В собирающихся сумерках позднего дня люди переходили от костра к костру, как они делали во все время сбора, но сейчас на горе ощущались другие настроения.
Частично, это была сладкая печаль расставания, прощание с друзьями, с обретенными здесь привязанностями, осознание того, что с некоторыми людьми на земле уже не придется встретиться. Частично, это было предвкушение, тоска по дому, ожидание удовольствий и опасностей поездки в родные места. Частично, явное утомление, капризничающие дети, мужчины, уставшие от ответственности, женщины, которых измотали заботы об одежде и здоровье семьи, а также готовка на открытом огне, когда они пытались накормить семью, имея в распоряжении лишь скудные запасы из седельных сумок и вьюков.
Я сама испытывала все эти чувства одновременно. Кроме того, что я встретила новых людей и услышала новые рассказы, я имела удовольствие - а именно удовольствием это было, несмотря на свои печальные стороны - принимать новых пациентов, узнавать новые болезни и излечить то, что можно было излечить, пытаясь найти способы ослабить страдания тех, кого нельзя было вылечить.
Но тоска по дому была очень сильна - мой просторный очаг с огромным котлом и вертелом, мой наполненный светом медицинский кабинет с ароматными связками крапивы и лаванды над головой, бледное золото солнечного света в нем по вечерам. Моя перина, мягкие чистые льняные простыни, пахнущие розмарином и тысячелистником.
Я на мгновение прикрыла глаза, погрузившись в это райское видение, затем открыла их, возвращаясь к действительности - черная сковородка с остатками подгоревшей овсяной лепешки, сырые ботинки, замерзшие ноги, влажная одежда, забитая вездесущим песком, пустые корзины, где осталось только немного хлеба - сильно погрызенного мышами - десять яблок и корка сыра. Три визжащих младенца, одна измученная молодая мать с воспаленными грудями и треснувшими сосками, одна ждущая невеста на грани истерики, одна служанка с побледневшим лицом и менструальными болями, четыре не совсем трезвых шотландца - и один такой же француз - которые шатались от костра к костру, как медведи, не собираясь оказывать мне никакой помощи этим вечером ... и вяжущая боль внизу моего живота, говорившая о том, что мои месячные - к счастью ставшие менее частыми - решили составить компанию месячным Лиззи.
Я скрипнула зубами, схватила с куста холодную влажную тряпку и, сжимая бедра, направилась вниз в отхожее место для женщин.
Первое, что я встретила, вернувшись оттуда, была вонь раскаленного металла. Я произнесла несколько выразительных слов на французском из лексикона, который я приобрела в больнице ангелов в Париже, где сильные выражения порой были лучшим доступным инструментом.
Рот Марсали широко открылся. Герман посмотрел на меня с восхищением и повторил слова с чистым красивым выговором парижанина.
- Извини, - сказала я, обращаясь к Марсали. - Кто-то поставил пустой чайник на огонь.
- Ничего страшного, мама Клэр, - сказала она, легонько подбрасывая Джоани, которая снова начала хныкать. - Это не хуже того, чему учит его отец. Сухие тряпки есть?
Я сама искала тряпку или крючок, чтобы ухватить горячую ручку чайника, но мне попадались только мокрые подгузники и сырые носки. Однако чайник был дорогой вещью, и я не могла пожертвовать им. Я обернула руку подолом юбки, схватила ручку и сняла чайник с огня. Ожог пронзил руку сквозь влажную ткань, как удар молнии, и я бросила чайник.
- Merde!(1) - счастливым эхом отозвался Герман.
- Точно, - сказала я, сунув в рот вспузырившийся большой палец. Чайник шипел и дымился в мокрой траве, я в сердцах пнула его, отбросив в грязь.
- Merde, merde, merde, - пел Герман, очень хорошо держа мелодию гимна "Роза, роза"(2), тем самым показывая рано развившийся музыкальный слух, который, однако, в сложившейся ситуации не был оценен по достоинству.
- Перестань, - сказала я.
