Нилиами : другие произведения.

Глава 7. Мировой Переполох

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ГЛАВА 7.
  "МИРОВОЙ ПЕРЕПОЛОХ".
  
  Гордая башня ничем неприметная, среди бесконечной пустыни, как грозный мираж, способный сбить с пути путника. Душные и знойные пары от песка, поднимающиеся к верху, пеленают её дрожащим воздухом и наделяя её загадочностью и нераскрытой тайной. Несколько сотен, может тысяч или больше, никто не знает, сколько лет этой вышке. Люд и нелюд Всежизненной давно свыкся с её существованием, как и с существованием ещё многих таких артефактов. И никому и не в домёк, что эти места могут быть пристанищем чего-то или кого-то.
  Каменная кладка, сохранилась с самого момента постройки и ни чуть не обветшала. Внутри башни, несмотря на жар окружающей её пустыни, поддерживался холодок. Ещё на единственной широкой лестнице, проходящей через всю башню и ведущей только в одну комнату, на самой её вершине, были слышны голоса, исходящие из той самой комнатки, посреди которой находилось уменьшенное в миллионы раз изображение Всежизненной и стоит только притронуться к какому-либо месту на этой воздушной и почти прозрачной карте, как оно увеличиться и можно будет рассмотреть все детали происходящего. Но сейчас эта карта отчего-то дрожала, она была не чёткой, и изображения были не ясными и не разборчивыми, а рядом стояло двое, которые смотрели и не могли изменить этого.
  - Она уже неделю в таком состоянии,- прозвучал звонкий бас одного,- и боюсь, Сонор, на этот раз это серьёзно.
  - Фео, ты снова преувеличиваешь,- мягко проговорил другой,- я уверен, что и в этот раз всё обойдётся.
  - Нет, не обойдётся. Нарушен баланс. И ты, Сонор, сам это понимаешь. Это может грозить тяжёлыми последствиями и мы не должны дать этому случиться. Необходимо известить всех правителей Всежизненной.
  - Не торопись с выводами. Будет лучше, если мы сначала оповестим Унию.
  - Ты думаешь, они смогут помочь? Я ещё ни разу не видел, чтобы хоть один из членов УЛЭ забеспокоился за судьбу Всежизненной.
  - Ты ошибаешься! Маги Унии Либеральных Эсперов - сильнейшие и мудрейшие маги во всём Амлароне!- вскрикнул Сонор.
  - Таким был лишь твой отец, придерживавшийся старых принципов морали,- спокойно и невозмутимо ответил другой,- а нынешние, стоящие во главе Унии и пальцем не пошевелят, чтобы спасти какую-то страну, не то, чтобы деревню или одного человека. Так что, ты не обобщай. И раз уж ты всё же решил сообщить сперва этим равнодушным чаронам о, быть может, предстоящей опасности, то идём. Стоять тут бессмысленно, всё равно ничего не увидишь,- положил Фео руку на плечо другу,- пошли.
  И они развернулись, отойдя на несколько метров от карты. Встав у стены, они повернулись друг к другу лицом и, взяв в правые руки ажурные посохи, кристаллы на головках которых уже начинали излучать свет, закрыли глаза и мысленно представили свои палаты. Кристаллы в прочных деревянных оправах жезлов выпустили сотни ярких лучей, а противоположные лучи обоих посохов, столкнувшись образовали шар, вовлёкший в себя магов и в мгновенье ока исчезнувших из башни, не оставив ни единого следа своего пребывания в ней.
  
  *******
  
  По чудесным и великим просторам безграничного неба уже третий день подряд без остановки и без отдыха отчаянно взмахивал меловыми крыльями ангел - хранитель и смотритель Лимба Селаи. Его человеческое лицо было искаженно усилиями, которые он прилагал, чтобы поскорее добраться до своих сородичей на горе Тутун., живущих над туманами и облаками, на самой вершине этой горы. Когда перед ним уже виднелся выступ, с которого начиналось Ангельское княжество, Семзордское плато, крылья его перестали слушаться. За всё время его перелёта ни разу не встретился попутный ветер, способный облегчить полёт птицы или ангела, потому силы истощились, не подпитываемые ничем, и тело ангела стало стремительно падать вниз. Он закрыл глаза и в эти секунды он мысленно думал только о своей родине, на которой он не был почти полтысячи лет. Все его мысли сошлись на родном доме и на своём не исполненном долге перед всеми ангелами и даже перед земными обитателями. Он просил прощения за свою слабость и молил, чтобы память его не была запятнана позором. Ангел падал, а за ним летело одно за другим белые перья его крыльев и он понимал, что пришёл его конец, но помощи он не ждал и готов был встретиться с Сёстрами Конца и ответить, и перед Бейстийской Сестрой, и перед Вланилийской Сестрой.
  Ангел ударился о скалы, и кровь с разорванного плеча плеснула на отвесный склон и на его мёртвое лицо, и окропив его поредевшие крылья. Ничто не могло спасти его от неминуемой гибели, только чудо.
  - Фибритан,- раздался шёпот у самого его уха,- хочешь стать героем? Без меня?
  И ангел почувствовал, что больше нет этого ужасного и гибельного свиста в ушах, что тело его не падает, а наоборот поднимается вверх. Он открыл вежды и до селе мёртвое выражение лица обрело жизнь. Его ангельские черты лица больше не извращались напряжением и попытками ещё раз взмахнуть каменными крыльями.
  - Кавлад,- дрогнули его иссохшие губы,- ты?
  - И не только,- нежно произнёс умиротворяющий глас с левой стороны.
  - Хериес,- жалобно простонал Фибритан.
  - Я знаю, как меня зовут, а вот ты, похоже, забыл, кто ты,- с небольшим укором сказал он, но из уст Хериес упрёки звучали всегда смешно и совершенно безобидно и потому он еле улыбнулся, но душа его была спокойна. Пусть его он выругает, хотя видеть своего младшего брата огорчённым Фибритану всегда было куда больней любой пытки, но это куда лучше, чем смерть с невыполненным обязательством.
  Под конец, ангелы взмыли высоко-высоко, что за считанные мгновения все трое уже оказались над Семзордским плато, на котором по-прежнему, как и 500 лет назад била ключом жизнь.
  - Дом,- тихо проговорил Фибритан, выглядывая знакомые с рождения места.
  Вскоре Кавлад и Хериес спустились на землю вместе с измученным Фибританом и отвели его в чертоги повелителей, в отдельную комнату для него, где он сможет прийти в себя и набраться сил перед разговором с Престолами.
  Уложив его в воздушную постель, напоминавшую облако, и слабо перевязав его рану (ведь она и без того заживёт), оба ангела покинули его и направились к выходу.
  - Что могло случиться?- вдруг спросил Кавлад, при выходе из дворца,- Фибритан не из тех, кто бросает свой пост попросту, что-то случилось, это точно.
  - Но наказания ему не избежать. И ты Кавлад не сможешь помешать, твои или мои доводы не будут услышаны. В конце концов, он мог бы прислать гонца с известием, а должность не оставлять.
  - Хериес!?
  - А что? Я рассуждаю логически, так, как подумают другие, беспристрастно и без вмешательства личного.
  - А если это настолько важно, что доверять какому-то гонцу нельзя было? Ты же знаешь Фибритана, ему присущи такие черты характера, которые определённо не присущи ангелам.
  - Да,- задумчиво ответил Хериес,- в этом ты прав, он необычен.
  - Ты не улетай далеко. А лучше вернёмся к делам, не знаю, как ты, а я уже опоздываю,- сказал Кавлад и сделал мощный взмах крыльев и отдалился от земли на несколько метров.
  - Неужто, боишься опоздать на встречу с демоном из Аэйтшера?- вслед, смеясь, крикнул ему Хериес и сам, размахнувшись, оторвался от пушистого луга,- и меня они тоже уже заждались,- сам себе уже сказал и, покружившись вокруг летящего орла, рванул в сторону, и скрылся вниз за облака.
  А орёл, которого Хериес весело обкружил полетел дальше. Он пролетел всё ангельское княжество и устремился вниз вдоль пологих откосов горы. Он пролетел прямо над остроконечными вершинами невиданных деревьев, покрывших все склоны Тутуна, и воспарил в небе, пролетая над обширными долинами и пёстрыми лугами. Птица уже побывала в Минофленской стороне, посетив все эльфийские тэмоты, не обошла стороной земли Ланданора, летала за пределами суши - по водной глади и своим острым зрением следила за происходящим в подводном мире. С лёгкостью маневрировала в густых лесных чащобах, высматривая кентавров и малюток крúкапи. От орлиного взора не ушёл и людской Ротас, все его города и сёла тоже запечатлелись в глазах орла. Но он летал не только над населёнными местами, орёл пролетел всю Всежизненную Амларона.
  Он держал свой путь далеко на юг от горы Тутун, туда, где нет ни одной живой души, там, где по приданиям людского рода находятся огромные Ворота Аэйтшера, считая, что межа Всежизненной и других земель это и есть те самые Врата. Хотя мудрейшие жители знали, что там нет никаких ворот, а за границей начинаются новые земли, ещё не обжитые и неосвоенные. Но орёл продолжал свой полёт. Дней через четыре на горизонте стали появляться какие-то строения, орёл, именно, к ним и взял курс. Одно из строений было похоже на небольшой форт с несвойственным для него окном, большим, с выделяющимся карнизом, на который и приземлился орёл. Он спрыгнул на пол, сложил крылья и встрепенулся. Все его перья тут же закружились вокруг него и плотно укрыли от всего, через несколько секунд они как один опали на холодный каменный пол, а вместо орла встало длинное существо, очень худое, и казалось, бесскелетное. Тело его не болталось в разные стороны, но ничего похожего на кости оно не имело. Голова существа была чуть овальной, а цвет её, как и цвет тела был стальным с лёгким отблеском. Глаза были почти человеческими, но это только на первый взгляд, глазница была абсолютно чёрной и веки смеживались не горизонтально, а вертикально, хотя существо могло смеживать их по любому, это не играли важной роли. Ноги его не прикасались пола, сам он не нуждался в этом, если появится необходимость переместиться куда-то, он мог свободно проскользить по воздуху, так и не коснувшись поверхности, что он и сделал в последующие несколько минут.
  Существо подлетело к столу у стены, на котором лежала груда различных предметов, но оно не посмотрело даже в их сторону, главной целью была стена за столом. Он поднял худощавую руку с двумя отростками, заменявших ему пальцы, медленно указал на стену и направил рукой вправо и стена перед ним растворилась, образовав проход, который оказался на самом же деле колодцем, ведущим в глубокую тьму. Но для стоявшего, а точнее реявшего, это не было существенно (было, похоже, что его совершенно ничего не волнует), потому, как он неспешно влетел в него и продолжал реять над этим бездонным колодцем. Одно движение рукой и стена снова появилась, и тут словно забрали опору из-под ног существа, и оно стало быстро падать. Его падение длилось недолго, но при приземлении в нём не осталось бы ничего живого, однако, существо при приближении поверхности стало замедляться и вскоре оно уже снова реяло над землёй. Так, оно оказалось в неплохо освещённом и просторном пещерном помещении, в котором находилось множество странных клеток: как маленьких, например, для птиц; средних, например, в рост с человека; так и огромных клеток, в виде углублений в стенах и с толстыми чуть выпуклыми решётками, для возможно, троллей, но и для них они были бы довольно привольными. И многие из этих клеток не были пустыми. При появлении длинного существа, все звери в них переполошились и создали невыносимый шум и гам для человеческого слуха. Это существо не было человеком и никак не отреагировало поначалу, но потом, приблизившись к одной из клеток, и почти уткнувшись лицом в прутья, пристально вгляделось в забитое животное, галдевшее от страха и неволи. Оно было сродни чем-то обезьяне, но с удлинённой мордочкой и без хвоста, и с густой шерстью длинной почти в двадцать сантиметров. Существо посмотрело на зверя и его равнодушное и мирное лицо в мгновенье исказилось в кошмарном ужасе. Раскрылась кровавая пасть с двойными рядами склонённых клыков. Всё гладкое лицо покрылось бороздами морщин и жил, и, увидев такое, невыносимый страх овладевает разумом, особенно от крика издававшего существом, кровь и вовсе стыла в жилах. У животного из носа потекла кровавая струйка, а шерсть вся поседела, и не осталось ни единого волоска прежнего тёмно-зелёного цвета. Взгляд пусть и обычного зверя, но всё равно был полон ужаса и нестерпимой агонии. Существо уже давно отошло от клетки и пропарило мимо остальных, в которых все их жильцы замерли в полном оцепенении, остановившись возле чего-то, накрытого плотной тканью. А то бедное создание уже лежало на дне клетки мёртвым телом, но с тем же предсмертным выражением. Тишина наступила гробовая, и ни один зверь не рисковал, и шевельнуться, хотя многие из них не обладали большим умом. Существо же на них более не уделяло своего внимания, его полностью поглотил предмет под раскрытым уже покрывалом - серебряный, а точнее похожий на серебро, обод диска с многочисленными рунными надписями по всему краю. Существо хотело притронуться к нему, но какое-то силовое поле оттолкнуло его руку, оно не ожидало и снова накрыло диск куском серой материи. Сейчас на его лице стали проблескивать черты недовольства и злого разочарования, но существо знало, как можно было исправить это, во всяком случае, догадывалось, и, зайдя в проход вертикального туннеля, рвануло вверх, оставив всех своих заложников в подземном укрытии.
  Снаружи, существо приблизилось к тому самому столу, на котором среди множества ненужных вещиц лежали старинные амулеты, сумки, разукрашенные камнями и золотыми нитками, кинжалы, также с эфесами усеянных драгоценными камнями и многое другое. Но среди всего этого добра существо взяло небольшую капсулу из стеклянной колбы, набитую ими, и осыпало её порошком из растёртого белого пера, и положило её в навесной маленький мешочек, который повесило себе на шею. И с этой поклажей существо поднялось на карниз и, подпрыгнув, обратилось снова пятнистым орлом, но уже с маленьким кладом, висящим на его шее.
  
  ********
  
  Фибритан к этому времени уже полностью оклемался; раны на его плече, как не бывало, а состояние душевное было в норме и ангел посчитал, что он уже готов к беседе с Престолами и готов объяснить, как и что случилось. Он вошёл в главный зал через большую и расписную арку. Рядовым ангелам нечасто случалось бывать в одном из самых чудесных и великолепных залов всей Всежизненной, обо всём дворце ангелов ходили разнообразные слухи, в частности, касающиеся его красоты. Высоченный колонны поддерживали сводчатый потолок со множеством зеркал и маленьких оконец, через которые проникали солнечные лучи, так что света в этом помещении всегда было предостаточно. Расписные, как и арка, стены изображали картины истории и пейзажи бывшей Всежизненной, ещё даже до появления самого Фибритана. Среди этих живописаний была, и старая карта этой части Амларона, на которой были указаны совершенно другие границы между нынешними царствами. В зале никого не было, и Фибритан увлёкся просмотром настенных описаний и так, что не заметил, как рядом появился один из верховных Престолов.
  - Красиво, не правда ли?- спросил он и Фибритан резко обернулся.
  - Верховный Детрин,- с почтением произнёс ангел и присел на правое колено, положив на него руку, и склонил голову,- извините, что без предупреждения, но дело великой важности.
  - Ты говоришь без предупреждения?- поднимая Фибритана, говорил, чуть усмехаясь, Детрин,- О твоём прибытии мы узнали когда, хвала богам, Кавлад и Хериес только заметили тебя на пути к плато. И ещё тогда мы поняли, что дело действительно не требует отлагательств и тут же собрали совет, но поскольку ты был не в полном порядке мы на некоторое время распустили собрание, а сейчас,- он оглянул ангела с ног до головы,- я вижу, ты пришёл в норму. Всё же родная земля чудодейственна. Ну ладно, не будем медлить, тебе, разумеется, не терпится всё нам рассказать,- и Детрин занял своё почётное место на невысоком постаменте, но играющим основную роль в вынесении окончательного решения.
  Фибритан кивнул головой. Сейчас он не пытался выглядеть красноречивым или уверенным, а наоборот старался собраться духом, ведь с приходом последнего члена собрания Престолов ему придётся показать всё своё мастерство и не упасть в грязь лицом, тогда ему пригодятся все его отличительные качества, а тут место будет и красноречию, и уверенности.
  Когда у алой арки зала собраний появилось двое боевых ангелов, дабы не впускать посторонних и все главы были в сборе, верховный Престол встал и объявил о начале совета:
  - Ну что ж, Фибритан. Предоставляю право слова тебе. Расскажи, что побудило тебя оставить свой пост и подвергнуть также опасности и собственную жизнь?- и присел обратно, но с огромным вниманием продолжал смотреть на ангела.
  - Ваше почтение и уважаемый совет, я не буду много говорить, а сразу хотел бы сказать, что произошла кража, и кража эта мирового масштаба,- твёрдо отчеканил Фибритан, и по залу разошлись возгласы удивления.
  - Какая кража? Чего?- вдруг вскочил один из Престолов.
  - Держите себя в руках, уважаемый Минарон,- спокойно произнёс Детрин,- Фибритан нам всё сейчас пояснит,- и испытующе взглянул на ангела.
  - Кража произошла на моих глазах, и украденным предметом является...Лимб Селаи,- немного спотыкаясь на словах, говорил он.
  - Что!? Как!? ...- только и было слышно в зале.
  - А куда глядел ты, хранитель и смотритель этого важнейшего артефакта Всежизненной?- вскрикнул кто-то из председавших,- зачем тебя назначили на эту должность? Чтобы ты оберегал этот источник силы, а не прохлаждался вдали от плато,- продолжал кто-то.
  - Я...
  - Он должен быть наказан и точка, а за Лимбом Селаи отправим лучших из лучших боевых ангелов,- прервал Фибритана седобородый Престол в длинной белой рясе,- Детрин, что вы на это можете сказать? Провинившийся должен быть покаран,- и его негодование сменилось льстивой ноткой в голосе.
  Молчавший всё это время Детрин и отличавшийся от всех остальных Престолов своим мощным характером и более молодым видом, порою даже с озорными глазами, как у подростка, оторвался от своих раздумий и выпрямился в кресле, взглянув на бесстрастно ждавшего ответа ангела.
  - Я думаю, мы, как располагающие волей управления Ангельским княжеством, а так же, как и справедливость всех ангелов, должны дать возможность исправить эту немалую ошибку самому Фибритану,- неторопливо произнёс Детрин, оглядев всех собравшихся,- у кого-то есть возражения? Хочу услышать о них сейчас, чем узнать о предательском заговоре за спиной,- с лукавой ухмылкой на лице, продолжал он обводить взглядом членов собрания,- ну а если их нет, тогда вот моё решение,- сказал он более открыто и встал, глядя в глаза Фибритану, которому так и не дали объясниться, как это могло произойти и по чьей вине.- Я повелеваю этому ангелу выдать соответствующее снаряжение, прощение и отправить его на поиски Лимба Селаи, в случае выполнения задания его переведут в ранг Начал, - громко и звучно закончил Детрин, а его эхо ещё раз повторило будущее звание Фибритана, - мы очень долгое время не оправданно звали тебя ангелом, хотя твой статус далёк от этого чина.
  Возгласов несогласия среди других Престолов не последовало, но их глаза говорили иначе. Ангелу не хотелось показаться невежливым и неблагодарным, и он прямо в глаза Детрину сказал:
  - Великий из великих, Престол Детрин, я полностью подчиняюсь твоей воле и пусть меня покарают Сёстры Конца, если я не вернусь без пропажи,- утвердил Фибритан и поклонился главе, украдкой взглянув на Престолов, которые сверлили его своими тяжёлыми взглядами.
  - Если не они, так мы тебя покараем,- тихо, но слышно проворчал седобородый.
  Ангел до самой арки удалялся в поклоне совету, который всё также не сводил с него глаз и у самого выхода Детрин его окликнул и попросил подождать снаружи. Фибритан, конечно, остался ждать Престола, он встал у большого окна в широком коридоре и любовался своим родимым пейзажем, с которым ему пришлось расстаться, чтобы продолжить семейный долг перед Ангельским княжеством, всем Семзордским плато, да и вообще перед всем Амлароном. Ангел не мог отвести глаз от чистого лазурного неба, от восхитительных горизонтов во всех направлениях, травы, которая здесь также выглядит, как и миллионы лет назад, такая же молодая и свежая, как словно только появилась. На то, как маленькие ангелочки кружат в небе или бегают по этой некошеной траве и смех их рождает в душе надежду и мир. Так, что мнение этих седобородых, всего совета Фибритана абсолютно перестало волновать.
  - Фибритан,- подошёл к ангелу Верховный Престол, выйдя по окончанию совещания из зала последним.
  - Да, Верховный Детрин.
  Престол взглянул в окно и улыбнулся.
  - Истосковался по Семзордскому плато?
  Фибритан умилённо улыбнулся в ответ.
  - Это хорошо, что ты ценишь нашу землю, она отплатит тебе тем же,- серьёзно сказал Детрин и положил руку ему на плечо,- перед тем, как ты начнёшь сборы и отправишься за реликвией, я хочу тебе сказать, что ты правильно вёл себя, во всём. Поступкам твоим, думаю, есть веское объяснение...
  - Дет...- хотел было сказать Фибритан, но Престол дал понять, что его слова будут лишними.
  - Фибритан,- понизил он тон,- достойней тебя для защиты Лимба Селаи я не знаю, и вряд ли найду. Этот дорогой предмет можно доверить только тебе и его силу, для победы, тоже,- и Престол, хлопнув на прощание по плечу юного ангела, быстро стал удаляться, оставив его в полнейшем замешательстве. О какой победе он говорил, и что значили его слова, что доверить Лимб Селаи можно только ему. Фибритан не мог разгадать смысла слов Престола, но долго он над ними не думал, потому как на мягкий луг приземлился Хериес, еле поддерживающий Кавлада с повисшей головой, и к которым уже кинулись несколько ангелов. Похоже, было, что брат Фибритана ранен.
  
