Николаева Ирина Викторовна : другие произведения.

Век Астреи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Иногда бывает так непросто в нашей простой жизни.Всегда ли два плюс один получается три?

ВЕК АСТРЕИ

  

В греческой мифологии Астрея -

богиня справедливости.

Время, когда она царила на земле,

было счастливым, "золотым веком".

Она покинула Землю в железном веке,

и с тех пор под именем Девы сияет в созвездии Зодиака.

Выражение "век Астреи" употребляется в значении

"счастливая пора", "время справедливости".

  
   Прежде для меня главными праздниками были день рождения и Новый год. День рождения потому, что подарки, гости и сама я - центральная фигура сего события.
   Новый год потому, что ждешь его, как волшебства, с надеждой на чудо. Наверное, это из детства. Когда веришь, что дедушка Мороз исполнит заветные желания. А самое заветное желание - получить хомячка, и о нем сказано родителям миллион раз. И написано письмо деду Морозу, которое мама должна опустить в почтовый ящик по дороге на работу. Сегодня дедушка Мороз, как центральный сказочник и волшебник, развенчан. Откуда берутся хомячки под елкой - знаем. И сказочниками становимся сами. Если получается, конечно. Потому что у нынешних детей фантазия побогаче. Декабрь теперь стал просто месяцем. Ну просто более затратным и напряженным. А чудес... Не знаю. Не жду я в Новый год чудес. Выспаться мечтаю - это да. Работы в декабре очень много. Сфера такая - торговля. Скупают всё, что не приколочено. Не особенно вдаваясь в подробности, что покупают, ориентируясь на цену. "Эти сколько стоят? Дайте семь штук". И никакой радости, только отчаяние в глазах, потому что надо раздобыть еще двадцать семь штук.
   Существуют, наверное, семьи с глянцевым праздником: елка, под ней красиво упакованные подарки с бантами, камин, огромный стол с запеченной индейкой, салатами, вершиной ужина - каким-нибудь нездешней красоты многоярусным тортом и нежно друг друга любящие родственники. Но я не из их числа. Это не вызывает ни обиды, ни грусти. Просто не из их - и все! Констатация факта. Приду 31-го с работы, ноги повыше задеру, чтобы отдыхали, откупорю шампанского бутылку... "Фигаро" перечитывать не буду, конечно. И здравствуй, Новый год! К такому празднику принято обдумывать итоги. Всякое-разное.
   Ну что значительного совершено в моей жизни? Лично мною, если подумать, одна вещь. Я родила в свое время ребенка. Вопреки всему и всем. Был против отец ребенка, его родители (что, наверное, естественно) и даже мои родители. Это теперь мой сыночек - свет в окошке для всех. А тогда мне несладко пришлось, конечно. Ну и есть еще два не события, а поступка просто. Не совсем мне самой понятно, почему так вышло. Короче говоря, одна история такая.
   Дело было молодое. Студенческое. Ухаживал за мной юноша по имени Сережа. Жениться даже надумал на мне. Пришел в костюме-тройке (по тем-то временам!) и с белыми розами свататься. Цирк! Я как-то несерьезно к нему относилась. Не любила его просто. Ну и в один прекрасный день разорвала с ним отношения. Вместо свидания уехала в двухдневный поход. Надо сказать, Сережа повел себя благородно, как настоящий мужчина. Он крякнул так, от избытка чувств, и говорит: "Ты, конечно, дитя, и уходишь шутя. Как говорится, полюби королеву, она и казнит... Но спасибо за честность. И если тебе вдруг понадобится моя помощь - обращайся, помогу". Мне самой невесело было при этом разговоре, такой свиньей себя чувствовала. Но не хотелось двусмысленности: "Нет, - отвечаю, - спасибо, конечно! Но как-нибудь сама". Совсем погрустнел мой Сережик и говорит: "Тебе легко такое благородное предложение делать. Ты если им и воспользуешься, то лишнего никогда не попросишь". "Это да, - подумала я про себя, - это правда". На том и расстались. Я с муками совести, а Серега с дыркой в сердце.
   Через полгода-год окольными путями доходят до меня новости, что Сережа мой женился. Без особой любви с его стороны, но по симпатии, а еще потому, что пора пришла. И вот сталкиваюсь я с ним в дверях института. С ним и его женой. Жена такая, конкретно беременная, месяцев семь-восемь, наверное. Ну столкнулись нос к носу. "Ой, здравствуйте! - говорю. - А вы Сережина жена? Очень приятно познакомиться". И дальше зачем-то начинаю говорить какие-то не свои тексты. Они помимо меня из меня струятся. Я только стараюсь удивление свое этим фактом не демонстрировать. И поток речи своей прервать не могу никак. "Какие вы счастливые, ребята! Как вам друг с другом повезло. Вы оба такие красивые, и так друг другу подходите. Вижу - ребенок у вас скоро родится. Как это замечательно! Я об этом могу только мечтать..."