Но он не перестал. Джемми захныкал в унисон с Джоан. Лиззи, у который был рецидив в связи с уходом рядового Огилви, принялась стонать под своим кустом, и в довершение всего маленькие шарики льда застучали по земле и по моей макушке. Я стянула с куста влажный чепец и нахлобучила его на голову, чувствуя себя жабой под большим грибом. Не хватает только бородавок, подумала я.
Град вскоре прекратился. Как только грохот уменьшился, со стороны тропинки послышался хруст башмаков. Появился Джейми, сопровождаемый Кеннетом Донахью, градины корочкой лежали на их плечах и волосах.
- Я привел на чай святого отца, - сказал он, сияя улыбкой.
- Чая нет, - сказала я, довольно злобно. И если он думал, что я забыла о Стивене Боннете, он ошибался.
Повернувшись на звук моего голоса, он дернулся, демонстрируя преувеличенное потрясение при виде моего чепца.
- Это ты, сассенах? - спросил он с шутливым ужасом, делая вид, что заглядывает под свисающие воланы чепца. Учитывая присутствие священника, я воздержалась от того, чтобы пнуть Джейми по чувствительному месту, ограничившись попыткой превратить его взглядом в камень на манер Медузы Горгоны.
Он, казалось, не заметил моего взгляда, отвлекшись на Германа, который кружился, напевая вариации на тему моих французских высказываний, используя мелодию "Греби, греби, управляй своей лодкой"(3). Отец Донахью ярко покраснел, усиленно делая вид, что не понимает французский.
- Tais toi, crétin,(4) - сказал Джейми, роясь в спорране. Он говорил не сердито, но с видом человека, который ожидал абсолютного повиновения. Герман резко остановился, открыв рот, и Джейми ловко сунул в него конфетку. Герман закрыл рот и, забыв про песню, занялся сладостью.
Я потянулась к чайнику, снова используя подол юбки, как держалку. Джейми подобрал крепкий прут и, просунув его в ручку, поднял чайник.
- Вуаля! - сказал он, протягивая его мне.
- Мерси, - произнесла я без всякой благодарности. Тем не менее, я взяла палку с дымящимся чайником и отправилась к ручью, неся ее перед собой, словно копье.
Достигнув каменистого берега, я с лязгом бросила чайник, сорвала чепец и, бросив его на осоку, топнула по нему ногой, оставив большой грязный след на полотне.
- Я не имел в виду, что он настолько не идет тебе, сассенах, - произнес веселый голос сзади.
Я, приподняв бровь, с холодным видом взглянула на него.
- Ты не имел в виду, что он вообще идет мне, не так ли?
- Нет. Ты похожа в нем на ядовитую поганку. Без него лучше.
Он притянул меня к себе и склонил голову, чтобы поцеловать.
- Не то, чтобы я не согласна с тобой, - сказала я, и тон моего голоса остановил его в доле дюйма от моего рта. - Но еще чуть ближе, и я думаю, что откушу тебе губу.
Двигаясь, как человек, который вдруг понял, что камень, который он подобрал с земли, в действительности оказался осиным гнездом, он медленно убрал руки с моей талии.
- О, - произнес он и наклонил голову на бок, рассматривая меня с поджатыми губами.
- Ты действительно выглядишь немного измотанной, сассенах.
Без сомнения, это была правда, но услышав слова Джейми, я почувствовала желание разрыдаться. Очевидно, это желание отразилось на моем лице, потому что он мягко взял меня за руку и подвел к большому камню.
Я села, закрыв глаза и опустив руки. Плеск и приглушенный лязг говорили, что он чистил и наполнял водой чайник.
Он с глухим стуком поставил чайник на листья и, молча, сел рядом с ним. Я слышала его тихое дыхание, потом сопение и шорох, когда он вытер капающий нос рукавом.
- Извини, - наконец, сказала я, открывая глаза.
Он повернулся ко мне с легкой улыбкой.
- За что, сассенах? Надеюсь, ты не отказалась от моей постели, или, по крайней мере, я надеюсь, что дело не дошло до этого.
