Город промок насквозь. От реки в неоновые сумерки узких улиц вползали плотные щупальца тумана. С неба вновь сеялся мелкий дождь. В мутной пелене тускло вспыхивало желтое пятно светофора на перекрестке. Едва различимо помаргивала вывеска, отбрасывая призрачные блики на мокрую брусчатку.
Бад достал сигареты. Повертел в пальцах зажигалку. Несколько раз машинально прокрутил колесико над кремнем. На черной доске у входа в бар для него ничего не было. Тот, кто аккуратно вывел название дежурного блюда в меню, не сломал мелок и не обвел первую букву дважды. Более того, надпись была выполнена не женской, а мужской рукой.
Он прикурил. Несколько затяжек сделал одну за одной, со злой сосредоточенностью разглядывая вход в питейное заведение и перекатывая сигарету по уголкам рта. Представил, как впервые оказался в этом месте год назад. Как в первый раз поздоровался с ней и услышал в ответ: "Рада встрече. Я Криста". Вспомнил, как она протянула ладонь и улыбнулась, словно они были знакомы целую вечность и расстались только вчера... Вчера больше не было... а он даже не знал ее настоящего имени...
- Просто уйма времени прошла с той первой встречи, - философски заметил он в темноту.
- Правда? - удивилась Криста и потерлась носом о его висок.
Почувствовав, как с виска за шиворот холодным прикосновением заструилась вода, он вздернул воротник плаща повыше и сунул руки в карманы.
Он мотнул головой, прогоняя наваждение, и двинулся через дорогу в бар.
Немногочисленные посетители, вяло встрепенувшиеся при его появлении, равнодушно вернулись к своим напиткам.
- Кофе, - он махнул рукой женщине за стойкой. - Много и покрепче.
Рядом со столиком у окна в растрескавшемся ведре торчала пальма, растопырив пожелтевшие от табачного дыма листья. Он устроился под ней на широкой скамье, задумался, задавая себе единственный вопрос - почему? Ответа на него не было. Не было ответов и на другие странности, накатившиеся лавиной. Он прекрасно понимал, что в правильном вопросе всегда содержится половина ответа. Пытаясь разобраться в сложившейся ситуации, наполовину прикончил кофе в чашке и наполовину решил задачу. Но только наполовину. Недостающую часть должна была назвать Криста... Еще вчера... Кристы больше не было... Оставался связной. Мертвый - надпись на доске почти убедила его в этом.
Получался заколдованный круг - информация, необходимая Баду, на свет не появлялась, а уйти он не мог хотя бы потому, что идти было некуда. Он курил, постукивая краем зажигалки по столешнице, и ждал. Терпеливо ждал, очень терпеливо. И в какой-то момент случилось то, что случилось - входная дверь тренькнула о колокольчик. Сизая пелена в зале качнулась от сквозняка. Вместе с нудным шелестом дождя послышался стук каблучков. Он покосился через плечо. Женщина. Молодая. Сразу от дверей цепким взглядом окинула небольшой зал и расстегнула плащ. Кто-то в другом углу откровенно прищелкнул языком.
Через пару секунд она скользнула к нему за столик. Не присела, не пристроила свой зад к коже скамьи, а именно скользнула на нее одним мягким и грациозным движением. Невысокая, изящная, с вызывающе правильными чертами лица. Даже Криста не была настолько привлекательной. Бад безразлично подумал, что такие лица можно встретить у скучающих английских леди на бангкокской Каосан-роуд, но никак не в этом городе. Эта женщина выглядела шикарно, но совершенно неуместно в прокуренном помещении дешевого бара, где явно выпадала из общепринятой схемы. И она притягивала его взгляд, как огонь привлекает бабочку. Однако, с таким же рвением к ней стремились и чужие взгляды из каждого угла бара. Бад скривился и отодвинулся глубже в тень под резные листья.
Она не стала ждать ответа. Бесцеремонно вытянула сигарету и, прижав фильтр ярко накрашенными губами, замерла в ожидании. Он невозмутимо крутнул колесико зажигалки, но руки не протянул, приглашая ее саму добраться до язычка пламени. Женщина приподнялась и перегнулась через стол ближе, не отрывая от него взгляда. Рот - воплощение сексуальности, ядовито-красный, с презрительно оттопыренной нижней губой недовольно скривился на одну сторону. Мелко-мелко задрожали крылья носа и расширились зрачки. "Кокаин?", - Бад хорошо знал, как прикуривают наркоманы. Дополнил эту мимику на ее лице аромат совершенно безумного парфюма, который почти перебивал запах табака. И этот аромат произвел впечатление помимо его воли.