   Сереге удалось прервать мой поток вопросом: "Сама ты как?" И я ему опять же как-то помимо своей воли, отвечаю: "Ну как-как... Одна, Сереж! Это просто ужасно. Но не всем же так везет, как вам". Смотрю, Серега аж запунцовел от удовольствия. И тот факт, что я его отвергла, что так несправедливо по отношению к нему поступила перестает его мучить. Справедливость восторжествовала. Он был счастлив видеть, что я как бы несчастлива. Не потому, что он сволочь какая-нибудь. Наоборот, он добрый и чувство равновесия в нем развито. Меня некоторое время удивляло мое добровольное самоуничижение. Видимо, для него это важно было очень. Больше я Сережу не видела никогда. Надеюсь, что все у него хорошо.
   И есть еще не скажу, что свершение, но красивый поступок. Я сумела однажды красиво закончить отношения. Случился у меня как-то роман с женатым мужчиной. Правильно, ох правильно предупреждал меня мой давний друг и вечный поклонник Коржик. "Учти, роман с женатым мужчиной ведет в никуда!" Но я не внимала его речам. Как осенью сильнее всего обжигают первые заморозки, так и в любви болезненнее всего ранят первые признаки охлаждения чувств. Милый мой стал все чаще вспоминать о долге перед семьей, уклончиво назначать дату следующего свидания. И я разозлилась в какой-то момент: ну что водить меня за нос? Хочешь расстаться, да ждешь, пока я возьму это на себя? Села за стол и неожиданно написала стихотворение. Вообще, у меня поэтических опыта два. Первый - это стихотворение, написанное в детском саду и состоящее их двух строк:
   Жила-была собака.
   Она была большая.
   Ну а второй, это, собственно, последний. Несравнимо более удачный, поэтому тщеславно его приведу.
   Меня из сердца выдворяя,
   Нетрудно будет позабыть -
   Порвать закрученную нить,
   Что сердца два соединяет.
   Роман в два месяца длиной
   Смешно считать романом века.
   Никто из нас тут не герой.
   Таких томов - библиотека!
   И будет в сердце - не дыра.
   Всего укол... Его довольно!
   Но он саднит. Саднит... пока!
   И, Боже мой, как это больно.
  
   Постояла я на пороге поэзии. Написала это стихотворное послание на открыточке, вложила ее в конверт. На последнем свидании передала без лишних слов, повернулась и уехала домой. Он звонил мне некоторое время. Трубку я не брала. Закрыла эту тему для себя и все. Помаялась с месяц - и закрыла.
   Коржик, куда ж без него, восхитился моим приоткрывшимся дарованием, а потом понурился. "Никто мне, - говорит, - стихов отродясь не писал. Пусть даже и отлупных. Я бы его всю жизнь хранил". "Ну хочешь, - отвечаю, - и тебе отлупное напишу?" Он подумал немного. "Нееее... Отлупное не хочу. Любовное напиши!" Я ему честно ответила: "Нет, Коржик, любовное не получится. У меня, наверное, больше вообще стихов не будет. Видимо, это у меня произошел эмоциональный удар. Можешь ты мне, Коржик, нанести эмоциональный удар?" Он опять подумал немного. "Нет. Не могу. Я тебе никакого удара нанести не могу".
   Что для меня важно? Ощущение нужности создает любовь к сыну. А ощущение незыблемости мира, как ни странно, дуб под окном. И вечная любовь Коржика. Дуб растет под окном, и я любуюсь на него, когда стою у плиты или нервически курю (редко). Или просто любуюсь. Дуб наш древний. У него ствол толщиной, наверное, метра два. Он могучий. Весной и летом в его кроне вьют гнезда птицы. Он прекрасен всегда. Но зимой, без листьев, особенно. Потому что становится потрясающе графичен. Эдакий задумавшийся исполин.
   Странно, да? Дерево в моей жизни занимает больше места, чем многие люди. Ну вообще-то нашей с деревом дружбе более сорока лет. Что, согласитесь, красиво и звучит!
  

   Ну вот и сейчас зима. Я любуюсь на дерево, пока помешиваю кашу. Удовлетворяю сразу эстетические и бытовые потребности. Ага, за ночь выпал наконец-то настоящий снег. И какой-то добрый и веселый человек соорудил снеговика. Потому что снеговик добрый и веселый. Нос у него, как и положено, морковный. Улыбка выложена веточкой широкая. В руке ветки навроде букета цветов. Довольно художественные. На носу - представьте себе - очки, согнутые из прутиков, а, может, из проволоки. Снеговик курит какое-то подобие трубки. На его круглой башке - кепи... И кого-то мне этот снеговик сильно напоминает!.. Ага, вот и этот Кое-кто звонит!
   - Ну посмотри в окно, моя радость! Неприступная... Всю ночь под окнами у тебя простоял - примерз совсем.
