Лошади немного успокоились, хотя все еще били копытами и дергали головами, когда в отдалении глухо ворчал гром. Джейми вздохнул, поцеловал мою макушку и двинулся к маленькой полянке, на которой они были привязаны.
- Если вам здесь не нравится, - услышала я его голос, - почему вы сюда забрались?
Он говорил успокаивающим голосом, и Гидеон коротко заржал от удовольствия видеть его. Я повернулась, чтобы пойти и помочь ему, но какое-то движение внизу задержало мой взгляд.
Я высунулась вперед с уступа, крепко держась за ветвь тсуги. "Лошадь, - подумала я, - но пришла не с той стороны, где скрывались беженцы". Я осторожно двинулась вдоль хвойных деревьев, поглядывая время от времени сквозь их ветви, и достигла, наконец, места почти на конце узкого выступа, откуда долина внизу была хорошо видна.
Не совсем лошадь, это был ...
- Это Кларенс! - крикнула я.
- Кто? - голос Джейми донесся с дальнего края уступа, почти заглушенный шелестом ветвей. Ветер снова усиливался, влажный от дождя.
- Кларенс! Мул Роджера!
Не ожидая ответа, я нырнула под нависающие ветви и схватилась за выступающее скальное образование, удерживая сомнительное равновесие. Почти под моими ногами торчали верхушки деревьев, и мне не хотелось свалиться на них.
Без сомнения, это был Кларенс. Я не имела знаний и опыта, чтобы распознать любое четвероногое животное по его стати, но Кларенс перенес в молодости чесотку или другое кожное заболевание, отчего его шкура покрылась белыми пятнами, особенно, вокруг огузка.
Он мчался вприпрыжку по полю, покрытому кукурузной стерней, и очевидно был страшно рад присоединиться к компании. Он был оседлан и без всадника. Увидев это, я потихоньку выругалась.
- Он порвал путы и сбежал, - Джейми появился возле меня, вглядываясь вниз на маленькую фигурку мула. Он показал рукой. - Видишь?
Я увидела кусок веревки, которая болталась вокруг одной из его передних ног и которую я в тревоге не заметила.
- Это лучше, - сказала я. Мои руки вспотели, и я вытерла ладони о свои рукава, не способная отвести взгляд от мула. - Я имею в виду, если он порвал путы, стало быть, Роджер не сидел на нем, и значит, не упал и не пострадал.
- А, нет, - Джейми выглядел заинтересованным, но не встревоженным. - Все что ему грозит - это длительная прогулка пешком.
Однако я увидела, как его взгляд переместился вниз по речной долине, заполненной дымом. Он слегка покачал головой и произнес что-то од нос, без сомнения, родственное моей ругательству.
- Интересно, Бог чувствует то же самое, - сказал он громко и искоса взглянул на меня, - когда видит, как люди совершают глупости, но ничего с этим не может поделать.
Прежде чем я смогла ответить, сверкнула молния, и следом бухнул такой громкий удар грома, что я подпрыгнула, отпустив скалу. Джейми схватил меня за руку и оттащил от края. Лошади забились в панике возле своей привязи, и он повернулся к ним, но внезапно замер, все еще держа меня за руку.
- Что? - я посмотрела в том же направлении, но увидела только стену утеса, покрытую небольшими скальными растениями.
Он отпустил мою руку и, не отвечая, пошел к утесу. Точнее, к сожженному огнем мертвому дереву, которое росло возле него. Очень осторожно он протянул руку и щипнул что-то на его коре. Я подошла к нему и увидела, что он держал в руке несколько длинных жестких волос. Белых.
Дождь полил снова, словно собрался промочить все до основания. Со стороны лошадей, которым не нравилось, что их оставили одних, раздалось пронзительное ржание.
Я смотрела на ствол дерева; белые волосы в изобилии застряли в трещинах коры. "У медведя есть любимые деревья для чесания, - вспомнила я слова Джосайи. - Он возвращается к нему снова и снова". Я тяжело сглотнула.
- Возможно, - задумчиво произнес Джейми, - лошадей беспокоит не только гром.
