Чипполино заплакал от усталости, и тогда Пьеро решил делать привал. Все очень устали за день путешествия по Чащам. Пьеро бросил все вещи в кучу и стал раздавать указания:
- Красная Шапка, ты иди добывай дрова. Дуремар - отправляется на охоту. Кот Базилио и сеньор Помидор - ставят палатку. Буратино, лиса Алиса, Арлекино и сеньор Панталоне - готовят еду и помогают остальным.
Все разбежались по своим делам. Только Чипполино сидел на траве и сморкался в маленький зеленый носовой платок. Он посмотрел на Пьеро:
- А я?
- А ты, Чипполино, накапливай энергию ЧИ!
Отдохнув и перекусив, команда двинулась к выходу из леса. И вскоре добралась до города. Все разбрелись по домам до следующего путешествия. Чипполино же домой не пошел, так как ему надо было на работу. Он сел на автобус номер 24 и почти что опоздал. На работе Чипполино занял свое место среди других таких же, как он. Кто-то кашлянул за спиной - Чипполино испуганно оглянулся. Это был начальник.
- Здравствуй, Чипполино.
- Здравствуйте, Валерий Никитич... - Чипполино втянул голову в плечи.
И начальник ушел, оставив Чипполино в недоумении. Вот о чем он думал:
"Что им всем от меня нужно? Ведь я работаю? Работаю! По выходным хожу с Пьеро и его пьяной братией в Чащи? Хожу! И даже с Пушкиным в библиотеке периодически пью спирт..."
Так Чипполино размышлял до конца рабочего дня, затем собрал свои вещи и двинулся к выходу. Он собирался купить пельменей на вечер и позвать Мальвину. Но этому не суждено было сбыться - у выхода из здания Чипполлино поджидал Пушкин. Его бакенбарды стояли дыбом, а это значит, - подумал Чипполино, - что опять всю ночь пить и слушать стихи. Пушкин подбежал к Чипполино и радостно загоготал:
- Чи! Привет! Все накапливаешь! - Пушкин ударил Чи по плечу, - А у меня праздник! Сегодня со стапелей сходит мой первый астролет. Я! Сам! До последнего гвоздика! Вот этими руками! - от Пушкина пахло машинным маслом и бензином.
- Привет, Алекс... Пойдем в "Прагу"?
- Конечно! Я угощаю, - Пушкин подхватил Чипполино под руку и потащил к стоящему неподалеку такси.
В "Праге" было шумно. Сквозь сигаретный дым можно было разглядеть единственный более менее свободный столик. Но за этим столиком, уткнувшись лицом в салат, сидел Гомер. Чипполино не любил Гомера - добряка, поэта, алкоголика, как он сам себя называл. Пушкин шумно уселся за стол, перевернув при этом пепельницу на пол. Чипполино тоже сел, стараясь разместиться подальше от Гомера. Тот неожиданно вскочил, задев пузом тарелки, и прокричал:
- Рядовой Симпсон, встать! Равняйсь! Смирно! - и снова рухнул за стол лицом в салат.
Пушкин покачал головой:
- И этот человек написал Илиаду... Официант! Официант! - Чипполино вздрогнул. Пушкин любил перескакивать с одного на другое и уже вскочил из-за стола, забыв про Гомера.
Вскоре Пушкин вернулся, а за ним шли четыре официанта, неся огромное количество блюд. Чи вздохнул, но в душе порадовался, что спать он ляжет пьяным. И не надо будет думать о Мальвине, о Пьеро, о Валерии Никитиче, вообще ни о чем не надо будет думать. Можно будет ходить босиком, в штанах, оттянутых на коленках и накапливать, накапливать, накапливать...
- Что, брат Чи, задумался? - Пушкин пихнул Чи в бок и налил полный стакан водки, - не думай, пей.
Они молча выпили, потом еще и еще. Чи почувствовал, что жить стало легче.
Зато Пушкин задумался, затем встал и громко сказал:
- Вот так строишь-строишь... А на них другие летают. А вот знаешь, Чи, как порой хочется с ними туда, к звездам... - Пушкин смачно высморкался в знакомо зеленый платок.
- Да, - Чи тоже захотелось всплакнуть, - Вот так накапливаешь-накапливаешь... А кому это нужно? Мне? Тебе? А может быть этому оглоеду Гомеру? Или Пьеро и его братии? Вот зачем я накапливаю? Разве мне кто-нибудь объяснил? Подсказал?
- Ты прав, брат Чи, - сказал Пушкин, налил и продолжил, - Вот зачем я строю астрокорабли? Ты когда-нибудь слышал, чтоб на них кто-то куда-нибудь летал? По радио ничего такого не передают. А может Наша Диктатор не в курсе...