   - Да вижу я тебя. Слушай, что-то я раньше не замечала, что у тебя нос такой длинный. И красный. Выпивал что ли ночью? Для сугреву?
   - Ты, Ирка, всегда найдешь повод для критики.
   - Ладно-ладно... - замела я хвостом. - Подвиг твой и фантазию ценю. Поразил, должна честно признаться. Вот что теперь делать в ответ прикажешь? Слеплю я бабу снежную, допустим. С чертами сходства. Бюст, очки, пожертвую ей шарф, сделаю макияж. Сколько трудов и неоригинально!
   - Настроение твое как? - внезапно перескочил он с темы на тему.
   - С утра было хорошее... - выдержала я паузу, - а теперь отличное!
   - Ну и все. Целую тебя. Вечером звякну.
   - Ага...
   Я знаю, что Коржаев (по кличке Коржик) снеговика слепил гуляя утром с собакой. От скуки, как говорится, на все руки, совместил приятное с полезным. У нас с ним теплые романтические вековые отношения. Они согревают меня, конечно. Надеюсь, что тоже, в свою очередь, делаю его жизнь эмоционально комфортней. Мне сейчас это важнее, чем какие-нибудь демонические страдания. Покоя хочется. Может, это подкрадывающаяся старость? Вот вышла бы в восемнадцать лет замуж за шейха какого-нибудь, была бы уже старшей женой в гареме. За выслугу лет командовала бы молодками. Да вот с шейхом мне не свезло!
   Что бы Коржику подарить такого приятного на Новый год? Сама я традиционно оказываюсь счастливой обладательницей 3-4 китайских чашек с изображением канонического Санты(с елкой, подарками) или неканонического Санты (на велосипеде, в обнимку с лосем, с подносом еды из Макдональдса или еще как). Прелесть этих чашек в том, что через пару месяцев они облупливаются в пыль. К этому времени их уже не жалко, ибо не сезон! Попраздновали месяц-другой, пора и честь знать!
   Ну еще дарят чай. Я как папуас обожаю жестяные банки. В них потом покоится всякая чепуха от приправ до пуговиц. Естественно, после Нового года образуется коллекция скотов китайского же производства в соответствии с китайским же календарем. Иногда я думаю, может они в коммерческих целях этот свой календарь придумали? Скотинки в основном такие кошмарные, что редко какую жалко отправить в помойное ведро.
   Коржик обычно передаривает мне красивые еженедельники, из тех представительских, что достаются ему. Я пользуюсь ими интенсивно. Как-то получается, что забегаю вперед и за год у меня выходит 2-3 книжицы. У меня в них все: доставки, заявки клиентов, меню на три дня вперед, понравившиеся строки, напоминалки о днях рождения - ну, короче, производство и дом, переплетенные строками еженедельника. Иногда книгу какую-нибудь подарят. Это я тоже люблю. Придумали эту муку мученическую с подарками! Сыну я уже давно купила большущую бутыль парфюма.
   Коржику в итоге на Новый год я подарила ониксовое яблоко. Красивое такое! Полосчатое, тяжеленькое. Упаковала красиво. "Угадай, - говорю, - что там? Дарили древние славяне своим детям каждый Новый год!" Он впал в задумчивость.
   - Ладно, подсказываю, - сжалилась я. - Начинается с местоимения. Ты вспоминай школьную программу.
   - Тыква что ли?
   - Кроме "ты" есть и другие местоимения! Коржик, ну напряги память!
   - Ну еще есть "мы". Мыло что ли?
   - Заладил "что ли, что ли"... А еще? Единственное число, первое лицо.
   - Ну первое лицо у нас это я. Яблоко что ли?
   Он удивлялся, как ребенок. Не думал, что окажется такой простой подарок. Яблоко ему понравилось. По правде сказать, оно бы хоть кому понравилось!
   - А вот скажи, как древние славяне сохраняли яблоки до нового года? Они же были древние, и холодильника у них не было.
   Коржик на мою подначку повелся.
   - В стружках хранили, в ящиках. Или в вощеной бумаге.
   - Да у них новый год начинался с первого сентября. Яблок - завались на всех деревьях. Эх ты, шляпа!
   Коржик не обиделся. Знает, что любя. За столько лет дружбы обиды уже отожглись. Я не люблю жить прошлым. Это все равно, что идти вперед, поминутно оглядываясь через плечо. Это свойство мне досталось по наследству от папы. Присуще нашей натуре. Мама считает, что это черствость. Но ведь это не так! Я же не отрицаю прошлого! Я просто не хочу в нем завязнуть, хотя, признаться, иногда борюсь с мамиными генами, чтобы не "залипнуть". Особенно, когда это касается любовей. Нет, не так... Особенно, когда это касается Больших Любовей, которые с прошествием времени оказываются просто любовями, а чаще всего увлечениями. Надеюсь, с возрастом я перестану быть такой пылкой. Интересно, мой сын заимствует эту нашу с отцом черту? Он многим похож на меня. И любит меня, конечно. Но относится ко мне иронично. Зовет меня "маман". Это звучит одновременно почтительно, старомодно и шутливо, смесью снисходительности и скрываемой нежности. В простоте теперь слова не скажет.