Возможно. Молния высветила деревья далеко вниз по склону, следом прогрохотал гром. Еще одна вспышка, и еще удар грома, словно под нами выстрелила зенитка. Лошади впали в истерику, и я была готова присоединиться к ним.
Я накинула плащ с капюшоном, когда покидала деревню, но и капюшон, и волосы теперь промокли, облепив мой череп, и дождь стучал по голове, как душ из гвоздей. Волосы Джейми также прилипли к его голове, и он гримасничал сквозь потоки дождя.
Он сделал жест "оставайся здесь", но я покачала головой и последовала за ним. Лошадьми овладела полная паника; их влажные гривы свисали над дико вращающимися глазами. Иуда почти вырвал из земли деревце, к которому я его привязала, а Гидеон прижал уши и периодически обнажал большие желтые зубы, словно собираясь кого-то укусить.
Рот Джейми напрягся. Он оглянулся на дерево, где мы нашли следы медведя. Сверкнула молния, скалы содрогнулись от грома, и лошади заржали, рванувшись. Джейми покачал головой, принимая решение, и схватил Иуду за уздцы, принуждая того стоять. Очевидно, мы собирались спускаться, несмотря на скользкую тропу.
Я вскочила в седло, взмахнув мокрыми юбками, и, крепко ухватив поводья, пыталась успокоить Иуду, крича ему в ухо ласковые слова. Мы были опасно близко к краю уступа, и я, сильно наклонившись вбок, пыталась отвести его ближе к скале.
Внезапно по всему моему телу пробежало сильное покалывание, словно меня кусали тысячи крошечных муравьев. Я взглянула на свои руки и увидела, что они сияли синим светом. Капюшон слетел с моей головы, и волосы встали торчком, как если бы их подняла гигантская рука.
Воздух внезапно запах серой, и я в страхе оглянулась вокруг. Деревья, скалы и почва - все светилось синим светом. Крошечные змейки ослепительно белых разрядов скользили с шипением по поверхности скалы всего в нескольких ярдах от меня.
Я повернулась, окликая Джейми, и увидела его верхом на Гидеоне; он, повернувшись ко мне, что-то кричал, но слова терялись в вибрирующем воздухе.
Грива Гидеона начала подниматься, словно по волшебству. Волосы Джейми плавали в воздухе, пронизанные синими нитями. Лошадь и его всадник пылали адским огнем, обрисовывающим каждый мускул. Я почувствовал порыв воздуха на моей коже, и затем Джейми прыгнул с седла ко мне, бросая нас обоих в пустоту.
Молния ударила, прежде чем мы коснулись земли.
Я пришла в себя, чувствуя зловоние сожженной плоти и иссушающий горло запах озона. Я чувствовала себя так, словно меня вывернули наизнанку, выставив наружу внутренние органы.
Все еще шел дождь. Некоторое время я лежала неподвижно, позволяя дождю обмывать мое лицо, в то время как мои нейроны медленно начинали работать. Мой палец дергался сам по себе. Я попробовала согнуть его и смогла. Однако прошло еще несколько минут, прежде чем моя нервная система заработала полностью, и я смогла сесть.
Джейми лежал возле меня, раскинувшись на спине в зарослях сумаха, словно тряпичная кукла. Я подползла к нему и увидела, что глаза его были открыты. Он моргнул и дернул мускулом в уголке рта в попытке улыбнуться.
Я не видела крови, и его разбросанные конечности не были согнуты под неестественными углами. Дождь налился в его глазницы, заливая глаза. Он яростно моргнул и повернул лицо, чтобы влага скатилась вниз. Я положила руку на его живот и ощутила его сильный брюшной пульс, медленный, но устойчивый.
Я не знала, сколько времени мы находились без сознания, но и этот шторм закончился. Зарница вспыхнула за отдаленными горами, высвечивая их острые пики.
- "Гром великолепен, - процитировала я, все еще находясь в оцепенении, - гром внушителен, но работу делает молния"(1).
- Да, она сделала со мной хорошую работу. Как ты, сассенах?
- Великолепно, - ответила я, чувствуя себя приятно отстраненной. - А ты?