- Благодарю, - она прикурила, прищурив глаз, и глубоко затянулась. - Один?
В тихом голосе был не вопрос, а констатация факта. Женщина спокойно изучала его внешность. Бад молча рассматривал ее лицо, белизну которого резко подчеркивал темный цвет волос.
- Могу составить компанию, - длинные ресницы приветливо хлопнули, но светлые глаза не выразили никаких эмоций - так и остались пустыми.
- Не сегодня, - он досадливо дернул плечом.
Она откинулась к стене. Затем запустила ладонь в волосы над левым ухом и провела по ним пальцами, как гребнем. Густые пряди на миг зависли в воздухе и упали на плечо. "Зонта нет, плащ мокрый, волосы сухие", - привычно отметил он.
- Почему? Уверена, мы бы нашли общую тему для разговора. Прямо сейчас, - она провела по верхней губе кончиком языка.
- Нет, - твердо произнес он.
- Тяжелый день? - на ее лице появилась понимающая улыбка с некоторой долей сочувствия. - Я знаю, как делать массаж. Эротический в том числе.
- Сколько? - спросил он.
- Иногда бесплатно.
Она картинно выпустила дым из ноздрей и вновь затянулась. Он посмотрел на тонкую цепочку, обвивающую ее шею, на крошечный плоский медальон в ложбинке между ключицами, прикрытыми полупрозрачным шарфом, и провел оценивающим взглядом ниже.
- И кто же эти избранные?
- В этот раз ты? - ему откровенно предлагали наконец-то определиться.
- Бог решил поцеловать меня в темечко? Судьба, или случай? В этот раз?
- Наверное, судьба, - она подмигнула. - Не может быть вторая встреча случайностью.
- И где же была первая? - насмешливо поинтересовался он.
- Бейрут, - спокойно сказала она, разгоняя дым ладонью, - город, а не бар в двух кварталах отсюда.
- Никогда не был в Ливане.
- Мы встретились в магазине Баржа.
- Это тоже в Бейруте?
- Армянский квартал.
- Запомню, чтобы посмотреть, когда соберусь на Ближний Восток.
- Я не могла ошибиться, - она натянуто улыбнулась.
- Не в этот раз, - грубо сказал он.
Женщина непонимающе смотрела на него, а Бад сгреб сигареты с зажигалкой в кулак. Подсунул под чашку купюру.
- Приятного вечера, - небрежно бросил он ошарашенной незнакомке и направился к выходу.
Колокольчик невесело звякнул, провожая его под холодный дождь. Через сотню шагов он свернул в пустынный переулок, а еще через пятьдесят она нагнала его, подхватила под локоть, оглянулась и зашипела:
- Есть разговор.
- Да ну? - он провел рукой по ее груди. - А как же это?
- Не интересуюсь древностями, - он обхватил ее за талию, прижал к себе и ткнулся носом в ее волосы. - А вот новое все-таки попробую. Куда ты там меня приглашала?
- Тебе бы понравилось, - она уперлась ладонями ему в грудь и попробовала освободиться. - Но я не предлагаю дважды. Могу и патруль крикнуть.
- Говорят, в "восточном Париже" неплохие магазины старья.
- У слепого Баржа всегда хороший выбор, - она перестала вырываться и вздрогнула. - Надо валить отсюда. Быстро!
Бад подумал, что точно так же дрогнули плечи Кристы, освобождаясь из кольца его рук, перед тем, как он распахнул дверцу машины... это уже потом, через секунду ее тело дернулось не от предчувствий, а от пули...
Когда вчера вечером за его спиной раздался щелчок предохранителя, он рухнул на мокрый камень брусчатки, точно из-под него выдернули опору, и выхватил оружие из кобуры. У стрелка был крупный калибр, и его грохот, отразившийся от стен домов, сразу же заложил уши. Пуля досталась Кристе, прошив ее насквозь. Второй выстрел прогремел практически через мгновенье и кровь брызнула на лобовое стекло. Она так и не увидела того, кто стрелял и не воспринимала происходящее - лишь ужас и непонимание застыли в ее зрачках. Этот взгляд терзал его память - взгляд женщины, осознавшей всю нелепость смерти. Стрелка достал он. Его напарника тоже, вогнав в мужчину полную пригоршню свинца уже из второй обоймы. Несколько секунд стоял над распластавшейся на брусчатке Кристой, сжимая кулаки. Не сразу почувствовал боль. Потом заметил, как на бедре расплывается мокрое пятно, услышал вой полицейских сирен и стук сапог армейского патруля. "Проклятая страна", - он заковылял в темноту, пытаясь не думать, как "дворники" размазывают кровь по стеклу, точно уборщик, выгребая тепло ее тела из этого мира...
