообще, у нас критика, конечно, ниже даже и публики, не только самой литературы. Доверять ей в чём бы то ни было - непростительная слабость!
Таких жёстких отповедей от вроде бы корректного и выдержанного собеседника не ожидали, поэтому вновь притихли. Но вскоре задорно взметнулась ещё одна рука, девичья.
- Пожалуйста, Леночка, - ободрила её Элла, уже опасавшаяся, что беседа прервётся.
- А это... я хотела спросить, как вы относитесь к детям... эээ... к воспитанию детей? Если они себя плохо ведут, не слушаются, наказываете, да? Как принято, розгами... ммм... по попке? - покраснев от собственной храбрости, но с явным вызовом девушка не спеша уселась на место, игриво закинув одну длинную стройную ногу на другую.
Пушкин молча смотрел на школьницу, и по выражению его лица трудно было понять, о чём он думает. Наверняка не слишком приличным ему казался наряд семнадцатилетней барышни: короткие тесные шортики из белой, очень тонкой наноткани, и такой же символический топик, оставлявшие голыми загорелые руки, ноги, шею и животик. Плюс окрашенные в три ярких цвета пышные волосы с ультра-мелированием... Разумеется, врождённая сдержанность дворянина и культура личного обращения с людьми, неизвестные современному человеку, обеспечивали ему душевный иммунитет против необычного вида любого собеседника. Но всё же отвечать он начал именно с конца вопроса, видимо, представив, что такой облик и поведение молодой девушки в приличном месте в его эпоху привели бы к известному итогу.
- Что касательно наказаний, то без них воспитание не возможно никак, сие есть следствие устроения натуры человеческой. Ещё в мудрейшей из книг, Библии, сказано: "Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына, а кто любит, тот с детства наказывает его". Дитю полезен розги свист, он ум к наукам возбуждает. Всё хорошо и правильно, когда соделывается любовно и со справедливостью. Тогда это непременно приносит профит душевному совершенству воспитуемого.
- Так вы детей в самом деле бьёте, что ли? Физически??? - не выдержав, прямо с места воскликнула нетерпеливая Леночка.
- Не "бьют" детей, сударыня, это противно морали, а наказывают прилежно, для их же пользы. Сечь розгами не значит "бить", это не со зла и не опасно для здоровья, а для души ребёнка необходимо... Может, вы не ведаете, уважаемые юные дамы и господа, но все знаменитые люди были в детстве нещадно сечены розгами, да-да, именно по своим оголённым попам, как вы изволили выразиться, и бывало им от этого очень больно и стыдно за ослушания и бесчинства. Но именно таковой подход к воспитанию усовершенствовал их породу и соделал тем, кем они стали. Признаться, и ваш покорный слуга не избежал в детстве "берёзовой каши", и ничего, жив остался. Даже, осмелюсь полагать, человек не последней известности, за что и благодарен няне своей. Кстати, барышня, - Пушкин повернулся в сторону Леночки, - ежели вы интересуетесь означенной процедурой экзекуции, могу посодействовать в более наглядном изъяснении оной. Тем паче, что фасон вашего платья, по представлениям моей эпохи, и заслуживает, и одновременно весьма способствует сему благому делу. Не угодно ли будет приказать, дабы тотчас доставили сюда лавку и пучок свежих прутьев, и соблаговолить перейти от теории к практике?
Класс откровенно заржал, шутка (или не шутка?) очень понравилась. Все живо представили красавицу Леночку разложенной на скамье, а её знаменитые на всю школу упругие спортивные ягодицы - эффектно виляющими под свист розог. Получалась весьма прикольная эротическая фантазия. Можно только догадываться, какие ментальные смс-ки полетели в этот миг по рядам. Леночка ещё больше залилась краской, но потом не выдержала, смущённо улыбнулась и... поддержала общую реакцию! Её здоровое чувство юмора и пылкое воображение быстро прогнали крохотную обиду.
