Аннотация: Полная версия рассказа. Опубликован в журнале "Порог", номер 5, 2008
Игры Хищника
Шейх сидел на мягком ковре работы лучших мастеров государства Истарр и неотрывно смотрел на четырех танцовщиц, ловивших ритм легкой, как купол шатра, музыки. Словно острозубый ягуар, выслеживающий жертву, он жадно и трепетно наблюдал за каждым движением девушек, за каждым изгибом их стройных загорелых тел. Прозрачные одежды бирюзового и терракотового цветов, десятки тончайших и очень звонких серебряных браслетов, ярко подведенные глаза, особо выделяющиеся на полуприкрытых шелковой тканью лицах, чувственные губы, готовые к долгим и страстным поцелуям, − правитель грезил о темных ночах, наполненных любовью юных девиц, и дрожь пробирала его тело до колен.
Пронзающий, как острие фамильного клинка, взгляд шейха мог повергнуть в страх кого угодно. Но танцовщицы были слишком заняты, чтобы заметить его пыл. Вновь и вновь совершенствуя каждое движение, они следовали музыке, увлекаемые ее мягкими волнами, а потому не почувствовали рядом с собой хищника, который вел странную, понятную лишь ему одному, игру.
Когда закончился танец, правитель подошел к одной из девушек. Всем стало понятно: выбор сделан. Слуги замерли, боясь произносить слова и даже дышать, несговорчивый до этого ветер перестал играть с шелком шатра, вино не разливалось по кубкам, в саду не шумел фонтан, в воде не плескались золотистые разноцветные рыбки, не фыркал павлин, шагающий важной королевской поступью.
Шейх неторопливо обошел вокруг танцовщицы и подал ей руку.
− Ты останешься здесь, − ровным низким голосом провозгласил правитель.
Девушка испуганно подняла глаза и, словно не сумев перебороть удушливую волну страха, не произнесла ни слова, лишь отрицательно покачав головой.
Владыка щелкнул пальцами. Слуги, шатер, ковры, угощения, − все вмиг исчезло. Они оказались вдвоем посреди белой пустыни древнего Истарра. Правитель протянул руку к светилу, и оно померкло. Он негромко прошептал длинное заклинание, и красный песок поднялся в воздух, чернея и превращаясь в едкую пыль. Девушка в ужасе закрыла лицо руками. Но вскоре лучи ровного теплого солнца вновь согрели ее пальцы и дали возможность осмотреться.
Вдвоем с шейхом они стояли на берегу озера с удивительно прозрачной водой, которое формой напоминало округлую чашу.
− Обернись, Гейзель, − приказал шейх. − То, что ты видишь, отныне твое предназначение. Теперь ты одна из моих наложниц. Ты будешь жить во дворце, ни в чем не нуждаясь, не испытывая страха.
Девушка разглядела дворец, возвышающийся на пригорке, около которого, завидев повелителя, шумно переговаривались несколько сотен молодых женщин. Неподалеку от дворца раскинулся густой сад с необыкновенно яркой растительностью. Все деревья, кустарники и цветы в нем были розового цвета. Били фонтаны, летали птицы. Но назойливое ощущение, что мир вокруг скорее придуманный, нежели настоящий, не давал новой пленнице покоя.
− Я не могу быть твоей! − набравшись смелости, возразила Гейзель. − Я дочь свободного ремесленника. У меня есть жених, мы обручены. Через семь дней он приедет за мной из чужих земель, и наши судьбы соединятся.
Шейх глубоко вдохнул свежего летнего ветра без единой частицы недавней пыли.
− Твой жених не найдет тебя в Истарре. Можешь считать, что он опоздал.
− Где же мы? − в голосе Гейзель позвучало искреннее удивление. − Куда ты меня привел?
− В розовом саду, − ответил шейх. − Этот сад, как и все, что в нем находится, принадлежит мне, − он резким движением руки сорвал с лица девушки тонкую ткань покрывала и прикоснулся жадными губами к ее загорелой шее.
− Если ты не отпустишь меня, я сбегу! − сказала Гейзель, прикрывая обнаженное тело оборванной полупрозрачной материей. − А если поймаешь, то убью себя, − отчаянно пригрозила она, вытирая слезы унижения.
