Ранней весной кухня в полуподвале дома все еще использовалась; в летней же кухне готовили только еду, имеющую сильный запах или от которой было много грязи. Разбуженные переполохом в доме, все рабы были на ногах и работали, хотя некоторые выглядели так, словно при первой возможности могут завалиться в угол и уснуть. Главная повариха, однако, бодрствовала, и никто не мог дремать под ее всевидящим оком.
В кухне было тепло и уютно; окна были еще налиты темнотой; на стенах играли красные отсветы очага, и воздух был наполнен приятными ароматами бульона, свежего хлеба и кофе. Я подумала, что это превосходное место, чтобы посидеть и немного восстановить силы прежде, чем плестись в постель, но, очевидно, у Джейми были другие мысли.
Он остановился поговорить с поварихой ровно на столько, чтобы не показаться невежливым, и за это время разжился свежим пирогом, посыпанным крошкой с корицей и пропитанным топленым маслом, а также большим кувшином только что сваренного кофе. Потом он попрощался, стащил меня со стула, на который я упала с блаженным вздохом, и мы снова вышли в прохладный ветерок умирающей ночи.
У меня было странное чувство дежавю, когда он направился по кирпичной дорожке к конюшне. Было такое же время суток, как и двадцать четыре часа назад, с теми же самыми, как укол булавки, звездами, исчезающими на таком же сине-сером небе. Такое же дыхание весны обдало нас, и по моей коже пробежала дрожь.
Однако мы шли степенно, а не летели, как прошлой ночью, и на мои воспоминания накладывались тревожные запахи крови и пожара. С каждым шагом мне все больше казалось, что, протянув руку и толкнув дверь, я окажусь в больнице, окунувшись в жужжание флуоресцентного света, сильного запаха лекарств и средства для мытья полов.
- Нехватка сна, - пробормотала я сама себе.
- Выспишься позже, сассенах, - ответил Джейми. Он коротко встряхнулся, сбрасывая усталость, как собака стряхивает воду. - Прежде нужно кое-что сделать.
Но все-таки он переложил завернутый в бумагу пирог в другую руку и взял меня под локоть на случай, если я решу свалиться лицом в капустную грядку от слабости.
Однако я произнесла эти слова не от усталости. Я имела в виду, что из-за нехватки сна ко мне пришло это слегка галлюцинаторное чувство, будто я снова вернулась в больницу. В течение многих лет, как интерн, врач и мать я проводила длинные бессонные ночи, учась работать - и работать хорошо - несмотря на всепоглощающее утомление.
Именно то же самое чувство подкралось ко мне сейчас - то чувство, когда я переходила от простой сонливости в состояние усиленного бодрствования.
Мне было холодно, и я казалась себе уменьшившейся, как если бы я вся сосредоточилась где-то в середине моего тела, изолированная от внешнего мира толстым слоем инертной плоти. В то же самое время каждая крошечная деталь моего окружения казалась неестественно яркой, начиная от восхитительного аромата еды, которую нес Джейми, шелеста полов его сюртука до пения рабов в отдаленных хижинах и торчащих ростках злаков по бокам дорожки.
Чувство отстраненности оставалось со мной, когда дорожка завернула к конюшне. "Кое-что сделать", - сказал он. Я полагала, что он не собирался повторить вчерашнее безумие. И если он рассчитывал на более спокойную форму оргии с использованием кофе и пирога, казалось странным использовать для этого конюшню, а не комнату.
Боковая дверь была не заперта; он открыл ее, и оттуда донеслись запахи сена и спящих животных.
- Кто это? - произнес тихий глубокий голос из теней. Роджер. Ну, конечно, его не было среди толпы в комнате Джокасты.
- Фрейзер, - ответил Джейми также тихо и втянул меня внутрь, закрыв за нами дверь.
Силуэт Роджера вырисовался на фоне горящего фонаря в конце ряда денников. Он был закутан в плащ, и свет сиял красным нимбом над его темными волосами.
