Сколько мы летели, я не знаю, так как часы и мобильный телефон исчезли, после того как я очнулся, видимо их забрали. Мы сидели и молчали, говорить о чем-либо не хотелось, поскольку на душе было так, словно по ней проехали катком. Всё это время я вспоминал, как всё начиналось, шаг за шагом я восстанавливал в памяти наши ночные беседы с Гао и пытался понять, где, как и почему я не увидел, точнее не услышал фальши в его словах. Почему за эти два года меня подвела интуиция, которая не раз выручала меня в минуты опасности. Он вылепил меня, осторожно, ненавязчиво, играя на струнах моей души, читая мои мысли и ловко подыгрывая моему настроению. Отвечал так, что мне нравились его ответы, его манера поведения, разговора. Он не навязывал ничего, советовал продумать то или иное решение, но в тоже время, осторожно подталкивал к принятию нужного ему решения. Я перевел взгляд на Вику. Она сидела, закрыв глаза, и что-то шептала. Я испугался за неё и, положив руку ей на колено, спросил:
- Ты как?
- Тихо, не надо сейчас ничего говорить, потом.
- Я думал, что ты разговариваешь со мной.
- Нет, я просто читаю молитву.
- Молитву! Какую молитву?
- Обычную молитву. За упокой тех, кто погиб сейчас на Земле, ты же слышал, что он сказал, когда мы улетали.
Сказав это, она заплакала. Увидев её слезы, во мне всё закипело. Мне хотелось сейчас одного, вернуться назад в тот день и час, когда я впервые услышал этот слащавый голос, и крикнуть ему:
- Никогда, слышишь, никогда, - и, понимая своё бессилие, я до боли стиснул зубы. Я чувствовал, как озноб охватывает всё моё тело, злоба и ненависть к инопланетянам захлестнули меня и в бессильной ярости, оттого, что ничего нельзя изменить, я застонал.
Я поднял голову, Вика провела рукой по моим волосам и неожиданно сказала:
- А ты стал весь седой, - и заплакала с новой силой, уткнувшись в мою грудь.
В этот момент корабль сделал вираж и начал снижаться. Вскоре движение прекратилось и дверь кабины, где мы сидели, открылась. Гао, как всегда мягким голосом произнес:
- Мы на Луне, прошу следовать за мной.
Мы вышли из корабля. Следом за нами вышли два охранника. Я окинул взглядом помещение, в котором мы находились. Это была круглая площадка, размером чуть больше самого корабля, накрытая куполом. Подойдя к стене, Гао нажал кнопку на панели, и дверь отъехала в сторону. Мы оказались в узком круглом тоннели. Как только мы вошли в него, дверь за нами закрылась. Пройдя десяток метров, мы снова оказались перед дверью. За ней располагался такой же круглый зал, в котором находилось несколько инопланетян, одетых в форму, видимо это были военные или чиновники. Гао подошел к ним и стал с ними о чем-то беседовать на своём языке. Разговаривая, они изредка смотрели в нашу сторону. Наконец, разговор закончился и Гао подошел к нам и сказал, что проводит нас в наше временное жилище.
В отличие от предыдущего зала, в этом было несколько дверей, Гао подошел к одной из них, открыл её и предложил следовать за ним. Пройдя по еще одному тоннелю, мы, наконец, оказались в зале, который был разделен пополам и представлял собой обычную жилую комнату, особенностью которой было то, что она имела очертания полукруга и в ней отсутствовали окна. В комнате стояла простая металлическая мебель, стол со стульями, этажерка и шкаф. Перегородка посередине с дверями отделяла одну помещения от другой. Гао заглянул в комнату, в которой мы стояли, и сказал:
- Здесь Вам некоторое время придется пожить. За перегородкой спальни, кухня и туалет с душем. Немного тесновато, но это Луна, за столь короткое время нам и так пришлось построить небольшое поселение. Однако это временные трудности.
Я хотел было обратиться к Гао с вопросом, но он опередил меня:
- Располагайтесь. Я думаю, вы без труда найдете всё, что вам необходимо. А немного позже мы встретимся и поговорим. Нам есть, о чем поговорить, неправда ли? - он посмотрел на меня и вышел, закрыв за собой дверь.
Мы остались одни. Артур, который всё это время не произнес ни слова, и находился в столь подавленном состоянии, словно его накачали наркотиками, что без слов прошел в одну из спален и лег на кровать и уставился на потолок. Я подошел к Вике:
- Ты как?
Она повернулась и, устремив на меня заплаканные глаза, сказала:
- Хуже не бывает, а ты как?
- Не знаю, чувство полной опустошенности. Интересно сколько времени мы были без сознания?
- Какое это имеет значение. Может неделю, может месяц. Мы даже не знаем, который сейчас день.
- Твой мобильник они тоже забрали?
- Нет, он остался в комнате, а вот часы сняли.
Я не знал, что делать и стал ходить по комнате, в которой мы находились. Открыл дверь в перегородке. Там находилась небольшая кухня, за соседней дверью находилась душевая кабина, биотуалет и раковина. Последняя дверь вела во вторую спальню. Круглое здание, по сути, представляла жилую квартиру. Неожиданно дверь, соединяющая с тоннелем, открылась, и вошедший инопланетянин обратился ко мне:
- Прошу следовать за мной, - Вика поднялась со стула, но инопланетянин жестом руки остановил её и сказал, - нет, только он и показал на меня.
Он вышел, оставив дверь открытой. Я посмотрел на Вику и шагнул за дверь, она закрылась за мной. Охранник попросил меня двигаться прямо по коридору. Войдя в зал, в котором было несколько дверей, мы подошли к одной из них. За ней оказался лифт. Мы поднялись на несколько метров вверх. Когда кабина лифта остановилась и дверь открылась, я вышел, а инопланетянин уехал обратно.