- Что же до того, как вообще я думаю о детях, о времени юности, - посерьёзнел поэт, - то я недавно писал своему другу Плетнёву как раз об этом, вот и повторюсь, пожалуй. Время бежит, дочери у нас с ним растут, вырастут невестами, скоро мы будем старые хрычи, жёны наши старые хрычовки, а детки славные, молодые, весёлые ребята. Мальчики станут повесничать, девчонки сентиментальничать, а нам то и любо! Скажу прямо, без длинных обиняков: не принимайте к сердцу ворчунов и ханжей, не теряйте времени своей прекрасной молодости. Безумства этой поры нашей жизни - самые дивные, ценные и неповторимые. Потом никто больше не позволит так чудно веселиться. И, увы, так же чудно ошибаться...
После этих слов вновь аплодисменты, восхищённые, долго не стихавшие, наполнили класс. Не всё сказанное школьники поняли до конца, но чувством уловили. Элле не хотелось, чтобы кто-нибудь нетактично вспомнил сейчас о том, что их собеседника вовсе не ждёт спокойная старость в кругу детей и внуков, всё окончится гораздо раньше и трагичнее... Так что наступил более чем подходящий момент поставить точку в первой беседе и перейти к следующей части урока, чем она и воспользовалась.
Свет в классе вновь погас на короткое время. А когда зажёгся, в том же кресле сидел человек средних лет с умным продолговатым лицом. Школьники внимательно рассматривали высокий лоб с залысинами, приподнятые, как будто в удивлении, брови, аккуратные усики и бородку. Мысленно сравнивая незнакомца с известными, хотя и сомнительными изображениями великого английского поэта и драматурга, они быстро отметили, что лысина на портретах была вроде бы больше, но глаза совсем не такие живые и выразительные, как у их гостя. Одет же он был точно как на портретах: в расшитый камзол с широким отложным воротником. Благодаря костюму и угадывалось нечто общее с Шекспиром. Но главное - голографическая реальность этого образа оказалась на таком же невозможно высоком уровне, как и у предыдущего, что опять отметили самые придирчивые критиканы. Когда же их визави заговорил, выяснилось, что употребляемый им язык хоть и похож на английский, но выговор и многие слова весьма непривычны, так что даже самые продвинутые ученики практически ничего не могут воспринять на слух. Элла объяснила, что за прошедшие пятьсот лет произношение изменилось, поэтому она будет переводить. При том не обещает, что точно передаст архаичные обороты речи гостя, перевод будет вольным и в современных терминах. И напомнила, что желающие могут задавать Уильяму Шекспиру вопросы: о поэзии, драматургии и жизни в старой Англии.
- Сэр Уильям, меня интересует сцена из начала пятого акта "Гамлета", - первым опять решился Виктор, - у вас там два простых могильщика рассуждают так, будто у них высшее богословское образование, да ещё почему-то всё время прикалываются...
Элла сделала знак подождать, пока она переведёт вопрос. Посетитель сразу же начал так быстро отвечать, что она едва успевала пересказывать по-русски:
- Тут вот какая история. Я не пишу отвлечённых трактатов или сочинений специально для печати. Я работаю для театра, который кормит меня и мою семью. Это живое дело, а не схоластика. Вам нужно представлять себе, как устроен наш театр. Он состоит из трёх площадок. Зрители находятся под открытым небом, во дворе, обнесённом галереей. Передняя площадка главная, она вдаётся почти на треть в зрительный двор. Здесь же выступают клоуны, жонглёры, акробаты, развлекающие публику между актами пьесы, поскольку антрактов в нашем театре нет. Так вот, сцена с могильщиками на самом деле была простой клоунадой-интермедией. Я не писал её вовсе, а шутки и смешные куплеты импровизировались актёрами, дурачившимися по своему усмотрению и блиставшими остроумием во время отдыха зрителей. Но позже, при литературной обработке для печати, часть удачных шутовских реплик была включена в текст. А в издательстве кто-то всё переделал и наполнил этот незначительный эпизод такой патетикой, что я сам схватился за голову, когда увидел... Но что мне оставалось?
