Я сидела за столом и сосредоточенно размышляла о том, что бы приятного сделать для бывшего мужа. Подумать только, сижу и думаю, чем бы его поддержать! А ведь всего несколько лет назад, когда он меня покидал, всё было иначе...
Он уходил, чувствуя себя победителем. Вокруг него реяли победные знамёна, витали флюиды счастья, в душе трубили бравурные победные марши и звенели литавры. Он уходил не оборачиваясь на поле битвы. Да и что интересного там можно было увидеть? Так, один чахлый трупик убитого врага. Меня. А главный трофей - свободу - он уносил с собой. Вернее, не так. Свобода прилагалась к его статусу победителя: не он её уносил, она сама за ним увязалась - женщины, как известно, любят победителей. Я была совершенно убита. Я смотрела ему в спину, красивому и замечательному (так мне тогда казалось, а впрочем, и ему так казалось). А ещё состоявшемуся как личность‚ вполне ещё молодому, вполне ещё конкурентоспособному на рынке завидных женихов.
Итак, моё Солнце, главное, как известно светило, выкатывалось из моего дома, а меня ждали ночь, холод, тьма и нелюбовь. Больше всего на свете мне хотелось умереть. Но умереть по-всамоделишному я не могла. Во-первых, это противоречило моим принципам: не богиня же я, чтоб сроки жизни устанавливать. Во-вторых, есть ребёнок, престарелые родители. Множить их горе я не имела права. Хотя ситуация, конечно, парадоксальная: жизнь твоя, делай с ней что хочешь, погань её и крути, но занавес задёрнуть до конца спектакля не моги. А жизнь последних лет была действительно уже похожа на спектакль. Нет, на шоу.
Кстати, я никогда не заблуждалась на тот счёт, что сама приложила руку к тому, что всё вышло так, а не иначе. Я, правду сказать, любила его до умопомрачения и до сих пор, наверное, люблю. Я честно билась за звание "идеальная жена", потом "хорошая жена", а ещё потом "просто жена". И хотя наши отношения катились под горку, но знания и умения множились, появлялась мудрость. Я всегда ждала от него какого-то встречного шага. Дескать, вот я для тебя... А ты ради меня?.. Сегодня понятно, что это ужасное, ложное и очень опасное ожидание! Оно превращает любовь в предмет торговли: ты - мне, я - тебе! О, я вообще столько передумала с тех пор, что мы не вместе. Прежде меня разъедали ежедневные обиды, разочарования, оплакива-ние несбывшихся (теперь-то понятно, что просто несбыточных!) надежд. А вдали от объекта моей страсти все эти наши отношения увиделись в другом ракурсе. Совсем в другом.
Потом, как поётся в песенке Окуджавы, "Отгремело прощальных речей торжество". Наши раздельные будни захлестнули нас. Я спешно принялась делать карьеру, больше не рассчитывая на тихую совмест-ную старость с любимым. Экс-любимый, видимо, забросил карьеру, пытаясь обрести счастье с юной ланью. Но с ланью (или с ланями) что-то не сложилось. И вот он потерял свой нарядный вид, пафос, замашки мачо с обложки глянцевого журнала. И сам теперь уж если и похож на мачо, то только с сильно помятой обложки. Приходит ко мне в гости и брюзжит, жалуясь на то, что его никто не понимает и не любит. Казус!..
Чем его порадовать я придумала внезапно. Возьму у моей Соньки синий лак для ногтей, сделаю себе синюшные руки и буду простирать их к экс-любимому при встрече. Мысль: "Боже, до чего она докатилась с тех пор, как я её бросил!" будет греть ему душу. Мне всё равно, а ему приятно! Ну и вообще, кто ещё сделает человеку приятное, как не его близкие? Пусть даже и бывшие!..
У меня сейчас всё благополучно. А кому же проявлять благородство, как не счастливым людям? Какой смысл я вкладываю в формулировку "благополучно"? Ну, у меня всё прекрасно на работе, карьера сделалась как бы сама собой. Оказалась, что называется, в нужном месте в нужное время. По натуре я энтузиаст, вокруг меня завихряются идеи, проекты, даже и не мои, но в моём, если так выразиться, энергетическом поле. Чему удивляться, если люди с удовольствием работают со мной. Я всегда стараюсь создать такую атмосферу, чтобы каждый мог раскрыть свои таланты, потому что в первую очередь этому рады сами люди - растёт их самооценка, более приятным становится восприятие жизни. Как я смотрю вокруг, большинство взрослых в душе остались детьми: испуганными детьми, считающими, что они никому не нужны и во всём виноваты. И вот при определённых обстоятельствах в один прекрасный день такой человек обнаруживает в себе талант, а потом в его душе произрастает цветок счастья. От него исходят потоки радости. Это передаётся всем вокруг, и у других в душе произрастают цветы. Это такая цепная реакция, лучше которой нет! К чему я так пылко и долго? К тому, что особых заслуг нет, и целенаправленных действий для карьеры я не делала, но результатом весьма довольна.