Я стоял в просторном зале, часть купола которого была прозрачной. Я подошел вплотную, чтобы лучше рассмотреть вид из окна, но тут же, невольно отшатнулся. Прямо передо мной расстилалась пустынная лунная поверхность. Я сразу понял это, вспомнив лунные пейзажи, увиденные на картинах, представленных на выставке "Космическая живопись", которую я посетил несколько лет назад в Манеже. Непосредственно внизу располагались шарообразные здания, соединенные между собой трубами, которые и были теми самыми тоннелями, по которым мы передвигались из зала в зал. Окно занимало почти две трети периметра. Я стал обходить его, рассматривая картину за окном. Два, возможно три десятка шарообразных зданий, а дальше до самой линии горизонта безжизненный лунный пейзаж. Сделав еще несколько шагов вдоль окна, я замер. Передо мной предстала платформа. Она была огромная, не меньше двадцати, или тридцати метров в диаметре. На ней стоял, видимо только что телепортированный космический корабль. Он висел над платформой, потом стал медленно подниматься и, сделав вираж, скрылся из виду. Я попытался проследить, куда он полетел и невольно прижался лицом к стеклу. Ледяное стекло буквально ужалило меня, и я подался назад. В этот момент дверь лифта открылась, и в зал вошел Гао.
- Любуешься величественным видом Луны?
- Нет, - ответил я, со злобой в голосе.
- Тогда творением наших рук. И это всего за две недели.
Я мрачно посмотрел Гао в глаза.
- Ну не надо так мрачно смотреть на меня.
- А как надо?
- Давай поговорим лучше, - и, подойдя к столу, который стоял в центре зала, он сел на одно из стоящих вокруг него кресел.
Только сейчас я заметил, что в зале стоит стол и кресла.
- Присаживайся Сережа, как говорят у Вас на планете, в ногах правды нет. Я правильно сказал?
- Правильно, - ответил я и подойдя к столу сел.
- Мы несколько минут молча смотрели друг на друга, наконец, Гао первым нарушил молчание:
- Я жду вопросов. Наверное, теперь у тебя, их накопилось немало ко мне.
- Напрасно ты так думаешь, мне не о чем тебя спрашивать, - как можно вызывающе ответил я.
- Вот как. Совсем не о чем?
- А ты готов честно ответить на мои вопросы?
- Конечно.
- Тогда скажи. Всё о чем мы говорили с тобой все эти два года, это была ложь? Ты всё придумал, для того чтобы войти ко мне в доверие и сделать меня своей послушной машиной для исполнения ваших желаний?
- Напрасно ты так плохо обо мне думаешь. Большая часть того, о чем я тебе говорил, чистая правда, но кое-что я исказил это верно. Изучая твою психику, специалисты давали мне те или иные рекомендации по ответам на твои вопросы, но ведь согласись, их было не так много.
- И в чем тогда правда, а где вымысел, или пока ты мне сказать этого не можешь, тебе опять нужны специалисты, чтобы они дали заключение? - я говорил, и с каждым словом мое раздражение увеличивалось.
- Видишь ли, Сережа, я тебе ещё раз повторю, почти всё, что я говорил, правда, только, как бы это поточнее выразиться, она сдвинута во времени.
- Что значит, сдвинута во времени?
- Видишь ли, рассказывая о нас, о тех открытиях, которые были сделаны, о нашем строе, укладе жизни и так далее, я ничего не выдумал. Всё это чистая правда, за исключением одного, а именно, всё это было в прошлом. Да, да, не удивляйся, именно в прошлом. Я сдвинул исторические рамки нашего развития и рассказывал тебе о нас, как если бы ты рассказывал мне о временах, ну, например, Наполеона, а я на основе твоего рассказа считал бы ту эпоху твоим сегодняшним временем.
- Но зачем мне нужно знать о вашем прошлом, или ваше настоящее представляет тайну, и рассказывать о нем запрещено?
- Её практически нет.
- Кого тайны, тогда расскажи.
- Ты не понял. Настоящего практически нет.
- То есть как нет?
- Нет, она конечна существует. История цивилизации, какой бы она ни была, всегда существует. Но, по сути, она оборвалась сто двадцать шесть лет назад, если исходить из земного летоисчисления, - сказав это, Гао откинулся на спинку кресла и о чем-то задумался.
- А что произошло?
- Тот мир, о котором я тебе рассказывал в твоих снах жил и развивался стремительными темпами. Шло освоение трех планет нашей звездной системы, появились поселения и на отдельных спутниках этих планет. Численность населения превысила пятнадцать миллиардов человек. И всё это в один прекрасный, точнее ужасный момент рухнуло, исчезло, прекратило своё существование во вселенной. Осколки кометы, которая миллионы лет путешествовала во вселенной, нашли своё пристанище на нашей цветущей планете. При этом мы сами были в какой-то степени виноваты в этой трагедии.
- Вы сами! Но почему?
- Видишь ли, комета, которая двигалась мимо нашей планеты, должна была пройти очень близко, это вызвало серьезные опасения относительно возможного воздействия гравитационного поля. Его влияние могло изменить траекторию и привести к столкновению с нашей планетой. Пока время было, ученые день и ночь просчитывали вероятность столкновения с кометой и в последний момент дали положительный ответ. Тогда было принято решение расстрелять комету ядерными зарядами, поскольку тогда более мощного оружия мы не знали. С космических кораблей были нанесены удары по комете, и она разломилась на сотни больших и малых осколков. Те, что могли упасть на планету, мы начали уничтожать один за другим, но беда была в том, что их было слишком много, а в нашем распоряжении, было слишком мало времени, и мы не располагали большим запасом ядерных зарядов. В итоге часть осколков и среди них два больших, диаметром в несколько километров, упали на нашу планету. Их падение привело к гибели практически всего живого на планете. Наша планета перестала быть пригодной к существованию. С лица планеты исчезло всё, океаны и моря, атмосфера, значительная часть плодородного слоя земли. Она превратилась в безжизненную пустыню, наподобие той, которую ты видишь за окном этой комнаты. В одночасье погибло всё население планеты. Пятнадцать миллиардов людей испарились за несколько секунд. В тот день и час нас осталось всего несколько десятков тысяч человек, разбросанных на спутниках и трёх планетах.
