Аннотация: новые приключения отважной девочки Франчески
Франческа и комета Свифта-Туттля.
Ник Трейси
Никто не знает, какие истинные причины заставили японца по фамилии Якугава эмигрировать из пригорода Токио в маленький городок с двумя микрорайонами где-то в Челябинской области. Известно лишь, что у этого почтенного японца появилось потомство. Сначала сын от русской жены, а потом и внучка от татарской жены полуяпонского сына. Эту внучку назвали Франческа. В первые дни своего существования она казалась обычным ребенком, с тем лишь отличием, что при рождении у неё прорезалось два верхних клыка. К двум годам Франческа умела ходить, говорить и рисовать на своем круглом выпирающем животе, который заметно выделял её из группы других детей. Синим фломастером на животе Франческа рисовала жирафов и собак Динго, пока другие маленькие девочки называли кукол дурацкими именами из пошлых телешоу. Так незаметно Франческа откололась от социума и стала прокладывать путь в свое маленькое девичье одиночество. Она много читала и много знала. И из-за того, что она много думала о разных вещах, её глаза часто не видели, что у неё творится под носом. Так однажды, когда ей было девять, она свалилась в котлован на окраине города, а потом попала в ужасную историю, где её чуть не съела настоящая ведьма. В том жутике ей удалось спастись вместе с мальчиком Миколой, которому было четырнадцать лет, и который на свою голову вечно искал приключений. И в которого Франческа нечаянно влюбилась. От ведьмы Франческа спаслась с помощью секиры, которую ей подарила её подруга из всемирной паутины. Подругу звали Маша Смитт. У неё тоже был круглый живот и не было друзей. Франческа и Маша стали очень близки потому, что никто их не понимал, а они понимали друг друга. На новый год Франческа хотела приехать к Маше в гости в Америку, но это еще как папа разрешит. А пока они не встретились, с ними продолжали происходить разные невероятные штуки. Совсем недавно Франческе пришлось спасать свою тайную любовь от пяти страшных демонов. Да, да она расправилась со всеми с помощью той самой секиры, которая теперь всегда хранилась у неё под кроватью. Эта секира в подарочном виде была выше самой Франчески, но после того как ведьма обломала её рукоятку, она больше стала походить на боевой топор. У секиры было широкое длинное лезвие, похожее на полумесяц и два стальных коротких наконечника - один сверху, другой на месте обуха.
Кстати Франческа могла бы и не спасти Миколу, не сообщи ей об этом маленький семилетний мальчик Гошка-шалопай. Он был беспризорным и пару месяцев назад сбежал из детдома. С того времени он вел ночную жизнь, чтобы его не поймали местные органы власти. Как-то раз ночью Гошка обедал на крыше пятиэтажного дома в голубятне, когда случайно увидел, как Микола попал в беду. Гошка пулей побежал к Франческе за помощью и она успела вовремя. С тех пор они все втроем подружились немного сильнее. Видели бы вы что там было на этой крыше! Кровь хлестает во все стороны, головы слетают с плеч, как пробки из под шампанского, ужас в общем.
Август еще не кончился, Франческе было по-прежнему девять и Гошка по ночам, от нечего делать, приходил под её окна и спрашивал, показывая в небо, как называется та или другая звезда. Франческа, спускалась из окна детской на втором этаже, садилась рядом с Гошкой на висячие качели и, тихонько покачиваясь, показывала на двойной Сириус из Большого Пса и на Ригель из Ориона и на звезды из Волос Вероники. Иногда по ночам к ним присоединялся Микола, у которого часто бывала бессонница. Микола слушал про звезды и вставлял разные ненаучные измышления о возможных способах жизни на дальнем космическом рубеже. Будь это другой мальчик, Франческа бы порвала его в пух и прах научными фактами, вставленными в пулемет индуктивного мышления. Но поскольку это был Микола - мальчик, которого она видела в качестве своего будущего мужа - то Франческа никакой пулемет не доставала. Она просто улыбалась и притворялась перед ним девятилетней дурочкой.
Этот ночной образ жизни становился все более привычным для Франчески. Она никогда не ложилась спать раньше трех часов ночи, а в полночь всегда ожидала камешка в окно, который кидал Гошка. К теплу человеческого общения быстро привыкаешь. Поэтому Франческа, не сознавая этого, ощутила какой-то дискомфорт, когда в привычные двенадцать часов ночи камешка в окно не последовало. Франческа читала о новых радиоактивных метках для внутриклеточных исследований и вдруг буквы в ноуте начали сливаться в черные полосы. Она взглянула на круглые настенные часы в виде головы совы и увидела, что время уже полпервого ночи. Франческа вздохнула, закрыла ноут и, откинувшись на спину, зажмурила глаза. Она сказала про себя, что досчитает до пяти и Гошка придет.
На счет "пять" в окошко попала галька. Глаза Франчески широко распахнулись и засияли счастьем. Она соскочила с кровати, бросилась к подоконнику. За раскрытой желтой шторой под окном второго этажа в мягкой темноте августа стоял Микола.
Лицо Франчески расцвело, затем выразило удивление, затем снова расцвело. Она ожидала увидеть Гошку, но Микола был даже лучше. Только он показался ей каким-то встревоженным. Его джинсы на коленях был разодраны, клетчатая сине-белая рубашка порвана во многих местах, на лице и на руках алели свежие царапины, а за спиной торчало ложе самодельного арбалета и четыре стрелы в колчане, сшитом из старой штанины.
- Не спишь? - Микола явно запыхался и стоял, согнувшись, упираясь руками в колени.
- Когда я спала в час ночи? - Франческа почуяла что-то неладное. - Что с тобой? Где Гошка?
Когда Микола разогнулся, Франческа с ужасом увидела под его левым глазом огромный фингал. Она тихо ахнула, прикрывая рот ладонью.
- Кто это сделал? - уже не по-доброму спросила Франческа, готовая порвать любого, кто поднял руку на её будущего мужа. - Что случилось!? Почему ты молчишь?
- Ты может дашь мне сказать! - разозлился умаянный Микола.
- Да говори уже, говори!
- Он на пустырь пошел... - сбивчиво начал Микола - Ну там, на заводской стройке. Я ему говорил, не шляйся там по ночам, а он "нет, все равно пойду". Ну, он там бутылки пустые собирает. В общем, он ушел еще до полуночи с крыши...
- С крыши? - перебила его Франческа - Вы опять на крыше зависали?
- Ну да, я арбалет свой испробовать хотел на воронах, а Гошка, как всегда, голубей на костре готовил.
- Я ж сказала ему, если есть хочет, пусть ко мне идет, у нас еды дома полно.