- Как дела, Smeòraich(1)? - Джейми вручил ему кувшин с кофе. Роджер отпустил плащ, и я увидела, что другой рукой он затолкал за пояс пистолет. Не разговаривая, он снял крышку и поднес кувшин ко рту, опустив его некоторое время спустя с выражением явного блаженства. Он вздохнул, выпустив пар.
- О, Боже, - с жаром произнес. - Это лучшая вещь, которую я испытал за много месяцев.
- Не совсем, - слегка позабавленный Джейми забрал кувшин и вручил ему пирог с крошками. - Как он?
- Шумел сначала, но уже некоторое время молчит. Я думаю, он уснул.
Разрывая пропитанную маслом бумагу, Роджер кивнул в сторону денника. Джейми снял фонарь с крюка и поднял его высоко над загородкой. Выглядывая из-под его руки, я могла видеть скрюченную фигуру, полузасыпанную соломой возле задней стенки стойла.
- Нет, сэр, - донеся голос, полный холодной злости. Фигура медленно распрямилась, и Филипп Уайли поднялся на ноги, отряхивая с одежды солому.
Да, мне приходилось видеть его и в лучшем виде. На сюртуке отсутствовало несколько пуговиц, шов на одном плече был распорот, бриджи на обоих коленах были порваны, застежки на башмаках сломаны и чулки некрасиво сползли с голеней. Кто-то, очевидно, стукнул его по носу - струйка крови, протянувшаяся до верхней губы, высохла, и на расшитом шелковом жилете было коричневое пятно.
Несмотря на беспорядок туалета, его манеры не изменились и выражали ледяное негодование.
- Вы ответите за это, Фрейзер, Богом клянусь, вы ответите!
- Да, отвечу, - невозмутимо произнес Джейми. - Как пожелаете, сэр. Но прежде, я получу ответы от вас, мистер Уайли, - Он открыл денник. - Выходите.
Уайли колебался, не желая ни оставаться в деннике, ни выходить оттуда по приказу Джейми. Я видела, как его ноздри подергивались, хотя, возможно, он просто уловил запах кофе. Наконец, он решился и вышел, высоко держа голову. Он прошел в футе от меня, но смотрел только вперед, демонстративно не замечая меня.
Роджер принес два табурета и ведро. Я взяла последнее и скромно уселась на нем в тени, оставив Джейми и Уайли сидеть на табуретах в непосредственной близости друг от друга. Роджер отошел в тень ко мне и с интересом наблюдал за ними, поедая пирог с крошкой.
Уайли несколько напряженно принял кувшин с кофе, но несколько глубоких глотков напитка, казалось, восстановили его самообладание. Он оторвался от кувшина и шумно вздохнул; черты его лица несколько расслабились.
-Благодарю вас, сэр, - он возвратил кувшин Джейми с легким поклоном и сел, гордо выпрямившись и поправляя свой парик, который пережил ночные приключения, но выглядел самым ужасным образом. - А теперь могу ли я узнать причину ... столь возмутительного обращения со мной?
- Можете, сэр, - ответил Джейми, в свою очередь выпрямляясь. - Я желаю знать природу ваших отношений с неким Стивеном Боннетом и причину его появления здесь.
Лицо Уайли стало комически глупым.
- Кого?
- Стивена Боннета.
Уайли стал поворачиваться ко мне, намереваясь попросить разъяснений, но вспомнил, что не признает моего присутствия. Он с негодованием посмотрел на Джейми, нахмурив темные брови.
- Я не знаю никакого джентльмена с таким именем, мистер Фрейзер, и следовательно ничего не знаю о его действиях. Но даже если бы я знал, я очень сомневаюсь, что почувствовал бы себя обязанным сообщить о них вам.
- Нет? - Джейми задумчиво глотнул кофе и передал кувшин мне. - А как с обязательствами по отношению к хозяевам, мистер Уайли?
Темные брови удивленно приподнялись.
- Что вы имеете в виду, сэр?
- Я так понимаю, сэр, что вы не знаете, что на миссис Иннес и ее мужа напали прошлым вечером и попытались их ограбить?
