Аннотация: Гробовщик, уставший от жизни, находит чёрную книгу
В глуши ночной мертвец бродил
-- Завершай работу быстрее, чем зловонья лишат тебя сна, -- любил говорить бывший гробовщик, который обучил Илона всему, что знал сам. Мужчина, чьи тёмные волосы засаленными лохмотьями ложились на плечи, вспоминал своего наставника, все его слова, из-за того, что сейчас ему приходилось копать могилу для него.
Старик умер в возрасте восьмидесяти трёх лет, когда копал могилу для женщины, умершей днём ранее в деревне, но, как оказалось, могилу рыл он для себя. Илону оставалось лишь немного углубить её. Наставник никогда не позволял ему отдыхать, когда положено работать, и частенько заставлял доделывать работу за него. Но оно и понятно, ведь у них двукратная разница в возрасте.
Илон усвоил технику владения лопатой уже очень давно, когда он был совсем маленьким и попал в дом гробовщика, что стоял посреди кладбища. Очень важно делать правильные движения, выбирая верный угол для входа в землю, точную силу нажатия и положение рук на черенке. Вроде мелочь, но когда приходиться копать по несколько могил в день, волей-неволей задумываешься о том, что, соблюдая простые правила, живётся проще.
Гроб всегда кладётся по левую сторону, а земля складируется по правую. Никакого скрытого смысла в этом нет, всего лишь ещё одно глупое правило, которое придумал старик после полувека работы гробовщиком. Однако так проще. Не надо соскребать землю со всех сторон, когда она аккуратно собрана в кучу справа, а гроб привычнее всегда опускать с одной и той же стороны.
Мужчина уже дорыл до нужной глубины, но всё же лишний раз прошёлся острием лопаты по всему днищу могилы, чтобы выровнять её поверхность на глаз. Казалось бы, какая разница, как мертвецу лежать? Ровно или под наклоном. Но на такой вопрос только один ответ, и никто не сможет ответить, почему так.
Илон с силой погрузил лопату до самого черенка в рыхлую кучу земли, и та не смела пошевелиться. Чёрные льняные штаны были испачканы землёй, особенно сильно в коленях так же, как и рубаха в локтях. Земля скрывала за собой множество мозолей, что были у него на ладонях -- в последнее время у него слишком много работы. Люди слишком много умирают этой солнечной осенью, но вряд ли можно винить их в этом. Как-никак чума танцует свой мрачный танец. Илон думал о том, что, может быть, ему посчастливится заразиться ею, да так, чтобы распрощаться с жизнью раз и навсегда. Но нет, чума лишь с насмешкой обойдёт его стороной, чтобы он жил и мучился ещё лет сорок, совсем как старик.
-- Улыбаешься, да? Ещё бы, ты теперь избавился от своей лопаты, -- фыркнул Илон, смотря на мертвеца, лежавшего в гробу из древесины отвратительного качества. Казалось, что она была гнилая насквозь в некоторых местах. Но это была не просто видимость, дерево, действительно, было полно гнили, сырости и мха. Поразительно, как из него вообще получилось сделать гроб и днище его не выпало от веса тела. Старик сам всегда говорил, что червям плевать на качество дерева, ровно как плевать и умершим. Так что он должен быть рад тому, что ученик следует его заветам.
Взглянув на лицо наставника ещё раз, мужчина хотел было плюнуть в него, но что-то внутри него не позволило ему сделать это. Однако плюнуть было совершенно необходимо. Нельзя же так просто умереть и смеяться над человеком! Но чёрт с ним.
С гроба веяло мерзким запахом немытого трупа. Гробовщики не утруждают себя вещами, подобными переодеванию мертвеца в красивую одежду или омовению их тел. Поэтому тело старика лежало в одежде, пропитанной грязью и потом, а из-под рубахи выглядывал его живот, который растекался, как желе, по всей ширине гроба. Было совершенно не ясно, что воняло больше: труп или его одежда. Что ж остаётся лишь надеется, что стойкий запах отпугнёт всякую земляную тварь. Должна же быть от вони хоть какая-то польза.
Илон накрыл гроб тонкой крышкой и тут же забил несколько гвоздей, достав их из кармана штанов. Удары сопровождались сильными вибрациями в противоположной части конструкции и отчётливо слышным треском. К тому же в местах, куда мужчина прикладывал руку для опоры, откалывались небольшие куски древесины, снимая тёмный верхний слой и оголяя желтоватую и бурую сердцевину.
