Алексей Митрофанович был крутым казаком, это он 24 августа 1976 году завалил турецкий Ф-100, нарушивший государственную границу в районе Эчмиадзина.

Быстро, как всегда с юмором, отдает короткие и точные распоряжения начальникам служб и командирам стреляющих дивизионов.

В отличие от Сары-Шагана, полигон Ашулук или 42 центр боевого применения ЗРВ находился близко, ехать всего сутки, все рассчитывали что отстреляемся быстро.

Начальник штаба сказал: - По нашим расчетам должны обернуться за две недели. Ну а там, как получится.

И начали болтать языками, что съездим быстро, что управимся за неделю. Настроение у всех было приподнятое и веселое. Сделаем все красиво и быстренько.

Бригадой тогда командовал полковник Рахманов Геннадий Матвеевич .

Началось все необычно. Начальник разведки майор Алексей Чубов получил свежие данные о обстановке на полигоне.

Из за нехватки железнодорожных вагонов, войсковые части прибывали на боевые стрельбы с опозданием и попадали на длительное время в отстойник.

Очевидно, что это могло ожидать и нас.

Неожиданно поступает приказ - ввиду трудностей непреодолимого характера, группе офицеров из состава бригады выдвинуться ранее запланированного срока на полигон Ашулук, принять материальную часть и готовить ее к проведению стрельб, основной состав бригады прибудет немного позже.

На скором поезде Баку - Москва группой из 30 офицеров прибываем в Гудермес, ночью пересаживаемся на поезд, следующий до Астрахани.

От Астрахани поездом добираемся до станции Ашулук, хотя потом выяснили, можно ездить на электричке.

Станция и одноименный поселок в астраханских песках выглядели жалко, маленькие скособоченные домики, полное отсутствие дорог.

Прибываем на полигон. Нам дают четкий ответ, - уже не нужно. Все идет по плану, сбоев больше нет, приезжайте через трое суток, как положено по графику.

Что делать трое суток офицерам, в чужих краях, без довольствия, куда деваться? Возвращаемся в Астрахань.

Побродив днем по городу, посмотрев все что можно, ближе к ночи стягиваемся к вокзалу. Вокзал маленький, картина маслом.

Командир и начальник штаба бригады занимают почетное место, на одной скамейке спят сидя, спиной друг к другу.

Остальные офицеры кто где, самый хороший вариант, на тачке носильщиков, подстелив газету. Трое суток медленно пролетели. Приходит наш эшелон с техникой и личным составом бригады, подсаживаемся и приезжаем уже по графику.

Стрелять должны два дивизиона С-200 и три дивизиона С-125.

Настоящее астраханское лето, солнце палит нещадно, и нет привычного нам в Баку сильного ветра. Температура в палатках поднимается выше сорока градусов.

Ночами приятно холодит, но налетают тучи комаров. Полигон открый, рядом стоят палаточные лагеря поляков, немцев и чехов.

Размеры полигона ограничены узким сектором , он вытянут на восток на удаление всего 140 километров, для двухсотчиков подходит мало.

У наших западных союзников все более демократично, много больших зонтов, офицеры весело играют в настольный теннис и пьют пиво.

Саша Есипенко привез из технического дивизиона ракету для стрельбы.

Делаем общеканальные проверки, поднимаем боевые ракеты, проверяем их боеготовность, проводим юстировку дальности.

Ракеты не новые, у всех срок службы не менее пятнадцати лет. У нашей была огромная дыра в радиопрозрачном носовом обтекателе, плохо заделанная шпаклевкой.

Готовим технику к боевой стрельбе. Техника перегревается, появляются неисправности, находим их причины и устраняем.

Зенитный ракетный комплекс С-200 и вся заводская техническая документация на него имеют гриф " совершенно секретно ".

Принципиальные заводские схемы изготовлены на пожелтевшей технической бумаге длиной до пяти метров.

Схема аккуратно складывается гармошкой и называется портянкой. Сложность техники обусловлена наличием замкнутых следящих систем наведения и сопровождения.

Техника на ламповых схемах, очень надежная.

Но каждую неделю меняются боевые расчеты, и каждый расчет настраивает все заново, под себя. Непредсказуемо поведение инструкторов полигона, которые для поднятия своего авторитета иногда пользуются такими приемами, как создание неисправности.

Наша дизельная электростанция очень сильно ушатана, течь масла из сальника опорного подшипника.

Составляем акты некомплекта инструмента и приборов. Их некому подписывать.

Инструктор со старта долго не появлялся, а появившись, не смог выдать точные данные топопривязки для пусковой установки.

