Надежда : другие произведения.

Путешественница ч.9 гл.60

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   60
   ЗАПАХ ДРАГОЦЕННЫХ КАМНЕЙ
  
   Роуз-холл находился в десяти милях от Кингстона вверх по крутой извилистой дороге, покрытой красноватой пылью. Дорога настолько заросла, что большую часть пути нам приходилось ехать друг за другом. Я следовала за Джейми под темными ароматными сводами из кедровых ветвей, между деревьями, высота которых достигала почти ста футов. Внизу в полумраке росли огромные папоротники, их усики завивались, словно грифы скрипок, не уступая им по размеру.
   Стояла тишина, слышались только крики птиц в кустарнике, но и они стихали, когда мы проезжали рядом с ними. Однажды лошадь Джейми встала, как вкопанная, испуганно всхрапывая, и мы увидели, как маленькая зеленая змейка пересекла дорогу и исчезла в подлеске. Я смотрела ей вслед, но не видела ничего далее десяти футов от дороги, дальше все тонуло в прохладной зеленой тени. Я надеялась, что мистер Уилоуби спрятался в этих лесах - никто и никогда не сможет найти его здесь.
   Китайца все еще не нашли, несмотря на упорные поиски. Специальное подразделение с военно-морской базы в Антигуа ожидалось завтра. Тем временем все дома в Кингстоне были забаррикадированы, как банковские хранилища, а их владельцы вооружились до зубов.
   Настроение в городе было решительным. Также как морской офицер, полковник милиции считал, что китайцу повезет, если он сможет дожить до виселицы, будучи пойманным.
   - Разорвут на части, я думаю, - сказал полковник Якобс, когда он провожал нас в ночь убийства. - Вырвут яйца и засунут ему в горло, - добавил он с мрачным удовлетворением при этой мысли.
   - Надо думать, - пробормотал Джейми по-французски, подсаживая меня в карету.
   Я знала, что мысли о мистере Уилоуби все еще беспокоили его. Он был молчалив и задумчив по дороге в горы. Но мы ничего не могли сделать. Если маленький китаец был не виновен, мы не могли его спасти, если он совершил убийство, мы не могли выдать его. Единственное, на что мы могли надеяться - это то, что его не поймают.
   Тем временем у нас было пять дней, чтобы найти молодого Иэна. Если он действительно находится в Роуз-холл, то все будет хорошо. Если нет ...
  
