Аннотация: Дорогие мои читатели. Вот и закончился перевод 6 книги. Спасибо за долготерпение. Проведу несколько дней за окончательной правкой и компановкой глав в одну книгу, а потом хочу взяться за 7 книгу.
Дыхание снега и пепла
Эпилог I
ЛАЛЛИБРОХ
Луч фонарика медленно двигался по тяжелым дубовым балкам, задержался на подозрительной дыре и двинулся дальше. Крупный мужчина сосредоточено нахмурился и поджал губы, словно ожидал неприятного сюрприза.
Брианна стояла рядом с ним с таким же сосредоточенным хмурым видом и рассматривала темные углубления на потолке. Вряд ли она увидит древоточцев или термитов, пока балка не упадет на нее, но полагала вежливым проявить внимание.
На самом деле лишь часть внимания она уделяла замечаниям, которые джентльмен бросал своей помощнице, молодой женщине в слишком большом для нее комбинезоне с розовыми прядями в волосах.
Брианна взглянула на свои наручные часы, все еще удивляясь их присутствию. Еще полчаса. Если бы они могли избежать …
Пронзительный крик сверху заставил ее поморщиться. Менее закаленная помощница взвизгнула и уронила планшет.
- Мама!
Джем.
- Что? – крикнула она в ответ. – Я занята!
- Но мама! Мэнди меня ударила! – донесся сверху возмущенный ответ. Она взглянула вверх, верхушка головы торчала на лестничной площадке. Свет из окна сиял на рыжих волосах.
- Ударила? Ладно …
- Палкой!
- Какой …
- Специально!
- Ну, не думаю …
- И … - пауза перед драматической развязкой – она не извиняется!
Строитель и его помощница забыли про древоточцев и уставились на Брианну, без сомнения ожидая от нее соломонова решения.
Брианна на мгновение прикрыла глаза.
- Мэнди! – завопила она. – Извинись!
- Нет! – пришел сверху писклявый отказ.
- Да, ты извинишься! – донесся голоса Джема, сопровождаемый возней. Брианна со свирепым видом бросилась к лестнице. Как только она поставила ногу на первую ступеньку, Джем издал пронзительный визг.
- Она меня укусила!
- Джеремия МакКензи не смей кусать ее в ответ! – крикнула она. – Прекратите немедленно!
Джем просунул взъерошенную голову между перил. Вокруг его глаз были нанесены голубые тени, а вокруг рта от уха до уха была намазана розовая губная помада.
- Она маленький злобный сорванец, - сердито сообщил он удивленным зрителям внизу. – Так говорил мой дедушка.
Брианна не знала то ли ей смеяться, то ли плакать или громко заорать, но просто махнула мужчине с ее помощницей и побежала вверх по лестнице разбираться.
Разборки заняли больше времени, чем ожидалось, поскольку три девочки Фионы, которые ранее ничем себя не проявляли, примолкли, так как разрисовывали рожицами ванную комнату новой косметикой Брианны.
Спустившись вниз четверть часа спустя, она обнаружила, что строитель мирно попивает чай, сидя на перевернутом ведре для угля, а его помощница с недоеденной булочкой в руке с открытым ртом бродит по холлу.
- Все эти дети ваши? – спросила она, сочувственно приподняв бровь с пирсингом.
- Слава богу, нет. Здесь внизу все в порядке?
- Сырость, - благодушно ответил строитель. – Вполне ожидаемо для такого старинного дома. Когда он был построен, дорогая?
- В 1721 году, толстяк, - довольно ответила женщина. – Ты разве не видел вверху на дверях, когда мы входили?
- Нет. Надо же, - строитель выглядел заинтересованным, однако недостаточно, чтобы подняться и поглядеть самому. – Будет стоить целое состояние, чтобы привести его в порядок. – Он кивнул на стену, на которой виделись следы от сапог и сабель, расчерченную порезами, потемневшими от времени, но все еще хороши видимыми.
- Нет, мы не будем их убирать, - сказала Брианна со стеснением в горле. – Они были сделаны вскоре после 45 года. Они останутся. – «Мы оставили их, - сказал ее дядя, - как напоминание, чем является Англия».
- О, историческая ценность. Ладно, - строитель понимающе кивнул. – Американцы не часто интересуются историей. Требуют современные удобства, электрические плиты, чертовы автоматические устройства и тому подобное. Центральное отопление!
- Я не против туалета со смывом, - уверила она его. – И еще горячая вода. Кстати, можете посмотреть бойлер? Он в сарае во дворе, и ему не меньше пятидесяти лет. И мы хотели бы заменить газовую колонку наверху.
- Хорошо, - мужчина стряхнул крошки с рубашки, заткнул пробкой термос и с шумом поднялся на ноги. – Идем, Энжи, посмотрим что и как.
Брианна задержалась возле лестницы, прислушиваясь к звукам сверху. Кажется, там все было хорошо. Она слышала стук кубиков, которые, очевидно, бросали в стену, но возмущенных криков не было. Она развернулась и пошла за строителями. Мужчина стоял и смотрел на поперечную балку вверху двери.
- Сорок пятый год, значит? Как выдумаете, что бы было? – спросил он. – Я имею в виду, если бы красавчик Чарли победил.
- Только в твоих мечтах, Стен! У него не было ни единого шанса. Проклятый итальянский прихлебатель!