Но угроза не испугала шейха. Вскоре он покинул розовый сад. И только ровная гладь озера отражала события минувшего дня. Гейзель взглянула в светлое зеркало воды и испугалась. Со дна округлой чаши озера на нее смотрел родной Истарр с разросшимися городскими садами и бело-красными шелковыми путями глубоких пустынь.
Тот, кто ослепит солнце, повернется спиной к врагу
Весть о том, что в самом сердце Истарра во дворец шейха проник чужеземец, распространилась подобно каскаду. Об этом говорили все: от садовника до дворового вельможи, погрязшего в паутине мягких ковров и бездонных кувшинов с вином. Новость оказалась настолько неожиданной и свежей, что переполох обитателей дворца сделался скорее волнительно-ожидающим, чем опасливым и настороженным. И только один человек оставался непоколебимо спокойным, − тот, кто приказал поймать и убить наглеца.
Шейх не повернул головы, когда услышал шаги за спиной.
− Кто ты такой и что тебе надо? − спросил повелитель.
− Мое имя Элем, − чистым голосом отозвался незнакомец. − Ты забрал сокровище, которое принадлежит мне!
− Придти ко мне во дворец - безрассудный поступок. Поступок безумца, который не ценит собственную жизнь, − хмуро опустил голову шейх, терзаемый странным предчувствием, и повернулся к гостю. − Судьба наградила тебя светлой кожей, голубыми глазами. Ты похож на европейца... Но моему палачу безразлично, отсечь ли голову бедняку или аристократу, оборванцу или герцогу, темнокожему или такому, как ты. Готовься, скоро ты умрешь.
− Умру... И унесу с собой рецепт вечной жизни, − улыбнулся Элем, зная, что его слова не оставят владыку равнодушным.
Шейх вздрогнул и, судорожно потерев влажные ладони, стал ходить по просторному залу белокаменного дворца.
− Ты знаешь, как овладеть даром бессмертия, но сам при этом смертен. В это трудно поверить! − правитель старался не показывать эмоций, но волнение проступало вопреки всем ухищрениям. Шейх выдавал себя, непроизвольно показывая, как жаждет того, что принес с собой гость.
− Бесконечная жизнь не дорого стоит, − усмехнулся Элем. − Она мне не нужна. Я проживу единственную жизнь, которая будет бесценна.
− Это пустые слова! − воскликнул Шейх. − Вечная жизнь дает наслаждение! Золото, драгоценные камни, женщины, дворцы! − он на мгновение замолк. − Чего ты хочешь за тайное знание? − почти яростно прошептал он. − Я сохраню твою никчемную жизнь, если взамен ты раскроешь секрет.
− Мне не нужно золото, − нахмурился Элем. − Ты отдашь мне женщину, которую забрал против ее воли.
Между мраморных колонн зала в лучах неяркого солнечного света показалась тень, проскользнув извилистым серовато-бесцветным следом.
− Отдай мне Гейзель и получишь бессмертие! Разве не этого ты жаждешь больше всего?! − нетерпеливо воскликнул Элем. Шейх, будто потеряв дар речи, огромными черными глазами уставился на мужчину.
В этот момент изогнутый нож, промелькнувший в редких лучах солнца, мягко и направленно вошел в спину владыки. И каким бы предательским не был удар, незнакомец сделал свое дело. Правитель испустил дух на мраморном полу дворца, не успев даже вскрикнуть от боли.
Высохший колодец
− Хочешь жить, исчезни, − смуглый худощавый оборванец с мастерством умельца стаскивал золотые перстни с сердоликами с крупных пальцев шейха.
− Что ты натворил? − пришел в ярость Элем. − Ты понимаешь, что наделал, глупец?! − он обеими руками схватил человека за ободранный ворот рубашки.
− Освободил путь в сокровищницу, − сухо отозвался парень, отстранившись от рук Элема. − Но даже и не рассчитывай на долю! Вся добыча моя. Это не ты прирезал ублюдка! − он сверкнул идеально белыми крупными зубами, которые очень контрастировали с его загорелой почти глянцевой кожей.