  *******
  
  Сонор Бидильто, отпрыск прославленного Перкиро Бидильто, сидел в кресле с высокой спинкой и задумчиво глядел в дальний угол, потирая пальцами узкий подбородок. Его верный друг и сподвижник ещё с детства, Пиллиандор Фео-Тибат, стоял у окна и также задумчиво вглядывался в небо, где собирались грозные тучи с юга.
  - Скоро будет дождь,- нарушил молчание Пиллиандор,- и не слабый, может, даже с градом будет,- словно рассуждая, говорил он, но друг не отзывался,- Сонор! Ты, чай не уснул, там?- повернулся он в сторону кресла и сидящего там Бидильто.
  - Нет, Фео, я не уснул. Я всё думаю по поводу карты. Быть может, ты даже был прав и зря я сообщил УЛЭ. Они навряд ли что-нибудь решат, а когда решат, то боюсь, будет уже поздно,- и Сонор взглянул из-за спинки на силуэт напротив окна.
  - Поздно, говоришь?- сел Пиллиандор в кресло напротив,- а может, у тебя есть какие-то мыслишки? Они у тебя всегда имелись, даже там, где они были неуместны.
  Сонор улыбнулся, это было видно по тени упавшей на его лицо от окна, за которым становилось всё темнее и темнее.
  - Ну, они довольно, дерзкие и к тому же необоснованные.
  - Всё же,- чуть наклонил голову Фео.
  - Мне кажется,- приблизившись к другу, почти шёпотом начал он,- что во Всежизненной что-то творится и вот, уже неделю - ты сам об этом упоминал. По-моему, это, может быть даже связанно и с аномалиями в двенадцати точках.
  Пиллиандор нахмурился и, откинувшись назад, посмотрел снова в окно.
  - Надо поговорить с Сегилой,- проговорил он.
  - Зачем?- чуть раздражённо прыснул Сонор,- причём тут она?
  - Погода, Сонор. Посмотри сам,- указал он ему головой.
  Сонор развернулся и немного удивился. Посмотрев непонимающим взглядом на друга, он встал и прислонился к стеклу.
  - Ты дело говоришь, брат. Надо перекинуться парой слов с ней, а то я смотрю элементали совсем с ума посходили,- он стукнул по стеклу пальцем и решительно направился к двери,- ты со мной?
  - Разумеется,- поспешил за ним Фео.
  Фео был на два года старше Сонора, но эта разница абсолютно не чувствовалась. Каждый из них был умён и сообразителен, потому и выход у них всегда находился из любой ситуации. Бидильто полностью пошёл в отца: среднего роста и телосложения; короткий тёмный волос; глаза чуть впалые и серого цвета; узковатое лицо и высокие скулы и к тому же талант мага с рождения. При встрече, каждый знавший Перкиро всегда сначала ахал, а потом, вспомнив, что того уже нет в живых, умилялся. И так каждый раз, но Сонор терпеливый человек, да и это сравнение с отцом придавало гордости за него и за себя. Но Пиллиандор не был настолько схож со своим отцом и к тому же его отец не был таким уж знаменитым, хотя был ничуть не слабее Перкиро, однако, как и сын сейчас, отец держался в тени тогда.
  - Фео, ты, где пропал?- скорым шагом мчался Сонор по коридору огромного Кронарда.
  - Да ты так сорвался, что за тобой и не поспеешь!- негодующе воскликнул тот сзади. Пиллиандор был слегка крупноват, и это порой мешало в их лихих авантюрах, но это замечал лишь один Пиллиандор, почему-то другие этого не сильно примечали.
  - Иногда, я ужасно зол бываю на зодчиев нашего лицея,- наконец, нагнав друга, проворчал Фео,- к чему такие здоровенные залы, длиннющие коридоры, крутые лестницы...
  - И так далее, и так далее. Я знаю, я уже всё знаю, Фео. Но, согласись, поработали они на славу, где ты ещё увидишь подобное сооружение? Нигде! Такие строятся раз в тысячелетия, а то и вовсе раз в несколько миллениумов!
  Пиллиандор хмыкнул, но не перечил, желания не было. Вскоре, они дошли до классного кабинета Сегили, и Сонор, постучав, осторожно зашёл.
  - Зачем стучать, если заходите всё равно без разрешения?- как гром с неба разразился живой голос Сегилы Мануан, сидящей в конце большого класса за профессорским столом и быстро водившей тёмно-серым пером по листу пергамента.
  - Сегила, ты нас за версту чуешь?
  - Тебя, Сонор, в особенности,- подняла она голову и сняла очки в тоненькой оправе, что, казалось, возьми их в руки поломаются от лёгкого движения, но нет, миловидная девушка с забранными за уши кроткими светлыми волосами и короткой чёлочкой, сложила их и положила в чёрный футлярчик,- твой шаг услышишь и за лигу,- улыбнулась она ему.- Что вас привело ко мне на этот раз?- облокотилась она на стол руками и положила на них голову.
  - Это по твоей части,- сказал Сонор.
  И чародейка тут же бросила взгляд в высокое клетчатое окно.
  - Что-то не так?- спросила она, подходя к нему.
  - Не то слово,- хмыкнул Фео.
  Девушка положила руку на стекло и испуганно глядела, как на её собственных глазах погода меняется за считанные секунды, сменяясь то снегопадом, то градом, то ярким солнышком, а то ужасающим смерчем.
  - Что происходит?- словно спрашивала она у природы.
  - Ради этого мы и пришли к тебе,- простецки ответил Сонор,- ты у нас спец по погоде и природе.
  - Это не шутки,- под нос проговорила она и быстрым шагом направилась к деревянному шкафу. Открыв его и порыскав среди пергаментов, вытащила замысловатый железный ключ и положила в небольшой карманчик длинного синего платья,- а теперь за мной,- приказала она и, взяв свой плащ и посох быстро поспешила из класса, так, что теперь Сонор отставал.
  По пути Сегила ни слова не проронила, она спешила, что есть мочи, почти бежала, но останавливал её собственный нрав и принципы. Недавняя выпускница Кронарда, Сегила Мануан, всегда была самой отважной из всего своего окружения, мало кто мог найти ей сопоставление. Худощавая и высокая девчушка в очках всегда производила первое впечатление - серой мышки, но стоило кому-нибудь узнать её поближе, как всем становилось понятно, что за обманчивой внешностью серой мышкой скрывается коварная хищница с львиной хваткой. Становиться её врагом было всё равно, что подписаться в неудачники и чувствовать себя настоящим изгоем. Однако, сейчас, пыл её утихомирился, и она стала умной леди, которую не так просто провести. Решительная, как никогда и ответственная за своё дело, молодая преподавательница по внутренней интуиции и погодным явлениям, о роли которых и учит она юных магов, не была особо болтливой, но за словом в карман никогда не лезла. Ответ срывался из её уст сам, и такой, от которого глаза порою лезли на лоб. Твёрдо шагая по лестницам, спускающейся в подземелье лицея, полное колоссальных библиотек и бесконечных туннелей, с лампадой в одной руке и посохом в другой, чародейка вела магов в одну из этих библиотек.
  - Зачем мы сюда пришли?- спросил Сонор, зайдя следом за Сегилой в большое полукруглое помещение, стены которого представляли собой сплошные полки книг. До них было бы не возможно дотянутся, если бы не лестница до самого верхнего ряда, вращавшейся по специальным рельсами, прямо вдоль книг.
  - Глупый вопрос, Бидильто. Да вообщем-то, это в твоём духе,- мимоходом оглянулась она на него.
  - Это не глупый вопрос,- мерно воспротивился ей Сонор,- это вопрос, говорящей о моей заинтересованности в твоей идее.
  - Ты не злись, а лучше сделай милое дело и зажги везде свет,- равнодушно сказала Сегила, подойдя к длинному столу и положивши на него свою лампаду.
  Заиграли желваки на щеках Сонора, но он справился с подступающим гневом и закрыл глаза. Через секунду все лампы в зале ярко вспыхнули, осветив даже углы с завсегдатой там тьмой, но тут же восстановился их размеренный свет. На этот выпад Сегила ухмыльнулась, но не отвела взгляда от книг, среди которых искала некоторые важные тома истории погодных магов. Она-то поняла сразу, что так получилось из-за того, что Сонор был переполнен сильными эмоциями и причиной была она.
  А Сонор получил подзатыльник от Пиллиандора за свою халатность ведь в магии важно сосредоточие:
  - Ты спалить тут нас заживо решил?- пронзительным взглядом уставился на него Фео.
  - Это случайность,- оправдывался Сонор.
  - Таких случайностей не может быть у состоявшегося мага,- продолжал натиск Пиллиандор,- а ты еще к тому же сын ...
  - Хватит, Фео! Я всё понял, не надо мне морали причитывать,- гневно сверкнув глазами в сторону Фео, Сонор подошёл к книгам и уткнулся в них,- что мы ищем?- буркнул он Сегиле.
  - Ищи какие-нибудь хроники погодников.
  - А личные дневники пойдут?- мрачно спросил он.
  - Дневники? Интересно,- и волшебница тут же приблизилась к Сонору и достала эти самые дневники, на которых упал взгляд парня,- Дневники Юлдара Шемали,- прочитала она на ребре книги и присела на длинную скамью за таким же длинным столом,- по-моему, это как раз то, что нам необходимо. Юлдар был легендарным магом, усмиряющим любые стихии.
  Пиллиандор сел рядышком с ней, а Сонор умерял своё любопытство своим самолюбием и продолжал глазеть на полки, вот, именно, что глазеть потому, что сконцентрироваться не мог, все его мысли были прикованы к Дневникам Юлдара, и просто перебегал глазами с книги на книгу, но тут его взгляд заострился на толстом фолианте. Он наклонил голову, чтобы прочитать вертикальное название и был поражён. Перед ним сейчас стояла книга, написанная Перкиро Бидильто. Бидильто-младший был изумлён, он никогда не думал, что его отец изучал природные стихии и настолько, что мог написать такой внушительный труд. Сонору пришлось поднапрячься, чтобы вытащить этот том из ряда и с таким же трудом он дотащил её до стола и бухнул подле Сегилы, что та аж подскочила, и в этот момент Сонор внутри себя обрадовался, как мальчишка и простил ей обидные слова. А Сегила посмотрела на него исподлобья и проговорила с ухмылкой на лице:
  - Поквитались.
  В ответ Сонор улыбнулся и подумал, что эта красавица не такая уж и подлюга, ведь было время и они хорошо уживались. Но тут же перевёл глаза на свою книжонку и хлопнул по ней ладонью:
  - Я практически уверен, что здесь мы найдём всё.
  - Это из-за того, что она такая огромная, или потому, что она твоего отца рук дело?- поинтересовалась Сегила, но с совершенно невинным выражением лица.
  - И то и другое,- дал неожиданный ответ Сонор, и Сегила также невинно чуть качнула головой, хотя на самом деле слегка удивилась его сдержанности.
  Пиллиандор от нетерпения пихнул сзади друга и тот поспешно открыл книгу и на первой странице они увидели название, и название то не говорило в пользу слов Сонора.
  - "Мировая подвластность",- прочитали одновременно Сегила и Фео,- совсем о погоде,- добавила чародейка.
  - Быть может название сильно обширное, а по содержанию то, что нужно.
  - Ну, тогда ищи сам, а мы с Фео будем просматривать свои источник, только, Сонор, ты не сильно увлекайся, а то...- и тут вдруг у Сегилы глаза стали закатываться и она мгновенно потеряла сознание и подалась назад, но стоявший Сонор перехватил её и уложил на скамью:
  - Что с ней?- всполошился Пиллиандор.
  - Обморок,- сказал Сонор.
  - Нет, не похоже,- приоткрыв один глаз девушки, ответил Фео,- она словно в трансе, зрачки совершенно бесцветны.
  - У неё и так голубые глаза.
  - Сонор, они почти прозрачные,- сердито выговорил Пиллиандор.
  - Тогда может, она сейчас связанна с тем, что происходит снаружи? Кто знает как действует её натренерованная интуиция, - и Сонор тут же взял её ладошку и некрепко сжал,- давай, Сегила, покажи, что ты видишь,- прошептал он.
  - Сонор, вдруг ты торопишься!- нервничал Фео, но Бидильто его уже не слышал, его поглотила волна, несущая к подсознанию Сегилы.
  Было очень трудно пробраться к её видениям, ведь даром этим одарила природа её и видеть это чужим глазам не следовало, но Сонор продолжал упорствовать и пробивать различные барьеры. Вдруг очередным заслоном оказалась сама Сегила, она стояла в полной пустоте и смотрела в упор на приближающегося к ней Сонора.
  - "Тебе нельзя, Сонор"- жёстко прозвучало в его голове.
  - "Почему? Я хочу помочь и поскорее вытащить тебя. Я хочу узнать, что с тобой".
  - "Возвращайся. Тебе нельзя. Я запрещаю".
  - "Что за мысли ты от меня прячешь?"- хотел он отшутиться, но ей, похоже, не до смеха было.
  - "Я не хочу применять на тебе силу, но если ты сейчас же не оставишь меня, то я пущу её в ход".
  - "Сегила, я тебе не враг".
  - "Но ты мне мешаешь. К тому же тебе нельзя это видеть".
  Но возможности Сонора позволяли ему медленно и осторожно напирать, так, что сама Сегила этого не заметит. И вскоре образ Сегилы постепенно становился слабым, а на его место приходили суматошные видения. Страшная усталость нагоняла мага и ему всё труднее и труднее становилось бороться с мощными препятствиями чародейки. Но, собрав последние силы, Сонор всё же смог увидеть и почувствовать хоть и ничтожную толику того, что видит и чувствует его подруга во время очередного явного сна, но и этого было достаточно, чтобы разум его помутился. Сплошные туманные картины сменились мощными ударами невидимой силы, которые буквально разламывали мозг пополам, но перед этим всё же Сонору с его врождённым талантом удалось на секунду разглядеть в этих образах жестокость, что происходит во Всежизненной, по отношению к природной сущности, и её извращение в личных выгодах. Сейчас она казалась беспомощной, хоть и могучей сущностью, которая нуждается в защите, и которой владеют не те, и не так. На этом всё закончилось, ещё некоторое время Сонор не мог прийти в себя, находясь в полном ментальном молчании, но Фео, всё же пыхтел над ним не даром. Глаза мага открылись, и он увидел над собой два взгляда и оба выражавших недовольство, но и сочувствие. Один принадлежал Пиллиандору, а другой, как ни странно, Сегиле.
  - Ты...,- проборматал Сонор и еле поднял руку.
  - Я же тебе говорила, что тебе нельзя. Это было не для твоих глаз, понимаешь? С этим даром ко мне пришла и сила, которая позволяет использовать его. Я к этому подготовлена, а вот ты,- и она дала ему щелбан в лоб,- полез на рожон, - но голос говорил о её недавней тревоге и она сейчас не испытывала к нему никакой злобы.
  - Хорошо же ты потрепал нам нервы,- заговорил Фео,- я из кожи лез вон, чтобы привести тебя в чувство. Сил ты прилично растратил, чуть энергетический кризис не настал. В следующий раз будешь слушать друзей,- назидательно закончил Фео.
  - Следующего раза не будет. Больше он не станет лезть в мою голову. Не так ли?- спросила Сегила, и, дождавшись слабой улыбочки Сонора, она встала, и вместе с Пиллиандором взвалили на себя до глупости бравого друга, и повели по обратному пути в его комнату. По дороге, от глаз немощного Сонора не ушло, что за окном происходит настоящее буйство природы, но маги по своим стихиями и особенно смешанные маги, во всю пытаются утихомирить бушующие природные напасти. И в немногом им это удаётся. Без потерь среди мирного населения или тех же зданий всё же обошлось, в основном благодаря защитным энергетическим куполам, воздвигнутым над ними.
  - Не волнуйся, Сонор, ситуация не вышла из-под контроля,- как почуяв, что Сонора именно это волнует, сказал Фео.
  - ...а долго я...
  - Прилично, около получаса,- ответил друг,- ты лучше береги силы, хотя бы до своей комнаты, а то нам ещё подниматься на следующий этаж, так что помалкивай.
  Сонор напрягался, как только мог, чтобы хоть чуть-чуть облегчить ношу друзей и вскоре стал ощущать, что ноги начинают заплетаться, а веки тяжелеют с каждой секундой. Только не хватает ещё, чтобы он прямо тут повалился, этого он допустить не мог и не хотел, потому обратился к своей мысленной силе, потому как физические стали иссякать. Он обратился к своему внутреннему Духу и только хотел вопросить его помощи, как друзья остановились, и все трое встали напротив окна. Сонор поднял голову с трудом, но глаза его сами без особого усердия распахнулись. Прямо на Кронард надвигался огромный смерч с ливневым дождём и с градом размером с кулак. По какой-то причине все защитные купола рухнули и на сооружения, построенные в округе лицея, набросились все силы природы, которые только этого и ждали. Дикие торнадо, по силе не сравнимые ни счем, пожирали один за другим дома и кочевали из стороны в сторону, проглатывая новые и выплёвывая их, как ненужный мусор, на километры от себя. Свирепые молнии врезались в бегающих людей, разрывая их буквально на части. Ливень, не прекращаясь, затапливал все низины, превращая их в озёра, и наряду с этим, казалось бы в невозможных условиях, вспыхивали огненные столпы из земных трещин вдали от Кронарда. Земля ходила ходуном.
  - О, Боги,- пролепетала Сегила.
  Небо чернее чёрного накрыло всё на сотни миль и преградило путь одмануарскому свету, но частые молнии в достаточной мере озаряли всё вокруг, чтобы люди в панике бросались прямо в лапы смерти.
  - Надо что-то делать,- решительно произнёс Пиллиадор и отпустил Сонора,- извини, брат.
  И лишь Фео приблизился к окну, как в него влетела градина и разбитое стекло разлетелось во все стороны, а Пиллиандор повалился на землю с большими порезами на лице и даже небольшим кусочком стекла торчавшим из щеки. Вскоре весь град достиг этой стороны Кронарда и окна коридора поразлетались на мелкие части. Сегила и Сонор быстро пригнулись, и она медленно подползла к Фео. Страшный гул перекрывал всякие слова, и она крикнула, насколько позволяло горло, но Фео не отвечал. Она подползла ещё ближе. Увидев на лице обломок стекла, она аккуратно его вытащила и приложила льдину, валявшуюся на полу.
  По коридору разгулялся ужасный ветер, двери классов мотало в разные стороны и из них повылетали стаи пергаментов, манускриптов и таких же лёгких предметов. Сонор попытался привстать, но прямо над его головой пронеся обломок льда, и резко нагнулся. Град приобретал ужасающий характер. Трое магов лежали и ничего не могли сделать, чтобы спасти свои жизни и жизни других людей. Но тут вновь появились защитные сферы и весь природный ужас остался за их пределами. А по коридору прямо к ним на всех порах бежал парень. Он еле затормозил перед ними, а его длинный плащ накрыл с головой. Он резко отдёрнул его рукой и мигом принялся поднимать Пиллиндора.
  - Да-Нокр!- радостно воскликнула Сегила,- Хвала Небесным!
  - Сегила, некогда тут восхвалять богов. Купол вот-вот падет.
  И она тут же помогла ему взвалить на себя Фео.
  - Сонор, сам идти сможешь?- крикнул без лишних эмоций Да-Нокр.
  - Я ему помогу, мы справимся,- быстро подбежала к лежавшему Сегила и оперла его на себя,- давай, Сонор, у тебя получится.
  Артиноат быстрым шагом двигался по коридору и не жалел сил. Сейчас главное, добраться до укрытия, пока не обрушился слой, не пускавший грозные явления. Сзади еле поспевала Сегила с обессиленным другом, но не останавливалась, ни на минуту. Она тоже понимала, что в этот момент не до нежностей и волокла Сонора всё ярее и ярее.
  Впереди стал появляться спуск, и Сегила думала, что им туда, но Артиноат завернул раньше и скрылся за одной из дверей классных кабинетов, немного изумлённая, она последовала за ним. И скоро она поняла, что его мысль так и действительно удачная. Как только чародейка с магом, повисшим на её плече, вбежали в дверной проём за ним, во все окна, по их следам, хлынул поток болота, иначе трудно описать тот дождь каким напала на них природа. Смесь воды, земли подъятой с поверхности и ветра породили чудовищную мешанину, которая несла смерть всему, что ненароком попадёт в неё. Но четверо волшебников успели укрыться от неё сначала в классе, а потом Да-Нокр повёл их к другой двери внутри него. Эта дверь была куда прочнее всех остальных и вела неизвестно куда, но удивило Сегилу не то, что вход в неё мрачен, а то, что она ранее не замечала этой двери и даже не слышала о ней. Все быстро нырнули внутрь, и дверь за двумя последними магами тут же захлопнулась, а над ними появился яркий шар дневного света, освещавший им дорогу и указывавший путь, в глубь по длинному проходу, как оказалось.
  - Да-Нокр... это всё ты?- запыхаясь, поражёно спросила Сегила, понимая, что сейчас уже можно задавать вопросы.
  - Нет,- скупо ответил он.
  - Тогда кто?
  - Гамили.
  - Что?!- воскликнула она и остановилась,- как ей позволили зайти в Кронард и вообще, как она посмела появиться в Ланданорских землях? Её изгнали,- зло прошипела она.
  - Гамили спасла меня,- продолжая тащить на себе Фео, сказал Да-Нокр,- и давай поговорим обо всём уже на месте. И к тому же, узнал я где вы, тоже благодаря ей.
  Сегила только хотела возразить, но стон Сонора привёл её в равновесие и напомнил о себе. Тогда она чуть вскинула друга и двинулась дальше. Всё тяжелее шагая по узкому каменному тоннелю, чародейка вспоминала все прегрешения и все злодеяния, совершенные, будучи жестокой колдуньей, Гамили Неримен, которая вместе со своими сподвижниками, также чародеями с немалыми силами предали всех жителей Всежизненной и примкнули к Дорткамулу, сделав из него настоящего монстра, хотя он был ещё совсем юн и безобиден. Но о том, что во всех несчастиях, обрушившихся на мирных обывателей, якобы по злому умыслу и приказу свирепого Дорткамула, были на самом деле виноваты эти самые колдуны, управлявшие молодым завоевателем, как марионеткой, мало, кто знал, лишь самых преданных и не словоохотливых обременили этим знанием. И среди таких оказались, конечно же, все члены УЛЭ, Сонор (и то лишь по своей наследственности), Сегила, Да-Нокр, Пиллиандор, Чала, Боан и Айерграт. Семёрка, в принципе, рядовых магов и чёртова дюжина председателей.
  Представителем и вершившим волю Дорткамула являлся Земеенгор Рабулаут, но воля то исполнялась его и других магов, а мальчишка-сорванец был лишь прикрытием, которое в последствии укоренилось в сознание мальчика, как его настоящая роль и предназначение. На юнца не раз покушались, но, ни одна из попыток не увенчалась успехом. Были посланы на это задание лучшие из лучших со всех народов, и ближе всех удалось пробраться к зловещему захватчику только ларвунскому эльфу, Меволю. Однако, в самый подходящий момент его рука дрогнула, хотя лук его всегда выстреливал, если тетива уже была натянута, но убить невиновного мальчишку он не смог. Такой поступок достоин благородного воина, но в виду того, что, ни одна живая душа, кроме мёртвых душ магов в окружении Дортакумула, не знала о подлинном состоянии дел, все посчитали Меволя предателем, а вскоре он был пойман приспешниками Земеенгора и убит. В последующие годы война продолжалась и приобретала всё больший размах: грабились и уничтожались людские деревни и города. По приказу Земеенгора в глубинные шахты гор, обиталищ гномов, были напущены многочисленные рати подземных бестий, не знающих разума или каких-нибудь чувств, напускали даже демонов из Аэйтшера. Эльфы в объединении с магами из Ланданора сумели уберечь свои народы от бича тирана. Поначалу, первыми стали предприниматься действия по обороне, но атака является лучшей обороной, потому в итоге все силы были брошены на преодоление этой мировой опасности. И тогда все народности Всежизненной объединились и противостояли этой угрозе, но какой ценой. Исчезло более половины всех народов, некоторые виды существ были стёрты со страниц Великой Истории, словно и не существовавших на амларонских землях. Потери были колоссальными, но когда по миру разлетелась весть о том, что были пойманы чародеи Дорткамула, все обитатели оживились. В их сердцах загорелись искры ненависти и мести за родных и близких, погибших во время долголетней войны, поэтому они жаждали мучений и бесконечных агоний этих гнусных убийц. Но Мировой гегемон решил иначе судьбу этих падших. Самый злостный из них, Земеенгор, был подвержен пыткам и допрошен, после получения важной информации его заперли в тюрьме, до решения скорой казни, однако, там его и постигла смерть. Простой люд добился своего и задушил "демона" сам, коим его называли жители, отравой в виде зелёного порошка. Смерть его наступила не сразу и никакие целительные заклинания первого уровня (именно на таком уровне, после пленения, колдовал маг, не мог же Мировой гегемон допустить, чтобы Земеенгор выбрался), не помогали. Яд разъедал его изнутри, как червь, но при этом его нервная система абсолютно не повреждалась, так, что он чувствовал всю боль, каждый день, каждый час, каждую секунду и унять её никто не был в силах. Всякий приблизившийся к магу мог заразиться.
  Остальные члены советников Дорткамула были наказаны в меру своих преступлений. Гамили смогла избежать смерти только благодаря своему великодушному деянию, которое она совершила в конце войны: спасла мальчика от неминуемой гибели и спасла не простого деревенского мальчугана, а, сама того не зная, самого наследника Идрерона, сына его - Эвониса. Этот жест оставил ей жизнь, но наказание было всё равно суровым. Её отправили в ссылку, к южным границам Всежизненной. И вот неожиданно для всех она вернулась и в такой подходящий момент. Сегиле это показалось весьма странным и подозрительным. Неужели хочет показать всем, что изменилась, надеется на всепрощение, но от Сегилы она точно его не дождётся, поскольку многие волшебники погибли от руки Гамили, и у девушки свои личные счёты остались с ней, которые она обязательно сведёт, как пообещала самой себе много лет назад.
  Они шли по узкому туннелю всё глубже и глубже. Сонор по пути несколько раз терял сознание, но всего на несколько минут, хотя Сегила с ним постоянно разговаривала. Она говорила ему, что происходит, хотя парень трудно соображал, забывая всё узнанное с каждой потерей сознания, поэтому когда он открывал глаза и видел перед собой каменные плиты, а под потолком маленькое солнышко, он каждый раз вздрагивал и испуганно внимал всё, что в это время говорил напряжённый и, в то же время родной успокаивающий голос подруги. Чувствовалось, что они двигаются по спуску и вскоре впереди, внизу, показались маленькие огоньки. Их было довольно много и Сегила посчитала, что это факелы в руках спасшихся людей, но, добравшись до места, она поняла, что это не факелы, а горящие свечи, составляющие замысловатую фигуру, в сердце которой сидела, скрестив ноги, Гамили Неримен. Увидев её измождённое и немолодое лицо, почему-то ненависть, которой овладела по пути ею, стала уходить. Неужели это жалость к истощённой и испытавшей многое женщине. Так или иначе, Сегила решила отложить свою расплату на потом, но когда это потом наступит, теперь стало неизвестно.
  Женщина сидела и глубоко дышала, изредка её дыхание прерывалось судорожным хрипением. Она не открывала глаз и была совершенно отрешена от этого места, поглощённая внешними явлениями. Гамили сейчас видела всё, что творилось там, за стенами их укрытия, только злой меняющийся гул напоминал укрывающимся здесь о всё ещё присутствующей угрозе. Несмотря на то, что в туннеле не было никаких сквозняков и ветра, огоньки свечей колыхались в определённом ритме, который наверно, задавала сама Гамили. Да-Нокр уложил у стены Пиллиандора, и сам свалился рядом, часто дыша и вытирая стекавший пот с лица. Сегила тоже опустила Сонора на пол и присела рядом. В висках стучало, а лицо горело, но это не мешало довольствоваться тем, что они теперь в безопасности. Да-Нокр закрыл глаза, оперев голову о стену, и шёпотом спросил Сегилу:
  - Что случилось с Пиллиандором?
  - Он попал под град,- также шёпотом ответила она.
  - А с Сонором?
  - Этот...- взглянула она на лежавшего друга,- этот отличился храбростью и желанием помочь другу,- сказала она.
  Да-Нокр приоткрыл веки и взглянул на него. Ему не особо верилось в это, но врать Сегила никогда не могла, это было не в её характере. Да-Нокр и Сонор были в классе злющими врагами, поэтому между ними остался и сейчас холодок, вражды особой не наблюдалось, но и дружескими их отношения тоже нельзя было назвать. В прошлом, Сонор редко, когда решался помочь по доброй воле кому-то, в основном, на это его подбивал отец, требуя равного отношения ко всем. Скажем, типичная история, в одной группе столкнулось два лидера, а судьба - злодейка связала их общими друзьями, так, что это борьба в тихую продолжалась и сейчас. К тому же Сонор был очень удивлён и разочарован, когда услышал от отца прилюдно, что в личные ученики к себе он берёт двоих: его и ненавистного Да-Нокра.
  -... или глупостью и желанием покрасоваться,- дополнила Сегила, а Да-Нокр не сдержался и, громко прыснув, рассмеялся.
  Девушка тоже слегка засмеялась, но они тут же успокоились, когда Гамили очнулась. Она увидела новоприбывших и слабо улыбнулась:
  - Вы уже здесь? Умница Да-Нокр,- гнусаво произнесла она,- я уже думала, что не успели укрыться,- она вздохнула и тут же кашлянула. Убрав поседевшую прядь с лица, Гамили нежно улыбнулась. Только в этот момент Сегила заметила, что женщина абсолютно седая, неужто она так ошиблась в её возрасте или это признаки её сильнейших переживаний, тут Сегила снова заметила, что пожалела Гамили,- а как зовут твоих друзей, Да-Нокр?- спросила она.
  - Это Сегила Мануан, это Пиллиандор Фео-Тибат, а это Сонор Бидильто,- на каждого указывая, ответил парень.
  Когда Гамили услышала их имена, её глаза прояснились, а с лица тут же слетели все остатки приятного вида.
  - Дочь Кáутера, и сыновья Жéлмина и Перкиро?- насторожено спросила она.
  - Да,- также ответил Да-Нокр. Гамили изменилась моментально, как услышала это. Теперь её взгляд стал тревожным и рассеянным.
  - Гамили, это уже в прошлом,- успокаивал её Артиноат,- сейчас это не играет роли. Мы не должны отвлекаться на выяснение таких обстоятельств.
  Но тут вмешалась Сегила и вскочив на ноги, к ней вернулись все её чувства к колдунье.
  - Это далеко не в прошлом. Убийц надо наказывать, а убежавших от наказания надо излавливать и карать ещё жёстче! Как ты посмела сюда явиться?- искренне возмущаясь, продолжала дочь Каутера,- или ты надеешься на то, что люди забыли ту боль, что причинила им, думаешь, никто и не подумает тебе отомстить. Неужели долгие годы скитаний тебя не вразумили, хотя бы тому, что ты уже никогда тут в безопасности не будешь. Тебя будут преследовать, а в удобный случай прикончат, как дворнягу! Что ты хочешь показать своим появлением, чего ты хочешь добиться? Это глупо, до безумия!... Ты долго не проживёшь, Гамили Неримен, сподвижница Земеенгора, какой бы ты не стала,- спокойно закончила Сегила и села обратно. Девушка почувствовала, что словом своим она куда сильнее отомстила ей, чем получилось бы это в действии, кроме того, что теперь ей словно легче дышать стало, здесь в этом полусветлом помещении, удовольствия она от этого не испытала. Да-Нокр же находился в полнейшем изумлении, такова правда, но сам он не сказал бы этого Гамили, вот так, и потому, ещё раз восхитился прямотой Сегилы.
  После некоторого молчания женщина мрачно ответила:
  - Ты права, дочь одного из сильнейших и добрейшего Каутера Мануан,- и Сегила отвернулась, ей стало ужасно неприятно смотреть на эту женщину,- но лучше меня убьют так, как ты говоришь, чем я буду доживать свои дни в изгнании без единой человеческой души, с которой я могла бы хотя бы пообщаться,- на этом слове Гамили неожиданно сглотнула, её взгляд был глубоким, задумчивым, а скорее, пересматривающим былое.
  Да-Нокру стало очень жаль женщину. Она хоть и прегрешала и очень сильно, но отчего-то сердце говорило, что она заплатила сполна за всё это, даже вид её мог это подтвердить. И даже такое злое отношение не так уж больно для неё, сколько то, что она пережила в ссылке на юге.
  - Сегила, и, ты, Да-Нокр, я понимаю ваш гнев и ваше желание отомстить, но...
  - Я ничего подобного к тебе не чувствую, ты спасла мне жизнь, а это многое для меня значит,- прервал её парень,- если кто-то пожелает тебе причинить зло, я первый приду к тебе на помощь,- и укоризненно взглянул на Сегилу, поджимавшую колени и глазевшую исподлобья на всех.
  Гамили улыбнулась и снова просветлела:
  - Спасибо, Да-Нокр, ты хороший мальчик,- произнесла она так невинно, что и Да-Нокр, и даже Сегила тихо рассмеялись, Да-Нокр уже далеко не мальчик,- ты только не обижайся. Для меня ты ещё совсем мальчшка и очень добродушный.
  - Спасибо,- поблагодарил он её за такие комплименты,- но я не всегда бываю добродушным.
  - Я знаю о тебе Да-Нокр очень многое и поверь мне, что в том, что ты делал, нет ничего дурного, это наоборот же сравнимо с подвигами. Там ты проявлял только свою храбрость и стойкость, а это очень трудно было в тех ситуациях, я знаю.
  - Как?- сдавлено спросил Артиноат. Он был сильно поражен. О его схватках со свирепыми отродьями Всежизненной, о существовании которых порою даже не подозревают многие маги, знал лишь его наставник и некоторые члены Унии (самые доверенные), даже его друзья не имели понятия, куда и зачем исчезал он порою.
  - Я очень многому научилась за время своего одиночества и весьма значительные возможности, как открыла в себе, так и приобрела.
  - Говори яснее,- небрежно буркнула Сегила, не скрывая своей заинтересованности, но не о том, что было сказано о Да-Нокре, это она пропустила мимо ушей, потому, как всю себя она отдала эмоциям на счёт Гамили.
  - Я о том, что всё узнала о тебе Да-Нокр в меру своих возможностей,- и она, молча, поднялась и, выйдя из окружения свечей, направилась к Пиллиандору. Она осторожно осмотрела его лицо и, увидев на нём рубец, провела по нему пальцем.
  - Скоро он придёт в себя, это лишь последствие удара,- с этими словами она приблизилась к Сонору и украдкой поглядела на девушку.
  - Этот похуже,- промолвила она,- он обессилен. Тут уж не я нужна, а мягкая и удобная постель и здоровый сон, как минимум сутки. Его надо отвести в комнату.
  - А как же то, что снаружи?- словно очнувшись, спросил Да-Нокр.
  - Там всё стихает. Сейчас это похоже не больше, чем на непогоду.
  Парень качнул головой и принялся за Пиллиандора, пытаясь привести его в чувства. Одна оплеуха живо его встряхнула и он очнулся. Большие серые глаза распахнулись, и стали быстро обегать всё вокруг. Артиноат его успокоил и вкратце поведал то, что произошло с ними в течение получаса, и Фео расслабился. Он потёр щёку и содрал запёкшуюся кровь, но под ней оказалась совершенно неповреждённая кожа, словно не было на ней никогда той глубокого пореза.
  После того, как Гамили проделала над Сонором, несколько многозначительных жестов руками, она встала и собрала все свечи, которыми она пользовалась во время своих заклинаний.
  - Мы можем подняться наверх,- сказала она и стала удаляться по направлению откуда пришли все четверо. Одну свечку она оставила гореть, дабы освещать ею путь.
  Пассы взрослой колдуньи помогли на некоторое время, во всяком случае, они позволили Сонору идти почти самому и не терять сознание или засыпать буквально на ходу, до самого выхода из тёмного убежища, так и неизвестно куда ведущего, поскольку место, где обосновались Гамили и другие, было не концом этого туннеля. Выйдя на свет, все были ошарашены масштабом произошедшего. Абсолютно все окна превратились в груды стёкол, валявшихся на полу; ни рам, ни подоконников не осталось; внутри класса всё было вверх дном. От дверей остались одни щепки, которые ещё поскрипывали от сквозняка, гулявшего теперь по всем закоулкам Кронарда. Перешагнув порог, Да-Нокр следовавший за Гамили чуть поскользнулся и чуть не упал в отвратительную жижу, накрывшую все полы лицея с той стороны, на которую обрушился первый удар.
  - Надеюсь, кто-то ещё жив, кроме нас,- грустно произнесла Сегила.
  - Разумеется, живы,- негодующе ответила Гамили,- они все в подземелье Кронарда, укрываются в библиотеках.
  - Откуда ты знаешь,- спросила девушка.
  - Эсперы Унии. Они помогли всем жителям укрыться.
  - Кроме нас,- заметил Пиллиандор.
  - Вас не могли найти. Никаким способом,- в это время Сегила и Пиллиандор переглянулись. Они вспомнили, что их игры с разумом в библиотеке, скорее всего, были помехой для поисков, однако, это было раньше произошедшего.
  - А о вас? Неужели Уния знает о вашем присутствии в лицее?- удивилась Сегила.
  - Знают,- равнодушно ответила женщина и ускорила свой шаг.
  Они шлёпали по этому болоту ещё долго, пока, наконец, не добрались до дверей в комнату Сонора. К огромному счастью всех, кого приютил Кронард, крыло, где размещались спальни, абсолютно не пострадало, здесь было чисто и никакого мусора не было, даже ветер сюда, похоже, не добрался. Сонор всю дорогу брёл в полусне, опираясь на руки Да-Нокра и Сегилы. Его ноги словно шагали сами, будь его воля, он тут же остановился и улёгся бы спать, но ноги послушно исполняли чужую волю.
  Оказавшись на своей кровати, он смог, наконец, погрузиться в сон и забыть обо всём, а остальные вышли из комнаты. Сегила не сводила глаз с Гамили. Девушка не знала, что ей думать о ней, то ли ненавидеть, то ли отнестись как к своему спасителю. Она потеряла уверенность в своей правоте, видя, как Да-Нокр ведёт себя с колдуньей: уважительно, даже почтительно. Никакой предосторожности с его стороны она не замечала. Может, она слишком уж категорична, а эта женщина делает всё, чтобы стать нормальным и полноправным жителем земель Ланданора, стараясь помогать людям. Все четверо стояли чуть поодаль от покоев Сонора. Пиллиандор всячески благодарил Гамили, а Да-Нокр поддакивал и добавлял свои слова благодарности. А женщина, казалось, сияла от радости, похоже, она не часто слышала подобное. Сегила стояла рядом и терпеливо выжидала, скрестив руки, но когда парни закончили свои тирады, она обратилась к ней, как провинившаяся ученица. Немного помедлив, она тихо извинилась, так, что, не было этого слышно даже Пиллиандору, стоявшему совсем близко от Сегилы. Но этого было достаточно для самой Гамили, она всё прекрасно поняла и улыбнулась ей в ответ.
  Уже поздней ночью этого дня Кронард сиял чистотой. Для этого постарались руки всех живущих здесь, но только в этот раз рукам пришлось попачкаться, ибо вся работа была проведена без малейшего магического вмешательства. Все коридоры и классы были вымыты, залы и другие комнаты приведены в порядок, документы собраны и разложены были по местам. Были заказаны новые стёкла у местных стекольщиков, а также поступили заказы столярам, ремонтникам и другим, хотя помощи от некоторых из них придётся ждать довольно долго, потому как стихии во время падения защитных куполов смогли в достаточной мере разрушить их мастерские. Но за жизнь, которую им спасли маги, эти люди теперь готовы были отдать последнее, что смогли бы.
  К полуночи весь лицей всё ещё стоял на ногах, и продолжались кое-какие работы, но более незначительного масштаба. Детишек, разумеется, уложили спать, их в дальнейшие дела решили не включать, тем более, что занятий на следующий день не отменили. А в небольшом зале, в главной башне лицея, где обычно собирались все маги Унии Либеральных Эсперов, состоялось собрание. Председателем Унии являлся старый и мудрый Эспер Епраулт Циминис. Седой старик заправлял большим могуществом, но к огромному счастью разумно и справедливо. Среди других членов УЛЭ можно было бы выделить Эгрея Широва и пожилую волшебницу, немало повидавшую на своём веку Сину Вереск. Эти двое всегда поддерживали друг друга во мнениях, и скорее всего поддержка Сины была связана не с совпадением их мыслей, а с его возможностями. Поскольку Эспер Сина считала, что Эгрей весьма и весьма умён, а маги Унии не предоставляют ему свободу, которая помогла бы ему раскрыться, вот потому она была всегда на его стороне, тем более, что она узнала его секрет совсем случайно, но это поменяло в миг её мнение о нём и что помогло бы ему завоевать расположение членов УЛЭ, но он не пользовался этим и почему, Сина не могла понять. А секретом было то, что на вид Эгрею можно было дать не больше тридцати пяти, хотя на самом деле ему было за сто, и причину такого феномена никто не знал, Сина тоже, но сам факт говорил за себя. С Эгреем что-то случилось либо он решился продлить свою жизнь, оставаясь молодым, но об этом почему-то никому не известно, как и о прошлом Широва. Сейчас, правда, его прошлое стало совпадать с прошлым членов УЛЭ и, в общем, Кронарда, потому глубокое прошлое перестало всех интересовать. Маги считали его совсем ещё молодым для принятия решений, а голос Сины всегда приводил их в замешательство, но действовал он в помощи безотказно.
  Собрание началось со слов благодарностей тем магам, которые приняли на себя всю оборону лицея и его окрестностей. В этот момент к дверям зала подошёл Да-Нокр и карем уха уловил голоса Эсперов, его сразу заинтересовало это сборище. Никто и не догадывался, что они принимают решение именно в этом помещении и Да-Нокра пробрало любопытство, к чему они придут по поводу сегодняшнего несчастия. Он сотворил заклинание с большим трудом, ибо Эсперы поставили магическую защиту против всякой волшбы вокруг, даже за дверьми. Но Артиноат имел в запасе весьма редкий дар для особых случаев, который помогает преодолевать любой магический блок, правда, и цена за его работу не малая. Но как бы то ни было ему удалось воспользоваться комплексом заклинаний: невидимости и прохождения. Они позволили ему пройти сквозь дверь, оставаясь невидимым, и устроится в одном из углов зала. Да-Нокр прислонился к стене и обвёл взглядом всех присутствующих, среди которых было знакомо всего несколько человек. Они между собой о чём-то говорили, и тут один громко и звучно произнёс признательность троим Эсперам, обеспечившим переход всех жителей Кронардского приближья в укрытия, а также ещё четверым за их помощь в создании защитных куполов. Тут Да-Нокр раздражённо усмехнулся, но мгновенно замер, Эсперы огляделись и, казалось, что вот-вот они заметят его, но самый молодой из них вдруг извинился за то, что не сдержал эмоций. Когда все вернулись к беседе, этот маг мельком глянул в сторону Артиноата и уголок его рта приподнялся. Тогда парень понял, что этот Эспер знает, что он здесь, но почему не выдал его, это было весьма интересно, поскольку подобный поступок строго наказывался. Из незначительных дальнейших разговоров о реставрации некоторых участков Кронарда, пострадавших наибольшим образом, Да-Нокр узнал, что этого Эспера зовут Эгрей и его, похоже, не особенно жалуют в Унии. Он говорил мало и лаконично, но его слова всегда вызывали сильную реакцию, то недоумение, то молчание, то негодование. Да-Нокру же они казались самыми умными вещами, произнесенными за всё это время всеми присутствующими. Вскоре встал вопрос, который и был целью этого собрания - причины проишествия.
  - Уважаемый, Архимаг,- обратился один из Эсперов к Епраулту,- как вы думаете, что могло послужить причиной к столь немыслимому поведению стихий?
  - Почтимые Эсперы,- прозвучал скрипучий голос архимага,- я полагаю, что нам необходимо установить связь с элементалями. Потому как я считаю, что только они смогут дать нам на это ответ.
  - Архимаг! Епраулт!- вдруг воскликнул Эспер, сидевший рядом с Эгреем.
  - Что случилось, Бернар?
  Лицо Бернара быстро покрывалось бисеринками пота, и он пристально глядел на архимага, поглаживая рукой свою седую бороду.
  - Что? Что же? Ну, не тяни!- отзывалось со всех концов большого прямоугольного стола.
  - Я сейчас... мне сейчас... передали...
  - Что тебе передали?- спокойно спросил Епраулт.
  - Подобное случилось ещё в нескольких местах...
  Из уст Да-Нокра чуть не вырвался возглас удивления наряду с остальными сидевшими, но во время спохватился.
  - Где?
  - Епраулт, это просто, невозможно. Точно такие же происшествия, такие же стихии,- растерянно продолжал Бернар.
  - Где это произошло, Эспер?
  - В Ротасе, точнее в Бордисе, теперь на его месте остались только руины,- с горечью сказал эспер,- также поселение кентавров немного пострадало...
  - Немного?
  - Да, они смогли уберечь свою землю каким-то образом.
  - Молодцы,- удивился архимаг,- И это всё?
  - Ещё на границе земель Ланданора и Минофлена, но там безлюдная пустошь и никто не пострадал. И ещё одно бедствие случилось, также в Минофленских владениях, в пределах Галаментиса, уничтожена большая часть эльфийского леса.
  Эти слова совсем поразили всех и Артиноата тоже.
  - Как такое может быть? Забвенный лес в полном распоряжении лесных эльфов,- удивилась женщина - Эспер рядом с Эгреем по другую сторону,- неужели они чем-то прогневали природную сущность?
  - Я согласен с тобой Сина. Это совершенно немыслимо. Я знаю из надёжных источников, что сейчас в Галаментисе находится одна из учениц самой Наминалы, Этроэль, и это ещё больше меня сбивает с толку,- высказался другой эспер,- она сильная чародейка, одно её присутствие должно было остановить это.
  - Да уж, в её силе никто не сомневается, Вильер. Ученица королевы эльфов, и бывшая ученица Кронарда, хм... странно, всё же почему она не действовала?- нахмурился Епраулт.
  - Вот и я о чём!
  - Может, её всё же не было в Галаментисе,- предложил Эгрей.
  - Действительно,- подхватила Сина,- это всё объясняет.
  - Ты хочешь сказать...Эгрей..., что мои источники не достоверны и что я потерял авторитет у простолюдин?- гневно воззрился на молодого Эспера Вильер, а его крючковатый нос нервно дёрнулся.
  - Я не это хотел сказать,- ответил Эгрей, однако, Да-Нокру показалось, что именно это молодой Эспер и хотел услышать из уст самого мага.
  - Вильер, по-моему, Эгрей не это имел в виду, но он может, и прав. Я уверен в достоверности твоих источников,- с нарочитым почтением сказал Архимаг,- но за несколько часов или дней Этроэль могла покинуть Галаментис по каким-то очень важным делам, а сведение... пока оно дойдёт от простого крестьянина... Лично я другого разъяснения не нахожу.
  - Епраулт!- вдруг рявкнул Вильер и, стукнув кулаком по столу, в отличие от Архимага, этот Эспер обладал громовым басом,- что ты делаешь? Ты прислушиваешься к этому зелёному сверчку, возомнившему, что, если он принимал участие в важнейшем походе с Перкиро и занявшему его место в Унии, то, значит, он полноправный её член?! Нет! Нет! И ещё раз нет! Я никогда в жизни не буду подчиняться решению какой-то недоросли! Я ещё себя уважаю, как и уважаю вас дорогие мои друзья Эсперы, поэтому признаю Эгрея Широва не достойным звания Эспера Унии!- закончил он и откинулся на высокую спинку утонченного и изящного кресла.
  Наступило полное безмолвие. Эсперы поглядывали друг на друга и на Вильера удивлёнными глазами. Да-Нокр еле сдерживал своё непримиримое дыхание, чтобы не сдать себя в самый неподходящий момент. Он, маг-недоучка, потому, что его учитель довольно рано ушёл из жизни, как своей, так и малолетнего ученика, стал свидетелем не только закрытого собрания сильнейших магов Ланданора и всего рода человеческого, но и их разногласий, а точнее раскола в Унии. Но тут Сина снова встала на защиту Эгрея.
  - Эспер Вильер, вы же сами проголосовали "за", как и все остальные господа унúевцы, когда был поставлен вопрос о принятии Эспера Эгрея в наш круг.
  - Тогда было иначе.
  - Иначе? Чем же? Тем, что ты и не подозревал, что у парня окажется талант, ум и сила перечить тебе?- тут прокатился лёгкий смешок и кое-как смягчил обстановку.
  - Сина, Сина. Не стоит постоянно загораживать молодого эспера, пора ему самому справляться с неприятностями,- встрял Архимаг,- он, как я погляжу не промах, но уж больно застенчив. Ты прав, что не боишься высказывать своё мнение, Эгрей, мы это ценим, оно в большинстве случаев оказывается наиболее верным, справедливым и правдивым.
  - Но если я буду чаще говорить, оно потеряет свою ценность,- почти хладнокровно ответил он.
  Вильер зло хмыкнул и отвёл глаза в сторону, а Архимаг, наоборот, улыбнулся.
  - Ты прав,- согласился Епраулт,- мне кажется, что за недолгое время, проведённое с Перкиро в походе через Северянские горы, он передал тебе многое, чем обладал сам.
  Тут дыхание Да-Нокра, буквально, остановилось. А Эгрей в этот момент снова краем глазом зацепил угол, где стоял парень, не шелохнувшись и затаившись, словно он загнанный менобр, сделавшийся частью стены. Артиноат же в это время впервые задумался, кто этот Эгрей и, кажется, он узнал, кто.
  
