Вера лениво повернула голову навстречу ворвавшемуся в комнату свежему апрельскому ветру. Воздух задрожал от гвалта инструментов оркестровой ямы - город настраивался на новый день, натягивал струны, до блеска начищал кроны, упражнял голосовые связки. Звонкая капель, оживленная болтовня воробьев, сонное ворчание моторов, разговоры и смех случайных прохожих моментально затопили тишину квартирки на втором этаже, которую Вера вместе с младшей сестрой уже второй год снимала у пожилой женщины с романтическим именем Изольда. Сама старушка после смерти мужа (Вера лелеяла мысль о том, что его звали Тристаном) предпочла переехать в дом для престарелых, куда Вера ежемесячно исправно относила квартплату.
Утро выдалось теплым, как парное молоко, с бережно опущенным в пенное небо кусочком сливочного масла, который потихоньку таял и разливался по краю горизонта. Вера всегда вставала пораньше, чтобы испить немного перед завтраком. Старшая сестра всегда советовала ей по утрам натощак принимать воздушные ванны для сохранения молодости и красоты. Когда же время провело первые бороздки морщин на прекрасном лице Веры, она поняла: метод не действует. Но традиции нарушать не стала. Что может быть лучше, чем чашечка свежемолотого черного кофе на балконе ранним утром? Так начинался каждый ее день.
Потом она возвращалась в дом, наливала воды в пластиковую бутылку и начинала поливать горшки с цветами и декоративными растениями, которые занимали все подоконники, полки и тумбы, какие имелись в доме. Особое внимание она уделяла излюбленному ясеню, выращенному в виде бонсай. В доме ему было отведено особое место - он красовался в глиняной посудине, украшенной сложными плетениями скандинавских орнаментов, на круглом деревянном столике из черного дерева в нише гостиной. Там же стояло старенькое расстроенное пианино (Вера любила импровизировать по вечерам). Бонсай был главным украшением ее дома. Она с гордостью демонстрировала гостям крепкий пепельно-серый ствол и бурые цветки, будто дерево было ее собственное дитя.
Вот и сейчас она, не нарушая многолетней традиции, с нежностью протирала клинообразные листья и лепестки цветов этого удивительного древа, когда ее медитацию прервал знакомый голос:
- Человек родился!
На пороге стояла высокая женщина средних лет и кокетливо улыбалась. На ней была надета полупрозрачная белая сорочка, из-под которой угадывались очертания дорогого кружевного белья, и длинные темно-синие брюки свободного кроя. В руках она держала вполне увесистый белый чемоданчик с черной лакированной ручкой. Русые волосы собраны на затылке в небрежный пучок, из бижутерии - тоненькая серебряная цепочка, дыхание - сбившееся - все говорило о том, что женщина собиралась в спешке.
"А помаду-то не забыла",- подумала Вера, бросив взгляд на ее ярко-красные губы. Но вслух сказала:
- Никак не могу взять в толк, Клэр, зачем каждый раз бежать сюда сломя голову? Есть же телефон!
- Ну, извини, я по-другому не могу! С этим ничего не поделаешь. - ответила Клэр и с шумом захлопнула дверь. В комнате снова стало тихо, как в погребе. Не дожидаясь приглашения, она вошла в гостиную. Так же бесцеремонно взгромоздила свой чемоданчик на журнальный столик и села напротив - в кресло с высокой спинкой.
- Марта скоро будет. - объявила она, закинув ногу на ногу. - Где Скарлетт?
-Не видела ее со вчерашнего вечера. Шляется, как всегда. - ответила Вера с нескрываемым раздражением, - Подцепила, наверное, какого-нибудь прохвоста и всю ночь провела с ним.
Клэр тяжело вздохнула и понимающе покачала головой. Уж кому, как не ей знать, сколько бессонных ночей провела Вера у телефона, ожидая звонка от загулявшей младшей сестры, сколько волнения и тревоги испытала она, прежде чем смириться с неизбежным: Скарлетт не переделаешь, не перевоспитаешь, не переубедишь. Она всегда была такой, такой и останется.
Желая избежать дальнейшего развития неприятной темы, Вера предложила подруге кофе.
- Лучше мартини. - ответила Клэр и развернула чемоданчик перед собой, но открывать пока не стала.
Вера отложила бутылку и салфетку в сторону и удалилась на кухню. Через минуту появилась, неся в руках поднос, на котором красовались наполненные мартини три коктейльных бокала и узорчатое хрустальное блюдце с зелеными оливками.