Что нам оставалось делать? Мы начали строить новый дом. К сожалению, планеты в нашей системе, так же как и в вашей Солнечной системе, мало пригодны для жизни. По сути, мы стали узниками искусственной жизни. Дома, а точнее сказать изотермические помещения, вроде тех, в которых вы сейчас живете, стали основной средой нашего обитания. Но мы лишились не только планеты, людей, мы лишились всего. Не было ни фабрик, ни заводов, ни ферм для выращивания продуктов питания, а ведь для жизни необходимо очень много. Фактически мы начали с нуля.
Он замолчал. Потом, встав с кресла, подошел к окну и устремив свой взгляд на лунный пейзаж.
- Представь себе, в условиях лунной базы остаться без связи с Землей, откуда тебе доставляли материалы, пищу, одна команда, заменяла другую. Всего этого не стало. Мы должны были рассчитывать только на то, что у нас осталось и создавать новый мир, учиться в нем жить. Вот почему нашей главной задачей стало развитие робототехники.
Задолго до этой катастрофы роботы успешно применялись в самых разных секторах производства, но после катастрофы, мы поняли, что для того чтобы выжить, необходимо было создание роботов, обладающих всеми возможностями человека и в то же время приспособленных к суровым условиям внешней среды. Только они смогли бы помочь нам в решении вопроса выживания и дальнейшего развития как цивилизации. Постепенно шаг за шагом, мы приспосабливались к новым условиям жизни. Мы вернулись на нашу родную планету и стали её обустраивать, хотя после катастрофы она мало, чем отличалась от других планет нашей системы, а возможно была и ещё более суровой. Но это была наша планета, наш дом. Мы стали строить подземные поселения, возводить на поверхности искусственные купола, учиться по-новому жить и работать.
Я говорил тебе об особенностях развития нашей робототехники. Так вот, примерно через двадцать лет после катастрофы, мы создали роботов нового поколения. Саморазвиваюшиеся роботы на основе микрочипов и модуляторов роста. Их начали изготовлять сотнями, а потом тысячами. Они замещали людей везде, где только можно, особенно в условиях, где работать было сложно и опасно. Прошло несколько десятилетий. Выжившее после катастрофы человечество, строило новую жизнь, и роботы стали неотъемлемой частью нашего общества. К тому же их стало значительно больше, чем людей. Их саморазвитие привело в конечном итоге к тому, что они заявили права на сворё место в обществе.
Нет, это не переросло в революцию или бунт машин, ничего общего с теми революционными переворотами, которые имели место на вашей планете. Просто пришло время, когда человечество само поняло, что роботы являются его неотъемлемой частью, а следовательно, имеют такие же права, что и человек. Так постепенно роботы и люди слились в единое общество людей и машин. Наравне с людьми они стали входить в состав управленческого аппарата разных уровней, в том числе и государственного Совета, - говоря это, я чувствовал, как изменился голос Гао. Он стал более пафосным.
- Однако катастрофа наложила большой отпечаток на наше общество. Несмотря на то, что с момента катастрофы прошло не одно десятилетие, в обществе стали преобладать новые тенденции, которых раньше не было. Этому способствовало ряд факторов. Малочисленность общества, а к тому моменту людей насчитывало чуть более трёх миллионов, наличие новых мыслящих роботов, развитие которых происходило принципиально другим путём. Сами люди, оставшиеся после катастрофы и ставшие неожиданно для себя основой нового общества. В основном это были волевые, целеустремленные, но в тоже время амбициозные и азартные, жаждущие новых ощущений и приключений на планетах и спутниках. Так постепенно шаг за шагом складывалось новое общество, новое мировоззрение, а следовательно, и новые идеи. Общество стало тосковать о прошлом, о планете с океанами, морями, реками и лесами, чистом воздухе над головой, а не искусственном куполе и оранжерее. Но как вернуть всё это? Возродить планету, вернуть ей прежнюю красоту, было не реально. Поэтому, когда был открыт способ телепортирования, идея переселиться на другую планету, стала как никогда реальной. Практически все усилия стали тратиться на воплощение этой идеи в жизнь. Год за годом мы искали во вселенной, пока не наткнулись на Вашу Солнечную систему. И хотя на Вашей планете есть небольшие различия в атмосфере, по сравнению с нашей, она почти идеально подходит для нас.
Теперь ты понимаешь, почему так важен был этот проект. Мы нашли себе новый дом, в который мы сможем переехать.
- А что же будет с нами? Если вас, как ты говоришь, немного, несколько миллионов, то какие проблемы. На Земле достаточно места, чтобы разместить миллионы человек и жить вместе.
- Я понимаю твою мысль. Но ты не учел одного. Мы выше Вас на лестнице эволюционного развития, а следовательно, мы имеем право решать, какое место нам занимать в этом мире. Быть гостем, это одно, а быть хозяином в чужом доме, это совсем другое. Мирно сосуществовать в таких условиях мы никогда не сможем. Так было всегда и везде.
- Но почему?
- Как почему? Потому что это закон жизни, закон развития любого общества. Вспомни свою историю. Разве вы отличаетесь от нас? Ничем. Что стало с коренным населением Северной и Южной Америки, когда туда пришли европейцы. Они были истреблены, загнаны в резервации. Более развитая цивилизация пришла им на смену, заняла их территории. Они сделали это по праву сильного, такова правда. Кто теперь вспомнит о тех, кто населял Американские континенты, разве что упомянут в учебниках истории и книгах. А отношение общества к населявшим до них людям? Оно явно негативное. Варвары, язычники, и так далее и тому подобное.