Вне карьеры у меня присутствует любимая дочь Сонька, первокурсница, обаятельная бездельница, романтическая особа, талантливая девушка. А также любимый любовник по имени Сева. И по кличке Сливка. Он, конечно, не похож на одноименный фрукт. Эта кличка имеет иронический подтекст, потому что происходит от литературного выражения "сливки общества". Сливка мнит себя представителем лучшей прослойки человечества. И это всё на основании того, что он пописывает стишки! Пусть даже местами и недурные. Подумаешь! Любой нормальный читающий человек в возрасте до 20-ти графоманил чуть дольше или короче. Но только все вовремя останавливаются. А Сливка пытается самовыражаться в такой форме до сих пор. Кстати, о возрасте. Сливка моложе меня на 10 лет и на те же 10 старше Соньки. У Соньки он, конечно, не котируется в качестве советчика. Она фыркает на все его замечания. Что не мешает им с удовольствием таращиться на какой-нибудь кошмарный фильмец или рвать друг у друга из рук глянцевый журнальчик. Я периодически спрашиваю себя, как докатилась до моего юного друга и что меня с ним связывает? Моя версия: не наигралась в материнство. Соньку родила в довольно юном возрасте. У родителей я - единственный ребёнок и тоже ранний. Поэтому мама, имея благодаря папе возможность не работать, со счастьем приняла внучку на руки и взращивая её пережила самый лучший период жизни (по её собственному признанию). По сути, довольно долго она была Соньке матерью в большей степени, чем я. И злонамеренности здесь не было! Родители, понятное дело, хотели, чтобы я непременно закончила институт. Они в своё время очень намыкались со мной. Совместное написание дипломов среди развешенных пеленок и под аккомпанемент моего ора запомнились им навсегда, поэтому их желание помочь было таким естественным, а мой материнский инстинкт таким неокрепшим. За жизнь многого насмотрелась и убеждена, что рождение этого самого инстинкта у всех происходит по-разному. У одних это мощный поражающий удар любви. Бывает девочке лет 15, сама ещё ребёнок, а она превращается в тигрицу, способную на любые подвиги ради малыша. Будь это хоть поступление в институт вчерашней двоечницы, если она решила, что ребёнку это нужно, или отказ от удовольствий и дискотек. Это тоже своего рода природный дар, который есть не у всех. У меня материнский инќстинкт развивался постепенно. Место рядом с Сонькой я отвоевывать не пыталась. Ну и ещё, я боялась сделать что-нибудь не так. А у всемогущей мамы "не так" просто исключалось. И отношения у нас с Сонькой в итоге скорее товарищеские, нет, сестринские. Вообщем неизрасходованный пыл и желание поопекать сослужили мне недобрую службу, когда подвернулся Сливка. Он буквально прилип ко мне! Конечно, мне приятны его пылкие чувства. Я испытываю к нему нежность, местами скорее материнскую. Меня раздражают его незрелые суждения, но в то же время "заводит" щенячий энтузиазм. И я просто не выношу, когда он начинает ныть, что я не отношусь к нему серьёзно. Действительно, не отношусь! Что привлекает его, я не понимаю. Конечно, я сохранила фигуру, про которую он говорит "сексуальная". Конечно, я кажусь ему кладезем мудрости. Ещё бы! В мои почти 40 и при моих жизненных обстоятельствах помудреешь, в то время, как он несколько инфантилен для своих почти 30. Про такие пары наверное, и говорят "связался чёрт с младенцем". Моя мама, естественно не одобряет нашего романа. Называет бедного Сливку Альфредом, имея ввиду Альфонса. Ей кажется, что гораздо лучше для меня было бы иметь роман со сверстником. А я что, против? Мне и самой больше нравятся сверстники. Вот только где их взять? Кто-то удачно женат. И не в моих правилах устроить то, что едва пережила я сама. Часть бежит от меня в ужасе, потому что мысль иметь рядом успешную женщину радует не всех. Некая часть мужчин уже отошла от этих женильных дел после юности бурной, пьяной и как говорится в комедии Гайдая "излишеств всяческих". Да они и на фиг не нужны. А кое-кто ударился во вторую молодость. Их, наверное, не так много, но они такие заметные, все эти подагрические рокеры, слабовидящие байкеры и рэперы с сердечной недостаточностью. Чего они рвутся в тусовку? Как их сверстница и потерпевшая на мероприятиях, куда мне приходится таскаться в качестве подружки юного Сливки, могу вас уверить: