Вечером, в назначенный час, евнухи сопроводили принцессу Стеллу к красному тронному залу, у дверей которого она увидела отца, его свиту, как и многих других королевских особ, прибывших со всех концов эльфийского мира, многие из которых были ей знакомы.
Подходя к отцу, Стелла украдкой оглядела пышную толпу и впервые, на своей памяти, не увидела ни правителя северного царства Сетиса, ни его наследника Элиэля, что позволило ей вздохнуть с немалым облегчением.
Как-только Стелла заняла своё место по правую руку отца, роскошные массивные двери тронного зала распахнулись, и короли с их свитами стали входить в зал согласно протоколу. Первым в тронный зал вошёл король Велиэль с дочерью, а вслед за ними его свита несла несколько позолоченных шкатулок и инкрустированный золотом и драгоценными камнями ларец с ещё более ценным содержимым. Король Велиэль прекрасно знал, чем порадовать обоих бывших воспитанников, и поэтому приготовил довольно необычные подарки.
В трёх золочённых шкатулках находились редчайшие книги из личной библиотеки Велиэля, предназначавшиеся в дар императору Арделиэлю, а в большом ларце, помимо всего прочего: приятных для молодой императрицы украшений, были все необходимые медицинские инструменты, выполненные из золота.
Стелла впервые была в гигантском тронном зале Тиронского дворца, ослепившем её своим величием и сдержанной роскошью и пылавшем сотнями факелов. В их мерцающем свете красные мраморные стены зала оказывали величественное и одновременно угнетающее впечатление.
Ей казалось, что не только факелы, но и сами стены горят в алом зареве огня. А свет заходящего солнца, пробивавшегося через огромные прямоугольные мерколитовые окна, обрамлённые роскошными алыми портьерами с вышитым на них золотым рисунком, лишь подчеркивал и придавал им ещё более неповторимый оттенок. Высокий сводчатый потолок этого прекрасного зала, на котором были изображены все подвиги великого Анубиса и его потомков, блистал золотом и драгоценными камнями, которые были неотъемлемой частью этой величественной панорамы.
В глубине зала Стелла увидела доселе ей невиданный трон, который представлял собой огромное сооружение, занимавшее почти половину всего зала, состоявшее из семи ступеней, которые были увенчаны площадкой, больше походившей на устланное дорогими коврами и золотистыми тканями ложе, на котором восседали император и императрица. Общий трон был отгорожен от остального зала ажурной кованой перегородкой, оставлявшей гостям лишь узкий проход и доступ только к первым двум ступеням, служившим в этот день местом подношения даров. По обе стороны от трона и по краям каждой ступени стояли каменные чаши с пылающим в них огнём. Красные мраморные колонны подпирали сень над троном. С обеих сторон трон охраняли высокие, одинакового роста, стражники в золотых схинти и черных масках Анубиса. Их смуглая кожа в мерцании факелов и превосходная выправка делали их похожими на бронзовые статуи с позолоченными копьями в руках.
Когда настал черёд Стеллы поздравить императора и императрицу, она приблизилась к трону, под сенью которого в глубине находилась Мириэль, по-традиции занимавшая место по правую руку от императора, чуть позади него. Её охранял светловолосый юноша в форме евнуха дома Анубис, который стоял рядом с ней по правую сторону трона. Он был при оружии и был готов отразить любую атаку на императрицу.
А ещё Стеллу удивило то, что на Мириэль было отнюдь не красное с золотом платье в тон тронному залу и одеянию супруга, а напротив, всё её убранство было белого цвета, и сама она была в этот день словно жемчужина. Цвет её платья удивительно гармонировал с цветом волос и даже цветом лица, которое, как показалось Стелле, тоже приобрело неестественный перламутровый оттенок и белизну, что сделало Мириэль похожей на прекрасную статую или призрак. Рубины в её украшениях горели на этом фоне словно капельки крови.