- Спасибо,- Клэр взяла с подноса ближайший бокал и бросила в алкоголь две оливки. - Кстати, как поживает...
- Плохо! - тут же перебила ее Вера и театрально закатила глаза,- совсем из ума выжила! С ней просто невозможно разговаривать!
- Климакс?
- Скорее старческий маразм!
Речь шла о старшей сестре Веры, Урсуле. С ней было не так много проблем, как со Скарлетт просто потому, что она полгода назад съехала от сестер и поселилась далеко от шумного города в уютном маленьком домике с великолепным видом на озеро. Но за время совместного проживания в Балтиморе на нервах Веры она сыграла не один фортепьянный концерт Рахманинова. В четыре руки со Скарлетт, разумеется. Если младшая сестра появлялась только для того, чтобы принять душ и позавтракать, то Урсула безвылазно сидела дома и полностью контролировала все действия Веры, словно выжившая из ума мамаша.
Потом она начала подозревать Веру и Скарлетт в невероятных и даже фантастических заговорах против нее, стала замкнутой и необщительной, почти не выходила из своей комнаты, даже еду готовила отдельно от всех. И в одно прекрасное зимнее утро собрала все свои вещи и сбережения, вызвала такси и уехала, не оставив даже записки. Через месяц сестры получили от нее открытку из округа Кэрролл с приглашением на чай. Конечно, Вера поехала одна, ибо Скарлетт наотрез отказалась навещать "выжившую из ума" сестру.
Вера нашла Урсулу в полной гармонии и одиночестве, если не считать двух норвежских лесных кошек и черного лабрадора. Теперь она успешно занималась лепкой из соленого теста и полимерной глины. Ее изделия, как утверждала сама Урсула, имели большой успех на воскресных ярмарках и в сувенирных магазинчиках.
- Насчет маразма, я думаю, ты преувеличиваешь! - рассмеялась Клэр и забросила в рот оливку,- К ней просто нужен особый подход.
- Особый подход нужен ко мне! А ей нужна психиатрическая лечебница. Она ни капельки не изменилась! Все такая же ворчливая! То ей слишком жарко, то слишком холодно, то я говорю очень громко, то чересчур тихо, то у меня обед пересолен, то наоборот, то она не желает со мной разговаривать, то обижается на то, что я ей не звоню... это просто невыносимо! Благо, мне не приходится с ней много общаться! Она очень редко появляется здесь, а меня к себе не приглашает.
- Ты не справедлива! Она же твоя сестра.
- О да! Мне с сестрами жутко повезло! Одна - выжившая из ума старуха, другая - молодая вертихвостка! Даже не знаю, что хуже!
- Хуже, когда сестры вообще не общаются! Я вот даже не знаю где мои и что с ними. Нам троим плевать друг на друга. У каждой своя жизнь, свой путь, судьба и...
Клэр не договорила. Поймала на себе насмешливый взгляд Веры, и они дружно рассмеялись.
- Да уж, это очень иронично! - донесся еще один знакомый голос со стороны входной двери.
- Вас обеих нужно научить стучаться! - воскликнула Вера и метнулась навстречу новой гостьи.
- А тебя - запирать дверь на ключ!
Марта была одного возраста с Верой и Клэр, но выглядела гораздо моложе и свежее подруг. Возможно, короткие волосы, аристократически бледная кожа и огромные зеленые глаза, которые она всегда подводила черным карандашом, скидывали ей десять, а то и больше лет. В отличие от элегантно-деловой Клэр и романтичной Веры, она всегда была эдаким суетливым сорванцом. Любила затевать шумные вечеринки и походы, подговаривала подруг на безумные поступку: прыжки с парашютом, полеты на параплане, катание на лыжах в горах и подводное плавание. Как правило, женщины отказывались. Клэр - из-за врожденного благоразумия и рассудительности, а Вера - из-за чрезмерной занятости и частично лени.
Сегодня Марта была особенно хороша и свежа. Легкое летнее платье, покрытое, будто дрожью, мелкими голубыми цветочками, джинсовая куртка и ковбойские ботинки - только дополняли закрепившийся за ней образа вечно молодой забияки.
- Что же ты так долго? - подала голос Клэр из-за Вериной спины.
- Меня Майкл подвез! - ответила Марта. - а ты знаешь, что бывает, когда меня подвозит Майк.
Она скинула с себя куртку и ботинки, швырнула их куда-то в угол и прямо так, босиком, вбежала в гостиную.