  
  *******
  
  Симти посмотрела на Кэрасса и Анреса, желавших услышать от неё долгожданное "да, мы пришли", но вместо этого она подошла к ним и протянула книгу Кэрассу.
  - Дальше я не пойду.
  Парни переглянулись. Анрес даже чуть усмехнулся.
  - Что это значит?
  Сэнгааночка отдала книгу и, опустив голову, стала возвращаться.
  - Симти! Ты куда?- абсолютно поражённый крикнул Кэрасс.
  - Домой,- безсчувственно ответила она.
  - А как же мы? А как же наши подруги?
  - Мне надо найти моих друзей и родственников.
  - Симти, ты не можешь так поступить с нами!
  - Могу Кэрасс, могу!- резко обернулась она.
  - Но разве ты не хочешь увидеть небо?- он принял любопытное выражение лица,- неужели, тебе оно не понравилось?
  - Кэрасс,- растерялась она,- я уверена, что не должна его видеть.
  - Это не так,- безудержно ответил он,- это вовсе не так. У тебя есть на это право. Ты должна помочь своему народу выйти из неведения, так вы сможете вести торговлю с другими родами, вы сможете увидеть много интересного, у вас появится наука о мире, у вас будет уйма нового. И потом... потом ваши потомки будут восхвалять сильную, смелую и гордую Симти, которая открыла им путь в новый мир, более лучший,- он примолк на некоторое время,- как тебе... быть героиней своего народа?
  Сэнгааночка видно замешкалась и бегала глазами по лесу.
  - Это сложно Кэрасс. Это очень... трудно,- выдавила она из себя.
  - А ты что думала? Подвиги - дело всегда сложное и трудное. Так что решайся изменить жизнь своих родичей... к лучшему,- выделил он.
  - А ты уверен, что это к лучшему? А вдруг я сделаю только хуже? Кто знает, что может случиться с нами, если мы откроемся всему тому миру.
  Анрес был согласен с её озабоченностью о последствиях, он поглядел на друга, который был в недоумении, и решил сказать своё слово:
  - Симти, ты меня не знаешь, но я хочу сказать, что выбор всегда за тобой и решать тебе, потому как шанс такой выпал именно тебе. И ты, как никто другой способна что-то поменять в ваших обычаях и жизнях, но принять решение ты должна сама, как говорит тебе твоё сердце.
  Сэнгаанка слушала его с вниманием, в её глазах читалось доверие и она подошла к Кэрассу, взяла книгу и отошла в сторону.
  - Я попробую, но чтобы не случилось, я вернусь к своим. Сейчас, они, наверняка, обойдутся и без меня, если найдётся моя мама, а она обязательно объявится, я знаю.
  - Вот и чудесно, Симти. Мы тебе поможем, если что,- сказал Кэрасс, но не поверил собственным ушам, что мог так открыто солгать. Ведь когда найдутся девчонки, они тут же уберутся отсюда как можно раньше. И только он хотел добавить, но было уже поздно, Симти сорвалась с места сразу же после его слов и двинулась с особой быстротой. Анрес снова посмотрел на него, дивясь эгоистичности друга, и последовал за ней.
  Через неопределённое количество времени они вышли к долгожданному свету. Ребята выбежали, несмотря на усталость, на представшую равнину, сплошь поросшую высокой шелковистой травой. Кэрасс не сдержался и повалился в неё, скрывшись с головы до ног. Он смеялся и любовался прекрасным небом, с причудливыми облаками. И когда его взгляд упал на медленно двигающееся облако, он увидел в нём подругу: её глаза, её волосы, её улыбка. Как такое может быть? Скорее, это ему чудиться, все его желания, его мысли, и больше ничего, но тут на траве растянулся Анрес и тоже указал на это облако:
  - Смотри, тебе ничего не напоминает, точнее кого-то?- не дождавшись ответа, сам ответил,- это же Муни, совсем как она.
  А облако к тому времени стало терять свою точность и вскоре оно совсем изменилось, но следующее облако Анрес не сразу узнал, а вот Кэрасс аж вскочил. На этот раз это был словно призрак Лизы. Парень совсем помрачнел, ведь не может же быть такого, чтобы два облака подряд представали в виде знакомых им людей, "это только наше воображение"- убеждал он себя. Однако, ему вдруг стало очень тоскливо и грустно. Он смотрел на облачное лицо Лизы и ужасно хотел до него дотронутся. Он снова лёг на траву и закрыл глаза.
  - Кэрик, что с тобой?... Погоди,...погоди,... да это ж Лиза! Смотри! Точно она! О, боже, и Муни с ней!
  Кэрасс сначала вздрогнул и хотел, было подняться, но вовремя осознал, что это ужасная шутка Анреса, однако, тот не угомонялся и начал трясти друга, а потом и вовсе сорвался с места.
  - Анрес, ты куда?- "Сумасшедший" хотел, было, он сказать, но как только он увидел со стороны долины четыре фигуры, вскочил и стал вглядываться. Две из них были женскими и это были они... Да, это они! Это их пропавшие. И тоже бросился к ним.
  Анрес с огромной скоростью набежал на девушек и обеими своими не малыми ручищами сграбастал их вместе и поднял, а те встретили его с визгом от неожиданности. Когда подбежал Кэрасс он глазам не мог поверить, улыбка была, что называется до ушей.
  - Лиза, Муни,- он тут же обнял их. А когда Муни отошла, он крепко поцеловал Лизу и прижал с такой силой, что та, в шутку закряхтев, рассмеялась и отпрянула.
  - Не для того я столько намучилась, чтобы умереть от твоих объятий,- сказала она и Кэрасс снова её прижал, но уже слабее и добавил признание шёпотом.
  А Муни уловив смысл слов подруги, повернулась к Анресу и улыбнулась ему, но парень увидел, что её глаза загрустили. Он посмотрел на девушку и тоже обнял.
  - Теперь мы вместе, это главное,- сказал он и почувствовал приятный цветочный аромат от неё. Было понятно, что девушкам всё - таки удалось побыть немного в комфорте и уюте.
  - Я очень рада видеть тебя, Анрес, и рада, что вы живы и невредимы. И извини меня за то, что я тебе сказала тогда в лесу, когда...
  - Я ничего не помню,- перебил он её,- и не понимаю, о чём ты говоришь,- пожал он плечами.
  Муни поняла намёк и улыбнулась. Она была готова стоять так, хоть всю вечность, чувствовать себя под защитой и в окружении любящих людей: Анреса, Кэрасса, Лизы, Ималя, Брамса и... Симти!? Муни отстранилась от Анреса, продолжая смотреть на сэнгаанку, которая беззвучно приближалась к ним с абсолютно разбитым видом, казалось, она повзрослела лет так на десять, а волосы её уже не отдавали такой белизной как раньше.
  - Как она тут оказалась?- изумилась Муни. И Лиза нахмурилась, когда увидела её. А парни, совсем забывшие о ней, замешкались. Бедная сэнгаанка вывела их из леса, а сама не представляла себе, что ей делать, и они так жестоко бросили её в момент, когда их помощь была бы очень кстати. Но Кэрасс вскоре опомнился:
  - Она нам помогла выйти из леса и найти вас,- воодушевлённо сказал он,- она просто умница.
  - А это кто такие,- надменно спросил Анреса, обратившись к Муни,- и что они тут делают?
  - Они тоже вызвались нам помочь найти вас. Это Брамс Преплин, а это Ималь Тоног.
  Анрес поглядел на Ималя с наивными глазами и сразу понял. Этот кудрявый - папенькин или маменькин сынок, ухоженный и в таком расшитом камзоле, вероятнее всего, не из бедного семейства. Тот не рискнул бы оставить семью ради лихой затеи, а этот уж точно бы решился на приключения. И баул в половину своего роста зачем-то потащил с собой, небось напихала маменька одёжки тёпленькой побольше и покрасивше, еды пороскошней и побогаче, да ещё кто знает чего ему там она понакидывала.
  - А вы откуда, собственно говоря?- спросил Кэрасс у девушек.
  - Мы из их деревни. Она в дне пути отсюда,- ответила Лиза и глянула на измождённую Симти. Сэнганка еле добрела до ребят. Она подняла глаза на Лизу и тут же упала на траву без сознания. Кэрасс и Анрес подбежали к ней, а двое деревенских находились в полном остолбенении, а Ималь ещё и впервые увидев невиданную жительницу хмурого Сэнгаана. Муни подошла тоже к лежавшей сэнгааночке и увидела в её руке книгу. Тот самый вожделенный дневник. Она опустилась на колени и взяла из рук Симти книгу и, позабыв обо всём смотрела на неё не отрываясь. Девушка провела рукой по обложке и почувствовала, что в ней самой нет того огня, того непреодолимого желания вернутся, открыть книгу и произнести заветные слова, перешагнуть сквозь черноту и оказаться в родных местах. Что же это с ней? Разве такое может быть? Ведь совсем недавно она так скучала по родным, а сейчас, вдруг всё это исчезло, не оставив следа. Муни не долго глядела на книгу, прошло не больше нескольких секунд, однако, они сильно смутили девушку. Лиза подошла к ним и спросила о сэнгаанке, но парни только развели руками.
  - А может, ей нельзя на солнце быть. Может, это её убивает. Ведь она всегда жила в лесу,- вдруг произнёс Ималь. Все обратили на него взоры.
  - А ведь это вполне возможно,- покачал головой Кэрасс,- давай, Анрес, унесём её под деревья.
  Анрес подошёл и слегка отодвинул друга. Поскольку Кэрасс не мог похвастаться особой силой, он взялся за это. Что толку мучить её под солнцем и себя, сгибаясь в три погибели. Парень живо поднял её с травы и вскинул на руки, казалось очень бесцеремонно, платьице чуть задралось, и полностью оголились тощие ножки, покрытые крупными ссадинами на голени и длинными царапинами, ближе к стопам. Анрес не мог на это не обратить внимания и удивился, порезы кровоточили, и было, похоже, что их оставила трава, эта мягкая и пушистая травка, по которой сейчас шли они. Симти была легка, как пёрышко, и... холодная, хотя на солнце было, как минимум градусов двадцать с чем-то.
  - Ребята, нам надо торопится,- взволновано сказал Анрес и сам прибавил ходу.
  До деревьев Сэнгаана оставалось немного, но Анрес уже побежал к ним. Добравшись до тенька он положил сэнгаанку под одно из ветвистых деревьев, куда тут же набежал прохладный ветерок со стороны леса и будто принёс за собой слова. Запах был тот же самый, что и в глубине Сэнгаана, где так много времени провели ребята, а слова принадлежали явно женщине. Она словно просила о чём-то. Хотя в тоже время слова были настойчивы, словно...
  - ...будто заклинание...,- присела рядом Муни, прислушиваясь и присматриваясь в глубь леса. Анрес испугался такой проницательности девушки... и её быстроты. Остальные не спеша ещё подтягивались, а она уже тут. Муни повернулась к Анресу и заметила его настороженный взгляд.
  - Её жизнь мне не безразлична,- в оправдание ответила она. И это было чистой правдой, после того, как она увидела, что происходило во время схватки со змеекулом, девушка зауважала Симти и к тому же это очень заинтересовало её, если учесть, что с ней тогда произошло тоже нечто необычное.
  Неожиданно Симти очнулась и выпрямилась. Глаза её были безжизненны, точно также, как и в момент обороны Калагора.
  - Что с ней?- попятившись на коленях назад, поинтересовался Анрес.
  - Она же сомнамбула,- хотела девушка пошутить, но Анрес серьёзно качнул головой.
  - Она постоянно это говорила, а мы - то думали...,- неуверенно говорил он.
  - Анрес, чего ты так пугаешься? Здесь кругом сплошная мистика и магия! Разве вы не сообразили ещё где мы?- раздражённо сказала Муни.
  Парень на неё посмотрел с обидой, но её взгляд направлен был не на него, а на вставшую сэнгаанку, которая медленно начала шагать в лес.
  - Симти! Стой!- крикнула Муни ей и хотела быстро встать, но вышло очень неуклюже и она упала,- а ты чего зажался, как испуганный ребёнок?- рассерженно обратилась она к Анресу,- останови её!
  - Зачем?- недоумевал он.
  - Зачем?- гневилась она,- зачем?...,- однако, она не могла найти ответа.
  - Да, зачем?
  - Она нужна мне!- крикнула Муни и, бросив на Анреса презрительный взгляд вскочила, наконец, и побежала догонять уже быстро идущую сэнгаанку. Подошли Кэрасс и Лиза.
  - Что случилось? Почему она крикнула на тебя?- спросила девушка.
  - Я сам без понятия,- хлопал глазами Анрес,- Симти вдруг встала и начала уходить, а Муни не смогла остановить её и хотела меня послать за ней, я спросил зачем, а она словно обезумела. Крикнула, что Симти ей нужна и погналась сама за ней.
  - Я пойду за Муни,- спокойно проговорила Лиза и стала удаляться.
  - Ну, неужели, снова возвращаться в этот лес,- проныл Кэрасс,- а так всё хорошо начиналось. До дома было рукой подать, но нет, Муни как всегда всё испортила. Лиза! Погоди, я с тобой!
  Но Анрес не захотел следовать за ними и остался на месте. "Она не нормальная,- говорил он себе сам,- просто не нормальная и я не пойду за ней на этот раз, а лучше подожду здесь". Ну и пусть, что эта девушка вызывает приятные чувства у него в душе. С ней всё равно ничего не случиться, до сих пор она была в порядке, значит, и потом будет всё хорошо, ведь рано или поздно они вернутся домой, не могут же они остаться в Амлароне навсегда. Здесь не их дом, да и, в конце концов, это просто абсурд. Анрес много читал рассказов о героях таких миров, но чтобы стать самому частью этого мира, это уж как-то невероятно. Хотя, на самом деле, все уже стерпелись с настоящим их положением, но только потому, как надежда на возвращение была не только пустой надеждой, а реальной возможностью. А теперь, когда они были готовы на этот долгожданный прыжок, Муни с книгой упорхнула, как бабочка короткого счастья, на замену которой снова пришла тоска и давящая неизвестность. И зачем вдруг Муни понадобилась эта сэнгаанка, они уже почти избавились от неё. Чем она может помочь, какой с неё толк? Сомнамбула... Ведьма! И всё тут. А Муни ещё погналась за ней, не знает, как та умеет управляться корнями своих деревьев. Ненароком ещё попадётся, дурёха. "А я тут сижу, прохлаждаюсь, уже почти час бездействую, и это по-дружески, называется?- подумал Анрес,- нет, так больше нельзя, надо за ними." и только Анрес встал, как услышал шум недалеко и тут неподалёку от него из леса выбежали его друзья. Они выскочили из него, не оглядываясь, только Кэрасс крикнул Анресу убираться подальше от леса. Сначала парень стоял возле дерева, под которым совсем недавно просто сидел, но как услышал шелест и хруст ломающихся веток, приближающихся к нему всё ближе и ближе, начал пятиться от сэнгаанских зарослей. Вскоре его шаг превратился в бег, и он успел нагнать друзей.
  - Что происходит? На что вы уже нарвались?
  - Мы?- переспросил запыхавшийся Кэрасс,- мы ничего, а вот Муни,... не знаю на что...
  - Не надо Кэрасс,- вступилась Муни,- если бы ты не начал огрызаться ей, то всё закончилось бы мирным путём.
  - Кому ей?- остановился Анрес и с нетерпением развёл руками.
  - Симти!... Не стой, бежим, а то нам очень не поздоровится,- ответила Муни,- объясним, когда будем в безопасном месте. Может они не решаться вылезти на свет!
  В этот момент весь Сэнгаан содрогнулся от ужасающего рёва тысяч и тысяч зверских глоток на разный лад. Ребята остановились и устремились на лес, который буквально дрожал и расступался перед идущей ордой монстров. Мгновенный испуг, а затем страх и в конце паника охватили друзей, а ноги сами погнали их тела прочь отсюда. Но как бы не надрывались их мышцы, отвести беду они навряд ли бы смогли. Ужасные твари поползли изо всех щелей сэнгаанских дебрей, но на открытой местности они быстро набирали скорость и нагоняли четверых, кто двумя "ногами", кто тремя лапами, кто четырьмя копытами, кто шестью щупальцами, а кто ещё чем, но расстояние между этими тварюгами и людьми стремительно сокращалось.
  Не замечая ничего за собой и даже вокруг, ребята неслись всё дальше и дальше. Лиза тяжело дышала и всё время держалась за бок, Кэрасс бежал рядом и то и дело посматривал на неё, он в отличие от девушки держался ещё хорошо. А вот Анреса что-то не было видно. Он трусил позади всех и тоже, как и Лиза хрипел. Их бег уже длился полчаса, и все изрядно подустали. Не будь сзади смертельной погони, они бы давно перешли бы на трусцу или хоть немного сбавили ход, но охота на них не кончалась, порою были слышны клацающие челюсти у самых пяток, но, прибавляя скорости, они отрывались. Муни бежала рядом с Анресом, как и Кэрасс следила за ним. Какое-то время дома она бегала за свою школу и занимала только призовые места, потому и эта гонка вроде не сильно изматывала её, но страх давил и утомлял куда больше, чем бег. Изредка Муни подбадривала Анреса, ибо тот уж очень замедлялся и оказаться в зубах членистоногого создания было бы весьма просто.
  Тут Кэрасс, бежавший впереди Муни подпрыгнул и крикнул через плечо сделать ей тоже самое, но Муни отвлеклась и потому мгновенно спотыкнулась о затаившийся в траве валун и покатилась по траве. Анрес еле затормозил и с огромным усилием окликнул друга. Он подошёл к Муни, которая пыталась встать и продолжить бег, но при этом корчившуюся от боли.
  - Не вставай,- почти шёпотом и, закрывая от усталости глаза, сказал парень,- это бесполезно, мы устали и далеко не сможем убежать от...
  - Что?- скривившись от очередного покалывания в ноге, спросила Муни.
  Но вместо ответа глаза Анреса буквально повылезали из орбит и наполнились слезами. Увидев это, Муни тоже повернулась и охнула, вмиг забыв про всякую там боль. Она судорожно сглотнула и не могла отвести глаз от направлявшейся на них тучи чудовищ. Она не имела просветов и приближалась быстро, однако, чем ближе она становилась, тем медленнее начинали передвигать свои конечности эти звери, понимая, что жертва обессилела и уже никуда не убежит. Тут Муни встала, не обращая никакого внимания на ужасно пульсирующую боль в пальцах правой ноги. Она оглянула свой пояс, а потом вспомнила, что у неё есть лук, которого она даже не чувствовала. Натянув тетиву лука со стрелой она прицелилась в ближнее шестипалое существо с развороченным туловищем, точнее все его внутренности были снаружи, а защищала их какая-то прозрачная мембрана, вместо кожи. Муни быстро прикинула, что это может быть обманным манёвром и выстрелила в связку одной конечности у самого тела, на которую чудище в тот момент упиралось. Это остановило его и уже неспешно несущаяся волна существ поглотила его в мгновение ока. Вслед за первой стрелой последовало ещё столько, сколько было в её колчане. Кэрасс, возникший рядом улыбнулся Муни и метнул один из своих дротиков, но девушка тут же его остановила.
  - Нет, береги их для ближнего боя,- сурово произнесла она, и тут же шутливо добавила,- всё равно промахнулся.
  - Ну и что, что промахнулся,- возразил Кэрасс,- а в другой раз попаду. Не ты же одна будешь защищать нас!
  - Уже не буду,- равнодушно сказала она,- стрелы закончились,- и стала пятиться назад,- остаются только мечи. Лиза!- бросила она свой взгляд на подругу, и был в нём огонь, который напомнил той бой со змеекулом,- порубим их?!- вынула она свой меч из ножен и выпрямила его во всю длину перед собой, заметив в этот момент, как же он хорош.
  Но тут Анреса словно осенило.
  - Книга!- вскрикнул он,- откроем и мы дома!- он глянул на Муни, а потом на Кэрасса, но те молчали, слегка понурившиеся,- только не говорите, что вы её потеряли,- помотал он головой,- неужели...
  - Давай не сейчас,- ответил друг.
  - А когда? Это, могут быть, последние минуты, когда мы видимся и разговариваем, Кэрик!
  - Хватит вам! Что за пессимизм?- крикнула Муни,- Осторожно!- тут же заорала она, отрубив толстую уродливую лапу какой-то многоногой твари, отчего-то нарочито медлительно тянувшейся к Анресу. А тот, отпрыгнув, выхватил свой эльфийский клинок, и вылупился со страхом на бесчисленных мрачных и ужасающих созданий. Рядом с ним тут же засверкал и другой - Кэрасса.
  Лиза тоже пришла в изготовку, выхватив своих близнецов, которых она про себя уже прозвала День и Ночь. Она уже чувствовала себя гораздо лучше и вроде была готова драться. Но никто из них, кроме Анреса, почему-то не задумывался абсолютно не о чём. Даже о том, что их истерзают разнородными челюстями, когтями или отростками, покрытыми мелкими и длинными иголками, прежде чем они успеют взмахнуть своим орудием. Но Анрес почти представлял себе эту отвратительную картину и крупная дрожь пробила его тело, свирепый холодок вдруг закрался внутрь, не давая унять её, лишь только усиливая.
  Неожиданно странное существо, размером с двух рослых человек, а длинной в пять метров, с узкой головой, лобная часть которой была вытянута вдоль тела до самой середины спины, плоская с удивительным отблеском лучей солнца, попадающих на неё, двинулось прямиком на остриё муниного меча. Это животное было страшно тощим и кости его скелета были видны со всех сторон, но они были очень толстыми и этот зверь не казался уж такой жалким (правда, жалок человек по сравнению с ним, никак не наоборот). Четыре длинные лапы со вздутыми жилами до предела и к дополнению странные долгие отростки, идущие от впадин между пальцами, вдоль ног до коленных суставов. Они также удивительно отражали солнечные лучи уже предвечернего солнца. Не будь у него злых намерений или повстречай его в другой ситуации им можно было бы восхититься. Чего не могла отметить про себя Муни, к которой неизбежно надвигалась громадина, однако, целей своих оно не выказывало, были не понятны его действия, особенно ребят озадачило то, что ни один другой зверь больше не трогался с места, хотя среди них были и похлеще и опасней этого создания, по мнению парней. Сердце девушки стучало, наравне с каждой долей секунды, не с секундой, а с её половиной, четвертью, кровь била в виски неумолимо, в глазах начинало темнеть, а руки на удивление продолжали держать на весу меч. Муни перестала чувствовать их, она вообще, похоже, забыла, что у неё есть тело, которым она может воспользоваться и ударить лезвием меча в уязвимую сейчас шею врага, потом подавшись назад и тем самым обезопасить себя, но нет. Девушка стояла, как вкопанная, упираясь взглядом лишь в глаза животного, показавшиеся ей уж очень знакомыми, точнее то, что в них высматривалось. А высматривался там неподдельный интерес, полный не жажды смерти, а какой-то даже нежности. Узкая морда существа с чуть выступающими челюстями, но прикрытыми тонким слоем бурой кожи, приближалась к ней. Ноздри жутко раздувались, делаясь ещё большими и угрожающими, но это было не больше, чем обнюхивание. Это создание находилось так близко к Муни, что она смогла рассмотреть всякую ранку, всякую царапинку на его голове и шее, однако, что действительно сильно отталкивало так это запах. Душок был не из приятных, что-то сгнивающее смесь с горюющей пластмассой (первая ассоциация), несмотря на всё это не было в этом звере чего-то гиблого для ребят. Муни видела в его больших широких бесцветных глазах дружественность, прямые, как иголочки, ресницы на миг оторвали их взгляды и животное выпрямилось. А позади него Муни увидела ещё около десятка ему подобных. Лишь теперь девушка начала воспринимать окружающее, кроме себя и животного, и обратила внимание, что Лиза с приготовленными к бою саблями стоит по правую руку и дышит ей почти в ухо, с другой стороны стоял Кэрасс, готовый одной рукой отдёрнуть подругу, а другой проткнуть нападущего зверя. А вот Анрес стоял поодаль от них и косившийся на животных он вздёргивал меч, словно тот выскальзывал у него из рук. Что-то этот Анрес стал очень сильно раздражать Муни, слишком нервничает, может, знает больше чем они. Но эту мысль она не допускала. Вот выберутся они из Амларона, тогда и будут нервничать, кричать, ругаться, но не сейчас.
  С высоты птичьего полёта эта картина представала, как рать зверских разнокалиберных чудищ против четверых маленьких ос с маленькими жалами. В голову могло бы прийти только одно, здесь предвкушают смерть и смерть этих четверых.
  Однако, ребята так не считали, в особенности Муни, осмелившаяся сказать слово:
  - Они не против нас,- словно спрашивая у самого животного сказала девушка.
  - Э, я так не думаю,- осматривая шеренгу перед ними тихо проговорил Кэрасс.
  - Но мне кажется, что они не убьют нас, это точно.
  - Разорвут они нас! Разорвут!- вдруг вскрикнул дребезжащим голосом Анрес, дёргая свой эльфийский меч, протыкая им воздух. Какой контраст, сильный бесстрашный эльфийский клинок и трусливый, далеко не слабый по силе хозяин. Даже не верится. Кэрасс вздрогнул, когда прозвучало в его голове это поганое слово "трус" и к тому же его друг, уж к нему он не мог присвоить это клеймо. Нет, конечно, Анрес не трус, он не может быть им, это только игра, только какая и для чего.
  - Анрес, успокойся, они нас не тронут. Не тронут, говорю тебе,- убеждала его Муни.
  Но тут как назло, уставшие столько ждать животные с задних рядов начали издавать какие-то звуки. Одни просто разминали лапы, другие клокотали, третьи издавали звуки, похожие на бурчание, и это бурчание звучало как разговор, с интонацией, свойственной разумным существам речь. И это вывело Анреса из равновесия и он, ошалев, бросился на стоявшее перед ним волосатое творение, похожее на жука и разрубил его пополам. Никакого сопротивления оно не успело оказать, потому, что просто не ожидало этого.
  Тут вся эта живая туча взревела, как не гремел ещё никогда ни один гром, как не раздавался ещё ни один грохот во всём Амлароне. Но молчали лишь восемь, как оказалось, животных впереди. Они остались неподвижными, даже взгляд их не изменился. Однако, толпа разъярилась не на шутку и тут уж точно, драки им не избежать. Анрес резко отбежал назад, переводя жуткое дыхание, словно он задыхается. А остальные уже действительно испугались, и Муни, и Кэрасс, и Лиза. В этот самый момент эта орда с гулом, рычанием, рёвом подалась на друзей.
  Четверых, уже стоявших спиной к спине быстро окружило плотное кольцо живой стены. Нападали без разбору, то маленькие ничтожества, падающие от одного удара кулаком, то здоровенные громилы, такие как те длинные костлявые создания, но куда зверски облаченные. С ними пришлось туго, но и к ним быстро нашли управу, сэнгаанские дротики, валившие огромные туши наповал. Муни рубила своим мечом с ожесточением и сама, не понимая на кого, была зла, то ли на этих зверюг, то ли на Анреса. Ловкие щупальца, пробравшиеся с правого боку Муни, быстро пресеклись одним мановением меча. Тут же по левую сторону, прямо над собой Муни услышала грозное рычание и, рванув своё тело с неимоверным усилием, она повернулась к чудищу лицом, но не успела она испугаться, как подоспели её руки с окровавленным резаком и мигом убрали с глаз безобразную морду, обрызгав её лицо отвратительной жидкостью с вонючим запахом. Муни зажмурилась, но это было большой ошибкой. Нельзя было ни в коем случае закрывать глаза в бою, особенно, когда ты окружён таким количеством врагов. Но она не могла иначе, кровь убитого, попавшая в глаза, жгла и не хотела прекращать своё действие. Но заметив это, в ту же минуту Лиза увернулась от очередной твари и оказалась рядом с Муни. Эта девушка, похоже, была уже рождена с двумя саблями в руках. Поскольку махала она ими просто залихватски. Она валила существ с натужной гримасой, порой, когда выдавался шанс отдохнуть, она бессильно опускала руки и опускала голову, а спустя секунды она резко выпрямлялась и с новыми силами кидалась против чудищ. Одним лезвием она протыкала утробу животного, а вторым с разворота своего тела отделяла часть тела.
  И когда Муни не видевшая, что на неё замахнулись с двух сторон сверкающие на солнце почерневшие когти на лапах приземистого шестипалого существа с муравьиной мордой, Лиза стрелой возникла между ними и одновременно взмахнула Днём и Ночью, лишив зверя двух лап. Близкий дикий вопль взбудоражил Муни и она, утирая глаза рукавами пыталась их открыть, но тщетны были её усилия, глаза пусть и открывались, но видела она всё размывчато, как в тумане, она даже не смогла разобрать, кто перед ней стоит. Однако, увидев алый блеск двух лезвий, она узнала Лизу и коротко улыбнулась.
  Анрес же уворачивался и ударял отдельными короткими выпадами. Сначала он и руки не поднимал, а потом, осознав, что никакой Вайнемиль, никакой Алейлан или Паригаль, ему не помогут, стал уклоняться от безжалостных конечностей тварей, норовивших свернуть ему шею.
  Но так не могло долго продолжаться, убито было всего несколько чудищ, а сил истрачено непомерно. Лиза больше не могла сражаться на двух фронтах, а Муни слишком осторожничала, чтобы случаем не задеть подругу, поскольку густая пелена выделяла лишь силуэты. Но стоило Муни увидеть вместо женского силуэта грубый здоровый или просто невероятный, она рычала и нелепо бросалась могучим мечом на него, делая напор на эти угрозы, чем на оружие, иногда это действовало. Кэрасс был просто измотан, он убил трёх зверюг клинком и около пяти здоровенных дротиками. Всё тело изнывало от напряжения и боли, накатившей на его мышцы от внезапных нагрузок.
  Что-то говорило, что это конец, хотя было очевидно, что эти создания бились не в полную силу, однако, не привыкшие к сражениям и битвам четвёрка молодых людей, больше не выдерживала.
  Внезапно, со стороны долины набежал ветер, жгучий, знойный. Причинить вред он никому не мог, разве, что обессилить от жары или сбить от напора, но звери все как один отступились от ребят и стали убегать прочь, стараясь скрыться в Сэнгаанских чащобах. Но неожиданно этот же ветер набежал с противоположной стороны, и твари бросились обратно на друзей, но не успели они пробежать и ста метров, как звонкий, недобрый женский смех разразился над долиной и все, абсолютно все, и люди, и звери, подняв головы, увидели в небе над собой, женщину с длинным чёрным посохом в руке. Её рыжие курчавые космы развевались, как языки пламени, обвивая её голову и руки, набалдашник начинал светиться чёрным цветом. Это было весьма удивительно видеть, как расползался мрак. Тысячи и тысячи чёрных жилок расходились в разные стороны от неровного посоха и высвободившись на приличное расстояние, они стремглав пустились вниз, где зачарованно глазели десятки животных глаз. Каждая из этих полос, разогнавшись, впивалась в зверя и, прорываясь сквозь него поражала следующего. Это было ужасное зрелище. Брызги крови взлетали вверх, как струи фонтана, почти достигавших неизвестной чародейки. Глотки зверей надрывались от истошных воев и гортанных всхлипов. Одно животное, тот самый, что приблизился ранее к Муни, вырвался оттуда и галопом повалил к ребятам. Его чудесный вид исчез и сейчас этот зверь представлял большой кусок туши на ещё ходячих лапах. С головы до конца лап существо было покрыто на удивление не чёрной жидкостью и не алой кровью, а жёлтой субстанцией. Кэрасс смотрел на всё с ужасным видом, он даже не заметил отделившего зверя. Лиза вовсе прижалась к его плечу и спрятала окровавленное, не своей кровью, лицо. Анрес сидел на красно-бурой траве и, схватившись за голову, смотрел на виновницу этого побоища. А она злорадствовала, бушевала, лихо, распоряжаясь своей силой. Смех всё громче и заливистей срывался с её губ, беспощаднее становились и её черви смерти, хотя куда уж.
  Муни всё это время смотрела прямо и улавливала отчаянные рыки и посвисты, становившиеся всё тише и жалобней, она боялась представить себе всё то, что происходит там, но тут она увидела... внутренним взором глаза того зверя. Бесцветные, широкие, и до ужаса жалобные, они смотрели на Муни, умоляя о помощи, которую Муни обязана была оказать и она бросилась вперёд.
  - Муни! Стой! Куда помчалась, безумная!- крикнул Кэрасс и кинулся в след.
  Однако, Муни остановилась прямо перед сбежавшим зверем. Она видела его не теми глазами, которыми обычно видела. Этот зверь сам пробился к ней через этот внутренний взор, позволяя ей зреть глубже. Животное склонило голову к ней и, закрыв глаза, повалилось наземь. Тут Муни увидела, что прямо на него стремительно движется странное чёрное облако, но Муни не могла позволить этой кровожадной, кто бы она, ни была, убить его и тут же вскочила и полная злобы на всех и на вся, она приготовилась принять на себя удар. Муни сжалась внутри комком, хотя с виду наоборот выпрямилась, она вытянула перед собой руки, отвернула голову и сильно зажмурилась. Бежавший к ней Кэрасс, а следом и Лиза с Анресом уже приостановились, видя, что помочь подруге они уже не в силах. А Муни с неожиданным, даже для себя всхлипом, завопила:
  - Н-Е-Е-Т! Не тронь его!- во что есть мочи крикнула она и смертельное облако рассеялось в тот же миг, словно и не было его.
  С тварями Сэнгаана, насланными то ли Симти, то ли кем-то другим, непонятно было, уже всё покончено. Истерзанные и разодранные в части туши существ окропили своей кровью всё ближнее на двадцать метров. А недалеко от них лежало также искалеченное тело ещё живого животного, над которым склонилась Муни. А позади неё стояли её друзья, к которым подошла та витавшая в небе рыжая бестия. На ней были серые шаровары, заправленные в чёрные сапоги, а сверху длинная до пят пурпурная туника с длинными широкими рукавами, подпоясанная внушительным поясом, а по бокам туники два разреза от него, делившую её на две части. Посох был изумительной работы, древко из чёрного дерева согнутое, как изломанная ветвь акации и с изумительным камнем бледно-алого цвета, было даже удивительно, как этот чудесный камень испускал такую мрачность. Сама женщина оказалась ещё молодой, почти как Анрес, рыжие волосы уже не змеились и почему-то не было уже этого огненно-рыжего окраса, просто рыжеватого оттенка ближе к тёмному. Они казались немного скучными, но по длине и густоте своей могли поразить любого. Лицо было округлым с пухлыми щеками, на которых горел румянец, глаза зелённые, как молодая зелень, но ресницы их абсолютно закрывали, безустанно хлопая. На неё пока никто не обратил внимания, но стоило ей обойти их и приблизиться к сидевшей девушке, как четыре холодных лезвия с кровавыми разводами оказались у её шеи и она невольно отшатнулась. Но тут же, устремив свой открытый, но пугающий взгляд, на них, промолвила:
  - Если бы я хотела причинить вам или ей вред, то сделала бы это сразу,- мерно произнесла она, - не ждала бы и не показывала бы вам себя?- подсаживаясь к Муни, сказала она.- Почему ты пожалела его? Почему ты не дала мне его прикончить?- с долей пренебрежительности спросила она Муни, которая даже не удивилась ей.
  - Потому, что он не хотел зла,... ни для кого,- подняв голову, также ответила ей девушка, на что та легкомысленно прыснула, но это было только с виду. Она посмотрела в упор на Муни и протянула ей руку.
  - Грауа, Грауа Омконди,- с нарочитой вежливостью и надменностью произнесла она, ожидая хоть какой-то реакции, но её не последовало, только взаимное пожатие Муни.
  - Муни Энсвик,- устало проговорила она в ответ,- а это мои друзья...
  - И надёжные телохранители...- бесцеремонно перебила её Грауа, подняв голову и осмотрев их оценивающим взглядом, но Муни проглотила это невежество без усилий, коих у неё как раз и не осталось.
  - Нет, они только мои друзья. Это Лиза Наврид, Кэрасс Сонвидж и Анрес Довлон.
  Странное ощущение чувствовала сейчас Муни, словно она на переливании крови, а сердце перегоняет её очень быстро. Слабость накатывала, как морские волны, поочерёдно и с отливом. Она даже несколько раз качнулась из стороны в сторону. Тело нагревалось, можно сказать накалялось, не помогал даже вечерний ветерок, и Муни бросило в жар, а сама она потеряла сознание, повалилась на землю. Подруга мгновенно оказалась рядом и, прислонив руку к её лбу, резко отдёрнула.
  - Да она совсем, горячая!- встревожилась Лиза.
  Тогда Грауа, до селе смотревшая с подозрением на Муни, нервно и резко выдохнула, встряхнув головой, будто отгоняясь от какого-то наваждения и перекинув из руки в руку посох склонилась сама над ней, и хотела было оттолкнуть Лизу, но та вовремя отскочила и недоверчиво глянула на Омконди.
  - Не смотри на меня, как дикая волчица. Не навострилась ты ещё, чтобы со мной тягаться взглядами. Не ерошись,- проговорила Грауа каким-то чужим голосом, без звона, слышанного ранее в нём. Она положила свою левую руку на лоб Муни и закрыла глаза, через некоторое время её лицо несколько раз передёргивалось, наверняка, от жара, но она продолжала. Сейчас глаза Грауе не были нужны, она использовала тот же взор, что и Муни некоторое время назад. Обычным зрением не увидишь, то, что хотела увидеть она. И стоило ей обратиться к нему, как она тут же узрела. Сотни капилляров, вены, и артерии в теле Муни взбухали и раздувались. По большей части Грауа видела не столько сами сосуды, сколько то, что в них растекалось.
  - ...кровь Амларона...,- тихо пробормотала Омконди и точно бы затаила дыхание из-за собственных слов. Перед ней сейчас лежало тело девушки, наполняющееся, действительно, новой кровью, но совсем иной, чем её собственная, насыщенней, жгучей, и мощней. Она смешивалась со старой кровью и проникала всюду тела девушки. От такого Грауа чуть не захлебнулась в своих же эмоциях. Это немыслимо! Это невероятно! Это просто изумительно и шокирующее! Конечно, Грауа и знать не знала, что Муни чужемирка, потому она была просто поражена тому, что увидела. Все дети в Амлароне рождаются с этой кровью, правда, куда менее гуще и сильнее она, но у этой девушки она только сейчас забурлила в жилах, но какая была доселе? Чья?... к тому же Всевековая Селая и сам Амларон, похоже, наградили эту Муни своей кровью чересчур. "Теперь-то силы появились у этой девицы",- подумала Грауа с какой-то внутренней завистью. И открыла глаза, убрав вспотевшую ладонь со лба девушки.
  - Что с ней? Как она?- тут же набросилась с вопросами, неустанно следившая за Грауей, Лиза.
  - Она скоро будет в порядке,- равнодушно ответила чародейка, но при этом взглянула последний раз на Муни неуверенным взглядом, и встала. Лиза это заметила и, нахмурив брови, тоже встала, не отрывая глаз с Грауи.
  - Что ты видела?- напряжённо задала очередной вопрос подруга.
  - То, что тебе не дано,- через плечо надменно бросила отвечавшая. Будь сейчас Лиза пламенем, оно бы вспыхнуло до неба, но к счастью она человек и выразить свой гнев может иначе. А этим способом для неё стали День и Ночь, почему-то. Она выхватила их и оба острия приставила к затылку Грауи.
  - Ответ неверный,- грозно как-то вышло у неё, сама даже удивилась.
  А Кэрасс и Анрес между собой заметили, что девушки их обе изменились, что Муни, что теперь и Лиза. Дрались не хуже парней, а где-то и лучше, поведение стало более ожесточённым, в то время, как они, парни, заметно подотстали от них.
  - Убить хочешь?- резко повернувшись лицом к Лизе и гордо вздёрнув голову, издевательски протянула та.
  - Я хочу ответа на простой вопрос,- изнутри Лиза вся полыхала, а соблазн убить эту чёрную женщину, какой чувствовала её Лиза, был. Парни не влезали, а тихо стояли в стороне. Уж подвернуться под руку ни Лизе, и тем более Грауе им не хотелось.
  Грауа смотрела поначалу на Лизу свирепым глазом, но потом она явно смягчилась и опустила голову.
  - Поверь, мне твои железяки не страшны, я их отобью быстрее, чем ты думаешь,- спокойно и мирно сказала она,- я почти уверена, что никто из вас никогда не дрался,- слегка повернув голову в сторону парней, усмехнулась она.
  - Дрались,- с натянутой улыбкой выдавила Лиза.
  А Грауа умилёно посмотрела на неё, представши сейчас очень миленькой девушкой, совсем невинной и чистой.
  - Не смеши. Ты еле держишься на ногах, как и твои спутники. Не подоспей я вовремя от вас не осталось бы и костей,- только в этот момент Лиза заметила, что её собственное тело дрожит,- эту мерзопакость надо уничтожать, совершенно не жалея. А поступка твоей подруги я абсолютно не понимаю. Костелобы не лучший объект для защиты. Они одни из опаснейших существ Всежизненной, хорошо, что водятся они лишь здесь в здешних пределах, не углубляясь в Ротас. Оставаться нам здесь тоже очень, скажу вам, не безопасно.
  - Это почему же?- скосила взгляд Лиза.
  - Убить то я их убила, но скоро придёт час трапезы для других... не мы будем основным блюдом, а они...- поспешно продолжила Грауа,- но всё равно...
  Девушку и даже парней передёрнуло от омерзения.
  - У нас так заведено... ничто даром не пропадает,- хладнокровно проговорила Омконди,- а свои сабельки можешь убрать, побереги силы. Их, как я вижу, у тебя почти не осталось.
  Руки Лизы мгновенно упали, а сама она ссутулилась и переставила поудобнее ноги.
  - Неужели вы не знаете, кто я?- подозрительно поинтересовалась Грауа.
  - Нет,- хором ответили три голоса.
  - ...и кто же ты?- послышался тихий голос Муни, так и не открывшей глаза.
  - Муни!- хотели кинутся к ней подруга и парни.
  - ...нет,- медленно подняла она руку,- пусть Грауа продолжит,- друзья повиновались и замолчали.
  Омконди же, похоже, смутилась, но тут же собралась и ответила.
  - Я чернокнижница, Грауа Омконди,- монотонно произнесла она, обводя ребят ожидающим взглядом,- вы не слышали обо мне?- искренне удивилась она.
  - А что мы должны были о тебе услышать?- приподнимаясь на локти, спрашивала Муни.
  - Мун, давай потом. Ты не в том состоянии, чтобы допрос вести,- встрял Кэрасс, поддерживая её за руку.
  - Кэрасс!- прикрикнула она на него и тут же скривилась от ужасного головокружения, в глазах помутнело,- ...я чувствую себя в полном порядке...,- негромко добавила она.
  Парню пришлось быстро совладать с подступившим негодованием и желанием ответить ей, и он мотнул головой в знак согласия, отпустив её руку. А она дико покосилась на Грау:
  - Я читала о чернокнижниках. Это люди, занимающиеся чёрной магией,- говорила Муни.
  - Ты права, но я давно уже не человек, я маг, колдунья, волшебница, чародейка, но никак не человек,- с нескрываемым удовольствием ответила она.
  - Что значит, ты не человек?- возмутился Кэрасс,- у тебя две руки, две ноги, голова, вроде как человечья. Всё как у людей!- доказывал он.
  - Она маг, а маги это уже на просто люди. Она человек, но не обычный, вот, что хотела сказать моя сестра,- раздался грубый мужской голос. Сзади ребят уже стояло двое чародеев одного роста, но не одного размаха. Тот, что справа был немного хиленьким, осунувшимся в серой распашной рубахе и коричневых штанах с латками на коленях, а поверх длиннополый тёмный плащ. Второй наоборот, широкие плечи твёрдая осанка, словно не маг перед ними, а служивый вояка. Одет был в тунику сиреневого цвета и штаны тёмно-красные. Оба подпоясаны простыми ремнями с бляхами, у одного она была в виде человеческой кисти, у другого в виде глаза. Рядом с ними стояли три статные лошади. Все три, что угольки, чёрные, без каких-либо просветов, грива, чёсаная, ровно лежала с боку. Но Кэрасс, не отрывавший от них глаз, тут же вывел недостаток, шрамы, многочисленные, разнообразные, а некоторые страшно подумать от чего, по бокам, на шее, на ногах, у одной прямо на морде между глаз тянулся грубый рубец до самой кормы. И тут вдруг из-за головы левой лошадки выскочила кривая морда, выглядело это будто, всё лицо этого существа, похожее на старое человеческое, развернули, точнее поменяли угол, не сильно, но всё равно очень броско и противно, ведь и лицо то было не приятное. Маленькие, точно пуговки, глаза закрывались выступающими надбровными дугами, большой острый нос, напоминавший клюв птицы, рот широкий, без губ, лишь одна тонкая длинная полоска поперёк лица, покрытого сплошными складками. И всё это было чуть перевёрнуто.
  - Прот, живо спрячься!- гаркнул говоривший широкоплечий маг,- Грауа,- обратился он к сестре,- объяснишь?
  - Братец,- льстиво улыбнулась она,- я спасла этих недотёп. Посмотри вон туда,- и она ткнула пальцем на кучу мёртвых туш.
  - Что, что это?- удивился худощавый.
  - Целая орава монстров,- довольно произнесла Грауа.
  - Сообщила бы что ли,- укорнул её здоровяк,- умчалась ни с того, ни с сего, вы тут, мол, подождите, а я там повоюю. Так, что ли?- воззрился на неё брат.
  - Ну Дегон,- жалобно протянула она,- я больше не могла сидеть в этом седле, у меня терпения не хватало, а тут такое.
  - Вот влепить бы тебе раз, мигом вся дурь вылетит,- пригрозил он ей,- и терпение появится. Мордаха, ты, хоть понимаешь, что за нами, небось, послали уже патруль,- сурово давил Дегон,- и ты сама знаешь, что будет, если обнаружат нас.
  - Дегон, я больше не буду,- искренне попросила она.
  - Ты это обещала три раза, снова нарушая своё слово,- говорил Дегон, поворачиваясь к своей лошади,- прочь нечисть,- брезгливо бросил он и с седла на траву повалился комок болотного цвета, с кусками каких-то грязных тряпок, а сам одним движением уже оказался верхом,- садись и поживее, Грауа.
  - Стой,- обратилась Муни и впилась глазами в Грау,- вылечи его сначала, а потом уходи, куда хочешь.
  Черодйка обернулась и Муни увидела в её глазах страх, настоящий. Она словно умоляла о чём-то, но как тут понять. Чародейка с тем же страхом быстро повернулась к брату, и казалось, что загораживает от него животное, лежавшее и еле дышащее возле Муни. Но было поздно, брат соскочил с коня и твёрдым шагом направился в его сторону, подойдя к сестре, он сверкнул глазами, и слегка оттолкнул её. Чернокнижница отшатнулась, но устояла, хотя уж лучше бы она упала и потеряла сознание, чем сейчас слушать, как будет бесноваться её старший сводный брат, а то и наградит её каким-нибудь заклинанием чесотки или паранойи на месяц.
  - Это что ещё такое?!- глаза Дегона округлились, а брови взметнулись почти, что не до небес, - Грауа!- прогремел он, а девушка вздрогнула и опустила голову,- Как ты могла оставить жить эту тварь?- махнул он рукой на костелоба,- ты ума лишилась, бесноватая? Решила всех угробить?
  - Но он ранен,- прошептала она,- тяжело ранен.
  - Какая мне разница, как он ранен, он должен быть мёртв и валяться в той куче, а ты...
  - Она не виновата!- вдруг перекрикнула его Муни и Дегон медленно повернулся в её сторону.
  - Что?! А ты кто такая?- презрительно спросил он.
  - Это создание моё и я не дала Грауе убить его.
  Тут Дегон рассмеялся, а сестра его выпрямилась и удивленно посмотрела на него, другой же братец стоял возле лошади своей и прятался в её гриве. Тем временем Дегон наклонился к Муни, присев на одно колено:
  - Повтори,- проговорил он.
  - Повторить?- надменно встрял Кэрасс,- тебе ещё надо повторить? Неужели со слухом плохо?- вырвалось из уст Кэрасса в защиту Муни. Парень всегда так делал, он был её стеной всегда и эта роль глубоко вошла в его сознание. Рука Кэрасса сейчас сжимала эфес эльфийского меча, а тело ожидало нападения, как со стороны, так и своего,- Дегон, отойди от неё.
  Это было для мага сверх наглости. Его имя с таким пренебрежением вылетает из уст какого-то недомерка. Он зло ухмыльнулся и развернул голову.
  - Тебе жить надоело?- прозвучала угроза Дегона, но косая улыбка не сходила с его лица.
  - Нет,- решительно ответил Кэрасс,- но если ты не оставишь её, то приму бой,- напыщенно сказал он, что и Грауа чуть слышно усмехнулась.
  В этот же миг в руке мага появился прямой и словно погнивший, посох с простым серым камнем на конце, но довольно красивым по форме. Чародей встал и было ясно, что по комплекции значительно превосходит Кэрасса, однако, не очень сильно уступает Анресу.
  - Кэрасс, успокойся. Прошу, оставь, не надо - взмолилась Муни,- что тебе надо Дегон?- обратилась она к другому.
  - Мне? Ничего.
  - Тогда не мешай.
  - Послушай сюда глупая,- слова Дегона были очень не приятны Муни,- этот костелоб может быть и при смерти, но опасности не уменьшается от него. Его надо срочно убить, а не лечить!
  - Это пусть решает Грауа,- проговорил Кэрасс.
  - Она? Вы думаете, что моя сестра, чернокнижница, умеет лечить?- он усмехнулся,- убивать в агонии, мучить пока не потеряется рассудок, смерть всему живому и неживому, вызов демонов из Аэйтшера, поднятие мёртвых, это да! Это она умеет, а вот лечить, это моя привилегия,- пока он это говорил, на глазах Грауи начинали набухать слёзы.
  Услышанное поразило всех, кроме братьев. Обида и разочарование поселились внутри Муни, она то думала, что Грауа поможет, а оказалось, что та совершенно бесполезна.
  - Я ручаюсь за это животное,- холодно выговорила девушка.
  - Ручаешься?- переспросил маг.
  - Она может,- как убитая стояла Грауа,- она может, Дегон. И лучше не противься, а помоги ей,- она потеряла всякие искорки задорности, хитрости и высокомерия, говоря как каменное изваяние. Дегон долго смотрел на свою сестрицу, и потом всё же усмирился. Он взглянул на Муни, потом на Кэрасса и подошёл поближе к костелобу, опустив над ним свой посох. Дегон глядел на камень своего магического орудия, и дыхание его становилось всё глубже и реже. Камень же начал нагреваться, об этом свидетельствовал его цвет, плавно переходивший к красноватому оттенку. Все замерли.
  Тело костелоба внезапно дёрнулось, и Муни отползла подальше, оказавшись возле Лизы, которая сразу подсела к ней. А Дегон начал произносить магические слова:
  - Abahel, Herubor, Hando, Serafor,...- он читал их не останавливаясь, поддерживая какую-то ритмику и чёткость, а костелоб дрыгался в немыслимых судорогах. После этих слов начались другие, произносившиеся громче, с ними из тела животного, а точнее, из сквозных ран, оставшихся после нападения смертных лент Грауи, просачивалась чернота. Густая чернота, не жидкость, не слизь, ни что-то там ещё, а именно мрачность.
  Когда возле зверя уже была чёрная лужица, а из ран потекла уже жёлтая кровь, маг отошел от тела.
  - Абер! Пятилистницу!- строго приказал Дегон и второй брат тут же сорвался с места.
  Взяв из дрожащих рук братца - Абера небольшую колбу с жирным тёмно-зелёным отваром, маг открыл её и стал медленно втирать в раны животного. Вокруг стал быстро разноситься душный запах зелени, а дыры костелоба мгновенно начинали затягиваться. Муни просветлела и чувствовать себя она действительно стало гораздо лучше. "Всё-таки есть что-то в этом костелобе"- подумала она. Лиза вроде тоже улыбнулась, переглянувшись с подругой. А вот семейка и Анрес были мрачнее беззвёздной ночи. Братья и Грауа, оно и понятно, а вот Анрес. Он- то чего хмуриться? Они все живы, животное скоро оклемается, правда, быть может, это как раз и тревожит его.
  Анрес, действительно, волновался из-за костелоба. Он полностью соглашался с Дегоном, что его надо убить, и не верил, что Муни сможет с ним управиться. Анрес считал, что она слишком много о себе возомнила и после того, как попали в этот мир, пропала её простота. Она стала повелевовать, командовать ими, стала агрессивней и совершенно непонятно о чём думать, но не о возвращении, казалось бы. Если Кэрасс это допускает, то это его дело, но самому бездействовать он не мог позволить. Поэтому в его голове появилась крамольная мысль - отделится под каким-нибудь предлогом от всех и отправится по Ротасу. Ему ужасно захотелось побывать во всех частях Всежизненной и... вспомнил своё желание вмешаться в войну между эльфами и людьми. Он так напористо убеждал принца эльфов в её бессмыслии, а сам и забыл о своих же словах. Он же хотел побывать на противоположном берегу реки непонимания между расами, так, почему же он медлит? Из раздумий его вывел хрип очухивающегося зверя.
  - Вот и всё,- проронил Дегон, только что он хотел этим сказать никто не понял, то ли готово лечение, то ли их жизням пришёл конец.
  А Муни увидев, что глаза зверя открываются медленно на четвереньках стала приближаться к нему, а в голове вдруг появилось слово, точнее имя "Шетронак". Девушке показалось, что это имя сказал ей сам костелоб, потому, что чувствовалась какая-то связь между ним и этим именем.
  - Шетронак,- вполголоса проговорила она и глаза животного всмотрелись в неё,- Шетронак,- ещё раз повторила она и тяжелая, казалось бы, голова легко приподнялась, а длинная, почти что плоская, костяная часть лба заискрилась жёлтым отсветом.
  - Что ты ему говоришь?- открыто поинтересовался Дегон, а Грауа бесшумно приблизилась к нему и из-за его спины вытягивая шею и поднимаясь на носочки, смотрела на девушку и очувствовавшегося костелоба. Губы её смешно вытянулись, а глаза раскрылись и показали всю свою роскошность.
  - Его имя,- просто ответила Муни, покосившись на заинтересованную Грау.
  - Имя!?- удивились и Лиза с Кэрассом.
  - У него есть имя?- изумленно вглядывалась в зверя подруга, скрестив руки за спиной.
  - Шетронак,- уже громче объявила Муни,- его зовут Шетронак и он ни за что не сделает нам ничего плохого.
  - Откуда ты знаешь?- сузил глаза Дегон,- Он что сам тебе сказал?- усмехнулся маг, но, увидев многозначительный взгляд Муни, осёкся и замолчал. Но брата его младшего Абера не интересовал, ни этот зверь, ни девчонка, что сидит на коленях перед ним, ни двое других стоявших сзади и глазевших на костелоба, он нервно ёрзал в своём седле, в коем оказался тут же, как закончилось врачевание. Нервничал и постоянно оглядывался по сторонам, в конце концов, он не выдержал и завизжал:
  - ДЕГ! Патруль! И смертичи тоже уже близко!
  Брат обернулся и смутился, когда увидел прямо перед носом удивлённую физиономию сводной сестры, а та со смешком отскочила. Похоже, слёзы от беспощадных слов брата уже высохли, и вновь заиграла живость в ней. Она в одно мгновение оказалась подле своей лошади и запрыгнула в седло.
  - Дегон, опаздываешь?- бесхитростно вскрикнула она.
  - Ох и, чертовка,- пробурчал брат, но поспешил.
  А Грауа развернув коня, расправила волосы одним быстрым движением рук и посмотрела на друзей.
  - Я вам советую убираться отсюда, сейчас тут соберётся очень неприятная компания. Патруль не любит чужаков, а смертичи вообще никого не любят.
  - А как нам отсюда убраться? Ты что смеёшься, у нас даже ниодной лошади нет,- вознегодовал Анрес.
  Чародейка улыбнулась ему и повернулась к старшему брату. Тот причмокнул и приказал Аберу распределить свой багаж по его и Грауиной лошади, а своего коня отдать чужакам. Младший делал всё безукоризненно, а вот старший только буравил ребят глазами, ему явно не было по душе отдавать одного из своих скакунов каким-то незнакомцам, но взгляд своей Грауи подчинял его волю. На самом деле Дегон знал все взгляды сестрицы и знал, что может за ними последовать, потому стоило ей повернуть к нему свой взор очаровательных очей, как он делал то о чём она просит, в пределах разумного, конечно.
  - Прот, ко мне,- скомандовала Грауа и тот самый болотного цвета комок в отрепьях прыгнул прямо с земли на коня, держась при этом подальше от всадницы.
  - Спасибо, Грауа,- поблагодарила Муни и получила странный ответ от неё.
  - Тебе и без меня помог бы Амларон, но я решила его опередить. Странное дело... ты не рождена была чаровницей, но станешь лучшей, я уверена, потому, в тебе уже течёт гремучая смесь сил, может и не только ею станешь,- усмехнулась она,- Ты, черноглазый,- посмотрела она на Кэрасса, удивив этими словами Лизу и Анреса, поскольку как было им известно Кэрасс всегда был кареглазым,- не зря заботишься о них, и Виджаар, и Валгур, и Менродот, одарят тебя, по праву. Ты, волчица,- обратилась она к Лизе,- покоришь День и Ночь до превосходства, на страх и смерть всем недругам, это я точно тебе говорю,- она кивнула головой в согласие тому, что сказала,- а ты,- со странным выражением лица бросила она взгляд на Анреса, то ли презрение испытывала, то напряжение, что-то среднее,- странная личность, твой лярв полон страха, ненависти старой, очень старой, а также желания изменить всё, что можно, все, что в твоих силах. Может это и получиться, если ты останешься в кругу друзей, в другом случае... ты заплутаешь,- задумчиво закончила Грауа.
  А тем временем Дегон рдел от ярости, а Абер лупоглазил на сестру и выглядел сейчас точь-в-точь как сова.
  - Хватит, Грауа!- взревел бас старшего брата,- хватит. Неужели ты хочешь, чтобы за нами погнался не только патруль, но и ангелочки. Оставь Прота в покое.
  - Дегон, я сделала доброе дело... уже...,- она посчитала по пальцам,- четвёртое,- и щедро улыбнулась,- а то, что Прот поведал им недалёкое будущее, это доброе дело на его уже счету, может, ангелочки сжалятся и не отправят его снова в Аэйтшер,- Грауа повернулась к сзади сидевшему демону и чуть склонила перед ним голову.
  - Ах, какие почести, какому-то отродью. Брата она так не чтит, как эту..., ох, и зачем он тебе сдался? Мешает и проблемы из-за него наживаем. Какого ты его вызвала?- удивлялся брат,- ладно, с тобой я ещё успею разобраться. А вы, куда путь держите-то?- вспомнил Дегон извечную фразу путников, с которой и стоило то начинать.
  - Мы уже и не знаем,- ответил Кэрасс, пожав плечами.
  - Как это не знаем? Знаем, в Сэнгаан,... за книгой,- добавила Лиза так, чтобы услышал лишь её парень.
  - Я бы на вашем месте туда не совался бы, а лучше пошёл на северо-запад к более обжитым местам. Если идти тудой,- он указал рукой,- то дней через три-четыре, смотря, каким шагом тянуть будете, доберётесь до Бордиса.
  Бордис. Это же тот самый город, где когда-то жил Брамс и повстречал Рипету. Муни уже встала, оглянулась и старалась высмотреть двух приручейцев, но в этой суматохе о них совершенно забыли, и куда они делись, один бог ведает. Ко всему прочему Ималь тащил всё, что было им необходимо, покрывала, провизию, кое-какую одежду на всякий случай, лечебные настойки и мази (подарок от Дауры), да и другую всякую мелочь, что напихала Детагла. В этом смысле Анрес был чуток прав, но Детагла собрала всё то, что было действительно необходимо, никакого богатства она туда не совала, если не считать амларонских сичий, которые очень даже нужны, ведь без денег никуда. Но всё это осталось с сельчанами, которые, к несчастью пропали и последний раз видеть их мог только Анрес, поскольку остался здесь, в то время, как остальные были в лесу. Поэтому Муни собиралась допросить парня; всё-таки она ему не рада, они не чувствует никакой привязанности к нему, как к Кэрассу и Лизе, значит, доверие к нему так и не появилось, что было весьма печально.
  Абера Дегон закинул на свою кобылу, и они стали удаляться. Грауа вежливо попрощалась с ребятами, а старший, удаляясь лишь отрывисто махнул им рукой. Все подумали, что этот невежа просто изверг и готов был ударить Грау во время их перепалок, но мнение друзей быстро изменилось, когда они увидели, что впереди кони их приблизились, а Дегон бережно прикоснулся к копне её рыжих кудрей. Всё же он не злился на неё, это было лишь прикрытие, дабы хоть как-то обуздать неистовый характер рыжей бестии, в которой никто из приятелей так и не увидел ничего демонического.
  После того, как они расстались с троицей Омконди, Муни принялась расспрашивать Анреса о двух их с Лизой спутниках. Оказалось, что когда Муни убежала в лес, а за ней и Лиза с Кэрассом, и Анрес остался один, к нему подошли эти самые приручейцы. Они были немного растеряны, потому как впервые увидели сэнгаанку (в частности Ималь), Брамс просто не понимал, зачем его брали с собой, если в лес пошли без него. В общем, они оставили тот мешок рядом с ним, а сами просили передать, что возвращаются в деревню и ушли.
  - Вот так дела. Нехорошо вышло, правда, Мун?
  - Да, Лиза, не хорошо, но я должна была поговорить с Симти.
  - Угу, и поговорили мы славненько,- буркнул Кэрасс.
  Ребята стояли и оглядывались. С одной стороны обширная полоса Сэнгаана, занявшая восточный горизонт, а перед ней ещё и небольшое поле, усеянное останками тварей, по воле задорной и самодовольной чернокнижницы, с противоположной стороны бескрайний зелённый океан. Никто не решался принять решение, что делать дальше, чтобы не оплошать и не втянуться в новую неприятность. Оставаться здесь и ждать своей погибели от смертичей или от какого-то патруля они не собирались. Но идти в Сэнгаан было тоже не решением, поскольку никто не знал, где могла потеряться книга, мест они пробежали много, сейчас уж и не вспомнишь. И что же делать им, идти в Бордис? Это, конечно, можно, но зачем? К тому же время стало стремительно их поджимать, поскольку сумерки начинали надвигаться со стороны леса, и как нечто ужасное, шли из владений белолицых, затем чтобы отмстить за безжалостную смерть своих гончих. Они шли, влача за собой полупрозрачное покрывало ночи, начинавшимся вместе с редкими светящимися холодными точками и разраставшимся в нещадно осыпанное ими, среди коих можно было разглядеть узоры с очертаниями знакомых объектов и крупное большое яркое пятно, как одна большая жемчужина к дополнению всего рисунка, под названием Селая.
  
