Повсюду было тихо и спокойно, но когда луна была уже совсем на ущербе, небо залохматилось, потемнело, его закрыла грозовая туча. Вдали за лесом полыхнули молнии - перуны. Мрак сгущался в Александровской округе, а луна уже утонула в чёрной туче, поднимавшейся с запада. Звёзды исчезли, словно испарились как вода на раскалённом песке в знойной пустыне.
Протяжно злобным хищником завыл ветер. Со стороны казалось, что свинцовая туча движется на тонких сверкающих ножках. С верховьев Улуйки налетел бешеный ветер, постепенно набирая силу, он накатывал порывами. В таинственной поступи приближающейся грозы внезапно наступила пауза. Ветер стих, грома ещё не было слышно. Животные, притаившиеся в лесной чаще, не подавали голоса.
Но вот с неба на землю упали и первые тяжёлые капли дождя. Стихия захватила шишкарей врасплох. Но имея большой таёжный опыт, они быстро сориентировались.
- Ваня, хватай одежду и продукты и лети мухой в шалаш !
Едва они успели занести свои скромные пожитки и продукты в убежище,
как синие огненные зигзаги молний снова вспарывали чёрный покров ночи, который то и дело снова затягивался, как огромный занавес. И вот с тугих туч внезапно хлынул дождь.
Это был чудовищный ливень, словно тысяча горных потоков. Низвергавшиеся с неба водяные струи окутывали тайгу плотной пеленой. Редкие молнии едва пробивали плотную толщу туч.
Земля тонула в бушующем мраке. Непроглядные тучи, деревья, бешеный ветер - всё сплелось в беспорядочной, дикой пляске. Глухо стучали вершинами друг о друга могучие кедры, и на землю грузно падали обломанные сучья. То и дело раздавались звуки, напоминавшие отдалённые раскаты грома, - это рушились отстоявшие свой век лиственницы. Где - то вверху, беснуясь, выл точно голодной стаей злобных хищников ветер, взметая под небеса растрёпанные хвойные космы вековых деревьев - великанов...
Буйный ветер со зловещим протяжным стоном проносился по тёмному хвойному лесу, сгибая вершины вековых деревьев. Было слышно, как где - то близко со стоном рухнуло дерево. Непрерывные вспышки молний освещали пригнувшийся к земле кустарник.
Шишкари сидели в надёжном убежище, спасаясь от природной стихии, накинув просторный зипун на свои плечи, а дождь сплошной стеной продолжал атаковать осеннюю сибирскую землю. Вокруг убежища таёжников стояли гул, треск, и рокот, словно эскадрилья истребителей взлетала на форсаже на боевое задание !...
- Теперь ты понял Ванюшка почему мы поместили на стену шалаша плёнку ? И почему я сказал тебе фразу: "На всякий случай ?".
- Да Кузя, что не говори, ты матёрый таёжник, всё предусмотрел заранее !
- Видишь ли дружище жизнь - то штука не простая. Один мудрец сказал6 "Жизнь - постоянное поле битвы". И не всегда её удаётся заключить в какие - то рамки, не всегда удаётся делать лишь то, что правильно и разумно. Жизнь ведь порой такие сюрпризы устраивает !...
- Поэтому нельзя предусмотреть всё, всё просчитать и продумать ! Я лишь опирался на свой немалый жизненный опыт, которым по мере возможности пользуюсь.
- А ещё, Ваня, я несколько историй слышал от таёжников с печальным концом. Последнюю мне рассказал наш с тобой общий друг Сергей Остапенко пару лет назад, когда приехал с очередной экспедиции с Севера.
- А что это Кузя за история такая ?
Федотов как искусный актёр выдержал небольшую паузу, растёр пальцами подбородок.
- Да случай простой и чем - то схожий с нашими с тобой теперешними обстоятельствами. Командировали Остапенко в составе отряда геологов в Югру. Только его осторожность и бесценный опыт таёжника можно сказать даровал всем его коллегам жизнь ! А дело было так:
"Их геологическая партия разбила лагерь на лоне живописной дикой тайги на берегу притока Оби красивой и полноводной речушки Северная Сосьва, из которой они брали чистейшую воду для питья и приготовления пищи.
Тайга там никогда не горела, и её не рубили, поэтому она была сильно захламлена, смешана и обильна наличием кедра и других хвойных пород. Летом в ней трудно ходить - ноги вязли во мхах. Зимой по первым снегам хоть дорогу и тропили, но завалы - замучаешься обходить. Вольная и широкая раскинувшая свои водные объятия - Северная Сосьва несла, свои глубокие и свободные воды в самом сердце Югры щедро, вливая их в могучую Обь.
Кристально чистые, стремительно проносящуюся мимо их потоки родниковых струй реки Северной Сосьвы, чью живительную, словно роса влагу, можно было пить запросто, черпая рукой прямо с борта лодки. Одновременно можно было любоваться девственной, дикой, просыпающейся от зимнего сна красавицей тайгой.
Тут же на ходу ещё и восторженно можно было касаться пальцами гладкой поверхности хорошо просматриваемого с лодки, отполированного вечной мерзлотой до блеска - придонного льда, забавно убегающего по руслу реки в таинственные лесные дебри. У многих геологов в наличии имелись охотничьи ружья. А как без них выжить в дремучей первобытной тайге в окружении опасных хищников ?
Сергей Остапенко, опираясь на свой большой опыт таёжника, горячо настаивал, чтобы они разбили стан не на берегу речки Сосьвы, а на возвышенности, но старший их группы не прислушался к его совету, о чём вскоре пожалел. Ночью начался ливень. Вода в большом количестве скапливалась в оврагах и из них заполнила русла более крупных ручьёв, а оттуда бурным потоком хлынула в мелкие речушки, которые впадали в Сосьву.
Стихия продолжалась целый час, обильно поливая окрестности. Ночью геологи услышали жуткий гул и громкий и жалобный лай собак. Выбежав из палатки, увидели, что речка вышла из берегов, превращаясь прямо на глазах в грозную и устрашающую стихию. Они спешно отвязали собак, которые с радостным визгом устремились на пригорок. Вот так ошибка старшего отряда едва не сгубила всех геологов.