- Я смотрю, у вас с ним все серьезно? - спросила Вера протягивая ей третий бокал с мартини. - ты с ним почти две недели! Для тебя это рекорд!
- Не знаю! - Марта взяла из рук подруги бокал и отпила немного,- не решила пока.
- О боги, Марта, ты мне напоминаешь Скарлетт! - воскликнула Вера. - тебе следовало бы быть немного серьезней.
- Дамы, дамы, успокойтесь! -вмешалась Клэр. - мы здесь не для этого. Я конечно понимаю, что у нас неограниченное количество времени, но можем мы наконец начать работать?
Она придвинула чемоданчик к себе поближе, щелкнула замками и раскрыла его. Перед ней выросла старенькая печатная машинка "Антервуд" с черно-белым корпусом и позолоченными буквами на круглых клавишах. Клэр с ловкостью мастера установила интервал в одну строку, затем достала из чехла несколько чистых листов, просунула в валик и перевела каретку на начало листа.
- Итак, начнем! - торжественно сказала она и несколько раз нажала клавишу пробела для абзаца.
Марта плюхнулась на диван и поджала под себя ноги. Вера заперла входную дверь на замок, прошла в гостиную и уселась на второе кресло напротив Клэр. Таким образом, они образовали треугольник.
- Как назвали? - спросила Вера.
- Питером,- ответила Клэр, и ее пальцы застучали по жестким клавишам.
- Родители?
- Музыканты. Это Том и Сара Коллинз. Вы их знаете, она поет в церковном хоре, а он - дирижирует.
- Если ты думаешь, что я завсегдатай воскресных служб, то ты сильно ошибаешься! - проворчала Марта.
- Знаю! Но вы точно должны их помнить. Это те из-за которых вы в прошлый раз поссорились.
- Ааа,- протянула Вера, вспоминая. - Это те, которых ты, Марта, хотела загубить в ДТП только потому, что они тебя раздражают.
- Они слишком набожны! - воскликнула Марта. - это любого может вывести из себя, даже их бога.
- Они в первую очередь хорошие люди! - возразила Вера. - всегда помогают бедным, не нарушают земные законы, с достоинством прошли все козни, которые ты им устроила.
- Ты права, это были всего-навсего козни! А я предлагала серьезные испытания!
- Девочки! - вмешалась Клэр. - вы снова начинаете ссориться! Прекратите сейчас же! Помните, мы сошлись на компромиссе: если епископ отложит приезд и Коллинзы решат поехать на выходные в Аннаполис, то их собьет грузовик с щебнем, если водитель грузовика отвлечется на телефонный звонок жены, которая застукает дочь с сигаретой, если та не успеет спрятать окурок только потому что не слышала стука в дверь, так как слишком громко слушала музыку, которую ей посоветовал ее друг, если тот решит стать гитаристом назло своему отцу, который заставлял его изучать право в школе, потому что в молодости...
- Слишком много "если"! - перебила ее Марта с раздражением.
- У людей должен быть выбор. - возразила Вера.
- Иллюзия выбора. - поправила Клэр. - Итак, у нашего Питера на данный момент три пути: он погибает в автокатастрофе вместе со своими родителями, он выживает и становится сиротой, Коллинзы остаются в Балтиморе в целости и сохранности.
Клэр напечатала сказанное на машинке. Она набирала текст быстро, даже не смотрела на клавиатуру. Ее длинные тонкие ухоженные пальцы стучали по буквам, как по клавишам фортепиано, будто наигрывали легкую сонату в темпе аллегро.
- Начнем с последнего! - предложила Вера. - Думаю, он должен пойти по стопам родителей, стать прилежным музыкантом, ходить в церковь, совершить кучу добродетелей, жениться и родить двоих, нет, троих детей! Что скажете?
- Ну стандартный вариант - это понятно,- сказала Клэр. Такой судьбой мы наградили добрую половину Балтимора. Может еще пофантазируем?
- Тогда пусть он будет геем! - предложила Марта, и у нее тут же загорелись глаза. - Вот это будет реальное испытание для набожных Коллинзов!
- Можно. - согласилась Клэр,- только для этого должны быть какие-то предпосылки. Например, психологическая травма в детстве.
- Давайте без травм! Лишняя морока. Он может быть геем от рождения! - предложила Марта.
- Так нельзя! Человек сам должен сделать выбор. - Вера пожала плечами. - Значит, остается одно: протест.
Клэр приготовилась печатать.