Рот Уайли широко открылся. Или он был очень хорошим актером, или его удивление было неподдельным. Учитывая то, что до настоящего времени я знала о молодом человеке, он никак не был актером.
- Я не знал. Кто ... - внезапная мысль пришла ему в голову, и замешательство сменилось негодованием. Он широко раскрыл глаза. - Вы полагаете, что я был замешан в этом ... в этом ...
- Трусливом нападении? - подсказал Роджер. Он, казалось, наслаждался происходящим, избавившись от скучных обязанностей охранника. - Да, думаю, мы полагаем. Не хотите ли немного пирога, сэр?
Он протянул Уайли кусок пирога, тот уставился на него, потом вскочил на ноги, и ударом выбил его из руки Роджера.
- Вы мерзавец! - он выкатил глаза на Джейми, сжав кулаки. - Вы смеете предполагать, что я вор?
Джейми слегка откинулся назад на своем табурете, приподняв подбородок.
- Да, - произнес он холодно. - Вы пытались украсть мою жену, почему бы вам не позариться на добро моей тети?
Лицо Уайли пошло уродливой краснотой. Если бы не парик, его волосы стали бы торчком.
- Вы ... абсолютная ... дрянь! - выдохнул он, потом набросился на Джейми, и они оба повалились на пол, переплетясь руками и ногами.
Я отпрыгнула назад, прижимая кувшин с кофе к груди. Роджер бросился к дерущимся, но я схватила его за плащ и удержала на месте.
Джейми имел преимущество в размерах и опыте, но Уайли ни в коем случае не был новичком в искусстве кулачного боя и, кроме того, им владело неистовство берсерка. Через несколько секунд Джейми взял бы над ним верх, но я не собиралась ждать.
Страшно раздраженная ими обоими, я вышла вперед и вылила на них кувшин кофе. Напиток был достаточно горячим. Раздались одновременные взвизги, и оба мужчины раскатились в стороны, отряхиваясь, как собаки. Мне показалось, что я слышала смех Роджера позади меня, но когда я повернулась к нему, он принял серьезный вид. Приподняв брови в ответ на мой взгляд, он затолкал в рот другой кусок пирога.
Когда я снова повернулась к паре, Джейми уже стоял на ногах, а Уайли поднимался с колен; оба они промокли от кофе, и оба имели такое выражение, словно собирались возобновить драку с того момента, когда их прервали. Я встала между ними и топнула ногой.
- Прекратите! Проклятие, с меня хватит!
- Нет! - горячо выкрикнул Уайли. - Он подверг сомнению мою честь, и я требую ...
- О, к черту с вашей проклятой честью ... и с вами также! - зарычала я, переводя яростный взгляд с него на Джейми. Джейми, который, очевидно, собирался высказаться в таком же воинственном духе, удовлетворился громким фырканьем.
Я пнула один из упавших табуретов и указала на него, все еще не сводя взгляда с Джейми.
- Садись!
Оттянув мокрую ткань рубашки от груди, он поставил табурет и уселся на него с большим достоинством.
Уайли был менее склонен считаться со мной и продолжал кричать о своей чести. Я пнула его по голени. На сей раз, на моих ногах были крепкие ботинки. Он вскрикнул и запрыгал на одной ноге, поджав ушибленную ногу. Лошади, разбуженные шумом, топали и фыркали в своих стойлах; в воздухе плотным облаком летала мякина.
- Вам лучше не шутить с ней, когда она рассержена, - сказал Джейми Уайли, осторожно поглядывая на меня. - Она опасна.
Уайли с негодованием посмотрел на меня, но его сердитый вид быстро сменился неуверенностью - то ли из-за пустого кувшина, который я держала за горлышко, как дубинку, то ли вспомнил о ночи, когда он обнаружил меня во время вскрытия трупа Бетти. Он проглотил то, что хотел сказать, и медленно уселся на второй табурет. Вытащив из кармана грязного жилета платок, он вытер струйку крови, которая бежала из рассеченной брови.
