Брианна пришла в большой дом взять книгу. Она оставила Джемми на кухне с миссис Баг и прошла через холл в кабинет отца. Джейми там не было, хотя в пустой комнате сохранялся его слабый запах - некоторый неопределенный мужской аромат, состоящий из запахов кожи, опилок, пота, виски, навоза ... и чернил.
Она потерла пальцем под носом с дрогнувшими ноздрями и улыбнулась. Роджер пах похоже, но кроме этого имел свой собственный запах. "Какой?" - задалась она вопросом. Его руки обычно пахли лакировкой и металлом, когда он играл на гитаре. Но это было давно и далеко отсюда.
Отодвинув мысль подальше, она обратила внимание на полку с книгами. Из последней поездки в Уилмингтон Фергюс привез три свежих книги: собрание эссе Мишеля де Монтеня на французском языке, и потому не годящееся для чтения, потрепанный томик Даниэля Дефо "Молл Фландерс", и тоненькую в мягкой обложке книжку Б. Франклина "Средства и способы достижения добродетели".
"Никакого выбора" - подумала она, вытаскивая "Молл Фландерс". С книгой плохо обращались; ее корешок был сломан, и некоторые страницы выпали из переплета. Ей оставалось только надеяться, что они не пропали. Мало хорошего, когда достигнув интересного места, вдруг обнаруживаешь, что следующие двадцать страниц отсутствуют. Она тщательно пролистала книгу, проверяя, но, казалось, все страницы были на месте, хотя и были иногда помяты или заляпаны едой. От книги исходил довольно специфический запах жира.
Неожиданный грохот из хирургического кабинета матери оторвал ее от книги. Она инстинктивно оглянулась в поисках Джемми, но его здесь не было. Торопливо пихнув книгу назад на полку, она выскочила из кабинета и увидела свою мать, которая быстро бежала по холлу из кухни.
Через мгновение она догнала Клэр возле двери кабинета.
- Джем!
Дверца большого шкафа была открыта, и в воздухе стоял сильный запах меда. Разбитый глиняный кувшин валялся на полу, окруженный липкой золотистой лужей, а в середине ее сидел Джемми, весь измазанный в меде, и с абсолютно круглыми глазами от виноватого потрясения.
Кровь бросилась в ее лицо. Игнорирую клейкую массу, она схватила сына за руки и вздернула на ноги.
Она торопливо проверила нет ли крови и других ран и, не найдя ничего такого, хлопнула его по попе так сильно, что почувствовала боль в своей ладони.
Раздавшийся визг заставил ее на мгновение растеряться и почувствовать себя виноватой. Потом она увидела, во что превратилась остальная часть помещения, и подавила импульс шлепнуть его еще раз.
- Джеремия!
Пучки высушенного розмарина, тысячелистника и тимьяна были вытащены с полок и раскрошены. Одна из подвешенных марлевых сеток была разорвана, и ее содержимое вывалилось на пол. Бутылки и фляжки из буфета лежали опрокинутые на полу; из некоторых были вытащены пробки, и на пол высыпались и вылились разноцветные порошки и жидкости. Большая льняная сумка с крупной молотой солью была раскрыта, и горстка солевых гранул, брошенных со всей силы, далеко рассыпалась по полу.
Хуже всего, амулет ее матери, небольшой кожаный мешочек, лежал на полу плоской тряпицей; он был порван, открыт и пуст. Вокруг валялись крошки засушенных растений, маленькие косточки и другие предметы.
- Мама, я так сожалею. Он ушел ... я не смотрела ... я не должна была спускать с него глаз, - ей пришлось почти кричать свои извинения, чтобы их было слышно за завываниями Джемми.
Клэр, слегка сощурившись от шума, оглядывала свой кабинет, производя поспешную инспекцию. Потом она наклонилась и взяла Джемми на руки, не обращая внимания на мед.
- Шшш, - сказала она, слегка прикрывая ему рот своей ладонью. Увидев, что это не помогло, она похлопала по его губам, произведя звук "ва-ва-ва-ва-ва", который заставил Джемми тотчас замолчать. Он сунул большой палец в рот и зачмокал, привалившись грязной щекой к плечу Клэр.