- Ты чо Гошку не знаешь? - махнул рукой Микола - Он же сам все любит добывать.
- Ну и что дальше? Фингал то тебе кто поставил?
- Так вот и я говорю, а ты все перебиваешь.
- Ну, говори уже, говори!
- Ну вот, я через полчаса, думаю, к тебе идти. Ну ты ж сама говорила, сегодня какая-то комета будет видна.
Франческа молча нетерпеливо покивала, призывая не тянуть резину.
- И думаю, надо зайти по пути на пустырь. - Микола смущенно почесал переносицу. - Ну, Гошку, чтобы с собой взять... И тут вижу эту буханку...ржавую, ну бывшую скорую....с синими крестами вместо красных.
В этот раз Франческа уже ахнула громко и глаза её округлились так, что едва не выпали из окна. На буханке-уазике с синими крестами ездил местный психопат фермер, которого ребята называли Гумбарь-лесоруб. Этот странный субъект жил у ближней деревеньки "Пьяная" на отшибе в поле у леса. Там у него было огромное хозяйство, где он держал птицу, свиней, коров, коз. Помимо животноводства Гумбарь-лесоруб содержал громадную овощебазу, куда привозили овощи загадочные субъекта с юга России. Поговаривали, что Гумбарь, дабы экономить на рабочих, подбирал по округе беспризорников, затем увозил их к себе на ферму, там привязывал цепью к толстым столбам внутри амбара и заставлял с утра до ночи сортировать гнилые овощи от годных. Ребята пускали слухи, что когда мальчишка или девчонка валились без сил, он разрубал их на части и скидывал на корм свиньям. И больше этих детей никто не видел. Лесорубом его прозвали за то, что он всегда ездил и ходил только со своим мужицким топором-колуном, который использовал для устрашения и убеждения в любых ситуациях.
Микола на время замолчал, ожидая пока Франческа отойдет от первого шока.
- Франча, ты как?
- Что? - Франческа снова заморгала - Что было дальше?
- Ну, машина его уже там стояла. Он там колесо чинил. А я слышу из буханки крики. Ну, я сразу Гошку признал.
-Нет! - Франческа схватилась за голову.
- Ну, у меня арбалет был - тут Микола коснулся ложа самострела за спиной - Я вышел с ним заряженным и сразу к Гумбарю. Вижу, дело то такое. Отпусти, говорю, мальчонку то, а Гумабарь от колеса ко мне повернулся и на меня идет такой. А чо я? Стрельнул короче. Стрела только левее ушла , воткнулась в его драндулет. Но он потом с ходу врезал мне так что чуть дух из меня не вышиб, сама же знаешь он раза в три меня больше. Я на метра три-четыре отлетел и в канаву кубарем скатился, где стекло битое. Не знаю, как себе там живот не распорол. А как вылез, смотрю: он уезжает от пустыря то уже. Ну и я сразу к тебе. А куда еще то?
- А ментам что не позвонил!? - прикрикнула Франческа. - Он же его угробит там, пока мы суетимся.
- Куда я позвоню!? У меня и телефона никогда не было.
- Ладно, звонить не будем. - Франческа выпрямилась, быстро соображая и собираясь с силами, глядя самоотверженно во тьму на дальние огоньки соседнего микрорайона.
Поджидая этой ночью своих друзей, она уже оделась в джинсовый комбинезон, а три длинные черные косички завязала сверху во что-то вроде банта. Все эти модности Франческа впитывала в себя благодаря американской подруге Маше Смитт.
Франческа думала быстро. Не прошло и пяти секунд, как она попросила Миколу отойти подальше.
Он послушно отодвинулся во тьму. Франческа исчезла за шторой и вскоре снова появилась. В окне блеснула сталь секиры. Микола улыбнулся.
Через пятьдесят восемь секунд они стояли посреди федерального шоссе, которое проходило рядом с пятиэтажным домом, в котором жила Франческа. Машин на дороге не было, сломанный светофор задорно мигал всеми сигналами.
- Ложись - велела Франческа.
- Чего? - Микола, и без того побитый, не был готов к шуткам.
- Говорю, ложись на асфальт - повторила безапелляционно Франческа.
- Зачем?
- Затем, что нам нужна тачка.
- Ты что ...собралась? - Микола боялся озвучить её план.
- Вот именно - сказала, как отрезала, Франческа - С того пустыря, где Гумбарь забрал Гошку, есть только одна дорогу на Пьяную. Ему придется делать длинный крюк по лесу. Если ты бежал от самого пустыря, то с тех пор, как он уехал, прошло около двадцати минут, так?
- Ну, так.
- Я ту дорогу знаю. Её протяженность около шестидесяти километров. Она вливается в это шоссе в десяти километрах от нас по направлению к "Пьяной". Если нам повезет с тачкой, мы поймаем засранца до того, как он доберется до фермы.
Франческа выпалила все это очень быстро потому, что времени было в обрез.
Микола снял арбалет со спины, положил его на асфальт и послушно лег на спину. Перед его взором открылась панорама звездного неба. Он улыбнулся. И тут уже увидел недовольное лицо Франчески, которая закрыла собой львиную часть звезд.
- Ты что, возомнил себя отпускником на курорте в Майами-бич?
- Нет, а что?
- Тогда хватит лежать, как будто ты псих помешанный, которому ночью не спится.
- А как лежать? - не понял Микола.
- Ну, загнись как-нибудь, будто тебя сбили и ты умираешь.
- Ладно.
Микола перевернулся на живот, лег левой щекой на асфальт, одну руку убрал за спину, другую вытянул вперед, ноги скосил в бок.
- Пойдет? - прозвучал в ночи его голос.
- Наверное - отозвалась Франческа из-за пыльных кустов репейника, буйно поросшим вдоль дороги.
Микола заворочался, меняя позу, но тут вдалеке вспыхнули фары.
- Не двигайся! - шикнула Франческа.
Микола прикинулся мертвым. Франческа подумала, что со стрелами за спиной, он похож на мертвого Робин Гуда. Она недовольно покачала головой, но менять что-то было поздно. Машина либо остановится, либо проедет мимо.
Вскоре всю спящую улицу микрорайона заполнил скрежет и писк резких тормозов. Микола зажмурил глаза, готовясь к самому худшему. Однако машина была новой и тормоза сработали хорошо. Новенький серебристый джип, выпущенный в далекой Японии, принадлежал директору местной птицефабрики. Лысый полный коротышка в помятом костюме с галстуком возвращался к жене от иногородней любовницы. В жизни это был премерзкий тип с заплывшими глазами, ценящий только деньги и мечтающий купить все на свете. Однако в ту ночь он немного выпил, а спиртное всегда делало его задушевным парнем. Директор птицефабрики видел лежачего человека и хотел ему помочь.