Мысль о занятии любовью сейчас была в самом низу моего списка желаний, но я улыбнулась ему в ответ.
- Нет, - сказала я грустно. - После двух недель сна на земле я не отказалась бы ни от чьей постели.
Он приподнял брови, и я рассмеялась.
- Нет, - повторила я, - я просто ... устала.
Боль скрутила низ моего живота, я сморщилась и прижала к животу обе руки.
- О! - сказал он снова, внезапно все поняв. - Вот какая усталость.
- Такая усталость, - согласилась я и ткнула носком чайник. - Мне нужно вскипятить воду и заварить кору ивы. Это займет много времени.
На это уйдет час или больше, а боли тем временем станут сильнее.
- К черту кору, - сказал он, доставая серебряную фляжку из-за пазухи. - Попробуй это. По крайней мере, тебе не нужно сначала кипятить его.
Я отвинтила крышку и вдохнула запах. Виски, и очень хороший виски.
- Я люблю тебя, - сказала я с восторгом, и он рассмеялся.
- Я тоже люблю тебя, сассенах, - сказал он и мягко коснулся моей ноги.
Я сделала глоток и позволила виски медленно скатиться по горлу. Напиток приятно скользнул по слизистой оболочке, упал на дно желудка и поднялся вверх янтарным облачком аромата, который наполнил мои пазухи и потянулся умиротворяющими усиками к источнику моего дискомфорта.
- Оооо, - произнесла я, удовлетворенно вздыхая, и сделала еще глоток, прикрыв глаза, чтобы лучше оценить его вкус и аромат. Один мой знакомый ирландец когда-то уверял, что очень хороший виски может поднять мертвого. Сейчас я не стала бы спорить с ним.
- Это замечательно, - сказала я и снова открыла глаза. - Где ты его раздобыл?
Это был двадцатилетней выдержки скотч - если я хоть что-нибудь понимала в виски - и отличался, как небо от земли, от пойла, который Джейми гнал во Фрейзерс-Ридже на заднем дворе.
- У Джокасты, - ответил он. - Он предназначался для свадьбы Брианны, но я подумал, что ты нуждаешься в нем больше.
- Ты совершенно прав.
Мы сидели в уютной тишине, и я медленно потягивала виски. Желание убить всех находящихся в поле моего зрения угасало по мере понижения уровня напитка во фляжке.
Дождь снова сместился в сторону, и теперь только капли мирно падали с листвы. Неподалеку росли ели, и я могла чувствовать прохладный аромат смолы, острый и чистый, перекрывающий тяжелый запах влажных, мертвых листьев, тлеющего огня и мокрой одежды.
- Прошло три месяца с твоих последних месячных, - заметил Джейми мимоходом. - Я думал, что они уже прекратились.
Я всегда поражалась, когда понимала, насколько он был наблюдателен в таких вещах, но, в конце концов, он был фермером и земледельцем. Он хорошо знал гинекологию и циклы каждой из женских особей, находящихся в его владении, и у меня не было никаких оснований полагать, что он сделает исключение для меня просто потому, что у меня не было течки, и я вряд ли собиралась пороситься.
- Это не кран, который можно выключить поворотом ручки, - сказала я довольно раздраженным тоном. - К сожалению. Просто месячные становятся нерегулярными и, в конце концов, прекращаются, но невозможно знать, когда точно.
- А-а.
Он сидел, наклонившись вперед, обхватив колени руками, и лениво наблюдал за прутиками и листиками, подпрыгивающими в ряби потока.
- Наверное, будет легче, когда они прекратятся. Меньше грязи, да?
Я подавила желание провести нелестное сравнение относительно половых жидкостей тела.
- Возможно, - сказала я. - Я сообщу тебе, не беспокойся.
Он слабо улыбнулся, но мудро решил оставить вопрос, раздражение в моем голосе он слышал ясно.
Я выпила еще виски. Резкий крик дятла, относящегося к виду, который Джейми называл зелеными дятлами, разнесся по лесу и потом затих. В такую погоду немногие птицы летали по лесу, большинство укрывались, где возможно, хотя я могла слышать кряканье маленькой стаи мигрирующих уток внизу по течению. Дождь им был не страшен.