Дальше он рассказал об истории появления некоторых других трудных мест своих пьес. Ученики слушали внимательно, поражаясь простым объяснениям таких моментов, по поводу которых они ещё недавно спорили, рассуждали, писали сочинения, выдумывали сложные интерпретации и даже пытались предлагать свои варианты переводов...
- Скажите, - вскочила шустрая Марина, - а как у вас учили в школе?
Шекспир выслушал вопрос, переведённый ему Эллой, и смущённо улыбнулся.
- К сожалению, юная леди, - начала переводить его ответ учительница, - я этого не знаю. Дело в том, что я... вообще не учился ни в какой школе. Ни-ко-гда.
В классе повисло захватывающее дух изумление.
- Да-да, - продолжал сэр Уильям. - Вы не ослышались! Грамоте меня обучила мать, принадлежавшая к старинной саксонской семье. А потом я брал частные уроки у одного учителя латыни и словесности, сочинявшего стихи и между прочим показавшего мне, как это делается. Известную легенду, будто бы я посещал школу короля Эдуарда VI, где изучал творчество Овидия и Плавта, придумал... честно говоря, я сам. Понимаете, когда мне исполнилось 35 лет, я выручил немного денег от продажи пьес театру "Глобус" и смог приобрести дворянство для отца и себя. И мне показалось неприличным, что официальный королевский актёр и драматург не только не выпускник Оксфорда, как известные писатели и философы, но даже обычной грамматической школы не окончил. Пришлось набросать некий легендарный сюжет, ну а подробности, как водится, досочинили разные бездельники. На самом деле моей школой и университетом был читальный зал публичной библиотеки города Стратфорда, плюс моё горячее желание впитать мудрость классиков античности и историков Англии. Так что просто читайте книги, леди и джентльмены, читайте их сами, и вы будете знать как минимум всё то же, что знают ваши учителя, и даже учителя ваших учителей!
...Это был редкий случай, когда класс оказался настолько увлечён происходящим, что звонок на перемену вызвал не привычный радостный ажиотаж, а явное сожаление. В этот момент почему-то опять свет выключился и сразу зажёгся вновь, но уже ни кресла, ни таинственного гостя не было. Провожая глазами возбуждённых только что виденным школьников, Элла присела ненадолго на краешек стула. У неё было усталое, но, в общем-то, вполне счастливое лицо. Как бы там ни было, этот урок ей определённо удался!
****
Самая дружная часть 10-го "А" класса после школьных занятий всегда шла тусоваться на лабораторном ярусе - поболтать и решить личные дела. Сегодня было что вспомнить: такого феерического представления давно не случалось. Пока бурно обсуждали необычный урок, Леночка с Антоном, как обычно, целовались взасос, на что остальные по традиции не обращали внимания. Один Виктор угрюмо сидел молча, переживая интеллектуальное поражение. Его, признанного лидера класса, и кто? - жалкие боты, пусть и мастерски настроенные, но всё равно, ведь позор позорнейший...
Среди общего галдежа всплыла зацепившая фраза: "А может, и не боты...", которая сразу же утонула в обычных пикировках.
- Как это не боты? Кто сказал? - после резкого вопроса Виктора все утихли.
- Ну, я говорю, типа, не сходится что-то... - щуплый Никита неуверенно кашлянул.
- Давай, излагай, - Виктор рывком встал. Никита был среди них самым крутым технарём, включая взломы и всякие шпионские штучки. Если у него что-то "не сходилось", это могло быть интересно.
- Вот смотри. Когда они появлялись и исчезали, свет всегда гас. Совпадение? Вряд ли. Явно сама Элка выключала. А зачем ей дешёвые фокусы, и при свете-то в фазу проектора сходу не попадает. Но вот чтобы незаметно кое-кому вылезти из-под стола и обратно залезть - самое то. Это раз.