ничего хорошего там нет! Мучительно мечтаешь об ортопедках, потряхиваешь костями скорее не из энтузиазма, а из желания расстаться с начинающимся отложением солей и обречённой мыслью: "Ну надо так надо..." Душно‚ накурено, чадно. Наутро глаза красные, ноги гудят и острое желание никогда в жизни больше на такие приглашения не откликаться! Уверяю вас, у мужчин то же самое! Насмотрелась я на них, по ночным-то клубам! Есть, наверное, тонкая прослойка мужчин, которые не теряют оптимизма, с достоинством принимают возраст. Вот только я их не встречала. Вообщем, Сливка - это не долгосрочный проект. Замуж за него я не собираюсь. Думаю, сам отпочкуется через пяток лет, максимум, семь. Поманят его молодки, захочется, чтобы в рот глядели как зачарованные и слушали его речи без всякой доли иронии. А пока всё идёт, как идёт. Достаточно удачная комбинация получилась, ненапряжная. Мы нечасто бываем вместе в компаниях, у друзей. Если приходим к его друзьям, то его подружки в обмороке, что им приходится со мной конкурировать! Вернее, не так: сначала они обливают меня ушатом презрения, дескать, "уйди, старушка"! И "куда тебе до нас"! И "неужели столько живут"?.. Разные бывают комбинации для демонстрации одного и того же: пренебрежения молодости. Потом начинают напрягаться, видя как их мальчики стягиваются вокруг меня. Парням-то, понятно, дела нет до моих женских статей, хотя всякое случалось. Главным образом, хочется поболтать, поострить. Теперь это у них называется потупить. Какой юмор, такие и усилия. Мы острили ум, они его тупят. А девочкам-красоткам обидно и совершенно непонятно, как это от них отвлечено внимание: при их-то пирсингах, татушках и лазерных эпиляциях по-самое-везде. Не больно мне интересно с ними, если честно! Мне кажется, что мы в их годы были более искромётными, менее чопорными и уж точно более интеллектуальными. Злые языки скажут, что это глас старости. Ну и пусть!
Сливка тоже не жалует моих подруг - они подтрунивают над ним. И что бесит его ещё больше, с сожалеющими вздохами ухаживают за ним, как за младенцем. Короче говоря, мои подруги разделились на два лагеря: одни видят в Сливке заблудшую овечку, другие - такого недозрелого, не вполне полноценного человека, разговаривают с ним, подбирая слова, как с полудурком. Он злится, понятное дело, его бесят наши разговоры про институтские годы, видимо для него это сопоставимо с периодом древней Греции. Или переборки жизненных коллизий наших знакомых, и особенно сетования по поводу беспутных детей. При Сливке никто не стесняется, его как бы не берут в расчёт. Из детей он вырос, до полноценного члена коллектива не дорос, и все забывают о его присутствии через несколько минут после того, как он появился. Может, такое вежливое отсутствие внимания и злит его больше всего? Словом, большой дружбы ни с его компанией, ни с моей не получилось. Да я и не горюю! Нежно относясь к Сливке‚ я прекрасно отдаю себе отчёт, что для меня он хорош именно дозировано. Сливка иногда начинает причитать: "Ты меня совсем не любишь!" На что я честно отвечаю: "Я Вас люблю! Любовью брата, а может быть ещё сильней! Например, сестры!" Видимо в области чувств я уже похожа на остывающий чайник. И пар ещё идёт, и руки погреть можно, но не кипяток уже! Не совсем ещё утеряв надежду встретить большую любовь, довольствуюсь тлеющей малой. Конечно, мне случается влюбиться. Нет, корректнее будет сказать увлекаться. Я прихожу в приятное возбуждение чувств, душа воспаряет, но это редко длится больше 2-3 дней. Ну что за срок! Видимо весь запас лучших чувств я израсходовала на мужа. Правда, ни мне, ни ему это счастья не принесло. Почему сегодня мои мысли то и дело обращаются то к мужу, то к юности? Может быть потому, что завтра мне предстоит идти на свадьбу? Вот уж на какое мероприятие меня не тянет. Сугубо семейный праздник. Всегда бестолковый. Потому что собираются незнакомые друг другу родственники, к тому же всех мыслимых и немыслимых возрастов. Тащат и младенцев и глубокой старости бабушек. Сначала все не могут преодолеть застенчивости. Как правило, этот барьер ломается после обильных возлияний. А когда барьеры сломлены, в мужчинах просыпается задор. Да и в женщинах, вообщем тоже. И разве не закономерно, что в итоге самая чинно начинающаяся свадьба заканчивается дракой?