Развитие науки и техники не сплачивает человечество, а делает его более могущественным. А могущество человека и его общечеловеческие качества, такие как доброта, чуткость, милосердие, вступают в антагонистические противоречия друг с другом. Вспомни сам. Чем выше Ваше развитие, тем разрушительнее войны на вашей планете. За последние сто лет Вы воевали и переделывали мир, изредка восстанавливали то, что было разрушено, и снова воевали. Даже когда воцарялся мир, вы всё равно искали место, где можно было развязать войну, неважно, зачем и для чего. Гибли сотни, миллионы людей, а вы продолжали уничтожать друг друга. Почему? Потому что сильный всегда хочет быть еще сильней, а чтобы доказать свою силу он должен показать это. Он должен воевать и не важно, что миллионы погибнут. Важен сам процесс. Поэтому, мы такие же, как и Вы, не лучше и не хуже, просто на данном отрезке времени и данном этапе развития, мы впереди Вас, а значит, мы определяем дальнейшую историю. А будет ли она лучше или хуже, решать поколениям, которые придут после нас. История только констатирует факты, сопоставляет и оценивает их, не более того.
- Значит, человечество обречено?
- Не надо так пессимистично.
- То есть?
- Государственный Совет проанализировал состояние планетарных ресурсов, которые включают в себя всё, начиная от количества жителей на планете, размеров суши и океанов и кончая природными условиями жизни, или, проще говоря, климатом, принял решение о разделе сфер влияния и совместном проживании двух цивилизаций на планете Земля.
- И в чем же состоит это решение?
- Совет объявит своё решение сегодня, - Гао посмотрел на часы, - ровно через час. А пока наша беседа закончена. В завершении я хочу тебе сказать, что лично ты и твои друзья, могут ни о чем не волноваться. Вы сделали слишком много для того, чтобы мы оказались на вашей планете, поэтому при любом решении Совета, о Вас позаботятся должным образом и, кроме того, у Вас будет право выбора.
Он приподнялся с кресла, и уже подойдя к двери, повернулся в мою сторону и сказал:
- До скорой встречи. Охранник проводит тебя к твоим друзьям.
Глава 2
Я вошел в комнату, в которую нас поместили. Увидав меня, Вика бросилась ко мне навстречу, со словами:
- Ну, как ты?
- Как видишь, вернулся, - я обнял её, - теперь я знаю о них всю правду. Хотя, теперь я не удивлюсь, если сказанное сейчас может тоже оказаться вымыслом.
- Расскажите, Сергей Николаевич, - обратился ко мне Артур, который стоял у стола.
Я сел за стол и стал подробно пересказывать всё то, о чем мне стало известно из разговора с Гао. Вика и Артур внимательно слушали меня, ни разу не перебив вопросами.
- Вот пожалуй, и всё. Видимо Гао уже знает решение Совета.
- А как ты думаешь, что они решат? - спросила Вика.
- Не знаю что, но думаю, что ничего хорошего, если исходить из его рассуждений по поводу захвата Земли.
- Это точно. Судя по всему, они поступят с нами так же, как мы поступили в своё время с индейцами, - грустно произнес Артур.
- Да, но какая бы совершенная техника у них не была, они весьма малочисленны, кроме того, не станут же они сбрасывать на Землю атомные бомбы, раз они хотят на ней поселиться?
- Виктория, мы же не знаем, какая у них техника. Если исходить из того, что мы видели и что они используют в мирных целях, я думаю, что их оружие намного превосходит по мощи всё, что есть в арсенале землян, а значит, количество не дает нам преимуществ.
- Хорошо, пусть у нас более примитивное оружие, чем у них, но всё равно, люди будут защищаться, просто так они нас не смогут покорить, - Вика посмотрела на меня, словно искала поддержки своим словам, - ведь правда, Сережа?
- Возможно, я не знаю, Вика. Я правда, ничего не знаю, кроме одного, они хотят поселиться на Земле, - сказав это, я ударил кулаком по столу, - представляете, эти полу люди, полу роботы, хотят выгнать нас с нашей планеты. Кстати, надо будет спросить у Гао, а он робот или человек?
- Сергей Николаевич, успокойтесь. Не всё ли равно, кто он. С биологической точки зрения при их методах воспроизводства рода, человек и робот, мало чем отличаются друг от друга.
- Хорошо, довольно с меня философии, лучше скажите, что нам делать?
- А что нам делать, сидеть и ждать, что мы можем еще сделать в этих условиях.
В словах Артура не было ни скорби, ни печали, он просто констатировал это как факт. И, по сути, он был прав, но я не хотел верить, что никакого выхода нет, и это меня больше всего бесило и раздражало.
- Вот что, - сказала Вика, - Артур совершенно прав, нечего понапрасну изводить себя. В данной ситуации, мы действительно сделать ничего не можем. Просто надо набраться терпения и ждать, когда мы узнаем решение Совета и свою судьбу вместе с этим решением. Вот тогда и будем думать, что делать и как нам жить дальше. А сейчас нам надо держаться вместе, не злиться, не срываться, а наоборот беречь друг друга. Может, мы скоро одни останемся из всего человечества.
Она сказала последнюю фразу так тихо, что я еле расслышал её и не сразу понял, о чем речь, а когда до меня дошел страшный смысл, я закрыл глаза и прошептал про себя:
- Господи, если ты есть в этом мире, помоги и спаси нас всех и грешных и святых. Ну почему господь выбрал меня, чтобы я впустил Антихриста на Землю. Неужели из всех грешников, я самый грешный, ведь это не так. А может это Антихрист определил, кого из праведников легче искусить. Очень мило. Выходит я такой праведник, что меня выбрал сам Антихрист для своей миссии.
Мои мысли прервала Вика.
- Пошли обедать, - неожиданно сказала Вика.