Поклонившись в знак уважения, Стелла подняла глаза, и их взгляды на мгновение пересеклись. Она поймала себя на мысли, что ей страшно смотреть в глаза Мириэль. Стелла много раз проигрывала в мыслях эту встречу. Она была готова испытать стыд, угрызения совести и даже жалость к той, которой причинила столько боли и страдания. Она надеялась увидеть хоть тень той прежней Мириэль, которая всегда умудрялась понимать и прощать все её ошибки и несправедливости, поскольку была намного добрее и намного мудрее Стеллы. Только недавно Стелла начала осознавать, какое место Мириэль занимала в её душе. Она была тем лучиком добра, любви и света, к которому Стелла так привыкла, как привыкают видеть солнце по утрам, что вовсе перестала ценить, считая её доброту и всепрощение чуть ли не наивностью. И каким же невыносимым для Стеллы стал её взгляд теперь, когда этот лучик погас в бездонных синих глазах императрицы. Теперь в её взгляде читались: уверенность, величие и суровость, как отпечаток пережитой в душе Мириэль катастрофы.
Стелла поняла, что ей пыталась сказать Мириэль: платье, драгоценности и даже этот взгляд были ей укором.
А вежливые слова Мириэль прозвучали, как угроза:
- Я рада приветствовать вас в моём доме, ваше высочество.
Только теперь Стелла окончательно поняла, что её жизнь в доме Анубис превратится в ад, потому что на месте Мириэль, она бы себя не простила. Стелле как никогда захотелось домой, повернуть всё вспять, забыть всё как страшный сон, чтобы всё стало как прежде. На Стеллу, как никогда, давили стены этого массивного и слишком тёмного для эвелитки зала, ей захотелось вырваться из этих каменных стен и скрыться от взглядов императора и императрицы, так сильно, что в отчаянье она выбежала на террасу, а затем и в сад, оказавшийся для неё совсем незнакомым.
Баургу, который одарил и поздравил дядю и сестру ещё до начала этой церемонии, и стоял поодаль от остальных гостей, хватило одного взгляда на обоих императоров, устремивших на него встревоженные взгляды, чтобы понять, что от него требуется догнать Стеллу, по-возможности успокоить и привести обратно, пока остальные гости не догадались о её конфликте с Мириэль и о его причинах.
Стелла не помнила, как бежала по дорожкам сада прочь от дворца, который, как она думала, навсегда грозил стать её тюрьмой. Через некоторое время она набрела на небольшую беседку. Только сейчас осознав, как этот побег от своих чувств и воспоминаний вымотал её, и что ей не к кому бежать, потому что отец не простил её, и теперь её жизнь больше никогда не станет прежней. А Мириэль никогда не будет той прежней милой и доброй сироткой, которая всегда умела понять и простить её. Стелла больше не могла сдерживать навернувшиеся на глаза слёзы. Она вошла в красивую резную беседку из белого камня, уселась в ажурное летнее кресло и горько заплакала, понимая, что есть только один способ заслужить прощение отца - это согласиться на брак с Баургом. Но вспомнив взгляд Мириэль, она поняла, что не может этого сделать.
В голове Стеллы пронеслось множество отчаянных мыслей. Она решительно подняла голову, вытерла слёзы тыльной стороной ладони и, оглядевшись вокруг, увидела небольшой пруд с водоплавающими птицами и ажурным красным мостиком. Отчаянье, не затихавшее в её душе ни на одну минуту, манило её к этому мостику, диктуя ей самое простое решение всех её проблем. Покинув беседку, Стелла быстро и решительно направилась к пруду.
Разум её застилала одна по-детски простая, но ужасная мысль:
"Если я нужна отцу - он спасет и заберёт меня отсюда... Если я нужна ему - он простит и поймёт, что я никогда не буду своей в семье Анубис. Что императрица Мириэль никогда не простит меня... Ведь её сердце теперь навсегда закрыто для меня!"