Всего было два варианта опустить гроб в могилу: с помощью досок или с помощью кусков ткани. Второй вариант был труден для исполнения, учитывая, что сделать это должен был один человек. Поэтому Илон вставил в могилу по диагонали четыре широкие доски с двух сторон. Далее следовало поставить гроб на них, предполагалось, что он будет достаточно широким для того, чтобы не провалиться внутрь могилы раньше времени. Что и принялся делать гробовщик, новичок бы стал проклинать всё на свете из-за того, что трупы в гробах не всегда лёгкие как пушинки, а чаще неприподъемные, но Илон уже прошёл эту стадию лет двадцать назад. Теперь ныло только его тело, когда приходилось хоронить полных людей. Схватившись за одну сторону, где была голова, он враскорячку поволок гроб к могиле, оставляя за ним широкий след. Когда часть с ногами ударилась о расставленные доски, Илон плавно опустил свою сторону. Тяжело вздохнув, он принялся за самое интересное - аккуратно вытащить все четыре доски из-под гроба. Начал он с лёгкой стороны, где не было высокой кучи с землёй. Первая доска вышла легко, ему лишь надо было толкнуть торчащий конец в сторону могилы, а затем быстро вытянуть её, пока гроб не успел занять образовавшееся пространство. После того, как подобным образом вышла и вторая доска, гроб наклонился, став параллельным оставшимся двум доскам. Из-за доносившихся трепыханий тела в гробу, мужчине пришлось переживать за сохранность тела и, что более важно, гроба. После изъятия остальных досок, гроб с громом занял своё окончательное местоположение. Он стоял немного криво, но у Илона не было ни малейшего желания выравнивать его.
Взяв лопату, он плюнул на крышку гроба, сожалея о том, что не совершил того же с лицом старика. Он стремительно перенёс кучу земли в могилу, покрывая слоем за слоем деревянную коробку, а когда засыпал могилу вровень с землёй, услышал приглушённый трест, видимо, гроб уже сломался, но ничего страшного.
-- Покойся с миром, старик, -- сказал Илон и засмеялся, потому что в душе проклинал его за то, что тот посмел оставить его одного.
На сегодня работа была окончена. Гробовщику было совершенно плевать, что в сарае лежало три трупа, ожидающих своего часа для погружения под землю. У него ведь траур.
Его разбудили уже ночью, в полночь или около того. Гробовщики часов не наблюдают, но, увы, не из-за того, что они чересчур счастливы. Ночь легко отличить от дня безо всякой дополнительной аппаратуры, а большего и не требуется.
-- Откройте, откройте, -- вопил, не переставая, басистый голос мужчины, чьи кулаки, как две пивные кружки, стучали по хлипкой деревянной двери. Непонятно, каковые были цели этого человека: проломить дверную доску или разбудить Илона. Так или иначе, второго он уже достиг, а первое вот-вот исполнится.
-- Кого леший принёс... -- прошептал он, потому что рот его был сух, словно самая горячая пустыня. В голове стоял глухой звон, а вместе с ним жуткая боль перемещалась от затылка ко лбу и обратно. И непонятно было -- боль вызвала звон или наоборот. Илон подумал, что вторая половина бутылки была явно лишняя, но первая точно имела место быть. Траур, в конце концов.
Открыв дверь, которая издала истомный скрип, будто потревожили многовековое зло, мужчина чуть было не получил по голове одним из кулаков, что стучали по двери, но вовремя сделал шаг назад. Кому может понадобиться бить дверь с такой силой?
-- Чего надо? -- спросил Илон таким тоном, будто даже не скрывал своё недовольство, а, наоборот, хотел акцентировать на нём внимание. Их глаза сошлись в поединке. Безразличный сонный взгляд против взволнованного печального. Первый одержал безоговорочную победу буквально через несколько мгновений.
-- Я хочу, чтобы вы похоронили тело завтра утром, -- ответил мужчина. По всей видимости, он не желал слышать отказа.
-- Положите его во-он в тот сарай, и когда наступит его очередь, я всё сделаю.
Гробовщик положил ладонь на дверь, подумав, что разговор на этом закончиться и он сможет продолжить свой сон, потому что бодрствовать в таком состоянии не представляло для него никакого интереса.
-- Стойте, вы не понимаете, - крикнул мужчина, и, положив ладонь на дверь, продолжил, -- Это моя мать -- с ней нельзя так!
