Аннотация: Вы знаете кто такой чичисбей?Самое время узнать)))
Мой милый чичисбей
Жила-была на белом свете одна милая, совершенно среднестатистическая женщина. Звали ее Вера, и имя это шло ей чрезвычайно. Жила в ней какая-то неубиваемая уверенность в том, что в жизни все устроено должным образом, поэтому все неприятности - дело временное. Еще с какой стороны посмотреть, может, это, наоборот, к лучшему, просто мы не разумеем, что имели ввиду высшие силы. К внешности своей Веруша относилась, как и все женщины: ей решительно многое не нравилось, при этом она считала себя наделенной неповторимой, хотя и своеобразной красотой. Это правда: у нее не было узкой раковины ладоней (о чем она втайне мечтала), лицо скорее округлое, коротко остриженные русые, и как это водится, не особенно густые волосы. Вид это создавало простоватый. С такой внешностью трудно выдавать себя за потомственную аристократку. Хотя, может быть, в умелых руках она и заблистала бы, как знать...
Росли двое детей - мальчики-подростки. На пороге сорокалетия Веруша мечтала родить и третьего. Была в душе огромная неизрасходованная нежность. Казалось, что этот ребенок будет другим, подарком небес. Так случается иногда с женщинами, когда дети уже подросли, а внуки еще не народились. Но страшно воспротивился муж: устроил Веруше безобразную сцену (чего за ним вообще-то не водилось), приводил дикие аргументы вроде того, что недавно сделанный ремонт, а также политическая обстановка в мире не позволяют нам безответственно плодить детей. Веруша мужниной воле покорилась. Ревела, конечно, где-то с неделю, но с тех пор на маленьких детей без грусти и щемления сердца смотреть не могла, а на мужа сердца не держала: что ж, кормилец в семье он один, ему тянуть, оплачивать, растить, не только ей. Ведь это на сколько ж лет программа!..
Что касается собственно мужа, то это было больное Верушино место. Муж был бизнес, что называется, мен. Без всякой протекции, только благодаря трудолюбию и природным способностям, ну и чуть-чуть везению, крепко встал на ноги. Владелец небольшой, но устойчивой компании. В узко специализированных кругах его мнение ценили, а знакомством с ним гордились. За эти годы как-то так сложилось, что больше всего в жизни его интересовала судьба его детища, конторы, как он говорил. Что, в общем, и понятно. Он жил интересной и насыщенной жизнью, в которой было место таким красивым и непонятным словам как франшиза, марчендайзинг, диверсификация.
Случались и банкеты, куда он непременно ходил. И непременно один. Веруше проситься с ним было неловко. Не то чтобы она боялась отказа. Она его предполагала и не хотела ставить мужа в неловкое положение объяснения причин или необходимости лгать. Вере казалось, что супруг машинально пользуется ее услугами: днем ли, ночью. Иногда ей делалось страшно: а вдруг он очнется от своей богатой внутренней жизни и страшно изумится: "Женщина, а вы кто?" Поэтому Веруша чувствовала себя одиноко. Мужнина сложная и увлекательнейшая жизнь огибала ее, и она оставалась как бы островом, окруженная мужем со всех сторон, как морем, но в полном одиночестве.
О парадоксе одиночества Веруша думала часто. Объективно ее судьбе завидовали многие. Семья не роскошествовала, но и не думала с тоской о завтрашнем дне и хлебе насущном. Позволяли себе отдых за границей. Конечно, не эксклюзивный в пяти звездах в Швейцарии, а что-нибудь попроще: скажем, в четырех звездах на Мальте. И все чаще без присутствия папы: его утомляли экскурсии с женой и раздражали спортивные развлечения и перепалки детей. И вообще, у него столько дел, столько дел!..