На этот раз я сопровождаю Сливку. Женится кто-то из его знакомых. Мне вчиняется в обязанность быть нарядной, остроумной, респектабельной, сказать красивый тост, словом, не посрамить гостей со стороны жениха! Как уверяет Сливка, с женихом он меня знакомил. У меня полощутся смутные воспоминания по поводу клуба, чьего-то дня рождения. Шум, духота, танцы, шампанское сомнительного качества и посреди всего этого Сливка мне представляет: "Познакомься‚ это мой сокурсник. Женя Куров". Ну Куров и Куров. Допустим, если я его и не узнаю, то вычислю по невесте! Поди и с ней меня знакомили... В чём идти - непонятно. В длинном вечернем платье, так не оказаться бы белой вороной среди джинсы. А оденусь демократично, так не оказались бы гостьи в платьях с бантиками на попе. Я же говорю, издержки незнакомой компании. Меня это привело в состояние остервенения. Не знаю, почему. И я решила не мудрствуя лукаво явиться в деловом костюме, а чтоб его слегка подвеселить - выбрала к нему муаровую оранжевую блузку со стразами. Хоть с подарком проблем не вышло. Теперь всё так неромантично! Денежки в красивый конверт, и никакого насилия над фантазией! Конвертик взял на себя Сливка, содержимое, естественно, я.
Визит на свадьбу раздражал меня всё больше. Сливка торопил. Ещё это дурацкое начало в 15-00. Прямо утренник какой-то!
- Не утренник, не бойся! Просто празднуем на речном теплоходике. Ну что ты злишься?.. Посмотри, какая погода шикарная! Хоть на свежем воздухе побудешь!
Я чуть не задохнулась от злости. Ничего себе, не бойся! Из ресторана хоть слиться можно, никто не заметит. А тут? Куда я денусь с подводной лодки? Хотя насчёт свежего воздуха Сливка прав. На улице я практически не бываю. Подземный гараж, подземная парковка на работе и вечером в обратном порядке. Минуя улицу. На свадьбу я‚ конечно, пойду. Не такой уж скверный у меня характер. Тем более, что обещала. Тем более, что посчитали. В конце концов, не похороны и не столетие.
Свадебный кортеж подкатил прямо на набережную. Собравшиеся гости галдели на пристани в ожидании молодых. Кто-то радостно приветствовал знакомых из числа подтягивающихся гостей. Кто-то исполобья разглядывал незнакомых. Молодых встретили криками "Ура!". И всё покатилось по заведённому сценарию: хлеб-соль, матери смахивают слезу, пьют шампанское, бьют фужеры об пол на счастье... Постепенно раздражение вытеснилось сентиментальными настроениями. Тосты, завершающиеся бесконечными "Горько!", преподнесение подарков, всеобщее умиление... Всё это вынесло меня в мою юность. Казалось бы, при взрослой дочери я должна примерять на себя роль матери невесты, тёщи. Но нет! Я переживала волнение новобрачных. Меня трогала эта параллель: так символично, что жизнь молодой семьи начиналась на воде. Как будто они пускались в плавание. В плаванье, где всё зависит от них.
Погода, как обещал Сливка, не подвела. Красиво как-то всё получалось. Тамада тревожился, что веселье медленно набирало обороты, и торопил с тостами. Опрокидывание рюмок, фужеров и бокалов участилось. И застолье постепенно становилось более шумным, непосредственным, общение с соседями непринуждённым, все задвигались. Пошли танцевать на палубу. Сначала стеснительно, а потом всё самозабвеннее. Тамада прореживал танцы конкурсами - глупыми и смешными, в которых все с удовольствием участвовали. Молодежь перемешалась со взрослыми, возрастные рамки сломались. Да в общем и так трудно понять, кому сколько лет при демократичной моде и возможностях нынешней косметологии. Я уже давно потеряла Сливку из вида, и меня это совершенно не тревожило. То, что меня мало кто знал и я, по большому счёту, мало кого узнавала, создало некий кураж. У меня появилось хулиганское настроение. Ну может быть, как у королевы, которая оделась простолюдинкой и инкогнито вышла на маскарад в город. Классно!
Не могу сказать, как в мою орбиту затянуло этого толстячка. Или это меня в его орбиту затянуло? Энергичный такой парень. Явно со стороны подружек невесты. Чей-нибудь кавалер. Ну так, чуть-чуть постарше этого молодняка. А мне что?.. Танцы быстрые, когда все танцевали вместе, сменились "медляком", на который толстячок меня пригласил. Просто потому, что также, как и я любил танцевать. Только потому, что я оказалась рядом. А потом гости ринулись по призыву тамады поедать свадебный торт. А мы и ещё немногочисленные отщепенцы, которые не прельстились радостью углеводного угощения, остались на верхней палубе. Музыку выключили, и мы принялись болтать обо всём на свете‚ лишь бы болтать.
