Лачуга была еще та, но зато на высокой скале и с приличным забором.
Ее шавки Пинч и Дота с восторгом принялись гоняться за каким-то сусликом, а мы в это время затащили на палати кинотехнику, спутниковую связь, белье и продукты.
- Нах,нах,нах! Ржавым топором! Кобели!Дебилы! - подруга извергала проклятия, пока тюкала во дворе по распилам.
Наконец, придичиво оглядела печурку, полыхаюшую ядреными чурками.
- Вернусь послезавтра, привезу припасы и пару операторов. Не горюй.
- Проваливай, - на глаза навернулись слезы.
Допивая кофе, я сделала вид, что рассматриваю кофейную гущу. - Лети, продержусь.
- Все будет окей! Завизирую отпуск, и оттянемся по полной.
- Погорячее? - я плеснула в ее кружку вискача.
- Не хнычь, все хорошо!
Ну и глаза! После пары глотков ее темновишневые просто сатанеют. Я обожала Иринку в такие минуты.
Она снова в кипятке.
Глянув мельком на часы, резанула ребром ладони по сквозняку и завалила меня на чертов скрипучий топчан.
- С такой женой, как я, тебе не нужен водопровод.
Она сунула мне в губы холодный язык, я мельком отметила, что путь льда не обратился пожаром, сник на уровне пупка, она даже не польстилась на вставшие торчком соски. Поэтому я обозначила финал удовольствия не салютом, а лишь нечленораздельным хмыком.
- Ччерт! Прости. Шавки разбрехались. Такое чувство, кто-то за дверью.
- Все норм. Это суслики.
- Суслики зимой спят.
- Пусть спят.
Так мы и сидели друг против друга, обнимая коленки на уровне сосков, как пара стокгольмских русалок.
- Ты, сучка, отняла у меня два часа, теперь я точно застряну в пробке.
Она, шутя, от...издела меня подушкой, и пух тетеревов, не выдержав упругости ягодиц, рассыпался по клошару.
- Что за гадость!
- Черт, черт!
- Не трудись, приберу.
- Вернусь, привезу нормальные подушки.
- Подушки - ерунда. Возвращайся скорее.
- Пока!
Я размазала в воздухе подвыпившее лицо подруги.
Ирен закинула длинные ноги в пикап, нажала на газ.
- Не загнобься на том торчке, - напомнила я.
- Ты про пенек у поворота? Буду предельно бдительна.
Именно там она и разбодалась с природой, об этом я узнала спустя месяц после моего психоза наедине с тайгой.
Сходя с ума, я прыгала по крыше, высматривая проклятый пикап, эсэмэсила в космический вакуум, а морозные звезды над головой смеялись, потому что всегда все знают наперед. То, что случилось в космосе за миллион световых лет, дойдет до нас ровно через миллион лет. Наше завтра уже близко и неизбежно, как поезд несущийся со скоростью света, его не изменишь, не увернешься от удара.
Завтра уже состоялось.
И мы в состоянии предчувствовать приближение перемен.
Волки.
Заимка в окружении волков.
Их много, они голодные смелые. Самые отчаянные из них рвутся вперед, и кое-кто уже вскарабкался на крышу.
Их вой...
Дрожь вселенной.
Эволюция распорядилась так, что для беззубого стада волчьи песни - ледянящая прелюдия смерти, жертвы сами себя гнобят, срываясь от страха в в пропасть, окруженную эмалью клыков.
* * *
Вой совсем близко.
Уже на крыше.
Я заперла дверь, придвинула к окну шкаф. Пинч и Дота прыгнули в постель, затихли под одеялом, прижались к груди. И я, и они все еще рассчитывали, что нас не заметят. мы же такие тихие и маленькие.
Собачки у Ирэн славные , не какие-то пустобрехи, а чистопордные умники, значит - тоже в чем-то волки.
* * *
С потолка сыплется мусор и мох.
Волки разбирают чердак.
Не знаю, что за тупость, но заимки в тайге строят почему-то с открытыми чердаками. Вся стая, а их двенадцать, кроме двух малышей, остервенело работает когтями. Молодняк пляшет внизу на задних лапах, им не хватает силенок запрыгнуть наверх.
Надо надеяться, что волки не смогут прогрызть потолок.
Доски трещат и скрипят.
Куски мха и щепки уже сыплются с потолка проливным дождем. В глаз вьелась соринка, и пока я с ней разбиралась, сверху еще что-то плюхнулось, потянуло морозом.