  *******
  
  С утра до ночи, с ночи до утра Тэсса ожидала появления мага. Она стала задумываться, куда Да-Нокр исчезает, в свой мир или же у него есть временное местечко где-то здесь, в Верховном Мире. Девушка и задумывалась о припасах чародея, оставленных им после последнего своего, куда странного исчезновения. Весь её разум был поглощён этими происшествиями, начавшимися с пропажи Муни, никакое дело больше не интересовало её. С приходом каникул и началом лета, Тэсса планировала навестить давнюю знакомую, живущую в ближайшем городе, но сейчас, важным является то, что, быть может, Муни находится в том самом Амлароне, а это куда важнее всех других дел. Тэссе, пожалуй, оставалось надеяться только на Да-Нокра, кроме него никто не в силах ей помочь. Она порой задумывалась о том, чтобы самой отправиться в Амларон, так у неё хоть одной проблемой меньше будет, но для этого маг должен был появиться, а вот этого как раз и не происходило. Словно он и не являлся ей ранее, словно всё что Тэсса узнала не больше, чем сказка перед сном, но его сума давала надежду, что он ещё вернётся, вот тогда-то они и поговорят и обсудят ту возможность перемещения. А пока, она терялась в догадках, и всё время проводила в своей комнате, даже не притронувшись к еде, только пила настои из трав, чтобы расслабиться и хоть немного уснуть, но как назло чаи абсолютно не помогали. Она была сильно взволнована, бросаясь то и дело мерить большими шагами свою комнату. При появлении родителей в дверях Тэсса тут же выискивала предлог, чтобы выпроводить их из неё, чтобы случаем не застали мага, а при возможности девушка опережала их и выскакивала из комнаты.
  Лаяна подозревать начала лишь ближе к ночи, когда её дочь и вовсе заперлась. Она подошла тихонько к её двери и прислонилась ухом. Кроме мерных шагов дочери мама ничего не слышала, поначалу, однако, вскоре Тэсса остановилась, послышался шорох и бряканье стеклянных предметов. Лаяне страсть, как захотелось открыть эту дверь и увидеть, чем занимается её дочь в данный момент, но ей оставалось лишь улавливать звуковые картины, которые были весьма непонятны и неопределённы.
  На кровати своей Тэсса выложила всё содержимое котомки Да-Нокра и расклад получился очень необычен и экстравагантен. Вот флакончики с разноцветными жидкостями и порошками; вот пузырьки с мелкими предметами, вроде маленьких фигурок в виде всего, чего только захочется; толстый, с многочисленными торчащими изнутри со всех сторон пожелтевшими листочками, блокнот; какие-то странного вида кулоны, амулетики - звёздочки, замысловатые талисманчики на кожаной верёвочке; и множества туго перевязанных тканей с сильно пахнущим содержимым, на которое смотреть Тэссе не захотелось. И что же Артиноат с ними делает? Тэсса редко смотрела фильмы, в которых имелось место магии или чему-то в этом роде, она и не читала о таком и не слышала даже, кроме, конечно, гаданий на суженного. Но такое она видит впервые. Девушка потянулась сперва к записному блокноту в твёрдой обложке, походившему сейчас на пузатый большой кошель, набитый ценной купюрой. Однако, вместо той ценной купюры в нём лежали не менее важные фрагменты бумаг. Эта записная книжечка для мага является куда более дорогостоящей вещью, нежели какие-нибудь там цветные бумажки Верховного Мира, да и за горы сичий Амларона истинный чародей не продаст свой магический дневник, полный его жизненной силы и его бесценных знаний, как полученных от учителей, так и полученных своим опытом. Девушка осторожно раскрыла его и также осторожно переворачивала каждую страничку, исписанной и исчерченной знаками и рисунками. Первым из этих рисунков было изображение небольшого пёрышка из под острия которого поднимались искры, прорисованные как маленькие точки с лучиками. Тэсса вдруг задумалась, ведь нечто похожее ей уже доводилось видеть ранее, и она тут же вспомнила где. Секундой спустя "Перстень сна" лежал у неё в руках. На форзаце и была точно такая же обрисовка. Девушке не пришлось долго думать, она и так всё поняла. Как говорил Да-Нокр: "...здесь моё сотворение, здесь и создание всего Кронарда, земель Ланданора. Всей моей жизни...". Похоже, именно так оно и есть. Внизу рисунка в дневнике последовало и описание, откуда Тэсса узнала, что это знак, эмблема его Лицея, где он учился, Лицея магического искусства, Кронарда. Белое перо символизировало чистое начало, от которого в тоже мгновение последовало волшебство и к тому же свободное, также по-своему чистое, безграничное и беспредельное, о чём говорили соединенные в крылья эти искорки. Также был он символом могущества лицея, точнее, подразумевая, что из-под их пера получается нечто прекраснейшее и возвышенное, как полёт птицы.
  Перевернув ещё страницы Тэсса натыкалась не на одну ещё картинку. Первые месяца или годы, тут Тэсса не знала точно, Да-Нокр использовал, скорее всего, для познания всей символики знаков, которая подвластна была. Рисунки были очень мудреными, а их расшифровка порой была шокирующей. Так она бы никогда не подумала, что этот безобидный на взгляд крючок, на котором повешено было кольцо, да ещё не простое железное, а из змеи, поймавшей себя за хвост - удивительная картина, но ведь нисколько не страшная или опасная, однако, окажется зловещим знаком тирана Дорткамула, под гнётом которого народ Всежизненной прожил много лет, правда, на самом деле этот знак достался ему от его покровителя, мага - Земеенгора Рабулаута. Очень интересно было листать и вычитывать такое, что зараз захватывало дух. Но тут она наткнулась на небольшие хроники боёв Да-Нокра с дикими и злобными существами. Здесь она тоже находила картинки (скорее портреты) и жадно впивалась глазами в строки. Артиноат на удивление описывал свои битвы очень скрупулезно, не упуская никакой мелочи, так что Тэсса могла пережить всё, что происходило в тот момент с чародеем, словно сама наблюдает всё происходящее сквозь эти строки. Порой она закрывала рот ладонью от ужаса или дабы избегнуть всхлипов. Страшно было смотреть на то, как бился Да-Нокр и бился он на смерть с такими тварями , что сердце сжималось, как только выходил против них, один. Не дочитав третьего описания, Тэсса начала пролистывать их, отыскивая конец. Она отделила, наверно, около сорока листов и только тогда увидела неиспользованные, за которыми последовали главы, касающиеся исключительно магии: заклятья, снадобья, зелья, сложнейшие гримуары, ритуалы создания оберегов и много всякого другого. Тэсса прочла немного рецептов и даже удивилась лёгкости их приготовления, но на большее её не хватило.
  Ночь давно обосновалась за окном. Большая стрелка часов уже далеко перевалила за полночь и, подгоняемая минутной стрелкой медленно подбиралась к золотистой цифре три на часах. Тэсса не обратила на это внимание, да и на всё остальное тоже, она уже вырубилась, и лежала на дневнике Да-Нокра, сидя на полу, а вокруг её головы множество бутылей, наполненных всякой всячиной и так и не дождавшись своего волшебника.
  