- У меня знаешь какая дочь замечательная! Сонька зовут! - не могла не похвастаться в разговоре я.
- Сколько лет? - поинтересовался он.
- Первокурсница. Гордость моя.
- Прямо в невесты к моему сыну...
- А сколько же твоему сыну? - удивилась я.
- Двадцать. Скоро двадцать один.
- Ничего себе, - даже присвистнула я от удивления, - это что, ты его в пятом классе зачинал что ли?
- Почему это - в пятом классе? - несколько обиделся он.- На третьем курсе института. Мне вообще-то сорок три года! - И он посмотрел на меня, явно приготовясь получить наслаждение от моей растерянности. Я и правда обалдело смотрела на него. Выглядел он явно моложе! Небольшого роста, плотный, стильный очкарик старше меня - напротив меня стояла моя воплощённая мечта.
- Тебя на эту свадьбу каким ветром занесло? Родственник что ли?
- Почему? С любимой любовницей пришёл. Она невестина школьная подруга.
- А чего она за тобой не следит?
- В смысле, не караулит? - уточнил он.- Так я старенький уже,чтобы она боялась, что меня у неё уведут. Всё-таки 18 лет разницы. И потом, я многим ей обязан.
- Это чем же, например?
- Ну она очень поддержала меня, когда я разводился с женой.
- Из-за неё, небось, и разводился?- не удержалась я.
- Представь себе, нет! Жена любовника завела.
Я с недоумением воззрилась на него. Нетривиальная какая-то история!
- И что её не устраивало? Ой, извини, я, может‚ в личное лезу. Не похоже, чтобы ты был
беден как церковная мышь. Выглядишь отлично, заводной, явно умный. Что остаётся? Любовная лодка разбилась о быт?
- Не знаю, что там обо что разбилось, но любовник появился.
Он запыхтел обиженно. Ого, да чувства там ещё не отбушевали! Я испытала укол ревности и поймала себя на этой мысли. И засмеялась! Как глупо ревновать к бывшей жене при наличии молоденькой любовницы, не будучи при этом даже подругой! Значит, ещё живы во мне чувства! Женька, адресат моих восторгов, рассказывал мне историю своей жизни и скисал прямо на глазах: то ли выпитое сказываться начинало, то ли тема его удручала. А скорее всего, то и другое вместе взятое. Батюшки, да он пьянел с катастрофической скоростью. Ещё чуть-чуть, и как член коллектива Женька будет потерян. Где же эта его чёртова любовница? Может, у него какие проблемы со здоровьем? Я усадила его за один из столиков на палубе и метнулась за чаем. Официантка под моим суровым взором руководящего работнгпса молниеносно сотворила чашку такого, как надо: крепкого и сладкого. И я, боясь его расплескать по дороге, принесла Женьке. Он сидел там же, уронив голову на руки.
- Пей! - потребовала я.
- Ты... - он поднял голову и пьяно обрадовался, увидев меня.
- Пей! Тебе протрезветь надо! Не раскисай!
- А кто раскисает? - пытался хорохориться он.
- Никто! Пей чай, говорю!
Этот мужчина-мальчик, одновременно такой сильный и слабый околдовал меня. Я смотрела на него во все глаза и узнавала, как будто припоминала каждую его клеточку. Передо мной был абсолютно родной, абсолютно мой человек! Я смотрела, и мне хотелось целовать его круглую обритую голову, прижимать его к себе и прижиматься к нему. А он говорил. Он рассказывал о своём детстве, о своём семействе, о сыне, о том, как сложно всё складывалось последние годы. А я слушала его и мечтала только об одном: чтобы время остановилось! Это узнавание, это абсолютно родное лицо, эта горячность, с которой он рассказывал о себе, как будто мы не виделись вечность и теперь торопились наговориться всласть... Меня вдруг обожгло. Каким-то внутренним чутьём, звериной интуицией, высшим пониманием я узнала, как будто вдруг открылась страница книги для посвящённых: это мой человек, это человек из прошлой жизни, дороже и ближе которого тогда не было. За него и в огонь, и в воду. За него на костёр. За него и жизнь отдать не жалко. Лишь бы у него всё было хорошо. А потом вдруг упала на землю: вот сейчас уйдёт - и не остановить! Не буду же я его просить, чтоб позвонил. Подумает, что навязываюсь в подружки к обеспеченному господину. А сам телефон не просит и знакомства продолжать не предлагает. Если я сейчас скажу ему, что нам вот так просто расстаться нельзя, что у нас узы нерушимые, он вообще решит, что я сумасшедшая. Или пьяная. Не знаю даже, что хуже. Отчаяние охватило меня. Нужно было молниеносно что-то предпринимать, а я, всегда такая умная, такая быстро реагирующая и так гордящаяся этим, ничего не могла придумать. За плечо меня тронули. Я аж подпрыгнула от неожиданности.