   - Сынуль, тебе не трудно будет купить картошки?
   - Не трудно? Маман, у тебя всегда такие экстравагантные задания: помыть слона иль перекрасить холодильник...
   В переводе на общечеловеческий, картошку он купит, и вообще, ему странно, что я спрашиваю о такой ерунде. Конечно, я поводы для иронии даю. Но это не результат старческого слабоумия!
   - Сынок, проснись! - взываю я к нему, одновременно мечась по квартире в попытке собраться на работу и ничего не позабыть. - Что у тебя с зачетами? Не притворяйся спящим! Открой глаза и взгляни на мать. Ты защитил курсовой? Выпей витамины. В Москве начался повальный грипп, передали по телевизору. Не хватало тебе свалиться во время сессии. На столе мандарины. Ты совсем не ешь фрукты.
   Он приоткрывает глаз. Совсем не сонный, хитрющий. Сдерживает смех.
   - Ооооо... По телевизору передали грипп? А прежде только воздушно-капельным путем...
   Моя сбивчивая речь не результат скудоумия. Просто я бегаю. Мысли порхают, как мотыльки, присаживаясь, где попало. Живя в таком сумасшедшем городе, как Москва, совсем не нахожу времени, чтобы пообщаться с собственным ребенком.
   А вообще, я - счастливая женщина! Когда-то мечтала родить сына - и родила. Мечтала, чтобы от любимого и чтоб был на него похож - всё в точности так и сбылось. Я мечтала прожить с любимым всю жизнь и умереть в один день. Но была молода. И не знала, что у любви не бывает будущего времени: только прошлое и настоящее. А будущее пишется на небесах, не нами, грешными. Поэтому надо любить свое прошлое и наслаждаться настоящим. Наверное, я могу собой гордиться: многим не хватает жизни для осознания такой простой истины.
   Что касается любви, то я жду своей любви. Не в том смысле, что прихорашиваюсь и сижу у окошка. Или там вглядываюсь в лицо каждому прохожему с замираньем сердца: он или не он? Нет. Просто живу с уверенностью, что если суждено, то сбудется. Коржик просто изводится. По его мнению, зачем нужны люди из будущего, когда есть замечательно надежный и до деталей узнанный человек из прошлого - сам Коржик. Сто раз ему объясняла, что никто его достоинств не умаляет. Ценю, уважаю и обожаю! Но не так, как ему хочется. Да Боже мой, я и сама была бы рада, если бы он оказался судьбинским мужчиной!
   Ко всем новым людям я отношусь внимательно. Это правда. Потому что, как скажут японцы, это "энг". Означает и общее понятие, и конкретный совет: любой встречный может оказаться самым значительным человеком в твоей жизни. Поэтому к каждому человеку нужно относиться как к другу. Любить его, пока не поздно. Потому что никто не знает, когда отплывет корабль. Коржик критикует меня за то, что я часто ошибаюсь и люблю не тех. Честно признаться - обманываюсь. Наш учитель физкультуры женился поздно. Долго работал в школе, среди, понятное дело, преимущественно женского коллектива. Этакий "микро-Иваново-город-невест". Такие были славные среди училок: красивые, умные, добрые, веселые, творческие и почти все незамужние и катастрофически недолюбленные. А он в итоге выбрал на стороне кошмар какой-то. Был чудовищно несчастен в личной жизни и отшучивался при этом: "Люблю корявых!" Ну вот и я... Вернее, я люблю не корявых - они в итоге почему-то оказываются именно такими. Собственно говоря, на этом автопрезентацию можно и закончить.
   После Нового года время полетело стремительно. Хотя, по идее, все должны были бы впасть в послепраздничную ленивую дремоту. Но насчет времени, кстати, у меня есть собственная теория. Время - оно незыблемое, вечное и бесконечное. А рассматриваем мы его со своей точки зрения, и оно меняется в зависимости от нашего размера и внутренней зрелости. Для ребенка время тянется чудовищно долго. День длиной, не знаю, во что. Два часа до прихода мамы - целая эпоха. Потом мы взрослеем, и время ускоряет свой бег. Но до каникул еще очень долго длится. Для взрослого человека приход нового года почти неожиданность и недоумение: "Только что был август и отпуск... Только приспособились писать 2008 год, а уже нужно переучиваться на 2009". К старости происходит обратный отсчет. Человек физически уменьшается, дряхлеет, его душа ветшает. Он становится похож на ребенка. Его время становится медленнее и длиннее, пока жизнь не свернется в точку отсчета, а время не станет бесконечным.