- Проектор в классе глючный. А свет - может, реально совпадение. Что ещё?
- У обоих, если они боты, движок моделирования эмоций никому не известной версии. Офигительный! Таких просто не бывает. Это два.
- Ты тоже можешь не все движки знать.
- Забьём, что знаю? Точно тебе говорю, такого никто ещё не сделал. Иначе бы его по ходу в Гэлэкси оф Варкрафт попалили, и все геймеры уже юзали! Антон, подтверди.
Заядлый геймер Антон молча моргнул - рот у него был по-прежнему занят.
- В этом что-то есть. Ещё?
- Ну и про их интел даже не говорю, ты сам видел. Во-первых, близко не катит со школьной программой. Во-вторых, ни один бот не способен перетянуть на себя диалог с челом. Они же строятся по схеме простых реакций на события. В общем, это три.
- С интелом мне тоже непонятно. Кто им мог такие мозги вложить? Ну не Элка же. - Виктор задумался.
- Что вы всё на Эллу наезжаете, она клёвая, - вмешалась Марина. - И вполне себе достаточно нейротехом владеет.
- Ага, ты бы ещё посмотрела, как она свой птероплан паркует. У меня в пятом классе и то лучше получалось. А Элка вечно попадает десятком этажей выше или ниже, чем надо.
Все привычно поржали. Лётное мастерство учительницы было избитой темой школьных анекдотов. "Директор: Элла, вы говорите, что залетели ОТ МЕНЯ??? Элла: Господин директор, не от вас, а из вашего ангара, просто мне оттуда стартовать легче..." Или: "В соревнованиях по высшему птеропилотажу победила учительница старших классов Элла Лумерова на модели Метла-2000. Ни один дракон не пострадал". И так далее.
- Однако же, заметь, она никогда не опаздывает! Даже при воздушных пробках в десять баллов. Я так не могу, - неожиданно парировала Марина.
- Это-то и странно. По ходу, реально на метле, - усмехнулся Виктор. - Кстати, а раз она паркуется на чужих этажах, как потом на наш попадает?
- Как, как. Кверху каком. Магниткой, конечно, - не задумываясь, ляпнул Андрей.
- Угу. Взяла свой птерик в охапку и двинула. Ну, ты орёл, - не замедлил поддеть Никита, и Андрей сразу догнал, что ступил: птероплан в магнитный лифт не влезет...
- В общем, тоже странность, да. У неё везде одни странности. Кучу продуктов каждый день домой таскает, а ведь одна живёт. Указку эту допотопную всё время в руках вертит. Ладно, об этом в другой раз перетрём. Что с уроком? Если то были не боты?..
- Виктор упорно возвращал разговор к теме, которая продолжала дразнить его самолюбие. И, как всегда, легко заражал своим интересом остальных.
- Если не боты, то челы. То есть люди. Других рас в нашей деревне не водится, - пробормотал Антон, отрываясь от Леночки и переводя дыхание.
- Выходит, Элка провела с собой в школу, незаметно, через охрану, двух посторонних, предположим... студентов театрального? Загримированных и одетых под Пушкина и Шекспира. И они так сымпровизировали, что развели нас, как котят? А она выдала их за супер-пупер голограммки, каких ей самой ни за что бы не родить? Короче, мы купились все, поголовно? - такая картина событий была довольно фантастической, но лично Виктору нравилась больше прежней.
Школьники загалдели, обсуждая полностью озвученную, наконец, версию. При некоторой оригинальности она действительно объясняла то, что произошло сегодня. Но тут подал голос флегматичный толстяк Руслан, ещё один любитель хакерства и постоянный конкурент Никиты:
- Я тоже расследование провёл... Это не могли быть люди. Во всяком случае, обычные.
Руслана забросали вопросами, а Никита, надувшись, сделал вид, что ему сей дилетантский базар вовсе не интересен...