Илон смотрел на мужчину, как на умалишённого, словно тот только что сообщил ему несусветную ерунду вроде того, что Земля на самом деле плоская. Непонятно было и то, что этот деревенщина пытается учить гробовщика, как поступать с трупами.
-- Тогда вам следует сжечь её, ну, или копайте могилу и делайте гроб сами, -- Илон посмотрел на небо, на котором не было ни единого облачка, лишь полумесяц луны и тысячи звёзд, -- Костры прекрасно горят в такую погоду.
Тут-то деревенщина и не выдержал. Он схватил гробовщика за грудки и оторвал его от земли на несколько сантиметров, но всё же не смог изменить выражение его лица.
-- Да как ты смеешь? -- всякое уважение между ними теперь было мертво, как мертва мать мужчины из деревни, -- Моя мать была святой женщиной, а ты... ты предлагаешь мне бросить её в костёр? Мы тебе платим не за то, чтобы ты оскорблял наших предков.
-- Стало быть, из-за ваших щедрых подачек на моё место такая большая конкуренция? -- деревенщина отпустил гробовщика с толчком, но тот устоял на ногах, благодаря тому, что ухватился за край двери.
Мужчина плюнул на деревянный пол между ног Илона, и фыркнул:
-- Где чёртова лопата? Я сам всё сделаю!
-- Всё в сарае. Только осторожно -- там много трупов и запах не для слабого желудка, -- и дверь захлопнулась, скрипя и гремя железными креплениями.
Ранним утром, когда гробовщик вышел из своей берлоги, он отправился к сараю. Но тут же вляпался в лужу, в землю, похожую на болото, и снова в лужу. На улице шёл сильный ливень, такой, что не было видно ничего дальше нескольких метров от себя. А это означало, что сегодня никакой работы не будет. Никакой уважающий себя гробовщик не будет месить глину, тем более льёт как из ведра. Но хотя бы до сарая дойти надо, чтобы посмотреть на обстановку.
Так он и добрался до него, измазавшись в грязи по колено и промокнув насквозь, но ничего страшного -- в качестве награды он уже получил выходной.
В сарае он вступил в продукт работы желудка, коим был так обильно полит пол возле двери. Предупредил ведь, что зрелище не для слабых, так нет, надо было всё равно нагадить. Около трупов, пригнувшись, сидел темноволосый мужчина с бородой и в тёмных одеяниях, что были похожи на мешковатое платье. Он находился в непотребной близости к разлагающимся телам, от которых разило уму не постижимой вонью, но, кроме того, он ещё касался их руками и орудовал ножом.
-- Ты ещё что за хрен? -- спросил Илон громким от удивления голосом. Прежде у него не было похожих инцидентов, но всё когда-нибудь бывает в новинку. Он приблизился к лопатам, но вместо двух в сарае сейчас стояла только одна. Неужели он действительно пошёл копать могилу сам?
Однако мужчина в чёрном платье не показал никакой реакции на появление хозяина сарая, продолжив свои странные делишки. Теперь он порезал свою руку, а капли крови вливал в посиневшие трупы. На оголённой руке его виднелись шрамы, а так же мерзкая язва с тёмно-синим ободком, похожая на гнилую разлагающуюся плоть. Илон готов был поклясться, что от неё несёт таким же ароматом, как и от трупа, что тот кормит своей кровью.
Гробовщик сделал предупредительный удар лопатой по спине незваного гостя -- от такого удара у него едва ли появится синяк, не говоря уже о других проблемах. Илон сейчас был не в том настроение, чтобы проводить милые беседы с кем-либо -- сильное похмелье оказывало не менее сильное влияние на голову посредством пульсирующей головной боли. Теперь мужчина с тёмными волосами, наконец, обратил внимание на хозяина сарая. На его глазах виднелись множественные кровавые молнии, а на бледном лице просвечивались тёмные вены. Гробовщик не смог насладиться его речами, потому что тот убежал так быстро, что его тёмный образ в мгновение ока скрылся в тумане ливня.
Теперь Илон мог лицезреть труды этого мужчины во всей красе. На груди трупа женщины средних лет ножом была нарисована восьмиконечная звезда, в ней круг, а в нём треугольник. Этот знак не говорил гробовщику ни о чём, так же он не видел никакого смысла в том, чтобы закапывать кровь в рот трупа.
-- Ну и мерзость, -- сказал он, подводя итог работы мужчины в чёрном платье.