Как вдруг, подойдя ближе к мосту, она увидела силуэт высокого мужчины, который поднялся на него с противоположного берега, сосредоточено озираясь по сторонам. Через мгновение их взгляды встретились... Даже на расстоянии Стелла почувствовала этот волевой, но добрый взгляд, который не оставил её равнодушной. Она замерла, как замирает застигнутая врасплох охотником лань, устыдившись своих мыслей и вспомнив о гордости. Стелла судорожно стала придумывать причину, по которой она была здесь, а не на балу в честь свадьбы императора, но Баург решил опередить её и начать игру по своим правилам.
Издалека Стелла не могла увидеть, как лёгкая снисходительная усмешка на мгновение коснулась уголков его губ, и через мгновение его взгляд смягчился, а на красивом лице появилось то выражение, которое бывает только у юнцов и мечтателей.
И тут Стелла заметила, что этот незнакомец решительно направляется к ней. Сама не понимая почему, но она испугалась этого стремительного юношу в костюме из тёмно-синей плотной ткани. Когда он подошёл ближе, Стелла смогла разглядеть на нём парадный мундир полковника мавелитской армии, однако её удивило, что на его мундире не было гербов рода Анубис, а аксельбант на правом плече был не золотым, как других офицеров мавелитской армии, а серебряным, как у эвелитов, и это несоответствие насторожило её ещё больше.
"Кто он, что ему от меня нужно? Неужели тёмный император подослал его, чтобы следить за мной?", - подумала Стелла.
Но Баург, подойдя к девушке на допустимое приличиями расстояние, прервал её размышления вопросом:
- Благородная леди, могу ли я попросить вас о помощи?
- Да. Чем же я могу вам помочь, господин полковник, кажется? Я не ошиблась? - с наигранной кокетливостью спросила Стелла, пытаясь скрыть от него своё раздражение.
Она была почти уверенна, что этот юноша здесь не случайно и непременно попробует помешать её планам. От отца она с детства знала одно негласное правило - при встрече с мавелитским магом, ему ни в коем случае нельзя смотреть в глаза и стараться не вести долгих разговоров. Только сейчас Стелла осознала насколько беззащитна перед ним и теперь могла думать только о том, как поскорее отослать его и завершить задуманное.
- Увы, но я кажется прибыл одним из последних, а на торжество собралось столько высокочтимых гостей, и прошу заметить, едва ли не каждый из них со свитой, что моей карете попросту не хватило места во дворе. Тем не менее, я решил эту проблему, оставив карету по другую сторону дворца. Я думал, что смогу попасть во дворец через сад, но кажется заблудился. Не могли бы вы указать мне дорогу ко дворцу императора. Я ещё надеюсь, что не опоздал и успею поздравить императора и императрицу, - объяснившись, спросил незнакомец.
- Вы на правильном пути полковник. Дорога ко дворцу прямо за этой беседкой, но вы уже опоздали. Церемония поздравления давно началась, хотя, если вы поспешите, возможно успеете, - не отрывая взгляд от собственных рук, ответила побледневшая Стелла.
Пройдя пару шагов к беседке и поравнявшись с ней, он поблагодарил Стеллу и спросил:
- Вы боитесь меня?
- Нет... Теперь я ничего не боюсь, - ответила Стелла, впервые взглянув в его синие бездонные глаза своими полными слёз и отчаянья глазами.
Постояв ещё мгновение, чуть слышно добавила:
- Прощайте...
Она уже почти сделала шаг в направлении пруда, как рука незнакомца преградила ей путь.
- То, что вы задумали не правильно, юная леди. Вы так юны и прекрасны, вам ли думать о смерти?
- Уходите! Это не ваше дело! Вы ничего не знаете! Уходите! Ступайте, вы же опоздаете! - борясь с преградой, выпалила Стелла.
Но его рука всё крепче держала её.