   Короче, после Нового года всё завертелось колесом. Работа работалась днем, а вечером мне наносили послепраздничные визиты. Так что подаркообмен все продолжался и продолжался. Подружка Лидочка появилась под Крещенье. Она сидела на моей кухне за чашкой чая, а я все не могла прекратить броуновское движение, запихивая тарелки в посудомойку, ставя на место кастрюли и поправляя скатерть.
   - Да ты сядь уже! - с некоторым даже раздражением приказала мне она, наконец.
   - А что? - от неожиданности остановилась я.
   - А то! Во-первых, невежливо по хозяйству шуршать, когда у тебя гость сидит. Он подумает, что ты намекаешь на то, чтобы он сваливал поскорее, потому что тебе некогда. А во-вторых, я хочу у тебя спросить...
   - Да ну тебя, Лидусь! Я суечусь, потому, что ты же своя. Но если тебе церемонии важны, давай сяду. Чего ты спросить хочешь?
   Я подперла щеку рукой, приготовясь слушать. А, правда, Лидуся какая-то нервная сегодня, на иголках. Может, случилось что, а я все скатерку поправляю. Да бред! Она своя. И китайские церемонии у нас никогда не были в чести.
   - Слушай, Ир, ты блаженная у нас или просто не в курсе? - немного с напором, даже с какой-то непонятной агрессией спросила она.
   - Не в курсе чего? - удивилась я.
   - Того, что у Коржика твоего ребеночек неделю назад родился. Девочка.
   - У Коржика? - у меня, видно, такой изумленный вид стал, что Лидуся заторопилась.
   - То, что Коржик тебя любит безоглядно и безответно, знала вся школа, весь дом, весь район и, подозреваю, весь мир. Ты за это время пороманилась сто раз, сына родила и вырастила. А он все тебя ждал. Но женщина-то ему нужна. Хотя бы чисто физиологически. Ну и вот. Как известно, иногда от этого и дети рождаются. Ты скажи, что ты теперь делать-то будешь? - с некоторой даже жадностью допытывалась она.
   - А что я должна делать? Ребенок не у меня родился. В конце концов, Коржик тоже имеет право на счастье отцовства.
   - Но он же тебе изменил!
   - Изменил - это если бы между нами что-то было, кроме дружбы. А так он изменил только себе.
   Лидуся ушла разочарованная, только что не фыркая от негодования: столько усилий, а шоу не состоялось. Я осталась одна. Мозги мои просто разъезжались в разные стороны. Ну, что в итоге? Упала на кровать и зарыдала. Да с таким пылом, что позавидовала бы любая барышня. Как хорошо, что Ромка ночует сегодня у друга. Я рыдала, и из меня лезла злоба, ревность и даже зависть. Как он мог? Он же любил меня, только меня все эти годы. Все знали про эти эталонные чувства. И что же там за фифа такая, что он мне изменил? Вертихвостка, наверное, какая-то! Предатель... Дочку он родил... А я уже в этой жизни не смогу. Нет, а, главное дело, молчит, скрывает. "Целую тебя! Вечером звякну". Я тебе звякну! Гад какой! Но мозги постепенно остывали и возвращались на законное место. И, справедливости ради, я должна признать: Коржик имеет право на личную жизнь! Я всегда так говорила, упиваясь своим благородством. Потому что была уверена, что мое место в сердце Коржика никто никогда не займет. По молодости у него случались романы, настолько демонстративные, что было ясно: это мне назло. Он пытался влюбиться, забыться, да ничего у него не выходило. Его родители не могли скрыть своей неприязни, как будто я была в чем-то виновата. Сейчас, как мать, я понимаю, они страдали за своего сына. Уж, конечно, он казался им самым лучшим и достойным любви, обожания, отцовства, наконец. А я себе влюблялась, родила сына. По временам мне даже стыдно было, что я счастлива, несмотря ни на что, на его фоне. Хотя вины моей не было. Надежд я никогда ему не давала, мы ни разу не перешли той опасной черты, после которой следует разрыв или любовные отношения. Коржик пытался забыть меня. Пропадал. А потом опять возникал в моей жизни. И вот в этой роли друга семьи уже много лет. Казалось это незыблемым, удобным для всех.
   Даже ничего не рассказал мне про ребенка! Обида опять начала подниматься в моей душе. Ты что, дура? Одернула я себя. И Коржик был бы дураком, если бы обсуждал со мной эти вопросы. "Он меня побаивается", - вдруг осенило меня. Его любимая поговорка про меня "Полюби королеву, она и казнит". Конечно, сейчас пойду на принцип: выгоню, вычеркну, забуду. Трудно сказать, где любовь, а где привычка. И что тяжелее терять. И что теперь со всем этим делать? Делать вид, что я не в курсе? У меня на это пороху не хватит. Значит, нужен разговор. Без ехидства, претензий, истерик, ревнивых, эгоистичных ноток. Только не сегодня. Мне это не под силу.
   А сын взял и вернулся домой.
   - Ма, ты что? - он только что сумку из рук не выронил. Видно, хороша я! Ну и правда: опухшая, растрепанная матрешка.