Покидая сарай, он заметил около двери книгу с чёрной обложкой. Похоже на библию, подумал он, потому что она была у него именно такой -- чёрной с золотыми буквами по центру спереди. Но на находке не было никаких букв. Гробовщик сунул книгу в карман штанов, отложив её изучение на будущее.
Когда он шёл к дому, дождь ослаб до такой степени, что теперь можно было разглядеть, как ночной гость до сих пор роет могилу. Не так уж это и просто, когда делаешь это впервые, да ещё и в такой ливень.
-- Идиот, -- фыркнул гробовщик и заперся дома.
Тусклый свет, пробивающийся через мутные стёкла окон, не позволял заниматься ничем, кроме сна, в особенности изучением книг. Поэтому Илон первым делом зажёг спиртовую лампу, чиркнув длинной спичкой о тёрку и воспламенив фитиль, и накрыл её тонким стеклянным колпаком, чтобы не потухла от случайного ветерка, который вовсю ходил по деревянным полам.
Сев за стол, он пододвинул лампу ближе к себе, а затем достал из кармана книгу, чья обложка промокла насквозь из-за дождя. На первой странице была изображена зловещая картина в узорной квадратной рамке. Какой-то монстр из тёмных глубин, который заставлял сердце трепетать от одного лишь взгляда на него. Возможно, это больше заслуга художника, нежели этого существа. Но что есть, того не отнять -- картина наводила страх. На следующей странице не было ничего, кроме одной строки в самом низу, написанной от руки чёрными чернилами. Почерк был наполнен острыми углами, и несоединёнными буквами.
"Собственность Сордеса Тенебриса."
А на следующей странице и вовсе было написано, что каждый, кто осмелится открыть эту книгу, будет проклят во веки вечные. Илон лишь усмехнулся от этой записи -- ещё одно проклятье не сможет сильно изменить его тусклую жизнь. Это лишь подстёгивало интерес гробовщика к изучению книги.
К заходу солнца он полностью изучил все тайны, что хранились за чёрной обложкой. Книга была похожа на сборник рассказов, написанных бесталанным автором. Он прочитал о том, кто такие оборотни, на что способна кровь девственниц, как наслать на человека тысячу несчастий, что делать, если хочешь обмануть смерть... Записки сумасшедшего человека, не более. Но и среди них было то, что могло заставить гробовщика поверить в эти чудеса. Рассказ об оживлении трупов не давал ему покоя, ведь в нём было описано то, что он уже видел своими глазами.
Простым языком там говорилось, что если нарисовать символ на груди трупа, накормить его своей кровью и произнести десяток слов на латыни, он оживет и будет бесконечно подчиняться твоей воли. Илон не верил ни единому слову, записанному в этой книге, но перспектива иметь армию мертвецов казалась ему достаточно неплохой. По крайней мере, ради этого он даже был готов сходить лишний раз до сарая, чтобы проверить, что случилось с тем трупом, который пытался оживить мужчина в чёрном платье.
Он схватил лампу за подставку и выбежал из дома, оставив книгу и дверь открытыми. Дождь уже закончился, но лужи и грязь от этого никуда не делись. На небе светил чуть больший полумесяц, чем днём ранее, но звёзды ещё не появились. Громко хлюпая ногами, он добрался до сарая, по пути заметив, что мужчины, который рыл могилу для умершей матери, на кладбище уже не было. Илону стало интересно, до какой глубины он успел довести яму, ведь он был уверен, что это ещё не могила.
-- Да быть того не может... -- сказал гробовщик, когда лампа осветила сарай. По его телу пробежали волны мурашек, которые подняли всю растительность на его теле дыбом.
В сарае не хватало одного трупа.
Илон пытался найти этому другое объяснение. Не желая соглашаться с тем, что мертвец просто встал и ушёл прочь самостоятельно. Наверняка, тот мужчина в чёрном платье просто пришёл сюда и выкрал труп для своих больных экспериментов. Но гробовщик теперь уже не мог перестать думать о том, что по кладбищу сейчас может бродить живой труп, отчего его сердце сжималось от страха перед неизведанным. Забавно, что человек, живущий на кладбище, всё ещё может испытывать такие эмоции.