Был устроен быт. Были вполне благополучные сыновья, цемент семейной жизни. И Веруше не хватало, в общем-то, малого: личного внимания к себе мужа и совместного времяпровождения. В театр Веруша ходила с подругами, реже с детьми (по репертуару глядя), на выставки - с другими подругами. И все бы ничего, все бы хорошо, но хотелось иногда и с мужчиной в люди выйти, когда согласуешь свой наряд с его, подбираешь живот и выпячиваешь грудь под перспективой мужского интереса. И особенно пристрастно вглядываешься в свой макияж: достаточно ли он естественный, хорошо ли оттеняет достоинства и, главное, удалось ли скрыть недостатки. Подруга Лялька называла этот процесс "придать основные черты лица". И она же имела готовый вариант решения проблемы: "Любовника тебе, Верка, надо завести!" Веруша со смехом отшучивалась: "Это тебе что, хомячок что ли... Заведи...".
На самом деле она просто до сих пор любила своего мужа. Кстати, что это мы все "он" да "ему"? У мужа и имя имелось - Сергей. Веруша прекрасно понимала, что совместные театры, походы на выставки с воображаемым приятелем когда-нибудь должны были бы завершиться в постели. И вот этого-то обстоятельства она и смущалась. Ну не готова она была к нему, не представляла себя больше ни с кем, кроме как с драгоценным Сереженькой.
И вот сегодня она обдумывала один собственный вариант. И где бы вы думали, она его откопала? Да ни за что не догадаетесь! Такой чудный и элегантный вариант был найден в словаре иностранных слов! Мысленно Вера окрестила его "Операция "Чичисбей". Так вот оказывается, еще в восемнадцатом веке хитроумные итальянки додумались до такой должности - чичисбей. Это был "постоянный спутник состоятельной замужней женщины, сопровождавший ее на прогулках и увеселениях, а также при выходе в город за покупками". Гениальное решение, правда? На увеселения и по магазинам - вместе, об руку, а далее и долее - ни-ни. Единственная сложность, как представлялось Веруше, этого чичисбея легализовать. Понятно, что неизбежно должна будет случиться встреча со знакомыми. Вера будет представлять его, предположим, как друга детства, а народ будет криво ухмыляться и бесцеремонно его оглядывать. Наконец, надо будет объясниться и с Сергеем, чтобы не возникло двусмысленности.
Веруша несколько дней обдумывала, каким образом представить мужу проект. Нужно было подгадать удобный момент, он все как-то не представлялся. Ужас!.. И вот однажды за завтраком она - как в омут с головой - выпалила почти что Лялькин текст:
- Знаешь, а не завести ли нам... телохранителя?
Сережин взгляд из отстраненного стал заинтересованным, в нем запрыгали искорки смеха.
- И что?
- Ну ничего. Твоя должность обязывает иметь при себе кого-то. Для солидности. Этот же человек мог бы и меня иногда сопровождать. Если уж я совсем поздно... Вообще, я не знаю ни цен, ни условий. Может, маркетинг провести? Как ты думаешь?
- Ну проведи, если тебя это так занимает.
"Ну вот, и Верушу "пробило" на эти новорусские замашки,- с грустью подумал Сергей.- Хотя она у меня долго продержалась без звездной болезни. У многих друзей жены житья не дают - синдром несоответствия мучает. Только дачу отстроят, как у всех богатых, пять соток, ну и участок в два гектара освоят, а все уже устарело, уровень новомодности никак не соответствует высокому занимаемому положению - заметьте - супруга. Посему, все начинается сначала, но только получиться должно красивее, богаче и дороже. Слава Богу, Веруша не из таких!.." - Дольше Сережины мысли на жену не распространялись, и он принялся обдумывать свое, бизнесменово.
Лялька была в восторге:
- Ну ты, тихоня, и даешь!
И с энтузиазмом принялась соображать:
- Вера, нужно составить объявление по ключевым словам. Вот мы сядем и быстренько набросаем все требования и пожелания. А потом по ним составим текст.