- Будьте так добры, - произнес он с изящной вежливостью, - я хотел бы знать, что здесь происходит?
Свой парик он потерял; тот лежал на полу в луже кофе. Джейми нагнулся и поднял его, держа, как сдохшее животное. Вытерев свободной рукой пятно со своей челюсти, он протянул капающий парик Уайли.
- Мы согласны, сэр.
Уайли взял парик с чопорным поклоном и положил его на колено, игнорирую кофе, впитывающийся в бриджи. Оба мужчины смотрели на меня с одинаковым выражением скептической нетерпеливости. Очевидно, я была назначена хозяйкой церемонии.
- Грабеж, убийство и, небеса знают, что еще, - сказала я твердо. - И мы хотим добраться до сути происходящего.
- Убийство? - с изумлением произнесли одновременно Роджер и Уайли.
- Кто убит? - спросил Уайли, дико переводя взгляд между мной и Джейми.
- Рабыня, - ответил Джейми и кивнул на меня. - Моя жена подозревала, что ее смерть была насильственной, и мы хотели выяснить правду. Вот почему вы нашли нас в сарае, когда явились туда ночью.
- В сарае, - эхом отозвался Уайли. Его лицо уже не было бледным, но он выглядел немного больным при воспоминании о том, что я делала в сарае. - Да. Я ... понятно, - он украдкой кинул взгляд на меня.
- Значит, она была убита? - Роджер вошел в круг света и, поставив ведро возле моих ног, уселся на него. - Как?
- Кто-то накормил ее размельченным стеклом, - ответила я. - Я нашла довольно много стекла в ее желудке.
Я обратила особое внимание на Филиппа Уайли, когда говорила это, но его лицо имело такое же выражение искреннего изумления, как у Джейми и Роджера.
- Стекло? - Джейми оправился первым. Он распрямился на стуле и затолкал выбившуюся прядь волос за ухо. - Как скоро оно может убить, сассенах?
Я потерла двумя пальцами между бровями; прежнее онемение уступило место пульсирующей головной боли, которая была еще хуже из-за густого аромата кофе и того факта, что я так и не выпила его.
- Не знаю, - сказала я. - Стекло могло достигнуть желудка через несколько минут, но чтобы оно могло произвести повреждения, приведшие к обильному кровотечению, потребуется длительное время. Большая часть порезов, вероятно, была в тонкой кишке, где частицы стекла повредили внутреннюю оболочку. А если пищеварение было ослаблено - скажем, алкоголем - это займет еще больше времени. Или если она съела много пищи вместе со стеклом.
- Это та женщина, которую вы с Бри нашли в саду? - Роджер вопросительно взглянул на Джейми.
- Да, - кивнул головой Джейми, не спуская с меня глаз. - Она была в отключке от опьянения. А когда ты ее видела позднее, сассенах, тогда были признаки отравления стеклом?
Я покачала головой.
- Стекло, возможно, уже было в желудке, но она тогда была без сознания. Фентман говорил, однако, что она проснулась среди ночи и пожаловалась на резь в кишках. Значит, к тому времени стекло уже начало действовать. Но я не могу сказать точно, дали ли ей битое стекло до того, как вы с Бри нашли ее, или когда она проснулась вечером, и кто-то накормил ее им.
- Резь в кишках, - пробормотал Роджер. Он мрачно покачал головой. - Христос, какая ужасная смерть.
- Да, это черное злодеяние, - согласился Джейми. - Но почему? Кто может желать смерти этой женщине?
- Хороший вопрос, - произнес Уайли коротко. - Однако могу заверить вас, это был не я.
Джейми пристально поглядел на него, раздумывая.
- Да, возможно, - сказал он. - А если нет, то что вы делали ночью в сарае? Какое дело могло быть у вас там, кроме как взглянуть в лицо своей жертвы?