После ее смерти все летело к чертям, но он стиснул зубы и молча зашагал рядом с незнакомкой.
Бад хмуро огляделся по сторонам - практически антиутопия. Покрытая мелкими трещинами половина пыльного зеркала в деревянной раме. Обои клочьями. Полное отсутствие хоть какой-то мебели, кроме колченогого стола. Сиротливая лампочка в изгаженном мухами треснувшем колпаке, тускло освещающая разводы плесени на стенах и круг посреди изодранного линолеума. Он кинул взгляд за окно в переулок. Дождь стих. Вид снаружи ничем не отличался от обстановки внутри - такие же обшарпанные стены и выбитые через одно стекла. То, что покосившаяся двухэтажная постройка напротив давно отжила свой срок, было заметно и в темноте. Однако, здание, через порог которого он переступил так и не вытянув рук из карманов, еще пыталось сопротивляться. Но не требовалось быть экспертом, чтобы предсказать его скорый конец. Он щелчком смахнул с подоконника ленивого, упитанного таракана и неприязненно бросил через плечо:
- Выбрала же место, черти тебя дери. Кондиционера нет, воняет какой-то мерзостью...
Он замолчал, почувствовав сзади резкое движение. Эта эффектная красотка, которая вначале разыгрывала из себя проститутку и прилагала все усилия, чтобы склеить его в баре, и которая затем два раза за десять минут произнесла пароль, кардинально изменилась. Теперь она держала в руке пистолет с глушителем, направив ему в спину. Он видел в грязном стекле ее отражение рядом со своим. Три минуты назад оружия у нее не было. Шагнув внутрь черного проема двери, он придержал ее за плечо и замер, прислушиваясь к темноте лестницы и пытаясь хоть что-то разглядеть. Куда там - фонарь у входа едва теплился. Тогда же он и проверил ее с ног до головы, когда она, извиваясь под его руками и крепко сжимая колени, вставляла ключ в замочную скважину. Однако, в данный момент его беспокоило совершенно другое, нежели волнующие формы ее тела.
- Не двигайся! Так и стой!
Он скривился в усмешке, сам не понимая, над чем, или над кем именно он пытается посмеяться. Может быть, над представшей перед ним мрачной действительностью за окном, куда его собираются окунуть с головой. А, может, над этой изящной куклой с мгновенно зачерствевшим лицом. Он медленно вынул вторую руку из кармана плаща и показал открытую ладонь.
- У меня нет желания получить пулю в печень. Главное, не нервничай. Я осторожно достану бумажник и брошу тебе. Там есть, чем подтвердить мою надежность. Договорились?
- Не вздумай пошевелиться. Иначе сначала нашпигую свинцом, а потом посмотрю, что там у тебя.
Недобро прищурившись, она заправила за ухо дужку беспроводной гарнитуры. Затем достала из кармана плаща мобильный телефон, положила его на стол и сделала шаг в сторону, благоразумно оставаясь на безопасном расстоянии.
- Он здесь. На громкой связи.
- Лучше бы вы не приезжали на Балканы.
Голос из динамика прозвучал искаженно, будто мужчина с той стороны линии быстро перекатывал во рту что-то горячее. Бад по одной этой фразе определил, что тот едва сдерживается, чтобы не начать с угроз. Человек не использовал платок или рукав, не старался сделать голос неузнаваемым. Этот тембр был настоящим, и ему не приходилось слышать его раньше. Незнакомый голос, какой-то покровительственный и даже немного сочувствующий его положению. Бад промолчал, и неизвестный продолжил:
- Еще вчера вас можно было выслать из страны. А сейчас... сами понимаете...
Бад прикрыл глаза. Он уже был мертв, прошел мертвым по всем документам, а его снова собирались спустить в унитаз.
- Не понимаю.
- Это плохо, но отвечать на вопросы вам все равно придется.