Ключевых слов набралось не так, чтобы много: умный, порядочный, светский, энциклопедически образованный, добрый, с хорошо развитым чувством юмора, интересующийся театром и литературой, со знанием зачем-то английского языка. А когда написали - прочитали - загрустили...
- Знаешь, подруга,- задумчиво протянула Лялька,- здесь еще одного уточнения не хватает. Олигарх... Требуется олигарх, читающий по ночам Плутарха. В подлиннике. И сочиняющий стихи... Да таких, как мы хотим, не то, что чичисбеев, а олигархов-то не существует. Нужно все это бодренько зачеркнуть и переписать по новой.
Выпили кофейку, переосмыслили и получили пореалистичнее: "Среднего возраста, умеющий поддержать разговор, воспитанный".
Через день Веруша, пряча глаза от стыда, отправилась давать объявление в газету (ее должны были обслужить по звонку и помочь подкорректировать текст). Работала с ней нещадно курящая молоденькая деваха, своим прикидом опровергающая Верушино представление о газетчиках как о людях богемы. Прикид был - отпад!.. Дети, правда, когда она вечером с возмущением его описала, сказали: "Отстой!" И Веруша поняла, что она где-то подотстала от моды... Так вот, нещадно курящая деваха пробежала текст глазами и вскинула их на Верушу.
- Нафиг вы это написали? Пишите: "Нужен мужчина для сопровождения". Они к вам и повалят валом, вот вы и выберете себе пофактурнее, подешевле и поприличнее. А вообще-то они все козлы,- подытожила она, видимо, свой личный опыт, чуть помедлив.
Номер телефона дали Лялькин. При этом цели преследовали разные. Вера не хотела, чтобы дома у нее появлялись посторонние мужчины. Это нужно было бы как-то объяснять детям. Да и неизвестно еще, какие это окажутся люди. Может, такие субъекты что ой-ёй-ёй. А Лялька втайне надеялась в одном из претендентов встретить мужчину своей мечты. Как ни странно, звонков оказалось столько, что если в первые дни на "смотрины" приглашали всех, то потом многим уже стали отказывать по результатам телефонного разговора.
Первый претендент сразил подруг наповал. Это была какая-то насмешка судьбы.
- Альберт, - надменно представился тщедушный и низкорослый, даже и не мужчинка, а мущиноид какой-то. К тому же с невнятной внешностью. Из выдающегося у него было только одно и, к сожалению, совсем не то, о чем вы подумали. У парня был ярко выраженный комплекс полноценности. Редко встретишь человека, у которого настолько не совпадали бы действительное и собственное представление о себе. Он бросил на скованных смущением подруг взор, как он полагал, мачо, и, видимо, решил пойти с козыря:
- Может, я станцую?..- Они только молча кивнули головами, как две овечки на закланье. У предусмотрительного Альберта кассета была с собой и танец, видимо, был отточен. Но когда он завихлялся, прищуриваясь в образе повелителя женских сердец, а потом стал, как ему казалось, эротично стягивать рубашку со своей тщедушной тушки, Лялька заржала в полный голос, а за ней и Веруша, аж с подвизгиванием и до слез. Так смеялись последний раз, наверное, в школе на последней парте, под строгим взором недоумевающей над их наглостью учительницы.
Оскорбленный тупостью двух коров, Альберт гордо удалился. Девчонки хохотали еще минут двадцать до изнеможения. Потом, обессилившие от смеха, они отвалились на диване, и Лялька сказала:
- Надеюсь, он один нам такой придурочный попался.
Нет, не один. Следующий юноша тоже был, мягко говоря, странноватый. Прыщавый, совсем молоденький, страшно закомплексованный. Просто жалкое зрелище. Он не то что не знал, как с женщинами обращаться, а, видимо, пока ни с одной девушкой под руку не ходил. Кандидат был почти что в слезах и явно близок к обмороку.