− Шейх нужен мне живым! − воскликнул Элем, растерянно глядя на убитого владыку Истарра.
− Теперь он мертв. Ты опоздал, − оборванец ловкими руками скрутил длинную веревку, с помощью которой еще недавно перебрался через высокую стену дворца. − Пора уходить, скоро здесь появятся его воины. Не советую медлить.
− Мне нужно найти девушку, − несдержанно возразил Элем. − Я не уйду без нее!
− Скорее всего, ее здесь нет, − исподлобья взглянул незнакомец. − Он держит наложниц в розовом саду, про это знает каждый. Ты хвастался перед шейхом секретом бессмертия, но ничего не знаешь о мире вокруг себя, − он блеснул изогнутым лезвием ножа, на котором еще не высохли алые следы крови.
− Я найду этот сад. И ты мне поможешь!
− Помогу, − неожиданно лицо мужчины приобрело серьезный оттенок. − Если отдашь мне то, что обещал ему.
Элем не ответил. Но в его тяжелом, почти покорном, молчании незнакомец прочитал согласие.
Прячась за массивными белыми колоннами дворца, они направились в сторону просторной опочивальни покойного шейха.
− Хочешь видеть розовый сад? Вот он, − насмешливо произнес темнокожий парень, подходя к столу с большой серебряной чашей. − Каждый житель Истарра знает, что для этого нужно заглянуть в серебряное блюдо.
Элем посмотрел в чашу, до краев наполненную чистой голубоватой водой, и увидел девушку. Она встала с травы и подошла ближе, болезненно щуря глаза от яркого полуденного солнца. Элем взволнованно наблюдал, как ее отдаленная фигура приближается к гладкой поверхности. Это была она. Его юная прекрасная Гейзель. Грациозная, тонкая, с густыми каштановыми волосами и темно-карими глазами. Та девочка, с которой они встречались каждое лето, когда вместе с купцами родителями он приезжал в Истарр за коврами и вином. Та девочка, к которой его сердце воспылало искренней, почти детской любовью и которая превратила его жизнь в сказку.
Элему показалось, что в какой-то момент Гейзель подойдет настолько близко, что их руки соприкоснутся, и он ощутит тепло ее пальцев в своей ладони. Он опомнился от мыслей, когда спутник небрежно одернул его за рукав.
− Нам пора, − парень легким движением опрокинул чашу. − Бери посудину с собой. Вдруг пригодится.
Гейзель протянула руку и едва коснулась прохладной воды. Словно в огромном зеркале, она увидела в озере своего возлюбленного. Она узнала и местность − роскошный белокаменный дворец ее ненавистного пленителя.
Тот, кто находился с другой стороны, сегодня пришел за ней. Она знала или скорее верила в то, что Элем не откажется от нее. Светлая, бескорыстная любовь к чужестранцу, которую, в конце концов, одобрил даже строгий отец, не могла закончиться так печально. Гейзель попыталась произнести имя возлюбленного вслух, но непослушные, губы замерли, не желая издавать ни звука. Она поняла, что стала немой. С каждым днем пребывания сад отбирал ее жизненные силы, делая пленницу все более покорной и безучастной к собственной судьбе.
Рядом с Элемом появился худощавый темнокожий мужчина, и внезапно изображение исчезло. Вода озера стала мутной, будто в нее вылили несколько ведер жирного козьего молока.
Девушка не хотела возвращаться во дворец, который, как и весь розовый сад, был мертв. От каждой стены, от каждой ступеньки мраморной лестницы веяло сковывающим холодом. Даже нечастые беседы с другими пленницами шейха не могли заставить ее забыть родной Истарр, ремесленную мастерскую отца, увешанную расписными ткаными коврами. Она не могла забыть свободу, как ни старалась примириться со своей участью. Гейзель закрыла лицо руками и почти неслышно заплакала.
− Проклятье! − процедил сквозь зубы темнокожий парень. − Они уже здесь! Пока я возился с тобой... Мы потеряли время.
Путь в сокровищницу преградили воины шейха. Неразбериха и шум мешали понять, в чем дело. Но скоро стало ясно, что каждая живая душа во дворце ищет убийцу, который промедлил и упустил единственный шанс поживиться золотом сокровищницы.
