Ницше Наоборот : другие произведения.

Литературный ад

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Я иду темными запутанными коридорами. Сзади бредет вооруженный конвойный, и по бокам - двое. У меня стреножены ноги, а на руках - кандалы. Звон цепей, отражаясь от стен и пола, усиливается стократно и бьет фанфарами в мои уши. Ужасно хочется пить, я пытаюсь шершавым языком облизнуть губы, и понимаю, что те потрескались и сильно горят. В голове - вата, но при этом, эта вата, кажется, пытается мыслить. У меня сто всяческих вопросов в черепной коробке, но что-то подсказывает, что никто не собирается на них отвечать. Я повернул голову налево, конвойный идет молча, смотрит на меня, в глазах затаилась злоба, но улыбается. И от этой улыбки пробирает мороз по коже. Вдруг правый мой сторож открывает толстую скрипучую дверь, и я вижу тусклый свет. Сзади прикладом бьет слегка по затылку третий конвойный, и я нутром понимаю, что должен встать на колени. И ползти, ползти, ползти. И вот, я в центре комнаты. Незнакомцы сидят за столом полукругом, и было в них что-то такое доброе, родное, знакомое, что вдруг я понял, бить больше не будут. Во всяком случае, пока.
  - Ку-ку! Страшно? - сказал, посмотрев на меня, долговязый.
  - Господа, - спросил вихрастый. - Кто опять пустил сюда Маяковского?
  - Сергей Александрович, - заметила грациозная женщина. - Вы опять хулиганите?
  - Анна Андреевна, - тихо сказал Сергей Александрович, поправив волосы рукой. - Отчего, голубушка, сразу вдруг хулиганю? Что ж, если я Есенин, то сразу же хулиганю? Просто Владимир Владимирович попал сюда по блату, и вы прекрасно об этом знаете.
  - Тише, тише, Сергей, - почти прошептала Сергею Анна Андреевна, и бросила всем остальным. - Давайте начинать, господа. И, пожалуйста, дайте, наконец, человеку стул и воды.
  Меня подняли, усадили на табурет с таким нажимом, что я сильно ударился копчиком, и кто-то поднес мне стакан воды. Я осушил стакан в три глотка и зажмурился от удовольствия.
  - Слушается дело горе-поэта Ивана Сергеева.
  Я аж поперхнулся.
  - Простите, но почему же сразу вдруг горе-поэта? - нахально, с вызовом вопросил я. - Я, конечно, не профи, но, по-моему, у меня были занятные, иногда даже милые стихи.
  - Сейчас узнаем, - сказала Анна Андреевна, открыла красную кожаную папку и взяла листок бумаги. - Господа, прошу вашего внимания. Стихотворение называется "Любовь".
  - Оригинальное название, - заметил короткостриженый. - Большое?
  - Да, Николай Степанович, - ответила Анна Андреевна. - Достаточно большое.
  - Ну, все правильно, Анна Андреевна, большая любовь - большое стихотворение, - улыбнулся Николай Степанович. - И какая у нас номинация?
  - "Рифма-Оскомина", - громким, поставленным голосом сказала поэтесса. - Кровь-Любовь!
  Все загалдели.
  - Две!
  - Три!
  - Семь!
  - Не слушайте Маяковского!
  - Давайте пять, и читаем следующее? - спросила Анна Андреевна, и все согласились.
  Конвойный подошел ко мне и звонко засадил пальцами правой руки мне саечку.
  - Раз! Два! Три! Четыре! Пять!
  Все засмеялись, Анна Андреевна захлопала в ладоши, а у меня горел подбородок.
  - Номинация "Корявое сравнение", - продолжала поэтесса и взяла другой листок. - "Огромные глаза, как блюдца"!
  - Нормальное сравнение! - крикнул Маяковский.
  - У вас все сравнения нормальные, - парировал Есенин. - Что ж теперь, всех отпускать?
  - Знаете, я как-то слышал такое сравнение "У нее глаза - два бриллианта в три карата", - начал я, чтобы оправдаться. - Так вот...
  Блок упал, и все повскакивали с мест.
  - Воды!
  - Сан Санычу плохо!
  - Что вы наделали, - крикнула мне Анна Андреевна. - Это жестоко! Так нельзя с поэтами!
  Кто-то прыснул водой на Александра Александровича, и тот открыл глаза.
  - Анна Андреевна, голубушка, можно я пойду? - спросил Блок. - Что-то мне нехорошо...
  - Конечно, конечно, - ответила поэтесса. - Проводите Александра Александровича. Итак, господа. Я предлагаю снова пять саечек. Какие предложения?
  - Пусть будет пять!
  - А я все-таки считаю, что это нормальное сравнение!
  - Не слушайте Маяковского!
  - Семь!
  - Семь?
  - Семь!
  И невозмутимый конвойный под крики "Браво! Бис!" отмерил мне еще семь саечек. Опять горел подбородок.
  Потом читали еще мои стихотворения, и мне опять доставалось по подбородку. "Хромая рифма", "Дурацкая аллегория", "Тоскливая эпифора"...
  Саечка за саечкой, саечка за саечкой. Браво! Бис! Браво! Бис!
  И вдруг поэты замолчали.
  - Проводите подсудимого!
  И я понял, что экзекуция закончилась. Я пошел к выходу, обернулся, и благодарно сказал поэтам:
  - Спасибо! Спасибо! Обещаю, больше ни разу не напишу даже строфы! Я все понял! Я могу идти домой?!
  - Э, нет! - ответила Анна Андреевна. - Подождите! Еще рано.
  И добавила конвойным:
  - Через кабинет отдел прозы. Ведите его туда.
  ***
  Нет, приснится же такое...
  Аж мороз по коже.
  Да, дела... Господи, а может, они правы?!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"