- Тебе не холодно? - нарочито заботливо спросил Сливка. Будь он неладен, этот Сливка. Я про него совсем забыла! А спрашивает таким приторным тоном, который сразу даёт понять непосвящённым о сущности наших отношений.
- Мне совершенно не холодно! Иди, погуляй, пока взрослые разговаривают!..
Сливка надулся и поспешно удалился, чтобы переварить нанесённую обиду. Насколько я его знаю, он нейтрализован как минимум на 10 минут. Всё-таки какая я сволочь!.. Пользуюсь тем, что знаю его как облупленного.
Реакция моего новообретённого старинного возлюбленного (такая тавтология!) была красноречива: он засунул руки подмышки, сгруппировался, как перед прыжком и нахохлился.
- Что за кекс? - протрезвел внезапно он.
- Вот именно что кекс!- рассмеялась я. Меня обрадовала эта его ревность.- Недопечённый! Даже времени на него не трать! Говори дальше.
- Претендент? Убью!- он сверкнул глазищами. Мне так смешно стало!
- Какие у Тебя могут быть претенденты?
Я вытащила насильно его руку из-под мышки и прижала к своему лицу. Почему-то я могла с ним быть вот такой одновременно сильной и беззащитно-открытой. 100% доверие - вот что это было. Я поразилась в который раз за этот вечер и вдруг, повинуясь порыву поцеловала его в щёку. Не в упругую, наполненную коллагеном‚ эластаном и чем там еще, как у Сливки, а в мягкую, несколько вяловатую уже. И нежность затопила меня. Стареющий мой мальчик! Он удивился, замер. Потом повернул ко мне лицо. Его утолщенные губы раздвинулись в улыбке, и он поцеловал меня в ответ. Сначала также, как я, по-детски, а потом уже и по-взрослому.
"Взрываюсь!"- подумала я, отстраняясь от него.
- Обиделась? - испугался он.
- И не мечтай! Сейчас отдышусь и продолжим.
- Гарантируешь? - прищурился он.
Нашей перепалке продолжения не последовало. На палубу повалил народ: танцевать после поедания свадебного торта. Возглавлял процессию тамада. Во первых рядах шествовал Сливка под руку с Женькиной барышней.
- Твоя? - не сдержала ревности я.- Из какой группы детского сада?
- Средняя,- быстро отреагировал он. И также быстро отстранился от меня. Это оказалось больно. Ну и всё! А чего же ты ждала? В твоём возрасте две таких как она уместятся. Девочка нежная, Женька, небось, её первооткрыватель. Для мужчин, говорят, это важно. А я? Жизнью битая, самостоятельная. Передо мной щеголять трудно. Для неё он принц. Всё во мне взбунтовалось! Да для меня он тоже принц‚чёрт возьми! Передо мной, раз на то пошло, и щеголять не нужно! Я готова любить его любым: больным, здоровым, стареющим, каждую морщинку буду любить! И умру, если он умрёт! "А если он уйдёт?"- задала сама себе предательский вопрос. "Тоже умру..." - отозвалась моя душа. Юля (таким модным для её возраста именем называлась принцесса) окинула нас цепким взглядом. Не ревнующим, а скорее оценивающим. Оценивающим меня, его, нас вместе, ситуацию. Чего ей-то ревновать? Я, как воробьишка, склюнула пару крошек с её семейной скатерти.
- Жень, твои очки у меня. Ты без них обходишься?
Это, типа, намек. Женя, ты вообще видишь, с какой старушкой связался? И одновременно мне указали на место: очки у Юли. Для очкарика очки - практически часть тела. Раз у неё хранятся, значит... Ну-ну! Я скисала, и одновременно начинала злиться.
Тамада зычно призвал гостей к новомодному ритуалу. На мой взгляд, полуприличному. Ну букет кидать ещё туда-сюда. Но подвязка... Только что не панталоны! За подвязкой желающих охотиться было немного. Холостяки явно не желали менять свою жизнь. Мой Сливка вяло потолкался, демонстрируя, что со свадьбой у него не горит. Ромео пылкий... То ли дело страсти закипели вокруг букета невесты. Все одиночки (мне нравится это определение, заимствованное в фигурном катании) ринулись соревноваться в ловкости. Букет под одобрительные возгласы полетел, но куда-то вбок и почти падал на палубу, когда его‚ ловко изогнувшись‚ перехватил Женька. Мужики радостно захохотали. Женщины возмущённо завопили: "Нахал! Наше счастье в личной жизни хочешь утащить? Девчонки, отнимайте у него букет!"