Джейми внезапно сел прямо.
- Э-э ... сассенах? - произнес он.
- Что? - спросила я, удивленная его резким движением.
Он наклонил голову с нехарактерным для него смущением.
- Я не знаю, правильно ли я поступил, сассенах, но если я ошибся, я прошу прощения.
- Разумеется, - неопределенно пробормотала я. Что я должна простить ему? Вероятно, не измену, но это мог быть любой другой поступок, включая нападение, грабеж, поджог и клятвопреступление. Боже, я надеялась, что это не имеет никакого отношения к Боннету.
- Что ты натворил?
- Ну, я ничего, - сказал он немного застенчиво. - Я только сказал, что ты сделаешь.
- О? - сказала я с легким подозрением. - И что это? Если ты сказал Фаркарду Кэмпбеллу, что я собираюсь посетить его ужасную мать еще раз ...
- О, нет, - уверил он меня. - Ничего подобного. Я обещал Джосайе Бердсли, что ты, может быть, сегодня удалишь у него гланды.
- Что я сделаю? - вытаращилась я на него. Я уже осматривала Джосайю Бердсли, юношу с самым ужасающим воспалением миндалин из тех, что я видела. Я была настолько впечатлена видом гнойных аденоидов, что подробно описала их всем во время обеда (Лиззи позеленела и отдала свою порцию картофеля Герману) и сказала, что здесь могло помочь только хирургическое вмешательство. Я не ожидала, что Джейми воспримет это, как руководство к действию.
- Почему? - спросила я.
Джейми немного откинулся назад, глядя на меня.
- Он мне нужен.
- Зачем?
Джосайю было только четырнадцать лет - или он полагал, что ему было четырнадцать лет, так как он не знал даты своего рождения, а его родители умерли, когда он был еще слишком мал. Он был маленького роста, тощий от плохого питания и кривоногий от рахита. Кроме того, у него были все признаки наличия паразитов, и он дышал с присвистом, что могло быть следствием туберкулеза или тяжелым случаем бронхита.
- Чтобы он стал моим арендатором.
- О? Я думаю, у тебя больше претендентов на аренду, чем ты можешь себе позволить.
Я не просто так думала, я знала это точно. У нас абсолютно не было денег, хотя торговля Джейми во время сбора дала нам средства, чтобы частично расплатиться с несколькими лавочниками из Кросс-Крик за скобяные изделия, рис, инструменты, соль и разные мелочи. У нас было много земли - в основном покрытой лесом - но никаких денег, чтобы помочь людям устроиться на ней. Даже помочь Чизхолмам и МакДжилливреям было нам не по средствам, не говоря уже о новых арендаторах.
Джейми просто кинул головой, не признавая в этом никаких сложностей.
- Да, но Джосайя - подходящий парень.
- Хмм, - произнесла я с сомнением. Надо признать, что мальчик казался выносливым, и, по-видимому, Джейми это имел в виду, говоря, что он "подходящий"; одно то, что он так долго выживал в одиночестве, было доказательством его жизнеспособности. - Возможно, но подходящих людей много. Что делает его для тебя таким особенным?
- Ему четырнадцать лет.
Я взглянула на него, приподняв одну бровь, он криво улыбнулся.
- В милиции может служить любой мужчина от шестнадцати до шестидесяти лет, сассенах.
Я почувствовала не сильный, но неприятный спазм под ложечкой. Я не забыла требования губернатора, но занятая то одним, то другим, не имела времени подумать, каковы будут его последствия.
Джейми вздохнул и, сжав пальцы в замок, вытянул руки вперед так, что их суставы затрещали.
- Значит, ты собираешься выполнить требование губернатора? - спросила я. - Соберешь отряд милиции и вперед?
- Я должен, - ответил он просто. - Трайон держит меня за яйца, и у меня нет желания дожидаться, когда он их сожмет.