- Пока вы трындели, я дистанционно сломал защиту камеры наблюдения в нашем классе и скачал себе файлик с записью сегодняшнего урока... - начал объяснять Руслан.
Тут его прервали, так как сразу же нашлись желающие сделать копии. Руслана обступили со всех сторон, и некоторое время в полном молчании раздавалось напряжённое пыхтение и сопение: шёл ментальный обмен ссылками на трёхмерный видеофайл, уже закинутый в гиперхранилище. Наконец, когда все удовлетворились, Руслан продолжил:
- Ну... потом я выделил речь первого перса, распознал её и прогнал через частотный словарь лексики Пушкина, который в гиперсети найти можно на раз...
- И что? - встрепенулся Виктор. Идея была хороша и нетривиальна.
- И всё! Потому что больше 90% корреляций! Никакой актёр так не сможет. Либо бот, который просто тупо юзает тот же самый словарь, либо... специально обученный чел с глубокой ментально-психической лоботомией. Фигли это реально. Значит, остаётся бот голимый.
Все опять притихли.
- А второй?
- Ну, для второго перса посложнее... короче, распознавалку староанглийского спиканья я не нашёл. Но проверил: по фактам всё сходится. Что не Шекспир автор той сцены в "Гамлете", давно доказано. И никаких классных журналов с записями о его школьной учёбе действительно нет...
- Это всё из сети можно было надыбать.
- Я и надыбал. И боту оно ничуть не труднее. Так что кирдык вашей версии!
- Не, ещё не кирдык. Но всё равно не понимаю: Элке нашей оно зачем надо? Каких-то нереальных челов, или суперских нейроботов доставать... и то, и то хлопотно. Загнала бы в проектор обычную школьную лабуду, и мы бы схавали, как всегда... - Виктор яростно тёр лоб.
Молчавшая всё это время Леночка закончила полировать маникюр и подала свежую идею:
- А хорошо бы проследить, что сейчас Элла делает...
Виктор встрепенулся. Вроде типичная блондинка трёхцветная, а ведь может иногда... Он переглянулся с Никитой.
- А чё, делов-то. Жука послать за ней по школе... - Никита осёкся: теперь придётся девчонкам объяснять, что такое летающий нанобот с видеокамерой, и для чего он обычно используется пацанами... Хотя вот Леночка и так всё знает, лишь делает вид, что забыла старые обиды, но ведь завыёживается опять, стопудово...
Так и произошло. К Никите пристали основательно. Немного поломавшись, он не без тайной гордости выложил техническую идею в подробностях, не опустив и про натурные испытания. Марина сделала круглые глаза и заявила: она давно догадывалась, что мальчики поголовно подлецы и негодяи, а теперь их совсем знать не хочет (однако никуда не ушла). Леночка её всецело поддержала (на словах), хотя видно было, что прошлогодняя история с подглядыванием за ней в раздевалке бассейна посредством того самого видео-жучка нынче не так уж ей и неприятна, даже по-своему волнительна. Андрей цинично брякнул, что ему не в кайф зырить на тридцатилетнюю старуху, чего он там не видел, но Никита успокоил, что речи об этом нет, в школе Элла же не будет раздеваться совсем, а до её дома жук просто не долетит. Кстати, почему тридцатилетнюю? Кто знает, сколько ей лет? Ну да, выглядит примерно на столько...
В конце концов, план слежки был разработан, обсуждён и принят единогласно. Если засчитать молчаливый кивок всё ещё надутой Марины.