- Что же нам с тобой делать-то, сынок?- сердобольно вздохнула Лялька, мягко выпроваживая его за дверь. Остальные были чуть приличнее, но все не то.
Ночью Веруша плакала. "Как досадно,- думалось ей,- что приходится выбирать бог знает из кого и пускаться на бог знает какие уловки, когда рядом с тобой человек, лучше и нужнее которого нет на свете. И что была за глупая затея с этим чичисбеем?.."
Но машина была уже запущена, и еще две недели должно было выходить объявление, а они из чистого упрямства доведут это дело до конца. За последующие пять дней только один кандидат подходил под определение "воспитанный, умеет поддержать разговор". Но прочие критерии трещали по всем швам.
Валентину Сергеевичу было семьдесят четыре года. Поэтому если уж и говорить о среднем возрасте, то скорее уж о средне-пенсионном. А приятная внешность - да, она была приятной, как это бывает у бодрых подагрических старичков. Он улыбался, демонстрируя свои хорошо подогнанные зубные протезы. А слышал вот плоховато и все время переспрашивал:
- Что вы говорите, милашка?
Вера просто не выдержала в конце концов:
- Валентин Сергеевич! Ну а вы-то зачем откликнулись на наше объявление?
Он был непритворно изумлен:
- Как - зачем?.. Люблю, знаете ли, женщин! А там ясно было написано: для сопровождения... А всем известно, что это означает,- игриво добавил он.
Лялька страшно веселилась:
- Елки-палки, плейбой престарелый! У самого уже кое-что двадцать лет в положении на пол-шестого, а он все туда же. Друг женщин! Старый трухомет!
Вообще говоря, статистика удручала. Все, кто приходил, думали о себе не то, чем были на самом деле.
- Насколько самоуверенны мужики! За что я их прямо уважаю, так это за их способность себя обожать!- Диву давалась Лялька. Веруша отмахивалась:
- Представь теперь, какие бабищи припираются на отборочные конкурсы красоты. Небось, не лучше наших мужичков. Знаешь, Ляль, я анализировала: думаю, нормальные мужики с нормальными мозгами на работе сидят... нормальной. Им никакие кастинги не нужны, показывать себя незачем и в театр ходить есть с кем.
- Что и обидно,- вздохнула та.
На шестой день просматривали мальчика Вову (всех, кто до тридцати лет считали мальчиками - детьми с ограниченными умственными способностями). Он не был обезображен образованием и воспитанием, зато прекрасно сложен, просто образец мужской стати и явно не глуп. Вова все время улыбался. Он находил ситуацию комичной: две тетки в возрасте "листья желтые над городом кружатся" несколько боязливо рассматривают его и расспрашивают. Он их, конечно, не боялся. И с интересом ждал их предложений. Они, похоже, в отличие от него, трепетали. Понятно, что будут предлагать... Бедные курочки!..
Звонок в дверь прервал неловкие смотрины, и через секунду ворвалась всеобщая подруга Махон. Конечно же, Мария по паспорту, но настолько шумная, громогласная, энергичная еще с детства, что кличка Махон, похожая на клич индейцев, так за ней и протянулась до сих пор. Махон заполнила собой разом все пространство и начальственно (а она и была начальником высокого уровня) стала сразу "наезжать":
- Так... Все знаю. Сарафанное радио донесло. Сидите тут, мужичков перебираете, а бедный Махончик хоть пропадом пропадай! А мне, между прочим, завтра в ресторан на юбилей идти, а там мой Генка-козел,- бывший муж, вы понимаете - и строго в связке с определением козел, - будет ... со своей Галюней драной, - его новая избранница, как вы понимаете - и строго в связке с определением "драная". Махон была всегда человеком последовательным и верным своим определениям.
- Я туда не идти не могу. Все скажут: "Капут, Махон капитулировала!" Генка-козел, конечно, будет представлять дело так, что я никак не могу его позабыть и рыдаю в данный момент по нему. Но и явиться одна я тоже не могу, понимаете расклад? Понимаете? Так дайте же мне человека! Немедленно!
