Аннотация: Конкурсное. Написано на фразу "Усталость давила, как надгробная плита".
Усталость давила, как надгробная плита. Впрочем, надгробная плита давила тоже. И если от второй можно было избавиться хорошим пинком ноги (не своя ведь, не жалко), то первая уже давно утвердила здесь свои права и так просто уходить не собиралась. Усталость. Скука. И медленно подступающий голод.
Он сплел худые пальцы на животе, чувствуя, как бежит время, огибая его, и в этом потоке проходящего времени уже ничто не радует. Хотя, какое-то время назад здесь появились чужаки. Он не обращал на них внимания, решив, что в этот склеп они точно не сунутся, а значит, и надоедать не будут. А потом чужаков становилось все больше, они вели себя все наглее, и шевельнулась в голове нехитрая мысль вспомнить прошлое. Тонкие губы растянулись в улыбке, и он расслабился - настолько, чтобы дать чужакам почувствовать себя. Этого хватит. Всегда хватало. Оставалось только ждать. Все-таки это не худший способ бороться со скукой.
Они пришли на следующую ночь. Десятка два, не меньше, потому в относительно небольшом склепе стало внезапно людно и тесно. Если только к этим клыкастым можно применить слово "люди". Нечисть поганая. Но они не в счет, они - свита. А вот тот, что вперед выступил - вот он тут вроде как главный. Сейчас заведет шарманку про территорию... да, разнообразием их речи никогда не отличались.
- По какому праву ты объявился на моей территории? - высокомерно, с пафосными нотками спросил вожак вампиров, и стая за его спиной поддержала его нечленораздельным шипением.
- Я был здесь всегда, - насмешливо прохрипела темнота в саркофаге. Он отлично видел их всех, видел так, как эти молокососы видеть еще не умеют. Вожак нахмурился.
- Ты неумело лжешь. Я правлю этой землей уже сто лет, и тебя здесь не было.
- Как ты смеешь надо мной насмехаться? - возмутился вожак. - Ты кто?
- Твоя территория, сто лет... А раньше? Чья была территория?
Вампир ненадолго задумался.
- Ничья. Вампиры здесь были. Но давно. То ли ушли, то ли были истреблены охотниками... Какая теперь-то разница? Я здесь Мастер, охотников больше нет. Последнего мы убили еще два года назад.
- Года, - повторил обитатель саркофага, словно пытаясь привыкнуть к незнакомому слову. - Я забыл, что такое год. И сколько он длится. Ты, видимо, еще совсем молод...
- Мне четыреста лет!
Темнота в саркофаге хрипло засмеялась. "Всего четыреста?" - смеялась темнота. Вожак разозлился. Но потом из саркофага послышался глубокий вздох.
- Охотников вы убивали зря. А вампиры... вампиры ушли. Те, кто выжил.
- Что же с ними стало?
- Самоуверенность погубила, - сказал он и взялся за край саркофага, поднимаясь, позволяя удивленным взглядам скользить по телу и слушая гул пораженной стаи. Вожак отступил назад и сипло выдохнул:
- Кто ты?!
- Древний, - отозвался он, легко перетекая через край и опуская ноги на пол.
- Значит, ты... выжил в той травле?
- Выжил. И в той. И во всех предыдущих. И в этой, - он усмехнулся, - выживу.
- Эра Древних прошла. Поговаривали, что даже человеческая кровь уже не утоляет их жажду.
- Не утоляет, - легко согласился он, и прозвучал в этом какой-то смутный подтекст.
- Так что ты просто мертвец, обреченный вечно прозябать в этой дыре. Но, может быть, ты мне пригодишься. Ты из какой ветви? Как тебя зовут?
- Зовут? - произнес Древний с прежней хриплой насмешкой. - Я забыл свое имя. Прозвище было.
Массивные двери склепа медленно, бесшумно, сами собой закрылись. Намертво. Он поднял голову и обвел немигающим взглядом стаю. И мороз сковал бессмертных - так обычно зверь смотрит на... на мясо.
- Прозвище было... - повторил он, поднимаясь и обнажая острые зубы в улыбке. - Крысиный Волк.
Прим: Крысиный волк (или "крысиный лев") - специально "выдрессированная" крыса-каннибал.
На парусных судах, где нельзя было использовать отраву, в целях борьбы с ростом поголовья крыс на корабле "избирался" "крысиный волк": в бочку или клетку сажали 6-10 крыс (желательно чёрных и наиболее крупных) и закрывали в среднем на неделю, моря крыс голодом. Голодные крысы вынуждены убивать и поедать друг друга, и через какое-то время процедура "выборов" завершается тем, что остаётся единственная крыса - самая сильная и агрессивная. "Крысиного волка" выпускали в трюм, и тот начинал пожирать своих сородичей, как наиболее доступный корм. Особенно данное средство было эффективно при стоянке кораблей в портах, так как смысл внедрения "крысиного волка" заключается не в том чтобы он пожрал всех окружающих крыс, а чтобы они просто покинули территорию, которую контролирует "крысиный волк". (с)