- Откуда такая уверенность, что я стану говорить? - спросил он, чуть повернув голову.
- Несомненно, будете, - в телефоне хрюкнуло смешком. - Ведь пока говоришь, то сохраняешь шанс на жизнь. Я прав?
После этих слов Бад непроизвольно кивнул. Строки инструкции: "самое главное в подобной ситуации - вовлечь в разговор" - были первыми, что вбивали ему в голову по время подготовки. Но эту беседу не стоит затягивать - все нужно закончить быстро и эффективно.
- Еще как будет, - уверенно произнесла "проститутка".
Не глядя, она выдвинула ящик стола. Рядом с телефоном появились наручники и блистер с полным шприцем. Затем ее губы сложились в извиняющуюся гримасу:
- Некоторые уходят на небеса быстро и безболезненно, а некоторые добираются туда долго и мучительно. В любом случае - дорога одна.
"А кто она на самом деле? - в первый раз за вечер ему стало интересно, кем же она была в обычной жизни. - Ей очень реалистично удалось изобразить скучающую и дорогую шлюху. Хорошая актриса". Он тщательно рассмотрел отражение ее рук в стекле. Отметил, что она абсолютно спокойна, и оружие держать ей не привыкать - пальцы с красным маникюром не дрожали.
- Итак, - голос из динамика стал деловым, но от этого не менее шепелявым, - мы прекрасно понимаем, что играем против человека, подготовленного ничуть не хуже нас.
- Спасибо, - он хмыкнул и склонил подбородок, но его шутовской поклон оставили без внимания.
- Существует еще один человек, найти и устранить которого нам никак не удается. Никто не знает, где он сейчас, а те, кто что-то слышал, уже мертвы и не смогут ничего рассказать.
- Неуловимый Джо?
- Не ерничай! - прошипела женщина.
- Я бы закурил, - он повернулся к ней лицом.
- После первого ответа, - тут же согласился мужчина.
Бад пожал плечами.
- Имя? - спросила она.
- Вымышленное.
- Страна?
- Это второй вопрос.
- Гента, - в динамике странно фыркнуло - то ли смешок удовлетворения, то ли недовольства, - пусть курит и говорит.
- Кури, - согласилась женщина. - Только без фокусов. Сигарета и зажигалка. Рот и дым.
Она, стояла посреди этой разрухи героиней из дешевого криминального сериала, отвернув на одну сторону полу плаща. Для интерьера убогого помещения выглядела она одновременно и нелепо, и сногсшибательно. Брюки туго облегали выставленное вперед колено. Пальцы свободной руки выстукивали по бедру траурные марши. Тонкий шарфик мерно вздымался вместе с грудью - она была спокойна и уверена в себе. Только два сузившихся зрачка в тени за ресницами неотрывно следили за ним. Два сверху и еще один ниже - черный провал в торце рябого от частого применения глушителя, в котором для него сейчас уместился весь мир.
Бад медленно достал сигареты, вытянул одну и чиркнул колесиком по кремню зажигалки, сжав ее в кулаке.
- Рад, что в вашей своре никто не знает моего настоящего имени, - сказал он женщине. - Но мне интересно, под какой кличкой я прохожу в этой операции?
- По нашим сведениям, сейчас ты живешь по поддельному паспорту. За последний месяц сменил несколько подставных имен. Могу перечислить их все.
- Достаточно одного. Последнее мне нравится больше всего.
- Действительно, - процедила она. - Слово "последнее" прозвучало очень правдоподобно.
- Давайте-ка я озвучу цель нашего совместного пребывания в этом доме, - вмешался голос в динамике.
- Не надо, - усмехнулся Бад. - Это могу сделать и я. Как по учебнику.
Он затянулся и вытянул руку к столу.
- Неужели? - в голосе женщины появилось озлобленное удивление.
- Тараканы, - пояснил он. - Они вызывают отвращение, а их здесь полно. И пока для них еще есть какая-то пища, то жилье не кажется мне окончательно забытым и покинутым. В вашем деле так быть не должно.
- И почему это? - она приподняла бровь.
Бад промолчал, слегка надавил правой ступней на прогнившие доски пола, скрипнув зубами от пульсирующей боли в раненой ноге. Гента сжала губы в одну линию, и ее палец нетерпеливо задрожал на спусковом крючке. В динамике телефона щелкнуло и прозвучал напряженный голос.
- Повторю вопрос - почему?