Дверца джипа открылась, директор вышел на дорогу. Мотор джипа работал почти бесшумно, улица замерла в тишине, Микола лежал с открытыми остекленевшими глазами и не моргал.
Толстяк начал причитать, как старушка, хватаясь за голову. Только он нагнулся к Миколе, чтобы проверить пульс, как позади него кто-то выпрыгнул на дорогу.
Франческа встала прямо перед горящими фарами джипа, между директором и лежачим Миколой. Яркий свет мешал пьяненькому буржую разглядеть её лицо. Он видел лишь темный грозный силуэт девочки с широко расставленными ногами, со странной азиатской прической и огромной секирой, которую она держала в вытянутой чуть назад руке.
Почти одновременно с появлением девочки на ноги поднялся мальчишка. Лысый директор в ужасе отшатнулся в сторону. Он не знал ни эту девочку, ни мальчика, но они узнали его. Фотографию директора птицефабрики печатали в местной газете, в статье, где про него писали, что он пожертвовал деньги на храм.
- Берите все, только не убивайте - от страха у директора охрип голос.
- Мы не убийцы и не разбойники, Иполит Петрович - гордо заявила девочка. - Мы лишь оружие господа в борьбе добра со злом. Я знаю, вы тоже любите господа и пожертвовали ему свои деньги, поэтому, надеюсь, вы не будете возражать, если мы возьмем вашу машину на благое дело и потом сразу вернем?
Когда Франческа говорила про борьбу добра со злом, Иполит Петрович на миг решил, что вот его конец, но, к счастью, все обошлось.
- К..коненчо - заикаясь, ответил директор птицефабрики - Раз на благое, то мне не жалко.
Дверцы джипа захлопнулись. Машина неловко дернулась вперед, заглохла, затем снова завелась и со свистом задних колес укатила прочь.
Микола сидел за рулем в третий раз в жизни, но управлялся с машиной неплохо. Франческа сидела рядом и, нервно поглядывая на наручные электронные часы, просила поднажать.
- Должны успеть - возбуждено облизываясь, говорила она - Должны!
- Я и не знал, что мы орудие господа - погодя, произнес Микола.
- А что я должна была сказать? - фыркнула Франческа.- Я ж не могу просто так у человека машину отобрать.
Микрорайон давно остался позади. За окном мелькали темные ели густого леса. Джип преследовала надкусанная желтая луна. В фиолетовом космосе горело двести пятьдесят миллиардов звезд. Из джипа звезды казались разбросанными бриллиантами в полкарата. В салоне пахло противным малиновым вареньем. Скоро Франческа догадалась, что это освежитель в виде ягоды. Она сняла плоскую ягоду с зеркала, открыла прозрачный люк на крыше и выбросила освежитель во тьму.
Спустя шесть минут из леса слева к шоссе примкнула та самая дорога от пустыря соседнего микрорайона.
Микола притормозил ровно на перекрестке и уставился в лесной провал. Франческа глядела то на часы, то на узкую дорогу из леса. Они оба молчали, напряженно ожидая малейшего звука мотора.
- Нет, наверное, уже проехал - с досадой сказала она- Давай, вперед! Гони изо всех сил!
Джип засвистел, зарычал и ринулся вдогонку за Гумбарем-лесорубом. Дорога вскоре стала приподниматься на насыпи. Лес слева опустился ниже асфальтной поверхности. Лес справа так же ушел вниз и отступил, оттесненный широкими кукурузными полями. Дорога была в плавный подъем, возвышаясь над челябинской низиной, и в такой тихой звездной ночи казалось, что джип направляется прямо в космос.
Микола вдавливал педаль газа в пол, молясь, чтобы на горизонте мелькнули красные стоп сигналы буханки Гумбаря-лесоруба. От волнения он весь промок и так наклонился к рулю, что почти лежал на нем грудью. Вдруг по направлению дороги, только значительно выше, он увидел нечто необычайно прекрасное. Это был плывущий в звездном небе голубовато-белый шар с длиннющим исчезающе-призрачным хвостом, похожим на мерцающую соплю.
- Смотри! Смотри! - возбужденно воскликнул Микола, показывая на небо.
- Это комета Свифта-Туттля - безрадостно отозвалась Франческа - Её вам я и собиралась показать.
Она надула губки от печали. Как там Гошка, жив ли он еще....
Но вот на горизонте шоссе во тьме пробился красный свет задних габаритов одинокого фургона.
- Есть! - звонко вскрикнула Франческа и смачно ударила кулачком правой руки в ладонь левой.
На её лице запылал азарт охотницы. Она открыла широкий люк на крыше джипа. Сначала оттуда показалась тяжелая секира, затем голова отчаянной девочки со странной прической.
Франческа высунулась из салона на пол туловища и, обдуваемая ветром, вытянув руку с секирой вперед, громко отчеканила:
- Вижу врага на двенадцать часов! Под-д-нажми, командир!
Микола молча мотнул головой и поднажал. Джип рванул к добыче на всех оборотах, сокращая расстояние с каждой секундой.
Уазик с синими крестами значительно уступал в скорости современному японскому автомобилю. Поэтому за какие-то двадцать шесть секунд Микола был уже на расстоянии трех метров от кормы похитителя.
- Что мне делать!? - прокричал Микола из продуваемого салона. Его неряшливые светлые волосы метались во все стороны.
Она по грозному сузила глаза, вглядываясь в боковое зеркало буханки. В зеркале отражались красноватые зрачки Гумбаря-лесоруба. На миг два противника встретились взглядами. Франческа чуть опустила вытянутую вперед секиру, нацеливаясь верхним наконечником на красные зрачки. Этот красноречивый жест означал, что теперь она так просто не отпустит обидчика Гошки.
И тут уазик стал вилять, чтобы помешать Миколе совершить маневр.
Ветер хлестал в лицо так, что глаза Франчески превратились в узкие щелки. Она подтянулась на руках и села на крышу.
В этот момент Микола, пытаясь поднырнуть под свободное место, крутанул резко вправо. Франческа едва не улетела за борт, схватившись в последний момент за дугу багажника, её нога при этом сильно пнула Миколу по затылку.
- Ай! - заорал он, хватаясь за голову одной рукой - Ты чего?
- Сам ты чего! - недовольно прокричала Франческа - Держи ровней!
Но держать ровней не получалось потому что Гумбарь-лесоруб не хотел пропускать своих преследователей. Однако вздувшаяся на затылке шишка так разозлила Миколу, что он сумел обмануть Гумбаря притворным маневром и, выжав газа, все-таки протиснулся к его левому боку.