Бледный сосредоточенный юноша в белом халате с золотой отделкой сдержанно отдавал распоряжения. Тринадцатилетний сын правителя понимал, что судьба шутит с ним, вынуждая повзрослеть намного раньше положенного срока. И хоть смерть отца не стала для него ударом, он был очень взволнован, осознавая, что теперь мишенью для убийцы может стать новый правитель.
− Возвращаемся, − разочарованно прошипел темнокожий спутник, почти неслышно проклиная этот день, и дворец шейха, и Элема, который появился на его пути так не вовремя.
− Как тебя зовут? − спросил Элем, когда уставшие, они упали на горячий песок пустынного побережья реки.
− Меир, − парень, тяжело дыша, закрыл глаза. − Из-за твоей и собственной глупости я остался ни с чем, − он воткнул серебристое лезвие кинжала в прогнивший обломок бревна, валявшегося рядом.
− Я хочу видеть ее снова... − произнес Элем, проводя пальцем по гладкой поверхности серебряной чаши. − Веди меня к колодцу, из которого можно взять воду, − он спешно поднялся на ноги.
− Неподалеку есть один колодец. Но он высох еще три столетия назад, − усмехнулся Меир. − Боюсь, ты и здесь опоздал... Ты хоть куда-нибудь приходил вовремя? − покачал головой он.
− Да, − с тяжелым сердцем ответил Элем.
− Тогда послушай меня. Любую игру следует вести по-честному, − дал наставление Меир.
− Ты полагаешь, что вонзить нож в спину противника − это честный ход? − удивленно спросил европеец.
− Я полагаю, что это была неизбежность. Благодаря которой мы оба живы.
Каждый третий плод его отравлен, каждый второй ручей наполнен горькой водой...
Дом единственного волшебника в Истарре располагался на самой окраине города. И, тем не менее, толпа людей разных сословий постоянно отиралась рядом. За многие годы старик заслужил себе репутацию умного и скользкого хитреца, но предсказания неизменно сбывались, и вскоре народ убедился, что его волшебство не поддельное.
− Это опасно, − равнодушно произнес старый волшебник, выбросив на стол из мешочка затертые кости и пряча золотую монету под рубашку. − Вход в розовый сад существует, но всего один. Шейх не мог позволить, чтобы кто-либо проник туда и овладел его женщинами. В самом центре пустыни, там, где пески приобрели голубоватый оттенок мудрости, растет розовое дерево. Оно единственное в своем роде и дает начало розовому саду шейха. Под этим деревом дверь в сад.
− Я отыщу его, − встал из-за большого деревянного стола Элем.
Меир остановил его.
− Сядь, − властно сказал он и обратился к волшебнику. − Что ты знаешь еще?
− Около дерева разливается сеть глубоководных ручьев. Это немного необычно для центра пустыни. − Мудрец хитро посмотрел на посетителей. − Чтобы попасть в сад, путник должен съесть плод дерева и выпить воды.
− Так просто? − обрадовался Элем. − Что ж, тем лучше.
Волшебник собрал кости в мешочек и затянул его шнурком, ожидая, когда путники дадут еще монету. Выражение лица Меира оставалось мрачным.
− Что с тобой? − спросил Элем, когда они вышли из дома волшебника, уступив место другим просителям. − Ты слишком задумчив.
− Старый пройдоха не рассказал нам одну любопытную вещь, − ответил Меир. − Еще в детстве я слышал легенду о цветущем дереве посреди пустыни. Каждый третий плод дерева отравлен. Каждый второй ручей горек и несет в себе смерть. Ты погибнешь, даже если доберешься до мерзкого "куста". Но... Я помогу тебе попасть туда. И позволю умереть. После того, как ты откроешь секрет, − он выжидающе взглянул.
− Отправляемся в путь, − Элем достал из-под полы белого халата, вышитого красной нитью, маленький пузырек с зеленоватой жидкостью и протянул Меиру. Тот недоверчиво посмотрел, открыл пробку и залпом выпил содержимое.
− Ну, как я теперь выгляжу? − он осторожно расправил плечи.