Отнимать не пришлось. Женька сам его вернул невесте, в то время, как тамада объявлял в микрофон: "Результат не засчитывается! Пусть это была разминка! Приготовились..."
Я смотрела на Женьку с верхней палубы. Он поднял голову, нашёл меня взглядом и отвернулся. Облокотился на поручень и закурил. Сливка ко мне не подходил, но я чувствовала, что он держит меня в поле зрения. Юля в это время подошла к Женьке, приобняла. Он резко отстранился, мотнул головой. Она пожала плечами и отошла. Женька опять вскинул голову, подслеповато прищурился, выглядывая - меня! И поднялся ко мне наверх. Честное слово, сама от себя не ожидала! Повела себя в духе пионерского возраста: гордо задрала подбородок и отвернулась!
- Ну и что? Чего ты отвернулась, говорю? Меня связывают обязательства пятилетних отношений. Я и не скрываю. А чего ты руки убрала? Ты меня в прошлый раз за плечи обнимала. Я всё помню! Я пьяный, но хитрый!
- Ничего и не пьяный! Просто хитрый! - не сдержала свой радости я и обняла его поскорее.
- Вот-вот! Ты меня обнимай давай. А то через 20 минут причаливаем.
- Как причаливаем? - испугалась я.
- А так! Целоваться давай. Время пошло.
- Как мы целоваться будем? Народа вокруг полно.
- А я местечко присмотрел. Дуй за мной! Соблюдай конспирацию.
Он пошёл, легко рассекая толпу гостей. Я за ним, боясь потерять его из виду. И потеряла! Тогда просто пошла вдоль кормы. Вдруг он дёрнул меня за руку и втащил в какую-то каморку.
- Давай сюда!
Пахло пылью. Мы целовались‚ как десятиклассники. Каким простым может быть счастье. И, как всякое счастье, недолгим... Наш кораблик тряхнуло, как будто он натолкнулся на невидимую преграду. Мы чуть крепче прижались друг к другу, чтобы удержаться.
- Причалили... -шепнул он. Я только головой кивнула.- Я ухожу первым.
Он и правда расцепил мои объятия и ушёл. Быстро. Прямо. Не оборачиваясь. А я смотрела ему вслед. Ничего более банального и вечного, наверное, не придумать! Он уходит, а она (я!) ничего не делает, чтобы его остановить, а сама умирает в это время. Как я не кинулась ему вслед, как смогла задушить звериный вопль: "Не уходи..." Не знаю. Зато понимаю, что чувствовали женщины, которые цеплялись за ноги уходящих на войну, в никуда, в вечность. Понятно, я закусила губы, сцепила руки, чтобы удержать себя. Меня трясло, и понадобилось некоторое время, чтобы я пришла в себя. На палубе к этому моменту всё смешалось: обычная суета перед выходом на берег. "В самом деле,- пришло мне в голову,- Сливка опять оказался прав! Время пробежало незаметно. Уже ночь. Под покровом ночи мы разъедемся в разные стороны, чтобы никогда больше не встретиться".
Невесть откуда вынырнул Сливка, удовлетворённо констатировал факт, что я одна, без сопровождения.
- А! Вот ты где? Я уже обыскался. Чего такая... потерянная?
Лучше не сформулировать!
- Долго меня искал, вот я и потерянная. Наверное, бегал на склад забытых вещей? Среди рухляди искал?
- Злюка какая ты всё-таки. Молодых уже проводили. Гости разъезжаются.
Он пристально в меня вглядывался. Я не понимала, почему.
- Слушай, ты не заболеваешь? Что-то тебя поколачивает. И бледная ты, до синевы. Посиди здесь, я за нашими вещами вниз схожу, и домой поедем,- такая любезность с его стороны, чередующаяся с ядовитостью!
Он ушёл. Зря я с ним так - заботится обо мне, заметил, что я бледная, а Женька ушёл не оборачиваясь... Сливка вернулся:
- Я долго? Как ты тут? Встретил Женю с Юлей на выходе. Чего это он к тебе попрощаться не подошёл? Вертелся вокруг весь вечер, а ушёл по-английски,- не удержался-таки от язвительности, но боли она мне не добавила. Подумаешь, булавочный укол в кровоточащую рану.
- По-английски? Побоялся, наверное, что буду у него телефон просить или свидание назначать.
В такси Сливка сел со мной рядом, взял меня за руку и начал перебирать мои пальцы. Странно, я не чувствовала ничего.
- Ну, мы к тебе? - полувопросительно произнес он,- я тебя в таком виде оставить не могу!