- Так расскажите же мне! Если вы уже ничего не боитесь?! - звучным тоном попросил её незнакомец.
Стелла не ответила, лишь вздрогнула и тихонько заплакала, позволив незнакомцу себя обнять. Положив голову ему на грудь, она почувствовала что-то неуловимо знакомое, она ощутила тепло и покой. Баург бережно обнял изящную девушку и почувствовал: и биение её сердца, как у испуганной птички, и как она дрожит всем телом.
Солнце всё сильнее клонилось к закату, озаряя сад прощальными лучами. А Баург и Стелла такие близкие и такие незнакомые друг другу стояли на берегу пруда.
Баургу Стелла, как и в первый раз, когда он её увидел в башне царя Сетиса, показалась таким нежным, хрупким и по-детски несмышлёным созданием, что ему на мгновение по-настоящему стало жаль её.
"Глупая моя девочка, ты сама загнала себя в этот угол... Ну ничего, теперь я буду с тобой и помогу всё исправить... Я помогу тебе исправиться, и когда-нибудь все забудут о твоём преступлении, как о страшном сне, и тогда ты поймёшь, что я не враг тебе", - подумал Баург, пока Стелла успокаивалась в его объятьях.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и сад погрузился в ночную тишину. Опомнившись, Стелла поглядела по сторонам и, осознав, что всё это время проплакала на груди у незнакомого мавелитского офицера, страшно смутилась. Тихонько отстранившись от него, она стала размышлять, как объяснить своё поведение этому незнакомцу. Ледяной ужас пробежался по её спине от мысли, что он теперь может скомпрометировать её перед высшим светом, а также перед отцом, но его слова прервали её размышления...
- Вы правы, ваше высочество, я могу уничтожить вашу репутацию, но не стану этого делать, - ответил незнакомец, выпуская её из целомудренных объятий.
- Мы знакомы? Я вас раньше не видела, - почти воскликнув, спросила Стелла. - Откуда вы меня знаете? Кто вы?
- Нет. Нас ещё не представляли друг другу. Прошу прощения, но вы были так расстроены, что я не смог не прочитать ваши мысли, - с вежливой улыбкой ответил незнакомец, чувствуя, как его слова вновь напугали Стеллу.
- Что вы хотите взамен? - решительно спросила Стелла, стараясь скрыть панику и стыд.
- Да, вы действительно эвелитка раз считайте, что я непременно буду у вас что-то требовать или просить взамен. А между тем, я всего лишь хочу вам помочь выйти из этого, так сказать, тупика, - немного укоризненным тоном сказал незнакомец, чьё лицо Стелла так и не смогла разглядеть в темноте.
- Прошу прощения, если мои слова как-нибудь задели вас, но я до сих пор не знаю кто вы и почему хотите мне помочь? Вас нанял император Арделиэль, чтобы охранять меня? - предположила Стелла почти разгневанным тоном.
- О небо! Ваше высочество, видимо вы и вправду перенервничали, и рассудок на время изменил вам... - но он не успел окончить фразу, как Стелла перебила его полным гнева вопросом.
- Да, как вы смеете?! - едва сдерживая негодование, прошептала Стелла. - Да, вы знаете кто я?
- Насколько я знаю, вы невеста принца, а ныне герцога крови лорда Баурга де Баури - Вэнти-Рон. И уж поверьте, император по доброй воле не подпустил бы к вам ни одного постороннего мужчину. Нет, я не шпион его величества де Баури, если вы об этом. И всё таки, мне очень любопытно, что же стало причиной вашего отчаянья?
Вышедшая на ночной небосвод луна осветила своим тусклым серебристым светом Стеллу и незнакомца... Стелла хотела еще раз извиниться перед этим благородным мавелитом и сказать, что не может ответить на этот вопрос. Но при одном воспоминании о Мириэль и о своём чудовищном поступке, ей вновь становилось плохо. Она почувствовала, как кружится голова, как холодеют руки, и как земля вот-вот уйдёт у неё из-под ног. Она пошатнулась, но почти в это же мгновение руки незнакомца крепко, но бережно взяли её за плечи, не позволив упасть на траву.