- Моей жертвы? - Уайли дернулся, вытянувшись в струнку, напряженный от возродившегося гнева. - Это не я был в сарае с руками по локти в крови и кусками костей и кишок в них! - он повернул голову в мою сторону, сверкая глазами.
- Моя жертва, действительно! Это преступление, наказуемое смертной казнью - осквернять тело, миссис Фрейзер. И я слышал такие вещи, о, да, такие вещи о вас! Я уверен, это вы убили женщину с целью ...
Его речь закончилась бульканьем, поскольку Джейми схватил его за грудки и закрутил рубашку вокруг его шеи. Он сильно ударил Уайли в живот, и согнувшийся молодой человек закашлялся и выблевал кофе, желчь и еще что-то отвратительное на пол, свои колени и на Джейми.
Я устало вздохнула. Короткий согревающий эффект, который я испытала, вмешавшись в драку, исчез, и я снова чувствовала себя замерзшей и немного дезориентированной. Да еще это зловоние.
- Ты знаешь, мне совсем не нужна эта услуга, - с упреком сказала я Джейми, который уже выпустил Уайли и торопливо снимал с себя одежду, - хотя я ценю твой вотум доверия.
- О, да? - приглушенно произнес он через рубашку, которую стаскивал через голову. Освободившись, он сердито глянул на меня и швырнул рубашку на пол. - Ты думаешь, я буду сидеть, ничего не делая, и позволю этому хлыщу оскорблять тебя?
- Не думаю, что он сделает это снова, - сказал Роджер. Он встал и с интересом наклонился над Уайли, который с зеленым лицом скорчился на своей табуретке. Роджер оглянулся на Джейми.
- Он действительно прав? О том, что вскрытие трупа - это преступление, караемое смертной казнью?
- Я не знаю, - довольно резко ответил Джейми. Оголенный до талии, измазанный кровью и рвотой, с рыжими волосами, ярко горящими в свете фонаря, он выглядел совсем не похожим на того лощеного джентльмена, который отправился играть в вист.
- Вряд ли это имеет значение, - добавил он, - так как он не скажет об этом никому. Потому что, если он это сделает, я кастрирую его, как бычка, и скормлю его яйца и лживый язык свиньям.
Он коснулся рукоятки кинжала, как если бы уверяясь, что он под рукой на случай необходимости.
- Однако я уверен, что вы не собираетесь выдвигать столь беспочвенные обвинения против моей жены, не так ли ... сэр? - сказал он Уайли с чрезмерной вежливостью.
Я не удивилась, когда Филипп Уайли отрицательно покачал головой, очевидно, еще не способный говорить. Джейми издал звук мрачного удовлетворения и наклонился поднять плащ, который он сбросил ранее.
Чувствуя себя довольно слабой в коленках после яркой демонстрации чувства мужской чести, я уселась на ведро.
- Хорошо, - сказала я и убрала с лица прядь волос. - Прекрасно. Поскольку мы все урегулировали ... на чем мы остановились?
- Убийство Бетти, - подсказал Роджер. - Мы не знаем кто, мы не знаем когда, и мы не знаем почему, хотя могу ли я предложить, чтобы в качестве первичной посылки мы согласились, что никто из присутствующих здесь не имел к убийству никакого отношения?
- Очень хорошо, - Джейми бесцеремонным жестом отклонил вопрос об убийстве. - Как насчет Стивена Боннета?
При этих словах заинтересованный вид Роджера сменился на более мрачный.
- Да, что с ним? Он вовлечен в это дело?
- Возможно, он не повинен в убийстве, но вчера на мою тетю и ее мужа в их собственной спальне напали два злодея. Одним из них был ирландец, - Джейми накинул плащ на свои голые плечи и наклонился к Филиппу Уайли со зловещим видом.
- Я повторяю, - холодно произнес тот, все еще держа руки на животе, - что я не знаю никакого джентльмена с таким именем, ни ирландца, ни готтентота.
- Стивен Боннет - не джентльмен, - заявил Роджер. Тон был довольно спокоен, но с неким оттенком, который заставил Уайли взглянуть на него.