  *******
  
   Довольно много лет назад, примерно, около десяти, когда именитый Перкиро Бидильто был жив и держал на обучении двух учеников: своего сына и ещё одного мальчугана из обычной семьи, но отличавшимся обострёнными чувствами к магии - Да-Нокра Артиноата, маг много путешествовал. Один из его походов и один из последних его походов проходил через Северянские горы Ротаса. Всем известной целью было проложение нового пути, ну и обследование этих самых гор, однако, на самом деле целью было совершенно иное. УЛЭ засекли странный всплеск чистой энергии на девственном и очень тонком уровне в центре гор, что привело Эсперов в полное замешательство и, в какой-то мере они испугались. Снарядили команду, идейщиком которой и был Перкиро. Он собрал только тех, кого посчитал нужным, взял с собой, как ни странно, двух своих учеников, крепкого сельчанина, жившего у подножия гор и бывавшего там ни раз, и двух своих друзей Федерморта и Адагима. На одном из привалов на них напало горное существо, схожее по-своему с троллем или скорее на маздегула-переростка. В общем-то, Да-Нокр уже и не помнил каким оно было, но одно он хорошо запомнил - пасть чудища, то зловоние, которое источала его глотка и огромные клыки, поскольку находился от них на опасно близком расстоянии, так, что в любое мгновение мог лишиться жизни. Однако, на удивление ловкий, несмотря на старческий вид, Адагим, спас его, но не заклятьем, а своей грудью. В ту же ночь Адагим скончался. Остальные воспоминания сейчас были ни к чему и Да-Нокр их отбросил. Так вот оно, что. Адагим выжил, но как? Ведь они его похоронили там, среди вечных снегов. Как же он смог выбраться и так... измениться внешностью? Артиноат отлично помнил, как дыхание мага остановилось, как сердце его прекратило биться, как аура его быстро угасала, никакие лечебные отвары и зелья не помогали, а магия абсолютно не могла зацепиться за его раны, словно кто-то откидывал магические щупальца, созданные вытащить чародея из полумёртвого состояния. Будто оружием того создание были не столько его когти и челюсти, сколько странное заклятие, не дающее доступа целительным. Он умер на руках у Перкиро. Однако, этот взгляд молодого Эгрея Широва был точно таким же, что и у Адагима. Словно в подтверждение его мыслям Эгрей снова глянул на него. Хорошо, может, это и впрямь Адагим, но как же он видит Да-Нокра, такого быть не должно. Всё очень запутанно, неужели никто из Эсперов не видел и не знал, кто шёл с Перкиро, если они считают, что этот молодой волшебник был с Бидильто. Странно, всё очень странно было для Артиноата.
  - Он достаточному меня научил,- ответил Эгрей - Адагим на слова Архимага.
  - Ну что ж мы ещё вернёмся к этой теме, но на данный момент у нас проблемы более широкого масштаба,- хлопнул в ладоши Епраулт,- Вильер, не смотрите так, словно вашу игрушку подарили другому ребёнку,- и тут же последовал короткий смех со стороны некоторых Эсперов.
  - Не стоит глумиться, Архимаг Епраулт. Вы ещё вспомните мои слова, которые я повторю - Эгрею Широву нет места в Унии.
  - Наконец, уважение проснулось к нашему главе,- буркнула Сина, на что Вильер тряхнул редкой бородой и свёл кустистые брови в сплошную дугу-галочку. В порыве гнева он совсем исключил необходимость называть Епраулта, как следует, но сейчас вроде как гнев стал уходить, но всё же, Вильеру было очень трудно сдерживать свои чувства к Эгрею и Сине, которая вечно того защищает.
  - Прошу мира!- промолвил Архимаг,- я не желаю знать и видеть, что в Унии есть противоборствующие стороны. Поэтому требую немедленного извинения с обеих сторон,- Епраулт строго посмотрел на трёх Эсперов и изящно раскрыл ладонь, предлагая Широву первому начать. Он же с почтением поднялся с кресла, и слегка поклонившись Вильеру негромко проговорил слова извинения, следом проделал это Вильер, но с отнюдь недовольной физиономией. Последней извинилась Сина.
  Вскоре собрание перешло к насущной своей задаче, но снова выяснения и обсуждения прервал взбудораженный выкрик Бернара.
  - Снова!... На окраине Сэнгаана что-то произошло!
  - Тоже ненастье?- спросил Архимаг.
  - Нет. Там разыгрался бой. Сейчас на месте побоища груды тел создан...ий,- судорожно сглотнул Бернар,- к ним уже подтягиваются тысячи смертичей.
  - Это очень странно...,- пробормотал Епраулт и глухо отозвался,- куда глядел патруль? Эти твари, откуда они, Бернар, можешь сказать?
  - Похоже, они все вышли из леса.
  В зале наступила тишина.
  - Сэнгаан,- проговорил голос Архимага,- постоянно с ним проблемы. Что ещё ты видишь?
  - Ох, господин Архимаг, это просто ужасно. Я не могу понять, как их убили. Это похоже на огромные сквозные дыры,- он поморщился,- проделанные очень, очень острыми копьями, хотя ни одного я не вижу, или,- он прищурился, словно вглядывался в стену,- или это, скорее всего магия, Архимаг Епраулт. Да, это точно она. Я чувствую её... жуткий отблеск,- тихо окончил Бернар.
  - Жуткий?- неуверенно спросил один из Эсперов.
  - Жуткий. Блик Чёрной магии,- дополнил Архимаг,- не так ли, Бернар?
  - Именно так, Архимаг, вы правы. И ещё... над полем повис ужасный эгрегор, полный ненависти и желания отмстить, такой сгусток злобы и агрессии!- удивился сам Бернар.
  - Он достаточен, чтобы нанести вред?
  - Боюсь, что да, Архимаг.
  - Что ни минута, то новое несчастье и море дел. Ну и ладно, скучать, зато не придётся господа Эсперы,- сказал Архимаг и потёр ладони,- начнём решать задачки, иначе их накопиться слишком много,- его слова тут же заделались поддержкой всех Эсперов, включая и Вильера.
  - С чего начнём, Архимаг?- спросила Сина.
  - Эспер Сина, начнём с вас,- чуть улыбнулся Епраулт,- точнее с вашего поручения. Вам с Глетром предстоит выяснить причины сегодняшнего инцидента в Кронарде. И поговорите со всеми нашими погодниками, лучше со всеми, кто может иметь какое-то отношение ко всему этому,- в ответ Вереск и Эспер Глетр кивнули головой,- Хорошо. Эспер Вильер и Оллейс вас я попрошу отправиться в Галаментис и выяснить там все обстоятельства, разумеется, это будет совершенно инкогнито. Оллейс вы должны обеспечить прикрытие, чтобы нам не пришлось встревать, иначе... вы сами знаете, чего ожидать. Эспер Фаяне и Суон на вас будет поселение кентавров. Узнайте, каким же всё-таки образом они смогли избежать разрушений. На вас я то и надеюсь, поскольку помниться мне, вы моя дорогая Фаяне, знались с бывшим предводителем,- русовласая Фаяне коротко кивнула и слегка потупилась,- ну не стоит, право же, это былое, Фаяне,- промолчав немного, Архимаг продолжил разделение на группы,- Эсперы Сэзил и Юдис, на вас я поручаю пустошь, может там не такая уж и пустошь, а если и так, то следы будут чётче и яснее, а это только к лучшему. Ткаридиг и Натрабел, осмотрите, пожалуйста, Бордис, быть может, там ещё можно чем-то помочь. Ну, а я, Эспер Бернар и Эспер Эгрей, отправимся к Сэнгаану выяснять тот самый блик.
  Да-Нокр слышал всё и не упустил ни единого слова или вздоха. Он впитал в себя всю информацию, которую услышал, как губка, впитал, но не осмыслил, ибо не успевал соображать, что к чему. Но ничего, у него будет предостаточно времени, чтобы во всём разобраться и разложить все сведения по полочкам, главное убраться отсюда до того, как его вычислят.
  Но как только Да-Нокр хотел двинуться, все до единого насторожились, замер и он. Архимаг Епраулт привстал и начал обводить взглядом всё помещение и взгляд его очень не понравился Да-Нокру, он шёл прямо на него. Маг немного растерялся и чуть не запаниковал. Если его увидят ему ой как не здобровать, не поможет и то, что он был учеником Перкиро. Вот он уже у двери, ещё совсем чуть-чуть и Да-Нокр раскрыт! Артиноат застыл и даже закрыл глаза, он почувствовал, как вся спина покрывается холодным потом, прижатая со всей силы к стене, как будто это может чем-то ему помочь. Не в силах, что-либо сделать, тело его абсолютно не слушалось, маг попытался расслабиться, успокоиться, стараться не думать о том, что будет, когда глаза Архимага упрутся в него. Парень представил себе сейчас почему-то лишь одно место, где он мог бы почувствовать себя уютно и свободно. Перед его глазами предстала комната Тэссы Энсвик, девчушки из Верховного Мира. Её лучистые, сияющие преданностью и восхищением глаза. Как было бы приятно в них утонуть, в этом мягком и тёплом свете, недоверчивая, строптивая, гордая, но отнюдь не высокомерная, Тэсса Энсвик. Он вдруг вспомнил их последнюю встречу и его сердце сжалось, он совершенно забыл, как он напугал её, небось, до смерти, если вспомнить, какими глазами она тогда на него смотрела, и к тому же забыл у неё свою суму. Как он мог так оплошать, наставник бы содрал три шкуры с него за такую неосторожность, а ведь виноват он сам, что подался чувствам. Сколько раз говорил ему Эспер Перкиро: " ... научится пользоваться всем потенциалом Высшей Магии, значит, научится терпению, отречению от привычных форм и научится идеальной концентрации...", а Да-Нокр грубейшим образом пренебрёг этим важным советов своего наставника, он позволил себе обозлиться на неё, хотя она не давала никакого повода этому. Он решил поставить её на место. "Хм,- усмехнулся Да-Нокр про себя,- привык, что всякая нечисть ползает у тебя под ногами, вот и не понравилось, что кто-то лезет не в своё дело, вот и обидел её и забыл весь свой магический арсенал". Мысли блуждали далеко от зала, за пределами лицея, за пределами земель Ланданора, выше всей обывательщины, далеко в другом мире. И Артиноат так и не заметил, что магически - пронизывающий взгляд Епраулта скользнул по нему и направился дальше, не вызвав никакой реакции. Его не обнаружили. И одним богам известно, почему и как это произошло.
  Когда негодование прошло, а с ним ушёл и страх, Да-Нокр был готов сам выйти из завесы невидимости и признаться, но, открыв глаза, ему предстал совершенно пустой зал. Все, по-видимому, уже ушли или это какой-то трюк Эсперов за то, что он тайком пробрался на совет? Артиноат отпрял от стены и почувствовал холодок, его спина была совсем мокрая, и подошёл ближе к столу. Он проверил своё заклятье, оно продолжало работать, значит, он по-прежнему, невидим, однако, защитного заклинания, которое работало во время собрания, он не чувствовал. Если откинуть всю предосторожность и внимательность, то можно подумать, что совет закончился, а Да-Нокр остался тут один. Но почему же он не услышал, когда все Эсперы расходились, почему же он не помнит, что случилось после того, как Архимаг почуял постороннего. Что же с ним случилось на самом-то деле?
  - А ты молодец,- послышалось с прохода.
  Да-Нокр резко обернулся и всё его тело напряглось до предела.
  - Ч-ч-что?!- переспросил потрясённый маг.
  - Я говорю, хитро придумал. Я б на твоём месте, наверно, не догадался,- приближаясь к Да-Нокру, с ухмылкой на лице говорил Эспер Эгрей.
  - Вы...
  - Да, я тебя видел и сейчас вижу, но ты не огорчайся, это не так-то просто, поверь мне. Но больше меня удивила не сила заклятья, а то, как ты им смог воспользоваться,- Эспер подошёл к нему почти вплотную,- зайди сюда кто-нибудь, сочтут меня, небось, за полоумного,- усмехнулся он,- ну так, что, Да-Нокр. Ответишь или это секрет?
  - Уважаемый Эспер Эгрей Ши...
  Эспер поморщился и помотал головой.
  - Зачем, к чему это, Артиноат? Ты же давно догадался кто я.
  Парень смутился, но постарался не показать виду.
  - Разумеется я знаю, кто вы, Эспер Эгрей Ши...
  И снова Да-Нокр не договорил, как тот его оборвал, сделав шаг назад и развернувшись к двери.
  - Спокойной ночи, точнее, спокойного остатка ночи, Да-Нокр Артиноат. Советую вам сразу же идти спать, чтобы выспаться за все дни вашего предстоящего наказания,- холодно сказал Эспер, даже не взглянув на него, и стал удаляться по коридору.
  Тут маг осознал, что ошибся. Сильно ошибся. Эгрей или Адагим хотел поговорить с ним на чистоту, если он всё же тот, о ком думал Артиноат, тогда скрывать от него всё, в общем-то, не обязательно и можно было побеседовать. А вышло, к сожалению, как нельзя хуже.
  На лестнице, спускавшейся в центральный холл лицея, Да-Нокр догнал Эгрея - Адагима и встретил его довольное лицо.
  - Я именно этого и ожидал. Насколько мне помнится, ты был умным мальчишкой, но твоей выходки в зале я не понял, если честно,- продолжил он свой спуск.
  - Эспер Эг...,- хотел было сказать Да-Нокр, но обращённый на него тяжёлый взгляд Эспера, подавил это желание и маг произнёс другое имя,- Адагим. Как вы... выжили?
  Эгрей - Адагим остановился и опустил глаза.
  - Ты ведь не видел, как меня хоронили?- маг мотнул головой,- а я не умер,- спокойно ответил Эспер и перешагнул ступеньку.
  - Но-о-о,- поспешно возразил Артиноат,- я же видел, как вы умирали, как ваше сердце остановилось, как... вы умерли!- в конец вскрикнул он. Но Эспер лишь вновь усмехнулся.
  - Поспешили Боги отнять у тебя Перкиро. Ты ещё многому должен был научиться от него,- он сделал значительную паузу,- ты узнаешь, ты скоро всё узнаешь и поймёшь,- ободряюще заверил мага Адагим,- если позволишь, я помогу, ну а теперь, может, объяснишься ты уже?
  - А что мне объяснять-то?
  - Для начала, материализуйся,- махнул на него Эспер.
  - Извините,- маг поспешил прекратить действие его заклятья и в мгновение ока воплотился перед Адагимом.
  - Ух!- задорно качнул головой тот магу,- Шустр! Ну, пойдём быстрее вниз, пока нас тут не заметили, там всё расскажешь.
  Они вышли в большую залу без какого-либо назначения, кроме одного - любимого места времяпрепровождения молодёжи, после занятий. Высокий стрельчатый потолок расходился к стенам, украшенный великолепной росписью. Стены и потолок занимали искусно написанные огненные языки, в удивительных формах; небесные пейзажи; твердь во всех её видах и водяные силуэты или водные просторы. Этот огромный холл между собой ученики давно прозвали залом Четырёх Стихий.
  На одной резной скамье у большого фрескового окна, они и остановились.
  - Эспер Адагим, а что мне вам рассказать?
  - Всё.
  Да-Нокр чуть замешкал. "Всё"- это довольно много и правильно ли он понял слова Эспера. Хотя что уж там, всё так всё, правда, с чего начинать?
  - Начни, хотя бы с твоих заданий, а лучше с последнего,- произнёс Адагим.
  Артиноат всё же решился и рассказал ему о своём пребывании в Верховном Мире, о том, что книга Ротаса находится в руках девушки, которая по воле судьбы оказалась в Амлароне. Адагим слушал внимательно, слегка нахохлившись, как ворон, и изредка кивал головой.
  - И ты так и не нашёл ни той девушки, ни книги?- под конец прервал парня Эспер.
  В ответ Да-Нокр едва заметно согласился. Сейчас он чувствовал себя полнейшим остолопом и профаном. Но ведь надо было ему что-то доказывать какой-то там девчонке кто он, возиться с ней как со знатной особой, другой бы давно уже узнал все, что ему нужно было, а он слишком увлёкся, вот и остался ни с чем. И теперь приходится краснеть за самого себя.
  - Ну что ж, по мне так это не так уж и сложно,- улыбнулся Адагим и магу сразу припомнился тот старичок Адагим, такой же оптимистичный и довольный всем, хотя порой это было очень даже странно, но, несмотря на это он был тем брёвнышком в их компании, за которое хватаются, чтобы выжить в морской пучине,- если она в Амлароне, то мы её быстро найдём, только для этого тебе придётся вернуться за её сестрой.
  - Что?
  - Да, да. Эта девушка нам очень пригодится, но ты не волнуйся, после того как всё закончится, она забудет обо всём. За это я ручаюсь сам. Теперь дело только за тобой, приведи её сюда, но не в Кронард, разумеется. Будет лучше, если встреча состоится в менее людном месте. Думаю, Нехожная равнина нам подойдёт.
  - Возле Сэнгаана?
  - Да, ты же знаешь, что я отправляюсь именно туда. Но учти, вас не должны заметить чужие глаза, особенно сам Архимаг Епраулт Циминис. Ясно?
  - Я всё понял Адагим, нас никто не увидит.
  - А твои чары со шпионажем будут очень кстати.
  Однако, Да-Нокр удручённо вздохнул.
  - Не думаю, что я смогу ими воспользоваться.
  - Почему же? Они самые неуловимые и эффективные, которые я когда-либо видел!
  - Плата слишком высока. В течение двое суток мой магический потенциал будет не доступен. Я не наложу и элементарного заклятия, а что говорить, если нам придётся от кого-то отбиваться.
  - Это уже хуже, по правде, я очень надеялся на них. Для их действия необходимо весьма много силы, защиту на совете Архимаг делает добротную, и тебе бы своей не хватило, однако, ты её нашёл. Значит, у тебя припасён какой-то амулет.
  - Как всегда прав. Мне помог трофей после битвы с одним из нкинимов,- и маг вытащил из-за пазухи полупрозрачный камень, размером с кулачок ребёнка.
  - Горный хрусталь?
  - Почти. Это сплав. Я сам всего не знаю, Адагим, но он вещь ценная и действенная, уж поверь мне.
  - Верю, но сплав камней?! Это удивительно! Хотя удивительнее то, что им владел нкиним.
  - И это не так уж странно, по сравнению с тем, что нкинимы объединяются в общину.
  - Вот уж не думал, что доживу когда-нибудь до такого.
  - Дожил всё же,- улыбнулся Да-Нокр,- они прям как горные ларвунцы или гномы, сидят в каком-нибудь кратере и пыхтят над созданием новых каменных пород или ещё чего-то. А этот камушек говорит о том, что у них это выходит не так уж плохо.
  Адагим промолчал, поджав губы, и тревожно взглянул на Артиноата.
  - Что-то не так?- спросил тот.
  - Я ужасно боюсь своих же мыслей, мой мальчик. Но не сейчас, об этом лучше не сейчас, а когда Книга Ротаса будет уже в Симитском Святилище, а обе сестры будут дома,- совершенно по-старчески закряхтел Адагим, вставая со скамьи,- а пока будем ждать.
  - Чего?- изумился Да-Нокр.
  - Ну как же, тебе ведь нужно время, точнее двое суток, чтобы ты смог начать пользоваться своей силой.
  - А ну да, ну да. Придётся подождать.
  И они разошлись на этом месте. Эспер Эгрей, а точнее, Адагим, удалился в свои покои, а Да-Нокр отправился на ближайший постоялый двор, ему в отличие от выпускников Кронарда не предоставлялось жилище, но Да-Нокр и не жалел. Возвращаться к учёбе и садиться за парту ради какого-то посредственного жилья он не собирался, тем более он столько узнал и пережил, что лицейская жизнь вызвала бы у него смех и скуку.
  Артиноат преодолел два зала подобных залу Четырёх Стихий и пройдя длинный коридор вышел во двор лицея, щедро усаженный деревьями и всякой другой растительностью, сопутствуемую разной живностью. Он двинулся по неширокой алее с правой стороны двора и вспомнил ночь в парке, когда впервые вступил на землю Верховного Мира и познакомился с Тэссой и её друзьями. Но эти его воспоминания тут же перекрывались профессиональной предосторожностью. Да-Нокра сопровождали странные звуки диких животных, некоторые он узнавал... вот, горогол... а вот, и мелкие титс... а этот звук... Артиноат его не мог определить, но он уж очень сильно настораживал его внутреннюю интуицию. (Знакомство с Сегилой дало свою пользу). Что-то было схожее на мурлыкание, но какое-то оно было грубое и угрожающее. Вдруг слева от Да-Нокра мелькнула тень, и послышался треск. Маг резко повернулся лицом к возможной опасности и медленно отошёл к стене. Сейчас он был безобиден, как мальчишка, и потому уязвим до невозможности. Снова послышался треск, а за ним ещё... и ещё, похоже, было, что неизвестный приближался к нему и абсолютно не скрывал этого. Да-Нокр молчал, снова вжавшись в стену, при этом, перебирая названия и причины тех, кто в эти секунды мог шаг за шагом идти на него. Спрашивать он не мог себе позволить, тем самым он покажет, что слабее, да и то, это в том случае, если против него разумное существо.
  - Я рас-с-умное с-с-сущес-с-ство,- услышал Да-Нокр шёпот из темноты кустов,- Ты почти угадал моё имя, но с-с-страх перед неис-с-свес-с-стным прервал твои мыс-с-сли.
  Артиноат мгновенно узнал полуночника, услышав его протяжный свист, и в ту же секунду включилась защита против него, точнее блокировка мыслей.
  - Ты пришёл не для того, чтобы раскуривать трубку мира, это уж точно. Что тебе от меня нужно?
  - Почему ты реш-ш-шил, что я не с-с-с миром?
  - Ты копался не в своих владениях.
  Что-то похожее на смешок раздалось из-за листьев и они чуть вздрогнули.
  - Ты о том, что я влес-с-с в твою голову? Это лиш-ш-шь ради удовольс-с-ствия, мне с-с-сахотелос-с-сь ус-с-снать что думает во время опас-с-снос-с-сти Да-Нокр Артиноат.
  - Рарок,- нахмурился маг.
  - Доброй ночи, Да-Нокр,- ехидно проговорил полуночник.
  - Чего тебе?
  - Это не с-с-сдес-с-сь обс-с-суждаетс-с-ся, Да-Нокр.
  - Ты меня не проведёшь. А ну живо отвечай, что ты задумал!- парень напрягся и сжал кулаки.
  - Что ты, что ты, Да-Нокр. У меня и в мыс-с-слях нет ничего такого. Я с-с-с прямым предложением обмена.
  - Какого ещё обмена? О чём ты?
  - Я же с-с-скас-с-сал маг, это не с-с-сдес-с-сь.
  - Тогда где?- отрезал Да-Нокр.
  - В с-с-снакомом тебе мес-с-сте,- ответил полуночник и что-то просипел на своём языке, после чего в зарослях появился знакомый свет, а точнее арка из света. Догадки Да-Нокру очень не нравились.
  - Это что?- спросил он недоверчиво.
  - Это... то, что вы маги нас-с-сываете Аркой Пагс-с-сис-с-са. Не с-с-стоит с-с-садавать лиш-ш-шних вопрос-с-сов. Ты и так обо вс-с-сём уже догадалс-с-ся.
  - Почему я должен тебе верить? Насколько мне помнится, Рарок, целью последнего твоего визита было убить меня, как и предыдущего. А сейчас у тебя шан...,- и Да-Нокр запнулся. Артиноат готов был провалиться на месте, взять да и выдать врагу все свои слабости может только тупица и он чуть им не стал.
  - Да, с-с-сейчас-с-с у меня шанс-с-сов покончить с-с-с тобой много, но я не для этого наруш-ш-шил закон и появилс-с-ся в лунную ночь... Да-Нокр не трать понапрас-с-сну время с-с-своё и моё, ты ведь его с-с-саядлый ценитель.
  - Твоё время меня не касается, моё же... у меня его достаточно,- и маг сделал шаг в сторону.
  - Да-Нокр, не будь глупцом,- казалось полуночник слегка встревожился и Артиноат остановился,- этот обмен тебя с-с-саинтерес-с-сует, поверь мне,- чуть успокоился голос.
  - Ну что ж, посмотрим. Если это твоя уловка, то знай, что даже пусть я без магии, но совладать со мной у тебя не получится.
  - Как пафос-с-сно!- и Рарок исчез в арке первым, а за ним и Да-Нокр.
  Оказались они в тёмном и холодном месте. Воздух был свежим и морозным, казалось, что попали они в самый разгар зимы.
  - Что-то, Рарок, не помнится мне это место,- пробурчал всё ещё напряжённый Да-Нокр.
  - Это потому, что мы в помещ-щ-щении. А ес-с-сли с-с-сделать так...- и в ночной мгле маг не то чтобы заметил, а скорее почувствовал нечто куда более мрачное, чем ночь. Оно двинулось в сторону и раздался скрип двери.
  - С-с-сюда маг.
  Да-Нокр передвигался очень осторожно. Хотя он и славился своим поразительным зрением, его на самом деле заменяло чутье и предчувствие. Вот, и сейчас он направлялся к еле видимому выходу, а выделял он его среди общего мрака благодаря белым крапинкам.
  Подойдя уже вплотную к полуоткрытой двери, распахнув её он увидел перед собой звёздное небо и медленно поднимающуюся из-за самой высокой горы селаю. Осмотревшись по заснеженным сторонам, Да-Нокр ступил на снежное горное покрывало, однако одной ногой и рукой он всё ещё находился за порогом.
  - Ты боишьс-с-ся, что я обману и ос-с-ставлю тебя с-с-сдес-с-сь?- просвистело возле самого уха мага.
  - Я не боюсь, я почти уверен в этом,- ответил он, даже не обернувшись.
  - Ты уш-ш-ш прос-с-сти, я бы с-с-сам выш-ш-шел и убедил бы тебя в обратном, но не могу. С-с-селая вс-с-сош-ш-шла, с-с-сам видиш-ш-шь.
  - Может ты рассчитывал на это с самого начала,- пробормотал Да-Нокр и продолжил,- ну и где это мы?
  - А ты не ус-с-снаёш-ш-шь ещ-щ-щё? Хиш-ш-шина на верш-ш-шине величес-с-ственных гор, видная ещ-щ-щё с-с-с поднош-ш-шия...
  - Мы, мы в Северянских горах?- изумился Артиноат,- ты хочешь сказать это и есть твоё надёжное место. Что мы вообще тут потеряли?
  - Маг, неуш-ш-шели вы не с-с-сюда направлялис-с-сь с-с-со с-с-своей командой магов?
  - Откуда ты знаешь?
  - Ты с-с-сабываеш-ш-шь, я ш-ш-ше полуночник. А вот ес-с-сли ты повернёш-ш-шьс-с-ся налево, то увидиш-ш-шь, а точнее почувс-с-ствуеш-ш-шь, то, с-с-сачем вы предприняли это вос-с-схош-ш-шдение.
  На этот раз Да-Нокр без тени сомнения повернулся и, как сказал полуночник, почувствовал, что там недалеко от них источник чего-то мощного и почти магического. Поход с Перкиро, а именно это имел ввиду Рарок когда говорил о восхождении, не увенчался успехом, они не достигли нужной точки. Этим ориентиром как раз и была сия хижина, но сил ни у кого уже не оставалось, особенно после смерти Адагима, потому продолжать путь было просто не возможно и источник остался не исследован. И сейчас Да-Нокр нашёл объяснение своему опасению, и оно относилось отнюдь не к полуночнику на самом деле, а как раз к тому месту, куда был устремлён сейчас его взгляд.
  - Тебе известно, что там находится?- спросил он у Рарока.
  - Даш-ш-ше ес-с-сли и с-с-снаю, то с-с-с какой с-с-стати мне говорить об этом с-с-своему врагу,- усмехнулся он.
  - Значит, уже снова враги?- всматривался Артиноат в темноту домика. После недолгого молчания он услышал ответ.
  - Мы вс-с-сегда ими будем... - это можно было сравнить со сталью, так произнёс эти слова Рарок,- но я поведаю тебе о том, что там находитс-с-ся вс-с-сё, что с-с-самому ис-с-свес-с-стно, ибо это и касс-с-саетс-с-ся моего предлош-ш-шения.
  Да-Нокр был удивлён, но в тоже время он этого и ожидал. Полуночники не любят ходить до около, прямота для них куда ценнее.
  - Я, от лица рода полуночников хочу предлош-ш-шить тебе обмен, выгодный и для тебя тош-ш-ше. Нам нуш-ш-шны вс-с-се артефакты, имеющ-щ-щиес-с-ся у тебя пос-с-сле твоих с-с-сраш-ш-шений, абс-с-солютно вс-с-се и Даш-ш-ше те, которые появятс-с-ся...
  - Немыслимо!- вскрикнул Да-Нокр поражённый такой наглостью полуночника, и выскочил из хижины,- это совершенно исключено, как у тебя язык повернулся? Думаешь, я просто так отдам вам то, что досталось мне моими кровью и потом?!- прервал его Артиноат.
  - А ес-с-сли я с-с-скаш-ш-шу, что в обмен ты получиш-ш-шь куда больш-ш-ше,- Да-Нокр и думать не мог о том, чтобы отдать весь свой добытый арсенал и глубоким вздохом подавил подступавший внутренний гнев,- поверь, в том ущ-щ-щелье ты найдёш-ш-шь нечто дорош-ш-ше и мощ-щ-щнее, чем какой-то там с-с-сплавной камуш-ш-шек-хрус-с-сталь,- маг не мог выдавить и слов возмущения, настолько он был изумлён!- Тебе дос-с-статочно проис-с-снес-с-сти два с-с-слова в предс-с-стоящ-щ-щую ночь без с-с-селаи " я с-с-соглас-с-сен" и перед тобой на колени падёт вес-с-сь С-с-симорро!- восторженно проговорил Рарок,- я ш-ш-ше с-с-скас-с-сал, что обмен выгоден нам обоим, дело с-с-са тобой.
  - Рарок, забудь. Я НЕ СОГЛАСЕН!- вспыхнул Да-Нокр.
  - Не с-с-спеш-ш-ши, подумай хорош-ш-шенько... А мош-ш-шет это помош-ш-шет принять тебе правильное реш-ш-шение,- и в одно мгновенье вокруг всё закрутилось и превратилось в сплошную черноту и через ещё одно мгновенье Артиноат оказался в горном ущелье.
  Холодный ветер пронизывал до самых костей, в голове пульсировала странная тупая боль, а в груди словно горело пламя, самое настоящее жаркое, яркое и неугасающее. Да-Нокр немного простоял на месте, пока оглядывался. Ущелье было довольно глубоким, а склоны отвесными, так что выбраться никаких шансов не было. "Вот тебе и ловушка",- подумал Да-Нокр.
  - Чего ш-ш-ше ты ш-ш-шдеш-ш-шь? Иди туда, где грудь твоя будет рас-с-срыватьс-с-ся от вкуш-ш-шаемой с-с-силы,- услышал он недалеко от себя. Голос Рарока исходил из тени от лучей Селаи и, по правде, Да-Нокр был рад его услышать, значит, не обманул.
  Маг сделал шаг вперёд по неширокому ущелью и в груди точно раскачали палящий огонь. Да-Нокр тяжело выдохнул и, даже удивился, что выдох не был огненным, поскольку внутри всё совершенно горело.
  - Что за...- слабым голосом произнёс Артиноат и повернулся в сторону полуночника.
  - Это и ес-с-сть та с-с-самая энергия. Чем блиш-ш-ше ты будеш-ш-шь к ней приблиш-ш-шатс-с-ся, тем с-с-сильнее она будет чувс-с-ствоватьс-с-ся,- будто злорадно змея прошипела в темноте, а не полуночник.
  - А ты не ощущаешь её что ли?- еле сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть, пробормотал Да-Нокр.
  - Ощ-щ-щущ-щ-щаю, но не так как ты. Иди ш-ш-ше вс-с-сгляни на то, что мы предлагаем тебе,- кончалось терпение Рарока.
  С каждым шагом Да-Нокру становилось всё труднее и труднее передвигаться. Он ступал согнувшись и сжимав руку к жгучей груди, лицо покрылось потом и было искажённо болью, и тут маг остановился, повернулся, стараясь выпрямится.
  - Помоги мне игнорировать её,- твёрдо произнёс он полуночнику,- иначе я не дойду до этого источника и вы останетесь без вожделенных вещичек,- ответа не последовало,- Рарок! Ты здесь?- оглянулся Да-Нокр.
  - Я думаю, маг,- послышалось из тех же тенистых углов,- Ес-с-сли ты не будешь чувс-с-ствовать элигамму, то как ш-ш-ше ты поймёш-ш-шь и оцениш-ш-шь её?
  - Если я не переношу её так и не добравшись до центра, то лучше всего будет не приближаться к нему, а то я просто вспыхну.
  - Не торопис-с-сь, я помогу...
  - Рарок, твоя забота обескураживает, но я отказываюсь от твоего...,- тут Да-Нокру пришлось замолчать, чтобы чуть стих жар и продолжил,- предложения.
  Но как только Артиноат сказал это, боль внутри исчезла, ничего не осталось, даже следа. Холод стал пробирать по самые кости, лёгкий плащ не помогал. А лёгкие наполнились морозным горным воздухом.
  - Так лучш-ш-ше?- поинтересовался полуночник.
  - Вполне.
  - Тогда продолш-ш-шай идти,- упорствовал Рарок.
  И магу ничего не оставалось как идти дальше. Полуночник решил проблему с чувством элигаммы - Да-Нокр снова стал ощущать её действие со своим движением, но отдавала она лишь слабой теплотой.
  Рарок больше ничего не говорил и не подгонял, похоже, было что он и вовсе исчез, но полуночник следил за каждым шагом мага из своей тени. Да-Нокр же задумался, что означает "элигамма", о которой говорил Рарок. Ни в одном из старинных томов магической терминологии Артиноат не встречал подобного слова, даже похожего. Насколько он знал, этот источник энергии считали новым, поскольку обнаружили его совсем недавно, может потому-то и название новое, однако, полуночники никогда не использовали новых словечков Всежизненной, ведь у них на все явления есть свои названия, которые насчитывают века и тысячелетия. И Да-Нокр смог прийти лишь к одному выводу, что подобные источники со странной и новой энергией открывались и раньше. Но всё равно оставалось ему непонятным то, что она - эта новая энергия, была совершенно чужда магической. Будь она сродни ей, то Да-Нокр не согинался бы в три погибели от ломающего жара. Но, так или иначе, скоро он узнает всё, потому что, судя по нарастающему теплу, он уже близко, а если бы не помощь Рарока, представил себе Артиноат, то он давно бы сгорел изнутри.
  Впереди маг начал замечать искры, бегущие из земли к небу, обвиваясь между собой и создавая круговую спираль. Это было сравнительно похоже на искры от костра, правда, этот костёр был во много раз больше. Свет от него охватывал около ста метров вокруг, но несмотря на весь его огненный вид, снег не таял и пронзительный холод продолжал сковывать движения и зубы.
  - Р-рарок, что-что эт-то?- повернулся Да-Нокр назад, обращаясь в темноту,- объясни, т-ты обещал рассказать мне всё чт-то касается эт-того мес-ста,- запахнулся он сильнее своим летним плащом.
  - Это элигамма. Её ис-с-сточник.
  - Об элигамме я слышу впервые.
  - Не удивительно, это с-с-старая магия, мош-ш-шно с-с-скас-с-сать прародительница с-с-современной. Она пылает тут почти тысячу дуалей.
  - Не может эт-того быть. Мы только недавно её заметили.
  - Вс-с-сё новое-это хорош-ш-шо с-с-сабытое с-с-старое, как говорят в...,- но полуночник не договорил и прервал сам себя, однако, это не ускользнуло от внимания мага,- с-с-с этой с-с-силой, Да-Нокр, ты будеш-ш-шь с-с-самым могущ-щ-щес-с-ственым магом во вс-с-сём С-с-симоррó. Это единс-с-ственые ос-с-ставш-ш-шиес-с-ся с-с-салеш-ш-ши элигаммы и мы отдаём это богатс-с-ство в твои руки с-с-са с-с-скромную цену, вс-с-сего в нес-с-сколько дес-с-сятков твоих боевых трофеев.
  - Хм, у вас полуночников всё так просто, Рарок.
  - А что с-с-сдес-с-сь с-с-слош-ш-шного маг? Ты получаеш-ш-шь величайш-ш-шее с-с-сокровищ-щ-ще С-с-симорро, а мы с-с-свою долю, рас-с-све это так трудно?
  - А почему у вас такой интерес к моим оберегам и амулетам?... А, Рарок? Может вы знаете что-то чего не знаю я? Ко всему прочему, я не смогу управлять этой элигаммой, она слишком тяжела,- пожал плечами Да-Нокр,- одним словом, верни меня обратно в лицей, а обмен твой не состоиться,- и маг стал удаляться от холодного костра.
  - В наш-ш-ших с-с-силах помочь тебе с-с-с элигаммой,- повысил голос полуночник.
  - Хватаешься за любую ниточку лишь бы я согласился. Странно вообще что, полуночников заинтересовали мои предметы, да ещё и для переговоров они присылают к тому же моего врага. Это что же: чистая случайность или оставшееся отчаяние? Впрочем, ответа я не дождусь, так что если ты ещё с миром, то перенеси меня домой.
  - Я прош-ш-шу тебя, Да-Нокр вс-с-сего лиш-ш-шь попробовать, а потом реш-ш-шиш-ш-шь. Времени у тебя ещ-щ-щё дос-с-статочно, до того как нас-с-ступит ночь без селаи.
   Да-Нокра почему-то начало распирать от любопытства. Совершенно отличная от магии элигамма не дастся ни кому в руки, а он сможет управлять ею и кто знает какие теперь заклятья будут ему под силу. А вдруг он сможет использовать тройные заклинания и не тратить особо много энергии, а может, у него появится "сила рук", что-то вроде телекинеза или телепатии, тогда некоторые заклинания по передвижению предметов и улавливанию чужих мыслей можно просто выкинуть. В общем, желания и интерес посоветовали ему рискнуть, хотя бы, на пробу и не успел он и рта раскрыть, чтобы сказать своё решение, как Рарок его опередил:
  - Правильно, Да-Нокр, правильно...,- и это было всё, что запомнил маг перед тем, как погрузиться в беспамятство.
  Чувствовалась мягкость и тепло. Да-Нокр попытался приоткрыть глаза, но веки налились тяжестью, а с этим пришло и сознание. Первой мыслью было место; где он сейчас? Он осознавал, что лежит, и чувствовал, что вокруг было ещё темно. Артиноат прохрипел что-то и услышал знакомый старческий голос рядом с собой:
  - Дани, ты очнулся!? Ну, хвала богам! Что же на этот раз-то стряслось с тобою, приключенец ты мой?
  Дрожащий голос старика Секорта не узнать Да-Нокр просто не мог. Сгорбленный и худощавый всегда шаркал, тяжело ступая на левую ногу, одним словом, все, чем грозит старость досталось ему. Но Секорт никогда не жаловался на свою судьбу, он гордился ею, гордился тем, как прожил свою жизнь. Только ворчливость порою всё же проявлялась, особенно, когда Артиноат возвращался в его дом в полуживом состоянии, тогда Да-Нокр был бы рад слышать тысячи разъерённым гороголов ( а это не очень приятно, порою даже доводит до сумашествия), чем бухтение Секорта.
  - Я... сколь-ко...
  - Время, Дани, время уже как ночь второго вступления Селаи. Целый денёк проспал ты, да и плюс две ночки. Эта уже подходит к концу-то.
  - Хватит... понял...
  - Ну раз понял, так я зато не понял, куда ж ты опять вляпался?
  - Секорт...,- скорчился Да-Нокр.
  - Что Секорт? Что Секорт? Я уже как тридцатое восхождение Секорт. Можно подумать я не выслуживаю того, чтобы знать за что я о тебе так пекусь, как о родимом сыне. Ладно уж, вставай, коль очухался, разумиешь и говорить можешь.
  - Но...
  - Никаких но. Ты здоров, как кентавр. У тебя ничегошеньки нет, а чего слёг не могу взять в толк.
  - Элигамма...,- прошептал Артиноат и перед взором промелькнуло всё, произошедшее позавчера, и уже почти два дня назад.
  - Чего говоришь?
  - Ничего, Сек,- и наконец, Да-Нокру удалось раскрыть глаза. Тёмная комната, на деревянном столе недалеко от кровати горит свеча, а рядом сидит Секорт, а на испещренном морщинами лице расплывается довольная улыбка. Уютная хижина старого лесничего была не богатой, но довольно опрятной. Такой её поддерживал сам Секорт каждый день, переняв эту привычку от своей давно умершей жены. Домик небольшой, но для бредущего странника он всегда был желанным и чем-то родным, потому что старик всегда принимал нежданных гостей с распахнутыми дверьми, за которыми их ждали сытный обед из овощей и фруктов, собранных с собственного огорода близ дома, и ночлег.
  Несколько даулей назад, а точнее, около десяти Секорт не был таким уж немощным, однако понадобилась помощь мага. До ближайшего селения или города добираться нужно почти день, а времени в тот момент ему катастрофически не хватало и как на удачу мимо проходил молодой маг. Как оказалось он был без соответствующей грамоты, которую выдают всем окончившим Кронард, но Секорту было некогда думать об этом, и решил воспользоваться подходящим случаем, а то, когда ещё в самый нужный момент появится у твоего крыльца маг. Да-Нокр согласился помочь при условии, что его накормят и дадут переночевать, на что получил незамедлительно одобрение. В общем, в тот день Артиноат спас жизнь сыну Секорта, упавшему с обрыва и истекавшего кровью. С тех пор эта история давно забылась, сын Секорта давно уже как перебрался в Микоргόн, город славившийся свими бардами, певуньями, артистами и музыкантами, оставив отца на произвол судьбы. К счастью, тогдашнее знакомство с Да-Нокром переросло в хорошую преданную дружбу, а с одной стороны и в отцовскую любовь, потому и горе от потери родного сына по крови сменилось радостью обретения сына по душе. Теперь Секорт каждый раз ожидает Артиноата с очередного похождения вместе с наварами и настоями, мазями и эликсирами даже (подарки от захожих чародеев), но эти встречи всегда долгожданны для старика, ведь они остаются единственным способом повидаться с ним.
  Да-Нокр приподнял голову с подушки и тяжёлым взглядом оглядел себя. Он сел и чувствовалось, что отдохнул он сполна и полон сил, правда, кушать очень сильно хотелось. Секорт немедля ни минуты проковылял на кухню, опираясь на худую тросточку, ни как не сравнимую с посохом Артиноата, и принёс готовое кушанье.
  - Я знал, что тебе захочется поесть.
  - Спасибо, Сек, я просто умираю сголоду.
  - Да, ты же ничего не ел, пока пластом валялся.
  Запах еды сводил Да-Нокра с ума и он накинулся на неё, как изголодавшийся птенец. Даже Секорт слегка удивился такому аппетиту.
  - Ты не торопись, родной, еды в доме вдоволь.
  Вскоре утолив свой первый, можно сказать, животный голод, Да-Нокр откинулся назад и прислонился к стене.
  - Огромное спасибо, Секорт, но теперь я хотел бы побыть один, мне нужно о многом подумать.
  - Я знаю, Дани, и ухожу.
  - Подожди, Сек. А как я оказался здесь?
  Старичок медленно повернулся и, расширив глаза, шёпотом ответил:
  - Ночь принесла прямо к крыльцу и оставила тебя беспамятного на земле. Это что, Дани, демон был?
  - Нет, Сек, ты правильно сказал, это была ночь.
  - Ох, и пугаешь же ты меня иногда, Дани. Ну ладно, я пойду, а ты мысли, мысли, если что зови,- и старичок, стуча своей палкой, удалился из комнаты Артиноата, оставив его в одиночестве.
  Когда послышался скрип дверей в соседней комнате, Да-Нокр встал и подошёл к окну.
  Ему было очень странным поведение полуночника, он впервые наблюдал такое сотрудничество и не знал, что и подумать, то ли верить ему, то ли опасаться. Сколько дуалей Да-Нокр вёл свою войну со всякой нечестью и сколько его путь пересекался с Рароком, тот ни разу так себя не вёл. Что-то весьма важное сокрыто в его артефактах, это точно, иначе не было бы такой охоты на них, но почему полуночники только сейчас начали их добиваться. "Скорее, потому,- отвечал сам себе Да-Нокр,- что секрет моих трофеев узнали только к этому времени, но вот от кого и какой?" Золотой вопрос. От кого и какой? Это может быть лишь более знающий и более уважаемый, чем какой-либо смертный, даже маг не имеет у полуночников такой доверенности, выходит, что снабдил их подобной информацией кто-то из древних существ. Однако, Да-Нокру не приходило ни одно, которое имело бы столько познаний и к тому же почтенное настолько, что заставило подозрительных полуночников так проворно действовать. Бакхо, исключено, эти много знают, но их способ общения неведом; маздегулы, тоже располагают немалыми познаниями, но также много они утеряли, да ещё и плодятся неимоверно, хотя и относятся к древним расам, стали совсем как паразиты, вот и ведутся с ними бесчисленные войны, а они всё равно не переводятся. К ним уже все потеряли всякое уважение и доверие. Ну и кто же тогда? Да-Нокр всё больше нервничал, играя пальцами скрещённых рук. "Ну, а, может быть, эти их собственные библиотеки - размышлял маг,- они ведь были созданы совместно со многими мудрецами молодых тогда ещё людских, эльфийских, нкинимских и других рас". Но, так или иначе, всё упирается во время. Полуночников нельзя назвать легкомысленными, а, значит, забыть о каких-то сведениях из истории они не могли. Выходит, что остаётся лишь два варианта: или они ничего до сих пор не знали, а кто-то шепнул, или специально чего-то выжидали, но коварство, насколько мог судить Да-Нокр, не входило в ряд их достоинств.
  Артиноат частенько выстаивал часы у этого окна, когда приходилось играть в игры с демонами и предугадывать их шаги, чтобы опередить и, разумеется, уничтожить. Однако, в этот раз что-то ему подсказывало, что стоять ему так придётся долго, правда, толк с этого, ещё неизвестно, будет ли, а вот действия могут продвинуть его с места и желательно немедленные.
  Пока Да-Нокр разглядывал глазами пейзаж, хотя мысли его были заняты совершенно иным, там, за окном стал сгущаться утренний туман. Он медленно выползал сквозь лесную гущу и укрывал всю полянку и дорогу перед домом, а небо было сокрыто под тяжёлым слоем грязных туч. Погода, одним словом, не предвещала ничего хорошего. Неожиданно, маг почувствовал, что кончики пальцев начинают теплеть и эта теплота всё нарастала, мерно перебегая по жилкам вверх по руке. Артиноат приблизил ладони к лицу, но физического объяснения он не мог найти, а теплота постепенно превращалась в жжение. Да-Норку стало неуютно и в какой-то мере даже страшно. Он встряхнул руки, но жжение словно усилилось и прибавило ходу, делаясь абсолютно невыносимым. Пока разум и сознание мага не затмило от паники и страха, он вспомнил, что оно практически такое же, какое испытывал он в ущелье Севернских гор, и тут как молния ударило ему в голову, что это и есть то, что он ожидал от ненавистного Рарока. "Подвох, так значит, вот в чём он заключался. Запихнули в меня нечто, с помощью чего будут изводить, пока не получат артефакты, хо-о-о, ну уж нет, не с таким я имел дело",- последнее, что подумал маг, пока боль от сжигающихся лёгких и сердца не заставила согнуться его как крюк. Всё тело его изнывало от пузырящейся кипящей крови и всё ближе подступало к горлу, чтобы не дать ему и прошептать что-нибудь. Заклинания никакие не складывались, нелепый ужас сковывал все мысли и желания, хотя одного желания он не смог приструнить. Желания убить всех полуночников, особенно проклятого Рарока. Измученное тело не могло больше удерживаться на ногах, и парень упал на колени, держась за обжигающую шею, да так, что мог бы сам себя задушить. Но и это не помогло бы. Вскоре всё его лицо побагровело, и он повалился на пол совершенно без чувств.
  Осязание первое вернулось к Да-Нокру. Он почувствовал, что на уровне ключицы в груди что-то перетекает, волнами переигрывает, но это было отнюдь не неприятно, а наоборот умиротворяюще. Это странное сферическое образование похоже, что было результатом тех агоний и кто знает, а может это и есть элигамма. Но Да-Нокр, как и любой другой, хоть немного самолюбивый человек просто не мог и представить себе, что Рарок сдержал своё слово, и пытался найти иное объяснение этому. Но ответ был очевиден. Полуночник действительно выполнил свою часть договора, на время конечно, о чём и было заранее предупреждено, но и не только это. Рарок защитил мага от всей мощи элигаммы, он открыл небольшую её часть для использования и всё это для безопасности как самого Артиноата, так и для окружающих. Осталось, разумеется, дело за малым - обучиться пользоваться ею, потому как она не магия и к ней следовательно, нужно иной подход.
  Да-Нокр лежал на полу и заметил, что от пола ещё исходит запах древесины, терпкий и такой уютный, он сразу напомнил ему одно прекрасное создание, с которым ему довелось учиться вместе. Эльфийка по имени Этроэль, была заочницей лицея и редко посещала Кронард, но стоило ей там появится, как тяжёлые взгляды других учениц, брошенных своими парнями, следили за каждым её жестом и только и ждали, чтобы втоптать её в грязь. К магии никто из них не прибегал, ведь Этроэль обладала не только сумасшедшей привлекательностью, но и великолепным мастерством управления силами, чему могли позавидовать даже некоторые из учителей, так что, реакция эльфийки на их выпады была бы незамедлительной и жестокой. В то время Да-Нокр ходил, что называется с поднятым носом, так как предпочтение в общении она отдавала именно ему, а над его по-детски гордым поведением, она лишь обаятельно посмеивалась. От Этроэль всегда пахло лесными запахами, и в этом сочетании Артиноат различал запахи дерева, осенней листвы и цветов, но больше всего ему импонировал аромат её длинных уникальных серебряных волос, от которых благоухало расцветающими неозиниями. Вот и пол с потолком домика Секорта были состроены из логлоса вперемешку с неозиниями.
  Да-Нокр поднялся с пола и осмотрел себя: целый и невредимый, только с небольшой шишкой на голове от удара об пол, но это не страшно, хорошо хоть не поджарился заживо. Да и к тому же он не долго так пролежал, поскольку старика рядом нет и ничего не изменилось, даже туман не успел накрыть весь луг перед крыльцом. А в голове крутилось позорное для него самого: "Рарок был честен и элигамма внутри меня", мысль стучала в ясной голове с особой остротой и будь Рарок очевидцем тех нелепых обвинений в свой адрес, то сейчас Да-Нокр сгорел бы уже от стыда и неловкости за своё нелепое поведение. Но как знающий, что эмоции не помогают в той работе, где нужен точный расчёт, Артиноат, потерев бугорок на голове, накинул свой лёгкий плащ, взял свой посох и как можно тише вышел из дома. Он решил, что сейчас самый подходящий момент испробовать себя в новом для него деле и очень сильно надеялся, что его прежние навыки тоже пригодятся, поскольку в другом случае ему придётся заново учиться, а это займёт достаточно времени. Да-Нокр выбрал излюбленное место для своих обрядов и ритуалов, небольшую лужайку за домом, которая сокрыта высоким забором логлосов, и через который придётся снова перелизать и резаться его острыми, как лезвия листьями, но на что не пойдёшь ради успеха. Учитывая сколько здесь Артиноат проводил гриммуаров и произносил заклинаний, она уже, наверняка, стала очередным центром магической концентрации и на её территории можно ожидать чего угодно. Всё же он выбрался к ней и полностью настроился на везение, правда видимость была почти нулевая, холодное утро рассеяло уж очень густой туман, что на расстоянии вытянутой руки ничего уже не увидишь.
  Да-Нокр остановился в центре полянки, как ему показалось, и уселся, скрестив ноги, уперев перед собой в землю посох. Все мысли были выброшены из головы, полнейшая концентрация на своём сгустке чужеродной силы и расслабленность во всём теле. Никакой пентаграммы никаких оберегов или символов он не включил в дело, только воля и терпение были задействованы. Правда, в голову не раз влезала мысль о его суме со всем его "богатством", но его многолетний опыт помогал быстро пресекать любой ненужный образ или думу, которые возникали так некстати, и он довольно скоро погрузился в глубокий транс. Глаза Артиноата были закрыты, дыхание глубокое и редкое, руки перед собой, а сознание его всё больше углублялось в самого себя. Давно же всё - таки он не входил в себя, все, рассчитывая, что ничего нового, никаких изменений не могло произойти, но у каждого человека в виду каких-то обстоятельств всегда остаётся что-то в душе: горький осадок или наоборот приятное воспоминание. Так или иначе, Да-Нокр был далеко от места, где сидело на влажной траве его тело, и никак не мог видеть того, что происходило рядом с ним. Он не мог видеть того, что туман уже рассеялся, и открылась пустая лужайка с зелёной молодой травой, но она начала отчего-то колыхаться, только источником ветра был сам маг. Трава поначалу сминалась как от слабого ветерка, но он вскоре начал перерастать в настоящую бурю. Земля вокруг Да-Нокра начала сотрясаться и кое-где стали появляться трещины, тянувшиеся от Артиноата до самой границы поляны, а деревья, в частности листья логлоса, все до единого опали раньше времени, и ветер раскидал их на сотни метров от места, где они росли, а влага, скопившаяся на траве от тумана, вся роса испарилась вмиг. Воткнутый в землю посох Да-Нокра повалился и откатился от мага, чуть не угодив в расщелину, но ветер его развернул поперёк трещины и он удержался. С виду казалось, что обыкновенный маг занимается своим делом на этой поляне: вызывает кого-то или обороняет, или ещё что-нибудь делает, но это была ответная реакция этого места на чужого, в данном случае на Артиноата, который не ошибся в том, что луг пропитан магическими эманациями и потому он так воспринял элигамму, что в принципе не удивительно. Как считалось, в Амлароне магия основывается в основном на шести элементах: воде, воздухе, огне, земле, воле и мыслеобразах, а элигамма касается самых тонких нитей сущего, связывающего всю реальность и ирреальность с человеком и его сознанием, потому-то все духи и воспротивились такому полноправному управлению их стихиями без взывания к ним. Но элигамма не имеет разума, она лишь сила, которая всё связывает в этом мире и во всей вселенной, а значит, очень мощная, но в тоже время и изощрённая, бескорыстная, и беспристрастная. Ей всё равно, кто манипулирует ею и не важно чего он добивается, ведь всё равно закон квадры возьмет своё, а он также нерушим и объективен, как основы мироздания, какими бы они ни были.
  А в это время пока кругом боролись духи стихий за свою независимость, Артиноат продолжал вникать в суть элигаммы. Сначала, она еле чувствовалась, однако, стоило ему ослабить своё напряжение, как она раскрылась и эта переливчатая сфера открыла перед ним силу, в виде волнистой линии, сужающейся на концах и протянувшейся вдоль позвоночника. Она играла всеми допустимыми красками и порой исчезала, хотя на самом деле, она принимала такой цвет, который наш глаз, будь то и внутренний взор, не мог различить. Эта линия пульсировала и от неё исходило множество тончайших отростков, которые быстро растворялись по телу, впиваясь во все клеточки его организма. Никакой боли Да-Нокр не испытывал, он вообще сейчас ничего не ощущал, только видел, и постепенно, это видение стало искажаться и исчезать, поскольку он нашёл элигамму и дал ей допуск. Артиноат вышел из абсолютного транса и теперь был готов на произнесение заклятия, но он по прежнему, оставался неосязаем тому, что творилось в реальности и это позволяло ему точно сосредоточиться на выплывшем из памяти заклинании. Его губы разомкнулись и слова, полные магической силы стали произноситься чётко и ясно из его уст. Сознанием своим Артиноат понял, что они не подействовали должным образом и потому он повторил их ещё раз, но как бы ему не хотелось, результата не следовало. Вскоре разочарование и досада начали овладевать им и это стало мешать сосредоточению. Да-Нокр, так сказать очнулся, а, придя в себя, он был ошеломлён тем, что его окружало. Он только мог догадываться, что здесь произошло: земля разрыта и покрыта глубокими трещинами, некоторые из которых были наполнены откуда-то взявшейся водой, хотя ни на одной травинке росы не было; логлосы, несколько минут назад возвышавшиеся облачённые богатой листвой, стояли уже совершенно нагими; а земля была уж очень горяча, словно Артиноат сидел сейчас не на сухой почему-то уже траве, а на нагретой печи. Настоящий пустынный зной витал над лужайкой и ввергал Да-Нокра в полное изумление и сколько же времени весь этот хаос происходил тоже сильно взволновало его, однако мысль о том, что он теперь должен заниматься собственным обучением, также не оставила его разум. В глубине души Да-Нокр почему-то надеялся, что полуночник решит ему помочь и в этом случае, а то, как и откуда ему узнать об элигаммских формулах заклинаний, ведь наверняка, ни одна из библиотек, находящихся в распоряжении человека, не располагает такими познаниями. Но магу вот так просто надеяться на удачу, авось повезёт, не пристало и, особенно Артиноату, вовсе не свойственно, поэтому он долго не стал задерживаться на развороченной поляне и полный огорчения стал возвращаться в хижину и, скорее всего ему будет предстоять весь отчёт о произошедшем бедному старику Секорту.
  