   - Ма, случилось что?
   - Можно сказать, большая радость, - шмыгнула я носом совсем не аристократично. - У Коржика дочь родилась.
   - У дяди Леши? Больная что ли?
   - С ума сошел! Не знаю. Наверное, нормальная.
   - А ревешь чего?
   - Обидно, Ромка! Со школы в любви клялся. Не женился даже. А под старость раз - и дочь родил.
   - Ма, так ты ж не представила ему такого счастья: родить дочь с тобой.
   Он был прав, прямолинеен, бескомпромиссен в своем юношеском максимализме. И жесток.
   - Ма, ну не реви. Вы такие странные, пожилые!
   - Даже не сказал ничего. Скрыл. Мне Лидуся сказала. Знаешь, как противно?
   - Аааааааа... - протянул сын, - это у тебя тетя Лида была. Не люблю я ее. Сплетница. Как ты с ней общаешься? Не твой гардеробчик, маман! Теперь понятно, почему ты рыдаешь. У твоей Лидуши такая подача материала, что желтая пресса отдыхает. А папарацци дохнут от зависти. Не мне судить, конечно, но я дядю Лешу с детства знаю. Классный он мужик. Я его люблю.
   Зазвонил телефон. Я, памятуя Коржиково "звякну", трубку брать не стала. Показала Ромке знаками, что говорить не могу.
   - Алло. Привет, дядь Лёш! Не, маман подойти не может. Она занята - плачет... Откуда я знаю, о чем. Может, у нее скорбь государственного масштаба? Что там в новостях? Опять у нас из трубопровода по дороге в Европу газ потыривают? Может, ей за державу обидно? Наверное, об этом... Ты же знаешь. Она такая. Отзывчивая на людскую несправедливость!.. Конечно, шучу... Нет, не шучу... Ну, может, это и неплохое решение... Не, я ненадолго. Сейчас ухожу.
   - Ну что? - я обратила к нему вопрошающий взор.
   - Да ничего, - как-то слишком безмятежно ответил мне сын. И через пять минут смылся. А вместо него явился Коржик.
   - Ир, ты чего?
   Ну просто зла не хватает. Солидарность мужская... Мне так нужно было побыть одной сегодня. Причесать мысли. И выгляжу я сейчас "умереть - не встать". Ну, вот что теперь делать?
   - Коржик, посиди на кухне пять, нет, десять минут. Чай завари, что ли... Я сейчас выйду и все объясню.
   Постояла в спальне у окна, остудила лицо. Затянула потуже поясок халата, как говорится, "опоясала потуже чресла свои" и как на бой вышла на кухню.
   - Знаешь, Коржик, женщина твоей мечты плакала потому, что ее душили совсем не возвышенные чувства. Мне кажется, что ты видишь во мне только то, что хочешь видеть, вернее то, что приятно. А я - обычный человек, со всем присущим человеку дерьмецом! Плакала я, Коржик, из-за тебя. Нет, от обиды на тебя. Много лет друг друга знаем. И узнать от постороннего человека, что у тебя родилась дочь - это такое недоверие ко мне, к нашим отношениям. Как ты мог? Уже целая неделя!.. И ты, как ни в чем не бывало...
   И закусила губу, чтобы не зареветь снова. Он молчал, и я молчала. "Знаешь, Ир, не сегодня", - нарушил он молчание. И вышел.
   Коржик ушел, а я осталась думать о нем. Мы общаемся ежедневно. Созваниваемся иногда несколько раз на дню. И я даже не заметила в нем перемен. Конечно, это совсем не то, что не заметить беременную женщину с животом с трехстворчатый шкаф. Но он романился, узнал, что у него будет ребенок. Судя по тому, что с его мамой он не живет, все не так просто складывается. Как я могла просмотреть? Выходит, Коржик даже не был влюблен. Потому что это так чувствуется у мужчин! Они начинают высекать искры. Такие делаются упругие, адреналиновые. Это нельзя не заметить. Если у Леши были какие-то проходные отношения, то естественно он не обнародовал их. А ребенок мог получиться случайно. Не больно-то Коржик похож на счастливого отца. Зря я влезла в это дело. Его совершенно личное! Всю жизнь ратовала за тактичное отношение друг к другу, за неограничение свобод - и вот, пожалуйста! Первый же не теоретический, а жизненный пример показывает, что вся теория трещит по швам.
   Леша пришел через день. Мрачный и решительный. А я была какая-то вялая. Как будто из меня воздух выпустили. Сама не знаю, почему. Вроде напрямую меня вся эта история не касается. И тем не менее... Я только все время напоминала себе, что не должна Коржика перебивать и дать ему выговориться.
