Имре сидел на лабораторном стуле и, напевая мелодию очередного популярного шлягера, вносил на компе какие-то данные, скорее всего, для очередного опыта. В интервалах между экспедициями, он не мог как все, провести законный отдых где-нибудь на золотых пляжа Майями или воспользоваться льготными условиями отдыха на Луне. Его интересовала только наука, и ей он отдавался с упоением. Поэтому, если вставал вопрос, где найти Имре, то в 99 процентах из ста он был в лаборатории и только один процент, что он лежал в карантинном блоке и лечил очередную заразу, которую сумел подхватить, ставя свои опыты.
Совсем иным был Герт Унгер, маленького роста, лысоватый, несмотря на свои тридцать два года. Его стезя была физика. Он защитил по ней диссертацию и имел ученую степень, но в противоположность Имре, четко разделял работу и отдых. Его хобби, был альпинизм, точнее нет, это громко сказано. Скорее просто? туризм по горам. Во всяком случае, сколько его помню, он за редким исключением, все свободное время посвящал групповым пешим походам по горам. Ему нравилась природа, ночевка в палатке в условиях дикой природы. Как могли уживаться в одном человеке столь далекие друг от друга стихии, как физика и живая природа, было не понятно. Зато нас всех это очень устраивало. По крайней мере, за обеденным столом, когда в полете, мы собирались все вместе, Герта было слушать куда интереснее, чем Имре, который даже за едой только и думал, что о внеземной форме жизни, а не о земных красотах, которые все еще чудом сохранились на планете.
Артур Бруни пилот центра исследовательских разработок дальнего космоса. Сумрачный, молчаливый член нашей команды. Летает с нами второй год, и за все это время я так и не смогла до конца понять и оценить его характер. Впрочем, тому есть причина. В попытках анализа его характера, примешиваются личные симпатии, которые накладывают отпечаток на объективность оценок. Как специалист, он просто первоклассный пилот, а вот что касается его коммуникабельности, то здесь мнения расходятся. Например, Имре считает его характер идеальным. И это понятно, никто, кроме Артура не в состоянии так долго выслушивать размышления Имре, по поводу очередной пиявки, привезенной из той или иной экспедиции. А вот Герт, наоборот, считает его сухарем, каких свет не видел, и если бы все были такими как Артур, то мы все давно бы чокнулись от тоски за время полета. Что касается меня, то это особая песня. Он просто мне нравится, если не сказать больше. Впрочем, я стараюсь не показывать виду и почти год держу дистанцию. Хотя кое-кому это явно не нравится, ибо он догадывается о моих чувствах к Артуру. И этот кто-то Грегори Нойман - инженер механик по прозвищу Терминатор. Кто и почему его так назвал, осталось загадкой, хотя это не столь важно. Главное то, что он раз получив с моей стороны отказ, был столь уязвлен, что питает ко мне двоякие чувства. С одной стороны, надеется, что я сдамся, а с другой, пытается постоянно уколоть меня. Впрочем, это отнюдь не означает, что мы с ним враги. На самом деле мы отличная команда и я прекрасно знаю, что если кто и придет на выручку первым, то это будет именно он Грегори. Кстати, именно он занимается подготовкой к очередной экспедиции и помимо своих основных обязанностей механика корабля и всего, что на нем находится, обеспечивает наш быт и уют.
И, наконец, я, Зема Фейра, психоаналитик, врач, а заодно единственная женщина в этом мужском коллективе. На меня возложены задачи, которые я и сама не всегда понимаю, кто и как их обозначил, но, тем не менее, на мне лежит ответственность обеспечить психологическую совместимость экипажа во время экспедиции и в экстремальных ситуациях, ну и конечно обязанности медика. Надо сказать, что я никак не могу до сих пор понять, хотя летаю уже четвертый год, а кто мне обеспечит эту поддержку, в случае если таковая потребуется. Это я к слову. Не подумайте, что я брюзга. Нет, только, когда тебе двадцать восемь, а ты все еще не замужем, и у тебя нет на горизонте даже кандидата на эту должность, невольно понимаешь, насколько правы статистические выкладки по поводу изменения женского характера в сторону его ухудшения, когда возраст приближается к тридцати годам. Однако я стараюсь не унывать, и мой лозунг был и остается: - "задумывайся о замужестве после тридцати, а пока живи и радуйся жизни", впрочем, у меня в запасе осталось всего полтора года и лозунг надо менять, но я стараюсь об этом не думать.