- Я боялась этого.
Образная оценка ситуации, данная Джейми, была, к сожалению, точна. Ища лояльного и компетентного человека, способного и согласного освоить большой сектор удаленной дикой местности, губернатор Трайон предложил Джейми королевский грант на землю к востоку от Линии соглашения(6) без выплаты налогов в течение десяти лет. Хорошее предложение, но с учетом трудностей освоения земли в горах, не такое уж щедрое, как могло показаться.
Загвоздка была в том, что согласно закону обладателями таких грантов могли быть только белые мужчины-протестанты, доброго нрава и старше тридцати лет. В то время, как Джейми не отвечал этим требованиям по одному пункту, Трайон хорошо знал, что он был католиком.
Поступай, как нужно губернатору, и ... что ж, губернатор был опытным политиком, он знал, как держать язык за зубами в сомнительных делах. Но стоит бросить ему вызов, и одно лишь письмо из Нью-Берна освободит Фрейзерс-Ридж от его обитателей, Фрейзеров.
- Хмм. Значит, ты думаешь забрать всех мужчин из Риджа? Ты не оставишь там никого?
- У меня не большой выбор, сассенах, - указал он. - Я могу оставить Фергюса из-за его руки, мистера Вемисса, чтобы присматривать за хозяйством. Он слуга по контракту, как все знают, а в милиции могут быть только свободные граждане.
- И только мужчины без увечий. Значит, остается муж Джоаны Грант, так как у него деревяшка вместо ноги.
Он кивнул.
- Да, и старый Арч Баг, которому семьдесят лет. Всего четверо мужчин и около восьми мальчиков до шестнадцати лет, чтобы управляться с тридцатью хозяйствами и со ста пятидесятью людьми.
- Женщины могут хорошо управиться сами, - сказала я. - Сейчас зима, полевых работ нет. И не должно быть проблем с индейцами.
Когда я натянула чепец, лента в моей косе развязалась, и теперь волосы из расплетенной косы упали на шею мокрыми вьющимися прядями. Я стянула ленту и попыталась причесать волосы пальцами.
- Чем все же важен Джосайя Бердсли? - спросила я. - Один четырнадцатилетний мальчик не может иметь большого значения в твоем деле.
- Бердсли - охотник, - ответил Джейми, - и хороший охотник. Он привез на сбор множество волчьих, оленьих и бобровых шкур, все добытые им в одиночку, как он сказал. Я сам не смог бы сделать лучше.
Это был настоящий панегирик, и я, молча, согласилась с ним. Фактически, зимой шкуры были единственной ценностью в горах. Сейчас у нас совершенно не было денег - даже бумажных провозглашенных денег(7) стоимостью в доли стерлинга - и без шкур, которые мы могли продать весной, у нас возникли бы проблемы с покупкой семян. А если мужчины вместо охоты будут вынуждены провести зиму, преследуя регуляторов по всей колонии ...
Большинство женщин во Фрейзерс-Ридже могли обращаться с оружием, но вряд ли кто-нибудь из них мог по-настоящему охотиться, поскольку они были привязаны к дому заботой о своих детях. Даже Бри, которая была хорошим охотником, не могла удаляться от Джемми на расстояние большее, чем полдня пути, а этого было недостаточно, чтобы добыть волка или бобра.
Я провела по своим влажным кудрям, разделяя их на пряди.
- Ладно, я согласна с тобой в этой части. Однако, причем здесь гланды?
Джейми взглянул на меня и улыбнулся. Не отвечая, он встал на ноги и зашел мне за спину. Твердой рукой он собрал мои непослушные пряди и заплел их в тугую толстую косу, потом склонился через мое плечо и, подхватив с моих колен ленту, аккуратно завязал ее на косе бантом.
- Вот так, - он снова уселся у моих ног. - Теперь о гландах. Ты сказала парню, что он должен от них избавиться, или его горло станет хуже.
- Да.
Джосайя Бердсли поверил мне. И едва не погибнув прошлой зимой, когда чуть не задохнулся от воспалившихся гландов, он не хотел больше рисковать.