Такие планы хороши, когда их приводят в исполнение немедленно, не откладывая, покуда горячая кровь и азарт ещё подталкивают к сумасбродству и нейтрализуют скепсис. Двое были тотчас отправлены разведать, где Элла. Когда выяснилось, что она в учительской, быстро организовали поиски ближайшей щели вентиляционной системы. Тем временем Никита достал из заначки пробирку с каплей прозрачного консерванта на дне, открыл её и перевернул над чистым листом бумаги. Его видеожучок представлял собой обычного нанобота, закреплённого на летающей наноплатформе и вооружённого видеокамерой. Дождавшись, когда жидкость испарится, листок с осевшим на него крохотным невидимым устройством бережно поднесли к вентиляции, и Никита настроился на ментальное управление, задавая программу полёта. После этого школьники побежали обратно в лабораторный ярус, включили малый проектор и стали жадно всматриваться в завертевшиеся в воздухе пятна разноцветного тумана. Как только жучок протолкался сквозь вентиляционные пути в учительскую, передаваемое им изображение прояснилось, и они разглядели небольшое светлое помещение, безлюдное, только в углу мелькнули два сидящих силуэта. Повинуясь заданному вектору направления, жучок тихо полетел туда, постепенно стабилизируя кадр и фокусируясь на человеческих фигурах.
- Есть! - почему-то зловещим шёпотом воскликнул Никита. - Вот она! И кое-кто ещё...
Несколько секунд они всматривались в собеседника Эллы, затем, узнав его, попытались разобрать разговор. Жучок подкрадывался всё ближе, медленно летя вдоль окна... Вдруг изображение затряслось, помутнело и рассыпалось на пиксели.
- Блин, - Никита в сердцах хлопнул себя по коленке, - кажется, жук завяз в портьере... Вблизи он ни фига не видит. Теперь его не вытащить без того, чтоб зайти туда...
- Наш крутой хацкер не мог даже камеру нормальную подобрать, - съязвил Руслан. - Дальнозоркий шпиён, ха-ха, носом во всё тыкается, старикашка.
- Что бы ты понимал! - рассердился Никита. - Пришлось ставить очень древнюю камеру, потому что только её не увидит система безопасности школы! Любую современную враз засекут, а потом и нас отследят. Так что не надо ля-ля, если не рубишь!
- А ничё, - отрезал Никита. - Кина больше не будет. Зацениваем, что успели.
- Итого, мы видели следующее. - Виктор привычно захватил инициативу и начал анализировать разведданные. - Похоже, наша Эллочка, в отсутствие других учителей приватно шепчется, почему-то опять на староанглийском, с неустановленным пока челом по кликухе "Шекспир", которого она ранее выдавала за учебную голограмму. Обратите внимание: проекторов в учительской нет, значит, версия Никиты полностью подтверждается: это реальный чел!
Виктор оглядел притихших одноклассников. Да, ситуация развивалась стремительно, в воздухе росло напряжение.
- Другого, с ником "Пушкин", мы не видим. Либо он спрятан в школе, либо выведен наружу, неизвестно. Теперь, - Виктор повернулся к Антону, - ты, знаток языков, о чём они говорили, усёк?
- Ну... спроси чего полегче, - смутился Антон. - Я только заметил: всё время звучали слова thou, thy, то есть "ты", "твоё", которых в современном инглише нет. Но эта форма предполагает, что они хорошо знакомы, так что уж никак не Шекспир...
- Элементарно, Ватсон. Они сообщники! - Виктор решил, что пора перейти к более конкретным формулировкам. - Собираем теперь все недопонятки и... улики. Элка каким-то образом тайно провела на территорию школы двух посторонних, переодетых и замаскированных. Уже подозрительно: с какой целью? Возможно, один из них прячется где-то здесь, а со вторым она прямо сейчас неизвестно о чём договаривается, причём на малоизвестном жаргоне, хотя в отсутствие свидетелей могли бы и не шифроваться. Очень подозрительно!
- А, я понял, зачем она столько жрачки всё время таскала из магазина, - подал голос Андрей. - Эти двое у неё дома сперва укрывались, и только сегодня в школу пролезли...
- Йес! Всё один к одному. Итак, собираем предположения: кто такие и чего им надо на самом деле? - Виктор обвёл друзей тревожным взглядом.
- Межпланетные террористы, - саркастически изрёк Руслан. - Инопланетяне. Под макияжем они зелёные, с щупальцами.