Нас пятеро, мы пришли в центр в разное время и по разным причинам, но в конечном итоге, два года назад мы стали работать именно в этом составе и теперь нас объединяет работа, личная дружба и симпатия. Центр занимается исследованием дальних миров и пытается выявить возможность разумной жизни на других звездных системах. Учитывая, что в нашей Галактике миллионы звезд, их изучение, которое началось меньше ста лет назад, займет еще не одну тысячу лет. Поэтому так тщательно и основательно в центре подходят к выбору объекта для очередного исследования. Однако пока за все время нашей работы, мы не то что не встретили признаков разумной жизни, но даже близко не смогли к ней подступиться. Впрочем, для нас это было не самое главное. Сам процесс исследования и познания чужих миров столь интересен и важен и для нас и для всех, кто занимается этой тематикой, что отсутствие разумной жизни, с лихвой покрывается тем, что мы встречаем на далеких от нас планетах.
Очередной полет намечен на 19 мая, если учесть, что сегодня восемнадцатое, то до полета осталось меньше суток. Все в предстартовой суматохе, и только Имре совершенно невозмутим, и как ни в чем не бывало, продолжает сидеть в лаборатории и проводить свои исследования.
Я вошла к нему, чтобы узнать, не забыл ли он упаковать все необходимые реактивы и прочие вещи, на что незамедлительно получила ответ:
- Зема, ты же знаешь, что все лабораторное оборудование, включая реактивы, приходят на борт со склада и грузятся строго согласно инструкциям.
- Да, но ты каждый раз говоришь, что они не доложили того-то или чего-то, что тебе необходимо. Может быть, ты взял бы что-нибудь, что не входит в общий перечень вещей в стандартном варианте оборудования?
- Я понимаю, на что ты намекаешь, но пойми, на Флонесе, была особая ситуация и когда мне понадобилось изучить синапсическую структуру образцов и у меня не нашлось для этого подходящих для этого нейроделителей, это не означает, что я должен тащить с собой в космос всю лабораторию. Для этого не хватит места на нашем корабле. И потом, мне все равно не разрешат протащить на борт корабля дополнительный груз, превышающий норму.
- Хорошо, я поняла, но все же, у нас меньше суток до старта и если соберешься что-то взять на борт, лучше сделать это сейчас, чем завтра.
- Хорошо, я подумаю, считай, что ты меня уговорила. Кстати, я только что выделил белок и в нем есть очень интересная особенность, не хочешь взглянуть?
- Нет, уволь, только не сегодня.
- Напрасно, тебе, как врачу, это должно быть особенно интересно.
- Возможно, но мне надо проверить оборудование в медицинском отсеке.
- Зачем?
- В отличие от твоих реактивов, я должна буду спасать наши жизни, и если нам случайно чего-то не доложат, то это будет гораздо хуже, ты согласен со мной?
- Пожалуй да, тогда не буду тебя задерживать. Пока.
- Пока.
По пути к стартовой площадке, я заглянула к Унгеру. Он тщательно упаковывал свой чемодан, и как я успела заметить, большая часть лежащих в нем вещей, совершенно не относилась к предстоящей экспедиции. Впрочем, я и без того догадывалась, что он возит с собой в космос. Это были слайд-фотографии его путешествий по горам. Виды природы тех мест, которые он посетил накануне. Я это знала, поскольку ими были увешаны все стены его каюты на корабле, и в каждой экспедиции он их обновлял.
Я спросила у него как дела и, получив ответ, что все нормально, он почти готов к отлету, закрыла дверь и направилась к кораблю.
Пройдя по коридору, спустилась на лифте на нижний ярус, затем снова коридор и дверь, ведущая в ангар, где стоял корабль, готовый к полету. Прямо передо мной, блестя и переливаясь в свете прожекторов, всеми цветами радуги, космический исследовательский корабль серии RR210. На нем я летала последние три года, с тех пор, как он поступил в наш центр. Всего их было шесть, по числу экипажей, и все они были в экспедициях. Завтра наш черед уйти на очередное задание. Корабль на вид был не таким уж и большим, Немногим более ста десяти метров в длину. На нем был установлен фазоинверторный двигатель, позволяющий осуществлять межзвездный бросок и одновременно импульсно-плазменный генератор для полетов внутри систем. Внутри корабль имел несколько отсеков, включая каюты экипажа, лабораторные отсеки, отдельно была вынесена система для сбора образцов и два челнока. Основной для планетарных исследований и второй аварийный.
Я прошла вдоль корабля и увидела, как из люка, который был открыт, показалась голова Грегори.
