Ночь обнимала город мокрыми лапами. Мелкий дождь барабанил по крышам старого квартала, а воздух настолько пропитался влагой, что казался осязаемым туманом.
На перекрестке остановилась женщина. Желтый глаз светофора отражался в луже под ее ногами, а над блестящей сталью трамвайного пути нависала громадина костела, смутно проступая в темноте стрельчатыми окнами.
Женщина бросила по сторонам пару косых взглядов и грязно выругалась: и она, и город промокли насквозь. Затем она резко обернулась. Некоторое время пристально всматривалась в призрачные тени под фонарями, мимо которых только что прошла. Потом ее лицо вновь скрыл край зонта, и она двинулась навстречу желтому пятну света.
Старая брусчатка вдоль трамвайного рельса сменилась такой же старой кладкой мрачного переулка. Проход между домами, узкий и длинный, казалось уходил в бесконечность. Возле мусорного бачка дрались крысы. Женщина замедлила шаг, опасаясь наступить на зазевавшегося грызуна - лампы здесь уничтожали с маниакальным упорством, а муниципальные службы давно махнули рукой на законные требования обитателей квартала.
Когда глаза немного привыкли к темноте, она решительно двинулась вперед и свернула под неприметной аркой во двор. Звякнули ключи. Она толкнула металлическую дверь и поднялась на пятый этаж по выщербленным ступенькам. Открыв дверь квартиры, включила лампу и остановилась посреди комнаты. Слегка покачиваясь на носках и медленно поворачивая голову, пристально разглядывала пустое помещении.
Комната выглядела такой же жалкой и заброшенной, какой она оставила ее несколько лет назад. Ни единого предмета мебели - только раскладной стул с брезентовым верхом и прислоненная к нему снайперская винтовка. Рядом с хлипкой алюминиевой конструкцией спортивная сумка и распахнутый футляр от виолончели. Внутри ребристый цилиндр глушителя, полный магазин и станина, напоминающая сложенную треногу для котелка.
Глубоко засунув руки в карманы и склонив голову на плечо, она настороженно прислушалась. Потом пнула футляр и неторопливо прошла к окну. Отодвинув пыльную штору, чихнула и выглянула наружу. Капли дождя приглушенно барабанили по карнизу, скользили по стеклу, собираясь в замысловатые узоры. Внизу тусклые фонари среди голых ветвей деревьев. Сверху, где-то над пеленой тумана, мигал красным габаритный маяк на трубе котельной. В его призрачных вспышках стекло выглядело забрызганным кровью.
'Погодка в самый раз', - отрешенно подумала она.
Женщина тяжело вздохнула, сделала слабую попытку улыбнуться. Улыбка получилась какой-то неприятной и, скорее, была похожа на гримасу. Она с полминуты задумчиво разглядывала отражение своего лица на мокром стекле: еще молодое и привлекательное, но уже с жесткими морщинками в уголках рта и затвердевшими скулами - достаточно угрюмое лицо.
- Да уж, мисс Боул, - прошептала она своему отражению. - Совсем ты хреново выглядишь. Прямо скажем, очень и очень паршиво.
После этих слов она покосилась через плечо, словно обращалась к невидимому собеседнику. За спиной была только цепочка из мокрых следов и крохотная лужица воды, которая натекла с зонта. Она взглянула на часы на левом запястье. Между бровей пролегла глубокая складка. Молодая женщина будто бы вновь вспоминала что-то мерзкое, от чего лицо помрачнело еще больше, а веко начало судорожно подергиваться. Тогда она достала сигареты. Отрыла полупустую пачку, помогая зубами. Прихватив одну сигарету, принялась искать зажигалку. Правая рука так и не покинула карман плаща.
Наконец она прикурила и прищурилась, наблюдая, как по комнате расползаются сизые нити дыма. Через несколько секунд передернула плечами и присела на корточки перед винтовкой. Дрогнувшие пальцы прикоснулись к стволу, двинулись вниз. Потом ладонь обхватила цевье. Напряженное лицо слегка разгладилось.
Боул протолкнула языком сигарету в уголок рта, чтобы дым не попадал в глаза. Сжала коленями приклад и принялась навинчивать глушитель. Одной рукой действовать было неудобно, а еще придется повозиться и собрать станину для оружия.