- Ты единственный хирург к северу от Кросс-Крика, - указал Джейми. - Кто еще может сделать это?
- Да, конечно, - сказала я неуверенно, - но ...
- Вот я и сделал парню предложение, - прервал меня Джейми. - Небольшой участок земли - Роджер и я поможем ему построить хижину, когда придет время - и он отдает мне половину добытых им шкур в течение трех зим. Он согласился, если ты удалишь ему гланды.
- Но почему сегодня? Я не могу удалять аденоиды в таких условиях! - я махнула рукой на мокрые деревья.
- Почему нет? - Джейми приподнял одну бровь. - Разве ты вчера говорила, что это простое дело - несколько маленьких разрезов одним из твоих маленьких ножей?
Я провела пальцем под носом, с раздражением фыркнув.
- Послушай, то, что это не ампутация ноги, еще не означает, что это простой вопрос!
Однако с хирургической стороны вопрос как раз был простой. Проблему составляли возможность послеоперационной инфекции и потребность в заботливом уходе - плохая замена антибиотикам, но все же лучше, чем полное пренебрежение.
- Я не могу вырезать гланды и просто отпустить его, - сказала я. - Когда мы вернемся во Фрейзерс-Ридж, то тогда ...
- Он не собирается ехать с нами прямо сейчас, - прервал меня Джейми.
- Почему нет? - спросила я.
- Он только сказал, что у него есть дела, и что он придет в Ридж в начале декабря. Он может спать на чердаке над комнатой с травами, - добавил он.
- То есть, ты думаешь, что я разрежу ему гланды, сделаю несколько стежков и отпущу его гулять? - спросила я сардонически.
- Ты хорошо справилась с собакой, - сказал он, усмехаясь.
- О, ты слышал об этом?
- Да. И о парне, который разрубил ногу топором, и о ребятишках с молочной сыпью, и миссис Буханен с зубной болью, и о твоем споре с Мюрреем МакЛеодом о желчных протоках джентльмена ...
- Это было очень занятое утро, - я содрогнулась от воспоминания и сделала еще один глоток виски.
- Весь сбор говорит о тебе, сассенах. Я вспомнил библию, когда увидел толпу, окружающую тебя.
- Библию?
Я, должно быть, выглядела недоумевающей, потому что его усмешка стала еще более широкой.
- И весь народ искал прикасаться к Нему, - процитировал Джейми, - потому что от Него исходила сила и исцеляла всех.(8)
Я невесело рассмеялась, прервав смех иканьем.
- Боюсь, что сейчас я совсем без сил.
- Не беспокойся, сассенах. Во фляжке еще много виски.
Спохватившись, я предложила ему выпить, но он отказался, задумчиво хмуря брови. Растаявший град оставил влажные пряди в его волосах, и они лежали полосками расплавленной бронзы на его плечах, как у статуи некоего военного героя, мокнущей в общественном парке.
- Значит, ты займешься его гландами, когда он появится в Ридже?
Я подумала и кивнула головой, сделав еще глоток. Опасность оставалась и там, и при других условиях я не решилась бы на операцию. Но состояние Джосайи было действительно ужасно, и длительная инфекция все равно убьет его, если я не предприниму никаких шагов для ее излечения.
Джейми удовлетворенно кивнул.
- Хорошо.
Мои ноги, все еще мокрые, оттаяли, и я начинала согреваться. В животе еще оставалось ощущение, будто я проглотила большой раскаленный камень, но сейчас я не обращала на него внимания.
- Я тут подумал, сассенах.
- Да?
- Насчет того, что говорится в библии ...
- Святое писание сегодня не выходит у тебя из головы, да?
Он поглядел на меня, приподняв уголок рта.
- Ага. Я только вспомнил. Когда архангел явился Саре и сообщил, что у нее через год будет ребенок, она засмеялась и сказала, что это шутка, так как у нее уже прекратились женские дела.
- Многие женщины в ее положении решили бы, что это шутка, - уверила я его. - Я частенько подумываю, что у Бога специфическое чувство юмора.