- Отлично, так держать! - на губах Франчески заиграла улыбка хищника. - Пробуй подойти еще ближе!
Она быстро подтянулась, вытащила из салона ноги и встала на крыше джипа, упираясь кедами в края люка. Секира задорно провернулась в её правой руке, со свистом взрезая встречный поток ночи. Франческа отвела вытянутую руку с секирой чуть назад и с нетерпением поджидала, когда Микола выровняется.
Два раза уазик пытался бортонуть джип и скинуть его с высокой насыпи, но машина Иполита Петровича сопротивлялась, как упертый танк.
Наконец момент был выждан. Франческа, как маленький боевой зверек, прыгнула в воздух, расправляя руки, словно крылья. Она приземлилась на колени с чудовищным грохотом секиры. Затем тут же распласталась на животе, прижимая ухо к железу кузова буханки.
- Гошка! - стучала она по крыше - Ты там? Ответь! Это я! Франча!
Но ответа не последовало. Сердце Франчески стиснулось тяжелым предчувствием. Она моментально вскочила на ноги и, шатаясь, двинулась по крыше к кабине. Тяжелая секира помогала ей не свалиться, исполняя роль якоря. К счастью уазик больше не мог сильно вилять. Микола плотно прижимал его к правой стороне дороги.
Франческа добралась до кабины уазика и остановилась, чуть расставляя ноги в стороны для лучшей опоры. Она вдохнула полной грудью свежий воздух ночи. Обе её руки плотно сжали рукоятку секиры, которая медленно поднялась высоко над головой девочки. Гумбарь-лесоруб не видел всего этого, поэтому испытывал легкое ироничное любопытство от того, что может с ним сделать какая-то малютка с азиатской прической. Зато Франческу видел Микола и то, что он видел, совсем не радовало его.
- Не-не-не-не-не, только не это - причитал Микола, хватаясь от волнения за волосы.
Секира на миг зависла в воздухе. Вдруг три косички на голове Франчески развязались из хитрой конструкции, взметнулись и вытянулись назад, полоскаясь в потоке ветра.
Франческа напрягла мускулы, чуть подогнула колени, и с криком амазонки резко, с чудовищной силой, обрушила секиру вниз. Лезвие описало смачную широкую дугу и прорубило лобовое стекло уазика, за которым сидел Гумбарь-лесоруб. Громадный крестьяноподбоный похититель неожиданно оказался под градом осколков.
Гумбарь рефлекторно дал по тормозам.....
Франческа, не выпуская из рук секиры, моментально слетела с кабины в теплую ночь августа. По инерции он пролетела вверх ногами вперед на шестьдесят четыре метра и приземлилась своим детскими лопатками на асфальт, после чего многократно перекувыркнулась через себя, чувствуя, как хрустят кости. Девочка не отпустила секиру и на шоссе был виден след искр от соприкосновения лезвия с асфальтом.
Уазик Гумбаря, тем временем, занесло круто на бок и, спустя секунду после падения девочки, он так же опрокинулся на боковину, заскрежетал по темному асфальту и медленно остановился в тридцати метрах от неподвижной девочки.
Микола, уворачиваясь от подбитого уазика, едва не слетел в глубокий кювет. Он проехал по самому краю левой обочины и, полный ужаса и страха, остановил джип рядом с неподвижной Франческой.
Она лежала на правой стороне дороги. Кусая кулаки, Микола выпрыгнул из джипа, оббежал капот, и упал на колени перед ней. Перед Франческой Микугавой - отчаянной защитницей малышей, готовой рисковать жизнью за друзей. Франческа распласталась на асфальте в позе звездочки. Она лежала на спине со смеженными веками, все её лицо было в царапинах и ссадинах, из носа вытекала струйка крови. Её правая рука по-прежнему сжимала секиру, которая лежала с девочкой, как верная острозубая подруга. В глубоком звенящем космосе прямо над ней медленно и величаво проплывала фантастически красивая комета Свифта-Туттля.
Грязные щеки Миколы заблестели от слез. Он прилепился ухом к груди девочки и тут уже ободрился. Внутри Франчески сердце продолжало радостно стучать.
- Франча.. - позвал Микола и слегка хлопнул её ладошкой по щеке.
Её голова безучастно повернулась в левую сторону.
- Франча, проснись -Микола хлопнул её по левой щеке.
На третьей пощечине глаза Франчески широко распахнулись. Она резко врезала Миколе кулачком в челюсть и моментально села, словно опрокинутая неваляшка.
- Ты чего!? - обижено заскулил Микола, сплевывая кровавую слюну.
- Извини - кратко бросила Франческа. - Где Гошка?
Её немного затуманенный взор переместился от Миколы к, лежащему впереди, уазику Гумбаря-лесоруба.
Взгляд Франчески тут же прояснился. Она увидела, как скрипучая дверца кабины откинулась. Оттуда показалась сначала рука с топором-колуном, а затем выросла могучая фигура похитителя Гошки. Франческа никогда не видела его вживую, но теперь понимала, почему Гумбарь-лесоруб наводит такого страху на детвору в соседних селах и городках на сотни километров вокруг.
Огромная и какая-то квадратная голова сидела на широких плечах почти без шеи. Могучая нижняя челюсть несколько выдавалась вперед. Глаза Гумбаря и впрямь горели красными зрачками, что выдавало в нем какую-то нечеловеческую природу. Под распахнутой и разодранной фуфайкой виднелась белая майка, заляпанная кровью. Плоская кепка, двухдневная небритость и рабочие штаны с ватником делали его похожим на уголовника. Гумбарь вылазил из кабины не один. Сзади на лямках у него болтался Гошка. Судя по свисающей голове, Гошка был без сознания. Гумбарь просунул мальчонку в огромный колхозный рюкзак, предварительно прорезав отверстия для ног.
С разбитым носом и разодранным лицом Гумбарь-лесоруб свалился на асфальт, словно раненный фриц, вылезший из подбитого танка. Затем он медленно поднялся на ноги. В нем было не меньше двух метров роста. Его красные зрачки тотчас встретились с глазами Франчески. Она уже стояла в боевой позе. Левая нога выставлена вперед, рука с секирой отведена чуть назад, верхний наконечник направлен к земле.
Гумбарь осклабился, обнажая желтые кривые зубы. Топор-колун из его правой ладони задорно перелетел в левую и обратно. Франческа заметила, что рукоятка колуна сделана из обрезка трубы. Гумбарь не произнес ни одного членораздельного человеческого звука, однако противно загоготал, словно насмехаясь над маленькой девочкой.
- Что ж ты за тварь то такая? - не очень громко, но все же громко произнесла Франческа, сохраняя лицом и телом хладнокровие самурая.