- Привет, Грегори.
- Привет.
- Что скажешь, погрузка уже закончена?
- Еще нет. Осталось еще два контейнера. Твоя медицина уже на борту, если хочешь проверить, проходи. И убедительная просьба...
- Какая? - я приготовилась выслушать укол в свой адрес.
- Проверь, пожалуйста, наличие средств от венерических заболеваний. В полете всякое, может быть. Ведь мы подобно Колумбу древности. Всегда есть шанс встретить женщин-аборигенок.
- Ты так считаешь?
- Во всяком случае, не исключаю, а раз так, то ты понимаешь, что первым кто не устоит, буду я. Поэтому и прошу тебя по-дружески не забудь про мое здоровье.
- Постараюсь, а заодно выпишу дополнительную порцию бромных препаратов и прослежу, чтобы их добавляли в твои любимые блюда.
- И это называется психоаналитик. Слушай, как ты умудрилась получить диплом по своей специальности?
- Подкуп, дорогой мой, элементарный подкуп.
- Я понимаю. Одни умудряются переспать с председателем экзаменационной комиссии за час до защиты, а вторые идут на панель, чтобы заработать на подкуп деньги. Ты не ищешь легких путей. А я всегда говорил, только труд и знания делают из человека мужчину, а если не получается, приходится оставаться женщиной. Я прав?
- В чем-то, но не во всем.
- А в чем именно?
- Последняя фраза сказана с точностью до наоборот, но тебе это не грозит.
- В каком смысле?
- В прямом. Сколько не старайся, женщиной ты уже не станешь, впрочем, если тебе захочется, я могу похлопотать, у меня есть знакомый, который занимается изменением пола. Надумаешь, свистни.
- Твоя эмблема, змея над рюмкой.
- Лучше над чашкой Петри.
- Это без разницы. Так что, поднимешься на борт?
- Немного позже.
- Ладно, я улетучиваюсь, в отличие от вас, у меня полно дел до отлета, - и он исчез в трюме корабля. Я постояла некоторое время в раздумье по поводу того, идти проверить оборудование сейчас или отложить до вечера, но решила, что не стоит откладывать, и отправилась на корабль.
На следующий день сразу после проведенного медицинского осмотра, мы прошли в зал заседаний, где нас ожидало руководство центра. После краткой беседы и пожелания хорошего полета, оно удалилось, и с нами остались только специалисты, которые занимались непосредственной предполетной подготовкой. Это была обычная, ставшая рутинной процедура, когда в последний момент повторяются и сверяются план полетных мероприятий, уточняется порядок действий, и согласовываются меры на случай нештатных ситуаций. Все понимали, что в реальности все будет совершенно иначе, так как предугадать, что ждет нас на той или иной планете, совершенно невозможно, и, тем не менее, традиция никогда не нарушалась и ни кем не оспаривалась. После этого мы прошли в карантинный блок, где переоделись в комбинезоны, пройдя перед этим обработку, после чего прямиком были доставлены на корабль, где должны были провести без малого около часа в ожидании старта.
Наконец, когда с командного поста было получено сообщение о том, что до старта осталось десять минут, мы прошли в пилотскую кабину и заняли свои штатные места в креслах. После этого последовал отсчет времени, в течение которого происходила подготовка к запуску корабля. Отсек, в котором стоял корабль, спускал воздух, после чего открывался первый, а за ним второй створ ворот, соединяющий станцию с открытым космосом. Тем временем, Артур проводил переговоры с центром запуска и дублировал поступающие на борт команды. Наконец корабль нехотя тронулся с места и словно птица из гнезда, устремился в черноту космоса. Теперь нам предстояло выйти на стартовую позицию, которая каждый раз определялась в зависимости от направления нашего полета и траекторий планет в Солнечной системы, а затем сделать межзвездный бросок на сотни световых лет от родной планеты.
Мы набирали скорость и постепенно увеличивались нагрузки. Так длилось около часа. Наконец Артур доложил, что вышел в район стартовой позиции и приказал всем приготовиться для броска. Автоматически над нами опустились колпаки, которые погружали каждого члена экипажа в своеобразный кокон, внутри которого создавалась стабилизационная система, позволяющая спокойно перенести человеческим организмом межзвездный бросок. В этот момент корабль полностью переводился в автономный режим и через две минуты и начинал ускорение.