  *******
  
  - Что случилось, Хериес?- подбежал Фибритан к только, что прибывшим.
  - Этот проклятый Ормингал,- прошипел он,- он устроил Кавладу ловушку, а тот, как дитя попался.
  Ормингал был одним из сильных демонов Аэйтшера, который сумел вырваться из сетей своего мира и прижиться в Амлароне, и его уничтожение выпало именно Кавладу, а демон каким-то образом прознал об этом, и приготовился.
  Кавлада живо подхватили и понесли к ангелу-целителю, поскольку его раны были получены от демона, они не могли так заживать, как после естественных ранений и потому нуждались в особом уходе. Врачевание ангелов - самое сильное, они всему миру известны ещё, как и лучшие лекари, а иначе просто не могло и быть, ведь численность ангелов слишком мала, чтобы были допустимы хоть какие-то потери.
  Кавлад был сильно ранен, его левый бок был разодран до костей, а кровь покрыла всю его левую половину, и многим ангелам приходилось отворачиваться, чтобы не упасть в обморок. Кавлад же всё ещё находился в сознании и мог говорить, но это доставляло ему нестерпимую боль. Когда его положили перед Шагаром, Хериес с трудом отпустил его, и смог выйти из домика, только опираясь на руку Фибритана, ибо сам он был не в состоянии даже шагнуть твёрдо. Его ноги и руки дрожали от напряжения и переживания, которое всё ещё не унималось. Он нёс Кавлада на своих крыльях всю дорогу, и не останавливался ни на минуту, хоть и сердце готово было выпрыгнуть из груди. Хериес махал крыльями, совершенно не жалея себя, правой рукой он сжимал его рану, правда, та настолько была большая, что одной ладошки не хватало; а другой он прижимал его к себе с немыслимой силой.
  - Хериес, ты просто молодец,- успокаивал его Фибритан,- с ним уже всё будет хорошо. А как ты его нашёл?- остановились они не далеко от постройки целителей.
  - Я должен был отправиться в Кансинс за Вузатом,- дрожащим голосом отвечал он,- но из-за грозовых туч я решил полететь другим путём... вот, когда я пролетал над Оглабо, то на окраине его я и увидел Кавлада... в луже крови...,- мрачно и зло закончил Хериес.- Я не понимаю, откуда этот Ормингал узнал о том, кто за ним будет охотиться?! Он не должен был этого узнать, Кавлада кто-то предал! Слышишь Фибритан, его кто-то предал!- повысил он свой тонкий голосок, а на глазах уже наворачивались крупные слёзы.
  Фибритан не мог смотреть, как его Хериес страдает, но и не знал, как можно помочь. Он даже спустя полтысячи лет, всё таким же впечатлительным остался, переживает за всех сверх нормы, и он всегда удивлялся, как он ещё выдерживает и может радоваться, и сражаться с демонами. Он прижал его к себе и тут же почувствовал, что его мягкая и лёгкая рубашка становиться влажной от слёз.
  - Ты только не плачь, он выживет и ещё по гроб жизни должен будет тебе своим спасением,- неуверенно пошутил Фибритан, но от этой шутки Хериес совсем разрыдался. Рядом проходили ангелы и сочувственно смотрели на них; все давно знают друг друга в Ангельском княжестве, и знают кому кто особенно дорог, поэтому никто и не скрывает, и поэтому слёзы Хериес были всем понятны, а также и то, что кроме Фибритана эту добродушную и самую дружественную на всём Семзордском плато особу утешить не сможет никто.
  - Хериес, смотри,- ласково произнёс Фибритан, указывая на юг, где начинал уходить на ночной покой одмануар,- видишь, одмануар садиться без облаков, значит, сегодня никто не умрёт,- улыбнулся он ему, и Хериес, утерев щёки, тоже улыбнулся. По их личной примете, если одмануар или трабор на закате были одиноким шаром, то смерть в тот день никого не посещает, правда, дни такие бывают редкостью, но именно сегодня и настал такой день, и это не могло не обрадовать эмоционального Хериеса.
  - Кавлад сильный,- прошептал он,- не известно сколько он пролежал под Оглабо, однако он продержался и дождался прибытия на плато,- чуть громче проговорил он.
  - Ты прав,- поддержал его ангел и поцеловал его золотые кудри,- ты прав. А, в крайнем случае, Престолы нам помогут...
  Они стояли и смотрели, как одмануар покрывал всё княжество алыми лучами и медленно спускался за горизонт, а над ним уже появилась и разгоралась первая звезда. Все ангелы заканчивали свои дела и расходились по своим жилищам, но не для того, чтобы уснуть, а для того, чтобы облачиться в новые и нарядные одежды и отпраздновать ещё один день на центральной площади плато, который не ознаменовал собой становление власти Бейстийской Сестры. Однако, на этот раз праздник был отменён в связи с ранением одного из ангелов. Такое событие переживали все и искренне желали выздоровления своего собрата. Случалось, что медицина их не справлялась, и приходилось прибегать к помощи собрания Престолов; их помощь представлялась магическими заклинаниями, которые способны были восстановить повреждённую часть тела, а их сила, которой они делились, помогала больному справиться с болезнью, но это всегда было крайней мерой.
  Фибритан чувствовал себя ужасно, его брат сейчас находится в тяжёлом состоянии, а он по наказанию Престолов должен покинуть плато в поисках своего хранимого, но об этом поручении пока никто не знал, и это ещё больше угнетало обстановку. Хериес посчитает его чёрствым и бездушным, а перед долгим странствием, а оно, наверняка, будет долгим, он не хотел с ним ссориться. Поэтому ангел медлил, как мог, но время не могло ждать - не будет же оно останавливаться для каждого, кто не хочет расставаться с любимыми, иначе время просто замрёт навечно. Однако, решиться было всё равно трудно, но приказ оставался приказом, хвала богам, что ещё не понёс он возмездия. Поэтому, как зашёл одмануар, Фибритан крепко поцеловал в лоб своего ангелочка и попрощался, сказав лишь то, что наказание его уже начинается, прямо с этой ночи. Он взмахнул своими лилейными крыльями и поднялся на самую вершину одной из трёх высоченных башен, в которых и жили ангелы, чтобы ещё раз взглянуть на одмануар этого уходящего дня, а внизу у входа в башню стоял еле-заметный Хериес и он знал, что непонимающий сейчас ничего, он всё узнает очень скоро и обязательно поймёт. С этими мыслями он ещё раз взглянул в сторону горизонта и спикировал к себе в окно, которое он частенько оставлял открытым специально для таких случаев. Фибритан тут же стал упаковываться. Он взял с собой лишь немного сичий, которые имеет каждый ангел, если вдруг ему захочется что-либо приобрести, хотя на этот счёт Престолы были весьма строги, поскольку их род находится за пределами земного - их не должно интересовать нечто подобное, но случались, разумеется, исключения, поэтому сичии получал каждый ангел. Кроме этого, он прихватил карту Всежизненной и ожерелье из зубов Симуранской аноги, которая практически больше не существует, за исключением нескольких десятков, которые сохранились на востоке Минофлена, близ Сатальна, и застывших капель крови игнурга. Это ожерелье носили ещё при жизни отец Фибритана, которому в свою очередь подарил его отец. Праотец Фибритана во время своей службы, которая так и не изменилась, как для самого Фибритана, так и не изменится для будущего поколения его, увидел как в пещеру, где и находился Лимб Селаи на его хранении, забрались анога и игнург. И то, и другое животное очень агрессивное и не поддаётся приручению, к сожалению, на них не действует и умиротворяющая сила ангелов, поэтому отцу отца нашего ангела пришлось убить их. Но когда пасть аноги упала на алтарь, над которым и парил величайший артефакт, защищённый жизненной энергией охраняющего ангела, всё тело, а точнее её труп в мгновенье ока разложился и рассыпался, остались лишь острые, как лезвие зубы Симуранской твари. А брызнувшая на Лимб кровь игнурга стала скапывать на землю также быстро окаменевшими кровяными каплями. Предок Фибритана долго не думая, сообразил сделать из этих предметов талисман, который бы связывал Лимб с его оберегателем. И талисман получился на славу, потому что действовал он безотказно: кровь и зубы убитых хранителем животных и освещённые силой Лимба Селаи сделали их неразлучными в том смысле слова, что могли почувствовать друг друга ещё за милю. Ко всему этому, Престолами была передана Фибритану боевая амуниция, которую ему ещё не представлялось носить и тем более применять, поскольку бои были привилегией боевых ангелов, а никак не хранителей. Вот, Кавлад или Хериес - те да, они хорошо и весьма давно знакомы с копьями и убивают демонов ими, раз плюнуть, но Фибритан был смотрителем и хранителем в четвёртом колене, а после именитой битвы его прадеда с покушавшемся на Лимб каким-то чародеем о военном искусстве и вовсе стали забывать его пращуры, потому как она была последней, за которой не последовало ни одного нападения. Вот и, как говорится, род его расслабился, и как только в пещере появился враг, Фибритан оплошал, настолько, что позволил странному созданию утащить эту драгоценнейшую вещь. Сейчас он должен компенсировать это своими поисками и снова возродить традицию обучения ведения боя для своих потомков. Ну и, конечно же, как он мог уйти без знаменитых камней, создававших отражающий пейзаж во время ночлега или привала в пути ангела. Эта чудесная находка Престолов уже в течение многих и многих тысячелетий, верно, служила служителям мира и добра в Амлароне, позволяя скрываться им от мирских глаз во время своих миссий.
  Фибритан не дожидался наступления рассвета. Он отправился сразу же, как собрался. Камни с острова Аогрот, карту и сичии он сунул в небольшой дорожный мешочек на поясе. Вооружился в доспехи яркого медного цвета и был похож в данный момент на настоящего ангела возмездия с длинным Копьём Судьбы в руке. Долго не думая и не задумываясь о другом, кроме дела, Фибритан покинул свои покои и вылетел через окно в ночное небо и скрылся среди облаков. Он не оборачивался, ведь трудно расставаться с родимым твоему сердцу, когда ты только, что вновь к нему вернулся. Ангел летел и смотрел лишь вперёд, но при этом он и не знал, куда лететь. Крылья сами несли его по воздуху среди облаков, или наоборот прорывались сквозь их густой холод, но так или иначе Фибритан был уже за пределами Семзордского плато и стал медленно снижать высоту, но ровно настолько, чтобы его не заметили жители, если конечно, они появится вблизи зловещей горы Тутун.
  Ветер свистел в ушах, напоминая о том, что совсем недавно он мог ввергнуться в царство Сестёр Конца, не заметь его тогда двое его ближайших друзей, а холод напоминал тот ужас, который он испытал во время сражения в пещере за Лимб Селаи. Но эти воспоминания были очень неприятны ангелу, но избавиться от них было трудно и чтобы, хоть как-то приглушить их Фибритан решил приземлиться и заодно сориентироваться и наметить дальнейший путь, поскольку он вырвался из своей светлицы, даже не определив своего направления и для места посадки он выбрал полянку, совсем маленькую, но достаточную, чтобы ему хватило места для размаха больших его крыльев. Опустившись на приземистую траву он разложил перед собой карту, затем хлопнул в ладоши перед собой, между ними загорелся жёлтоватый свет и, разведя руки в стороны, свет оставшийся на поверхностях ладоней заставил его зажмуриться. Этого хватало, чтобы осветить всю полянку и тем более карту. Проводя над ней руками Фибритан изучал ближайшие места и по правде боялся, что природа могла измениться за время, пока он находился на посту, поэтому он надеялся на Всевышних, что они помогут ему, как верному слуге своему. Практически всё время, которое он берег артефакт проводил в молитвах за мир и спасение его (больше в принципе делать было нечего, и поэтому ангелов-хранителей артефактов считают наиболее просвещёнными).
  Ангел слишком сосредоточился и задумался, так что не услышал никаких звуков, приближавшихся к нему, Фибритан с трудом оторвался от карты и лишь в этот момент он заметил, что над ней, совсем рядом склонилась птица. Ростом была она с половину человека, с мощными лапами и такими же внушительными когтями. Перья серебристого цвета, а на свету с отливом в золотой; на макушке головы птицы то вздымался, то опускался острый хохолок, раскрывавшемся как веер из изогнутых костных ножей. Дивная птица - игнург с длинным пушистым хвостом и большими чёрными глазами удивительно и с огромным любопытством смотрела на ночного незнакомца, но и ангел точно также смотрел на такую древнюю птицу и, которую встретить практически невозможно. Считается, что все исчезнувшие виды животных и других существ, просто перебрались далеко на юг, хотя природные условия странным образом не меняются, насколько бы ты не удалялся на юг, на север, на запад или на восток. Появление же этой птицы здесь и именно сейчас было поразительным.
  Фибритану сначала было любопытно, но потом любопытство сменилось страхом, поскольку было известно, что игнурги очень враждебные птицы и редко подходят так близко, поэтому ангел быстро взлетел, а свет в ладонях погас, и полянка сокрылась в полумраке ночи. Мысль о том, что здесь делает эта птица терзала его и ответа на вопрос сам он не находил. Тогда Фибритан снова воссоздал свет из своих рук, приготовил своё копьё и стал осторожно приземлятся. С каждым приближением всё больше пространства освещалось и открывалось ему, а с ним и птица, которая всё также стояла возле карты ангела и мирно смотрела на его приземление, казалось даже, что она чего-то ждёт. Ангел наконец сложил свои крылья за спиной и положил на землю копьё, надеясь, что отсутствие оружие не вызовет у неё нападения. А птица в этот момент сделала шаг и наступила на его карту, сделав еще шаг, она полностью закрыла её и всё также продолжала мотать головой из стороны в сторону, поглядывая на стоявшего Фибритана. Хохолок её по-прежнему поднимался и опускался, тут птица начала поглядывать позади ангела, Фибритан тут же повернулся, но никого не обнаружил, развернувшись обратно, он увидел, что игнург просто не сводит глаз с его крыльев. Ради интереса он поднял их вверх и услышал, как восторженно заурчала птица, которая сделала ещё пару неуверенных, но очень желанных шагов к нему.
  - Так вот, что тебя заинтересовало, пернатое,- улыбнулся Фибритан и сделал несколько коротких взмахов, за которыми повторил и игнург, расправив свои крылышки, в сравнении с крыльями ангела, но, не сдвинувшись с карты.
  Эти жесты птицы показались Фибритану знаками дружелюбия, скорее даже, игнург принял его за своего, и это было очень хорошо, ведь ангелу необходимо достать карту из-под птицы, а без своего согласия она этого не позволит. Вот и пришлось Фибритану разместиться на траве, а чтобы не тратить сил он разжёг огонь и специально подальше от птицы, греясь у костра сам. Однако, игнург и глазом не моргнул, оставшись на месте, только поуютнее усевшись на разложенном пергаменте.
  - Тебе там удобнее, значит,- негодующе произнёс Фибритан,- Ну сиди, сиди, - и отвернулся от игнурга.
  Пламя костра завлекало его взгляд и действовало успокаивающе. Синее начало, и ярко-красные языки пламени завораживали его и заставляли забываться обо всём. И сам он не заметил, как впервые в своей жизни он заснул. Фибритан совершенно не понял своего чувства, которое очень быстро им овладело и погрузило в сон.
  Проснулся же он ранним утром, одмануар ещё сам отсыпался, а вот игнург набрав каких-то плодов, сидел на всё той же карте и раскусывал твёрдую скорлупу своим массивным изогнутым клювом. Фибритан слышал этот хруст лишь краем уха, сон казался ему блаженным удовольствием и прерывать его из-за какого-то шума он не желал, и так, продремал он, пока первые лучи одмануара не скользнули по его лицу. Ангел открыл глаза и чувствовал себя настолько расслабленным, что трудно было ему повернуться, единственное, что безотказно подчинялось ему так это его глаза и губы, но, что касается голоса и других частей тела, то тут получил отказ. Однако, несмотря на это Фибритан не мог передать словами своё состояние; он был в восхищении - покой, отдых, никакого напряжения, безмятежность и просто какая-то свежесть. Почему же людям так повезло, а ангелов обделили этим лекарство от усталости и суеты? Этого он не мог взять в толк. На их "крыльях" лежит спокойствие и мир всей Всежизненной от бесов, а их лишили простых радостей или это подразумевает то, что ангелы не должны спать, а постоянно нести свой крест? "Не справедливо"- подумал ангел и с большим трудом перевалился на другой бок, опершись на локти, он привстал, а потом смог и сесть. Посмотрев на птицу, рядом с ней он увидел целую гору скорлупы, такую, какую за один присест не создашь, и вдруг Фибритан вздрогнул - неужели он так долго проспал!? Интересно только, сколько? Он поднялся на ноги и еле удержался, взглянул на виднеющуюся вдали вершину Тутуна, на которой каждый день ледники покрываются новой коркой, и разглядел уже четыре новых слоя поверх того, который он учёл при вылете с плато. Тогда, ясно, откуда взялась эта куча скорлупы, и... его карта была совершенно уже не годная, ведь игнург нашёл ей иное применение, в частности как подстилку. За четыре дня птица испортила её основательно.
  - О боги, ну спасибо, тебе игнург. И как, по-твоему, мне теперь ориентироваться?- удручённо обратился он к птице и только сейчас он заметил маленькую вещицу на её шее, нечто кожаное или тряпичное,- у тебя какое-то послание?- медленно начал он подходить к игнургу, но на это тот мигом вспорхнул подальше от ангела,- это не для меня, или ты не хочешь, чтобы я это видел? Ладно, пусть будет по-твоему, но ты только не бойся, я не собираюсь тебя обижать. Я ведь ангел и никогда не обижу тварь подобную тебе или какую-нибудь другую, хотя как тебе этого понять...,- Фибритан ещё раз вздохнул, взглянул на изгаженную и измятую карту, и расправил свои крылья, подтягиваясь руками вверх,- зато, хорошо же я выспался!
  Игнург всё это время смотрел на рассеянного ангела, а иначе трудно было описать его вид спросонья, и ни издал ни звука, в отличие от того же ангела, который всё бурчал и ворчал о чём-то себе под нос.
  - ... слушай, я что-то не пойму. Тебе от меня что-то нужно или это по доброй воле, ты сидишь возле меня уже четвёртый день?- ожидал ли Фибритан ответа или просто так спросил самого себя, трудно сказать, однако, игнург посмотрел на него таким взглядом, которым могло бы обладать куда разумнее существо. И именно в этот момент он почувствовал, как теплится что-то на его шее. Это было фамильное ожерелье, оно заметно потеплело ещё с момента встречи с игнургом, но сейчас ожерелье давало о себе знать больше, и Фибритан не мог проигнорировать такой позыв, поэтому решил, что с птицей пришло время прощаться.
  Вооружившись, ангел пару раз рассёк воздух крыльями и одним резким движением оттолкнулся от земли, взмыв в небо. Не прошло и нескольких минут, как Фибритан уже воспарял в небе и пролетал над кромкой густого и бескрайнего леса, который приютил настолько разных жителей, что не удивится этому просто невозможно. Ангел купался в воздушных облаках, кувыркаясь и радуясь, словно первый раз выбравшись на свободу, но при этом ни на минуту не забывая, что у него есть путь, которого необходимо придерживаться, и который ему указывает ожерелье. Вскоре, впереди него стал серебриться в полуденных лучах одмануара длинный речной серпантин, который разделял два леса между собой. Около двадцати метров водной глади отделяли Забвенный лес эльфов и древнейший лес всей Всежизненной, а точнее первейший лес, Имсуал. Может, именно, потому, что этот лес самый старый, а деревья его, протянувшие здесь свои ветви высоко к одмануару, глубоко ушли корнями в землю Амларона, и выжил, найдя в нём свой дом, тот игнург. Тогда это объяснило бы его внезапное появление в ночи, но что если это не так, ведь ангелы куда больше знают о неизбежности рока или превратностях судьбы. Однако, приближаясь к Семиане, до ангела стали доноситься грубые голоса. Мерзкий и жёсткий язык, словно рубил слух на мелкие кусочки и узнать скверное наречие демонов было бы позорно для ангела.
  Фибритан мигом скрылся в вершинах деревьев и тихо спустился на землю, оглядываясь по сторонам. В данный момент ангел гневился сам на собственные крылья из-за их яркого светлого цвета, который в дремучем лесу сильно бросался в глаза. Скрываться с такой маскировкой совершенно бессмысленно, но и избавится от них тоже невозможно; сейчас Фибритан уже второй раз пожалел, что он не родился человеком, правда, всё равно быстро решил эту проблему, накрыв крылья сломанными ветвями савы, и укрывшись за широченной грудью могучего дерева, уловил разговор двух бесов. Но если быть точным, то разговор двух дьявольских отродий нельзя назвать таковым, это скорее, похоже, на непрерывные препирания в которых, может, содержаться какая-то мысль. Прислушавшись хорошенько, Фибритан смог разобрать, что где-то в Забвенном лесу с каким-то заданием их третий "друг" и скоро он должен появится. И совсем скоро вышел четвероногий с закинутой головой на длинной шее, жилистый третий демон. По правде, он не сильно отличался уродливостью от этих двух.
  Фибритан как мог, старался, чтобы его не заметили, но что-то он упустил - запах свой он не мог скрыть, а демоны хорошо чуют своих незапамятных врагов, как и ангелы демонов. Когда вышедший из леса демон приблизился к собратьям он тут же почуял чужака, рыкнув, все трое последовали за своим чутьём, которое неминуемо приближало их к ангелу. Подобравшись к нему уже совсем близко, Фибритан выскочил из своего укрытия и со всего размаху бросился на ближайшего беса. В коротком полёте он взмахнул своим копьём и рубанул им по телу демона. Удар пришёлся на руку беса, которая повалилась на землю, а из раны полилась демоническая кровь. Демон совершенно не обратил внимания на полученное ранение и продолжил свою атаку. Он буквально рухнул всем своим телом на ангела и повалил его наземь, прижав крылья, а оставшейся рукой придавил копьё ангела к земле. В это время четвероногий демон ринулся на них, не замечая даже того, что своими чудовищными когтями растерзывает тело своего же собрата, он пытался добраться первым до ненавистного ангела. Казалось, что в эти секунды всеми тремя овладел такой немыслимый гнев и непреодолимое желание разделаться с этим белоснежным крылатым, которые смогли затмить не только остатки их разума, но всякие чувства скажем, не родства, а хотя бы близости. Фибритан еле сдерживал напор двух тварей Аэйтшера. Свободной рукой он удерживал пасть первого демона в отдаленной близости от своего лица, но тут третий бес чего-то ждавший до сих пор, наконец, рванул к борющимся, но поступил умнее четвероногого, который прорывался к ангелу через другого демона. Он с разбегу впился своими клычищами в руку Фибритана. Ангел не смог сдержать крика от нестерпимой боли. Его защита вмиг пала и демон с отрубленной рукой впился своей испещрённой небольшими, но острыми, как иглы, зубами прямо в незащищённую шею Фибритана. Четвероногий бес отскочил и от такой неудачи зарычал, он начал мотаться вокруг двух безобразных тел собратьев, накрывших ангела и не дававших ему никаких возможностей добраться до него, фыркал, а шерсть на его загривке распушилась, как женское боа из волчьего руна. У ангела теперь не было совершенно никаких шансов, на всём сказывалось отсутствие тренировок, но для ангела-храниетля артефакта это не особо нужно; да, необходимо, но не в таком порядке, как ангелам-воинам, но данная ситуация уверяла его в обратном. Сейчас Фибритан не мог даже поверить что этим закончатся его поиски, но боль сковала и его мысли; тут он почувствовал, что движется. Эти демонические отродья потащили его в чащобу Забвенного леса через реку и как подсказала Фибритану мимолётная мысль - для трапезы. Однако, в этот момент, со стороны Имсуала раздался за деревьями какой-то шорох, потом ещё один и, похоже, было, что кто-то очень не осторожно скрываясь или вовсе не собираясь этого делать, приближается к ним. Но мгновенье спустя всё замирает, словно ничего не было. Тишина, какой Фибритан никогда не слышал в лесах, но и она не долго продлилась. Как молния, из-за ветвей вылетело нечто серебряное, а, попав под одмануарские лучи, зазолотилось и приземлилось прямо на однорукого демона, вцепившись когтями в его грудь и опрокинув на спину. Двое других бесов на удивление встали на защиту своего приятеля и четвероногий, накинувшись на птицу, сбросил её отшвырнув довольно далеко, но это не остановило игнурга. Это был тот самый игнург, с которым Фибритан провёл четыре дня, а точнее, это игнург провёл их с ним. Ещё тогда эта птица показалась ангелу подозрительной, однако, сейчас он и вовсе был в замешательстве и всё что он мог делать в эти минуты - это только лежать и сквозь кровавую пелену в глазах наблюдать за своим спасением. А игнурга совершенно не устрашало то, что против него было трое свирепых демонов, по-видимому, его это ещё больше раззадоривало потому, как перья все его взъерошились, хохолок на голове был похож на забор из острых кольев, крылья были растопырены в стороны, и звуки он издавал, словно с невероятной скоростью раскалывает орехи. Удивительная птица была страшна в гневе, и Фибритану немыслимо повезло, что именно его выбрал игнург для того, чтобы защищать. Кто бы мог подумать, что потомок убийцы игнурга будет под охраной этой птицы и настолько яростной. Игнург же не собирался ждать и тянуть исход этой битвы до вечера, и, разорвавши на куски тело врага, которого успел повалить, налетел одним мгновенным движением на оторопевшего демона, укусившего ангела за руку. Большой полукруглый клюв с острым концом впился в плечо, раздробил ключицу, и из раны хлестнула кровь, обагрившая голову игнурга, который в этот момент издал странный звук, напоминавший по большей части победный клич. Что в принципе, так и было, ибо подобная рана не даст выжить этому созданию. Но оставался ещё один четвероногий, который убегать не намеревался и атаковал птицу первым. Атака была совершенно неуклюжей и демон просто промахнулся, а вот игнурга не охватили чувства неистовства или дикости, он был хладнокровен, как... человек. Это давало ему особое преимущество и тянуло победу на себя; птица короткими прыжками играла с демоном, уводя подальше от ангела и в уверившись в безопасности Фибритана, взлетела в небо, а затем, кружив над бесом, совсем сбила его с толку и вонзила когти в его спину, а клювом расшибла его голову, как какой-то плод.
  Фибритан наблюдал за происходящим в полубессознательном состоянии, но даже в таком положении он крайне поразился невообразимой сообразительности игнурга, показавшего не только смертельные удары, но и тактику, самую настоящую тактику. Боль в шее, боль в руках, боль во всём теле не унималась и заполнила всё его сознание, заставляя думать только о ней, но вынести было трудно, ибо для ангела раны, полученные от демона, без должного врачевания могли стать и смертельными. В этом бою, до того, как Фибритана ранили, он узнал медлившего демона, им оказался Ормингал. Та тварь, которая напала на Кавлада, которую Фибритан всем сердцем желал уничтожить и, которая стояла, смотрев, как его дружки тщатся укусить ангела. Она же и сделала контрольный удар, укусив руку его, но как этот проклятый Ормингал оказалась так далеко от Оглабо, было совершенно непонятно. Крыльев у него нет, перемещаться на расстоянии у него не хватит сил, тогда как он смог притащиться сюда, тут только два ответа может быть или Хериес что-то упустил и это был не Ормингал, или существует омерзительное подобие его. В этот момент игнург медленно подошёл к распластавшемуся ангелу и, от которого обильно стекала по траве алая кровь; он склонился над его головой и издал приглушённый гул, но почему-то Фибритану он не сильно понравился и вдруг птица замахнулась своим огромным клювом и, казалось, что сейчас на голову обрушится этот гнутый острый крюк, а ангел не может даже повернуть голову, не то, чтобы уклониться.
  - Игнург,- еле выговорил Фибритан,- что ты делаешь, птица? Зачем же... было спасать?- закончил он почти беззвучно. На этом животное глянуло на него одним глазом и одним взмахом крыльев поднялось в воздух.
  Абсолютно растерянный Фибритан лежал, не двигаясь, и чувствовал, что так или иначе конец его предначертан и жить ему оставалось не так уж долго. Ангел слишком много крови потерял, не говоря уже о той заразе, оставленной укусами прогнивших зубов демонов, которая проникала с каждой минутой всё глубже в его тело и убивала изнутри, поражая все органы.
  