Она замерла на какое-то время, вслушиваясь в монотонный шум дождя за окном. Затем постаралась сосредоточиться на опоре: крепления сошек никак не хотели занимать свои места в пазах. Пришлось помогать и второй рукой. Правда, особо легче от этих действий не стало. Она прилагала максимум усилий и недовольно кривилась. Мышцы правого предплечья болезненно реагировали на нагрузку: она все еще не могла привыкнуть правильно использовать протез.
- Погодка в самый раз, - повторила она едва слышно, когда в замках мягко клацнуло, а штифты скользнули на место.
Она выпрямилась и выплюнула окурок. Прислонив оружие к подоконнику, прикоснулась кончиками пальцев к стеклу, провела сверху вниз и распахнула створки. Над городом висела плотная вуаль из дождя и тумана. Ветер швырнул в лицо целую пригоршню холодных капель. Внизу прогрохотал трамвайный вагон, сверкнул синим сполохом электрического разряда на контактном проводе и залязгал по кольцу.
Боул поморщилась, несколько раз втянула в себя промозглую сырость. Сопоставила направление ветра и силу дождя. Потом представила в голове таблицы стрельбы и произвела быстрые подсчеты. Никаких сложностей у нее возникнуть вроде не должно. Вот только рука...
Она пристроила сошки опоры на подоконнике. С первого раза соединить магазин и винтовку не удалось. Тогда она мысленно выругалась и стиснула кулаки. Проклиная свою неполноценность, прикусила губу, резко выдохнула и аккуратно защелкнула магазин. Потом уселась на стул. Клацнул предохранитель, и затвор плавно пошел вперед.
Черная труба глушителя влажно поблескивала в метре за окном. Боул включила подсветку и прильнула к прицелу. Резиновый ободок окуляра плотно прилег к лицу, напрочь отсекая раздражающие красные сполохи на вершине трубы. Пальцы коснулись маховичка, повернув на два деления. Расстояние до цели она знала с точностью до сантиметра.
Теперь настало время звонка, после которого придется на пару суток укрыться в более надежном месте.
***
Боул решила подойти к свежей могиле в сумерках. Ей совсем не хотелось попасться на глаза кому-нибудь из старых знакомых.
- От греха подальше, - сказала она самой себе. - Хорошо бы поучаствовать в церемонии почетным гостем, но лучше уж отпраздновать такое событие в одиночестве.
Находиться в этом месте было безрассудством, но она ничего не могла с собой поделать - желание плюнуть на желтый холмик земли под ворохом венков было невыносимым.
Ветер усилился, пытался вывернуть зонт наизнанку. Дождь сек по черному граниту памятника. Боул поежилась и поддернула воротник плаща, неловко прижимая рукоять зонта подбородком. Рука скользнула в карман. Озябшие пальцы нащупали сигареты. Прикурить удалось с трудом.
На тропинке между оградами показался человек. Он хромал, тяжело опираясь на костыль. Боул сузила глаза и смотрела, как в серой пелене дождя подпрыгивает его голова при каждом шаге, а скособоченное на одну сторону тело постоянно норовит потерять равновесие. Щека вдруг задергалась, и она прижала ее протезом. Воспоминания затопили разум. Той ночью тоже шел дождь, настолько мелкий, что казался просто водяной пылью.
...Остервенело лаяли собаки. Ее вздернули с земли за волосы, заставили выпрямиться. Тяжелый удар армейского ботинка в живот бросил обратно. Она корчилась и никак не могла протолкнуть в легкие глоток воздуха.
- Придержите ей руку, - бесстрастно произнес мужчина в камуфляже, расстегивая кобуру.
На нее набросилось сразу несколько человек, играючи пресекли отчаянные попытки сопротивляться и распластали на спине, сдирая одежду. Босые ступни вдавили обнаженное тело в жидкую грязь. В это же мгновение время словно замерло. Ствол и ее кисть соединила невидимая, но вполне осязаемая нить. Она отчетливо помнила, как двигалась затворная рама после каждого выстрела; явственно видела, как разлетаются ошметки плоти. В уши вонзался чей-то обезумевший вопль, который рвал в клочья и ночь, и ее сознание...
Забыть этот крик не удавалось даже во сне. Конечно, за три долгих года воспоминания утратили чудовищную контрастность тьмы и всплесков огня: жалость к себе перестала быть столь яркой и спряталась где-то на самом дне памяти. Но Боул ничего не забыла. Может быть, хотела, но не могла - такое не прощают никому.