- А в каком‚ собственно, виде?- улыбнулась я.- Просто я очень устаю в последнее время. Ты был совершенно прав, когда уговаривал меня пойти на свадьбу хотя бы ради того, чтобы побыть на воздухе. И спасибо тебе огромное, что настоял на этом. День получился волшебный! Но у меня, видимо, не хватает сил даже на то, чтобы радоваться так долго.
- Ага, сил у неё не хватает... - пробурчал Сливка себе под нос, но так, чтобы я непременно услышала.
- Я приду домой сейчас, бухнусь спать, телефон зарою куда-нибудь, чтобы его не слышать, и будет мне такое счастье!
- Меня, значит, с собой не пускаешь...- требовал конкретики Сливка.
- Сливка, милый, не "не пускаю", а "не сегодня"!
- Я чувствую себя каким-то мальчиком по вызову!- надулся он.
Боже, сколько драматизма на пустом месте! Мы с ним уже несколько лет. Точнее, два года, но до сих пор меня коробит от этой его страсти к мелодраматическим эффектам. Большой уже вроде мальчик. Да нет, это, скорее, тип личности такой.
- И охота тебе обижаться? Поезжай лучше домой, да отоспись хорошенько. Завтра сходим куда-нибудь.
- Конечно, сходим! Нас‚ между прочим, пригласили на второй день свадьбы на дачу, на шашлыки.
Ну вот, сказал и сам осёкся!.. Прикинул‚ что мы там с Женькой встретимся ещё раз и... Бог его знает‚ что может выйти из этой встречи. Внимательно так, изучающее на меня посмотрел. И следы чего он ищет на моем лице‚ наивняк?.. Что я просияю солнцем от этого известия?
- Даже говорить об этом не хочу‚ пока не отдохну как следует! И что там на этой даче? Толкотня‚ суета. Можно подумать, шашлыков никогда не ел!
- Опять ты недовольна! Как с плаванием!
- Ах‚ да оставь ты. Довольна-недовольна... Устала я.
Сливка высадил меня у подъезда. Я поднялась к себе, страшно радуясь‚ что наконец-то останусь в одиночестве и освою то‚ что произошло. Лёжа в ванной я задумалась: а что‚ собственно произошло? Два немолодых-нестарых человека встретились в гостях, при этом каждый был при спутнике-спутнице моложе себя примерно на 10 лет. Немолодые-нестарые испытали по отношению друг к другу симпатию, прониклись взаимопониманием и нежностью, при этом спутники-спутницы не испытали большой тревоги и ревности, ни одно сердце не пострадало. Разве только моё‚ и то не пойму пока в какой мере. Вот если бы объединить немолодых-нестарых в одну пару‚ а спутниц-спутников в другую - было бы полное равновесие, а так - одни непонятки. И всё равно в сердце была радость... и нежность. Ну откуда радость-то? Встретились, чтобы расстаться навсегда. Это не радость,- осенило меня‚- это благодарность за то‚ что вообще встретились... Как говорится, "протуберанцем сквозь века". Даже не знаю‚ нужно ли нам встречаться ещё? Портить послевкусие. А сердце стучало: хочется... Хочется опять целовать эту выбритую голову‚ обнимать за шею‚ сходить с ума и пропадать во времени.
Расслабляющая ванна облегчения мне не принесла. Это заметила и прибежавшая Соня.
- Ма, ты какая-то не такая. Всё в порядке? Со Сливкой поругались?
- Нет‚ дочь. На свадьбе побыла. Красиво так. Начало новой жизни...
- И к чему это ты?
- Замуж захотелось!
- Ну ты даёшь! За Сливку???- обескуражено отвалилась Сонька.
- С ума сошла! Что я тебе плохого сделала? - обиделась я.
- Ну слава Богу! - утешилась она. Проницательная, как большинство женщин‚ вгляделась в моё лицо пристально.- Влюбилась в кого-то на свадьбе что ли?
- Ах‚ Сонька, не приставай! Сама ещё не знаю!
- А Сливка твой где в это время был? Страж сердца...
- Что ты заладила: Сливка‚ Сливка... Подружек невесты окучивал.
В сердце боролись радость и грусть: кратковременное наше знакомство и вспышка чувств. Ничего‚ в общем‚ особенного на первый взгляд не произошло: жадное общение, несколько сорванных поцелуев... А ощущение такое‚ что произошло огромное, только что не судьбоносное событие. Грустно, что этому продолжения не будет. Или будет? Человек Женька энергичный - букет невесты умудрился поймать! Захочет‚ всегда мой телефон добудет. Главное, чтобы захотел. Прямо какие-то девические мечтания и грёзы! Душа просыпалась, мучилась, возрождалась для чувств. Легко мне с этим не будет.