По левую сторону от её лица возник арбалет. Микола целился в Гумбаря-лесоруба, рассчитывая пустить стрелу в область между глаз.
Франческа аккуратно дотронулась до арбалета и, не сводя глаз с Гумбаря, опустила его вниз.
- Ты можешь поранить Гошку - сказала она, не поворачивая головы - Не бойся, я с ним разберусь.
Гумбарь-лесоруб закачался на ногах и снова принялся перебрасывать колун из руки в руку.
Все мышцы на руках и ногах Франчески напряглись, как струны. Она готовилась схватиться с врагом.
Прошла еще секунда, другая. Франческа кошачьим взглядом следила за прыгающим колуном, как, вдруг, он замер в правой руке, и Гумбарь рванулся на девочку, как разъяренный викинг.
Франческа сорвалась с места почти как стрела, которую выпускают из арбалета. Крик с одной стороны и рычание с другой - девятилетняя девочка и двухметровый амбал в три прыжка достигли друг друга в прыжке с занесенным ударом.
Колун и секира сцепились в воздухе звонким металлическим поцелуем.
Франческа и Гумбарь-лесоруб пролетели в каких-то сантиметрах друг от друга. Это был пробный прыжок, чтобы оценить мощь противника. Они приземлились на асфальт, поменявшись местами, и Гумбарь с ходу пошел в атаку. Огромный угловатый здоровяк двигался удивительно резво для своей комплекции. Он обрушивал на Франческу удары колуном, которые отважная девочка едва успевала отбивать. Иногда ей удавалось перехватить инициативу, и она шла в наступление. На пустынном шоссе залязгала музыка стали. На асфальт сыпались искры ударов. Два шага вперед, два шага назад. Сердце Миколы стучалось так, словно рвалось наружу. Он вновь поднял арбалет, готовый выпустить стрелу, если Франческа падет.
Разницу в росте и весе Франческа компенсировала верткостью и мобильностью. Один раз ей удалось прыгнуть между ног Гумбаря. Франческа приземлилась на асфальт за его спиной, тут же вскочила на ноги, чтобы снести амбалу голову, но в последний момент секира застыла в воздухе. На спине Гумбаря висел бессознательный Гошка, который прикрывал шею злодея.
Разозленный Гумбарь, на мгновение дезориентированный, резко обернулся и с силой обрушил колун на девочку. Глухо звякнула сталь. Франческа приняла удар сталью секиры, подняв её над головой. В этот раз Гумбарь не стал наносить нового удара. Колун и секира прижались друг к другу и больше не расцеплялись. Гумбарь решил задавить девочку силой. Колун стал опускаться все ниже. Секира постепенно уступала. Лицо Франчески от напряжения стало красным и невероятно сморщенным. Она фыркала, как дореволюционный паровоз, но уступала в этом поединке сантиметр за сантиметром. Клинок секиры опускался под давящим колуном. Вскоре над опущенным лезвием Гумбарь увидел ненавистные глаза девочки и до комичности скукоженную гримасу. Глядя на это лицо, здоровяк понял, что девочка упертая и драка может затянуться. И когда он это понял, его свободная рука схватила Франческу за косички.
Её кеды оторвались от асфальта. Гумбарь поднял девочку над землей, как бешенного боевого котенка. Франческа держала секиру обеими руками и была скована в движениях, поскольку топор-колун продолжал давить на неё. Гумбарь злобно фыркнул и нанес неожиданный удар ногой в её круглый живот. Пинок был такой чудовищной силы, что Франческа не сразу поняла, что произошло. Она отлетела назад на добрый десяток метров и проскользила животом по асфальту еще метра четыре. Неотделимая от неё секира выбивала на шоссе искристый след.
Гумбарь-лесоруб, не теряя больше времени, в два прыжка достиг края обочины и махнул с пятиметровой насыпи вниз.
Франческу протащило ногами вперед аккурат до Миколы. Он участливо кинулся её поднимать, но кипящая злобой девочка отмахивалась. Поднимаясь сначала на колени, а потом на ноги, она ругалась такими заборными словечками, что смущала даже плывущую в космосе комету Свифта-Туттля.
- Ах он, скотина! - продолжала изрыгать проклятья Франческа, глядя на свои ободранные до крови колени и живот, который проступал через порванный комбинезон - Нет, ты видел? Разве можно так с девочками?
- Видел - сочувственно вздохнул Микола - Не по-мужски это.
- Вот и я о чем!
На лице Франчески играл румянец. В голосе слышался задор. Она совсем не походила на раненную девочку, хотя лицо её было порядком поцарапано.
- Ты сама то как? - на всякий случай спросил Микола.
- Я то нормально. Я только за Гошку беспокоюсь.
Франческа вновь была в форме. Она крутанула секиру в правой руке и уверенно двинулась к краю насыпи.
Гумбарь-лесоруб уже бежал внизу, по пояс в сорняковом поле к, окутанной туманом, речке. Гошкина голова за его спиной дергалась, как бездушная кукла. На том берегу реки в полукилометре от шоссе из молочных испарений проглядывали серо-черные деревянные строения его угодий. Они немного доехали до поворота на Пьяную. Грунтовый съезд с шоссе был в пяти километрах отсюда. Там же находился и мост через реку.
Микола встал рядом с Франческой, сосредоточенно наблюдавшей, как лихо улепетывает Гумбарь. Отсюда, сверху, он уже не казался таким большим.
- Что будем делать? - спросил Микола.
- Мост далеко - рассудила Франческа - Боюсь, не успеем. Надо идти сейчас.
- Согласен.
И они прыгнули с шоссе на отвесную земляную насыпь. Угол склона был таким острым, что Микола даже не помышлял о съезде на машине. Микола и Франческа скатились на задах с пятиметровой высоты по мягкому грунту и нырнули в заросли полыньи и репейника. В нос ударил терпкий аромат деревенских трав.
Франческа бежала, как гончая, срезая на бегу высокие колючие кусты. Микола едва поспевал за ней.
- И на кой ему Гошка сдался!? - кричал он, не останавливаясь.
- Вот это то меня и пугает! - не оборачиваясь, кричала Франческа - Я думаю, он не человек.
- Тогда кто?
- Скоро мы это узнаем...
Гумбарь-лесоруб спешил потому, что был ни каким не фермером. С очень давних пор он поклонялся Дьяволу, исправно исполняя его волю. За последние сто тридцать пять лет, которые он прожил в Челябинской области, Гумбарь совершил порядка сорока человекоубийств. Все его жертвы были дети до девяти лет. Гумбарь умерщвлял их по старинному ритуалу, привлекая животную кровь обезглавленных коров. Каждая жертва приближала рождение в нем названного брата Сатаны. Сорок первая и последняя жертва должна была состояться в ночь приближения кометы Свифта-Туттля, которая возвращалась к земле каждые сто тридцать пять лет. В эту ночь Гумбарь готовился сбросить телесную оболочку человека и возродится Зверем, который начнет сеять зло - сначала в лесах челябинской области, а потом и во всем мире.