- Возможно. - Никита всё-таки торжествовал победу, а детективная фантазия несла его всё дальше. - А может, наши доморощенные, скажем, контрабандисты. Или похитители детей. На дальних станциях Солнечной системы, говорят, полное беззаконие, туда тайно увозят людей и продают в рабство. Или используют для опытов в секретных космических лабораториях...
- Ой, мама... - перепугалась Леночка.
- Да что за ерунда! Элла нормальная и очень хорошая училка, что вы несёте! - возмутилась Марина. - Не может она в таком участвовать.
- Э, не скажи. - Виктор напустил на себя суровый вид всё испытавшего взрослого. - Могли обмануть, запугать, подкупить, заставить...
Стало тревожно. Все смотрели друг на друга и понимали, что то ли они заигрались, то ли в самом деле шутки кончаются, и прямо здесь и сейчас придётся совершать какие-то реальные поступки. Либо сдаться и бежать сообщать взрослым, ответственным дядям и тётям, которые знают, что полагается делать в таких случаях.
И в этой наэлектризованной, нервной атмосфере внезапно ударил по ушам громкий звуковой сигнал общешкольного внимания - сигнал, который использовался в исключительно редких случаях! Всех как будто подбросило, они судорожно развернулись и задрали головы к панели экстренного оповещения, висевшей под потолком в каждом помещении. Вот оно! Всё раскрыто! Пока они тут ковырялись со своим наивным расследованием, те, кому это положено по долгу службы, уже наверняка разобрались и сейчас объявят о поимке преступников, изобличении их коварных замыслов и восстановлении полной безопасности школьников. Ну что ж, хоть и не получилось внести достойный вклад в это дело, но они были совсем близко!
После минуты томительного ожидания экран засветился, и на нём проявилась группа людей во главе с самим директором. Да, точно! Вон справа стоит Элла, а рядом, вплотную - какой-то высокий мужчина в форме. Не иначе, она уже под конвоем. Сейчас узнаем всю правду!
С экрана медленно и торжественно заговорил директор:
- Внимание учащимся! Передаём важное сообщение. Впервые в истории нашей школы...
Леночка в ужасе закрыла глаза, остальные инстинктивно придвинулись ближе друг к другу, даже Марина на всякий случай прижалась к чьему-то плечу. А громовые слова падали на них сверху медленно и внушительно, словно объявление об угрозе галактической войны или, по крайней мере, общеземного теракта:
- ... в честь празднования Нового, 2100-го года, и начала нового века на время зимних каникул, впервые все старшие классы отправляются в учебную экспедицию на Марс! Вы будете жить в планетарных условиях реального уровня сложности, вашей задачей будет помощь в поисках следов марсианской протоцивилизации и сборе научных данных. Передаю слово начальнику школьного марсианского отряда... - и вперёд выдвинулся тот самый высокий человек в форме.
Пока говорил начальник отряда, школьники сначала оторопело переглядывались, въезжая в новость, затем Виктор первым вскинул сжатый кулак вверх и заорал на весь корпус: "Урррраааа!!!" А за ним, не стесняясь, закричали в восторге все остальные, заобнимались, зацеловались, ошалело запрыгали на месте. И не дождавшись окончания речи - её можно будет ещё сто раз посмотреть в записи - дружной стаей рванули, не разбирая дороги, скача и размахивая на бегу руками - вперёд, к стоянке птеропланов, и домой - ошарашить родителей, собирать вещи, докупать снаряжение, - вперёд, вперёд, на Марс, ура!!!
Больше никто из них даже не вспомнил о загадочной детективной истории, которую они только что распутали почти до конца. Больше никого не интересовало, кто такая их странная учительница и её непонятные гости. Всё это вмиг вылетело из детских голов! Потому что теперь их ожидали НАСТОЯЩИЕ приключения, реальная, полная захватывающих опасностей, марсианская жизнь, - а это куда круче любых самых невероятных фантазий, виртуальных расследований и даже таинственных, но слишком уж земных пришельцев!