Сам бросок к намеченной цели занимал не более пяти минут, однако оценить по-настоящему происходящее было практически невозможно, так как, несмотря на то, что мы находились каждый в своем коконе, сам перелет был не из самых приятных процедур. Все зависело индивидуально от каждого организма. За редким исключением случались обмороки и тошнота. В этот раз все обошлось без происшествий, и как говорил немногословный Артур, - никто не заблевал его стерильный корабль.
Коконы поднялись через пять минут после входа в зону звезды. Теперь, когда мы вошли в систему, нам предстояло проанализировать что она собой представляет, и начать разведку планет.
- Нет, вы представляете, пролететь такую даль, чтобы выяснить, что звезда имеет всего две планеты, - горестно воскликнул Имре, после того, как бортовой компьютер выдал нам первые данные о системе.
- Погоди каркать, может еще не все потеряно, - угрюмо произнес Герт, - не все ли равно, сколько планет в системе, может нам хватит и одной, лишь бы было что изучать.
Тем временем Артур дал задание на расчет программы полета до ближайшей планеты. Ответ пришел через несколько секунд:
Сначала шли данные о звезде, её основные физические параметры. Затем начали поступать данные о планетах, которые вращались вокруг светила.
- Маршрут определен. Ближайшая цель вторая планета. Подлетное время шесть часов восемь минут. Первичные данные. Наличие атмосферы. Спектральный анализ показывает возможное присутствие кислорода. Сканирование и полное исследование начнется через четыре часа сорок пять минут.
- Вот тебе и две планеты, - произнес Герт, - на одной есть наличие кислорода. Это уже кое-что.
- Это еще ни о чем не говорит.
- И все же.
- Согласен, утешает, но не более.
- Так, чем займемся на ближайшие шесть часов? - произнесла я, понимая, что необходимо взять бразды правления в свои руки.
- Предлагаю сыграть в бутылочку, - произнес Нойман.
- Грегори, шутки, вещь хорошая, но в меру, у кого какие предложения?
- Лично вы как хотите, а я совершенно не выспался и потому удаляюсь к себе в каюту, - заявил Артур, - ближайшие пять часов мне делать нечего, - и, не дожидаясь, направился в свою каюту.
- А что, это конечно мысль, насчет того, чтобы вздремнуть, а может, распишем пулю, нас как раз четверо?
- Я не против, - нехотя ответил Имре, - но только из чувства солидарности.
- Герт, Зема, вы как?
- Можно, - ответил Герт, и все с надеждой посмотрели на меня.
- Хорошо, хорошо, я согласна, и не смотрите на меня, словно я ваша последняя надежда.
- Конечно, Зема, а кто же ты, - радостно произнес Грегори, но я сразу перебила его, сказав:
- Только при условии, без твоих обычных реплик в мой адрес, идет?
- О чем речь, я нем как рыба.
Мы пошли в пищеблок, который одновременно использовался как комната отдыха и место общих собраний.
Незаметно для нас пролетели четыре часа полета. Пока мы сидели и играли в карты, Артур после сна вернулся в командный отсек и, получив очередные данные по планете, к которой направлялся корабль, предложил нам ознакомиться с полученными данными. Не закончив игру, мы пошли к нему.
- Чем обрадуешь? - спросил Имре.
- Слушайте сами, - и он включил последний доклад диспетчера.
- Сообщаю новые данные по планете. Состав атмосферы идентичен земному. Расхождение в процентном отношении по всем компонентам менее дух процентов. Температура на поверхности, в зависимости от удаленности от полюсов планеты, в пределах от -40 до +40 по Цельсию. Радиационной фон в пределах нормы, - далее шли выкладки по различным параметрам, которые имели хотя и важное, но не столь существенное значение, как те, что были в начале.
Мы стояли в командном отсеке, не в силах поверить, услышанной только что информации.
- Что молчите? Радоваться надо, ликовать, а вы как пришибленные, - произнес Имре, первым пришедший в себя, - нет, вы понимаете, что это значит?
- Это означает, что там возможна жизнь, - медленно произнес Герт.
- Не может быть, а наверняка, - уже ликуя, ответил Имре, - о чем говорить, сто процентов. Артур, сколько нам осталось лететь?
- Чуть больше часа.
- Значит надо собираться, вы слышите, чего мы стоим, надо срочно собираться и готовить челнок для высадки на планету.
- А чего его готовить, - весело произнес Грегори, - он всегда готов. Сел и вперед
После этого, началось действительно ликование. Диспетчеру посыпались один вопрос за другим, по поводу проверки тех или иных параметров, дошло до того, что Герт попросил проверить весь диапазон частот, на предмет наличия теле и радио сигналов с планеты. Однако на это пришел отрицательный ответ. Впрочем, это нас сейчас не очень расстроило. Главное было то, что планета была пригодной для жизни и, скорее всего она там была.