- Пуританство родителей может вызвать у него протест, он захочет стать другим, вырваться из приторного мира, возведенного вокруг него родителями. - продолжила Вера. - в 16 лет он сбежит из дома, уедет... куда?
- Нью-Йорк? - предложила Марта.
- Как вариант. Давайте еще продумаем версию с волонтерством. - ответила Вера.
- Африка! - воскликнула Марта и захлопала в ладоши,- он может подхватить там малярию или его могут взять в заложники террористы.
- И потребовать выкуп!
- Коллинзам удастся собрать необходимую сумму...
- ... или нет, тогда...
Клэр лихорадочно била по клавишам, фиксировав все, что говорили подруги. Ее пальцы набрали такой бешеный темп, что со стороны казалось их на каждой руке не по-пять, а по-десять. Листы бумаги, выгибаясь и корчась, одна за другой выпадали из валика и соскальзывали на мягкий ковер. Уже через пятнадцать минут горячих обсуждений и споров пол вокруг Клэр был устлан десятками бумаг, покрытыми мелким печатным текстом.
- Мне кажется с ограблением мы перегнули... - Вера принесла из кухни бутылку с остатком мартини и разлила по бокалам.
- Брось! - отозвалась Марта. - какова вероятность, что он оставит дверь открытой? Ты только что присвоила ему чувство ответственности, граничащее с инстинктом самосохранения!
Абзац.
- Ну не может человек быть настолько удачлив! Он может от этого разомлеть!
- А ты вспомни Карла Уита! В прошлом месяце он выиграл в лотерею и в последний момент передумал садиться в тот самолет! А вчера получит работу своей мечты! При чем, насколько я знаю, он сам выбрал этот путь! По крайней мере я ему не подсказывала.
Абзац.
- Я готова смириться с тем, что он умрет в счастливой старости. Но пожертвовать все свое состояние церкви - это уж слишком!
- Но это вполне логично, если учесть все, что мы написали выше.
Абзац.
- Какова вероятность того, что она не сбежит, прихватив с собой все его наличные?
- Как обычно - пятьдесят на пятьдесят!
Абзац.
- Думаю отец простит его. Он все-таки их единственный сын.
- Это если они с женой не отправятся в отпуск в августе. Тогда в следующем мае их семью ждет пополнение!
Абзац.
- Надеюсь, ты пошутила насчет экстрасенсорных способностей!
- Вообще-то после таких потрясений у многих открывается подобный дар.
- Стоп!
Это была Клэр. Она откинула голову назад, выпрямила плечи и спину.
Марта и Вера удивленно уставились на нее.
- У меня пальцы затекли! - пояснила Клэр. - это вам не пряжу прясть.
- Перекур! - объявила Марта и вскочила с дивана. Она немедля направилась в коридор, где оставила свои вещи, наша в углу джинсовую куртку и достала из кармана пачку Мальборо и зажигалку. Подругам предлагать не стала, так как знала, что Вера давно бросила, а Клэр отродясь не брала сигарету в рот. Но только Марта сделала шаг в сторону окна, чтобы приподнять раму и закурить, как в дверь громко постучали.
Подруги переглянулись.
- Мы кого-то ждем? - спросила Марта удивленно.
- Кажется, я знаю кто это! - ответила Вера, тяжело вздохнув. - Это Скарлетт. Марта, открой пожалуйста.
Марта повернула замок. Действительно, за дверью стояла младшая сестра Веры и Урсулы -Скарлетт. Самая молодая, самая красивая, самая жизнерадостная из всех троих. Ее роскошные золотые волосы, словно волны, ниспадали до самого пояса. Кожа была атласной и свежей, будто весеннее утро, а синева глаз - глубже и загадочнее, чем сам мировой океан. Легкая, воздушная, неземная. И одета она была просто без излишеств - светло-голубые джинсы, заправленные в не до конца зашнурованные ботинки, белая, явно мужская, футболка, завязанная узлом над пупком с пирсингом, кожаная куртка с косым воротом. С правого плеча свисала огромная матерчатая сумка, напоминающая увесистый мешок на длинном ремешке. Между согнутыми указательным и средним пальцами левой руки дотлевал окурок от сигареты.
Скарлетт явно была не в духе, но, увидев кто именно открыл ей дверь, тут же расплылась в жизнерадостной улыбке.
-Слава богам! - воскликнула она, обнимая Марту. - лучик света в этом унылом царстве!
-И тебе доброе утро. - отозвалась Вера из-за спины Марты. - ты как всегда сама тактичность!