- Они все проходят через это, - сказала она Бри, выглядя скорее позабавленной, чем расстроенной. - Не волнуйся, дорогая, это просто беспорядок. Слава богу, он не смог достать ножи, и яды я тоже положила высоко.
Брианна почувствовала, что ее сердце замедляет стук, но ее рука, в которой, пульсируя, билась кровь, все еще горела.
- Но твой амулет ... - она указала не него и заметила, как тень пробежала по лицу матери.
- О, - Клэр глубоко вздохнула и, погладив спину Джемми, посадила его на пол. Прикусив нижнюю губу, она наклонилась и подняла мягкий мешочек с испачканными перьями.
- Я сожалею, - беспомощно повторила Брианна.
Она видела усилие, с которым ее мать сделала легкий пренебрежительный жест, прежде чем присесть, чтобы собрать остатки с пола. Ее вьющиеся распущенные волосы упали вперед, скрывая выражение лица.
- Меня всегда интересовало, что же находится внутри него, - сказала Клэр. Она бережно собрала крошечные кости в ладонь. - Чьи они, как ты думаешь? Землеройка?
- Я не знаю, - не спуская настороженных глаз с Джемми, Брианна присела на корточки и стала собирать другие предметы. - Я думаю, может быть, мышиные или летучей мыши.
Мать удивленно взглянула на нее.
- Какая ты умница. Смотри, - она подхватила маленький коричневый кусочек с пола и протянула ей. Наклонившись ближе, Брианна увидела, что, казавшийся высушенным кусочком листа, он оказался фрагментов крыла летучей мыши. Его хрупкая кожа была высушена до прозрачности, а тонкая, как игла, косточка проходила через середину.
- "Глаз медянки, хвост ужиный, шерсть кожана, зуб собачий"(1), - процитировала Клэр. Она высыпала косточки на стойку, зачаровано глядя на них. - Интересно, что она имела в виду?
- Она?
- Найавене, женщина, которая дала мне этот мешочек.
Присев, Клэр смела крошки листьев - по крайней мере, Брианна надеялась, что это были листья - в свою ладонь и понюхала. В воздухе лаборатории было множество запахов, не говоря уже о перекрывающем все сладковатом аромате меда, но более чувствительный нюх ее матери не испытывал затруднений в их определении.
- Восковница, пихта бальзамическая, дикий имбирь и водяной перец, - сказала она, принюхиваясь, как собака, ищущая трюфеля. - И немного шалфея, я думаю.
Джемми, уже забывший про нагоняй, подобрал хирургический зажим и вертел его в руках, очевидно, решая, съедобен ли он. Бринна раздумывала - забрать ли у него зажим, но зная, что мать всегда стерилизовала свои инструменты, решила оставить, тем более он не имел острых краев.
Оставив его с Клэр, она отправилась на кухню, чтобы взять горячей воды и тряпок. Миссис Баг была там, но крепко спала, слегка похрапывая и сложив руки на круглом животе; ее керчь сполз на одно ухо.
Вернувшись назад с ведром и тряпками, она увидела, что большинство мусора было уже убрано, а ее мать ползала на коленях, заглядывая под шкаф.
- Ты что-нибудь потеряла? - она взглянула на нижнюю полку шкафа, но увидела, что там отсутствовал только кувшин с медом. Остальные емкости были аккуратно закупорены и поставлены на место.
- Да, - Клэр наклонилась еще ниже, заглядывая под стол. - Камень. Вот такой большой, - она показала большим и указательным пальцами кружок размером с маленькую монету, - серовато-синего цвета. Полупрозрачный с пятнышками. Необработанный сапфир.
- Он был в шкафу? Может быть, миссис Баг убрала его в другое место?
Клэр присела на пятки, качая головой.
- Нет, она ничего здесь не трогает. Кроме того, он был не в шкафу, а в нем, - она кивнула на стол, где среди осколков костей и трав лежал пустой мешочек.
Быстрый поиск, потом более медленный по всему хирургическому кабинету не выявил никаких признаков камня.