Из-за деревьев появилась парочка. Крупный мужчина нес в обеих руках объемистые пакеты. Он легко перешагнул маленькое озерцо из грязной воды и двинулся дальше. Его спутница остановилась перед лужей - обойти мешали ограды могил. Она подтянула юбку, оголяя стройные бедра, и попыталась переступить. Каблук всосало в тропинку, будто в трясину. Женщина взмахнула руками, удерживая равновесие, и застыла в нелепой позе.
- Эй! - крикнула она. - Вернись!
- Пошевеливайся, тупая сучка! - рявкнул мужчина. Он даже не обернулся.
- Ублюдок... - злобно выругалась женщина.
Боул подалась вперед всем телом - о такой удаче и мечтать не смела. В кончиках несуществующих пальцев кольнуло. Слизнув с губ дождевые капли, она скрипнула зубами - рядом с этой могилой следует выкопать еще три. И она прямо сейчас озаботится тем, чтобы у гробовщиков появился повод не расслабляться.
***
Кладбищенский сторож разлепил веки. Голос диктора, вещающий из телевизора, ворвался в мозг.
- Да уж, - проворчал сторож. - Хорошо помянули... Чтоб ему вовеки веков в гробу ворочалось.
Он с трудом выпрямился на тахте, на которой проводил в последнее время большую часть времени. 'Погуляли на славу', - мрачно подумал он и передернулся. Потом обвел взглядом комнату, высматривая то, что могло хоть каким-то образом напомнить о том, чем же закончились поминки. Опухшее лицо удивленно вытянулась.
Он недоуменно поскреб подбородок: на спинке кресла, будто бы для просушки, аккуратно уложен женский плащ, а рядом полураскрытый зонт. Сразу заметно, что вещи качественные и дорогие.
Чьи?!
Приличных проституток сторож давно не заказывал - не по карману сейчас, а Ланза была в куртке.
В самой середине стола, между полупустыми тарелками с колбасой и сыром, одиноко торчал высокий стакан с нанизанным на ободок ломтиком лимона.
Кто?!
Ринус вообще-то предпочитал прямо из горлышка, это только вчера нарушил традицию. Ланза тоже пила неразбавленное.
- Кто? - спросил он у телевизора уже слегка окрепшим голосом. Диктор рассказывал о котировках валют.
Обреченно вздохнув, он нащупал костыль и со стоном приподнялся. На миг застыл в таком положении, оценивая силы, и с трудом распрямился.
За столом раздался какой-то хрип, потом проклятия Ринуса:
- Что за...
- Боже... - простонала Ланза. - Кто-нибудь объяснит, что со мной? Голова раскалывается.
- Это газ, - сказал кто-то еще. - Сейчас отпустит.
Сторож от удивления едва не выронил костыль и испуганно осмотрелся. Взгляд выхватил из похмельного тумана белое лицо и направленный ему в грудь ствол.
- Давно не виделись, Корсо. Ты рад?
Он вздрогнул и рухнул на тахту. В горле булькнуло:
- Боул...
***
Впервые за три года Боул видела всю троицу вместе. Мгновенно протрезвевший Корсо съежился за столом, стиснув ладонями виски. В паре метров от него прислонился плечами к стене Ринус. Чуть дальше сидела на полу Ланза, упираясь спиной в кресло. Она исподлобья бросала на Боул переполненные ненавистью взгляды и материлась сквозь зубы. Сначала эта парочка орала во все горло и хотела расползтись по разным углам, но Боул заставила их сидеть перед собой - оружие в ее руке выглядело весомым аргументом и им пришлось подчиниться.
Она постучала протезом по подлокотнику. Предплечье отозвалось острой болью.
- Не будем спорить, - скривилась она. - Чем короче ответы, тем быстрее все встанет на свои места. Итак, каждый осмысливает свои мотивы и выкладывает то, что я хочу услышать.
- Я тебя искал! - чуть ли не крикнул Корсо.
- В таком случае у тебя есть полчаса для решения простой задачи. Я ставлю условие - ты думаешь и говоришь.
- Что за условие? - быстро спросил Ринус.
- Вот оно, - Боул подгребла ногой спортивную сумку. - Посыпать голову пеплом поздно. Каждый из вас меня сдал, покусившись на большие деньги, хотя мы и так могли их заработать. Вы меня предали. Все трое. По одиночке и скопом. Тот, кто первым выблюет убедительный ответ на вопрос: 'Почему?' - останется жив. Перед вами стимул. Итак, начнем.