- Тихо, дурак! - откуда-то сбоку появилась огромная рука и заткнула Пушкину рот, - Тише! Разговорились тут, понимаешь, на опасные темы...
Это был Гомер.
- Ты же спишь! - изумленно воскликнул Пушкин.
- Вы так орете, что пол "Праги" точно вас услышали... Чипполино, налейте мне, пожалуйста, водки...
Чипполино налил полный стакан водки и протянул Гомеру. Тот залпом выпил и громко захрустел соленым огурцом, который выловил из стоящей рядом со столом бочки:
- Вы, ребята, скоро нарветесь. Приедут Ассенизаторы, такие же, как я, только злые и незнакомые. И все. Скажите спасибо, что я... Ну, в общем, с вами знаком. Короче, - Гомер взял второй огурец, - Вы, Пушкин, строите корабли и они летают! Радуйтесь! А если б они не летали, то вас бы давно расстреляли. А, вы, Чипполино? Вас государство поставило накапливать энергию Чи. Вот и накапливайте...
- Но, Гомер, - Чипполино почувствовал, что если сейчас не спросит, то опять будет мучаться всю ночь, - Я, конечно, все понимаю, вот Пушкин строит корабли - они летают... Это понятно. Но я-то, я зачем?
- А этот вопрос не ко мне, - Гомер залпом выпил водки и поморщился, - Это ты своего друга Пьеро спрашивай, он у нас любимчик госпожи Диктаторши...
Из сигаретного дыма, окутывающего все вокруг раздался крик:
- Господа! Мы идем к вам!
- Тьфу ты! - Гомер встал, - Мне пора сваливать. Это ВАШИ друзья пришли.
Гомер пожал Чипполино руку, потрепал пьяного Пушкина по кудрям и растворился в дыму.
Чипполино оторвал голову от стола и пригляделся - да это же Дуремар и Красный Шапка! Они улыбались и стремительно приближались к столику. Дуремар - неуклюже и по-стариковски, а Красный Шапка - лихо и по-кошачьи. Ведь красную шапку он получил не зря - он воевал с тиранами и даже трижды был ранен в голову, о чем постоянно всем напоминал. Дуремар же во время войны работал в какой-то лаборатории, где и работает по сей день. Странно, что в голову лезли мысли о войне - ведь Чипполино ее совсем не помнил, говорят - контузия. А Пушкин и во время войны с тиранами строил астрокорабли.
Дуремар и Красный Шапка уселись за стол и позвали официанта. А Чипполино все думал о войне, пока его взгляд не пересекся со взглядом Дуремара.
- Что я накапливаю? - спросил Чипполино.
Дуремар тихо улыбнулся и сказал:
- Вы, Чи, накапливаете энергию Чи, которую еще называют энергией Ци. Вы накапливаете ее с детства, слой за слоем. Она растет на вас, как луковая чешуя, но только незримо. Энергия Чи очень важна для людей, для всех людей.
- Ага! - встрял Красный, допив свой стакан, - Для каких людей? Для нас? Или для гомеров и диктаторш? И зачем она нужна эта энергия?
Через некоторое время Красный Шапка стал громко петь "куба - любовь моя". Ему вторил Пушкин. И подпевал он так, словно сам шел строем вместе с барбудос.
Дуремар похлопал Чипполино по плечу и сказал:
- Не волнуйтесь, юноша. Не вы первый накапливаете энергию Ци...
- Чи, - поправил Чипполино.
- Ну, Чи. Просто у вас состояние такое... Поэтому это и есть ваша работа.
- Да какая это работа! Зачем?! Вот зачем я накапливаю?! кто-нибудь может мне объяснить?!
- Видите ли, Чи, слои энергии Чи, обхватывающие вас, имеют непосредственное отношение к квантовым состояниям нашей вселенной, - Дуремар был уже изрядно пьян, - Вот если бы не война, если бы мне разрешили продолжить эксперименты над вами...
Что-то щелкнуло перед глазами Чипполино и Дуремар свалился под стол от оплеухи, которой наградил его неизвестно откуда взявшийся Пьеро. Он стоял и мило улыбался.
- Какие эксперименты? Надо мной ставили эксперименты? Как? Когда? Почему я ничего не помню?
- Успокойся, брат Чи, - спокойно сказал Пьеро и уселся за сто, - Дуремар пьян, да и вообще это выживший из ума старикан. Давай лучше выпьем! За Мальвину!
Вскоре Чипполино настолько был пьян, что мысли у него в голове путались и сталкивались друг с другом. Сквозь полудрему он видел орущего Шапку, Пушкина, скачущего на столе и Дуремара, уносимого какими-то людьми. Чи перевел одурманенный взгляд на Пьеро - тот, не отрываясь, смотрел на него и улыбался. Чипполино прошептал: "Это идут барбудос" и заснул.