Франческа старалась не упускать Гумбаря из виду, но вскоре клубы тумана над рекой скрыли его темную фигуру, а потом послышался всплеск.
Франческа резко встала, Микола уткнулся ей в спину.
- Стой! - шепотом бросила она и стала водить ухом с приставленной ладонью, будто то был локатор.
Микола не несколько секунд замер, так же прислушиваясь.
Они услышали, как в тумане плещется вода.
Словно летучая мышь, Франческа по звуку определила направление и устремилась в молочный туман с целеустремленностью хорька. Туман был таким густым, что Микола распознавал Франческу лишь по её черными прыгающим косичкам. В тумане они останавливались ещё пару раз, корректируя направление по звуку, и вскоре вышли к низкому камышовому берегу.
Гумбарь был уже на своей земле. Всплески прекратились. В случайных прорезях тумана проглядывали фрагменты его фермерских строений. Коровы, свиньи и овощебаза были лишь прикрытием, где взрастало зло на продолжение почти полутора веков.
Грудь Франчески мерно вздымалась, суженные глаза буравили туман. Она думала.
- Так что, плывем? - осторожно спросил Микола.
- Я плохо плаваю - призналась Франческа, потупив взор - Как-то в котловане чуть не утонула.
- Я мог бы взять тебя на спину - Микола посмотрел на её тяжелую секиру, к лезвию которой прилипла мокрая трава. - Только с таким топорищем оба ко дну пойдем.
- Не пойдем - сказала Франческа.
- Ты снова что-то придумала?
- Я считала.
- Чего считала?
- Средняя скорость пловца два метра в секунду. Плеск в реке слышался около двадцати четырех секунд. Делаем поправку на снос течением и получаем ширину реки примерно в сорок метров.
Лицо Миколы выражало крайнее недоумение.
- И к чему это? - спросил он.
- А вот к чему.
Тут Франческа отошла на несколько шагов назад и с разбегу швырнула секиру в туман. На мгновение оба замерли, прислушиваясь. Секира просвистела где-то в молоке речных испарений и глухо воткнулась во что-то на том берегу.
- А-а - Микола улыбнулся - Здорово ты это.
Франческа уже вошла по колено в воду, ожидая своего пловца, в котором она видела будущего мужа. Микола медленно погрузился в воду, снял арбалет со стрелами и передал их Франческе. Она закинула лямку арбалета на одно плечо, лямку с колчаном на другое и после примостилась у него за спиной, обняв так, будто провожала на фронт.
- Шею тока не дави - прохрипел Микола.
- Извини.
Франческа ослабила хватку и они поплыли, обволакиваясь туманом со всех сторон.
Миколы плыл по-лягушачьи, стараясь не шуметь. Он делал разводящие движения руками, погружался носом в воду и, выныривая, фыркал. Франческа на его спине невозмутимо вглядывалась в белый туман, кончики её черных косичек плавали в воде, как три прирученных ужа. Спустя тридцать две секунды туман резко кончился и они уткнулись в низкий голый берег. Камышей здесь не росло. Зеленая примятая трава местами была вытоптана до земли.
Впереди, совсем рядом с берегом, возвышались раскрытые ворота металлические ворота в сетку на алюминиевой раме. За воротами находилось фермерское хозяйство Гумбаря. Сходу бросалась в глаза ближняя деревянная постройка в форме купола высотой с четырехэтажный дом. В стороне горбились амбары, коровники, свинарники и темный дом в самой глубине двора. Угодья страшного жителя этого места были обнесены сетчатым забором, на котором через каждый пять метров горели прожектора. Их свет ярко освещал все, что было внутри забора. Оттуда слышалось недовольное мычание коров, редкий поросячий визг и какая-то возня.
Микола уперся коленями в илистое дно у берега, не торопясь выбираться из воды. Франческа, как напарник-спецназовец, соскользнула с его спины, булькнув в воду справа. В десяти метрах справа по берегу она заметила небольшой деревянный причал. Рядом с причалом в траве лежала перевернутая деревянная лодка, из днища которой торчала секира.
Увидев секиру, девочка радостно улыбнулась и легонько ткнула Миколу локотком в бок. Тот резко обернулся. В его глазах застыл тревожный вопрос.
- Смотри - прошептала Франческа, кивая на лодку - Я знала, что докину.
Микола, натянуто улыбнувшись, кивнул в ответ, а потом его лицо резко превратилось в гримасу отвращения. Вот уже почти минуту его руки держались за странно липкую траву на берегу и только сейчас, рассмотрев ладонь ближе, он понял, что это кровь.
- Черт! - с жаром негодования прошептал Микола. - Тут кровь повсюду!
- Гошка! - в сердцах воскликнула Франческа.
Они оба тут же выскочили из воды. Франческа скинула на ходу арбалет и колчан, передавая их Миколе, сама в три прыжка достигла перевернутой лодки. Девочка сжала рукоятку секиры и тут же почувствовала себя орудием Господа в борьбе добра со злом. Один резкий рывок, секира послушно вышла из дерева и, прожужжав в воздухе, занеслась высоко назад, словно отыскивая свою жертву.
Маленькие симпатичные ноздри Франчески раздувались от возбуждения предстоящей схватки. Её острые зоркие глаза смотрели на постройку, похожую на деревянный цирк. Оттуда, из приоткрытых высоких двухстворчатых дверей, пробивался внутренний свет. И еще оттуда доносилась какая-то возня, хрюканье и стоны.
Франческа стояла на перевернутом днище лодки и потому была немного выше Миколы. Он был рядом и тоже смотрел на странную постройку. Затем их взгляды встретились.
- Он там - вслух изрек Микола, подтверждая её догадку. - Больше негде.
Франческа спрыгнула с лодки и кинулась в открытые сетчатые ворота. Микола бежал за ней с выставленным перед собой заряженным арбалетом.
Кровь, в которую вляпался Микола, принадлежала не Гошке. Эта кровь хлестала из носа и ушей Гумбаря-лесоруба, который вступал на порог перерождения. Эта кровь означала, что нужно спешить с последним ритуалом.