Скарлетт вошла в гостиную и с наигранной вежливостью поздоровалась с Клэр и сестрой. Затушила сигарету в пепельнице, спрятанной на подоконнике за занаавской. Потом окинула комнату надменным взглядом.
- А я, погляжу, вы все не уйметесь! - она оглянулась. - Марта, и ты с ними?
- Это наш долг, дорогая. - ответила та спокойно. - если не мы, то, кто?
- Брось, Марта,- отозвалась Вера язвительно. - она понятия не имеет о том, что значит долг. Да, Скарлетт, именно. Не закатывай глаз и не делай вид, что не знаешь о чем я говорю!
- Если ты о квартплате, то я...
- Корни, Скарлетт! Я о корнях, которые нужно поливать ежедневно, понимаешь? Ты хоть знаешь, что может случится, если Древо зачахнет? И почему вы с Урсулой решили, что это только моя обязанность?
- О боги, Вера, сколько можно! - воскликнула Скарлетт, сплеснув руками. - вот из-за тебя Урсула умом и тронулась! Сначала ты досаждала ей, а теперь принялась за меня? Клэр, Марта, вы что же, с ней заодно?!
Женщины молчали. Клэр опустила голову, Марта потупила взгляд. Не найдя в них поддержки, Скарлетт взорвалась.
- Верданди! - воскликнула она, обращаясь к Вере, от чего та побледнела, как полотно. В комнате дрогнул воздух, загустели краски, на стенах заплясали россыпи солнечных зайчиков. Почему-то всколыхнулись белоснежные занавески на окнах, хотя в доме не было ни единого дуновения ветерка. Сквозь листву ясеня и дальше - по черно-белым клавишам пианино и маятнику старинных настенных часов, по скрипучей половице и поблекшим обоям, по хрустальным подвескам люстры и деревянной раме дешевой пейзажной картины пробежались клокочущие перешептывания, обдав ступни и ладони присутствующих теплым дыханием. Запахло морем и сиренью. Потом - туманами, льдом и гарью. И снова морем.
- Морта и Клото! - Скарлетт ткнула пальцем поочередно в сторону Марты и Клэр. - Вас это тоже касается! Зачем, скажите на милость, вы из века в век переезжаете с места на место, меняете дома, имена, внешность, одежду, мужчин, работу. Для чего ради? Если остаетесь такими же, как тысячу лет назад! Вы застряли каждая в своем ветхом прошлом и не хотите понять, что вы больше не нужны смертным. Они сами способны позаботиться о своей судьбе. Сколько можно колесить по свету в поисках себе подобных и терроризировать людей своими прорицаниями? Аламида, Рино, Огден, Боулдер, Талса, Спрингдейл, Нешвилл, Дарем, Портсмут, теперь вот - Балтимор... и это только за последние пять лет! Куда потом? Я устала! Устала быть везде и не быть нигде! Мне хочется жить, как все нормальные люди и как они самой решать свою судьбу!
- Они так или иначе сами выбирают свой путь,- возразила Клэр на удивление спокойным тоном.
- Из тех путей, которые ваш больной разум придумывает для них вот в этой вот тесной, темной, насквозь пропахшей сыростью и вашим ханжеством комнате? - вопросила Скарлетт. Она смотрела на них взглядом, полным ненависти и призрения. - Почему бы не предоставить им полную свободу, как это сделали другие? Мысли ведь материализуются - это всем известно! Какое вы имеете право вмешиваться в чужие судьбы и решать за других?!
- Да что ты себе позволяешь? - рассердилась Вера и вскочила с места. У нее за спиной, словно крылья, выросла длинная сизая тень и угрожающе нависла под самым потолком.
- Успокойся,- Клэр схватила ее за руку, и тень, заскулив, тут же уползла обратно под ноги Веры. - Скульд имеет право на собственное мнение.
- О, нет, нет! Меня зовут Скарлетт! Ясно? Из вас из всех только я имею право носить человеческое имя, потому что только я веду себя как человек.
С этими словами Скарлетт, гордо вздернув голову, бодрым шагом направилась к себе в комнату.
- Ты никогда не станешь такой, как они! - крикнула ей вслед Марта. - прими это наконец! От себя не убежишь...
Но ответом ей был громкий звук захлопнувшейся двери.
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Комната, всего минуту назад сошедшая с ума, как ни в чем не бывало вновь обрела привычные черты и тона. Некоторое время женщины молча переглядывались. Каждая из них пыталась прочесть мысли другой, найти необходимые слова и восстановить потерянную на долю секунды уверенность и веру.