Гробовщик совершил стремительный рывок до дома, боясь встретить в темноте недостающий труп. Его ноги скользили по грязи, отчего он еле-еле сохранял равновесие. Несколько раз он даже чуть было не нырнул в лужу. Вбежав в дом, оставляя большие следы грязи от сапог на деревянном полу, он с силой захлопнул и запер дверь. Теперь он был в безопасности. Ничто не сможет навредить ему, пока он находится в доме.
Кладя лампу на место, он испытал новый прилив страха. Книги не оказалось на месте, где он её оставил. Гробовщик ладонью ударил по столу, думая, что от этого что-то изменится.
-- Она же была здесь, -- крикнул он и в тот же момент осознал, что её нет, потому что кто-то был в доме. Кто-то был в его доме.
Конечно, можно было выбежать из дома и отправиться на поиски незваного гостя, ведь прошло не так много времени, и он не мог далеко уйти, но на улице темно, а гробовщик не так глуп, чтобы отправляться ночью на встречу с тем, чего не понимает. Поэтому он просто подошёл к окну, посмотреть, вдруг что-то видно во тьме. Сначала он видел только луну и её отражение в лужах. Но потом увидел отблеск ещё и в двух маленьких точках, в чьих-то глазах. Существо стояло близко к лесу, отчего мужчина подумал, что это волк. Но потом две точки резко поднялись вверх, будто создание встало на ноги. Теперь оно вовсе не казалось волком -- слишком высокое.
Гробовщик отошёл от окна и проверил, достаточно ли хорошо запер дверь, а после чего взял в руку нож и сел в самом дальнем углу от окна и двери, дожидаясь утра. Несколько раз за ночь он засыпал, когда безграничная скука побеждала безмерное чувство страха. Но просыпался через несколько десятков минут из-за того, что ему снилось. Это были кошмары, где случалось то, что он хотел меньше всего. Мертвец и мужчина в чёрном платье врывались в его дом и убивали его. Или он сам встречал их в лесу, когда отправился туда, лишённый страха, но наполненный любопытством. Конечно, тебе всегда сниться то, о чём ты думаешь.
Но теперь настало утро, которое, по мнению Илона, должно было защитить его от всяких страшных существ. Бессонная ночь давала о себе знать. Глаза слипались, голова была тяжёлой, и ещё приходилось часто моргать, потому что иначе изображение, которое он видел, расплывалось.
Прежде чем открыть дверь, он проверил обстановку на улице через окно. Ничего подозрительного не было -- всё как раньше, до появления этого мужчины и его книги, тихо, спокойно и безжизненно. Иными словами, кладбище.
Нож всё ещё был в его руке, когда он шёл в сарай, надеясь, что третий труп вновь окажется на своём месте, а всё происходящее днём ранее всего лишь последствие сильного похмелья. От недосыпа вонь, исходившая от трупов, которую он почувствовал за несколько метров до сарая, раздражала хуже некуда. Ему пришлось подавить в себе желание исколоть оставшиеся два трупа ножом, когда третьего в сарае не обнаружилось.
-- Что же вы не пошли за своей подругой, а? -- спросил гробовщик у трупов, схватив один из них, тоже женский, пальцами за щёки. Он посмотрел на нож, а потом на грудь мёртвой женщины.
Почему бы и нет? Вдруг сработает.
Илон нарисовал острием ножа на груди трупа знак из восьмиконечной звезды, круга и треугольника, скребя по самым рёбрам, а затем разрезал ладонь и сжал её в кулак надо ртом женщины.
-- Surge, et mortuus est mihi, -- произнёс он с нелепым акцентом, ведь на новом для него языке он говорил впервые. На этом он сделал всё, что было сказано в рассказе о том, как оживить мертвеца.
Но ничего не произошло.
-- Ну же, воскресай, -- пнул он труп по рёбрам, отчего тот на мгновение оторвался от земли, но исполнять желание гробовщика не стал. Илон понял, что ничего не работает, а третье тело просто украли.
Он схватил одну из лопат, их снова было две, и отправился рыть могилы. Работа сама себя не сделает, как бы он этого не хотел, а он и так уже отдыхал целый день. Начал он с небольшого обхода своей территории, чтобы проверить всё ли на месте, ведь, как оказалось, есть люди, которые способны своровать даже труп. Всё на месте -- могилы не вскрыты, таблички с именами стоят. По криво вырытой яме он понял, что здесь поработал ночной гость и хотел закопать свою умершую мать. Да уж, тело сюда не поместиться, даже если отказаться от гроба и просто свернуть труп в клубок. Надо исправлять.