Пока она зычным голосом трубила свою тираду, глаза ее обследовали комнату, с интересом остановились на вызывающе молодом, но мужественном Вове, и она прищурилась:
- Чей?
- Ничей, - отперлись подруги и для убедительности разом помотали головами.
- Идем,- деловито кивнула Махон и увлекла его на кухню. Через десять минут они вышли из кухни, ударив по рукам, и, чрезвычайно довольные друг другом, удалились.
Еще через день Махон опять ворвалась к Ляльке. Получился фурор! На банкете она заботливо ухаживала за Вовой, подкладывая ему лучшие куски и салаты (он-то ухаживать за дамой не умел, еще не научился). Вова первый раз попал в такой шикарный ресторан, видел таких упакованных людей в таком количестве, но не смущался - он этого в принципе не умел, и удивления не выказывал, так как мы упоминали, что был неглуп. Потом пошел с Махоном танцевать и танцевал красиво, гибко, нежно обнимая Махона за талию, которую еще можно было найти. Галюня, в активе которой была молодость и смазливая мордашка, а в пассиве недалекость и западание на смазливые мордашки противоположного пола, стала пристреливаться к Вове глазками. С одобрения Махона, Вова пригласил на танец и ее. Когда Гена, вернувшись с перекура, увидел свою подружку в объятиях молодого красавчика, он рассвирепел. К третьему танцу Галюня вообще забыла с кем сюда пришла. Генка разъяренно подлетел к Махону:
- Ты... нашла с кем связаться! Он уже забыл, что с тобой сюда пришел!..
Махон и бровью не повела:
- Ну и что!.. Мальчику хочется порезвиться. Ночью-то он все равно мой!- Она мечтательно повела глазами.- Так что, Генка, давай рога за спину и сайгачь отрывать свою жевательную резинку от моего Вовусика!
Удар был нанесен метко: хилый стареющий Генка лезть на мускулистого Вову побоялся, противник был посрамлен и с позором удалился! Машка торжествовала.
- Сколько с меня причитается, девчонки?
Изумлению делового Махона не было границ, когда она узнала, что это частная инициатива.
- Девчонки, да у вас под ногами такие деньги валяются! Ну, просто деньжищи!.. А вы - дурищи! Короче, слушать сюда!..
Через несколько дней стараниями Махона появилось агентво "Чичисбей". Возглавляли его аж три директора ("как змей трехглавый",- хихикнула Лялька). Махон занималась финансами и законами. Она была, что называется, в теме и на основной работе работала, а здесь, по ее выражению, "шалила". Веруше поручили работать с дамами, потребительницами эскорт-услуг. А Ляльке повелели продолжать отбор достойнейших, призывая относительно свободную Верушу на помощь. Махон обещала "подогнать" клиентов, а раз обещала, то "подогнала", уж будьте уверены.
Вы будете смеяться, но первым "трудоустроился" Валентин Сергеевич! В один прекрасный день к Веруше явилась супружеская пара в возрасте и весьма удрученном настроении.
Нет-нет... у них все в порядке,- обмен взглядами, вздох,- но у них есть маман,- обмен взглядами, вздох...
- Ей семьдесят восемь лет, но еще каких-нибудь пятьдесят лет тому назад она была необыкновенная красавица, к тому же жена номенклатурного работника, к тому же светская львица... Маман так болезненно переживала потерю красоты! А теперь, когда поумирали почти все ее друзья и, что существеннее, поклонники, а сама она не может вести активный образ жизни и почти все время проводит дома...
"Бедная маман!"- читалось в глазах ее сына.
"Старая фурия!"- читалось в глазах ее невестки.
- У маман стал так меняться характер!..