- Я не знаю такого парня, - повторил он твердо. Сделав небольшой вдох в качестве эксперимента, он обнаружил, что может дышать, и вздохнул глубже. - Почему вы решили, что ирландец, напавший на мистера и миссис Иннес, был Боннетом? Он случайно не оставил свою визитку?
К своему удивлению я рассмеялась. Несмотря ни на что, я должна была признаться, что испытывала к Филиппу Уайли определенное уважение. Удерживаемый в качестве пленника, побитый, подвергаемый угрозам, облитый кофе и лишившийся своего парика, он сохранил гораздо больше достоинства, чем большинство мужчин в его ситуации.
Джейми посмотрел на меня и перевел взгляд на Уайли. Мне показалось, что уголок его рта дернулся, но в тусклом свете трудно было сказать наверняка.
- Нет, - сказал он, - но я неким образом знаком со Стивеном Боннетом, который является уголовником, выродком и вором. И я видел этого человека вместе с вами, сэр, когда вы случайно встретили мою жену в сарае.
- Да, - подтвердила я. - Я видела его также, он стоял прямо за вами. И вообще, что вы там делали?
Глаза Уайли расширились от обвинительных слов Джейми, при моем подтверждении он моргнул, еще раз глубоко вздохнул и уставился вниз, потирая согнутым пальцем под носом. Потом взглянул на Джейми, теперь без всякого гнева.
- Я не знаю его, - сказал он спокойно. - Мне казалось, что кто-то за мной идет, но, оглядываясь, я никого не видел и потому особенно не беспокоился. Когда я ... увидел, что было в сарае, - его взгляд метнулся в мою сторону, но не встретился с моим, - я был слишком потрясен, чтобы обращать внимание на что-либо, кроме того что было передо мной.
Я могла ему поверить.
Уайли пожал плечами.
- Если сзади меня находился Боннет, то я должен поверить вам на слово, сэр. И все же уверяю вас, что я его не приводил и даже не знал, что он идет за мной.
Джейми и Роджер обменялись взглядами, но они так же, как и я, уловили нотки правды в словах Уайли. Наступила короткая пауза, и я могла слышать лошадей, топочущих в своих стойлах. Они уже успокоились, хотя оживленно переступали копытами в ожидании корма. Рассвет проникал через отверстия под карнизом, его мягкий дымный свет лишил воздух в конюшне всех цветов, но стали видны неясные очертания упряжи, висящей на стене, вилы и лопаты, стоящие в углу.
- Скоро появятся конюхи, - Джейми пошевелился и вздохнул, слегка пожав плечами. Он поглядел на Уайли.
- Ну, что ж, сэр. Я принимаю ваше слово джентльмена.
- Да? Вы мне льстите.
- Однако, - продолжил Джейми, игнорируя его сарказм, - я хотел бы знать, что привело вас вчера в сарай.
Уайли, привставший с табурета, остановился, потом медленно сел назад. Он моргнул несколько раз, раздумывая, потом вздохнул, сдаваясь.
- Лукас, - сказал он коротко. Он не поднимал глаз, держа их на своих руках, безвольно лежащих на коленях. - Я присутствовал при его рождении, я воспитывал его, приучал к седлу, тренировал его, - он сглотнул; я увидела, как дрогнули кружева рубашки на его шее. - Я пришел в конюшню, чтобы провести с ним несколько минут ... чтобы проститься с ним.
Впервые лицо Джейми потеряло тень неприязни, которое появлялось на нем, всякий раз как он смотрел на Уайли. Он глубоко вздохнул и слегка кивнул.
- Да, я понимаю, - произнес он спокойно. - А потом?
Уайли выпрямился.
- Когда я оставил конюшню, мне показалось, что я услышал голоса в огороде. А когда я подошел ближе, то увидел свет между досок сарая, - он пожал плечами. - Я открыл дверь. И вы знаете лучше меня, что случилось потом, мистер Фрейзер.
Джейми сильно провел рукой по лицу и кивнул.