Спустя час десять, корабль вышел на орбиту планеты. Визуально из космоса она была красива. Так же как и на земле, часть поверхности занимала водная гладь океанов. Суша, по данным, которые мы уже имели, занимала около сорока процентов и представляла собой два взаимосвязанных континента, подобно Южной и Северной Америкам на Земле. Они были весьма похожи друг на друга, имели горную часть, но низменность, покрытая растительностью, занимала достаточно большое пространство.
- У кого какие предложения относительно экспедиции на планету? - задала я вопрос.
- По-моему, нечего раздумывать, надо лететь, - решительно заявил Имре.
- Что скажет Артур, он как никак пилот и командир корабля.
- Я командир только на корабле, во всех остальных вопросах командиром у нас Зема, так что тебе решать относительно экспедиции.
- Хорошо, в таком случае придерживаемся строго правил исследования и летим вчетвером, Артур остается на корабле и в случае чего обеспечит нашу эвакуацию с планеты.
- Согласен, - ответил Артур.
- Какая эвакуация, о чем ты говоришь, под нами девственная природа. Мы, можно сказать, летим в рай, а она говорит об эвакуации! - импульсивно воскликнул Имре.
- Охотно верю, и, тем не менее, это стандартная мера предосторожности. Если возражений нет, вылет через десять минут.
Все начали готовиться к экспедиции. За спиной я услышала голос Грегори, который обращался к Имре: - Пойми, старик, она права. Если это Рай, как ты говоришь, то там наверняка может быть и змей.
- Какой еще змей?
- Как какой, который соблазнил Адама и Еву, ты что, не читал Библию?
- Иди ты к черту, нашел, чем смешить меня.
Я улыбнулась, понимая, что в каждой шутке Грегори, всегда есть доля истины, и пошла собираться.
После того, как диспетчер определил наиболее оптимальное место посадки, челнок, сделав виток вокруг планеты, вошел в атмосферу и пошел на снижение. Несколько минут перегрузки и под нами раскинулись бескрайние просторы зеленой планеты. На экран проецировалась местность под нами, и красота неземного мира поражала наше воображение. Леса, сменялись лугами, те в свою очередь уступали место красотам горного пейзажа и снова бескрайние просторы полей и лесов. Среди всего этого великолепия, множество озер, которые словно разброшенный бисер, сверкали на изумрудной карте планеты. Прошло еще несколько минут, и челнок завис в нескольких метрах от поверхности планеты.
Все это время пока мы летели, нас не покидало чувства восхищения перед красотой, раскинувшегося перед нами мира и только Имре, по мере приближения к ней, становился все более и более угрюмым. В тот момент, когда мы приземлились, он повернулся к нам и пессимистично заявил:
- Никаких следов жизни. Вы слышите меня? Ни малейшего намека.
- Не волнуйся, попыталась успокоить его я, - это только предварительные данные. Сделаем пробу грунта, посмотрим поближе. Обследуем другие районы, и тогда можно сделать окончательные выводы. И потом, для биологических исследований, тебе материала более чем достаточно.
Он с тоской посмотрел на меня, и вяло произнес:
- Я понимаю твое утешение, но навряд ли аппаратура что-то пропустила.
- Поживем, увидим.
Прежде чем выйти, я попросила Артура, чтобы он запустил на орбиту зонд, для картографирования планеты и сканирования в режиме поиска признаков жизни, особенно в океане. После этого, мы надели скафандры и приготовились выйти на поверхность планеты.
Мы сошли с подъемника, держа в руках ящики с аппаратурой и прочим инструментом, необходимым для проведения анализов. Выйдя из-под тени челнока, который висел над нами, мы увидели Солнце, такое же желтое, как и на Земле. Оно ярко светило на фоне голубого неба.
- Какая красота, - произнесла я.
- Мертвого мира, - добавил Грегори.
- Не каркай, - тихо произнес Герт.
- А что, я только повторяю то, что сказал Имре. Красиво, не спорю. Лично мне и этого хватает. Я не горю желанием встретить на этой чудной планете какого-нибудь динозавра или птеродактиля.
- Мальчики, меньше слов, больше дела. Переходим к развертыванию исследований и если все нормально, можно будет снять скафандры.