Диагноз Веруша выставила самостоятельно. Истинное положение дел было таково: стареющей красотке не хватает свиты, поэтому она терроризирует капризами и сварливостью домочадцев, причем особенно достается невестке, которая уже благополучно на пенсии, и внукам-правнукам, которые уже скоро просто перестанут забегать на огонек. Веруша обещала организовать маман личную жизнь. Валентин Сергеевич, дамский угодник, был призван под знамена. После комплиментов он размяк, а узнав сумму гонорара, немедленно согласился. Он забегал (вернее, зашаркивал) за деньгами в офис (да! Появился и таковой стараниями всемогущего Махона!) и жаловался:
- Все неплохо. Мне с Розалией Львовной интересно. Представьте, мы вращались в одних кругах! У нас даже нашлись общие знакомые! Ах, вот только ее возраст!..- и он скорбно качает головой, но взор его тут же светлеет.
- Но какой коньячок подают в этом доме!..- И он щурится блаженно от сладких воспоминаний.
Прагматичная Лялька боится только одного:
- Этот старый повеса еще чего доброго поведет эту престарелую красотку под венец! И прости-прощай наши денежки!..
Но нет. Дети Розалии Львовны твердо стоят на защите своих экономических (читай, наследных) рубежей. Пока же их все устраивает. Маман занята подготовкой к визитам своего новообретенного поклонника (никто не мешает ей так считать). У нее даже появились темы для разговора с взрослеющей - четырнадцать лет - правнучкой: как получше накраситься перед галантным свиданием. Словом, все стороны счастливы!
А как иные участницы этой истории? Счастливы ли они?
К Махону имеет какое-то странное тяготение Вова. Он безусловно признал ее авторитет, он выполняет все ее пожелания. Он пошел на курсы хороших манер, потому что Махон сказала ему, что без приличных манер в приличном обществе делать нечего, и такой мужчина ей не интересен. Он получил водительские права, потому что Махон считает, что настоящий мужчина должен быть "на ты" с железным зверем. Наконец, Вова поменял свои любимые драные пятнистые, так сексуально его обтягивающие джинсы после того, как Махон назвала его прикид вульгарным. И вот сегодня Вова попросил не занимать его по вечерам в среду и пятницу, потому что он пошел учиться в институт.
- Ведь Махон считает, что настоящий мужчина должен иметь высшее образование?- спросила догадливая Лялька.
- Ага,- шмыгнул носом не совсем еще избавившийся от дурных привычек и удрученный величием задач Вова.
- Ну, слава Богу, что нашему Махону в космонавты тебя упечь в голову не пришло. Ведь полетел бы?
- Полетел,- честно признался Вова.
- Да, как не майся, деньги, курение, кашель, любовь -
скрыть не пытайся,- констатировала эрудированная Веруша.
А Махон? Хохочет над ним и отмахивается:
- Пусть пупсик учится! Ему же лучше!
Но от Вовиных чувств Махончик как-то расцвел. Появилась талия, обожаемые брючные костюмы сменились какими-то игривыми платьицами. Она ходит с Вованом в театр ("Только в качестве шефской помощи, девочки, и для развития его вкуса!"), иногда в ресторан:
-- Ну как вы не понимаете, должна же я знать, как у него продвигается изучение хороших манер. Это что-то вроде госэкзамена. Или вы предлагаете мне в единственный выходной прободяжиться с полным обедом, да еще и посуду потом мыть?
- Нет, - пропела ехидная Лялька,- но я вполне могла бы разделить с тобой тяготы похода в ресторан и общение с твоим Вовочкой.
Тут Махон как-то стушевалась... Словом, если вдруг у нее выдаются свободные от двух работ вечера, они уже забиты сохнущим от любви Вовочкой, и как полноценный член женского коллектива она потеряна. В последнее время вообще пошли какие-то тревожные размышления о том, что женский век недолог и если нет большой любви, то нужно родить хотя бы от здорового мужчины. Ну, вы понимаете, к чему идет дело...