   - Знаешь, Ир, в человеческой жизни бывает такая математика, что 1+1+1 в три никак не складывается. У нас с тобой 1+1 тоже в два не сложилось. Хотя я тебя люблю, ты это знаешь. Но, если честно, если бы ты сегодня согласилась выйти за меня замуж, то я бы крепко подумал - жениться ли? Я привык жить один, понимаешь? Настолько привык, что ломать все во имя призрачного счастья не готов. Тебя это шокирует? Ну да, ты, небось, думаешь, что все эти годы я живу, стиснув зубы, подле тебя с напрасной надеждой, что вдруг... когда-нибудь... А я уже привык. И мне хорошо так, как есть. Дорожу нашим прошлым, люблю его вспоминать. Дорожу нашей дружбой, взаимным доверием, нежностью. Отношениями с Ромкой твоим. И подвергать все это риску не хочу. Чтоб из совместной жизни вышло взаимное раздражение, чтоб ты терпела меня из снисходительности, жалости или боязни одиночества. Это по молодости мне казалось, что даже так я буду счастлив. Теперь, сегодняшний Коржик, так не считает. Теперь о ребенке.
   Он кашлянул. Разговор, при всем его решительном виде давался ему с трудом.
   - Ир, ты меня, главное, не перебивай! Для вас, женщин, это тема святая. Но у меня тоже может быть свое собственное мнение. Так вот, проект этот внеплановый. Наши отношения и романом-то назвать нельзя. Извини, Ирка, тебе неприятно будет это слышать, зато однозначно понятно. И она в меня влюблена не была, и я в нее. Так, сложились постельные баталии ко взаимному удовольствию. Я живой человек, не полено. Мне казалось, что все оговорено, обойдемся без разбитых сердец. Обещаний и клятв любви не было. И нужно быть сумасшедшей или полной идиоткой, чтобы взять и забеременеть.
   Тут уж я не удержалась. Отчасти потому, что сама была в подобной ситуации, отчасти из женской солидарности.
   - Много ты, Коржик, понимаешь в беременности! Могло получиться случайно. И почему после взаимного удовольствия рисковать своим здоровьем должна именно женщина? Аборт, знаешь ли, не шуточки. Это операция со всеми соответствующими рисками. И помирают, и бесплодными остаются. А вам, мужикам, лишь бы как удобней! Или, например, женщина ребеночка хочет. Твоей сколько лет?
   - Ну,тридцать четыре... - пробурчал он.
   - Не "ну, тридцать четыре", а уже тридцать четыре. Два-три года пройдет и не факт, что удастся вообще родить. Даже при наличии мужа. А в каждой женщине заложена эта программа, что если не родила - значит, не выполнила своего главного в жизни предназначения. Уродом себя чувствуешь. Думаешь, комфортно человеку жить, чувствуя себя уродом? Насчет любви спорить, конечно, не буду. Любит там она тебя или нет... Но, знаешь, ребенка рожают обычно когда к мужчине чувства есть, хотя бы глубокая симпатия. Я не беру крайние случаи, когда преобладает голимый расчет или у женщины такое жестокое "безрыбье", что зачать не от кого. Не то время! Ты не миллионер, чтобы соблазняться огромадными алиментами. И, прости, не гений, чтобы существенно улучшить наследственность.
   - Вот спасибо! - возмутился Коржик. - Слава Богу, интеллигентный человек. И не потомственный глюкальщик третьего разряда.
   - Во-во!.. Давай еще договоримся до того, что тебе, как человеку с высшим образованием и непошатнувшимся здоровьем, должны приплачивать за оплодотворение!
   - А что? - внезапно развеселился он. - Новая статья дополнительных доходов!
   - Очень смешно... - Обрезала его я. - Ты мне скажи. А с малышкой что делать? Малышка-то как?
   - Как-как... Плохо, - Коржик сгорбился, как-то весь съежился, даже в размерах будто уменьшился. - Не чувствую я к ребенку ничего. Даже когда Таня беременная была, а узнал я, когда срока уже шесть месяцев было. Не замечал. Думал, поправляется. Все женщины только на это и жалуются. Только и обсуждают, как бы похудеть. Она не скандалила, условий не ставила. Я к ней приехал как-то в очередной раз. - Он покосился на меня, проверяя реакцию, - а Татьяна и говорит: "Через три месяца рожаю. Будет девочка. Ребенок твой. За все - спасибо! Поступай, как знаешь. Отцовство тебе не навязываю. Но скрывать тоже считаю непорядочным". Значит, беременеть за моей спиной - порядочно...
   Я только фыркнула, представив Таню, беременеющую у Коржика за спиной.
   - Не смейся, Ирка! Три месяца у меня были, чтобы привыкнуть к мысли о ребенке. Я себя уговаривал, что у меня своих детей еще не было. Нужно продолжение рода. В конце концов, надо подумать о родителях: им такая радость будет! Заждались уже внуков. Ругал себя ругательски эгоистом, бесчувственной скотиной. И все равно: нет никаких эмоций!
   - Просто вы, мужчины, мыслите конкретно. Тебе трудно любить воображаемого ребенка. А настоящего... Ты в роддоме был?
   - Нет. Таню кесарили. Она в больнице пока еще.