− Такой же оборванец, как и минуту назад, − рассмеялся Элем. Нож, брошенный Меиром в ответ, вонзился в деревянный забор в двух пальцах от плеча спутника.
− Не шути так! − воскликнул европеец. − Метко бросаешь...
− Надо было прикончить тебя еще тогда, во дворце... − буркнул темнокожий спутник.
− Надо, − согласился Элем, скрывая улыбку.
− Учти, − пригрозил Меир, − мне ничего не стоит перерезать твою шею теперь, − белые яблоки его глаз очень выделялись на фоне темной кожи, а оскал казался почти звериным.
− Потому что теперь ты мой должник. Я подарил тебе бессмертие, секрет которого многие годы хранила моя семья. Теперь ты владеешь самым редким даром на земле. − улыбнулся Элем.
− Надо раздобыть верблюдов, − отвернувшись, бросил Меир. − Я знаю пастбище. К ночи доберемся.
Огромное солнце Истарра даже на фоне угасающего дня казалось горячим. Создавалось впечатление, что еще минуту, и оно растечется по небу темным заревом неторопливого заката. Раскрасневшееся и необыкновенно близкое, небо, казалось, падало на головы путников и укрывало их мягкой материей горячих бардовых облаков.
− Меир, я не вернусь без нее, − произнес Элем, когда они наполнили бурдюки водой и отправились в пустыню.
− Значит, ты не вернешься. Запомни, этому миру нет до тебя никакого дела. Жив ты или сдох от голода, как блудная собака. Ты сгинешь от яда дерева или от клинка врага, и это ничему тебя не научит. Однако тебе стоило бы научиться убивать. Тогда не мир станет диктовать условия, а ты станешь править миром.
− Я не хочу править миром, в котором сохнут колодцы. Я не правитель, не воин и не убийца. Я просто люблю свою женщину.
− Ты дурак, − тихо ответил Меир.
Под розовым деревом
Пользуясь картой, купленной у городского мудреца за четыре золотых монеты, путники добрались до нужного места спустя десять дней.
Ярко-красный плод, сначала продолговатой, а потом округлой формы, обрамленный подсохшими хрустящими листами, свисал с дерева, привлекая внимание. Словно тщательно натертый неизвестным старателем, глянец его кожуры просил: "Съешь меня, и ты попадешь в новый мир, в котором все краски обретают другие оттенки".
О зловещих оттенках розового цвета Элем знал уже слишком много. Покрутив в загоревших за несколько недель пребывания в Истарре руках плод, он отпустил его, и натянутая ветка вскинулась вверх, снова став частью увесистой кроны разросшегося за несколько веков дерева.
− Если я погибну, кто освободит мою невесту? − Элем устало опустился на желто-голубой песок около выпирающих из земли корней дерева.
− Уж точно не я, − заявил Меир, собираясь в обратный путь. − Договор выполнен. Я привел тебя к этому исчадью ада. Теперь разбирайся сам, когда умирать. Сразу или чуть погодя.
− Ты преисполнен доброты, − Элем глотнул теплой воды из полупустого бурдюка, провожая взглядом уходящего спутника. − Впрочем, у каждого своя дорога. Ты прав, друг, прощай...
Элем остался один. Нужно было найти решение, пока не закончились силы. Верблюд подошел к ручью и принюхался к воде. Прозрачная жидкость не имела запаха, и уставшее животное потянулось к ней.
− Стой! − выкрикнул Элем, когда верблюд сделал первый глоток. Потерять животное в самом центре пустыни было бы очень глупо.
Но верблюд уже вовсю утолял жажду, даже не поведя ухом на голос человека. Однако не прошло и нескольких минут, как животное в судорогах упало на траву. Через его плотную кожу и короткую песочного цвета шерсть, прорастали твердые коричневые ветви розового дерева. Верблюд дрожал, издавая возмущенные возгласы, но вскоре поднялся на ноги и зацвел, будто куст.
− Эй, ты как? − испуганно спросил Элем, начиная понимать, чего жаждет коварное дерево. − Выглядишь нелепо, приятель.