Прошел час, прежде чем, я смогла окончательно убедиться, что окружающая нас среда совершенно безопасна, воздух пригоден для дыхания, и мы смогли снять скафандры. Первое ощущение было такое, словно ты оказался на Земле. Абсолютное сходство. Плюс двадцать четыре, отклонение от земных параметров по силе тяжести, давлению атмосферы и ряду других, было крайне незначительным, и ощутить это могли только приборы.
- Что скажет медицина, если я позагораю? - спросил Грегори.
- Только не долго, а то обгоришь.
- Народ, вы слышите, в словах Земы проявились нотки заботы в мой адрес. Вот что делает с человеком такая природа. Еще немного и я подумаю, что я и впрямь попал в Рай.
- Кончай трепаться, лучше помоги мне установить аппаратуру, - пробурчал Герт. Посмотрим, что там творится внутри.
- Вот, это ты правильно сказал, не люблю сюрпризов. Вдруг там червяки-мутанты длиной в сто метров.
- Иди, мутант, тащи ящики вон на тот пригорок.
Мы пробыли на планете до самого позднего вечера. За это время мы сделали несколько измерений, которые невозможно осуществить непосредственно из космоса со спутника, взяли необходимые образцы, а Имре с Грегори успели слетать в горы и сделать там несколько анализов и собрать образцы горных пород. Когда солнце стало садиться, мы поднялись на челнок и решили, что проще переночевать на корабле, а утром совершить еще одну экспедицию.
Артур сидел в пищеблоке и ждал нас к ужину. Все расселись и начали есть.
- Что-то вы не очень веселые вернулись с планеты? - произнес Артур.
- А чему радоваться, - уныло ответил Имре, идеальная планета, а хоть бы одна муха или комар пролетел. Ничего, ноль.
- Что даже микробов нет?
- Какие к черту микробы. В воде присутствуют самые простейшие микроорганизмы, в почве то же самое. Я не понимаю такого. Не-по-ни-маю. Такого не может быть.
- Почему?
- Потому что не может быть и всё. При столь большом разнообразии флоры, полное отсутствие фауны ничем не обусловлено. Это противоречит всему.
- Не расстраивайся. Это не самое плохое, что может быть, - произнес Артур, продолжая помешивать ложкой в чашке с чаем.
- А что может быть хуже?
- Вот я и говорю, идеальная планета, идеальное место для Господа, - и, положив ложку на блюдце, сделал глоток.
Наступила тишина. Было ощущение, что все перестали жевать, думая об одном и том же. Первым прервал молчание Нойман, который, прищурил глаз и, глядя на вилку с нанизанной на неё куском сосиски, произнес:
- Гениальная идея. Я не претендую на роль Господа и потому готов выступить в роли Адама. Что касается Бога, то Имре заселит её всякой живностью. Ну а роль Евы обсуждению не подлежит.
Артур поперхнулся, после чего произнес, - я не это имел в виду. Просто с точки зрения науки, планета представляет идеальный полигон для экспериментов в области создания искусственной жизни.
- Так ведь я именно это и имел в виду.
- Нойман, а ведь Артур высказал невероятно интересную идею, - взволнованно произнес Имре, - что скажешь Зема?
- Ничего, - эти вопросы вне нашей компетенции. Вы все это прекрасно знаете. Наша задача собрать данные, образцы и составить подробный отчет, а все остальное не нам решать. Вопрос закрыт.
- Грубо, но откровенно, - произнес Грегори, - и, тем не менее, идея отличная, жаль, что её так быстро похоронили. Я шучу, - добавил он и посмотрел в мою сторону.
Он встал из-за стола и направился в свою каюту, за ним ушли Имре и Герт. Я сидела напротив Артура, который налил себе еще чая. Я молча ждала, что он скажет.
- Хорошая идея, жаль, что не осуществима, - наконец произнесла я.
- Почему, все в твоих руках, я командир на корабле, ты на планете. Тебе решать.
- При чем тут командир. Есть правила, порядок действий, дисциплина.
- Пустые слова.
- Что значит пустые?
- Ничего. Всегда можно найти параграф устава или правил, которые запрещают то, что хотелось бы. Только жизнь всегда вносит свои коррективы. Если бы все и всё делали по написанному, жизнь бы превратилась в рутину. Впрочем, она уже почти стала такой. Посмотри на мир, что изменилось за последние пятьдесят лет? Ничего. Каждый шаг обставлен частоколом инструкций и указаний. И чем дальше, тем их все больше.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего, только то, что сказал.
- Так что ты предлагаешь?