- Не-а, он бы победил, если бы не эти гребанные Кэмпбеллы. Предатели. Все до одного, и мужчины, и женщины тоже, - добавил он, смеясь. Из чего Брианна заключила, что фамилия помощницы, скорее всего, была Кэмпбелл.
Они пошли к сараю, продолжая спорить, но она остановилась, не желая показывать им свое волнение.
«О, Боже, - страстно взмолилась она, - о, Боже, пусть у них все будет в порядке. Пожалуйста, пожалуйста, пусть они будут в безопасности!» Не имело значения, что было глупо молиться о безопасности людей, которые были – должны быть – мертвы более двухсот лет, но это единственное, что она могла делать, и она молилась несколько раз в день, как только вспоминала о них. И еще более часто, когда они приехали в Лаллиброх.
Она сморгнула слезинки и увидела на подъездной аллее миникупер Роджера. Заднее сиденье было забито коробками; он, наконец-то, разобрал остатки вещей в гараже преподобного и забрал все, что могло представлять хоть какую-то ценность. Получилась довольно внушительная коллекция.
- Как раз вовремя, - сказала она, немного дрожащим голосом, когда он с большой шкатулкой в руках подошел к ней и улыбнулся. Она до сих пор не могла привыкнуть к его коротким волосам. – Еще десять минут, и я бы кого-нибудь убила. Вероятно, Фиону для начала.
- Да? – он склонился и поцеловал ее, по-видимому, не обратив внимания на ее слова. – Я кое-что нашел.
- Вижу. И что …
- Если бы я знал.
Шкатулка, которую он положил на древний обеденный стол, была из клена и потемнела от времени, грязи и плохого обращения, но была сделана с мастерством, очевидным для ее опытного глаза. Стыки в и виде ласточкиного хвоста были идеально подогнаны, верхняя крышка сдвигалась – должна была сдвигаться. Сейчас она была запечатана чем-то, напоминающим растопленный воск, почерневший от времени.
Но самым поразительным в ней была выжженная на крышке надпись: Джеремия Александер Иэн Фрейзер МакКензи.
Она почувствовала, как желудок ее сжался, и взглянула на напряженного Роджера. Она могла чувствовать в нем вибрацию подавленных эмоций.
- Что? – прошептала она. – Кто?
Роджер покачал головой и достал из кармана конверт.
- Это было приклеено сбоку. Почерк преподобного. Его небольшие записки, которые он иногда приклеивал к различным вещам для пояснений. Только в данном случае это не совсем пояснение.
Записка была короткой, в ней писалось, что шкатулка прибыла из уже несуществующего банковского дома в Эдинбурге. К ней была приложена инструкции, в которой говорилось, что ее нельзя открывать, кроме как лицу, чье имя было написано на ней. Первоначальная инструкция не сохранилась, но слова были переданы устно человеком, у которого он получил шкатулку.
- И кто это? – спросила она.
- Без понятия. У тебя есть нож?
- У меня есть нож, - сказала она и полезла в карман джинсов. – Когда у меня не было ножа?
- Это был риторический вопрос, - сказал он, поцеловал ее руку и забрал у нее швейцарский армейский нож.
Воск легко треснул и отвалился, однако крышка не двигалась. Им пришлось открывать шкатулку вдвоем, один держал, другой толкал и тянул крышку, пока она, наконец, не сдвинулась с негромким скрипом.
Из нее повеял призрачный запах, нечто неразличимое, но что-то изначально травянистое.
- Мама, - непроизвольно произнесла она. Роджер удивленно взглянул на нее, но она махнула ему рукой продолжать. Он осторожно засунул руку в шкатулку и вынул стопку запечатанных воском писем, две книги и маленькую отполированную временем змейку из вишневого дерева.
Она выдохнула и схватила верхнее письмо, прижав его к груди так крепко, что бумага захрустела, а воск раскрошился и посыпался. Толстая мягкая бумага с неяркими пятнами внутри, когда-то бывшими цветами.
Слезы текли по ее лицу. Роджер что-то говорил, но она не слышала. Дети подняли крик на втором этаже, строители продолжали спорить, но она могла видеть только поблекшие слова на бумаге, написанные размашистым корявым почерком.
«Декабрь 31, 1776
Моя дорогая дочь,
Как ты поняла, получив это письмо, мы живы …»
ЭПИЛОГ II
ДЬЯВОЛ В ДЕТАЛЯХ
- И что это? – Амос Крупп прищурился на набранный текст, читая его задом наперед с легкостью опытного печатника. - «С печалью сообщаем о полученной новости о смерти в пожаре …» Откуда она пришла?
- От подписчика, - ответил Самсон, новый подмастерье печатника. – Думаю, как раз заполнит здесь пустоту. Обращение генерала Вашингтона к полкам заняло мало места.
- Хмм. Но новость старая, - Крупп взглянул на дату. – Январь?
- Нет, - признался подмастерье, опуская рукояткой пластину с чернилами на бумагу. Потом пресс поднялся, оставив на бумаге мокрые черные буквы. Юноша схватил лист и повесил его сушиться. – Это было в декабре. Но я набирал страницу шрифтом Баскервиль в двенадцать пунктов, а в этом наборе не было пластинок с декабрем и ноябрем. Места набирать месяц отдельными буквами не было, не переделывать же всю странницу из-за этого.
- Разумеется, - согласился Амос, потеряв интерес к вопросу и рассматривая последние абзацы речи Вашингтона. – Не имеет значения. В конце концов, они все мертвы, не так ли?