Она засунула протез в сумку. Три пары глаз внимательно следили, как сначала оттуда появились брезентовые лямки, а затем связка тротиловых шашек.
- Пояс шахида, - пояснила она очевидное.
Ланза сплюнула:
- Сука!
- Один? - поинтересовался Ринус.
Боул едва сдерживалась, чтобы не прикончить их на месте. Щека судорожно дергалась.
- Кому-то из вас придется его примерить! - злобно кивнула она.
- Я тебя искал, - повторился Корсо и отвернулся. Взглянуть в этот миг на искаженное яростью лицо Боул хотелось меньше всего на свете.
- И не нашел! - процедила она и откинулась на спинку кресла.
Она покачала стволом и сузила глаза. Ринус внимательно посмотрел сначала на Корсо, потом на Ланзу, и расплылся в улыбке для Боул. В состоянии ярости она была великолепна. Пришлось отдать ей должное. Вот только сдохнуть он не собирался. Потому и не верил ей - до последнего не верил, пока она не включила таймер. Теперь ему стало по-настоящему неуютно.
...Три года назад к нему пришел Слим в сопровождении суровых мужчин, а он прикинулся идиотом и сделала вид, что не понимает о чем речь. Точнее, попытался: ему вышибли половину зубов, а затем... Когда он смог пошевелить языком, то был согласен на все.
- Я тоже тебя искал, - просто сказал он, улыбаясь по все 32 искусственных зуба.
- Нашлась! - неожиданно воскликнул Корсо.
- Так ты рад, что я нашлась? - удивленно хмыкнула Боул
- Рад? Конечно, - пробурчал Корсо себе под нос. Он был занят тем, что наливал в стакан из полупустой бутылки.
- Где ты была? - спросил Ринус.
- Там, куда вы отправили, - мрачно усмехнулась она и продемонстрировала ему протез. - Тот, кто меня встретил, был хорошо проинформирован о маршруте отхода.
- Не надо так на меня смотреть, - он мотнул головой. - Я в картах ничего не понимаю.
Ланза беспокойно пошевелилась и прислушалась. Где-то на кладбище очумело выли собаки. Самое ужасное, что она только могла ощутить в своем нынешнем положении - это неизбежность грядущего вопроса Боул и свою беспомощность перед ней. Таймер мигал кровавыми глазами цифр, бесстрастно отсчитывая секунды. Эта сука настроена серьезно, это ясно. Впрочем, она и раньше всегда была серьезной.
- Забавно, - Боул нахмурилась. - А ты меня искала?
- Нет! - прошипела Ланза. - Знать не хочу, откуда ты выползла.
- Давай, не стесняйся, - предложила Боул.
- Мне не дает покоя одна мысль, - перебил Ринус. - Одна, но зато какая!
- Продолжай, раз уж начал, - подбодрила она.
- Почему в наручниках только двое? - спросил он.
- Думаешь, он быстрее пули? - Боул покосилась на сторожа.
В отличии от парочки напротив, она прекрасно знала, что теперь инвалид не представляет серьезной опасности. С внезапной горечью подумала, что в чем-то они с ним похожи. Представила, как Корсо, сидя дождливым вечером с бутылкой, вспоминал те дни, когда был полон сил. Однако его жалкий вид не тронул ни одну струнку в ее душе. Пусть Корсо и превратился в жалкого мудака, - хотя, по ее мнению, мудаком он был всегда - глаз с него спускать нельзя. И на всякий случай она предупредила:
- Бросишь в меня чем-нибудь - наделаю во лбу дырок. Вспомни, как выглядели мишени на стрельбище, и сиди на своем месте.
Корсо в ответ угрюмо кивнул и отвернулся.
- Не хочу даже думать о них, - сказал он, хотя вспомнить тот зимний вечер он мог едва ли не по секундам.
...Боул поспорила. Глупо, как маленькая девочка. Она так и не поняла причину, по которой ей захотелось доказать, что она самая-самая. Это был даже не пьяный спор, а, скорее, приступ геройства, подстегнутый таблетками.
За столом бара в лагере подготовки их было четверо. Четверка из тех, кто еще держался на ногах: он, Ринус, Ланза и эта дрянь Боул. Она и не подозревала, что за жуткая смесь плещется в ее стакане - он постарался сделать все чисто.