- Тоже ничего. Я просто высказал мысль и не более. Я такой же винтик всеобщего механизма, работающий по строго определенным правилам и инструкциям. А мысли, что же, хотя бы на них еще не ввели столь жестких ограничений, но это я думаю впереди.
- Почему ты такой пессимист?
- Я не пессимист, просто как это сказать, моя психофизическая параметрия, как ты любишь выражаться, немного зашкалила, вот и все.
- Ладно, поговорим об этом позже, я пошла спать.
Утро выдалось тяжелым и не оттого, что я не выспалась, хотя и это имело место, а оттого, что когда проснулась, на часах было полшестого, и заснуть больше не удалось, как я ни старалась. Все мысли вертелись вокруг вчерашнего вечернего разговора. Я прекрасно понимала, что он не был серьезным, а скорее так треп по поводу всего происходящего и удивлению полному отсутствию жизни в исключительно благоприятных для этого условиях. Поэтому я пролежала в раздумье до семи утра, пока не сработал биодатчик на руке, который оповестил, что пора вставать. Умывшись, я прошла в пищеблок. Там еще никого не было, и я решила заглянуть в рубку управления. Артур по обыкновению сидел в своем кресле и выяснял, нет ли каких сообщений от диспетчера и с зонда, который уже сутки кружил над планетой, пытаясь выловить хоть что-то в океанских глубинах.
- Ну как, есть новости? - с надеждой в голосе спросила я.
- Тишина, - небрежно ответил Артур, - слушай, что вы все так, в самом деле, переживаете? Ну, нет на планете ничего кроме девственной природы, что в этом особенного, чтобы из этого делать трагедию?
- А никто и не делает никакой трагедии.
- Ну конечно. То-то я смотрю Ковач, даже не взглянул на собранные образцы, а сразу отправился спать. Что-то я не припомню, чтобы с ним такое случалось хоть в одной из экспедиций? Может, вы ошиблись насчет жизни на планете?
- Что значит ошиблись?
- Ну, я имею в виду, что она там присутствует в виде некой энергетической субстанции, которая витает в воздухе. Она и повлияла на вас так, что вы все как пришибленные?
- Вовсе нет. Просто действительно странно. Такой потрясающий мир и даже бабочки или муравья нет. Просто поразительно.
- Слушай, а как же они все размножаются?
- Кто?
- Растения. Мне помнится там как-то опыление должно быть насекомыми, птицами и так далее.
- Ты что ботанику в школе не проходил? Растениям насекомые и птицы помогают размножаться, но это вовсе не обязательно. Семена могут переноситься по ветру, например.
- Иными словами, природа все предусмотрела?
- Вроде того. Кстати в этом ничего удивительного нет. На Земле деревья аналогичным образом размножаются. Кроме того, корни дают новые побеги.
- Выходит волноваться незачем. Пройдет время и на планете появиться не только растительная, но и животная жизнь.
- Эта да, просто удивителен сам факт, что на планете с таким климатом и такой формой растительности, до сих пор отсутствуют представители животного мира, хотя бы на начальном этапе его развития.
- Значит, еще не пришло время.
- Возможно, но именно это и вызывает удивление.
- Ну и что собираетесь делать?
- Ничего. Сегодня еще раз слетаем на второй материк, соберем, если будут дополнительные образцы и можем лететь на вторую планету. Кстати, совсем забыла спросить, по ней есть какие-нибудь данные?
- Да ничего утешительного. Посадка челнока маловероятна. В лучшем случае сбросим пару зондов и все.
- Что так?
- Ты была на Венере?
- Нет, а что?
- Я то же. Короче очень похожая обстановка. Плюс пятьсот на поверхности, Ураганные ветры до трехсот километров в час, углекислый газ и все прочее в том же духе. Полная противоположность той, что под нами. День работы и можем лететь дальше.
- А что на спутниках?
- Стандартные обломки системы. Могут представлять интерес только с точки зрения полезных ископаемых. Кстати в этом отношении, на одном из них, что кружит вокруг этой райской планеты, хорошие залежи серебра. Вот это действительно может заинтересовать горнодобывающие фирмы.
- Какое нам дело до них.
- Нам нет, это я в качестве информации тебе сказал.
- Спасибо.
- Не за что.
- Есть пойдешь?
- Нет, я уже позавтракал.
- Я посмотрела на Артура и подумала, - вот с кем я могла бы плюнуть на все и остаться в раю на этой планете. Впрочем, это так, бабская болтовня. Отсутствие всех условий цивилизации вряд ли перевесят идиллию природы даже такой планеты, как та, вокруг которой кружил наш корабль.