Первой заговорила Клэр:
- Думаю, на сегодня достаточно, продолжим завтра,- она встала и начала медленно с неохотой собирать бумаги с пола, бегло просматривать и складывать их по порядку на журнальный столик.
Марта достала из пачки сигарету, подошла к окну и чуть приподняла раму. Закурила.
Город окончательно проснулся. Солнце дрейфовало в высоком океане неба. Облака-дельфины плавали вокруг него, робко касались друг друга плавниками, погружались и плескались в бархатной лазури. Горизонт ласково обнимал высокие кирпичные здания, кудри деревьев и вольные крылья городских голубей.
Вера подошла к Марте, присела на подоконник и уставилась в окно.
- Завтра у меня собеседование в одной страховой компании,- сказала Марта, задумчиво разглядывая прохожих.
- Тебе же нравилось гадать... - тихо ответила Вера.
- Надоело! К тому же смертные начали перешептываться. Как бы нам опять не пришлось уехать...
Вера понимающе кивнула. Ей самой надоели бесконечные переезды и смены жилья. Каждый раз приходилось начинать жизнь заново. Но труднее всего было найти работу с гибким графиком и достойной зарплатой, чтобы хватало время на их основное занятие. Вера в первую очередь отдавали предпочтение платным сеансам гадания на рунах и картах Таро. Хотя гадать особо не приходилось. Она и без лишних атрибутов все знала. Поэтому нужно было быть крайне осторожной и не выдавать информации больше, чем положено, а также прямых подсказок для принятия решения в выборе путей. Клэр в отличие от Марты с Верой не нравилось гадать. Она предпочитала скромный заработок фрилансера: копирайтера в рекламных агентствах, корректора в книжных издательствах, ведущего рассылок в новостных сайтах.
- Смотри, какой чудной мужик! - Марта указала на вальяжного коренастого господина, переходящего улицу на зебре. - похож на лепрекона!
- Может он и есть? - ответила Вера, подметив его ухоженные рыжие кудри, пушистую бороду и зленый шерстяной пиджак.
- А вон та светловолосая девушка в белом платье - вылитая зелигена.
- Это вряд ли! Что ей делать в городе?
- Спорим, она и есть!
Не дождавшись ответа, Марта затушила сигарету, выбежала в коридор, надела ботинки, накинула на плечи куртку и скрылась за входной дверью.
Через минуту Вера наблюдала за тем, как она выбежала из подъезда, перешла улицу и направилась к книжному магазину, у входа в который стояла блондинка в длинном белом платье и растерянно озиралась вокруг себя. Она увидела, как Марта подходит к ней, как завязывается у них разговор, как они улыбаются друг другу, и как девушка что-то увлеченно рассказывает ей.
- Мы не одиноки...- пробормотала она себе под нос, не отрывая взгляда от окна.
- Что? - спросила ее Клэр. Она уже закончила с сортировкой, аккуратно сложила все распечатанные листы в красную папку и засунула в карман чехла печатной машинки.
- Мы не одиноки! - чуть громче сказала Вера и обернулась. - Я знаю! Мы не одни занимаемся всем этим с полной уверенностью в том, что поступаем правильно. Есть еще твои сестра, Клэр! Хоть ты и не знаешь где сейчас Лахесис и Атропа, но они существуют и верны своему долгу! Нона и Децима тоже - Марта подтвердит! А еще есть Мокошь, Исида, Ананке, Манат, Тихе... Да, многое изменилось! Мы изменились! Но ничто не забыто! Я очень на это надеюсь, Клэр! Ведь кто-то же должен это делать. Кто-то должен поливать корни Иггдрассиля, иначе мир богов и людей рухнет. А разве я имею право рискнуть всеми девятью мирами и проверить так ли это на самом деле?!
- Я знаю,- отозвалась Клэр и нежно обняла подругу за бледно-матовые плечи. - ты никогда не перестанешь поливать корни Древа. Мы никогда не перестанем быть теми, кем являемся! Легче принять себя такой, какая ты есть, чем подобно Скарлетт искать себя в чужих жизнях и судьбах...
Вера обняла Клэр в ответ. Теперь они обе стояли у окна и глядели вниз, на оживленную беседу Марты и девушки в белом.
- Марта утверждает, что она зелигена,- сказала Вера, нежно улыбнувшись. - как ты думаешь, она права?