- Ты знаешь, - Клэр провела рукой по своим волосам, задумчиво глядя на Джемми - мне не хочется так думать, но не кажется ли тебе ...?
- Чер ... я имею в виду, крысы, - произнесла Брианна с опасением, перерастающим в умеренную тревогу. Она наклонилась к Джемми, который надменно игнорировал ее, сосредоточившись на задаче затолкать зажим в свою левую ноздрю. Определенно, вокруг его рта были крошки высушенных растений, прилипшие к меду, но это были только розмарин и тимьян.
Оскорбленный ее бесцеремонным рассматриванием, Джемми попытался ударить ее зажимом, но она твердо перехватила его руку, забирая инструмент другой рукой.
- Не бей маму, - сказала она машинально, - это не хорошо. Джем, ты проглотил бабушкин камень?
- Нет, - ответил он, хватаясь за зажим. - Мой!
Она принюхалась к его рту, заставив его отклониться назад под опасным углом, но не могла определиться с запахами. Все-таки она не была уверена, что это розмарин.
- Подойди, пожалуйста, и понюхай, - попросила она мать, вставая на ноги. - Я не могу понять.
Клэр наклонилась, чтобы понюхать, и Джемми издал восторженно-испуганное хихиканье, приготовившись к игре "Съешь меня". Он почувствовал разочарование, когда его бабушка просто вздохнула и произнесла определенно: "Дикий имбирь", потом взяла тряпку и вытерла мед с его мордашки, не обращая внимания на протестующие крики.
- Видишь, - Клэр указала на нежную кожу вокруг его рта. Брианна теперь ясно увидела два или три крошечных, как зернышки, пузырька.
- Джеремия, - строго сказала она, пытаясь смотреть ему прямо в глаза. - Скажи маме, ты съел бабушкин камень?
Джеремия, избегая ее взгляда, пополз прочь, прикрывая попку рукой.
- Не бить, - сказал он. - Не холосо!
- Я не собираюсь бить тебя, - уверила она, хватая его за ногу. - Я только хочу знать. Ты сглотнул вот такой камень? - она показала большим и указательным пальцем размер. Джемми захихикал.
- Голячий, - сказал он. Это было его новое любимое слово, которое он использовал для всего, что ему нравилось.
Брианна прикрыла глаза и раздраженно вздохнула, потом открыла их и посмотрела на мать.
- Боюсь, что это так? Ему будет больно?
- Не думаю, - Клэр задумчиво глядела на внука, приложив палец к губе. Потом она подошла к одному из высоких шкафов и достала большую коричневую стеклянную бутылку.
- Касторовое масло, - объяснила она, роясь в ящике в поисках ложки. - Не такое вкусное, как мед, - добавила она, сверля Джемми взглядом, - но очень эффективное.
Касторовое масло, может быть, и было эффективным, но для проявления его действия требовалось время. Внимательно наблюдая за Джемми, который сидел на полу, играя с деревянными кубиками в корзине, Брианна и Клэр воспользовались ожиданием, чтобы привести хирургический кабинет в порядок, а потом взялись за мирную, но длительную работу по составлению лекарств. Некоторое время у Клэр не было возможности заняться этим, и накопилось множество листьев, корней и семян, которые нужно было измельчить, растолочь, прокипятить в воде, залить маслом или спиртом, процедить через марлю, перемешать с воском или медвежьим жиром, смешать с размельченным тальком или скатать в шарики, а потом засыпать или разлить в кувшины и бутылки, или уложить в мешочки для хранения.
Это был уютный теплый день, и они оставили окна открытыми для ветерка, несмотря на то, что приходилось гонять мух и комаров и вытаскивать случайного шмеля, попавшего в кипящий раствор.
- Осторожнее, милый! - Брианна торопливо согнала пчелу с одного из кубиков Джемми, к которому тот потянулся. - Плохая пчела! Кыш!
- Они чувствуют запах меда, - сказала Клэр, отгоняя другую. - Нужно их немного отвлечь, - она поставила миску с подслащенной медом водой на подоконник, и через мгновение по ее краю сидело множество пчел, жадно прильнувших к сладкой жидкости.