Он смотрел вниз на большой кленовый лист, который крошил большим и указательным пальцами, но я уловила слабое подергивание его рта.
- Я сам так подумываю время от времени, - сказал он довольно сухо. - Но, тем не менее, она действительно забеременела, не так ли?
- Согласно библии, да. Я не собираюсь утверждать, что Книга бытия лжет.
Я обдумала мысль о еще одном глотке виски, но решила сохранить его на дождливый - ну, скажем, на более дождливый - день и завинтила крышку. Я могла слышать звуки со стороны нашего лагеря и в холодном дуновении ветерка уловила вопросительные голоса.
- Кто-то ищет Самого, - сказала я. - Снова.
Сам оглянулся через плечо и немного поморщился, но не двинулся с места. Он откашлялся, и я увидела, что его шея немного покраснела.
- Хмм, вопрос в том, - произнес он, старательно избегая встречаться с моими глазами, - что, насколько я знаю, если ты не дева Мария и здесь не вовлечен Святой дух, есть только один способ забеременеть. Я прав?
- Насколько я знаю, да.
Я поднесла ладонь ко рту, чтобы подавить икоту.
- А-а. Раз так ... это значит, что Сара все еще спала с Авраамом в то время, да?
Он все еще не смотрел на меня, но у него слегка покраснели уши, и до меня с запозданием дошла суть этого религиозного обсуждения. Я тихонько толкнула его в бок носком башмака.
- Ты подумал, что я больше не захочу спать с тобой?
- Но ты ведь не хочешь меня сейчас, - указал он логично, не поднимая глаз от остатков раскрошенного листа.
- Я чувствую себя так, словно у меня в животе битое стекло, я почти насквозь промокла и в грязи по колени, тебя ищут и вот-вот объявятся здесь со сворой собак-ищеек, - сказала я довольно раздраженно, - и ты предлагаешь мне предаться с тобой разгулу на этих мокрых листьях? Если ты так ...
- Нет, нет, - торопливо прервал он меня. - Я не имею в виду сейчас. Я имел в виду ... Я только подумал, если ...
Кончики его ушей уже пламенели. Он резко встал, с преувеличенной силой отряхивая засохшие листья с килта.
- Если - произнесла я предупреждающим тоном, - ты имел в виду сделать мне ребенка, Джейми Фрейзер, я проткну твои яйца вертелом, - я откинула голову и посмотрела на него. - Что касается того, чтобы спать с тобой, то ...
Он прекратил стряхивать листья и посмотрел на меня. Я улыбнулась ему, позволив ответу отразиться на моем лице.
- Как только у тебя появится кровать, - сказала я, - обещаю, что я не откажусь спать с тобой.
- О, - сказал он и глубоко вздохнул, внезапно выглядя очень счастливым. - Тогда хорошо. Я только просто подумал.
Раздался громкий треск, и из зарослей калины высунулось худое возбужденное лицо Вемисса.
- О, это вы, сэр, - произнес он с облегчением.
- Полагаю, это я, - сказал Джейми, обреченно вздыхая. - Проблемы, мистер Вемисс?
Мистер Вемисс не отвечал, он запутался в кустах и изо всех сил пытался выбраться оттуда. Мне пришлось подойти и помочь ему. Будучи в прошлом счетоводом, он был вынужден продать себя в слуги по контракту и совершенно не был приспособлен для жизни в дикой местности.
- Приношу свои извинения за беспокойство, сэр, - сказал он, сильно покраснев, и убрал колючую ветку, которая запуталась в его распущенных волосах.
- Дело в том ... ну, она, в общем, сказала, что разрубит его топором с головы до ног, если он не перестанет, а он сказал, что ни одна женщина не должна разговаривать с ним таким образом, и у нее действительно есть топор ...
Привыкший к манере мистера Венисса сообщать новости, Джейми вздохнул, взял у меня фляжку и сделал большой длинный глоток, потом опустил ее и пристально уставился на мистера Венисса.