Выходя из кабины подготовки старта, молча пытался вынести портативный измерительный прибор - цэшку. Сержант Магомеднасиров также молча отобрал ее у него.

Пришлось вызывать старшего инструктора площадки, который выгнал своего подчиненного за пьянство.

Нет трубки холодной пристрелки, панорама не опечатана, проверяем ориентиры пусковой установки с нарушением инструкции по эксплуатации.

Стекло измерительной камеры квадранта в трещинах.

Командир батареи майор Дмитрий Кибальный в регламентные особо не вникает, теперь держится рядом с инструктором, пасет его.

Утром в воскресенье берет бортовой Краз и едет на боевые поля. У нашего комбата , который родом из Запорожья, есть мечта. Он собирает отработанные баки компонентов ракетного топлива упавших ракет. Они из нержавеющей стали, диаметром около одного метра. Хочет из них строить дома на родине глубокий колодец.

В корпусах упавших ракет были и более ценные вещи из серебра и золота, но тогда не было даже мыслей тяготения по их сбору.

Нам попутно начинают ставить помехи, травят учебными газами.

Командиром у нас майор Владимир Высочин, строгий , но добрейшей души человек. После укуса скорпиона у него появилась необычная аллергия на спиртное.

После выпитой накануне рюмки, на другой день у него лицо становилось чистым и светлым, как у младенца.

На антенном посту радиолокатора подсвета цели Александр Кашаев и Яков Житомирский, в аппаратной кабине Владимир Силуянов, Вадим Савченко, Александр Обозный, Василий Ярощук.

На старте командиром Дмитрий Кибальный, начальник отделения подготовки старта я, техник кабины К-3М Николай Игнатенко, командир стартового взвода Александр Есипенко.

Короткий сигнал для нас, взревели штатные дизеля, перешли для надежности на электропитание от своих генераторов.

Закрыты двери в кабинах, личный состав в укрытии. Только командир взвода Саша Есипенко около пусковой установки.

Неисправно временное реле, он стучит отверткой по сердечнику, реле срабатывает, пусковая установка поднимает большую и тяжелую ракету на угол старта 48 градусов, одновременно разворачивается в направлении цели.

Головка самонаведения ракеты захватывает сигнал, включаем режим автосопровождения. Сигнал устойчивый, его амплитуда растет, выдаем разрешение пуска.

Подходит начальник дизельэлектростанции сержант Алексей Ваганов, тихо на ухо.

Ракета не срывается сразу с пусковой установки. В течении двух секунд она стоит неподвижно. За это время подрываются пиропатроны бачков окислителя и ракетного топлива бортового источника питания. Бортовой источник питания выходит на режим , происходит переключение питания на него. И уже командой " +27 В БИП вышел на режим" происходит подрыв пиропатронов четырех стартовых двигателей, каждый тягой по сорок тонн. Со страшным ревом ракета срывается с пусковой установки и исчезает. Подрыва боевой части не видим, цель поражена на удалении семидесяти километров.

Стрельба закончилась, все хорошо?

Не тут то было, появляется протрезвевший инструктор и требует сдачи техники без недостатков.

Требует так упорно , что нам приходится его поить.

Передаем технику ребятам, приехавшим из Норильска. Все белокожие и мучаются на жаре, бедолаги.

Домой? Подождите, товарищи. В стране идет полным ходом уборка урожая.

И нет грузовых платформ для отправки техники. Скитались до отправки домой более сорока пяти суток.

Кто был, тот вспомнит эти нечеловеческие условия. Кончаются продукты.

Тушенка закончилась, меню для срочников и офицеров стало одинаковым. Утром и вечером каша, хлеб и банка кильки в томатном соусе, на обед борщ.

Личный состав отправляли на ремонт грузовых платформ, чтобы хоть как то приблизить свою очередь.

Остальных на уборку помидор, чтобы заработать денег на продовольствие.

Однажды вырываемся на рыбалку на речку Ашулук. Рыба не идет, Вадим Савченко знакомится с местным ногайцем дедом Али, дарит ему офицерскую фуражку и портупею.

Вечером на ужин барашек, дед Али тоже когда-то служил в армии.

В конце сентября дают платформы по очереди, радостно грузимся для возвращения в Баку.

Отпрашиваюсь у командира заехать к родителям в Майкоп, чтобы забрать жену с двумя детьми.

Билет от Астрахани до Краснодара стоит девятнадцать рублей.

Денег в карманах ни копейки и занять не у кого, все поиздержались.

Снимаю с пальца обручальное кольцо и билет у меня в кармане.