  *******
  
  Одмануар уже скрылся за горизонтом, оставив на небесной сфере багровый след за собой, но эту красоту можно было увидеть лишь вне Сэнгаана, внутри же его царил полумрак, а в воздухе витали вечный страх и муки всего растущего, и живущего в этом лесу. Вайнемиль и отряд "мечи Селаи" после последней битвы с сэнгаанцами потеряли ещё троих своих воинов. Сам принц оказался ранен, в ходе боя его левое предплечье ранил Хеглас, с которым Кэрасс некоторое время назад был в дружеских отношениях. Паригаля также полоснули секирой по спине, но, к огромному счастью, не смертельно и Итсимол быстро залатал его рану, так, что остался лишь длинный и аккуратный рубец. Эльфы двигались всё медленнее и медленнее, поскольку силы за дни, проведённые в Сэнгаане истощались очень быстро, а подкрепить их было не чем, света очень не хватало и горного воздуха тоже. Это лесные эльфы чувствовали бы себя, наверняка, здесь как рыба в воде, но горным это было не под силу, однако, духи Сэнгаана не были враждебны к эльфам, и это им помогало. Вскоре, им и вовсе стало легче передвигаться, когда на тропинке стали появляться участки, освещённые одмануаром. Некоторые из эльфов не смогли таки сдержать радости и восторженно заулюлюкали, восхваляя принца, Селаю и всемогущую Экиль, которая подчиняла всех духов, в том числе и духов Сэнгаана.
  - Алейлан, или мне кажется, или мы действительно, начинаем выбираться из этого леса?- еле скрывая своё ликование спросил у по-прежнему невозмутимого куранга, Вайнемиль,- ты только посмотри на этих лучших воинов, отличающихся своим хладнокровием и выдержанностью, они радуются, как малыши- эльфята на празднике десятого Восхождения!
  - Да и ты, друг мой, с большим трудом подавляешь своё веселье,- улыбнулся куранг.
  - Чего о тебе не скажешь. Неужели тебе не в отраду то, что мы скоро покинем эти мрачные дебри?
  - Я, принц, рад, но меня тревожит, где мы выйдем. Поскольку здесь трудно сориентироваться по сторонам, мы можем оказаться далеко не там, где это нам необходимо. Ты понимаешь, Вайнемиль?
  - Разумеется, но ты представляешь, какое счастье будет воинам снова увидеть одмануар и почувствовать его согревающее дыхание. Лично я бы не отказался сейчас искупаться в родниковой воде и надеть чистые и сухие одеяния,- сладостно улыбнулся принц.
  - Кто от этого откажется,- усмехнулся Алейлан.
  - А-а-а-а...,- пригрозил пальцем принц,- трудно скрыть, даже ты не устоял,- сказал Вайнемиль, от чего куранг смутился,- но ничего, скоро появится зелёный простор и лучи одмануара, а там уже и лошадям отдых и еда,- похлопал он по плечу друга.
  А эльфы шли, не стесняясь громкого общения и смеха, теперь они не таили чувств, ведь особая опасность была уже позади, а впереди долгожданная Нехожная равнина, самая обширная и самая чистая, почти с девственной травой, мечта любого животного. Только близко к Сэнгаану никакой зверь не решается подойти, а на доступных окраинах равнины трава уже не такая.
  Однако, Вайнемилю несмотря на всё это, очень не хватало двух людей, точнее одного человека и эльфийку. Он ужасно соскучился по своей сестре и был сильно огорчён тем, что в бою они потеряли Анреса, гостя Амларона, ведь позволить умереть такому прибывшему, это тоже самое, что ударить или предать своего короля. Люди, прибывшие из Верховного Мира, пользовались особым почётом у эльфов, также, как и у других рас, которые имеют понятие о том, кто они. Жителей Верховного Мира для начала всегда обхаживали, если этот человек не являлся угрозой для Амларона, то его желание было законом даже для самого правителя, если оказывалось, что этот человек не достоин хорошего обращения, то его память стиралась, и он возвращался в свой мир. Вайнемиль, когда встретил Анреса, надеялся довезти его хотя бы до Галаментиса, а там уже и быть может в Ларвун, к королю вместе с эскортом из Генлимена и его "стрел Селаи". Генлимен, как и Алейлан был хорошим другом принцу, независимо оттого, что он был лесным эльфов, ведь их раса не страдала такими предрассудками, как цвет кожи или волос. Адаптация к условиям вот, что особенно волновало эльфов всех видов, но и эту проблему они не относили к приоритетным, потому как, хоть и с трудом, но всё же могут стерпеть долгое время любую перемену погоды или окружающих условий, благодаря Экиль.
  - Принц Вайнемиль, и куранг, достойнейшие из эльфов!- крикнули хором торжествующие воины и весело захохотали. Они не унимались рассыпать благодарность своим предводителям и это уже начинало походить на базарный галдеж и первым вскрикнул на одурманенных эльфов Алейлан:
  - Что вы себе позволяете!?... Вы кто? Жалкие людишки, не умеющие сдерживать своих эмоций или воины самого знатного отряда из королевской охраны! А что будет с вами, в случае, если наш поход затянется и придётся нам пробираться месяцами сквозь такие места, куда не ступала не только нога эльфа, но и куда не сунется даже мерзкий шибар?- и понизив тон он продолжил,- ликовать и пировать будете, когда мы вернёмся в Ларвун к королю вместе госпожой Лунией и не потеряв при этом всего отряда...
  "Мечи Селаи" умолкли вмиг. Все как один вдруг вспомнили погибших друзей, такого ещё никогда не было, чтобы за несколько дней потерять почти большую часть отряда, оставшись количеством в двенадцать мечей.
  - Мы продолжим путь к выходу, но ещё неизвестно, на чьей местности будет этот выход...,- дополнил Алейлан,- так, что будьте отныне более сдержанны.
  - Ты, прирождённый главный куранг,- похвалил его принц, когда они снова двинулись,- я думаю, для твоих бойцов ты нечто больше, чем военачальник. В их глазах читается беспрекословное подчинение любому твоему слову.
  - Вайнемиль, это подчинение у них должно быть в крови. Их долг быть воинами в любой ситуации, даже когда их корят, а тем более, когда хочется прыгать от счастья.
  - За такие слова мой отец наградил бы тебя особым почётом, это уж точно. Но, а я скажу, что это совершенно не обязательно. Скажи мне, ты счастлив? Ты счастлив от того, что на твоём лице никогда нельзя прочитать хоть какого-то чувства? Ты счастлив от того, что все эльфийки обходят тебя стороной, боясь твоего взгляда? Ответь, ты счастлив от этого?
  - Не все...- буркнул сконфуженный Алейлан.
  - А, ты о Фиалин. Так, этого существа ты вообще не достоин, пусть это и жестоко звучит. Этот цветок под ежедневными твоими взглядами зачахнет очень быстро, хотя я надеюсь, что характер этого цветка твой взгляд изменит, а не наоборот.
  - Фиалин любит меня таким, какой я есть...- сдавленно ответил куранг, он не был мастером говорить на такие темы,- а вот, что связывает тебя, мой принц, с этой Этроэль, никому не понятно. Она долгое время находилась в обществе магов, а они ничем не лучше людей и теперь не знаешь, что от неё ожидать, и помимо всего прочего, она ещё и чародейка.
  - Алейлан,- чуть усмехнулся Вайнемиль,- Этроэль, очень... она... очень притягательная, понимаешь? В ней есть что-то такое, от чего глаза не смотрят в другую сторону, а мысли не думают о другом, когда она рядом.
  - Особенно, разделяя с ней ложе?- лукаво посмотрел на него куранг.
  - Алейлан, я не об этом,- нахмурился принц.
  - Я понял Вайнемиль,- снисходительно улыбнулся он,- но ты мог бы выбрать из учениц госпожи Наминалы какую-нибудь другую, а не её. Я, конечно, знаю порядок, что твоей невестой должна стать эльфийка - чародейка, но ты не боишься её нрава. Любая оплошность и она из ревности разотрёт тебя в порошок.
  - Не дерзнет,- по-царски ответил принц.
  - Станет супругой, ещё не на то отважится. Вайнемиль, ты мне советы даёшь в любви, как друг, так позволь и мне тебе посоветовать, как друг - не Этроэль тебе нужна.
  - Да ты и понятия не имеешь, кто мне нужен!- вдруг взорвался Вайнемиль и чуть опередил лошадь куранга, но Алейлан продолжал упорствовать.
  - Вайнемиль, взгляни хотя бы на Асерин. Она ведь души в тебе не чает, бедняжка, наверно, засыпает и встает с мыслями только о тебе. Она и красива и достаточно умна, колдует не хуже Этроэль, и, главное, беззаветно любит тебя, а ты, гордец, не видишь ничего кроме Этроэль. А вот, чувствую я, что настанет день, когда она подавит тебя, но никто не сможет уже ничего сделать.
  - Слушай-ка, ясновидец, может, предвидешь, чем закончиться наш поход?- резко остановил коня Вайнемиль, а глаза его наливались гневом.
  - Принц, я не в силах этого сделать,- заметив изумлённые взоры бойцов, ответил Алейлан,- господин, давайте не будем останавливаться, ведь нам идти ещё долго, а времени не хватает,- как можно спокойней и с почтением попросил куранг, дабы не вызвать подозрения у воинов.
  - Да, я согласен,- медленно проговорил Вайнемиль, образумевшись, и двинулся дальше, но в глазах оставалось какое-то негодование. Не будь здесь столько подчинённых, Вайнемиль точно врезал бы этому наглому курангу.
  - Прости, Вайнемиль, если я обидел тебя, но я не могу допустить, чтобы ты поверг королевство в хаос, а именно, это случится, если ты выберешь её.
  - О Экиль, Алейлан, что ты заладил?
  - Поговорите с Асерин,- почти приказным тоном сказал куранг,- один разговор и вы поймёте, что она очаровательная и милая, и отличная кандидатка в супруги,- Алейлан видел, что Вайнемилем обуревает страшная злоба, тот, действительно, без ума от Этроэль, но оставлять так всё он не мог себе позволить, пусть их дружбе после этого будет конец, но зато совесть будет чиста за то, что спас и друга, и народ.
  - Согласен,- с трудом выговорил принц,- я обещаю тебе один вечер с Асерин, но, надеюсь, что это не повредит моим отношениям с Этри. Всё, на этом закончим.
  - Вы сами, мой господин, начали эту беседу,- ухмыльнулся Алейлан и невинно пожал плечами.
  Принц не ответил, ибо ответ получился бы слишком грубым, но друг сильно выбил его из колеи. Этот разговор об Этроэль, буквально, вывел его из себя, и чуть не закончилось всё дракой двух друзей, а на глазах своих воинов и перепалкой двух предводителей. Вайнемиль не мог понять, почему Алейлан, так негативно относиться к его возлюбленной, пусть их и связывает лишь очень малая часть вещей, но и этого достаточно, чтобы они были вместе и остались навсегда. Правда, в одном, признался принц себе, его друг прав, в частности, чувства, скажем, такого, какое испытывает Алейлан к Фиалин и наоборот, этого чувства Вайнемиль не испытывал к Этроэль. Он мог утверждать, что любит её, но также утверждать, что она любит его, как это сделал Алейлан, он не мог.
  Брели они по лесу ещё довольно длительное время, даже Алейлан засомневался, что они всё-таки движутся к границе леса, но скоро отряд эльфов нашёл правильный путь и выбрался из Сэнгаана. Однако, картина которая предстала перед их глазами была не совсем умиротворяющей или радостной. Нехожная равнина, это несомненно была она, если судить по траве, но те горы трупов сэнгаанских существ, немного противоречили этому. Здесь было настоящее побоище, но так близко к лесу, что очень удивительно. И тут Вайнемиль увидел вдали, как что-то блеснуло и этот блеск, он не мог спутать ни с чем другим, поскольку так блестеть может только эльфиийский меч. Напрягши своё зрение, принц увидел, что там на той стороне поля с посевом из разлагающихся трупов, стоит четвёрка человек, а рядом с одним - создание, похожее, на костелоба. Алейлан тоже заметил, как и все остальные эльфы, но принц быстрее узнал в одном из людей Анреса, правда, в лучах садящегося одмануара он показался ему каким-то испуганным, измученным и... совсем не таким, каким он казался раньше.
  - Вайнемиль, это же тот самый Анрес, как его там... Долан... Довлин...
  - Анрес Довлон,- поправил его принц.
  - Именно. Только что они тут делают и кто это с ним?
  Присмотревшись получше, Вайнемиль увидел, что рядом с костелобом стоит девушка. Волосы тёмные длинные, как у эльфийки, как у морской эльфийки, лица, правда, видно не было, потому что она стояла спиной к одмануару, но лук через плечо и меч в руке были хорошо видны, что ещё раз доказывало его предположение. Однако, одежда явно принадлежала сэнгаанам, также, как и одежда другой девушки, которая была без сомнения человеком и очень красивым по его мнению, (её лицо было полностью освещено одмануаром); она тоже держала в руках два меча и казалось, что эта девушка скорее воительница. Неподалёку стоял и молодой человек и, как и его спутницы одетый в сэнгаанскую одежду, но в руках держал эльфийский клинок, который и привлёк внимание принца, однако, этот клинок не был простым эльфийским мечом. Вайнемиль понял это по гравировке на самом лезвии.
  - Вайнемиль, вы только взгляните, какой меч у...
  - Да, Алейлан, я вижу,- прервал друга принц,- старый, очень старый, и наверно, очень сильный меч достался этому юноше, интересно, только как.
  - Мне кажется, Вайнемиль, что эти люди тоже, как и Анрес, не совсем здешние.
  - Так и есть, друг мой, только кроме девушки рядом с костелобом. Она, по-моему, эльфийка из Сатальна,- прищуриваясь и стараясь разобрать черты лица, говорил принц.
  - И что же она тут потеряла?
  - Ну, этого я уж не знаю. Ладно, чего гадать, надо подойти и узнать, что с ними случилось? И кто есть, кто...
  С этими словами Вайнемиль погнал Тори в объезд трупов к четвёрке, а за ним последовали все всадники, следовавшие за Алейланом.
  