- Да, - сказал он. - Я бросился за Боннетом, а вы стояли у меня на дороге.
- Вы напали на меня, - холодно произнес Уайли. Он подтянул свой порванный сюртук на плечах. - Я защищался, поскольку имел на это право. А потом вы и ваш зять схватили меня и затащили сюда, - он дернул головой в направлении стойла позади него, - и держали меня пленником половину ночи!
Роджер откашлялся, то же сделал Джейми, хотя с более суровым значением.
- Да, в общем, - сказал он, - мы не возражаем, что это так, - он вздохнул и отступил, указывая жестом, что Уайли мог идти. - Полагаю, вы видели в каком направлении убежал Боннет?
- О, да. Хотя я не знал его имени, конечно. Думаю, сейчас он вне вашей досягаемости, - сказал Уайли со странным оттенком удовлетворения в голосе. Джейми резко развернулся.
- Что вы имеете в виду?
- Лукас, - Уайли кивнул на тени в дальнем конце прохода. - Его стойло там. Я хорошо знаю его голос, звуки его движения, но этим утром я их не слышал. Боннет - если это был он - убежал в направлении конюшни.
Прежде чем Уайли перестал говорить, Джейми схватил фонарь и направился вдоль прохода. Лошади высовывали любопытные носы над загородками своих стойл, фыркая и пуская пар, когда он проходил, но никакого черного носа не появилось в конце ряда, никакая черная грива не заструилась бегущей водой от радостного приветствия. Мы торопливо догнали его и заглянули в стойло, которое он освещал высоко поднятым фонарем.
Желтый свет сиял на пустой соломе.
Мы долго стояли и смотрели в тишине. Потом Филипп Уайли вздохнул и вскинул голову.
- Если его больше нет у меня, то и у вас, мистер Фрейзер, тоже, - его глаза остановились на мне с мрачной иронией. - Но я желаю вам радости с вашей женой.
Он развернулся и ушел со спущенными чулками, сверкая красными каблуками туфель в свете наступающего утра.
Снаружи рассвет разгорелся во всю, прекрасный и словно застывший. Казалось, двигалась одна река, мерцая серебром воды между деревьев.
Роджер, позевывая, пошел к дому, но Джейми и я задержались у загона. Через несколько минут появятся люди, будет много вопросов, разговоров, предположений. Ни один из нас не хотел разговаривать, не теперь.
Наконец, Джейми положил руку на мои плечи и решительно повернул прочь от дома. Я не знала, куда он направлялся, и не особенно интересовалась, хотя сильно надеялась, что я смогу прилечь там, куда мы шли.
Мы прошли кузницу, где маленький сонный мальчик раздувал огонь в горне с помощью мехов, и красные искры взлетали, как светлячки, в темноте. Прошли мимо каких-то строений, завернули за угол и оказались перед невзрачным сараем с большой двухстворчатой дверью. Джейми снял замок и, толкнув створку, открыл двери, приглашая меня войти.
- Не могу понять, почему я не вспомнил о нем, - сказал он, - когда искал место для уединения.
Мы были в каретном сарае. Там стояли фургон и какой-то легкий экипаж, а также фаэтон Джокасты - открытая повозка, похожая на большие сани на двух колесах. У нее была длинное сиденье с подушками из синего бархата. Джейми подхватил меня за талию и подсадил в экипаж, потом забрался следом. На подушки была наброшена полость из шкуры бизона, он стянул ее и расстелил на полу фаэтона. Здесь едва хватало места для двоих, если они не возражали лежать, тесно прижавшись друг к другу.
- Ложись, сассенах, - сказал он, опускаясь на колени. - Что бы ни случилось потом ... оно может подождать.
Я охотно согласилась. Но на краю отключающегося сознания, я не могла не выяснить один вопрос.
- Твоя тетя ... Ты ей веришь? Тому, что она сказала о золоте и всем остальном?
- О, да, конечно, - пробормотал он мне в ухо. Его рука тяжело лежала на моей талии. - По крайней мере, насколько я могу ей верить.