- Пойдемте, вам нужно присесть. Обопритесь на меня, - чуть слышно произнёс незнакомец таким по-детски мягким доверительным голосом, что у Стеллы дрогнуло сердце, и она без малейшего сопротивления и возражения позволила проводить себя до беседки.
От незнакомца веяло теплом и заботой. Только в его тёплых и заботливых руках она осознала, как сильно озябла и устала.
Войдя в беседку, незнакомец осторожно усадил Стеллу в плетёное кресло и создал солнечный шар, который вложил в специальную мерколитовую сферу под потолком беседки.
- Я позову кого-нибудь. Вам нужен лекарь, а лучше маг-целитель, - сказал незнакомец, собираясь покинуть беседку, но голос Стеллы остановил его.
- Прошу вас, останьтесь... Ни лекарь, ни даже маг-целитель мне сейчас не помогут... Вы правы, мне нужно с кем-нибудь поговорить, - дрогнувшем голосом произнесла Стелла и виновато опустила голову.
Немного помедлив, он подошёл к ней и сел в соседнее кресло, и пристально посмотрел на хрупкую бледную девушку с виновато опущенной головой. Он не стал её ни о чем спрашивать, чувствуя, как этой гордой девушке сложно решиться на этот разговор и впервые показать свою растерянность, и, как привыкла считать Стелла, слабость. Баург сам был принцем и полководцем, которому нельзя было показывать свою слабость или неумелость перед подданными. Он знал какого ей сейчас. И она наконец решилась на этот разговор.
- Это не моя тайна, но я больше не могу держать её в себе, - тихим голосом сказала Стелла и начала свой рассказ.
Маленький солнечный шар наполнял беседку золотистым светом и теплом. И наконец-то Стелла смогла согреться, а рассказ принёс ей хоть слабое и недолгое, но утешение, а синеглазый незнакомец, выслушав её печали до конца, заметил:
- Не там вы ищите союзников, ваше высочество...
- Что вы имеете виду? - с изумлением посмотрев на незнакомца, спросила Стелла и поняла, почему отец запрещал ей смотреть в глаза тёмным магам. Его взгляд одновременно и зачаровывал, и диктовал свою волю.
Это был один из тех взглядов, который раз и на всегда запечатлевался в мыслях и памяти, покорял и иссушал душу, становясь неотвратимым, как стихийное бедствие. Вдобавок этого юношу отличало от всех знакомых ей мавелитов удивительно гармоничное по эвелитским меркам лицо, представлявшее собой почти идеальный овал с тонкими почти детскими чертами лица и очень светлой кожей. Что у эвелитов считалось идеалом мужской красоты. Но когда в уголках его губ мелькнула чуть заметная улыбка, его лицо показалось ей знакомым. Точно такую же улыбку и линию губ она видела у императора Арделиэля, когда она и Мириэль ехали с ним в одной карете. Да, черты лица этого юноши были гораздо мягче, чем у тёмного императора, да и массивным подбородком этот юноша не обладал, однако, их фамильное сходство не сумело ускользнуть от её глаз.
"Нет! Этого не может быть..." - подумала Стелла, отвергая эту догадку и рассудив, что сейчас её нервы не способны вынести ещё одного потрясения.
Пока Стелла украдкой разглядывала незнакомца, он неспешно ответил:
- Возможно вам стоит искать поддержки у вашего официального жениха - Баурга. Поговорите с ним, и очень может быть, он станет вашим союзником.
- Союзником?! Да вы шутите, - рассмеялась Стелла.