   - Что известно-то? Она сама тебе звонила?
   - Сама. По сотовому. Девочка хорошая, три триста весом, сорок восемь сантиметров роста.
   - Выписывается когда?
   - Через три дня обещали.
   - А встречать их кто будет? И первое время помогать? После кесарева ей же поднимать ничего нельзя. Швы. Да и слабость.
   - Не знаю я ничего. У нее мама должна была приехать. Да гриппом заболела. Теперь не прилетит, пока полностью не вылечится. Куда им грипп? Одна только родилась, другая только после операции, - Коржик разве что не плакал. Какие все-таки мужики сминаемые, хрупкие.
   - А вещи у нее готовы? Кроватки всякие, коляски есть?
   - Да откуда я знаю? - взвыл Коржик.
   - Лучше бы мозги у тебя были поизвилистее, Коржик! Звони давай ей по мобильнику. Отец-герой!..
   Татьяна, видно, рассчитывала только на себя. Потому что всё у нее было приготовлено. Я проперла Коржика забрать у Тани ключи. Мы съездили, и я вымыла там все. Немного похозяйничала у нее в шкафу, мысленно прося прощения за бесцеремонность, и нашла трикотажное платье для выписки. Нужно же нечто безразмерное, чтобы после родов налезло. Малышкино приданое стояло в прихожей, собранное в сумку. У меня просто сердце переворачивалось, когда я думала о том, что она чувствовала, собирая ее и ни на кого не надеясь. А вообще грудничковые вещички привели меня в умиление. Пора мне в бабки готовиться! Верняк!
   Из роддома Таню встречали вдвоем. Таня, и без того довольно хрупкая по природе, была бледненькая и слабенькая. Медсестра, возглавляющая шествие, торжественно несла сверток с младенцем.
   - Получайте, папаша!
   Я думала, что Коржик скончается на месте. Мы втроем склонились над малышкой. Выражение Коржикова лица становилась все глупее и глупее...
   - Ёлки-палки, она же похожа на меня!
   - Точно! - подтвердили мы. Крошечная девочка действительно была похожа на него.
   - Хорошенькая какая! - непроизвольно засюсюкала я. А Таня польщенно улыбнулась.
   - Тань, поехали скорее! Тебе же стоять, наверное, тяжело! Чего ты молчишь, терпишь? Такси ждет, - спохватилась я. - У тебя с молоком как?
   - Пришло.
   - Кормить скоро! Сейчас устроит нам наша дочь концерт по дороге! Коржик, дай мне ребенка, возьми Таню под руку, чтобы ей легче идти было.
   - Не отдам. Вдруг ты ее уронишь? - неожиданно сварливо отозвался он, не сводя с дочери глаз.
   Мы с Таней изумленно переглянулись, а потом я ей подмигнула. Улыбнулись друг другу понимающе и пошли к машине.
   - Ты под ноги смотри, папаша! Несешь самое дорогое, что у нас есть!
   Пока ехали до дома, Коржик, сидящий рядом с водителем, молчал. А мы с Таней наконец познакомились. Милая женщина такая оказалась. Пока ее мама не приехала (а не приехала, пока не вылечилась окончательно), пришлось мне взять ее под опеку. Она неопытная совсем. Обучала их с Коржиком пеленать малышку, купать, держать правильно, чтобы воздух срыгивала. Как-то у меня с Таней отношения сразу "срослись". Коржик оказался пылким папашей. Его родители совершенно счастливы. Конечно, при сообщении им о рождении внучки не обошлось без сердечных капель. Но это от неожиданности. Зато жизнь наполнилась новым смыслом. Они втайне надеются, что молодые, в смысле, начинающие, родители когда-нибудь поженятся.
   Мы с Таней подружились. Сначала она мне все время звонила посоветоваться, ведь первый ребенок - это постоянные тревоги и сомнения. Бросить ее одну не было никакой возможности. Нет. Не так! Она милая, интересная, сильная, даже мужественная и в то же время бесконечно женственная. Ей помогать - одно удовольствие. Я прибегаю посидеть с малышкой, а она еще благодарит меня за доставленное удовольствие. Малышку назвали Наташка, Наталья Алексеевна. Коржаева. Надеюсь, что ее не будут называть Коржиком!
   Глядя на отношения Тани и Леши понятно, что вместе они не будут. Даже ради горячо ими обоими любимой дочери. Как призналась Таня, любви к Коржику у нее не было, а влюбленность была, но быстро улетучилась, взамен осталась Наташка и благодарность к Коржику, она уважает его, считается с ним. И они дружат! А правда, чего им делить?
   В полгода Наташку окрестили. Меня пригласили в крестные матери. Я со счастьем согласилась. Так мы все и повязались друг с другом.
   Я часто вспоминаю слова Коржика про то, что 1+1+1 в три не складывается. Какие все-таки мужчины дураки! Еще как складывается! И получается - четыре.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   6
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"