Выбравшись из реки, Гумбарь помчался в циркоподобное строение, где он готовился к превращению. Кровь теперь шла не только из носа и ушей, но и изо рта. В просторном помещении с непривычно высоким куполообразным потолком в самом центре находился жертвенный круг, сколоченный из обрезанных досок в виде деревянного подиума, чуть возвышающегося над полом. Вокруг жертвенника был вырыт неглубокий желоб с канальным ответвлением к небольшому роторному механизму у стены. Высоко над этим жертвенным подиумом с желобом, на железном обруче висело девять коров, подвешенных вкруг на длинные крюки мордами вниз. Обруч с коровами крепился тонкими тросами к железной узкой трубе, проходящей через самый центр купола. Из трубы торчала длинная серебреная пика ( её острый конец находился ниже коров), которая служила орудием ритуального убийства. Коровы свисали с обруча, словно украшения гигантской люстры. Гумбарь умертвил их несколько часов назад и ввел в тела препарат, который остановил кровотечение до совершения ритуала. Однако кроме мертвых коров здесь имелась и другая живность.
Ворвавшись внутрь, Гумбарь тут же спугнул трех плотоядных шушуш, которых он купил в румынских лесах два века назад в младенческих возрасте, а после взрастил в любви и заботе. Такое просторное помещение он выстроил по большей части специально для них. За две сотни лет шушуши подросли и им нужно было место, чтобы летать, а отпускать их в леса челябинской области Гумбарь боялся. Шушуши внешне походили на карликовых гиппопотамов с жилистыми крыльями, с огромной тупой пастью в кривых клыках и с невероятно растянутой темной шкурой в многочисленных складках.
Эта шкура при ходьбе на четырехпалых лапах сильно тормозила шушуш, собирая под ними всю грязь, как многослойная половая тряпка. Вероятно, поэтому природа создала их с крыльями. А еще шушуши любили пить животную кровь и есть сырое мясо.
Шушуши слетели со стен и со стропил потолка, встревоженные внезапным вторжением. Их крылья тут же закачали множество стоватных лампочек свисающих на коротких проводах по всей поверхности купола. Завидев Гумбаря с человечком за спиной, они спикировали к нему, предвкушая еду. Однако хозяин недовольно отмахнулся от них, давая понять, что эта жертва совсем для другой цели. По устланной соломе за ним тянулся кровяной след.
У жертвенного круга Гумбарь снял со спины бессознательного Гошку, затем уложил его прямо под чудовищной люстрой с коровами. В деревянном настиле жертвенника были железные петли для закрепления рук и ног. Гумбарь наскоро зафиксировал жертву. Он делал это неуклюже одной рукой, поскольку другой пытался закрывать рот, из которого сочилась кровь.
Уладив дело с ритуальной жертвой, Гумбарь принялся за коров. Он торопливо наносил мощные удары колуном в область шеи, моментально вскрывая крупные артерии, будто сбивал пробки с бутылок. Из коров тугой струей хлынула алая кровь. Шушуши сейчас же всполошились и, приземлившись у желоба, как у корыта, стали жадно лакать. Гумбарь по-злому распинал их по бокам и что-то грозно пробубнил полным крови ртом. Животные послушно отпрянули, но продолжали облизываться, взирая на сатанинский обряд со стен.
Кровь, тем временем, наполнила желоб и по канальному ответвлению заструилась к роторному механизму в виде горизонтального деревянного колеса с жестяными лопастями. Поток крови из желоба начал медленно толкать лопасти, заставляя крутиться роторное колесо. Движение этого колеса было бы бессмысленным, если бы из него не торчал вертикальный вал с ременным сцеплением к шестереночному механизму у самой стены. Крутившиеся шестеренки в свою очередь медленно расслабляли механический тормоз, который сдерживал металлический трос, связанный с люстрой из коров и с острой серебряной пикой. С каждым проворотом шестеренок серебряная пика приближалась к оголенной груди Гошки и скоро должна была проткнуть его насквозь. Гумбарь с нетерпением ожидал этого момента, ведь его череп уже начал трескаться. Из его нутра наружу рвался Зверь.
Франческа ворвалась в логово зверя, как спасительный порыв ветра после недельного штиля. Она вошла громко, пнув по высоким двустворчатым дверям, которые раскрылись с треском нараспашку. Секира злобно вскинулась для удара. Рядом с девочкой встал Микола с заряженным арбалетом.
То, что они увидели, ввергло их в кратковременный шок. Гумбарь практически завершил перерождение. Верхняя половина туловища уже не была человеком. Это был страшный крылатый зверь с двумя хищными плоскими головами рептилий, которые шевелились на длинных змеиных шеях. Все его склизкое тело мерзкого терракотового цвета от пояса и выше было покрыто острыми хитиновыми шипами. Куски человеческого черепа с позвоночником, ребрами и с кожей свисали вниз, словно часть полурастегнутого комбинезона. Одна из голов резко обернулась на звук, но другая продолжала взирать на жертву, алчно наблюдая, как острие пики приближается к груди мальчика.
- Что за...- только и смог произнести побледневший Микола.
Мозг Франчески в это время мгновенно оценил обстановку. Её взгляд быстро переключился от крылатого Гумбаря к лежащему Гошке. Затем она увидела распоротых, кровоточащих коров - желоб с кровью - канал, ведущий к горизонтальному ротору - вал - ремень - шестеренки - трос..... Франческа вцепилась глазами в трос и тут же проследила, что он тянется вертикально вдоль стены, переходит на купол и заканчивается на страшной люстре.
За полторы секунда она поняла механизм убийственной машины. Пика за это время опустилась ниже и встала в каком-то сантиметре от гошкиной груди.
Медлить было нельзя. Франческа сделала резкий отступ, занесла руку с секирой назад и прицельно швырнула её в дальний конец помещения. Секира со свистом перекрутилась пару раз через себя и срубила вал на роторе. Тормоз тут же застопорил движение пики. Зверь-Гумбарь взревел, схватился за пику и принялся толкать её вниз, пытаясь проткнуть грудь жертвы собственными силами. Однако тормоз у стены держал пику намертво.
Все это произошло за какие-то две секунды, поэтому Франческа не успела заметить, как с потолка, шурша крыльями, снялось три шушуши. Разевая клыкастую пасть, они неслись на непрошенных гостей.
Шушуш заметил Микола.
- Франча, сверху! - крикнул он и тут же выстрелил в ту крылатую бестию, что летела по центру.
Стрела попала точно в глотку животного, отчего шушуша резко, будто подбитый истребитель, спикировала вниз и прочесала тупым рылом пыльный соломенный пол. Две другие шушуши от неожиданной атаки сделали плавный пирует, зависли на секунду в воздухе, хлопая крыльями, а затем с еще больше злобой кинулись на обидчиков.
- Бежим врассыпную! - крикнула Франческа.