- А может ужинать? - в унисон ей сказал Артур.
- Или завтракать, - подхватила Вика его мысль, - короче, пошли есть.
Мы прошли в кухню. Вика вскипятила чайник, и посмотрев в холодильник, сказала:
- Я не знаю, что они нам оставили из еды, но это явно не земная пища, - и она вынула несколько коробок, которые напоминали замороженные полуфабрикаты. Надписи на непонятном языке ничего не говорили о том, что было внутри.
- Я понятия не имею, что это такое и как это готовить, так что будем экспериментировать или останемся голодными? Что скажете?
- Мне всё равно, - ответил я.
Артур молчал. Он по-прежнему находился в депрессивном состоянии и ко всему был безразличен. Понимая, что надо что-то делать, Вика как могла, пыталась вывести нас из этого состояния, хотя я прекрасно понимал, что ей было трудно, так же как и нам.
- Придется экспериментировать, - сказала она, и выложив содержимое брикета на тарелку, засунула его в ящик, который напоминал обычную печь СВЧ.
Мерное жужжание, напоминало работу обычной СВЧ печки. Через пару минут сигнал оповестил, что процесс закончен. Она открыла дверцу и, достав тарелку, поставила на стол. Брикет увеличился в размере раза в три и еле умещался на тарелке. При этом от него шел приятный запах.
- Ладно, - сказала она, - если нас сразу не убили, то травить вряд ли будут, так что попробуем инопланетную пищу, - и отщипнула вилкой кусок.
- Ну и как есть можно? - не выдержав, спросил я.
- Ты знаешь вполне съедобно, вот только что это, абсолютно не понятно, - она отломила ещё кусок и предложила нам попробовать. Я нехотя согласился, хотя ни аппетита, ни настроения к еде не было. Артур сел, за стол, но к пище так и не притронулся.
Я поковырял вилкой, съел немного, и не поняв, что это было, вышел из-за стола и отправился в спальню. Не раздеваясь я бросился на кровать лицом вниз и пролежал так до тех пор, пока не почувствовал прикосновение Викиной руки. Она нежно провела рукой по волосам. Я повернулся и посмотрел на неё. На глазах у неё были слезы. Я понял, как тяжело ей держать себя в руках и только сейчас, когда мы остались вдвоем, она смогла дать волю своим чувствам. Я обнял её и прижал к своей груди. Она рыдала навзрыд, и я не пытался её остановить, понимая, что ей просто надо выплакаться. Спустя какое-то время она затихла и, высвободившись из моих объятий, посмотрела на меня заплаканными глазами:
-Ты любишь меня?
- Больше всех на свете.
Она поцеловала меня и снова прильнула ко мне, потом тихо прошептала:
- А седина тебе идет. Знаешь, я больше всего боялась, одного, что они разлучат нас.
- Я тоже этого боялся.
- Сережа, я так люблю тебя.
- И я тебя, - я обнял Вику и неожиданно прошептал ей на ухо.
- А ты знаешь, чего у нас нет?
- Знаю. Ну и черт с ними с этими резинками. Я теперь ничего не боюсь. Может нам суждено продолжить человеческий род, - и она поцеловала меня так горячо и крепко, что всё пережитое за это время, мгновенно улетело, словно ничего не было. Были только мы вдвоем.
Сколько прошло времени я не знаю, часов не было. Я проснулся и направился в ванну, по дороге заглянул на кухню, Артура не было. Умывшись, я вернулся в спальню и оделся. Вика уже не спала, но продолжая дремать, сонно спросила:
- Ты куда?
- На кухню, чай попить.
- Я сейчас встану и приду.
Я пошел на кухню, через приоткрытую дверь его спальни я увидел, что Артур спит. Я не стал его будить и прикрыл дверь. Порывшись на полке в поисках чая или кофе, я наткнулся на коробку с таблетками. Решив проверить, свою догадку, я бросил таблетку в стакан с водой. Вода мгновенно закипела, и по кухни разнесся приятный аромат. Сделав глоток, я удивился, вода была горячей, а незнакомый вкус напитка напоминал обычный компот. Я сделал пару глотков, и в этот момент дверь открылась, и вошел инопланетянин, который приходил накануне.
- Здравствуйте. Прошу следовать за мной. Вас желают видеть.
- Я могу предупредить своих друзей о своем уходе?
- Да.
Я заглянул в спальню. Вика одевалась, увидев меня, она спросила:
- Что-то случилось?
- Меня вызывают. Постарайся не волноваться, прикрывая дверь, я увидел, как тяжело она опустилась на кровать.
Я прошел за охранником, и вскоре мы были в том же зале с окном, что и накануне. Гао уже ждал меня, сидя в кресле. Не дожидаясь приглашения, я молча сел напротив него.
- Я пригласил тебя, чтобы обсудить с тобой кое-какие дела, в свете решений Совета, - без предисловий начал Гао.
- Совет принял решение. Через сорок два часа мы начнем вторжение на Землю, - он сказал это таким бесстрастным голосом, какого я никогда не слышал за всё время общения с ним.
- Не ужели Вы думаете, что Вам так легко удастся завоевать Землю. Да, вы далеко обогнали нас в техническом развитии, но я не думаю, что земляне так просто покорятся Вам, да и к тому же не такая уж примитивная у землян военная техника, как вам кажется. Сопротивление будет..., - он жестом остановил меня.
- Я понимаю твои эмоции, но вынужден тебя огорчить. Я сомневаюсь, что сопротивление будет эффективным против нас.
- На чем основана такая самоуверенность или это представляет военную тайну?