Он испытующе взглянул на меня, но, видимо, пришел к заключению, что со мной все в порядке. Он схватился за куст сумаха и с трудом встал на ноги.
- Я немного не чувствую пальцы ног, - ответил он мне, - но остальное в порядке. Однако лошади ... - он взглянул вверх, и я увидела, как двинулось его горло, когда он сглотнул.
Лошади молчали.
Мы находились приблизительно в двадцати футах ниже уступа среди елей и бальзамов. Я могла двигаться, но не могла заставить себя сделать это и сидела, не шевелясь, в то время как Джейми встряхнулся и начал подниматься назад на сторожевой выступ.
Было очень тихо, я задалась вопросом, не была ли я оглушена ударом. Моя нога мерзла, я взглянула вниз и обнаружила, что мой левый башмак исчез, то ли сорванный молнией, то ли потерянный при падении, но поблизости его не было. Чулок тоже исчез, и возле щиколотки выделялся звездчатый узелок вен - наследство моей второй беременности. Я сидела, уставившись на него, словно в нем был ключ к тайнам вселенной.
Лошади, должно быть, мертвы. Почему мы остались живы? Я вдохнула вонь сгоревшей плоти, и глубоко во мне возникла мелкая дрожь. Остались ли мы живы только потому, что нам суждено умереть через четыре года? Когда придет наша очередь, будем ли мы лежать в руинах нашего сгоревшего дома оболочками обугленной смердящей плоти?
Сожженные до костей. Слезы, смешиваясь с дождем, бежали по моему лицу, но это были слезы по лошадям, по моей матери, но не по мне самой. Еще нет.
Сетка синих вен под моей кожей проступала более явственно, чем обычно. На тыльной стороне моих ладоней они напоминали дорожную карту, вдоль голени, подобно змее, тянулась одна разбухшая вена. Я нажала на нее пальцем; она утопилась в мягкой плоти и вернулась назад, как только я убрала палец.
Джейми вернулся со сбившимся от подъема дыханием. Я обратила внимание, что оба его башмак исчезли.
- Иуда мертв, - сказал он, садясь возле меня. Он взял мою онемевшую руку своей холодной рукой и сильно сжал ее.
- Бедняжка, - сказала я, и снова теплый поток моих слез смешался с холодным дождем. - Он предчувствовал это. Он всегда ненавидел гром и молнию.
Джейми обнял меня за плечи и прижал мою голову к своей груди, бормоча что-то ласковое и успокоительное.
- А Гидеон? - спросила я, наконец, поднимая голову и пытаясь утереть нос плащом. Джейми покачал головой с несколько изумленной улыбкой.
- Он жив, - ответил он. - У него обгорело правое плечо и передняя нога, а его грива сгорела полностью. - Он взял полу своего изодранного плаща и попытался вытереть мое лицо, но также без особого успеха. - Думаю, это сотворит чудо с его норовом, - добавил он в попытке пошутить.
- Полагаю, что так, - я слишком изнемогла и была потрясена, чтобы рассмеяться, но выдавила слабую улыбку, и она подбодрила меня. - Ты думаешь, ты сможешь свести его вниз? У меня ... есть немного мази от ожогов.
- Да, - он дал мне руку и помог мне подняться. Я повернулась, чтобы отряхнуть мои юбки, и заметила его.
- Смотри, - произнесла я шепотом. - Джейми ... смотри.
На расстоянии десяти футов от нас на склоне росла большая пихта; ее вершина была обломана и часть ветвей была сожжена и дымилась. Между одной из ветвей и стволом была втиснута огромная округлая туша. Наполовину она был черной из-за сгоревших тканей, но волосы на другой половине торчали мокрыми шипами цвета белых триллиумов.
Джейми смотрел на тушу медведя с открытым ртом, потом медленно закрыл его и покачал головой. Он повернулся ко мне и поглядел на отдаленные горы, где бесшумно блеснула молния.
- Говорят, - произнес он тихо, - что большая буря предвещает смерть короля.
Потом он очень мягко коснулся моего лица.
- Жди здесь, сассенах, я приведу коня. Мы едем домой.