Умелыми руками гробовщика и с помощью хорошей лопаты нелепая яма превратилась в могилу всего за несколько часов работы. Ему было бы проще вырыть новую на другом месте, но территория кладбища ограничена, и всё равно когда-нибудь пришлось бы вернуться к этой яме. Лучше решить проблему сразу.
Когда Илон уже заканчивал с выравниванием днища, к его плечу прикоснулась чья-то рука. Холод от неё проходил сквозь его льняную рубаху. Гробовщик застыл, позволяя мурашкам вдоволь набегаться по его телу. В этот момент тысяча мыслей сошлись в его голове, не позволяя принять никакого верного решения.
-- Твою мать! -- выругался он и тут же метнулся прочь, насколько это позволял участок могилы. Перед ним стояла голая женщина средних лет с посиневшей кожей и разлагающимися дырами по всему телу, на груди её была звезда. Глаза, закрытые плотной белой плёнкой смотрели на гробовщика, а каштановые волосы трупа развевались от ветра, что появился мгновение назад. Илон узнал труп, над которым поработал утром.
Мертвец стоял и протягивал руки в сторону гробовщика, а тот не знал, как поступать в такой ситуации. Если женщина не хочет его убить, то ему точно не ясны её желания. В книге не было никаких инструкций по управлению оживлёнными трупами.
-- Пойди прочь, -- попробовал он отдать приказ мертвяку. Женщина тут же отправилась подальше, с глаз долой. Гробовщик недолго следил за ней, потому что из-за того, что он почти не моргал, картинка вновь поплыла. Но он был рад, что труп подчинился его словам, или это просто была её собственная воля?
Работать после такого уж точно не получится. Илону был жизненно необходим стаканчик водки да побольше. Отбросив лопату (прежде он никогда не оставлял своих инструментов прямо там, где работал, предпочитая сохранять всё в относительном порядке внутри сарая), гробовщик отправился в дом и заперся от греха подальше.
Осмотрев свои запасы целебной жидкости, он увидел, что те совсем на исходе. Всего одна половина бутылки оставалось ему до тусклой жизни без какого-либо удовольствия. Старик был мастером выжимать из родственников умерших бутыли с водкой, а Илон таковым не был. Ему было чуждо выполнение того, что ему неинтересно, за небольшое вознаграждение. Его мир работал по собственным правилам, где не было места чужим интересам.
Илон наполнил мутный граненый стакан прозрачным напитком и тут же осушил его залпом, словно это была обычная вода. После стольких лет гробовщиком сможешь легко воспринимать любую гадость, будь то напиток или еда, лишь бы они оторвали бродячие мысли от жестокой реальности, в которой теперь, ко всему прочему, по земле ходили чёртовы мертвецы.
За стаканом время проходит незаметно, особенно, если отключиться после третьего залпа. Проснулся он уже ночью из-за того, что что-то било по его окнам. Гробовщик подумал, что это умалишённый ворон, которому что-то нужно от его окон, но оказалось, что это не так. Подойдя к окну, он увидел лишь тёмную пустоту, но затем, когда зажёг лампу, заметил что-то иное. Это был человек, чьё лицо освещалось светом луны и лампы, отчего тёмная кожа мертвеца приобретала устрашающий оттенок.
-- Господи Иисусе, -- не удержался гробовщик, но в этом нет его вины. Другой на его месте воспользовался бы ругательствами да теми, что покрепче.
Мертвец провёл ладонью по стеклу, оставляя след из грязи, смешанной с чем-то мерзким и зелёным. Илон положил свою руку на стекло, а ладонь мертвяка тут же переместилась в то же место. Сильный холод, исходящий от конечности трупа, проходил сквозь стекло и будоражил гробовщика, отчего по его телу побежали мурашки. В итоге мужчина подумал, что мертвец не причинит ему вреда, ведь он, вроде как, должен был подчиняться ему, как своему хозяину. По крайней мере, в книге говорилось именно так, хотя в ней и мертвецы оживали мгновенно.
Гробовщик впервые заметил на своих руках выпяченные тёмные вены, но тут же обвинил в этом чрезмерное употребление водки. Обычно люди не понимают того, что она является причиной всех бед. Но Илон был иным -- он понимал, что водка приводит к плохим последствиям, но всё равно продолжал пить, потому что иной радости в его жизни не было.