Но увидев удивлённое и даже разгневанное лицо незнакомца, осеклась и с печалью в голосе добавила:
- Зачем ему помогать мне? Сейчас он обожаем обоими императорами, да и нашу свадьбу он вряд ли отменит. Говорят, он прирожденный лидер и помешен на величии своего рода, а значит этот брак ему нужен не меньше, чем императорам. Он не станет мне помогать.
- Да, ваш жених вряд ли согласится отменить свадьбу, но он единственный, кто может повлиять на тёмного императора и защитить вас от гнева императрицы. Вас наверное ждут, - сказал незнакомец, встал со своего места и предложил ей руку.
"Увы, и не только на тёмного императора", - с грустью подумала Стелла.
Подала ему руку и, улыбнувшись, чуть слышно ответила:
- Да, вы правы, нам пора...
Когда они подошли к входу дворца, Стелла остановилась и чуть слышно попросила незнакомца:
- Прошу вас, сохраните мою тайну, иначе вы напрасно меня спасли.
- Не волнуйтесь, принцесса, всё, что вы мне сказали в беседке никогда не будет направлено против вас и вашего отца. Я сохраню вашу тайну, - успокоил её незнакомец и, когда он вошёл в зал под руку с принцессой, распорядитель бала громко объявил их имена и титулы.
* * *
На входе в тронный зал их встретил один из евнухов дома Анубис и объяснил запоздавшим, что приветственная церемония окончена, и, что их ждут в обеденном зале. Несмотря на то, что Баург превосходно знал, где находится обеденный зал, он не стал отказываться от сопровождения евнуха, поскольку предвидел возможный гнев Стеллы и не ошибся... Пройдя несколько шагов по коридору, украшенному великолепными статуями египетских богов, большинство из которых были предками мавелитских магов, ошеломлённая тем фактом, что всё это время в саду говорила со своим женихом, Стелла опомнилась и, попытавшись отнять у него свою руку, гневно прошептала:
- Я не пойду с вами! Если вы думаете, что подобной хитростью заставите меня выйти за вас замуж, то вы ошибаетесь. Я не желаю, чтобы высший эльфийский свет считал вас моим женихом. Как вы вообще посмели думать, что я.. стану вашей женой.
Но Баург не выпустил её руку, лишь чуть сильнее прижал к себе так, что её рука оказалась зажата между его рукой и телом.
И после недолгой паузы, тихим, но строгим тоном спросил:
- Вы хотите вернуться в Нейлари? Уверяю вас, скандал не лучший способ вернуть расположение вашего отца.
Несмотря на то, что Стелла была страшно рассерженна тем, что её пусть деликатно и вежливо, но силой вели в обеденный зал, сочла его слова благоразумными и, смирившись, подчинилась обстоятельствам.
* * *
Когда двери обеденного зала открылись перед ними, пир был в самом разгаре. По пышности своего убранства этот зал не уступал и во многом даже превосходил тронный. Поставленные в виде буквы "П" столы делили зал на две части: вся правая его половина была посещена солнцу и украшена золотом. Золотые бра, словно золотые цветы, цвели на стене, подсвечивая позолоченную лепнину, наполняли правую часть зала мягким светом и атмосферой уютной приватности, а за большим длинным столом с золотыми канделябрами и инкрустированной золотом посудой сидела вся свита императора Арделиэля и представители всех княжеских родов со всей мавелитской империи. Но более всего Стелла была поражена гастрономическими предпочтениями мавелитов.
Традиции мавелитов запрещали употреблять в пищу любую кровь, а так же мясо хищных животных, поскольку они считались разумными, однако, они были непревзойдёнными мастерами в приготовлении всех остальных видов мяса. А самым изысканным деликатесом у них считалось маринованное сырое мясо всех разрешённых видов и сырые морепродукты, от которых в этот день ломился стол мавелитов, а в золотых кубках краснело вино.
