Сьюзен Зонтаг (16 января 1933 - 28 декабря 2004 годы) - американская писательница, литературный, художественный, театральный и кинокритик, философ, сценарист, режиссёр театра и кино, лауреат национальных и международных премий.
Итак, вернёмся к окончанию моей армейской жизни. Лёха Фрадкин прилично рисовал и писал каллиграфическим почерком. Он относился к категории советских военнослужащих "Штабные крысы".
В большей степени к ним относились писари и порученцы, как правило, эти функции совмещались. Подобрать из числа солдат - срочников хорошего писаря или ординарца для командира любого уровня всегда было головной болью.
Чтобы заслужить доверие и попасть в привилегированную касту "штабных крыс", таким кандидатам помимо лояльности к командирам, необходимо было отличаться благонадёжностью и неболтливостью. Писарям к тому же - надо было обладать хорошим знанием русского языка и таким же хорошим почерком и грамотностью при подготовке документов.
А недолюбливали их в солдатской среде не только за то, что они были выделены из общей однородной массы и наделены особыми привилегиями, а в большей степени - за непонятный и закрытый от всех сослуживцев характер их службы. У них был относительно свободный режим службы, то есть освобождение от многих обязанностей солдатской службы.
Как порой каждому хотелось заглянуть в рабочую папку, где были сконцентрированы самые разнообразные письменные "творения" армейских командиров - рапорта, донесения, доклады, указания и прочая служебная переписка!
Неизменно мучил вопрос: а вдруг в них по какому-нибудь поводу фигурирует и твоя фамилия ? Вот эта самая сопричастность к закрытой информации и ставила их на иную ступень солдатской иерархии и вызывала отторжение основной массы.
Даже если писарь или порученец в чём-то прокалывались, они редко подвергались серьёзному дисциплинарному наказанию.
Как правило, обходилось обычным разносом или устным внушением командира, поскольку подобрать замену проштрафившемуся "писарчуку" было проблематично.
Было в армии ещё одно хлебное место в прямом и переносном смысле! - это приближённые к кухне. К ним относились хлеборезы и раздатчики пищи. Провести службу в сытости и тепле мечтали многие.
Ни для кого не было секретом, что любой хлеборез подворовывает хлеб и масло. Во многом, это происходило вынужденно - попробуй откажи в дополнительной пайке старослужащему! Но и сами кухонные не оставались при этом внакладе...
У каждого имелись свои профессиональные приёмы, и за руку поймать их было крайне сложно. Даже будучи осведомлёнными о нечистоплотности хлеборезов и раздатчиков, отцы - командиры принимали это как должное и относились к подобным шалостям равнодушно - для них главным было, чтобы не было перерасхода продуктов.
Вечно голодным солдатам всегда казалось, что хлеба им недодают, а потому люто ненавидели хлебореза. В друзьях у того ходили, как правило, лишь земляки и нужные ему люди.
Дабы поддерживать кухонные злоупотребления на более - менее приемлемом уровне, командиры обычно подбирали на такие должности единственных представителей национальных меньшинств в части.
Обычно в русскоязычной части таковыми становились казахи, узбеки, татары, башкиры, отличительной чертой которых была врождённая прижимистость...
Водитель командира части ещё более не вписывался в общий солдатский распорядок дня и обладал наибольшими по сравнению с другими срочниками возможностями вести вольный образ армейской жизни.
А именно: в казарме зачастую появлялся после отбоя, в наряды его не ставили; выезжая с командиром за пределы части, мог чуть ли не ежедневно наслаждаться многими прелестями гражданской жизни, доступными для прочих лишь в дни увольнений в город.
Попытки любопытных сослуживцев получить от него какую-нибудь информацию, будь то служебную, или касаемую личной жизни командира наталкивались на стену непонимания и отчуждения.
Особый статус зачастую накладывал отпечаток на характер самого водителя: у того появлялись элементы собственной значимости и высокомерия. Поэтому от него изначально предпочитали дистанцироваться и не конфликтовать, дабы не впасть в немилость.
Но у медали имелась и оборотная сторона: если вдруг по какой-то причине командир части избавлялся от неугодного водителя, тот моментально становился "объектом пристального внимания" со стороны нижестоящих командиров и старослужащих.
В общем, оставшийся период службы переставал казаться ему мёдом ! "Особа, приближённая к Императору" - именно так называли водителя командира части, по сути являвшегося "поверенным в делах" того.