В тот вечер она попала: все спички в кулаке Ринуса были короткие. Честно говоря, они ее уже сдали. Взвинченная Боул получила на сто процентов смертельное задание: выбрав любую спичку, Боул влипала, как муха в паутину и заплатила. Судя по протезу, плата за ее выстрел оказалась достаточно высокой, а по тому, как она изменилась - чрезмерной. Хотя все они рассчитывали на ее смерть...
Ринус продолжал ухмыляться. Ланза кусала губы и пыталась вывернуть кисть из кольца наручников. Она была готова разорвать эту сучку на куски. В голове суматошно прыгали мысли. Тогда она осознанно совершила ошибку. Ошибку, которую нельзя исправить. А все потому, что в январе были уж слишком крепкие морозы.
Она чувствовала, как предательски щиплет в уголках глаз, как морщинками стягивает лицо. Но больше всего ее беспокоили непрерывные позывы мочевого пузыря.
Корсо свернул пробку у бутылки с водой. Минералка зашипела и плеснула ему на колени. Ланза ощутила дикое желание немедленно добраться до унитаза.
- Мне надо в туалет! - заорала она.
- Потерпишь, - отмахнулась Боул. Она не сводила требовательного взгляда с Корсо: - Начинай каяться, мертвая голова.
- Не называй меня так! - вскинулся Корсо.
- А как? - поинтересовалась она.
- Мертвая голова, - хмыкнул Ринус. - Ты права, Боул. Кто же еще выбирает жизнь рядом с мертвецами?
Корсо не ответил. Сгорбился, присохнув взглядом к тарелке с колбасой. Еще недавно деньги у него водились. Работа на Слима была непыльной. Алкоголь, проститутки - этого хватало с избытком. В общем, по закону подлости или божьему промыслу, но когда-то же все должно было закончиться, и в один из зимних дней он сковырнулся с горного склона и улетел за ограждения. Казалось бы, всего двадцать метров и сугроб... Полгода на больничной койке. Сложнейшие переломы. Врачи собрали его по частям, забрав и сбережения.
'Мертвая голова, - угрюмо подумал он. - Скоро здесь будет три мертвые головы. Боул никого не обделит вниманием. Если они ее не остановят...'.
Ланза заерзала, скрестила ноги и сжала бедра: мочевой пузырь грозился лопнуть. Боул повернула к ней голову.
- Ладно, давай ты, - сказала она и шевельнула стволом.
- Почему я?! - вскинулась та и осеклась.
- Потому! - отрезала Боул. - Не строй из себя целку. Таймер тикает.
Ланза расслабилась... Ощущение теплой струйки между ног вызвало приступ тошноты. Ее вырвало. Она сглотнула и зажмурилась. Вид загаженного пола был мерзким, а унижение невыносимым.
Внезапно голоса прервались. Она поняла, что все трое разглядывают лужу, расплывающуюся под ней.
- Надо же, - насмешливо протянул Ринус. - Тебе удалось напугать ее до смерти.
- А тебя? - спросила Боул.
Ланза распахнула глаза.
- Это он, - она вытерла подбородок о воротник. - Он тебя сдал первым, уж будь уверена. Спроси, почему этот ублюдок не сдох? Зубы...
- Зубы?! - Ринус поперхнулся смешком. Потом удивленно открыл и закрыл рот. Затем заорал, брызгая слюной: - Сто тысяч! Ты слышала, Боул? Мне предложили сто! Сколько зубов можно вставить за сотню штук, а? Разве ты не стоишь сотни?
Корсо поднял на него мутный взгляд. К нему никто не приходил. Никто не предлагал деньги, никто не угрожал. Поэтому он сам нашел Слима.
- Урод! Сволочь! Мразь! - взвизгнула та и отчетливо произнесла по слогам: - Импотент.
- Я... - Корсо открыл рот для крика, но тут же его захлопнул - он боялся переиграть.
- Мудак, - смачно добавил Ринус. - Такой, что ему за тебя не заплатили. Представляешь, Боул? Можно сказать, он сдал тебя из спортивного интереса. И наша вонючая шлюха тоже не получила ни цента.
Ланза принюхалась и задергалась, пытаясь передвинуться на сухое место. От мокрого белья вверх полз озноб. Она мелко дрожала и выстукивала зубами: от ненависти и жалости к себе.