"Чтобы попасть в сад, надо стать похожим на тебя, и тогда ты откроешь объятия", − мужчина долго смотрел на цветущую крону. Другого пути не было. Оставалось найти плод. Элем достал из сумки серебряную чашу и наполнил ее водой из ручья. В розоватой поверхности воды он увидел дворец, тщательно спрятанный покойным шейхом от посторонних глаз. В опускающихся на сад сумерках дворец выглядел зловещей холодной темницей. Взяв нож и разрезав первый плод, человек опустил его в воду. Интуиция не обманула, вода зашипела, превращаясь в густую ядовитую пену. Следующий плод оказался не отравленным и Элем, вздохнув с облегчением, откусил кусочек. В этот момент в его руках и ногах появилась новая сила.
Однако сделать глоток оказалось не так легко... Страх сковывал руки и болезненной судорогой сводил горло. Закрыв глаза и подумав о Гейзель, Элем заставил себя выпить волшебной воды. Тело начинало прорастать крепкими извилистыми ветвями... Сдерживая крики, мужчина прислонился спиной к мощному стволу розового дерева, и вскоре дерево поглотило его.
Элем вынырнул на поверхность озера и жадно вдохнул чистого воздуха. Он выплыл на берег и упал на короткую розовую траву.
− Живой, − он осмотрел руки и ноги, на которых не осталось и следа былых мучений. − Вопреки всем и вся.
Начинало смеркаться. Элем шел к дворцу, который возвышался на отдаленном холме. Здесь, в этом странном, словно нарисованном красками на белом листе бумаги, мире даже закат казался не таким, как обычно. Красное солнце, расплавившись, стекало тонкими ручьями по небу в направлении коричневатой упругой земли. Краски многочисленных оттенков розового смешались, образуя новый, до этого неизвестный цвет придуманного мира. Крылья улетающих фламинго медленно растворялись в застывшей картине неба. Ночь, необыкновенно быстрая и темная, покрывалом молодой наложницы ложилась на выпуклую, еще теплую, землю, оставляя неприкрытыми лишь темно-карие глаза засыпающего розового сада.
Элем искал Гейзель, повсюду видя ее отражение, в каждой тени непроизвольно замечая очертания ее тонкого гибкого силуэта.
В темных покоях холодного молчаливого дворца слышалось лишь слабое дыхание ветра. Шелковые шторы почти не колыхались, нависая над раскрытыми настежь окнами. Но вопреки этому во дворце было душно. Казалось, даже мрамору, безразличному и бесчувственному, не хватало воздуха. Мир, лишенный властных рук хозяина-волшебника, угасал, забирая с собой все то, что некогда олицетворяло жизнь.
Первое, что показалось Элему настоящим − это прикосновение теплых рук Гейзель. Она молча смотрела на него. Полупрозрачная, но все же осязаемая, она была теперь близка, как никогда. Но силы оставляли ее тело.
− Мы должны идти, − сказал ей Элем. − И отыскать выход в наш мир.
"Я осталась одна, − ответила Гейзель голосом пролетающего ветра. Сад поглотил других женщин. Элем, мы его частицы. И вместе с ним растворимся к рассвету".
− Нет, не растворимся. Пока у нас есть незаконченное дело. Тот, кто нужен миру, будет жить.
"Но это дело должно быть бесценным в своем роде? − спрашивал голос ветра, такой же слабый, как и движение губ девушки".
Элем на мгновение задумался.
− В Истарре есть колодец. Он высох триста лет назад, и мучается от жажды. Мы вернемся, чтобы наполнить его водой, вдохнуть в его глубину новую жизнь.
Гейзель печально улыбнулась.
Человек бежал по саду, неся на руках засыпающую навек возлюбленную. Тени розовых деревьев цеплялись за его ноги и одежду, стараясь помешать движению и отобрать последний шанс на спасение.
У берега озера плавал конец веревки. "Быть может, это знак, и кто-то протянул руку помощи", − подумал Элем. Озеро увлекало их с Гейзель в свои глубины. Элем, крепко схватившись за веревку, задержал дыхание.