- Нет, ни какой тайны здесь нет. Мы телепортировали на Луну сто боевых космических кораблей. Они легко пройдут сквозь любые заслоны ваших ракет и самолетов. В начале операции мы произведем своего рода демонстрацию силы. Для этого одновременно нанесем удар по ста крупнейшим городам во всех частях света. Будет проведена так называемая позитронная обработка местности. Она очищает территорию в десятки квадратных километров и превращает её в пустыню. При этом на поверхности не остается никаких следов того, что там находилось, и ни какого радиоактивного заражения. Таким образом, многомиллионные города просто исчезнут с лица планеты за несколько секунд. Одновременно будут уничтожены все телекоммуникационные системы околоземного базирования. После этого, землянам будет объявлен ультиматум. Срок одна неделя. Если мы получим отказ, то начнется позитронная зачистка городов и распыление биологических препаратов, воздействие которых, приведет к гибели оставшихся людей в течение примерно трех-четырех дней.
- А Вы не задумывались, что если земляне не примут Ваши условия, но поймут, что противостоять Вам они не в состоянии, они просто воспользуются последним шансом?
- Каким?
- Уничтожат сами себя в огне ядерного холохоста и не оставят вам Землю в подарок.
- Я не думаю, что так произойдет.
- Вы действительно очень самоуверенны. Возможно просчитали степень вероятности на компьютере, - язвительно сказал я.
- Безусловно. Вероятность 97,2. Как видишь, степень нашего успеха весьма высока.
- А не боитесь, что получится, как в случае с Вашей кометой. Там тоже степень вероятности была высока, а ведь не получилось? На чем зиждется такая уверенность?
- На нашем предложении, которое содержится в ультиматуме. Первая атака на Землю приведет к гибели примерно одного миллиарда человек. Это примерно пятнадцать процентов населения планеты. При этом эта наиболее активная её часть. Правительства большинства стран будут вероятнее всего уничтожены. Временно образованные за столь короткий срок правительства, не смогут принять столь ответственного решения, как подвергать себя и своё население дальнейшему уничтожению и вынуждены будут согласиться на наше предложение, к тому же должен тебе сказать, оно весьма гуманно.
- В чем же Ваш гуманизм?
- Совет предложил в качестве сосуществования новый вариант раздела Земли. Земляне переселяются целиком на Австралийский континент, а мы берем под свой контроль оставшуюся территорию Земли.
- Но зачем Вам столько территории. Ведь Вас всего несколько миллионов?
- Да, нас действительно не очень много, но это пока. Через десятки и сотни лет нас опять станет много.
Только сейчас, меня осенил вопрос, который постоянно озадачивал меня последнее время, но я не мог его точно сформулировать, и наконец, я понял, что я хотел спросить Гао.
- Я могу задать тебе вопрос, точнее два вопроса?
- Да конечно, сколько угодно.
- Мы здесь не так давно и стеснены в передвижении, но за всё время я не видел ни одной женщины, у Вас что, их нет?
- Почему, есть, но очень мало. А с чего это вдруг тебя взволновал этот вопрос?
- Просто так.
- Странно, что он тебя вдруг заинтересовал. По моему я тебе рассказывал, что для воспроизводства рода, мы пользуемся совсем иными методами. Кроме того, в момент катастрофы, в нашем обществе оставалось очень мало женщин, чуть более шести процентов.
- Хорошо, тогда второй вопрос, а ты сам кто, робот или человек?
- Я человек, - сказав это, он внимательно посмотрел на меня, - а почему это так важно для тебя, робот я или человек?
- Для меня нет, просто я хотел знать, с кем имеешь дело, хотя ты прав, это не столь важно, - ответил я, скорее подыграв ему, нежели чем подумал на самом деле.
- У тебя еще есть вопросы ко мне?
- Да.
- Слушаю тебя.
- Что будет с нами?
- Ответ на этот вопрос будет для тебя наверно самым неожиданным. Совет решал Вашу судьбу в качестве отдельного вопроса и принял следующее решение. После того, как произойдет полная колонизация Земли, будет сформирован правительственный орган, в который войдут два представителя, один от Вашей планеты, второй от нашей. Они, собственно говоря, и станут руководителями этого органа. Так вот, Совет, принимая твои заслуги, решил назначить тебя в качестве представителя Земли. Таким образом, ты можешь сам выбрать название руководителя этого Совета, ну скажем, император или наместник, как захочешь. А я назначен представителем от нашей цивилизации, типа советника.
- Как видишь, я исполнил свои обещания. Ты получаешь неограниченную власть над жителями Земли. Твои друзья могут быть назначены тобой на любые должности. Все переговоры с землянами мы будем вести только через тебя. Как тебе такая перспектива?
Признаться, я ожидал чего угодно, только не такого поворота дел, поэтому в первый момент, просто не знал, что ответить. Поняв, наконец, что мне предлагают, я ответил:
- А могу я отказаться?
- Конечно. Совет учел, что ты в праве отказаться и предложил тебе на выбор любое поселение. Здесь на Луне тебе и твоим друзьям, если они захотят так же остаться, Вам будут созданы более комфортабельные условия жизни или на Земле. Причем для Вас сделано исключение. Вы сможете поселиться в любом месте Земли, где пожелаете. Там тоже будут созданы все необходимое для хорошего проживания. Но лично я, - он сделал паузу, - рекомендовал бы первый вариант. Мы могли бы видеться, беседовать как и раньше.
- Я не могу занять этот пост.
- Почему?
- Потому, что я не готов к этому. Кроме того, я не хочу и не могу.
- Знаешь, Сережа, я думаю, что тебе лучше посоветоваться со своими друзьями. Поэтому этот вопрос остается открытым, а пока наш разговор окончен. Увидимся через два дня, - произнеся эту фразу, он положил на стол мои часы и подвинул их в мою сторону.
Двери лифта открылись, охранник ждал меня. Я взял часы и пошел к лифту.
Артур и Вика сидели за столом в гостиной и ждали меня. Я вошел, и ни слова не говоря, положил часы на стол.
- Тебе вернули часы? С чего вдруг? - спросила Вика.
- Наверное для того, чтобы мы знали, сколько осталось до начала операции.