...Три года назад выдался слишком уж суровый январь, который и послужил причиной всему. Синоптики утверждали, что таких морозов уже сто лет не было, а Ланза до зубовного скрежета ненавидела холод, не могла к нему привыкнуть и постоянно мечтала о жизни у теплого моря - а тут, как по закону бутерброда, стужа стояла такая, что лопались деревья.
Боул каждое утро тащилась на стрельбище, где, наверное, и застудила мозги. Ринус не выпускал телефон из рук, постоянно с кем-то связывался, что-то решал. Корсо часами разглядывал спутниковые снимки и рисовал на них одному ему понятные символы. А она, не вылезая из постели, просчитывала тысяча сто первый вариант будущего маршрута по жаркой Африке. В перерывах между расчетами вглядывалась в круговерть метели и, проклиная все на свете, ждала весну. И она не смогла отказаться, услышав сумму, названную в Слимом в качестве аванса. Угрызений совести она не испытывала, а пальцы не дрогнули, принимая конверт. Ведь это из-за Боул она была вынуждена торчать в этом жутком месте, постоянно чувствуя себя так, словно ей воткнули кусок льда между ног.
Они до поздней ночи сидели в баре. Сидели и пили.
И когда эта отмороженная на всю голову сука раздумывала, какую спичку вытянуть, Ланза в мыслях уже лежала на горячем песке полинезийского атолла...
- Что-то мы постоянно уходим от главного, - вдруг заявил Ринус. - Мне кажется, пришло время поторопиться с покаяниями.
Все изменилось в одну секунду. Боул отметила, как он бросил взгляд на таймер и занервничал. Он еще пять минут назад начал подавать Корсо условные знаки, а тот все не решался достать оружие, хотя возможностей у него было предостаточно. А Ланза прямо-таки лезла вон из кожи, чтобы отвлечь на себя ее внимание. Боул ни на кончик волоса не поверила, что та не вытерпела и обделалась у всех на виду.
Она ждала. Корсо незаметно продвигал пальцы глубоко между матрасом и спинкой тахты. В этот момент он выглядел сосредоточенным и уверенным. Затем его физиономию исказила гримаса ярости. Он заскрежетал зубами и метнул в Боул ошарашенный взгляд - пистолета на месте не было! Именно этот взгляд и стал для нее последней каплей. Она вскинула ствол и выпустила в зубы Ринуса три пули подряд. Боул всегда стреляла на пять с плюсом даже с левой руки.
- Я все думала, рискнешь или нет, - спокойно сказала она и понюхала ствол, только что выплюнувший смерть. - После той зимы я стала гораздо предусмотрительнее.
Тишина в комнате пахла порохом. Слышно было, как тяжело дышит Ланза, никак не ожидавшая такого поворота событий. Прошло несколько минут. Корсо смотрел куда-то в стену и шептал под нос то ли проклятия, то ли молитвы. В его устах они всегда звучали одинаково.
Палец Боул на спусковом крючке напрягся и побелел. Загрохотали выстрелы. Ланза не могла оторвать взгляд от того месива, во что превращалась голова сторожа - Боул палила разрывными. Заткнуть уши и перестать слышать этот грохот Ланза физически не могла. Она вопила так, будто пули вышибали мозги не из Корсо, а из нее.
Боул поднялась, прошла по комнате и остановилась где-то за спиной Ланзы. Женщина наконец-то перестала орать. Крупная дрожь сотрясала все тело. В горле Боул клокотало бешенство, когда она перегнулась через спинку кресла:
- Ты даже не представляешь, что такое дикари в африканском буше. Одна ночь, Ланза, всего одна ночь! А она и сейчас кажется вечностью... Меня насиловали полуживую, перетянув руку жгутом из грязной веревки. От них воняло еще хуже, чем от тебя, а я никак не могла сдохнуть.
Ланза отчаянно выворачивала шею, пытаясь отвернуться от ее горящего взгляда.
- Я не знала...
- Хотела бы оказаться на моем месте?
Ланза заикалась от ужаса:
- Б-б-боул... Два трупа...
- Слим, - спросила Боул. - Кто он такой? Я мочилась на венки его могилы, а сама думала: кто же он такой, этот чертов ублюдок? Тот, который с вашей подачи сделал меня калекой.
- Откуда мне знать... - Ланза глотала слезы. - Это Корсо его нашел. Два трупа... Ты сказала, что один из нас уходит живым.
- Ты права, но не совсем. Таймер тикает, а пояс еще никто не примерил. Так что, сама понимаешь.