Ослиная мудрость
Около ручья душистыми отравленными лепестками цвел верблюд, мирно перетаптываясь на одном месте. Теперь он больше походил на многолетнее дерево, чем на куст. Вокруг ног верблюда, пустивших мощные корни в песок, на несколько раз была обмотана крепкая веревка, которую держал в зубах тощий серый осел. Край веревки опускался в глубины ручья.
− Ну вот и свиделись, старина, − злобно процедило животное, стараясь не выпустить веревку из крупных белых зубов.
− Ты кто такой? − спросил мужчина уставшим и немного охрипшим голосом.
− Кто я такой? Это тебя надо спросить, кто я такой!
− По-моему ты − осел. − Элем положил Гейзель на траву и отжал край промокшей рубашки.
− Я осел?! Это еще вопрос, кто из нас двоих осел! − возмущалось животное, хмурясь и сдвигая брови.
Элем услышал в голосе зверя знакомые нотки.
− Меир? − недоверчиво спросил он, пристально вглядываясь в выражение морды обиженного спасителя.
− Эликсир бессмертия! Ты когда-нибудь испытывал его, прежде чем предлагать доверчивым людям?
− Не действует? − осторожно поинтересовался Элем.
− Ты хоть знаешь, сколько пробыл там?! − застонал осел. − Прошло четыреста лет! В розовом саду время идет иначе, чем в нашем мире...
Элем сел на траву рядом с возлюбленной. Гейзель приоткрыла глаза и потянулась к нему рукой. Их пальцы соединились.
− Отрава, которую ты мне подсунул, − продолжал Меир, − из жизни в жизнь перевоплощает меня в разных существ. Как я мечтал вытащить тебя, чтобы потом свернуть шею! − он судорожно затряс копытами. − Но предыдущие жизни я провел муравьем и грибом. Согласись, не очень удобно пересекать пустыню в таком обличии!
− Элем, − прошептала Гейзель. − Прости меня...
− Не умирай, − заплакал мужчина, − неужели я и здесь опоздал?
− Нет, − слабо улыбнулась девушка, навсегда закрывая глаза, − ты пришел вовремя и забрал меня с собой. Теперь я могу быть спокойна.
− Я не буду жить без тебя, − угрожающе произнес Элем, словно надеясь, что еще не поздно изменить странный ход последних событий.
− Наполни водой высохший колодец, − последние слова Гейзель мягко растворились в воздухе.
Элем закрыл лицо руками. От холодной воды ручья кожу сводило легкими неприятными судорогами. И даже жаркие лучи солнца не могли согреть его руки.
Элем похоронил Гейзель под розовым деревом, и с приходом сумерек отправился в обратный путь с ослом и цветущим верблюдом, который выжил благодаря неувядающим цветкам волшебного дерева.
− Я не хочу быть ишаком! Ну сделай же что-нибудь! − ныло животное, когда они возвращались в Истарр.
− Говоришь, что ждешь уже четыреста лет? Придется потерпеть еще немного. А потом... потом что-нибудь придумаем. − вздохнул Элем.
− Ты помог мне только для того, чтобы расквитаться? − разочарованно спросил европеец.
− Ну, вообще-то не совсем ... − замялся осел. − Я подумал, что помощь тебе пригодится, и не ошибся. Друзей не бросают в беде... Я стараюсь играть по-честному, особенно после того дня, когда судьба так жестоко пошутила со мной.
− Играть во что? − устало спросил Элем.
− В жизнь, − едва заметно улыбнулось животное. − Не удивляйся моим словам! За прошлые четыреста лет я понабрался мудрости.
− Друг, ты только не обижайся, но твоя мудрость − ослиная, − горько усмехнулся Элем.
− Да? − презрительно взглянул на него осел. − Тогда вот что я скажу тебе: лучше ослиная мудрость, чем человеческая глупость. Разве не так?
− Нет, − Элем рассмеялся впервые после того, как они покинули розовое дерево.
"Я проживу единственную жизнь, но она будет бесценна. Я буду чувствовать и любить по-настоящему, я смогу видеть скрытый смысл в том, что давно стало привычным для людских глаз", − с этими мыслями Элем погружал лопату все глубже и глубже в сырую темно-коричневую глину на дне высохшего колодца до тех пор, пока не показалась мутная, холодная и жгущая руки вода.