- Целеустремленные существа, не так ли? - Брианна отерла пот, бегущий между грудями.
- Ну, целеустремленность далеко ведет, - рассеянно пробормотала Клэр, с сосредоточенным видом размешивая раствор в миске над спиртовой горелкой. - Не кажется ли тебе, что он готов?
- Тебе лучше знать, - однако Брианна послушно наклонилась и понюхала. - Думаю, пахнет довольно сильно
Клэр обмакнула палец в миску и внимательно осмотрела его.
- Ммм, думаю, что да, - убрав миску с пламени, она процедила темную зеленоватую жидкость через марлю в бутылку. Несколько высоких стеклянных бутылок уже стояли на подоконнике, и солнечный свет просвечивал сквозь них, отчего их содержимое сверкало, как красные, зеленые и желтые драгоценные камни.
- Ты всегда знала, что твое предназначение - быть врачом? - с любопытством спросила Брианна. Мать покачала головой, ловко кроша кизиловую кору острым ножом.
- Когда я была маленькой, эта мысль никогда не приходила мне в голову. Девочки, конечно, не думают об этом. Я мечтала, что вырасту, выйду замуж, заведу детей, дом ... Лиззи выглядит в порядке, как ты думаешь? Мне кажется, вчера вечером у нее было немного желтое лицо, но возможно это от недостатка освещения.
- Думаю, она в порядке. Как ты считаешь, она действительно любит Манфреда?
Вчера вечером они праздновали помолвку Лиззи с Манфредом МакДжиллевреем, который прибыл со всей семьей на щедрый ужин. Миссис Баг, которая любила Лиззи, расстаралась вовсю, неудивительно, что сейчас она спала.
- Нет, - сказала Клэр правдиво. - Но пока она еще ни в кого не влюблена, ничего страшного. Он хороший парень и довольно красивый. И Лиззи нравится его мать, что в данных обстоятельствах очень хорошо.
Она улыбнулась при мысли о Юте МакДжилливрей, которая взяла Лиззи под свое просторное материнское крыло, выбирая для нее самые лакомые кусочки и настойчиво толкая их ей, как малиновка, кормящая своего птенца.
- Я думаю, миссис МакДжилливрей ей нравится больше, чем Манфред. Она была совсем маленькой, когда умерла ее мать. И она словно обрела ее заново, - Брианна взглянула на мать уголком глаз. Она слишком хорошо помнила это чувство, когда лишаешься матери, и то чистое счастье, когда обретаешь ее снова. Инстинктивно, она взглянула на Джемми, который вел оживленный, но не разборчивый разговор с котенком Адсо.
Клэр кивнула, засыпая измельченную кору в маленькую круглую флягу со спиртом.
- Да. И все же я думаю, это хорошо, что они могут немного подождать и привыкнуть друг к другу, я имею в виду Лиззи и Манфреда, - на семейном совете было решено, что их свадьба состоится следующим летом, когда Манфред построит свою лавку в Вуламс-Крике. - Я надеюсь, это будет работать.
- Что?
- Кизиловая кора, - Клэр закупорила бутылку и поставила ее в шкаф. - В журнале доктора Роллингса написано, что ее можно использовать вместо хины. И ее легче достать, не говоря уже о том, что гораздо дешевле.
- Здорово. Надеюсь, она поможет.
Малярия Лиззи не проявляла себя уже несколько месяцев, но всегда существовала угроза приступа, а хинная кора была ужасной дорогой.
Предыдущий предмет их разговора оставался в ее голове, и она вернулась к нему, когда взяла новую горсть листьев шалфея, затолкала в ступу и тщательно растолкла их, прежде чем поместить в раствор.
- Ты сказала, что не планировала стать врачом, когда была девочкой. Но позже ты казалась довольно настойчивой в достижении своей цели.
У нее были отрывочные, но яркие воспоминания об обучении Клэр в медицинском колледже. Он еще помнила запахи больницы, застрявшие в волосах и одежде матери, и могла ощущать прохладное прикосновение ее зеленой хирургической куртки, которую она иногда носила, когда приходила поцеловать ее на ночь.