Теперь Лялька. Среди претендентов на работу в "Чичисбее" мужчина ее мечты не нашелся. Но у нее так расширился круг общения: издательство, где "Чичисбей" готовит свой фотокаталог, частная киностудия, где наиболее яркие сотрудники снялись в небольших видеороликах, рассказывая о себе и своих интересах, газета, где продолжают давать объявления и где по коридорам бродит так много мужчин из отделов спорта и милицейских новостей... Так что, имея цель, Лялька к ней движется.
А что же Веруша? Она погрязла в работе. С ее аналитическим умом ей есть, о чем поразмышлять. Ее, например, изумляет, что почти все претенденты, большинство из которых они с Лялькой считали завалящими, оказались востребованными. И еще у нее в голове зрел новый проект - брачного агентства. Для Веруши оказалось очень важным соединять людей не на вечер, а навсегда.
В семье тоже произошли перестановки. Она долго не соглашалась на домработницу, потому что ей казалось, чужой человек разрушит атмосферу семьи, и никто лучше нее не позаботится о ее близких. А теперь, ничего не успевая, она вынуждена была принять чужую помощь. Прислушалась к себе и поняла: кроме облегчения ничего не чувствует. Эти медитации за чисткой унитаза или ночная глажка у телевизора!.. Оказывается, так здорово, что за тебя это может сделать кто-то другой!
Дети матерью гордились. Это же не какой-нибудь там шляпный бутик, как у других! Мальчишек радовало, что мать занята, и ей некогда сверять часы и выпытывать, где мотался сорок минут. А мотался, провожая одноклассницу домой. И совсем не хочется это обсуждать ни с кем. И не принюхивается, как у друзей, к запаху табака. А сегодня курил на понтах за школой первый раз. И теперь отчаянно тошнило, и клялся в жизни больше не идти на поводу у компании, а делать так, как считаешь нужным сам. Словом, парни получили возможность взрослеть без гиперопеки.
Еще Веруше пришлось пересмотреть свой гардероб, прическу, а заодно и макияж. Как-никак, из скромной домохозяйки она превратилась в бизнес-леди и директора агентства. Ее имидж ей подходит: она выглядит элегантно, строго. И только в кругу семьи и близких подруг позволяет себе снова стать простоватой Верушей. Мало времени остается на переживания по поводу Сергея. Скорее уж он сам начал присматриваться к внутренним и внешним изменениям жены: эффектная, самостоятельная - такой он ее еще не знал. Все время занята, а когда рядом с ним - частенько присутствует, отсутствуя. Пришлось, превозмогая внутреннюю лень, купить внеплановые цветы. И что?.. Она удивилась, но и всего-то... А выражение безмерного счастья? А ночь бурной любви? Он был удивлен и раздосадован. Вера недоумевала: "Подумаешь, подвиг. Это в застойные времена цветы добыть к Восьмому марта был подвиг. А теперь-то на каждом углу круглые сутки продают. Чего он ожидал? Я понимаю, подарил бы мне ночь бурной любви!" Хоть в чем-то они совпадали после стольких лет совместно прожитой жизни.
Сергея заботит такой поворот событий. Он уже подумывает о совместном отдыхе с семьей, и закидывает удочки Веруше. Она лукаво отвечает:
- Да, пора бы. Дети так по тебе соскучились! Им в этом возрасте так нужна мужская рука! Я в это время поехать с вами, правда, не смогу. Да и на что я вам там нужна? Готовить-стирать не нужно. Буду только на рыбалках-дайвингах мешать. А у меня здесь столько дел...
Завтра Веруша едет к астрологу. Да-да. Ничего смешного тут нет. Нужно же как-то узнать: начинать проект брачного агентства или еще рано? И там она узнает, что ее жизнь скоро кардинально переменится, ее ждет большая любовь и страсть, а с кем и где она ее найдет: в стенах "Чичисбея", на московских улицах, соединяя одинокие сердца - это известно одному Богу. И вообще это уже совсем другая история.