- Потому что некоторые подобные вещи такие же обыденные, как секс и еда. Здесь умирали не один раз. Слишком настырный следователь может и не поверить в очередное совпадение, - ответил он, незаметно перенося вес тела на левую ногу.
- Вы на что-то надеетесь?
- Знаете, все настолько серьезно, что я даже сомневаюсь в том, что Гента покинет это место. По крайней мере, целой и невредимой. Вы ведь понимаете, что я с ней здесь далеко не на равных.
- Ну-ну...
Ни единым словом, кроме последней скрытой угрозы, голос в динамике не выдал своего превосходства, которое, безусловно, существовало.
- Верить или не верить - ваше дело.
- Ерунда, - в динамике послышался смешок. - Гента подбирает каждый раз новое место. Никто в этом городе и не подумает озаботится давно заброшенным строением. И всем наплевать, как умрет какой-то бродяга - от сыворотки правды, или от пули.
- Бродяга?
- Вас оденут подобающим образом. Не переживайте. Мы учли все. Поверьте, в старых домах часто случаются пожары. И статистика это подтверждает. Если следствие и начнется, то оно превратится в пустую формальность.
- Смотря с какой стороны уцепиться за эту статистику...
Веко Бада дернулось, и он прижал его ладонью.
- В принципе - все мы ждем этого, - он провел рукой от стены до стены. - Правда, это наводит на мысль не просто о явной утечке информации. Ну да бог с ней...
Гента проследила взглядом за кончиком сигареты. Впервые за последние минуты ствол оружия отклонился от прямой линии, связывающей его с головой Бада. Он напрягся и ударил ногой по расшатанной доске, навалившись на нее всем телом. Дерево противно хрустнуло. Доска под каблуком женщины вывернулась из пазов и подпрыгнула на несколько сантиметров, вынудив стрелка на мгновение потерять опору. Первый выстрел вынес часть грязного стекла в раме. Сверху на Бада посыпались осколки. Следующие пули кучно расковыряли стену в нескольких миллиметрах от его головы. Во все стороны брызнула кирпичная крошка, остро жаля в щеку и шею.
Гента хватала ртом воздух и чувствовала, как подгибаются колени, как выскальзывает оружие из немеющих пальцев, и все вокруг перед глазами становится таким же мутным, когда смотришь на него через целлофан. Зажигалка, чем-то кольнувшая ее под левым ухом, шлепнулась на разорванный линолеум, а Бад выпрямился, вытянул ногу из дыры в полу и шагнул вперед. Одним коротким ударом в подбородок он свалил женщину на пол и взял телефон со стола.
- Гента! - картаво орал из динамика перепуганный голос. - Чтоб ты сдохла тысячу раз, тупая крашеная сука! Что там происходит?!
Бад отключил громкую связь. Повертел мобильный в руках, определяя его конструкцию. Сдвинул крышку аккумуляторного отсека. Вытащил батарею, карту памяти и сим-карту. Положил телефон на край стола дисплеем вниз, секунду подумал и переломил его надвое. Потом он осмотрелся, отыскал зажигалку, подобрал оружие и направился в другую комнатушку. Когда вернулся с обрывками электрического провода, Гента уже смогла преодолеть ползком полметра до двери на лестницу. Он схватил ее за щиколотку над ремнями обуви и протянул волоком обратно. Каблук на второй ноге, попавший в трещину в полу, переломился. Отшвырнув обломок в сторону, Бад пошарил взглядом по стенам. Удовлетворенно кивнув самому себе, он проверил пульс женщины и занялся приготовлениями к разговору, который пройдет по его сценарию. Без суфлера...
Гента пришла в себя достаточно быстро и сразу все осознала. Лежа на полу многое не сделаешь - особенно, если не получается пошевелить даже кончиком языка и с трудом можешь дышать. Двери открыты, на окне нет решеток, этаж второй, а покинуть это здание невозможно. И дело не в том, что в трех шагах вооруженный ее же пистолетом профессионал, который за долю секунды одним неуловимым движением размазал о заплеванный линолеум всю ее хваленую подготовку. Голова была ясной, мозг функционировал как всегда четко, а тело не желало отзываться на его приказы. Она понимала, что ей впрыснули какой-то странный яд и его обездвиживающее действие не будет длиться вечно. Он или прикончит ее через некоторое время, или позволит пожить еще достаточно. А там, как повезет.