Ком снега. Твари все же прогрызли настил!
Острые зубы скались над головой, вгрызаясь в дубовую балку.
Под ногами лаз в подпол, но он деревянный, в щелях. В нем тоже не продержимся.
Шавки перестали облаивать врага, поджали культи хвостов. Судя по поведению собачьей охраны, им с врагами не справиться.
- Ты же человек, - изредка поскуливают они. - Ты же бог! Придумай что нибудь!
* * *
Ничего не поделаешь - придется помахаться с волками.
Чем? Да хотя бы вот этим самодельным факелом.
Обмотала метлу ветошью, сунула в печурку - ну и дымище!
- Кыш, гады, пошли вон!
Пришлось несколько раз сунуть огненной метлой в пасть Свирепого.
Вожак долго не сдавался.
Современные звери не боятся огня. Инстинкт угас. Людей тоже стало меньше,поэтому и людей не боятся. Забыли звери, что такое и кто такой - человек. Инстинкты деградировали. Охотники зажигают в интернете.
Вымирают и те, идругие.
Волки.
Все-таки отступили.
Разом сорвались с места, поскулили - и вдруг по делам.
Я сумела, прогнала стаю.
Вой раздавался далеко. Печурка полыхала. Черный потолок над головой поблескивал свежими ранами. Сквозь них сыпался иней.
В каждой снежинке умирала звезда.
Шавки, не чувствуя опасности, клянчили еду, танцуя на лапках перед полкой с кормом.
Язык собачьих жестов - флюгер с хвостом. Чем шире махи, тем желаннее встреча с коробкой.
Ирина не успела показать, сколько дерьмокорма сыпать мелюзге. Поэтому попрошайки получили через край, лишь бы не пищали.
Я возилась со спутниковой связью.
Но со скрипом.
Спецом по технике была Иринка.А я всего лишь - орнитолог, которому одобрили тему о токованье глухарей.
Мой сноуборд, на котором я проводила Ирину, был исправен, его слегка припорошило, но бак полон, и нужно было только подожддать, чтобы наст достаточно подмерз. И я бы ни за что не осталась в этом проклятом месте.
Твари могли вернуть в любую минуту.
* * *
Откуда дровишки?
Из леса, вестимо.
Волки далеко, а поленница близко. Надо было ее перетащть в дом.
Шавки разыгрались, весело на них смотреть.
Кругом тихо. Судя по далекому поросячьему визгу, убийцы перехватили кабанчика.
Снегу по колено. Туда и обратно. Обратно и туда. Еще не все. Надо бы все принести. А где мои милые шавки? Пинч и Дота?
Они исчезли.
- Домой, домой!Проклятая мелюзга!
Рычание.
Свирепый. Загородил вход. Отрезал от дома.
Ощерился. Зубы в пене. Клыки желтоватые, стерты, один наполовину сломан.
Старый. Умный. Голодный. Все обо мне знает. .
Я тоже не дура. У меня в кармане не абы что - сигнальный. И пока Свирепый демонстрировал мясорубку, моя рука нырнула за пояс и вытащила то, что ему не понравилось.Он пригнулся, готовясь к прыжку.
- Отвали!
Осечка!
- Ччерт! Неужели?
Снова осечка!
Со всех сторон подходили волки.Они приближались все ближе и ближе. Стая окружала, я остервенело нажимала на спуск.
Волки рычали и ждали, что сорвусь на бег, это им по нраву, беглецы не сопротивляются.
* * *
Вдруг заскулили, поджали хвосты, развернулись и унеслись в чащу. .
Я влетела в дом, заперла дверь. Присушалась.
Кого испугались волки?
Что меня спасло?
А Пинч и Дота? Где они?
Сердце бешено стучало. Кто-то снаружи тяжело переступал у порога, скрип снега выдавал мощность тела. Дыхание тяжелое, простуженное.
Страшно было заглянуть в скважину. И все-таки посмотрела.
Взгляд встретился с взглядом.
Зверь разглядывал в мое жилье.
* * *
Я бросилась к окну. И увидела. Его. Это был громадный бурый медведь.
Он стоял на пороге и тянулся носом к щеколде, пытаясь распознать дичь.
Окно! Волки не сумели справиться с окном, а медведю раз плюнуть, да и дыру на потолке он вмиг разметет.
Горящая тряпка его не остановит. Говорят, медведи не боятся огня.
В голове мелькнула шальная мысль.