Набравшись смелости где-то из недр своей души, он открыл дверь, готовый к встрече со своим творением. Мёртвая женщина, чьи ноги по бёдра были измазаны грязью, подошла к нему ближе, словно открытие двери было зовом. Рот её был открыт, но она лишь произносила отдельные гортанные звуки, не напоминавшие ни одно слово, существующее в этом мире.
Не так страшны ходячие мертвецы, как кажутся на первый взгляд. Они ведь всего лишь творения своего создателя -- ни больше ни меньше. Страх перед этими созданиями спрятался далеко внутри гробовщика, отчего в нём проснулась жажда исследования. Исполнит ли этот мертвец любое его желание и сможет ли он вдохнуть жизнь в другие трупы? Проверка не казалась ему сложной.
-- Раскопай ту могилу и достань из гроба тело, -- сказал он, показывая пальцем в темноту, но туда, где покоился его наставник. Он, наверняка, будет рад получить продолжение своей жизни. Но если и у этих существ сознание? Вот это вопрос.
Тем временем он отправился в сарай с ножом и лампой в руках. Он желал оживить последний оставшийся труп, чтобы убедиться в том, что он на это способен. А первый раз не был простой случайностью. Не успел он дойти до двери, как из сарая вылетели летучие мыши, сотни две не меньше. Гробовщик инстинктивно повернулся к ним спиной и пригнулся. Когда они успели появиться в сарае? Раньше такого не случалось. Некоторые из мышей оставили на его шее длинные царапины от своих когтей, но он стойко пережил самую острую боль.
В сарае он повторил с трупом ритуал оживления. Звезда, кровь, слова на латыни. Ещё парочка трупов и он будет делать это с ещё большей лёгкостью. После последнего произнесённого слова, его сердце ударила сильная колющая боль, отчего он свернулся в клубок на полу сарая.
-- Чёртова водка... -- выкрикнул он и на этом потерял сознание.
Проснулся гробовщик к обеду, когда солнце уже било через открытый дверной проход по лицу. И тут же сильная боль пронзила его правую руку, когда он попытался встать. От запястья до самого локтя располагалась большая овальная язва желто-зелёного цвета, а кожа вокруг была бледной. От этой дряни несло гнилью и разлагающимся трупом. Неужто общение с мертвяками наградило его такой болячкой? Он поднялся на ноги, не желая ни секунды смотреть на свою руку, и увидел, что теперь уже два мертвеца стоят перед ним. Женщина и мужчина.
-- Ройте могилы, -- приказал он, и отправился к наставнику.
Всё тело болело по непонятным ему причинам. Даже водка не способна вызывать такое, хотя она могла оказаться плохой. Однако после того как он выпил первую половину, с ним ничего не случилось, не считая сильного похмелья.
Разорвав рубаху наставника, он вырисовал на его груди звезду, и подумал о том, что у него всё-таки ещё будет возможность наплевать ему в лицо, чем вызвал улыбку на своём лице.
-- Surge, et mortuus est mihi, - гробовщик входил во вкус, и эта фраза нравилась ему всё больше и больше. Возможно, когда-нибудь он создаст себе целую армию из живых трупов, чтобы они выполняли за него всю работу, а он лишь будет наслаждаться прелестями жизни. Было бы неплохо, но для начала стоить заслужить любовь деревенских, чтобы они подарили ему дом не на кладбище.
Его клонило в сон, поэтому он немедленно отправился домой. Его внимание привлекло собственное отражение в стекле окна. Это был совсем другой человек. Седые волосы, бледная синеватая кожа, тёмные вены, красные глаза.
-- Кто ты?
Гробовщик понял, что это он сам, после того, как увидел шевеление губ в стекле. Он вдруг осознал, что стал каким-то мерзким созданием, но не знал почему, отчего хотел заплакать, но не смог. Потому что с сильной головной болью потерял сознание, провалившись в окно.
Пробудившись, он увидел перед собой чёрное платье и мужчину, что был в нём, а сам гробовщик лежал в могиле, что ранее принадлежала наставнику -- её нельзя спутать с другой, как и сотни других могил. Его собственные мертвецы стояли с лопатами и сыпали на него землю, но почему они поступают так, если он не давал подобного приказа. Скоро он уже не сможет дышать. Но, может быть, оно и к лучшему.
-- В глуши ночной мертвец бродил... -- завёл шуточную песню мужчина в чёрном платье, усмехаясь, и тут же скрылся в этой самой глуши, будто и был главным героем этой песни.