Вновь пошел дождь. Сначала забарабанил по карнизу редкими каплями, а потом заскребся в стекло и слился в сплошной шум. В пробитую пулей дыру ворвался поток холодного и сырого воздуха. Бад вдохнул полной грудью и скривился - вместо свежести в помещение хлынул запах помойки.
Он смотрел на отражение лежащей женщины, перечеркнутое острыми гранями трещин в стекле. Она смотрела в спину человека, который уже несколько минут задумчиво вглядывался в темноту сквозь мокрое стекло, засунув руки глубоко в карманы плаща и склонив голову набок. Затем ее зрачки расширись от ужаса - она увидела себя лежащей на загаженном полу со спущенными до колен брюками и в разорванном в клочья белье. Тогда она непроизвольно моргнула в ответ этому отражению, но хоть и сохранила остатки самообладания, тут же побледнела. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться за несколько кварталов от этой спины и никогда в жизни не видеть, как струйки воды жутко искажают десяток отражений мрачного лица. Глаза наполнились слезами отчаяния, и она отвела взгляд, рассматривая полоску тусклого света из-под приоткрытой двери.
- У тебя противоядия нет?
Мужчина у окна не обернулся, но в его вопросе прозвучал неподдельный интерес. Он подождал несколько секунд и добавил:
- Да - глаза закрыты. Нет - наоборот. Все понятно?
Она медленно прикрыла и подняла веки. Ярости в ее зрачках хватило бы обратить в пепел троих таких, как он, на месте.
- Вот и договорились.
Бад подошел ближе, просунул носок ботинка ей подмышку. Затем одним толчком ноги перевернул неподвижное тело на другой бок.
- Выбор у тебя, конечно, не столь велик, - резко сказал он, - но он есть.
Она увидела грязный пластиковый мешок, канистру с бензином и ржавый нагреватель для воды, от которого куда-то над ее головой тянулся провод. Он поднес к ее лицу мобильный телефон и постучал по дисплею пальцем.
- Мне нужен пароль от карты памяти и имя человека, который говорил со мной. Еще я хочу знать, каким образом вышли на меня? Кто открыл рот и почему? Я буду показывать, а ты закрывать глаза, когда буква будет верной. Договорились?
Веки дрогнули, но не опустились. Бад с силой дунул ей в нос - ресницы испуганно сомкнулись.
- Значит, все-таки не договорились, - он протяжно вздохнул. - Думаю, ты отлично подготовлена встретиться со сканерами и детекторами лжи. Но уверен, что тебе хорошо известно и другое - любая зашифрованная штука хранит данные крепче, чем язык владельца.
Он повертел у нее перед глазами картой памяти из телефона.
- Человек - существо уязвимое. И сейчас ты убедишься в этом сама. Убедишься, что получить сведения от тебя гораздо легче, чем из куска этого пластика на кремниевой основе. Однажды мне довелось увидеть, как выпотрошенных мертвецов насилуют в глазницы. Так что в этих делах я кое-что понимаю.
Ее глаза по-прежнему оставались открытыми, и он ясно различал в них и животный страх, и бесконечное одиночество попавшего в капкан зверя. Но было в зрачках этой миниатюрной женщины - конечно, миниатюрной в сравнении с ним, - и еще что-то. Настолько непоколебимое и полное непримиримого упорства, что они казались вовсе не зрачками, а двумя ожившими сгустками ненависти, дрожащими от желания добраться до него.
- Представляешь, кровь в тебе можно вскипятить. Можно успеть и пару сигарет неторопливо выкурить, но времени на это у меня нет. Очень уж мало его. Цейтнот, - он виновато развел руками. - С мужчиной мне было бы проще. Может, избавишь меня от всего этого?
Бад опустился рядом на корточки и подтолкнул к ее лицу нагреватель. Гента скосила на него взгляд, а он неожиданно провел пальцем по ее носу вниз от бровей.
- Ты же умница, да? Понимаешь, что все твои тайны в двух витках металла и двух метрах провода. И я их из тебя достану. Неважно, сколько ты сможешь выдержать - 220 вольт в розетке еще никто не перетерпел. Все сдавались сразу.