****
Элла Лумерова зашла в свою квартиру, бросила на пол тяжёлые сумки, привезённые из магазина, и села передохнуть. Трудно жить в этом мире, никто тебя не понимает, а открыться невозможно, да и некому... Не поверят, ещё в дурнушку угодишь. Такая своеобразная форма удручающего одиночества среди гигантского человеческого муравейника. Но разве бывало иначе?
Чуть не провалилась сегодня с этим проклятым голопроектором, чтоб ему пусто было! (Тут она спохватилась - не сказала ли машинально лишнего, ведь если дорогущая аппаратура действительно исчезнет в никуда - скандал!) Никак ей уже не исправить свою врождённую патологическую несовместимость с техникой. Но нельзя было из-за этого сорвать долговязым прыщавым всезнайкам столь важный урок, она же их нежно любит, несмотря ни на что. Вот и пришлось вместо роботов-голограмм, которые опять подвели, просто взять и вызвать в класс настоящего Пушкина и настоящего Шекспира. Перенести их ненадолго из Сумеречного мира при помощи старых, надёжных, хотя и запретных заклинаний, скрывая от непосвящённых таинство перехода мгновеньями искусственной тьмы. Конечно, она не смогла удержаться от соблазна поболтать потом ещё немного наедине со старинным знакомым с туманного Альбиона...
Как ни старалась она в каждом прожитом веке приспособиться к цивилизации, всё равно постоянно путалась - раньше с железными дорогами, потом с телеграфом, телефоном, компьютерами, электронной почтой... Теперь совсем худо стало - кругом кишат нано-девайсы, межпланетная объёмная гиперсеть, проклятущие ментальные клавиатуры. Чтобы не привлекать внимания своей беспомощностью перед ними, приходится всё чаще действовать по старинке: доставать удобную, привычную волшебную палочку, замаскированную под короткую учительскую указку, и применять десяток-другой с детства знакомых заклинаний... И да, на самой обычной метле (конечно, пользуясь невидимостью) летать ей гораздо привычнее, чем в этих прозрачных неповоротливых штуках с крыльями.
Надёжнее всего были старые волшебные технологии, созданные в ту эпоху, когда Сумеречный народ ещё не ушёл вглубь Великих холмов Британии из-за воинственных англосаксов, вытеснявших дружественные эльфам древние кельтские племена... Ушёл навсегда. У неё только один раз был выбор - и она осталась по эту сторону, в неприветливом и опасном мире, с людьми. Потому что только здесь существует любовь.
Она любила, любила много раз. Всегда была верна своим возлюбленным до конца, облегчала их последние часы и провожала в последний путь, в Сумерки, скрывая от всех свою сущность и истинный возраст. У неё не могло быть детей от человека, но она часто возилась с чужими детьми, воспитывала, лечила и учила их. Вот и сейчас вся её душа была отдана стайке смешных, милых и таких разных подростков. В ближайшие дни ещё предстоит большая работа: нужно на каждого тайком наложить индивидуальное охранное заклинание, потому что скоро они отправятся в дальнее и небезопасное путешествие. И пусть они благополучно соберут свои цветы знаний в туманных долинах Марса!
Много чего с ней случалось за последние полторы тысячи лет. Жаль, но она вынуждена была лишиться красивых ушек, ведь ещё в средние века столько натерпелась из-за своей необычной внешности, не раз из костров инквизиции приходилось спасаться. Совсем это стало неудобно в эпоху женской эмансипации, открытости тела и коротких причёсок. По счастью, уже в XX веке пластическая хирургия и небольшая сумма денег за молчание успешно решили проблему раз и навсегда.
Много человеческих имён довелось ей носить, некоторые из них отдалённо походили на её собственное имя - Elloth Lumren, что означает "Цветок Сумерек". Так её назвали друиды. Впрочем, elloth (цветок) похоже и просто на elleth (эльфийка)...