Клэр ответила не сразу, сосредоточившись на переборке высушенных пестиков кукурузы, подбирая и выбрасывая испорченные кусочки в открытое окно.
- Ну, - произнесла она, наконец, не отрывая взгляда от своей работы. - Люди, и не только женщины, если они знают, чего хотят, всегда найдут возможность. Твой отец ... я имею в виду, Фрэнк ... - она сгребла пестики и ссыпала их в плетеную корзинку, оставив на стойке крошки. - Он был хорошим историком. Ему нравился предмет, и у него был талант дисциплины и концентрации, который привел его к успеху, но история не являлась ... э ... его призванием. Он сам сказал мне, что мог заниматься другими вещами и с таким же успехом. Это не имело для него значения. Но для некоторых людей одно занятие может значить очень многое. И если это так ... Да, медицина много значила для меня. И когда я поняла, что мне предназначено заниматься ею ... - она пожала плечами, отряхнула руки и накрыла корзинку чистой тряпицей, обвязав ее веревочкой.
- Да ... но не всегда есть возможность заниматься тем, для чего ты предназначен, не так ли? - произнесла Брианна, думая о неровном шраме на горле Роджера.
- Ну, жизнь действительно вносит свои коррективы, - пробормотала ее мать. Она подняла голову, встретила взгляд Брианна, и ее рот слегка дернулся в кривоватой улыбке. - Для большинства людей жизнь, которую они ведут, для них единственная. Марсали, например. Я не думаю, что ей когда-либо приходило в голову, что она может заниматься чем-то другим. Ее мать вела дом и воспитывала детей, и она сама не видит причин, почему она должна делать что-то иное. И все же ... - Клэр приподняла одно плечо в пожатии и потянулась через стол за другой ступкой. - У нее была большая страсть к Фергюсу, и это стало достаточным, чтобы выбить ее жизнь из привычной колеи.
- Чтобы перевести ее в другую, точно такую же?
Клэр, не глядя, слегка кивнула головой.
- Точно такую же, за исключением того, что она ведет ее в Америке, а не в Шотландии. И у нее есть Фергюс.
- Как у тебя - Джейми? - она редко использовала его имя, и Клэр удивлено взглянула на нее.
- Да, - ответила она. - Джейми - часть меня, и ты тоже, - она коснулась лица Бри быстрым легким касанием и отвернулась, потянувшись за пучком майорана, свисавшим вместе с множеством сушеных трав с потолочной балки. - Но ни один из вас не заполняет меня полностью, - сказала она, не оборачиваясь. - Я та, кто я есть. Доктор, медсестра, целитель, ведьма, как бы меня не называли; имя не имеет значения. Я родилась, чтобы быть врачом, и я буду им, пока жива. Если я должна буду потерять тебя или Джейми, я перестану быть целым человеком, но у меня останется мое призвание. Какое-то время, - продолжила она настолько тихо, что Брианне пришлось напрячься, чтобы услышать ее, - когда я вернулась назад ... пока не родилась ты ... у меня было только оно, мое призвание.
Клэр накрошила майоран в ступку и взяла пестик. Звук тяжелых башмаков донесся снаружи, и потом раздался голос Джейми, незлобиво прогоняющего курицу с дороги.
А было ли для нее достаточно любить Роджера, любить Джемми? Конечно, должно быть. Только у нее возникло ужасное опустошающее чувство, что, возможно, этого было недостаточно, и она быстро заговорила, прежде чем мысль оформилась в слова.
- А как па?
- Что па?
- Он знает, кто он есть, как ты думаешь?
Руки Клэр остановились, и звук пестика смолк.
- О, да, - сказала она, - он знает.
- Лэрд? Ты так назовешь его призвание?
Ее мать задумалась, колеблясь.
- Нет, - наконец, произнесла она и начала толочь снова. Аромат сушеного майорана заполнил комнату, как ладан. - Он мужчина, - сказала она, - а быть им совсем не простое дело.