- Ладно, я пошла. Мы улетаем примерно через час.
Повторный полет на планету, не дал нам каких-либо новых данных для исследований. Как показал анализ, растительность на планете, хотя и была развита, но в плане разнообразия заметно уступала земной флоре, точнее сказать, была очень небольшой. По приблизительным данным, растительный мир планеты не превышал пяти тысяч наименований, что в сто раз меньше чем на Земле. К концу дня мы закончили сбор данных и возвратились на корабль. Ужин прошел уже без тех ностальгических переживаний по поводу отсутствия жизни на планете и потому Артур сказал, что через час забирает зонд с орбиты, и летим ко второй планете.
Перед сном, я заглянула в командный отсек. Артур был на месте.
- Уже улетаем?
Да минут через десять сходим с орбиты и ложимся на курс. Как раз к утру будем на подлете к планете, времени полно, так что я не буду особо спешить.
- Можно еще раз посмотреть из космоса на планету?
- Без проблем, - он включил бортовой экран и прямо передо мной спроецировалось изображение планеты с орбиты корабля.
- Сколько до неё?
- Четыреста с небольшим.
- А кажется, совсем рядом.
- Я дал увеличение, сделать картинку в реальном изображении?
- Нет не надо, так красивее.
- Представляешь, что с ней будет через миллионы лет?
- Через миллионы не представляю, а вот что с ней станет лет через пятьдесят, да.
- И что же?
- Ничего хорошего. Освоят, распродадут под частные владения кучке людей имеющих деньги и все.
- Ты пессимист.
- Нет, я просто реально смотрю на вещи. Такой лакомый кусок наверняка не пройдет мимо воротил бизнеса.
- Жаль.
- Что делать, такова участь всего прекрасного.
- Ладно, я пошла, - и, задержавшись на миг у двери, я посмотрела в последний раз на зеленую планету.
Эпилог или год спустя.
Я сидела в своей комнате и размышляла о том, куда бы съездить на две недели, которые были в моем распоряжении, и никак не могла решиться, то ли лететь к родителям на Землю, то ли взять недельный тур на Мальдивы. В этот момент в дверь осторожно постучали.
- Войдите, - и, поднявшись, направилась к двери. На пороге стоял Артур.
- Вот так встреча. Какими судьбами, сколько не виделись?
- С тех пор как наша команда так внезапно распалась, почти полгода.
- Ты где сейчас?
- Летаю.
- А я в центре, но в экспедиции больше не хожу.
- А ребята где?
- Ковач улетел на Плунию, говорят, там нашли очень интересные формы жизни. Герту предложили место в институте, и он занялся преподавательской работой, а Грегори, если честно не знаю, слышала, что куда-то подался за большими деньгами.
- Понятно, - я заметила, что в руках у него большая спортивная сумка и потому спросила:
- Куда-то собираешься?
- Да пять дней отпуска, решил вот заглянуть к тебе.
- Надо же, я тоже в отпуске, вот гадаю где провести время, - взволнованно произнесла я.
- Я не знаю, может, тебе было бы интересно, - Артур замялся, и я спросила:
- Что именно?
- Может, вместе махнем.
- Есть предложения куда?
- Вроде того...
- Тогда говори, может, я и соглашусь.
- Знаешь, местечко есть во вселенной одно, прямо-таки райское, может, махнем на несколько дней?
Он видимо заметил, как от удивления у меня округлились глаза, а от переполненных чувств, слова застряли в горле.
- Я ведь никому не сказал, что стер все данные, заменил их такими, что дескать, планета не представляет никакого интереса для рассмотрения. Сама понимаешь, один лишний ноль в температуре окружающей среды и у всех отпадает желание заниматься такой планетой.
- А как же остальные материалы по экспедиции?
- Когда мы прилетели, я весь контейнер с образцами списал в утиль, а тут вдобавок вся команда распалась, так что, никаких расспросов не возникло.
- Но почему?
- Сам не знаю. Просто жалко стало такую красоту отдавать в жадные руки торгашей и политиков.
- Но как мы туда попадем?
- Очень просто. Я же сказал, что работаю пилотом в одной конторе. Я собственно и пошел туда только по той причине, что на время отпуска корабль в моем распоряжении.
- Ты шутишь?
- Честное слово.
Я не удержалась и бросилась Артуру на шею.
Он расцепил мои руки и, посмотрев мне в глаза, произнес:
- Знаешь, я еще там загадал себе желание провести с тобой хоть несколько дней на зеленой планете.