- Какой операции?
- Через сорок два часа они начинают вторжение на Землю.
Вика зажала рот рукой, чтобы не закричать, а Артур, который держал в руках мои часы, осторожно, словно это была бомба, положил их обратно на стол.
- Значит война? - спросила Вика.
- Нет. Они просто захватят Землю, используя для этого оружие, против которого мы просто бессильны.
- Что значит, бессильны? - спросил Артур.
- То и значит. Они телепортировали сто кораблей, каждый из которых способен уничтожить любой крупный город. Как объяснил мне Гао, их оружие позволяет полностью уничтожить территорию в несколько километров, оставив после себя пустыню.
- Но они сами не смогут там потом жить.
- Смогут, еще как. Местность не подвергается радиоактивному заражению. Просто на ней уничтожается всё. Я забыл, как называется это оружие, то ли протонное, то ли мезонное, впрочем, не в этом суть. Далее они объявляют ультиматум и дают неделю на обдумывание.
- А в чем суть ультиматума, Гао тебе сказал?
- Да, они хотят оставшихся землян согнать в резервацию.
- Да где же они возьмут такую площадь, чтобы разместить столько народу? - удивленно спросила Вика.
- Они хотят выделить для поселения землян Австралию, а самим разместиться на остальной части планеты.
- Ничего себе. И как они себе представляют себе этот процесс переселения. Это бред какой-то. Как бы они того не хотели, везде останется хоть немного людей. Это потенциальное сопротивление. Начнется настоящая партизанская война, - снова вставил Артур.
- Не знаю. Насчет того, как они мыслят себе переселение такого количества людей, Гао ничего не сказал.
- А если мы, ну точнее земляне откажутся? - спросила Вика.
- Тогда они повторят атаку, а затем начнут обработку каким-то биологическим оружием, способным уничтожить человечество совсем. Так что выбирать особенно не приходится. Они продумали всё. Но главного я Вам еще не сказал, - я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, но Вика взяла меня за руку и сказала:
- Не молчи, говори.
- Короче. Они создают правительство, которое будет управлять в Австралии оставшимся человечеством и предлагают мне возглавить его.
Вика и Артур открыли рты и уставились на меня, не в силах что-либо сказать. Первым нарушила молчание Вика.
- И что ты ему ответил?
- Как что, что я не хочу, не могу и тому подобное.
- А он?
- А он ответил, что если не хочешь, то пожалуйста, живите на Луне. Нам здесь построят новый хороший дом, а если не хотим здесь, то можем отправляться на Землю и жить где захотим. Короче нас не забудут.
- Точно, как в мультфильме про мальчиша и плохиша. Бочку варенья и ящик печенья.
Вика нахмурила брови и с укором посмотрела на Артура.
- Аллегории совсем не к месту. Коли мы все причастны ко всему происшедшему, нам и решать всем вместе как быть.
- Извините Виктория, я вовсе никого не хотел обидеть. В данном случае я представил себя тем плохишем, который помог инопланетянам проникнуть на Землю и теперь думает, как бы не прогадать, когда его будут благодарить. У меня иногда мысли вырываются в словах, прежде чем я подумаю, нужно ли это говорить или лучше промолчать.
- Ничего Артур, все мы оказались мальчишами-плохишами. Утешает только то, что мы не думали о плохом, точнее не думали о возможных последствиях, - сказал я, поэтому Вика права, нам всем решать, как поступить.
- А ты сам как считаешь? - спросила Вика и внимательно посмотрела на меня.
- Я же ответил, что не собираюсь становиться министром или президентом, неважно как это назовут. Да и потом, какой из меня чиновник. Я по жизни самую высокую должность занимал, так это старший мастер, да и то, когда это было, двадцать лет назад. И потом, если даже меня назначат вопреки моему желанию, хотя вряд ли, как на меня будут смотреть? Вот он главный виновник всех бед человечества. И буду я жить под вечным укором всех людей. Нет, увольте. Такого пожалуй, и врагу не пожелаешь, не то что добровольно возьмёшь.
- Наверно Вы правы, Сергей Николаевич. Но и здесь оставаться на Луне, тоже не очень весело. Даже если из этой клетки нас переведут в большую, можно умереть от тоски. Тогда уж лучше на Землю. Пусть хоть в Антарктиду, чем на Луне. Там хоть на несколько минут можно на воздух выйти, а здесь без скафандра и шагу не сделаешь.
Молчавшая, всё это время Вика, сумрачно смотрела то на меня, то на Артура. Наконец, когда мы оба замолчали, она сказала:
- Одному не хочется быть президентом, другому Антарктиду подавай, а мне где прикажите жить? Я понимаю Ваши чувства. Да мы виноваты в том, что произошло. Как угодно можно назвать причины, которые привели к этой катастрофе, тупостью, тщеславием, легкомыслием и прочими измами. И я думаю, что никто из нас не снимает с себя этой вины и не переложит её на плечи другого. Поэтому я считаю, - она еще раз сурово посмотрела на каждого из нас, и медленно выговаривая, словно учитель, каждое слово, продолжила, - что в сложившейся ситуации наша обязанность, наш, если хотите долг перед людьми, взять на себя бремя ответственности в этот тяжелый час.
- Ты что, предлагаешь мне возглавить этот Совет или как там его?
- Да, предлагаю. И если ты не согласен, то я поговорю с Гао и предложу себя вместо тебя.
Я смотрел на Вику и не верил своим глазам, что в этой хрупкой, беззащитной женщине, столько уверенности и решимости.
- Но почему, объясни?