  - Что это там движется?- встревожено спросила Лиза, потянув рукав Кэрасса.
  - Где?
  - Вон, там, с левой стороны. Это что всадники?
  Тут и Анрес поднялся. Он внимательно присмотрелся, но было слишком далеко, чтобы увидеть кто это. Казалось, будто эти всадники уходят в сторону.
  - Они не к нам,- холодно проговорил он и уселся обратно на мешок, который оставили приручейцы на краю леса. Парень был и вправду очень уставшим и измотанным, поэтому всадники какие-то там были ему безразличны.
  Муни даже не повернула головы в сторону, откуда приближалось к ним четырнадцать всадников. Всё её внимание было приковано к Шетронаку, который быстро оправился, от полученных Грауой ран.
  - Смотрите, они свернули к нам!- забеспокоилась Лиза.
  - Господи, не хватало ещё одной нам бойни,- покачал головой Кэрасс,- Муни, да отцепись ты от этого зверя, в конце концов!- прикрикнул парень на неё. Муни быстро повернулась, а вот её новому дружку это не очень понравилось, и он нагнул голову, выставив свой костный отросток, и сделал пару шагов.
  - Похоже, ему не нравится, что ты повышаешь на меня тон,- усмехнулась Муни.
  - Попридержи его прыть вон для этих длинноволосых наездников,- указал Кэрасс на всё быстрее приближавшихся конных.
  Услышав эти слова, Анрес вскочил и упёрся взглядом на тех, и его лицо вдруг стало проясняться. Он вмиг узнал принца эльфов, узнал и Алейлана, Паригаля увидел, нашёл взглядом Итсимола и даже смог распознать Авеора. Сразу нахлынули воспоминания об их совместном пути и отчаяние, которое всё больше овладевало им в последние часы, стало отступать, поскольку теперь с ними, ни кто-нибудь, а сам принц эльфов с отрядом из лучших воителей, правда, в уже меньшем числе. Было сразу ему понятно, что та битва, благодаря которой они удрали с Кэрассом не вызывая подозрений, оказалась очень жестокой и ещё больше порядила строй эльфов.
  - Вайнемиль!- воскликнул обрадованный Анрес,- Паригаль! Как я рад видеть вас!- не удержавшись, подбежал он к их лошадям.
  - Приветствую, вас, Анрес Довлон,- спешился принц и склонил голову, прикоснувшись кончиками пальцев ко лбу, а за ним и все остальные,- мы также очень рады нашей встрече, о которой я даже не мог надеяться... Смею предположить это и есть ваши друзья?- спросил Вайнемиль, взглянув на стоящих позади троих людей.
  - Да, так оно и есть,- улыбался Анрес,- познакомьтесь, это мой друг, Кэрасс Сонвидж и его девушка Лиза Наврид...
  - Прошу прощения, но я не могу удержаться, чтобы не сказать, что вы удивительно похожи на воительницу, Лиза Наврид,- поклонился ей принц.
  - А это,- привлёк внимание к себе Анрес,- это та девушка, которую вы уже приписали к сонму навечно почивших, Муни Энсвик. И как видите, она жива и здорова,- усмехнулся он, глядя, как удивлённо смотрит на неё Вайнемиль с Алейланом.
  Принц посмотрел на неё, как на восставшую из мёртвых, поскольку почти на сто процентов был уверен, что от яда сэнгаанов умирают моментально, однако, припомнил, что в Анреса тоже попали ядом, но в уменьшенной дозе, не смертельной как оказалось, поэтому вероятнее всего, было допустить, что и в неё выстрелили именно таким. Помимо этого, сейчас Вайнемилю стало ясно, что это девушка, а не эльфийка, как ему показалось это вначале. С интересной красотой, действительно, интересной, как и та же Лиза, но во взгляде этой Муни принц увидел восторженность, с которой она смотрела на него. Странный блеск в её глазах был совсем не долгим, через мгновенье он сменился неким безразличием, но хорошо запомнился ему, поскольку нечто похожее, он замечал в глазах Этроэль, когда, проезжая мимо Кронарда, а тогда это бывало частенько, они видели молодого мага. Имени его Вайнемиль не помнил, слишком не запоминающееся оно было для него, но вид у него был потрёпанный, почти оборванческий, однако, от него всегда отдавало сильной волей и опытом, а лицо его при виде Этроэль всегда сияло радостью. Тогда его возлюбленная говорила об этом маге дрожащим голосом, чего никогда не замечал за ней Вайнемиль, она утверждала при этом, что это её наилучший друг, самый честный и благородный из людей-магов и самый забавный. Ревность почему-то им не одолевала, никаких подозрений не вызывала эта связь его эльфийки с магом, ну, а вскоре тот исчез, забросив лицей, и тогда стало всё гораздо проще, но и тех лучистых глаз неизвестной ему Этроэль он больше не замечал. Было весьма удивительно принцу встретить сейчас такой же взгляд по отношению к себе, да ещё со стороны девушки из Верховного Мира, но это хорошо, что он быстро исчез, ибо эльф уже насторожился.
  - Я прошу меня простить, Муни Энсвик, за столь не обдуманные слова. Я... всегда считал, что сэнгаанцы никого не оставляют в живых,- произнес принц и увидел, что щёки девушки начинают рдеть,- я что-то не так сказал, уважаемая?- поднял брови Вайнемиль.
  - О...нет...я ... просто... немножко...,- замешкалась Муни и посмотрела на Лизу умоляющими глазами, глупо улыбаясь.
  - Она немного не в себе. С ней недавно многое произошло, да и с нами тоже, вот, и не отошла она ещё, понимаете?- обняла её за плечи Лиза и заулыбалась,- а вы как оказались знакомы с нашим Анресом?- поддержка Лизы помогла девушке управиться с затмевающей разум оторопью и у нее, словно камень с души свалился, когда множество взглядов настоящих эльфов переключились на подругу.
  - Я понимаю,- благозвучно произнёс принц,- и поэтому ещё раз прошу прощения. А с Анресом мы встретились случайно. Утром мы обнаружили его рядом с нашим лагерем, как выяснилось он не здешний, и мы выделили ему лошадь и меч. Потом ему пришлось участвовать ещё в двух битвах с сэнгаанцами на нашей стороне.
  - Неужели?!- откровенно удивились девушки.
  - Действительно, это так,- подтвердил принц, искоса глянув на опустившего глаза Анреса, и тут же переменил тему,- а что у вас здесь произошло?
  - Долгая история,- махнул рукой Кэрасс,- но если хотите, можем рассказать.
  - Думаю, не стоит, мой принц,- обратился Алейлан,- к нам на всех порах мчатся смертичи, а нас и так осталось всего ничего. Лучше будет, если мы скроемся намного раньше, чем они прилетят на трапезу.
  - Да, да, куранг. Так, мы и поступим,- он повернулся лицом к ребятам,- а вы не желаете присоединиться к нашему отряду? Мы направляемся в город лесных эльфов, Галаментис, там мы могли бы всё обсудить и побольше узнать друг о друге,- большой акцент принц поставил на последние слова.
  "Он знает,- уверил себя Анрес,- он точно всё знает и, похоже, что только один, раз говорит такими намёками". И Довлон хотел уже согласиться, ибо такой охране многие позавидовали бы, к тому же, вдруг они смогут помочь им вернуться, но тут Муни неуверенным голосом отказалась.
  - Простите, принц, но нам... сейчас надо возвращаться в лес... мы там кое-что потеряли, а без этого нам не видать дома,- когда Муни услышала, что этот очаровательный эльф ещё и принц, это вообще, чуть не лишило её дара речи.
  - Тогда поступим иначе,- предложил Вайнемиль,- несколько эльфов отправятся с вами на поиски, поверьте, так будет быстрее и эффективней, а остальные останутся здесь, не на этом месте, a где-нибудь недалеко отсюда. По возвращению, мы продолжим наш путь. Вы согласны?
  - Разумеется,- обрадовался Анрес,- с вами, как за каменной стеной, принц Вайнемиль!
  - Спасибо, Анрес, ну а вы, согласны?- спросил он троих.
  В ответ, Муни чуть заметно кивнула, Лиза и Кэрасс тоже согласились, а что им оставалось делать. Вот, и пришлось теперь им отправляться обратно в Сэнгаан вместе с принцем и пятью эльфами. Куранга Вайнемиль оставил вместе с отрядом, изрядно поспорив с ним и смог его убедить, лишь пригрозив, что возьмет в супруги некую Фиалин. Услышав это, Алейлан, тут же, точно взлетев на коня, распорядился следовать оставшимся эльфам за ним к краю леса, но подальше от начавшего источать зловоние поля трупов. С ними ушёл и Анрес, ибо помощи от него было бы мало.
  Куранг со своими уже были довольно далеко и принц чуть усмехнулся:
  - На него это всегда действует. Ну что ж, для начала скажите, где вы могли её потерять?
  Муни тут же приметила это "её".
  - Что значите её?
  Но Вайнемиль ни чуточки не растерялся.
  - Вещь. Где вы её потеряли?
  - Мы уж и не знаем,- ответил Кэрасс,- так нестись, как мы неслись, что аж пятки сверкали, думаю, не у каждого получится.
  - Но всё же попробуйте вспомнить, хоть что-нибудь.
  - Может, на месте им будет лучше припомнить,- предложил Паригаль, который тоже вошёл в эту пятёрку эльфов.
  Вайнемиль согласился, и они вернулись в лес. Вошли они именно, тем путём, которым и выбежали ребята во время погони. Всё это время, пока они общались на равнине и пока следовали по чащам Сэнгаана, от Муни ни на шаг не отходил костелоб, на которого Вайнемиль, как и другие эльфы, изредка поглядывал недобрым взглядом. Шетронак ходил, словно на привязи и это сильно поражало принца, привыкшего к тому, что это существо, живущее лишь в сэнгаанской глуши, сводит всех с ума от одного своего взора, а этот повинуется какой-то иномирке. Иногда костелобы покидали Сэнгаан и бродили по окрестностям, но по большей части лишь из любопытства, доходя порою даже до Фалрасса. Как-то, одно такое внимание принца к Шетронаку Муни всё же заметила и увидела, что Вайнемиль смотрит на него с какой-то опаской и даже изумлением.
  - Вы чем-то удивлены?- собралась с духом спросить у него.
  - По правде, да,- усмехнулся принц, заставленный врасплох,- этот костелоб, ваше животное?
  - В общем, да.
  - Интересно, и как же вы его приручили?
  - Спасла ему жизнь,- лаконично ответила Муни, поразившись своей уверенности.
  Вайнемиль ещё раз улыбнулся, но за этой улыбкой скрывалось подозрение, касающееся этой девушки. Что-то чувствовал он, когда смотрел на неё, ощущал какую-то связь её с этим существом. По наследию, от отца своего, Велерана, Вайнемиль получил корону, а от матери - Наминалы получил повышенную сенситивность, которая часто, как выручала его, но так же и портила ему жизнь, как эльфу. Однако, сейчас он считал это как нельзя подходящим, ибо теперь он хотя бы знает, что ожидать от этого союза можно чего угодно.
  - По-моему, это случилось где-то здесь,- остановился Кэрасс, взглянув на Муни,- ты не помнишь?
  - Да, вроде бы тут где-то я её и обронила. Помню тогда, ещё Симти вырвала дерево с корнем своей силой.
  - Точно!- воскликнула Лиза,- скорее, всего книгу засыпало землёй!- и тут же глаза её округлились, она поняла, что болтнула лишнее.
  Кэрасс снисходительно улыбнулся и помотал головой.
  - Может быть.
  Муни тоже не накинулась на неё, будь это наверно, до того как судьба их связала, она скорее, даже набросилась на Лизу с кулаками, однако, сейчас лишь засмеялась.
  - Лиза, не делай больше такого лица,- похлопала она её по плечу,- книга, как книга, что тут такого,- и шёпотом добавила,- им то и невдомёк о какой это книге мы тут говорим...
  - А я уж думала, всё...,- вздохнула Лиза.
  - Мы будем копать?- спросил Паригаль,- и чем же?
  - Жаль, нет здесь моей Этроэль,- проговорил принц,- она бы вмиг её нашла.
  - Извините, принц, но чародеев, среди нас нет,- сам огорчился эльф.
  - Знаю, что нет, а надо бы. Помниться мне, что Влеминас, что-то умел?- спросил Вайнемиль.
  - Умел, мой господин, но...
  - Да, сам скорблю..., и что же делать? Земля тут утрамбована, словно по ней пронеслась тысяча брен. Эта книга явно наторена глубоко в землю. Но что, если попробовать обратиться к Экиль...,- размышлял эльф.
  - Она не откажет, мой господин,- тихо проговорил Паригаль.
  - Но тогда, нам необходимо побольше воинов,- сжал он эфес своего меча,- Что ж, испытаем свою судьбу. Зови ещё троих, кроме куранга, разумеется.
  - А что будет, если смертичи заметят наш отряд, а там всего лишь несколько бойцов?
  - Паригаль, этого не будет,- успокоил его принц,- а теперь, живо за подмогой.
  - Да мой господин, - и он умчался на всех порах, словно ветром его сдуло.
  - Принц Вайнемиль, а мы не помешаем?- спросил Кэрасс,- это не слишком конфиденциально?
  - Будет достаточно, если вы притаитесь неподалёку. А теперь будьте добры, мои воины уже возвращаются.
  - Так быстро!- подняла брови Лиза.
  - Они же эльфы, Лизочка,- взял её за руку Кэрасс,- пошли, укроемся. Мун, а куда ты спрячешь своего Шетронака?
  - Никуда,- ответила она,- и вообще, принц, не стоило вам созывать своих собратьев. Шетронак мог бы сделать всё сам,- лукаво стрельнула она глазками.
  - Простите, но я чего-то не понимаю,- недоумённо посмотрел Вайнемиль на девушку,- это, что же ваш костелоб собирается взывать о помощи Экиль?
  - Нет,- помотала она головой,- он не будет никого взывать о помощи, он сам найдёт книгу.
  - Мун, мне кажется, ты начинаешь перегибать палку. Твой зверь ведь не ищейка какая-нибудь.
  - Кэрасс, я уже с ним обо всём поговорила, и он согласился. Хотя, по правде, Шетронак сам вызвался помочь и предложил свои силы.
  Вайнемиль изумлённо глядел то на Муни, то на Кэрасса, то на костелоба, он и представить себе не мог, что эти животные так разумны и способны мысленно общаться с людьми. Никому из эльфов это не было известно, почему-то считалось, что костелобы не обладают сознанием подобным человескому, однако, ума на какую-то хитрость, чтобы другое существо обезумело ему хватало, и это было истинной для всех амларонцев. Но сейчас, эта истинна, коренным образом, опровергалась и выставляла всех эльфов-исследователей, магов и людей-учёных и так далее полными дураками, в то время как какая-то девчонка общается с ним, да к тому же без слов, и более того, может его контролировать и использовать силу костелоба, которой он, похоже, сам не пользуется. И что же это? Эволюция или результат некомпетентных изучений, а может и вовсе некий изъян или уникальный случай.
  - По правде, уважаемая, я немного потрясен,- вежливо встрял эльф,- на моём веку, я ещё ни разу не встречал, чтобы костелобы столь мирно повиновались человеку и похоже, совершенно добровольно и добросовестно. Всё же для меня это слишком удивительно и непонятно, хотя мой век насчитывает уже долгие десятилетия.
  - А по вам и не скажешь,- улыбнулась Муни, казалось, что неловкость и первое оцепенение начинает проходить.
  Эльф мило взглянул на неё, но это замечание ему не понравилось, ибо его стало тревожить, не попала ли эта иномирка в любовную сеть, которая, как проклятие накрыла расу эльфов сразу же с момента их появления. Ему не хотелось, чтобы эта чудная девушка влюбилась в него, как это зачастую происходит со многими девицами, и искалечивших свою жизнь тем самым. Другая же иномирка, не отходившая далеко от парня по имени Кэрасс, не обращала особого внимания ни на принца, на на других эльфов, что говорило лишь об одном, её любовь и сердце принадлежит только одной на свете персоне и эта персона стоит рядом с ней. Это радовало, поскольку проблема, если вдруг и возникнет, то лишь с одной из девушек, а она, как ему казалось, обязательно возникнет, тем более, что её первый взгляд, обращенный на него напрямую это подтверждал.
  Вдруг, костелоб издал странный звук, похожий на грубый женский крик и беспокойно замотался возле Муни. Встревоженные эльфы и Вайнемиль в том числе, обострённым слухом смогли услышать тревожные звуки, происходящие не так уж далеко, но, если быть точным, то вне Сэнгаана. Нехорошее предчувствие говорило принцу, что с его отрядом случилось что-то ужасное, пронзительная догадка чуть не выбила сердце из его груди. Вайнемиль никогда не паниковал и всегда старался выглядеть невозмутимым, но его чувствительность, впитав в себя любовь к друзьям и собратьям, а также просто чувство ответственности за своих воинов, разрушили его королевский занавес. В этот момент небесный цвет его глаз сменился на тёмно-синий, слившись с чёрным зрачком, а сами глаза его округлились от страха за Алейлана, Анреса, Паригаля и всех остальных, и он сорвался с места, но его быстро остановил один из воинов. Своим взглядом он дал понять принцу, что его высочеству придётся остаться здесь, но так просто запретить Кэрассу, Лизе и Муни побежать и узнать, что случилось никто не мог, однако, здесь присутствовал будущий король эльфов. Он, совладавши с охватившими его чувствами, слегка успокоился и смотрел, как все его эльфы побежали на выручку друзьям, а он остался один здесь,... один? И увидев, что гости этого мира, собираются кинуться в пасти изголодавшимся смертичам кинулся останавливать их, но Кэрасс с Лизой умчались так быстро, что догонять было бы бессмысленно, ибо там их уже перехватил бы Алейлан и швырнул бы обратно в лес. Но вот Муни, видимо, слушавшая что-то от своего костелоба, немного задержалась и это позволило Вайнемилю остановить её. Он кинулся за ней и схватил за руку, правда, за это Шетронак ткнул его мордой и повалил на землю, однако, Муни всё равно остановилась.
  - Простите, ваше величество...,- помогла она ему встать.
  - ...высочество,- отряхнулся он,- если этот зверь так и будет оберегать вас, то никакой недоброжелатель и не дотронется до вас, хотя одного того, что за вас костелоб достаточно, чтобы не соваться к вам.
  - Ваше высочество, а что у вас с глазами?
  - А что с ними?
  - Они... они у вас стали...,- она приблизилась и поднялась на цыпочки, чтобы присмотреться,- тёмными..., тёмно-синими, кажется. Такой цвет! Далеко не голубой, какой был,- Муни говорила совершенно непринуждённо, словно и не было той стеснительной девушки, которая и двух слов толком связать не могла под взглядом принца-эльфа, зато Вайнемиль, смутился. Она настолько близко подступила к нему, что он ощущал её тёплоё дыхание, и это не могло не нагнать напряжение.
  - Вы всё?- смешанно спросил принц и отстранился.
  - Ох, простите меня, мне слишком любопытно стало,- отошла она и посмотрела в сторону, куда сама недавно намеревалась бежать,- почему вы меня остановили? Что там происходит, и почему вы сами остались?
  - Хороший вопрос,- задумался принц,- неужели я обязан подчинятся бойцу. Разумеется, мой долг перед народом не позволяет мне рисковать своей головой, но совесть не позволяет оставаться за спиной своих товарищей,- говорил вслух Вайнемиль, а Муни с перекошенной улыбкой слушала его. Тут эльф посмотрел на неё.
  - Что-то не так?
  - Если не считать того, что вы только, что говорили с самим собой,- пожала она плечами,- то всё нормально.
  - С самим собой,- усмехнулся он,- по-моему, я с вами говорил.
  - Так, это вы мне?- растерялась Муни,- вы просто не ответили на мои вопросы и ...
  - Потому, что думаю о другом,- серьёзно сказал Вайнемиль,- я вёл к тому, что здесь сидеть и знать, что там убивают наших друзей не намерен, а вот вам я приказываю ждать здесь, - и с этими словами принц, словно желал сделать это всю жизнь, бросился сломя голову из леса на звуки боя, которые Муни слышала лишь отдалённо. Девушка, конечно, не собиралась выполнять приказ его. С какой это стати ей слушаться того, чьи распоряжения не властны над ней, поскольку он не её король, и тоже побежала следом.
  Выбежала Муни из леса и от мгновенного ужаса притормозила, упав на землю. То, что она увидела, было ничто по сравнению с гнавшимися за ними чудовищами Сэнгаана. Небо, до сих пор сохранившее остатки ушедшего одманура, с трудом виднелось сквозь мелькающие крылья громадных драконов. Несколько десятков, а то и сотня огромных крылатых рептилий кружили над останками тех самых чудищ, а ещё около десяти над всадниками, изрыгая из раскрывающихся пастей струи пламени, в мгновение ока, сжигающее своих жертв. Она увидела, как к ним на помощь бежал и принц, и помогал оттаскивать тела ещё дышащих приятелей. Среди всадников она заметила Анреса, который совершено, не умело вертел той лошадью и только выписывал круги. Лизу и Кэрасса она не могла найти, но знала, что достаточно отыскать одного из них и найдётся второй, но даже так их не было видно. Воздух быстро наполнялся дымом подожженной травы и эльфов с лошадьми. Некоторые драконы даже не прочь были полакомиться свежей поджаренной кониной, несмотря на то, что их ждал неподалёку сытный обед, к которому они больше привыкли.
  Страшная расправа ожидала тех эльфов, которые смогли уберечься от огня. Их же драконы - смертичи разрывали на части и даже не проглатывали, а просто раскусывали, переламывая им все кости и выплёвывая, как испорченную игрушку. Сразу никто не умирал, более или менее целых убирали в лес. Алейлана Муни тоже не видела, однако, даже без командира эльфы не подавались смятению и организованно уходили к Сэнгаану, правда, с тяжёлыми потерями. Стрелы не прекращали лететь в исполинских животных, но они также быстро отлетали, как и летели в них, и как раз одна из этих стрел прямиком попала в грудь тому, которого звали Паригалем. Он повалился наземь, схватившись обеими руками за рану со стрелой и медленно перевалился на бок. К этому времени один из драконов приметивших ещё живого противника уже собирался сжечь его, а Муни всё ожидавшая, что хоть кто-нибудь поможет ему, не выдержала и бросилась к нему, попутно скомандовав Шетронаку:
  - Прикрывай меня!- повторять не пришлось, костелоб не спеша, последовал за Муни, которая уже неслась к эльфу. Остановившись недалеко от своей хозяйки, тянувшей Паригаля по траве, и даже не поднимавшей глаза на ту опасность, которая грозно кружилась над ними, он посмотрел на смертичей и его костный отросток медленно начинал излучать свет. Девушка же была уверена, что ничего с ней не случится, хотя руки настолько вспотели, что ворот туники эльфа всё время выскальзывал, а сам он постоянно причитал, чтобы она его бросила и сама спасалась. От всего этого Муни становилось отнюдь не страшно, а скорее, выводило из себя и заставляло ярее тянуть его, при этом, убеждая его замолчать, иначе сама убьёт. Тем временем, Шетронак действовал во всю, правда, стоял на месте, но в этом и заключалось его действие. Взгляда своего он не отрывал от дракона, целившегося в двоих людей (для них-то, что люди, что эльфы, что сэнгааны - один вид). Сначала, это казалось совершенно бессмысленно, но неожиданно голова дракона стала вертеться в разные стороны, а огромные глянцевые чёрные глаза забегали, словно отыскивали что-то в воздухе перед собой. Зверь стал бешено махать крыльями и выдыхать струи огня, куда не попадя, задевая даже своих собратьев. Он метался в воздухе и рычал, как обезумевший, и в одно мгновенье взмыл высоко в небо, а затем с такой же скоростью, как бурая молния, обрушился на землю, совсем недалеко от Муни с Паригалем, к которым уже пришёл на подмогу принц.
  - Ах!- воскликнула Муни, от внезапного грохота за своей спиной и тут же последовавшим подземным толчком. Всё смолкло. Все смертичи замерли в воздухе, размахивая крыльями, прекратились всякие звуки, и только слышно было, как кто-то где-то за ближайшим пригорком хлопнул два раза в ладоши.
  Муни с Вайнемилем, не теряя даром времени, взвалили на плечи воина и поторопились к лесу.
  Драконы не понимая, что происходит, молча шныряли друг к другу и тупо поглядывали по сторонам.
  - Принц, что случилось?- спросила Муни, поглядывая уже из-за дерева на равнину и на тот пригорок, за которым слышались хлопки.
  - Не могу сказать,- сухо ответил принц и перевёл взгляд на Паригаля,- как так получилось?- спросил он у него также холодно.
  - Мой господин, их было сначала всего двое, а потом их собралось вон...,- замолк он и откашлянулся несколько раз,- сколько.
  - Ладно, помолчи,- чуть смягчился голос принца,- надо разобраться с твоей раной. А Алейлан где? И Анрес?- и подобрался поближе к нему, осматривая рану.
  - Не знаю, мой господин... всё слишком быстро началось и они... тут же пропали... из виду.
  - Господи, да не мучайте вы его своими расспросами!- не вынесла Муни,- он еле говорит, а вам бы всё знать прямо сейчас, неужели так трудно сначала стрелу вытащить, а потом уже и вопросы... задавать,- а сама чудом сдерживала дрожь в своём теле, как при виде лужи крови и торчащей стрелы из живота Паригаля, так и при странных взглядах обоих эльфов.
  - Не волнуйтесь,- с трудом улыбнулся Паригаль,- это пустяк, а принц должен знать всё, чтобы правильно отдавать приказы,- словно отрапортовал Паригаль,- со мной всё будет в порядке.
  Вайнемиль повернулся обратно к эльфу и одним мимолётным движением вырвал стрелу, так что Паригаль не успел даже вскрикнуть. Также быстро в его руке оказался флакончик с серебряной жидкостью, которую он дал выпить воину. Муни посмотрела и слегка улыбнулась: "неужели у них тут всё так просто, выпил живительную водичку и снова в бой с новыми силами, вот так восполнение жизни!"- подумала она. Но тут снова хлопок и на пригорке показалось три фигуры с посохами в руках, облачённые в длинные мантии, натянутые на головы, одна из которых снова ударила в ладоши. Удивительно было то какими громкими были этими хлопки, в обычной жизни они во много раз тише, а эти явно несли какую-то энергию, какую-то силу или лучше сказать магию. Муни её ощутила и когда Паригаль медленными глотками пил отвар из рук Вайнемиля и когда раздавались эти хлопки, и даже когда драконы питались мёртвыми тушами убитых Грауой зверей. Она всё чувствовала, и это было настолько странно и необычно, что могло бы свести с ума, но Шетронак её предупредил обо всём, славный костелоб объяснил, что к чему в этом мире и показал, что Амларон не так уж и плох. А все почему-то так опасаются и недолюбливают его, может, просто недооценивают такое хорошее и доброе существо. Вспомнив о нём, девушка встрепенулась и стала оглядываться. Она увидела, что не далеко от них укрываются остальные эльфы вместе с раненными, но ни Шетронака, ни кого-то из друзей среди них не было. Глаза её бегали по равнине, над которой по-прежнему висели гигантские драконьи тела, а на пригорке стояло трое особ, и искали хоть одну родную душу. Никого, и книги у неё тоже нет. Муни не на шутку уже испугалась и, наверно, это было отчётливо написано на её лицо, потому что незаметно подвинулся Ванемиль и тихо сказал:
  - Они с Алейланом. Двое твоих друзей сейчас с ним и Авеором движутся по направлению к Бордису. Если мы тут долго не задержимся, сможем их нагнать.
  - Но, принц, Бордис это же людской город,- неуверенно проговорила Муни, но, повернувшись, увидела, что Вайнемиль её даже не слушает, а как-то насторожено смотрит на троих в плащах. Девушка тоже взглянула на них и сразу почувствовала толчок, но рука Вайнемиля поддержала её. Принц, похоже, уже догадался о её способности чувствовать магию, которую она приобрела после встречи с костелобом, и вовремя вытянул руку в ожидании. Однако, это была не атака, а всего лишь приготовление к ней. Трое фигур были никем иными, как магами и действовали они, сейчас нацеливаясь на какого-то врага, только вот кого они посчитали врагами? Муни надеялась, что засевших в лесу эльфов не видно и заклятие плетётся против смертичей, но внимательность и полная недвижность принца не вверяли полную надежду. Она, по примеру Вайнемиля, замерла и только глаза её продолжали следить за всеми кто, попадался на них. Паригаль смолк, не издавая звуков, в некоторые секунды Муни вдруг подумалось, что это серебряное зелье не вылечивает, а наоборот, избавляет от боли, через смерть, но, услышав, случайный короткий выдох эльфа, она внутри себя улыбнулась и поняла, что он также старается притаится, только, с такой раной довольно трудно это сделать. Вскоре, Муни увидела, как над магом, который хлопал в ладоши, сгущается переливчатое серое облачко. Оно расширялось, и когда его размер уже был чуть больше самого пригорка, оно перестало расти. Маг медленно опустил руки и поднял голову кверху. Неожиданно, в этот момент Вайнемиль, прикрыв Муни ладонью рот, уволок её подальше от места, где она сидела. Развернувшись, перед Муни стоял весь отряд эльфов, оставшихся в живых, разумеется. Лошади тоже были уже здесь, на некоторых из них сидели слегка понурившие воины, скорее всего, раненные, а рядом принц и упиравшийся на него Паригаль.
  - Сейчас самое время уходить,- спокойно сказал Вайнемиль и передал раненного собратьям.
  - А как... вы так быстро...,- недоумённо вопросила Муни.
  - Мы же эльфы,- также мерно ответил принц и проворно запрыгнул на коня, подав руку Муни,- моя компания вас не огорчит?- слегка усмехнулся он.
  - Да что вы, принц,- как можно раскованней ответила она ему, хотя на самом деле страшно хотелось ехать одной, и уверенней взялась за его руку. Одним движением он вскинул её на спину лошади позади себя и добавил через плечо:
  - С этого момента прочь почести. И одно условие - пока, Тори будет нас нести через равнину, не оборачиваться. Все кто жив, здесь, кто ранен тоже и они не отстанут, поэтому ни одного взгляда назад. Я не приказываю, я прошу,- и он замолк в ожидании.
  - Да, хорошо,- только успела кивнуть Муни, как в ту же секунду лошадь поднялась на дыбы, и девушка, невольно схватившись за принца, прижалась к его спине. А Тори заржав, сиганул через кусты и вылетел из Сэнгаана, а за ними и остальные.
  С левой стороны вдруг раздался протяжный вой, сначала из одной глотки, а затем и вся сотня смертичей взвыла и стала расползаться по вечернему небу в стороны. Муни, упиравшаяся лицом в спину принца, терзаемая любопытством, всё же решила посмотреть, что происходит, ведь он просил её не оборачиваться, а она лишь посмотрит в сторону. И стоило ей это сделать, как она ещё крепче вжалась в него. То серое облако, которое показалось ей поначалу удивительным и, даже, где-то красивым, сейчас превратилось в такого же цвета существо с тысячами отростков и расплывающейся мордой, но с огромнейшей пастью, которое парило над головами магов и поглощало одного дракона за другим. От его отростков не мог ускользнуть ни один смертич; как далеко они не успевали улетать, казалось бы, щупальца из серого воздуха, всё равно ухватывали их с тёмного небосклона и держали пока, не придёт их черёд. Муни отвернулась и снова уткнулась лицом в приятно пахнущий камзол Вайнемиля, но короткий женский вскрик, среди всего гула и шума, создающегося отчаявшимися драконами, пытавшимися вырваться из полупрозрачных лап смерти, заставил её выглянуть. Но вместо, как она предполагала, Лизы, чуть позади троих магов, увидела Тэссу в джинсах и любимой длинной голубой тунике, с небольшим рюкзаком за спиной, спрятавшейся в объятиях какого-то молодого человека в плаще. На мгновение сестра отстранилась от него и посмотрела на всадников, тогда их взгляды встретились, но в следующее же мгновение этот молодой человек с растрёпанными нестриженными волосами провёл рукой над ними, и оба исчезли из виду.
  Что это было: мираж или... И если не мираж, то, с чего это вдруг Тэсса оказалась здесь, да ещё неизвестно с кем? И кто тогда этот петух, с которым она стояла в обнимку? Хотя, как она может осуждать её в этом, когда сама прижимается к незнакомцу, ну не совсем к незнакомцу, а к принцу эльфов, но даже так, всё равно не в праве. И когда всё происходящее осталось позади, Муни наконец, немного расслабилась и запретила себе оборачиваться, ожидая лишь когда Вайнемиль разрешит. Вскоре, их галоп перешёл в простой бег. Муни ехала и молчала все, думая о том, что увидела. Верить ли видению или всё же это была иллюзия.
  - Ты всё же посмотрела,- вдруг просто сказал принц.
  - Что?- переспросила Муни.
  - Ты посмотрела.
  - Но ты ведь просил не оборачиваться, вот я и не оборачивалась.
  - Ты поняла, что я имел в виду,- укоризненно произнёс принц.
  - Но что тут такого? Я что не видела, как... убивают,- скромно проговорила она,- я и сама убивала, к тому же совсем недавно.
  - Не хочешь ли сказать, что это вы убили столько сэнгаанских чудовищ?
  - Нет, не всех. Я одна убила всего лишь троих или четверых неизвестно кого. Лиза чуть больше, ей бедной вообще пришлось и меня защищать, а Кэрасс не знаю, но дротики он все израсходовал, а он редко промахивается. Он вообще обожает дартс, а тут и целиться даже не довелось.
  - Занятно, а Анрес?
  - А что Анрес? Тоже дрался, боролся за свою жизнь,- безразлично ответила она.
  - Ну а кто же тогда положил всех этих зверей, если не вы?
  - М-м-м...,- девушка задумалась, но специально для того, чтобы подумать стоит ли знать ему о Грауе, кто знает какую это вызовет реакцию,- точно не помню. Это был маг, по-моему, большой такой, с братом и сестрой, и все, как один, вроде, маги.
  - Случайно не семейка Омконди?- невзначай спросил принц,- и мне кажется, что не Дегон разбил эту орду в пух и прах, а его шаловливая сестра Грауа. Только у неё могло бы получится такое заклинание, после которого потом всё живое не будет здесь расти ещё много восхождений, если ещё только этим обойдётся, да ещё и взволновать УЛЭ...
  - УЛЭ?
  - Уния Либеральных Эсперов, главный совет магов. Они управляют землями Ланданора. Это её представителей мы видели на пригорке.
  На этом их диалог был исчерпан, а лошади и вовсе сменили бег на ходьбу. В расслабленном состоянии, Муни незаметно поддалась дрёме, которая так быстро накатила на неё, что руки всё ещё держались за пояс принца. Голову она положила на его спину, и ей было так хорошо и так уютно, несмотря на то, что она верхом на идущей лошади. Дрёма, в которой она ещё слышала, что Паригаль сообщил Вайнемилю о том, что она уснула, быстро перешла в сон, очень глубокий и очень долгожданный.
  Вчерашнее сновидение вдруг снова промелькнуло перед глазами, но очень стремительно, и на его смену пришли заварное пирожное; жаренная курочка; горячий борщ; Кока-Кола; на удивление, сэнгаанский хемш; лапша домашняя; вареники с вишней, ...ах! Как же ей хочется кушать. Даже сон вот, о еде. И настолько этот сон её завлёк, что девушка не почувствовала, как они остановились, как Вайнемиль бережно убрал её руки со своего пояса и также осторожно помог другому эльфу снять её с коня. Не почувствовала, когда её уложили на покрывало и укрыли плащом, не услышала когда, эльфы сами начали устраиваться на ночлег недалеко от ручья. Она этого ничего не услышала, потому что была полностью поглощена поеданием во сне блинов с вареньем, которые мама очень часто готовила.
  ...и как же приятно, когда тебя любят и ради тебя стараются сделать нечто особенное, нечто такое, что принесёт тебе радость, что доставит удовольствие. Особенно, если у этого человека что-то не получается, но он всё равно пытается, он всё равно, умоется десятым потом, однако, сделает то, что обещал, ведь такова цена обещания любимому человеку. Ты украдкой посмотришь на его старания и пыхтение и мило улыбнёшься, ведь приятно осознавать, что ты любима и ради тебя другой человек так самоотверженно отдается цели сделать тебя хоть ненамного, но счастливее...
  Муни спала и во сне блаженно улыбалась. Одмануар уже взошёл и все эльфы, а их осталось совсем мало, после этих всех неожиданностей, занимались своими делами. Кто ещё лежал, о чём-то подумывая или о ком-то, а кто уже прогуливался вдоль речки, кто-то распевал какие-то эльфийские мелодии, другие восполняли силы, купаясь в той же речке, а Вайнемиль сидел возле Муни и задумчиво глядел на неё. Наверно, его взгляд был настолько тяжёлым, что даже сквозь сон Муни почувствовала его и открыла глаза. Она сладко потянулась и только в этот момент поняла, что руки болят до ужаса и тут же, скорчившись от неприятного ощущения, поджала их к себе. С большущим трудом поднялась, упираясь на локти, которые без устали ныли, потому что спина и живот страшно болели. Всё тело её совершенно воспротивилось вставать, но если бы Муни пролежала ещё хоть несколько часов, то скорее бы всего и вовсе не встала. Она прекрасно знала, что в таком случае, необходимо наоборот, предоставить мышцам активный отдых, не расслаблять их совсем, иначе это будет продолжаться как минимум, недели полторы. Потерев заспанные глаза, девушка обнаружила, что лежала на тёплом покрывале, а укрыта двумя плащами - своим и ещё чьим-то. Кругом трава и кое какие-то кустарники, и совсем недалеко за местными камышами, похоже, журчит ручей, шумят голоса и лошади топчутся, а почти рядом сидит принц и... не сводит с неё своих по-прежнему потемневших со вчерашнего вечера глаз. Девушка не привыкла к тому, чтобы за ней следили во сне, и не собиралась, чтобы этот странный и, довольно, очень сообразительный эльф, не решил так делать постоянно. Теперь она поняла, что именно из-за него она и проснулась, даже во сне не очень-то приятно, когда за тобой наблюдают, да ещё таким туманным взглядом.
  - А вас не учили, благородный принц, что наблюдать за людьми во время сна не совсем порядочно?- она пригладила наэлектризовавшиеся волосы и взлетавшие в разные стороны,- вы всё ещё смотрите?... Ваше высочество?! - немного взволновалась Муни, когда принц даже не пошевельнулся, когда она к нему обратилась. - С вами всё в порядке, принц Вайнемиль?- ответа не последовало и уже весьма напуганная Муни подползла к нему,- Вайнемиль, что с вами? Вайнемиль, очнитесь,- девушка слегка толкнула принца о плечо, а он тут же свалился на землю, не изменив взгляда.
  Муни посмотрела на него, его лицо так и осталось непроницаемым, даже каким-то каменным. Она прикоснулась пальцами к его шее, пытаясь нащупать у него пульс, но было трудно разобрать, тогда она прислонилась ухом к его груди, в надежде, что хоть так она почувствует его дыхание. Принц дышал, но очень тяжело. Это уже не было похоже на шутку и Муни стала звать Паригаля.
  Вместе с Паригалем примчались и все остальные эльфы, среди которых тут же выступил эльф, как ни странно, с веснушками на лице, когда увидел, что принц лежал, совершенно не реагируя ни на что.
  - Что произошло? Что с ним?- спокойно спросил он у девушки, но, увидев, что она испугано, поглядывает на него, понял, что она просто боится, как бы ни приписали ей произошедшее с принцем,- вы только скажите нам всё, как было и больше ничего,- также спокойно посоветовал он ей,- не бойтесь, мы вас не съедим, если господин, так дорожил вами, значит, и мы будем. Я, Итсимол, лекарь, так что не волнуйтесь, я разберусь, и всё будет в порядке.
  Муни тихо кивнула ему.
  - Я проснулась, а принц смотрел на меня точно таким же взглядом, как и сейчас. Я немного растерялась,- девушка опустила глаза и, почувствовала, что её щёки начинают гореть,- я хотела, чтобы он отвернулся, но он продолжал сидеть, как камень, тогда я его толкнула, но очень слабо, а он повалился на траву. Вот и всё,- произнесла она и посмотрела на Итсимола, а потом на Паригаля, но ни тот, ни другой никаких чувств не выказывали.
  - Вот и всё, да?- задумчиво уточнил Итсимол,- неужели транс?
  - Да, ну тебя Итсимол. Ты что. Наш господин этим не занимается,- нахмурился Паригаль.
  - Тогда, что же, по-твоему?- спросил лекарь,- на болезнь какую-то не особо похоже,- взглянул он на него.
  - Осмотри его,- потребовал Паригаль,- я, что ли лекарь или ты?
  - Уведите её отсюда,- скомандовал Итсимол, начиная расстёгивать камзол принца.
  Паригаль тут же подошёл к ней и помог подняться, уводя её к ручью, а за спиной услышал, как Итсимол попросил свой мешок и также удалится всем, кроме своего помощника.
  Ручей с кристально-чистой водой бежал быстро и нёс с собой жизнь для этого небольшого природного уголка с молодыми ещё совсем деревцами и кустами, где приютился эльфийский отряд. Под водой в зарослях речных водорослей копошились мелкие рыбёшки, а молодой ещё камыш шептался между собой, то, кланяясь им, то выпрямляясь. Муни увидела, как какая-то пташка подлетела к ним и уселась на стебель камыша, наклонив его почти к самой водной поверхности.
  - Это минофленский лакинь,- заметив на что, обратила Муни внимание, проговорил Паригаль. И тут этот лакинь, как залился трелью, что Муни не смогла сдержать смеха.
  - Он тебя поприветствовал,- посмотрела она на эльфа, продолжая посмеиваться.
  - Может быть,- совершенно серьёзно ответил он ей, отчего Муни почему-то расхотелось больше смеяться,- это правда, то, что ты сказала Итсимолу?- обратился он к ней.
  - Ну да,- недоумённо ответила девушка, не понимая, почему он задал этот вопрос,- а ты не веришь?
  - Верю,- пожал Паригаль одним плечом,- но, просто, ты и твои друзья сильно подозрительные, вот я и не полностью вам доверяю, - прямодушно сообщил эльф,- ты не обижайся, просто я сам по себя, очень прямолинейный и если у меня есть подозрения я их почти всегда высказываю,- не глядя на нее, продолжил он.
  - Я и не обижаюсь,- просто сказала Муни, хотя ей было обидно,- Паригаль, а вода здесь хорошая?- решила она уйти от этой темы.
  - Как видишь, чистая и прозрачная,- ответил он, наблюдая, как лакинь пытается достать из воды головастика.
  - Да это я вижу, а умыться ей можно или попить?
  - Галонур уже искупался и он жив, здоров, так что если тебе хочется, то можешь смело идти и нырять в неё,- и в этот момент бедный камыш не выдержал жадного лакиня, который не удовлетворился пятью головастиками и обломался, упав в воду вместе с птицей. Паригаль слегка усмехнулся и наклонился к ручью. Окунув ладонь в воду, прямо перед плескавшимся лакинем, которого уносило течение, поймал его и вытащил из ручья,- Эти лакини самые глупые птицы и самые звонкоголосые,- сказал эльф и стал вытирать крылья птички от воды.
  - Голос есть, ума не надо,- усмехнулась Муни, перестроив знакомую пословицу, и подошла поближе к птице, которая уже сама начала чистить свои перья на раскрытой ладони Паригаля,- а она себя так комфортно чувствует у тебя в руке,- погладила она ему головку.
  - Так и должно быть,- дружелюбно сказал эльф и поднял руку над собой, как тут же минофленский лакинь взлетел и воспарил ввысь,- ну что?- удивлённо и как-то счастливо посмотрела он на неё,- ты уже перехотела купаться?
  - Да нет,- мотнула она головой.
  - Ну и ладно,- оживился он,- а я пойду проверю, как дела у принца. И всё - таки, я считаю, что это не особо серьёзно, хотя вполне вероятно, что тут не обошлось без магии,- и Паригаль удалился, скрывшись за кустами.
  Муни посмотрела на ручей, потом на одмануар и прикинула, что если сейчас сполоснуть одежду, подождать немного, а потом и самой искупаться, то вещи успеют высохнуть. Чем она и решила заняться, правда, она волновалась, чтобы никто не увидел её, поэтому постоянно оглядывалась. Вся рубашка была заляпана кровью и всякой дурнопахнушей гадостью. Снять её для Муни было настоящим облегчением. К тому же, под этой плотной тканью тело не успевало остывать, и рубаха вся пропиталась неприятным запахом пота. Муни сняла её и опустила в воду, течение тут же потянуло рубаху, но девушка крепко сжала в руках ворот и стала полоскать её. Затем повесила её на всё те же бедные камыши, прямо под лучи одмануара и принялась за всё остальное. Вскоре все ближайшие камыши были увешаны её одеждой, а сама она шагнула в остывшую за ночь воду и невольно передёрнулась от прохлады, но тут же нырнула в поток воды, который доходил ей до пояса. Поднявшись из воды, волосы полностью спрятали её лицо, а когда она убрала их, то увидела, что впереди на берегу стоит Паригаль. Девушка, вскрикнув, тут же нырнула обратно по шею. И злобно крикнула ему:
  - Да какие вы, на фиг, эльфы? Кто так делает? Даже люди и то предупреждают, если подходят близко или просто отворачиваются!
  - Я одежду сухую принёс,- хмуро проговорил он и кинул её на камыши, поверх сохнущей,- можешь не волноваться, я ничего не видел,- сказал он и ушёл.
  А Муни, вдруг почувствовала что-то неладное. Паригаль этот куда страннее своего предводителя, к тому же ужасный нахал. Но его мрачный голос сильно забеспокоил девушку, что, же это случилось, быть может, с Вайнемилем, действительно, нечто серьёзное и Паригаль тут ошибся? Может поэтому. И тогда она решила поторопиться.
  Одежда, которую бросил эльф, была явно из мужского гардероба и никак не предназначалась она для женского тела, но Муни это даже понравилось. Туника с бежевым оттенком, лёгкая и приятная, как на ощупь, так и по запаху. Правда, со штанами была проблема, широкие на неё они висели и могли бы упасть в любой момент, но сэнгаанский пояс был тут как нельзя кстати. А вот камзол, был совсем неподходящим - увеличить плечи же невозможно, но ничего не оставалось делать, и Муни набросила его сверху, не одевая рукава. Волосы были ещё мокрыми, как и сэнгаанская одежда, но Муни не могла уже вытерпеть и вышла из-за камышёвого укрытия и прошла за кусты, где остались принц, Итсимол и его помощник. Вайнемиль продолжал лежать, все остальные эльфы сидели неподалёку, Итсимол что-то сливал из одного флакона в другой, а его помощник возился с зелёным порошком. Паригаль, единственный, кто обратил на неё внимание стоял поодаль, к нему девушка и направилась.
  - Паригаль, что с ним?- тихо и осторожно спросила она его.
  - Умер,- также ответил он ей.
  - Умер?...- девушка опешила,- как? Он же дышал, я сама проверяла! Он же был жив!
  - Был ...,- горько поправил эльф.
  - Да, не может этого быть!- возмутилась Муни, и подошла к принцу.
  Она подсела к нему и снова приложила ухо, но на это раз она не почувствовала дыхания, да и цвет его лица стал подтверждать слова Паригаля.
  - Господи, да как же это?- прослезилась Муни,- он же был жив...,- жалобно проговорила она,-... а вы давали ему ту серебряную воду?- спохватилась она,- Паригаль? Ту, что тебе сам принц давал, помнишь?- в надежде улыбнулась девушка, но в ответ эльф покачал ей головой.
  - Помню, но она не подействовала.
  - Да что же это такое,- повернулась она к Вайнемилю обратно и заметила, что из-за слёз совершенно ничего не видно, она сморгнула, и крупные капли упали на расстегнутый синий камзол принца, расшитый золотой и серебряной нитью.
  Слегка угловатое лицо, большие распахнутые под цвет камзола глаза безжизненно смотрели в небо. Изящные, чуть изогнутые губы сурово сжались, а аккуратные брови, немного сдвинутые друг к дружке, начинали темнеть прямо на глазах, как и русые блестящие волосы принца. Девушка перестала плакать и грубо вытерла снова набухавшие слёзы.
  - Паригаль, Итсимол, идите сюда,- обрывающимся голосом позвала их Муни,- смотрите, что это с ним?
  Эльфы быстро нагнулись над принцем и в этот раз им не удалось скрыть своего удивления. Волосы, рассыпанные по траве и брови Вайнемиля, действительно, перекрашивались в чёрный цвет, если быть точным.
  - Сначала глаза, теперь и волосы,- почти шёпотом произнесла Муни,- я не сильно много знаю об эльфах, но, по- моему, вы не можете вот так менять цвета,- изумлённая, с покрасневшими глазами, с поджатыми губами посмотрела девушка на эльфов и точно знала, что она права.
  Но они ничего не ответили, только переглянулись между собой и начали говорить на родном языке. Муни насупилась и мирно ждала, когда они закончат, но эльфы подключили в разговор ещё и остальных. Пусть, их язык и довольно привлекателен, но девушке не было приятно слушать, как что-то обсуждают, не считаясь с её мнением, хотя для "мечей Селаи" её мнение мало, что значит, но всё же. Как сказал Итсимол, если она что-то значила для принца, то и остальные также должны были к ней отнестись, а тут... Наконец, Паригаль замолк и посмотрел на неё.
  - Отойдём в сторонку,- тихо предложил он ей, и они отошли к камышам, и когда они скрылись за забором молодых стеблей, Паригаль сжался и чуть не заплакал - ...Муни, мы в отчаянии.
  - Успокойся, Паригаль,- прикоснулась она к его волосам, слегка ошарашенная его поведением.
  - О, Всевековая Селая! Что же мы скажем королю!?- взглянул он на неё страшными глазами,- наш принц погиб, а мы... не то, чтобы не защитили его, мы даже не знаем, от чего он умер!
  Муни с трудом верила, что принц Вайнемиль мёртв, она просто не могла себя заставить в это поверить. Чтобы не случилось с принцем, он не умер, как говорил ей внутренний голос. И она старалась, чтобы и Паригаль в это поверил, и чтобы лучше его убедить, она решила действовать и только сейчас опомнилась, что она так и не нашла Шетронака, однако, всё это время она продолжала ощущать его. Не то, чтобы он был рядом, нет, а было нечто такое, с какой уверенностью говорят, что кто-то жив. Но Муни не растерялась и всё равно была уверена, что костелоб ей поможет, ведь он очень сильный и всегда с ней. Поэтому она улыбнулась Паригалю, который за это утро потерял свой всегдашний румянец, и снова вернулась к принцу. Она не знала, что нужно делать, но делала то, что, как казалось ей, правильно. Девушка ещё раз прислонилась к нему, но дыхания по-прежнему не было, и тогда она твёрдо решила помочь. Как это возможно, она не думала. Во-первых, потому, что была убеждена, что это не смерть, а нечто другое, но схожее с ней, а во-вторых, потому, что считала, это в её силах.
  Муни скинула камзол на траву и засучила рукава. Волосы заправила за ворот туники и приложила одну руку ему на лоб, а другую к сердцу. Как только, она это сделала, по рукам вмиг пробежал холодок и Муни, испуганно отдёрнула руки, но потом ещё раз так же расположила их и, почувствовав тот же холодок, продолжала держать. Что-то в голове зашумело, в глазах быстро потемнело и, казалось, что из носа начинает что-то стекать. Девушка хотела вытереть, но не могла оторвать рук, словно они примёрзли к телу принца. На его кожу капнула кровавая капля, Муни еле её увидела и поняла, что из носа у неё идёт кровь, но назад пути уже не было. Через секунду Муни и вовсе лишилась зрения, а потом и слух пропал. Девушка запаниковала, но тут же почувствовала, как на её плечо ложится чья-то рука, тёплая и лёгкая, и ей стало лучше. Она представила себе сейчас перед собой лежащего Вайнемиля и точно вообразила его глаза, присматриваясь к ним. Глубокий синий цвет, теперь это был не цвет глаз, а просто пелена такого цвета, которая предстала перед Муни и поглотила "с головы до ног". Девушка потеряла сознание и уронила голову прямо на грудь принца, так и не забрав руки со лба и с сердца.
  Сознание Муни качнулось в сторону, иначе трудно объяснить то, что она испытала, а потом и ещё раз, но в другую сторону. Темнота продолжала окружать её, но только сейчас она вдруг приметила нечто светлое впереди себя. Сознание её стало пробираться к этому светлому пятнышку, но каждый шаг давался с большим трудом, поскольку управлять движением здесь было просто не возможно. Через минут двадцать, пожалуй, как посчитала Муни, она добралась да светлого пятна, которым оказался на самом деле принц, который также лежал всё с таким же взглядом, но его волос абсолютно не было видно. Они слились с окружающим мраком и просто исчезли из виду. Муни хотела дотронутся до него, но не могла увидеть своих рук.
  - Вайнемиль,- позвала она его,- ты меня слышишь? Проснись, Вайнемиль...,- девушка замолчала,- ...это я, Муни Энсвик,... я знаю, что тебе известно, кто я на самом деле и откуда...,- она снова смолкла,- ответь же мне, Вайнемиль...
  - ...я знаю, кто ты...- неожиданно донеслись медленные слова принца,- ты... из Верховного Мира...,- бесстрастно добавил голос, но губы Вайнемиля по-прежнему не размыкались.
  - Я много для вас значу?- неожиданно для себя спросила Муни, но вопрос был как нельзя удачным.
   Принц моргнул.
  - ... ты гостья Амларона, также как и Анрес, и Лиза с Кэрассом. Вами каждый должен дорожить...
  - Тогда, знай, что без тебя, мне не выжить,- сказала Муни,- мои друзья пропали, и мы вряд ли их найдём скоро, книга тоже пропала, а без неё мне не попасть домой. Ты единственный, кто может мне хоть как-то помочь. Ты слышишь, Вайнемиль? Ты ведь не можешь меня вот так бросить на произвол судьбы?- как можно убедительнее говорила Муни.
  - ...не брошу...- коротко ответил принц и ещё раз моргнул, и даже сумел пошевелить рукой,- я никого из вас не брошу...,- добавил он и перевёл взгляд на неё.
  - Давай, Вайнемиль! Смотри на меня и поднимайся! Поднимайся, принц эльфов!- восторженно произносила она,- ты верен долгу и честен в обещаниях! Ведь так?
  - ...так...,- и это был последний его ответ, который Муни услышала, а потом всё пошло по обратной схеме: глубокий синий туман, возвращается слух, а потом и зрение. В ушах всё ещё шумело, но этот шум бережно отступал, а на плече всё также лежит чья-то спасительная рука. Девушка поднялась, убрала руку со лба его высочества, и увидела, что принц Вайнемиль смотрит на неё живым взглядом и улыбается, но глаза остались синими, а волосы чернее ночи. "Вот так тебе и эльф, черноволосый и сенеглазый!"- подумала Муни и тоже ему улыбнулась.
  - Умница,- раздалось позади девушки, и она обернулась.
  - Паригаль! Спасибо, ты не представляешь, как ты мне помог!- облегчённо засмеялась она.
  - Но ты ведь жизнь мне спасла,- он убрал руку и поднялся,- Ваше высочество, с возвращением!- счастливо провозгласил эльф и на радостях, как подхватил ближайшего Итсимола за плечи, что тому пришлось ткнуть его в бок, чтобы освободиться. За словами Паригаля последовали радостные воскликни и всех остальных воинов, а за ними и знаки почтения.
  - Я вам бесконечно благодарен, Муни,- слабым голосом проговорил Вайнемиль,- только вы не могли бы с меня встать, я немного замёрз.
  Муни тут же вскочила, но голова сильно закружилась, и она покачнулась, только Паригаль был тут как тут и, посмеиваясь, посадил её на траву:
  - Герою тоже досталось?
  - Не смейся,- укорнула она его, держась одной рукой за голову,- тебе бы тоже это не понравилось бы.
  - Вполне вероятно,- пожал он плечами, а щёки его уже снова заалели,- ты настоящая чародейка. Ты где этому научилась?- продолжал он улыбаться.
  - Я не чародейка и нигде не училась,- махнула она на него свободной рукой.
  - Только маги на такое способны,- посерьёзнел он,- неужели ты и вправду не чародейка? Может, когда-то ты училась, но почему-то забыла?
  - Да хватит тебе допытываться! Я никогда ничему этому не училась. Это, наверняка, была помощь Шетронака,- уверенно ответила девушка.
  Эльф посмотрел на неё своим подозрительным взглядом и уселся рядом с ней на траве, но молчал. А принцу в это время помогали встать трое собратьев. Цвет лица приходил в норму, вроде бы как ожил, и тут Муни увидела, что вся его грудь в крови, порезанная при осмотре туника тоже изрядно пропитана ею.
  - Он, что ранен?- удивилась девушка.
  - Это твоя кровь,- ответил прежний малообщительный и немногословный Паригаль.
  Муни тут же вспомнила и утёрла нос и левую щеку, но кровь запеклась уже и девушка пошла к ручью снова умываться. Она подошла к кромке воды и наклонилась над прозрачной гладью и зачерпнула воды. Вот так утро выдалось! Что же могло произойти с принцем? Поскольку он начал холодеть только совсем недавно, значит, это случилось под утро, когда Муни ещё спала, но остальные эльфы уже занимались своими делами. По-видимому, именно тогда принц и ушёл из реальности, остаётся только вопрос, как и почему? Но тут нужен специалист, да, Муни что-то и стала, может, понимать, но это ровным счётом благодаря костелобу, и исключительно малую часть того, что знает сам зверь. Вот, он как раз и пригодился бы сейчас, однако, пропал и, поди, знай куда. Он отблагодарил её как мог, оберегая от смертичей, и видимо, посчитав, что они расквитались, удалился. Ничего странного, он ведь не клялся ей в вечной преданности, а сам увязался за ней ничего не объяснив, а вчера решил, что можно уходить, вот и всё, но отчего-то эти убеждения не сильно помогали и Муни загрустила. Было жалко, что она лишилась такого проводника, знающего практически обо всём и способного многому научить эту иномирку, да и защитить, если вдруг она снова вляпается в какую-нибудь передрягу. Ну, и что же теперь делать ей, ведь то, что она сказала Вайнемилю, когда вытаскивала его, было абсолютной правдой; она потеряла друзей и книгу, осталась одна и без понятия, как поступить. Ей ещё сильно повезло, что принц оказался таким осведомлённым по поводу иномирья, ведь не знай он об этом, то даже подумать страшно, что бы сталось с ней.
  Девушка встала, поправила пояс и опустила рукава, здесь у ручья несмотря даже на летние лучи одмануара, было всё равно не жарко, что делало место просто изумительным для отдыха. Одежда уже была совсем сухая, и это навело Муни на мысль, что уговаривала она принца дольше, чем это казалось там. Вроде бы, обменялись всего парой фраз, а тут на тебе, оказалось, что говорили с час. Она собрала вещи и вышла к остальным.
  - Да вы что? С ума сошли что ли?- вскрикнула Муни, увидев, что эльфы помогают посадить принца на коня, и, бросив одежду на траву, побежала к ним,- а ну живо слезайте, ваше высочество!- растолкала она эльфов,- я что, по-вашему, зря тут кровью над вами истекала?- и потянула его вниз,- слезайте немедленно!
  - Что, вы позволяете себе?- изумился Итсимол,- мне кажется я здесь лекарь, а не вы, и мне виднее, что можно делать принцу, а чего нельзя.
  - Тогда, если вы такой умный, то почему разрешили ему лезть в седло?- сверкнула она глазами,- он холодный, как ледышка!
  - Я в норме,- пробормотал принц, еле удерживаясь в седле.
  - А вы вообще молчите!- не повернувшись даже в его сторону, прикрикнула она на него,- Так я жду ответа?- подняла она брови, глядя на Итсимола.
  - Таков был приказ,- ничуть не сожалея, ответил эльф.
  - Ах, приказ! А мне то наплевать на его приказ, он мне никто, так что пусть слезает по добру, по здорову,- и снова начала его стягивать с лошади.
  - Муни, у нас есть задание,- упирался Вайнемиль,- я должен найти сестру, пока есть шанс, что она жива...
  Тут Муни остановилась. Сестра это важное, ради Тэссы Муни тоже бы так поступила. Она даже ещё не думала над тем, что вчера увидела. Не хватало ещё, чтобы и она оказалась бы втянутая в её проблемы или ещё хуже приобрела собственные. Поэтому она чуть отдалилась от него.
  - Всё равно, Вайнемиль, вам надо отойти от этого всего, чтобы продолжать путь, иначе ваши воины останутся без последнего командира, а ваша сестра, без помощи.
  Принц, помолчал, подумал и, вздохнув, начал слезать с Тори, его тут же подхватили трое.
  - Ты права... в таком состоянии из меня никудышный лидер. Я сам могу,- сказал он воинам, державшим его и они тут же отступили,- только, что теперь мы будем делать?
  - А ничего. Пока вы будете отогреваться, вон там, на солнышке под покрывалами, мы с вами и поговорим, и вы расскажите, что произошло,- не отрывая взгляда от принца, ответила девушка. Вайнемиль ещё раз глубоко вздохнул и сделал такое выражение лица, словно получил неприятное задание от наставника,- не кривитесь, ваше высочество, вы быстро оправитесь, и мы снова отправимся туда, куда вам нужно,- и, взяв его под руку, повела подальше от прохладного ветерка с речушки,- Вот, сейчас, вы мне всё объясните,- как-то хитро улыбаясь, проговорила Муни.
  - Почему снова "вы" и "ваше высочество"?- устраиваясь на тёплой траве и укутываясь в покрывало, обратился принц.
  - Вы не уходите от разговора,- села она напротив него,- это лишь, как, получается,- мимоходом ответила она,- так, как вы так? Бац и...,- кивнула она ему головой.
  - Бац и...?- усмехнулся принц.
  - Ну в смысле не с того, ни с сего...
  - Не знаю,- понурился Вайнемиль,- было ещё очень рано, когда я проснулся. Все ещё дремали и ты тоже. Я осмотрелся вокруг, тишина, полнейшая, только слышно было, как журчал этот ручей. Потом я услышал, как ты во сне сказала, что-то вроде счастья, а потом про какие-то блинчики упомянула. Я посмотрел на тебя, а потом, словно по голове ударили чем-то тяжёлыми, и я потерял связь с реальностью. Ничего не слышно, ничего не чувствую, а просто осознаю, что где-то нахожусь, только где не понимаю. И тут я услышал, как в голове раздаются голоса. Они спорят между собой: один утверждал, что правильно сделал, другой наоборот, прерывал его, и говорил, что тот не прав, что надо было поступить по-другому. И один голос, как я полагаю, принадлежал женщине и, по-моему, я даже знаю кому...,- он помолчал, словно собираясь с духом произнести имя,- голос Лунии, никак иначе, поэтому я так решил поторопиться,- принц снова умолк и чуть склонил голову, и как раз прядь шелковистых волос упала с его плеча. Вайнемиль взял её и стал рассматривать,- а так они кажутся красивее,- чуть изогнулся его рот в улыбке, но глаза его, полные разочарования, сильно противоречили этим словам, и он, закрыв их, откинул её обратно,- но мы не об этом,- взглянул он на Муни, которая тут же кивнула в ответ,- второй голос я не узнал и даже понятия не имею, кому он может принадлежать. Поэтому я совершенно без понятия, что это было. Конечно, моя сестрица, также как и я унаследовала от нашей матери силу и, разумеется, большую, чем у меня. У меня так сказать остатки. Так, вот, она любила баловаться и часто случалось, что могла коснуться того, чего не следовало.
  - А точнее?- переспросила Муни.
  - Чёрной Магии. Но хорошо, хоть королева во время пресекла любопытство и желание её, а то ведь, вышла бы вторая Грауа Омконди. А ты представляешь себе, чародейку - эльфийку - чернокнижницу, да ещё и принцессу. Вижу, что представляешь. Так, что если это была она, то в принципе не удивительно. Хотя всё же удивительно, тогда будет, что голос её противился этому.
  - Но почему же, когда я вас нашла, то ничего не слышала?
  - Потому, что они поспорили. И, по-видимому, сильно, что про меня забыли. Это скорее было, как связь с духом живого. Подобное вызывание лишает живого существа его духа, оставляя тело медленно погибать и если вовремя его не вернуть, то лишившееся духа умирает. И, похоже, что они забыли об этом, оставив меня на перепутье, то есть, ни там и ни здесь, и боюсь, что если бы не ты, то мой отряд действительно, остался бы без последнего командующего.
  - А я почему-то не удивлюсь, если тот голос, который, как вы сказали, искал другой способ, принадлежал действительно Лунии. Она ведь, получается, знала, что такие дела не доводят до добра, потому как занималась этим ранее, и поэтому не решалась пробовать это на своём брате. Лично я бы тоже не решилась испытывать такое на своей сестре.
  - Тебя что-то сильно волнует, расскажи мне что?- как-то неожиданно произнёс принц.
  - А... с чего вы взяли?- удивилась девушка.
  - В отличие от Алейлана по твоему лицу можно спокойно определить, что ты чувствуешь в данный момент. Ну, так, что же?- но, увидев, что она, замешкалась тут же добавил,- но если не хочешь, можешь не говорить.
  Муни скромно улыбнулась.
  - Какой же ты догадливый, даже боязно.
  - Я заметил это ещё вчера. Как раз после того, как ты стала оглядываться,- ещё раз напомнил ей принц.
  - Интересно, как это вы поняли? Неужели у вас есть глаза на затылке?
  - Ну,- усмехнулся принц,- глаз на затылке у меня нет, мне и спереди хватает, - и взглянул исподлобья,- а вот, судя по тому, как ты хваталась за меня, можно было легко догадаться, когда ты напряжена была или вовсе взбудоражена, а когда... спишь.
  Девушка моментально покраснела.
  - Я...немного пугалась...
  - Надо было меня послушаться и не пугалась бы,- мотнул он головой, чтобы волосы не мешали,- ладно, говори, что же ты увидела такого?
  - Свою сестру... здесь, но не долго, она стояла вместе с каким-то парнем, а потом оба исчезли. Так, вот, я и не знаю, мне это показалось или действительно, всё так и было.
  - Эта та парочка, которая неожиданно появилась позади трёх магов?- озадаченно спросил принц.
  - Так ты тоже их видел?- чуть не подпрыгнула она на месте,- господи, значит, она всё-таки здесь,- с горечью произнесла девушка,- она, что совсем с ума сошла? За мной и в бездну готова прыгнуть, лишь бы в курсе быть, да и родителей, наверное, совсем не любит, если оставляет их одних с пропащими дочерьми. Ох, Тэсса...!- вознегодовала Муни.
  - Откуда ты знаешь, как всё было? Быть может, дело обстояло совершенно иначе, а ты тут ей уже могилу копаешь, как вы, люди любите выражаться. Да и к тому же время течёт в наших мирах по-разному. Точно знаю, что у нас быстрее. Я мог бы подумать, что у неё есть какой-то план.
  - Как хорошо, что мне предстоит с тобой путь держать,- вздохнула девушка,- а то я бы пропала, это уж точно. Не с кем поговорить на чистоту, и совета не у кого взять, да и рассказать об Амлароне было бы тоже не кому.
  - Я пообещал, что не брошу ни тебя, ни вас всех. Я вас верну, вот увидишь,- без лишних эмоций сказал Вайнемиль и, вставая, снял покрывало с себя,- теперь пора в путь,- и, предвосхитив её возмущения, дополнил,- я чувствую себя превосходно. Эльфу не так уж много нужно, чтобы отдохнуть и набраться сил.
  Девушка не стала возражать и тоже поднялась. Свою одежду она упаковала в дорожную суму, где лежало одеяние, которое ей отдал Паригаль, и свободно закинула на лошадь принца, а потом и сама забралась на Тори. Вайнемиль ещё некоторое время о чём-то распоряжался на своём, потом поговорил с Паригалем, а затем получил несколько наставлений от Итсимола и подошёл к лошади. Увидев, гордо восседавшую на коне, Муни в мужской эльфийской одежде, с дивным мечом на поясе, луком и колчаном за спиной, принц не мог не засмотреться.
  - Чего так смотришь?- повернулась она к нему, чуть наклонив голову набок и, не выпуская из рук вожжи.
  - Жду, когда ты позволишь мне сесть на мою лошадь,- бесстрастно ответил принц, ну не мог же он признаться, что залюбовался воинственным видом иномирки, что она тогда подумает о нём. А Муни, поджав губы, как обиженный ребёнок, отодвинулась назад, отдав "коронное" седло принцу, на котором Вайнемиль оказался одним махом, ничуть не задев девушку,- а, вот, как твоя сестра попала сюда, мне куда интересней,- бросил он ей через плечо и двинул скакуна в южную сторону.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"