- У меня есть деньги. Есть! Я отдам все!
- По большому счету, не все можно измерить деньгами.
Голос Боул переполняла тоска. И Ланза вдруг осознала, что ни при каких обстоятельствах не останется в живых.
- Я не хочу умирать... - простонала она.
- А вот я хотела.
- Прости...
- Нет.
Она вернулась в поле зрения Ланзы, которая отчаянно дергалась в оковах, и теперь сама бросала на нее умоляющие взгляды. Боул горько усмехнулась. Вытянула перед собой протез и прошептала, указывая на задернутые шторы:
- Чувствуешь шаги? Это смерть идет за тобой. Ты только подожди. Осталось совсем немного.
Ланза отсутствующим взглядом уткнулась в лицо Боул; нижняя губа затряслась мелко-мелко, как у ребенка. Затем она посмотрела на окно. Протез стремительно опустился на ее голову.
- А ведь какая отличная цепочка у вас получилась: зима, дурацкий спор... - Боул поднесла искусственную кисть к глазам и внимательно ее рассмотрела. - А закончится все паскуднее некуда.
Потом она натянула плащ и ушла, кривясь всем лицом и бормоча ругательства: уж очень ныла ушибленная культя.
Снаружи серел рассвет и по-прежнему шел дождь. Боул взглянула на часы - осталось меньше минуты. Она поддернула воротник плаща выше и, сутулясь, двинулась на кладбище. Могила Слима притягивала магнитом.
Позади раздался взрыв. В спину ощутимо толкнуло воздухом. Она покачнулась, но оборачиваться не стала. Задумчиво прикусила губу и посмотрела в плачущее дождем небо. Подставив лицо холодным каплям, расправила плечи и глубоко вдохнула.
Она ждала пулю, а ее все не было. В кармане гукнул телефон. Боул напряглась - сама звонила перед выстрелом. Отвечать не хотелось. Вообще ничего не хотелось, даже думать. Она закрыла глаза и ждала.
Вызов не умолкал. Тогда она решилась ответить.
- Слушаю, - в горле запершило.
- У вас были хорошие учителя, мисс Боул, - сказал незнакомый мужчина.
- Да, - ответила она. - У меня есть опыт. В том числе и горький.
- Мне в голову пришло то же самое, а первое впечатление самое точное. Не хотите работать на нас?
- Кто такой Слим?
- Больше никто.
- И все же?
Мужчина молчал. В динамике послышалось его раздраженное дыхание. Она прошептала себе под нос:
- Правительство...
- Вы что-то сказали?
- Я спросила.
- Не преувеличивайте свою значимость.
Боул не удивилась ответу. Скорее всего, об этом за три года тысячу раз передумали все участники событий.
- А протез не помеха? - спросила она.
- Жить вам придется такой, какая есть, - резко сказал мужчина. - С вами свяжутся. До встречи, мисс Боул.
Вызов оборвался.
- Подождите! - запоздало выкрикнула она.
В последний момент ей померещилось, что он кому-то приказал: 'Снайперу отбой!'. И вдруг подумалось: 'Как они со мной свяжутся, если я уеду в другую страну и забьюсь в нору? Хотя... Нашли же в первый раз'. Потом она криво усмехнулась - в Африке нашли. И все-таки она была им благодарна и за свое невероятное спасение, и за возможность отомстить. Особенно тем парням в камуфляже с автоматами, что выпрыгивали из вертолета на красную землю, раскисшую от дождя и ее крови.
В голове звенели тревожные колокольчики, а где-то за пеленой дождя выла пожарная сирена. 'Отправят на задание, а на обратном пути прикончат, - с горечью подумала она. - Как Слим. Хотя... Тот, наверное, был не убийцей, а извращенным садистом, если отдал ее дикарям. А спустить ее пытались те, с кем провела бок о бок целую прорву времени'.
Она машинально выудила из кармана измятую пачку. Прихватив одну сигарету зубами, принялась искать зажигалку. Так и не прикурив, уронила зажигалку под ноги. Потом выплюнула и сигарету.
В этой жизни ей предстояло очень многое переосмыслить заново. Боул решила начать с сигарет. В прошлый раз ее выдал собачий чих. Теперь она будет умнее. И... чем черт не шутит, вдруг появится мужчина, для которого ее уродство не станет преградой.
'В любом случае, перед смертью лучше пахнуть женщиной', - потерянно вздохнула она и двинулась прочь от кладбища.