Корм! Накормлю самца!
Известно, что сытые медведи не охотятся на человека. Сытому хищнику инстинкт не позволит напрасно убивать.Наестся и и уберется в берлогу.
Я схватила мешок с собачьим кормом, выбросила за порог и сквозь размороженный дыханиемпятачок в окне заметила, с какой жадностью мишка бросился на корм. Он ему понравился! Вкусно же!
Получилось!
Медведь наелся до отвала.И удовлетворенно закачался на лапах, поплясал, потянул носом к лесу и мягким медвежьм шагом скрылся в сугробах. Я вылезла из дома в поиске иринкиных собачек.
Под ногами вдруг раздался отчаянный скулеж. Оказывается, провалились под наст, это спасло их и от волков, и от медведя.
- Домой!
Корма не осталось, накормила тушенкой.
И задумалась: если мишка снова нагрянет, придется отдать сахар, печенье, тушенку, семгу и выпивку.
Ирина, дорогая моя, не поскупилась на тайную радость. Три бутылки скотча, джин и коробка крепленого.
* * *
Он снова пришел. Милашка. И получил знатное угощение в виде тазика сахара, гречки, печенья, плюс все это было свеху щедро помазано малиновым джемом и сбрызнуто джином. .
Косолапый не устоял.
Так я его и приручила. В дом не лез, еды хватало.
Шавки бегали у него подносом, а он, пристроившись к пьяному тазику их не замечал.
***
Новая сказка про Машу и Медведя.
***
Мишка оказался неглупым, даже меджвежьим Эйнштейном. Пару раз я пыталась удрать на снегоходе,он догонял и переворачивал несчатного соперника, отплясывал на днище, пока не вколачивал под наст.
Так я стала заложницей. Спутниковая связь не работала.Зато шатун охранял мой дом от волков.
Несколько раз я наблюдала кровавые разборки.
Волки, окружив медведя, пытались прогнать захватчика с территории, но он подцепил одного нахала и сдернул шкуру с бока. Серый заскулил, закрутился волчком и затих.
После этого случая волки насегда исчезли, а мой взгляд начал то и дело примеривать маникюрную пилку к смертоносным когтям.
И здесь начинается мой медвежий дневник
Выяснить:
1. Почему просыпаются шатуны.
2. Почему все они - самцы.
3. Заснут ли шатуны, если их подкормить?
4. Шатуны - самоубийцы? Или просто сомнамбулы, которые блуждают, отводя охотников от берлоги с новорожденными?
5. Один отец на весь ореал. Сколько в гареме самок и малышей?
6. Героизм ухода.
7.Съедает ли шатун добычу, или он ее заготавливает для семьи?
8. Шатуны и волки. Кто кого?
9. Шатуны - закономерность.
10. Хозяин тайги.
Медвежий секс
1. Объекты наблюдения. Самочка Лора - ей не больше трех-четырех лет.
2. Альфа самец Трон.
Самый крупный в популяции, ловкий рыбак. Кумир подростков.
Е...ет всех самок. Все - его.
Лоре не нравится секс, но малышка подчиняется жесткому клинчу.
Совокупление Трона с Лорой долгое, он не выпускает самочку из объятий, пока не кончит три раза подряд, не меньше.
После второго наскока Лора пытается убежать, приседает под насевшей на нее тушей, прячет жопу. Ей больно, она избегает контакта.
Трон лаского приподнимает самочку за бока, и она, почти вися в его лапах, прекращает дергаться и ужиматься. Терпит.
* * *
Узнать размеры пениса медведей.
* * *
Размышления
Пишу в блокнот. В печурке ласково полыхает огонь. Ногам тепло. Альфа дремлет, бока вздыматся от дыхания. Под моими ступнями бьется сердце шатуна. Он спит, милый добрый охранник.
Он сегодня сам притащил снегоход и даже завел его.
Интеллект передаетс я от отца через дочь к сыну и таким обазом, сохраняется в потомках.
От папы примата внукам передано умение колбасить палкой.
От мымы - медведицы сыновьям передается обязанность стать шатуном - защитником и охранником территории сна.
А еще.
Строительство надежного жилья, берлоги, этого нет у приматов.
Приматы не строят зимовье.
Мы и медведи близкая родня.
Запасы на зиму и на черный день.
Приматы не запасаются.
Медведи милые, когда спят.
Дамы обожают шубки с длинным мехом.
Это - генетическое предпочтение.
The Long Long Dark.