- Кто? - коротко спросил он.
- О! Э-э ... разве я не сказал? Розамунда Линдсей и Ронни Синклер.
- Ммфм.
Новость была не утешительная. У Розамунды Линдсей действительно был топор, она жарила нескольких свиней возле ручья в яме, наполненной углями гикори. Она также весила около двухсот фунтов и хотя, в основном, была добродушна, в гневе была страшна. Со своей стороны, Ронни Синклер был способен вывести из себя самого ангела, не говоря уже о женщине, пытающейся приготовить еду под дождем.
Джейми снова вздохнул и вернул мне флягу. Он распрямил плечи и стряхнул капли дождя с пледа.
- Идите и скажите им, что я иду, мистер Вемисс, - сказал он.
Худое лицо мистера Вемисса выразило живейшую тревогу при мысли оказаться в пределах досягаемости топора Розамунды Линдсей, но страх перед Джейми был сильнее. Он быстро поклонился и развернулся, снова уткнувшись в куст калины.
Завывание санитарной машины ознаменовало появление Марсали с Джоан на руках. Она отцепила ветку от рукава мистера Вемисса, кивнула ему и осторожно обошла его вокруг.
- Па, - сказала она без всяких предисловий, - тебе нужно идти. Отца Кеннета арестовали.
Джейми изумленно поднял брови.
- Арестовали? Сейчас? Кто?
- Да, только что! Противный толстый человек, который назвался шерифом графства. Он подошел с двумя мужчинами, и они спросили, кто здесь священник. А когда отец Кеннет сказал, что это он, они схватили его за руки и увели, больше ничего не сказав.
Кровь прилила к лицу Джейми, и два его негнущихся пальца выбили дробь по бедру.
- Они забрали его от моего очага? - сказал он. - Dhia!(9)
Вопрос был чисто риторическим и, прежде чем Марсали могла ответить на него, послышался хруст башмаков с другой стороны, и из-за сосны появилась Брианна.
- Что? - рявкнул ей Джейми, и она озадачено моргнула.
- А ... Джорди Чизхолм говорит, что один из солдат украл ветчину с его костра, и спрашивает, можешь ли ты сходить к лейтенанту и разобраться с этим делом?
- Да, - ответил он быстро. - Позже. А вы с Марсали вернитесь к костру и выясните, куда увели отца Кеннета. Вы же, мистер Вемисс ...
Но мистер Вемисс уже освободился от колючек, и быстро удаляющийся треск показывал, что он со всех ног мчался выполнять поручение.
Один взгляд на лицо Джейми убедил обеих женщин, что быстрое отступление было самым лучшим решением, и через секунду мы снова были одни. Он глубоко вдохнул воздух и медленно выдохнул сквозь зубы.
Мне хотелось рассмеяться, но я сдержалась. Вместо этого я пододвинулась к нему ближе, чувствуя тепло его кожи даже сквозь холодный влажный плед.
- По крайней мер, ко мне прикасаются только больные, - сказала я и протянула ему фляжку. - Что ты станешь делать, если у тебя кончатся силы?
Он быстро взглянул на меня, и медленная улыбка расползалась по его лицу. Не обращая внимания на фляжку, он наклонился, обхватил мое лицо своими ладонями и очень мягко поцеловал меня.
- Вот это, - сказал он.
Потом повернулся и зашагал под гору, очевидно, снова полный сил.
(1)Дерьмо (фр.)
(2)Rose, rose, rose, (Роза, роза, роза)
Prettiest flow'r that grows, (Красивейший из цветов)
Emblem of love that came from heaven, (Эмблема небесной любви)
Through which a Savior, Christ, was given ... (Эмблема Христа-спасителя...)
(3)Английская детская песенка.
(4)Заткнись, придурок (фр.)
(5)Женщина с каштановыми волосами (гэльск.)
(6)Граница между землями шести индейских племен и британскими колониями по договору 1768 года.
(7)Деньги, номинальная стоимость которых определялась Провозглашением королевы Анны, и которые действовали с 1704 по 1775 г.г.