И они побежали вдоль купола с разных сторон. Это маневр был рассчитан на то, чтобы разделить шушуш. И он подействовал. Шушуши на мгновение замешкались, затем выбрали себе по жертве и разделились. Франческа бежала так, как не смогла бы бежать на уроке физкультуры. На бегу она перепрыгивала невысокие барьеры для загонов, где Гумбарь иногда держал прикованных жертв. Мельком Франческа видела под ногами детские черепа, кучу костей, разорванные рубашки и платья в некогда пеструю расцветку. Сорок жертв, которых умертвил Губмарь, проживали тут свою маленькую и последнюю жизнь. Здесь Гумбарь заставлял их работать на сортировке овощей. Франческа видела все это, но не могла себе позволить эмоции. Ей нужно было добраться до секиры, пока Гумабрь не убил Гошку, пока шушуша не схватила её за шею.
За рекордные пятнадцать секунд Франческа пронеслась почти семьдесят метров дистанции бега с препятствиями. Она почти не чувствовал своих ног. Она словно летела, а когда увидела блеск секиры, чуть зарытой в солому, то словно вдохнула новых сил.
Крылатая шкуристая тварь почти нагнала её. В самый последний момент Франческа прыгнула, как рысь, к своей верной железной подруге. В приземлении она прокувыркнулась клубком по соломе, схватила секиру за рукоятку и резко встала, разворачиваясь с ударом. Острое лезвие секиры срезало голову шушуши словно кусок масла. На Франческу вылилось три литра крови.
Она отерла лицо локтем и повернулась лицом к Гумбарю. Зверь все еще держался за пику, выходящую из центра коровьей люстры, и пытался дожать её вниз. Однако то, что сделала Франческа, разъярило чудовище. Один из его любимцев был обезглавлен. Две плоские головы синхронно обратились к потолку и взвыли от негодования.
В этот самый момент Гошка стал приходить в себя. Сквозь мутный взор он увидел практически рожденного брата Сатаны, а так же девять висячих коров с разодранными глотками. Картина была не из приятных. Двухголовая тварь напугала Гошку так, что он намочил в штаны и тут же заорал, как резанный.
- Аа-а-а-а! Люди! Спасите!
- Гошка, не бойся, я тут! - громко, с вызовом отозвалась Франческа.
- Франча, Франча, где ты? - Гошка замотал головой, изгибая шею в попытке увидеть свою спасительницу.
Его движения были скованы острием над грудью, которое кололо, как только он пробовал приподняться. От этих уколов Гошка еще больше взвывал, его грудь кровоточила.
- Лежи спокойно - хладнокровно приказала ему Франческа, глядя в четыре глаза двухголового зверя. - Мы скоро тебя вытащим.
- Мы? - жалобно-вопросительно простонал Гошка. Он был уверен, что Франческа позвонила в милицию и теперь его снова вернут в детдом.
Сама Франческа в это самое время побледнела потому, как поверх голов рептилии- Гумбаря увидела Миколу, который кружил по воздуху, схваченный летающей клыкастой тварью.
- Да.... -отозвалась она поникшим голосом - Мы...Я и Микола.
Тем временем двухголовый ящер-Гумбарь в иступленной ярости поднял с жертвенника колун и прыгнул к Франческе, расправив крылья.
Секира и колун вновь лязгнули друг о друга....
Миколу настигли почти сразу. Бежать и прыгать с арбалетом было крайне неудобно. Шушуша схватила его двумя передними лапами за плечи и намеревалась затащить в свое гнездо в стропилах, чтобы там обглодать его живьем. Микола сопротивлялся. Он болтался свободными ногами из стороны в сторону, заставляя шушушу отклоняться и вилять в полете. Кроме того арбалет был по-прежнему в его руках, а колчан с оставшимися тремя стрелами за спиной. Одну из стрел ему удалось вытянуть из нижней дырки в самодельном колчане. Зарядить её в арбалет в воздухе не представлялось возможным. Тогда Микола всадил стрелу рукой куда-то в область шеи летающей твари. Стрела пробила толстую шкуру шушуши, плотно засев в тканях. На Миколу хлынула кровь из чужой раны. Шушуша взвизгнула, отпуская добычу.
Микола упал с пятиметровой высоты и подвернул себе ногу. Шушуша, визжа от боли, закружилась, как подбитый вертолет, и рухнула прямо в булькующий желоб, подняв столб кровяных брызг. Оказавшись по уши в крови, животное принялась жадно лакать сладкую жидкость. Гошка, заметив справа от себя раненную и голодную шушушу, завопил еще сильнее.
Микола попробовал встать, но резкая боль в ноге так хлестанула его, что он снова сел. Затем достал стрелу и начал заряжать её в арбалет.
Франческа в это время яростно лязгала секирой, ловко уворачиваясь от ударов и нанося резкие контрвыпады. Двухголовое крылатое чудовище оттесняло девочку к стене, пока та не споткнулась о разбитое колеса ротора. Франческа упала на спину, выронила секиру и уже приготовилась принять смерть от разящего удара колуном в голову, как вторая стрела Миколы, пролетев через все помещение, проткнула насквозь одну из плоских голов рептилии- Гумбаря. Зверь опешил, разворачиваясь, чтобы увидеть, кто посмел в него стрелять.
Эта заминка спасла Франческе жизнь. Она резко схватила секиру с земли и, поднимаясь в прыжке на ноги, отсекла проткнутую стрелой голову. Из длинной змеиной шеи вырвалась фонтан крови. Гумбарь - полузверь-получеловек - сделал три наша назад и рухнул на бок.
Франческа снова подняла секиру, намереваясь отрубить последнюю голову....И тут Гошка снова заорал "Помогите!"
Франческа резко повернула голову. На грудь Гошки влазила меркзая крылатая шушуша. Своими кривыми клыками она собиралась поживиться живым мясом.
Микола, кряхтя, изо всех сил пытался зарядить последнюю стрелу.
- Сейчас, Гошка! - кричал он.
Но Микола не успевал.
Франческе пришлось оставить Гумбаря и кинуться на помощь Гошке. В два прыжка она запрыгнула на деревянный жертвенник и грубым пинком в морду столкнула животное обратно в желоб. Шушуша замерла в кровяном стоке с сотрясением мозга.
- Чего так долго? - обиженно простонал Гошка, глядя на окровавленную с ног до головы Франческу, у которой на лице были видны только глазки.
- Извини - бросила Франческа.
Она быстро выдрала железные петли верхним наконечником секиры. Затем осторожно, за ноги, вытащила Гошку из-под острой пики. Вид у него был довольно жалкий: чумазое зареванное лицо, расцарапанная голая грудь, разорванная в клочья желтая футболка и обмоченные старые шорты.
- Ты как? - поинтересовалась Франческа, моргая белками глаз.