Металлическая спираль касалась ее щеки. Слеза, покатившаяся из глаза, показалась такой раскаленной, точно простое устройство для нагрева воды уже превратилось в чудовищное орудие пыток и выжигало ее внутренности. Слеза была единственной. Скользнула вдоль носа, пробежала по вспухшей от удара верхней губе, перекатилась на другую сторону и сорвалась вниз. Ей показалось, что под ухом раздался оглушительный грохот этой капли соленой влаги, сотрясающей все тело и весь этот дом, готовый разделить с ней незавидную участь. И этот хмурый мужчина с твердым, как камень, взглядом, все понял по ее обездвиженным губам и затуманенным зрачкам, расширенным в ожидании предстоящих страданий так, что они, казалось, заполнили глазницы от края до края.
Он спокойно кивнул, будто прощаясь, положил руку на ее лоб и сдвинул мокрую от пота прядь волос в сторону. Затем достал платок, плюнул на него и аккуратно оттер уголки ее рта от запекшейся крови.
- Мне жаль, - глухо сказал он, - Боль ты все равно не почувствуешь, а лицо я тебе прикрою. Поверь, на этот огонь ты не захочешь смотреть.
Ему и в самом деле было жаль эту женщину, но Бад знал, что обязан поступить именно так, иначе Крис никогда бы не смогла его понять. Впрочем, Кристе повезло ненамного больше - теперь все ее 185 сантиметров роста и двадцать семь лет жизни со вчерашнего вечера легко смогут уместиться в шести маленьких буквах на куске гранита.
- Противоядие у меня есть. И времени у нас хватит, пока изменения не стали необратимыми.
Глаза перед ним открылись еще шире. Сквозь ненависть проступила неуверенность, потом робкая надежда, а затем изнутри хлынула, заплескалась через верх обезумевшая мольба. Он погладил ее по щеке. Слипшиеся от слез ресницы быстро сомкнулись дважды.
Бад поднес к ее лицу мобильник и вызвал клавиатуру. Лгал он беззастенчиво, потому что цель была велика - и эта цель по имени Криста должна была ждать ее ровно через пять минут. И если времени на Генту будет потрачено немного, то он должен успеть сделать и все остальное.
Он ввел последний символ, и карта памяти ожила. Тогда Бад достал бумажник и извлек из его кармашка фотографию. Сокрушенно поморщился - один из уголков на снимке загнулся. Он смотрел на улыбку Кристы, разглаживая этот уголок пальцем, и думал о том, что никогда не был святым. А теперь и подавно...
- Если со мной что-то случится...
Он хотел возмущенно возразить - губы Кристы не дали ему этой возможности.
- Просто запомни адрес и отправь это фото, - сказала она. - Там знают, как поступить.
- Я запомню...
Бад выпрямился, выругался про себя и отвернулся. Палец сдвинул крышку с зажигалки.
Он с трудом нашел аптеку, где удалось купить конверт. Полчаса назад письмо было вброшено в неприметный почтовый ящик. Не только фотография отправится по нужному адресу. Он выслал все - теперь коллеги Кристы начнут свой танец мести, в промежутках позволяя и другой стороне поиграть в Господа Бога.
Петляя по переулкам, он везде натыкался на заслоны и патрули - обложили флажками, как раненого волка. Сначала он еще думал о своей судьбе. Коротко эти мысли можно было назвать одним словом - шанс. Один из нескольких миллионов. И этого шанса в этом городе ему никто не даст. Тогда он перестал терзаться от безысходности и просто брел под дождем, сам не зная куда, пока не выдохся. Пока раненая нога не стала отказывать.
Бад остановился прямо посреди мостовой. Достав сигареты, закурил, совершенно не чувствуя вкуса и запаха табака. Затянулся и посмотрел в черное небо. Дым сигареты заставил его расслабиться - пуля вздрогнуть. Он почему-то не сразу выронил оружие и сначала почувствовал дрожь в коленях - невыносимую, подлую, всепоглощающую и валящую с ног. А потом понял - первым был выстрел, а следом - предупреждающий оклик. Жить ему осталось всего ничего.
Солдаты приближались с обеих сторон. Один щелкнул затвором, второй ткнул стволом автомата вниз, приказывая лечь на землю. Еще один стоял на колене за двадцать шагов и держал всю троицу на прицеле. Бад медленно протянул к нему левую руку и показал средний палец. После этого жеста вновь поднял лицо вверх и постарался определить - какого цвета, черт побери, ночной дождь в этой проклятой стране.
- Ты не права Криста. Он не серебряный - он красный, как кровь.
Потом он покрепче обхватил немеющими пальцами рукоять пистолета и вскинул руку.