Увидев её округлившиеся глаза, Баург тихо объяснил:
- Вы напрасно кривитесь, принцесса, эти блюда абсолютно безопасны. Блюда сырой королевской кухни имеют право готовить только лучшие повара с магическим даром, чтобы их можно было безопасно употреблять в пищу, не боясь заразиться паразитами и какой-либо болезнью. И это не дикость, как думают эвелиты, а дань тем тяготам, которые пережил мой народ находясь полтысячи лет под землёй. Многие жители Ангеи до сих пор считают страшным расточительством жечь драгоценный воздух, чтобы приготовить себе еду на огне.
- А чем же тогда питаются жители Ангеи? - полюбопытствовала Стелла.
В основном, это сырые овощи и фрукты, выращенные в подземных оранжереях, а в подземных озёрах мы разводим рыб и моллюсков, которые сразу после вылова обеззараживают специально обученные маги, потом они попадают на прилавки рыбных лавок и их не нужно готовить на огне, - ответил Баург, приятно удивлённый её любопытством.
Однако, вспомнив о наставлениях своего дяди по-поводу Стеллы, ничем не выдал свои эмоции, а чинно сопроводил её к королю Велиэлю, сидевшему по левую руку от императора в серебряной части зала, посвящённой луне - символу "души императора". За лунным столом, по-традиции находились гости соправителя императора, которым с этого дня являлась Мириэль.
- Увы, в иных мавелитских семьях до сих пор редко можно увидеть мясо на столе, - не без грусти добавил Баург.
Только сейчас Стелла поняла, что он вовсе не из тех принцев, которые просто прожигают свою жизнь в ожидании трона, и то, что им будет не так-то просто манипулировать.
Он усадил её на место почётного гостя рядом с отцом и, к её удивлению, занял место по другую сторону. Стелла едва смогла сдержать своё негодование, видя, каким полным гордости и отеческой любви взглядом отец смотрит на Баурга. Стелла почувствовала, как её душу укололо ядовитое жало обиды, на этого юношу. Только сейчас она поняла, как её отец мечтал о сыне и, ослепнув от любви, видел в этом мавелите воплощение своих грёз, и с этим ничего нельзя было поделать. Для Стеллы же взгляд отца был олицетворением боли и разочарования.
"Так вот как этот несносный подхалим овладел сердцем моего отца. Ну что же, Баург, меня вы не обманете! Я выведу вас на чистую воду!.." - подумала Стелла.
Пир длился до позднего вечера, император и императрица восседали на специальном троне со своим столом, слугами и виночерпием, но через пару часов пиршества и нескольких тостов в честь императрицы и окончания войны, обстановка стала куда менее официальной, и тогда император Арделиэль пригласил короля Велиэля за свой стол. Вскоре их примеру последовали и некоторые гости.
В то время, когда король Велиэль пересел за стол тёмного императора, Стелла предпочла остаться на своём месте, и вскоре к ней подсел Тарлис Мин-Шанти и окинул её по отечески нежным взглядом.
Единственным утешением для Стеллы на этом пиру были ароматы её любимых цветов, в расписанных серебристым орнаментом вазах, а также любимые блюда - сыры всех возможных видов, овощные салаты, супы и все возможные виды выпечки, которую очень любили почти все эвелиты. Поскольку за полтысячи лет под землёй народ мавелитов отвык от мучного, от которого они полнели и даже болели, у них вся выпечка считались вредной едой. Стелла и сама заметила, что, хоть и не обладала тучными формами, за год такой диеты похудела так, что ей пришлось принять подарок императора Арделиэля - новый гардероб, который ни чем не уступал прежнему.
Но девушка уже поняла преимущество, своей новой красоты. Худоба была ей к лицу, она казалась окружающим её эвелитам ещё более хрупкой, беззащитной и юной. Стелла давно не видела столько внимания, к своей персоне. Почти каждый из магов высшего круга, многие из которых были чуть ли не в десять раз старше неё, прониклись к ней отеческой заботой, пытаясь исподволь угостить принцессу самыми вкусными сладостями. Однако всё её внимание в этот момент было приковано к тому, что происходило за столом императора Арделиэля. Она увидела, как Баург о чём-то беседует с её отцом, но из-за гула множества голосов не смогла расслышать ни единого слова. Этот разговор насторожил Стеллу, и она решила воспользоваться случаем и расспросить Тарлиса об отношении Баурга к королю Велиэлю.