- Потому, что мы знаем о них больше кого бы то ни было на Земле. Потому что мы виноваты, что они здесь. Потому что нам нести этот тяжкий крест вины и стараться сделать всё возможное и невозможное, чтобы сохранить человеческий род, облегчить жизнь оставшихся на этой планете людей. Мы будем если надо просить и умолять, мы будем биться за жизнь каждого, кто останется после все этого. Это наш крест и нести его нам. А Вы предлагаете, что, уединиться где-нибудь на Канарах и за рюмкой мартини предаваться иногда угрызением совести? Ну уж нет. Если у нас осталась совесть, мы должны поступить так, как велит нам она, иначе мы просто окажемся теми самыми плохишами, о которых только что говорил Артур.
Воцарилось молчание. Каждый думал о своём. Я был потрясен. Я никак не ожидал от Вики ни таких слов, ни такого эмоционального порыва чувств. В её словах не было какого-то патриотизма или героизма, в них была голая правда, чувства, порыв души, всё то, хорошее и чистое, что есть в каждом из нас. Просто оно лежит где-то на самом дне нашей души и ждет своего часа, чтобы проявиться. Тогда оно подымается наверх и выплескивается наружу, в словах или поступках и ты видишь человека таким, какой он есть на самом деле. Его чувства и мысли становятся на виду у всех, и ты понимаешь, что это за человек. Только сейчас я понял, какой была Вика. Сильной, волевой, ответственной и решительной. Наверное, именно за эти качества я и полюбил её, хотя и не понимал, что они в ней есть. Видимо души людей, независимо от них самих ищут и находят своих избранников и только в особых случаях, ты понимаешь и осознаешь, почему ты полюбил этого человека.
- Виктория, я согласен с Вами и готов следовать за Вами. Я конечно, не знаю, какую пользу я могу принести, поскольку быть управленцем мне не приходилось, но я могу быть каким-нибудь консультантом или секретарем.
- Спасибо Артур. Я знала, что Вы поймете меня и примите правильное решение.
- Относительно того, правильное оно или нет, это ещё вопрос спорный. Но учитывая, что Вас большинство, - я посмотрел на Вику и Артура, которые пристально смотрели на меня и видимо ждали моего решения, - я вынужден согласиться с Вами и принять это предложение.
Вика посмотрела на меня, и как можно мягче, сказала:
- Я знаю, как тебе сложно принять такое решение. Но поверь, так надо. Так нужно. Так честно по отношению к самим себе. Ты же сам так думаешь, просто не стал говорить, правда?
- Не знаю Вика, честное слово, не знаю. После всего, что произошло, я стал во всём сомневаться. Каждый шаг, как на минном поле. Шаг вправо шаг влево и ты погиб. За эти дни я вспоминал каждую мелочь из тех бесконечных разговоров с Гао и не смог найти ни одной зацепки, за которую можно было ухватиться и сказать - вот где ложь, вот где надо сказать стоп. Поэтому сейчас я сомневаюсь, но не потому, что ты права, а потому что это предложение исходит от врага. И мы знаем его коварство. Поэтому я не удивлюсь, если, всё что он говорил мне, снова окажется ложью.
- Я тебя прекрасно понимаю, поэтому нам и надо идти до конца. Ведь за эти два года мы имели шанс в любой момент остановить всё это. Мы этого не сделали, потому что нами двигали чистые помыслы. Сейчас перед нами стоит опять выбор, но иного рода, и кто знает, что ожидает нас впереди.
- Хорошо, - сказал я, - я согласен принять на себя весь груз ответственности.
Прошло два дня томительного ожидания начала вторжения. За это время нас никто не посещал. О нас словно забыли, видимо все готовились к началу операции. Запертые в круглой башне из металла и, не имея никакой связи с окружающим миром, мы не знали чем заняться. Говорят ожидание смерти, хуже, чем сама смерть. Наверное, так оно и есть на самом деле. Я обратил внимание, что чем бы мы ни занимались всё это время, каждый из нас, проходя мимо стола в столовой, невольно посматривал на часы, которые оставались лежать там. Время неумолимо приближалось и от этого на душе становилось всё горше и горше. Наконец Вика не выдержала и сказала:
- Вот что, я предлагаю куда-нибудь убрать часы. С ними хорошо, но без них лучше. Я заметила, что мы то и дело бегаем смотреть время. Может они, именно этого хотели, чтобы мы сошли с ума. Нервы надо беречь. От того, что война началась или нет, ровным счетом ничего не изменится, но раньше времени психовать я не собираюсь. Нервы и так напряжены у всех до предела. Сергей, убери их или я их разобью.
- Хорошо.
Я взял часы и отнес их на кухню. Оглядевшись по сторонам, я достал пустую банку, положил в неё часы и поставил на полку рядом с другими. Перед тем, как положить их в неё я посмотрел на время, до начала операции оставалось чуть больше двух часов. В это момент дверь открылась, и всё тот же охранник сообщил, что нас троих приглашают в зал.
Пройдя знакомым путем, мы оказались в зале с окном. Гао и еще несколько инопланетян сидели за круглым столом. Увидев нас, Гао поднялся и подошел к нам. На этот раз он был одет в подобие комбинезона, поверх которого наброшен халат или подобие его, но без рукавов. Всё это было элегантно, но с земной точки зрения весьма необычно. Что означала такая одежда, я не понимал, то ли это был официальный костюм или форма, то ли повседневная одежда, скорее официальная, поскольку все присутствующие были одеты аналогичным образом. Различие было в оттенках халатов и как я позже заметил, в количестве и цвете полос идущих с одной стороны халаты с низа до пояса.
Кивком головы он поздоровался с нами и предложил присесть. Инопланетяне, сидевшие за столом, молча наблюдали за нами. Мы сели за стол в ожидании, когда нам объяснят, с какой целью нас вызвали. Когда все расселись, Гао, оставшийся стоять, сказал:
- Здесь присутствуют члены государственного Совета, которые прилетели на спутник Земли Луну с целью лично познакомиться с людьми, которые смогли осуществить столь грандиозную задачу, как создание транспортного коридора между двумя планетами, отстоящими друг от друга на тысячи световых лет.