Он нашёл Баурга весьма ответственным и не по годам умным юношей, но Стелла не придала этим словам особого значения и спросила то, что ей было по-настоящему интересно.
- А мавелиты все такие строгие и холодные, как герцог Баург? - как бы невзначай спросила Стелла.
- Ай, ай, ай, проказница. Приглянулся вам, всё-таки, ваш жених, - весело сказал Тарлис, грозя ей указательным пальцем в прекрасном золотом кольце, главным украшением которого был огромный изумруд, превосходно гармонирующий с его зелёными глазами.
- Ну, ладно... Так и быть, скажу вам тайну его "холодности". Дело в том, что на нём целибат. Но когда он закончит Мэрнэсс, уверяю вас, вы не пожалеете, что вышли замуж за мавелита, - прошептал ей Тарлис почти в самое ухо и допил очередной бокал белого вина.
- То есть до того как поступить в академию у него были девушки? - уточнила Стелла.
И подумала: "Не может у принца в его возрасте не быть хотя бы наложницы..."
Но, уже порядком выпивший Тарлис Мин-Шанти прервал её размышления.
- Простите, принцесса, но вы ничего не понимаете в магах, - сказал он почти заплетающимся языком.
И объяснил:
- Маг бережёт себя с детства, а этот ещё и наследник правящего рода... Арделиэль будет вне себя от ярости, если Баург не там посеет своё первое семя.
"Так он девственник, а значит его будет не так сложно обмануть... Что же, это радует", - заметно повеселев, подумала Стелла.
А в слух сказала совсем другое:
- Но это такая ответственность, он совсем не опытен... Мне нужно подумать, что если мне не удастся разбудить в нём страсть? Он останется холоден ко мне, ведь у нас династический брак - мы женимся не по любви. Тарлис, умоляю, поговорите с отцом, объясните ему, что этот брак большая ошибка.
- О, нет... На счет этого не волнуйтесь, принцесса, он не будет холоден к вам... Мавелитские маги - это потомки падших ангелов, вот за что бы я, на вашем месте, не беспокоился так это за страсть... Вы никогда не слышали истории о том, как мавелитские маги пленяют эвелитских дев? - спросил Тарлис.
Стелла задумчиво кивнула в ответ, пытаясь представить строгого и, на её взгляд, надменного Баурга в роли коварного обольстителя, и не смогла. Он выглядел настолько гордым и серьёзным, что утверждения Тарлиса казались ей шуткой не трезвого пошляка.
- Да и вы разбили не мало мужских сердец, моя дорогая. Этой участи не избежал даже мой племянник, - трагически вздохнув, заметил Тарлис.
- Вы до сих пор сердитесь на меня за то, что я с ним рассталась?
- Это бессмысленно...
- Так вы не поговорите с отцом обо мне?
- Поговорить о вас - могу... Поговорить с вашим отцом о Баурге? Нет... - ответил Тарлис и, чуть пошатываясь, вышел из-за стола с бокалом вина в руке.
Потом торжественно поднял его и, обращаясь к Баургу, произнёс тост:
- Я пью за счастье принцессы Стеллы и принца... Прошу прощения, герцога Баурга де Баури Вэнти-Рон. И пусть слёзы моего племянника высохнут, как вино в этом бокале. Баург, ты можешь сделать её примерной женой, но никогда не отдавай ей своё сердце...
Потом Тарлис залпом осушил бокал и добавил, обращаясь к принцессе:
- Слишком поздно сожалеть о своих поступках, вы заслужили именно этого мужа.