   Забор и маленькие ворота в нем отделяли территорию плантации от окружающего леса. Внутри деревья были выкорчеваны, и на их месте росли сахарный тростник и кофе. На некотором расстоянии от дома стоял большой сарай со стенами, обмазанными грязью, и крышей из пальмовых листьев. В него входили и выходили темнокожие люди, и насыщенный запах жженого сахара витал над ним.
   Ниже сарая, где производилась очистка сахара - или, по крайней мере, так я определила его назначение - находился большой сахарный пресс. Примитивно выглядящая конструкция состояла их пары огромных стволов, перекрещенных в форме буквы "Х" и насаженных на ось, увенчивающую громоздкую коробку пресса. Двое или трое мужчин лазили по прессу, но в настоящее время он не работал. Волы, приводящее его в движение, сейчас спутанные, паслись на некотором расстоянии от него.
   - Как они спускают сахар вниз? - спросила я с любопытством, вспомнив узкую заросшую дорогу. - На мулах?
   Я стряхнула кедровые иглы с плеч, приводя себя в порядок.
   - Нет, - рассеяно ответил Джейми. - Они отправляют его на баржах по реке. Она вон там, вниз по той дорожке за домом.
   Он указал направление подбородком, держа узду одной рукой, другой отряхивая пыль с куртки.
   - Готова, сассенах?
   - Как всегда.
   Роуз-холл был двухэтажным домом, длинным и пропорциональным с крышей, покрытой дорогим шифером, а не тонкой жестью, как большинство домов местных плантаторов. Длинная веранда тянулась вдоль одной стороны дома, на которую выходили высокие окна и французские двери.
   Большой куст желтых роз возле передней двери вился вверх по решетке, достигая крыши веранды. Его аромат был так силен, что было трудно дышать, или, может быть, волнение заставило мое дыхание застревать в горле. Пока мы ждали ответа перед дверьми, я оглядывалась вокруг, пытаясь увидеть какую-нибудь фигуру с белой кожей.
   - Да, сэр?
   Рабыня средних лет открыла дверь, с любопытством глядя на нас. Она была крупной женщиной в белой хлопковой кофте и с красным тюрбаном на голове, ее кожа была такого же темно-золотистого цвета, как середина цветков на решетке.
   - Мистер и миссис Малкольм желали бы видеть миссис Абернати, пожалуйста, - вежливо произнес Джейми. Женщина выглядела довольно ошеломленной, по-видимому, гости не были здесь частым событием, но после момента нерешительности она кивнула и отступила в сторону, открывая двери.
   - Ждать в салоне, пожалуйста, сэр, - сказала она мягким переливчатым голосом. - Я спросить хозяйку, видеть вас.
   Это была большая длинная комната, освещенная с одной стороны высокими створчатыми окнами. В ее дальнем конце был расположен камин - громоздкая конструкция с каминной полкой из камня и топкой из полированного сланца, занимающая почти все стену. В нем, вероятно, можно было зажарить вола целиком, а наличие огромного вертела предполагало, что владелец дома так и делал при случае.
   Рабыня указала нам на плетеную кушетку и пригласила сесть. Я села, оглядываясь, но Джейми беспокойно ходил по комнате, посматривая в окна, которые выходили на поля сахарного тростника ниже дома.
   Это была странная комната, уставленная удобной мебелью из ивовых прутьев и ротанговой пальмы с разбросанными по ней в изобилии мягкими подушками, и украшенная маленькими необычными сувенирами. На одном подоконнике стоял ряд серебряных колокольчиков, расставленных по размеру от большого до маленького. Несколько приземистых фигур из камня и терракоты стояли на столе возле моего локтя, своего рода примитивные фетиши или идолы.
   Все они были в форме беременных женщин с огромными животами и круглыми грудями, с преувеличенно широкими бедрами и с ярко выраженной тревожной сексуальностью. Восемнадцатый век ни в коем случае не был ханжеским, но я не ожидала увидеть такие вещи в гостиной любого века.
   Немного более привычными были реликвии якобитов. Серебряная табакерка, стеклянная бутылка, большой поднос, даже вязаный коврик на полу - все было украшено белой розой Стюартов. Это было не удивительно, множество якобитов сбежали в Вест-Индию после Каллодена, и я нашла эти знаки обнадеживающими. Владелица с якобитскими симпатиями могла с радушием отнестись к шотландцам и помочь в деле с Иэном. "Если он здесь", - предупредил меня тихий голос в моей голове.
   Из внутренней части дома раздался звук шагов, и дверь возле камина открылась. Джейми хрипло выдохнул, как будто кто-то ударил его, и я увидела, как хозяйка дома вошла в комнату.
   Я встала, и маленькая серебряная чашечка, которую я держала в руках, со звоном упала на пол.
   - Вижу, ты сохранила свою девическую фигуру, Клэр.
   Ее голова была наклонена вбок, зеленые глаза сияли насмешкой.
   Я была так парализована удивлением, что не могла ответить вслух, но в моей ошеломленной голове мелькнула мысль, что я не могу сказать тоже самое о ней.
   У Джейлис Дункан всегда было чувственное изобилие сливочной груди и щедрые выпуклости на бедрах. В то время как ее сливочная кожа сохранилась, она стала значительно более изобильной и выпуклой во всех измерениях. Он носила свободное муслиновое платье, под которым при движении колыхались ее тучные телеса. Тонкие черты ее лица заплыли жиром, и только зеленые глаза оставались теми же самыми, полными коварства и насмешки.
   Глубоко вздохнув, я вернула себе голос.
   - Надеюсь, ты не поймешь меня неправильно, - сказала я, медленно опускаясь на кушетку, - но почему ты жива?
   Она рассмеялась, серебро ее голоса было ясным и звонким, как у молодой девушки.
   - Думаешь, я не должна быть, не так ли? Ну, не ты первая, и осмелюсь сказать, не последняя, кто так думает.
   С глазами, ставшими яркими зелеными треугольниками от смеха, она опустилась на стул, небрежно кивнула Джейми и хлопнула в ладоши, чтобы позвать служанку.
   - Не выпить ли нам чаю? - спросила она меня. - А я после погадаю тебе по чайным листьям. Я имею репутацию хорошей гадалки по чайным листьям, так сказать предсказательницы будущего - почему нет?
   Она снова рассмеялась, ее пухлые щеки раскраснелись от смеха. Если она и была потрясена моим видом, как я была потрясена ее, она это мастерски скрывала.
   - Чай, - приказала она черной служанке, появившейся в дверях. - Специальный, из синей коробки. И ореховые пирожные тоже.
   - Перекусишь, - спросила она, повернувшись ко мне. - В конце концов, это такое событие. Я иногда задумывалась, - сказала она, наклоняя голову на бок, как чайка, приноравливающаяся схватить рыбу, - пересекутся ли наши пути после того дня в Крейнсмуире.
   Мое сердце стало биться медленнее, потрясение было вытеснено любопытством. В моей голове роилось множество вопросов, и я выбрала один наугад.
   - Ты знала, кто я? - спросила я. - Когда мы встретились в Крейнсмуире?
   Она покачала головой, пряди ее белокурых волос упали на шею, выскользнув из заколок. Она затолкала их небрежно в узел, с интересом глядя на меня.
   - Нет, не сначала. Хотя думала, что в тебе есть что-то странное - и не только я одна. Ты пришла сквозь камни не подготовленная, не так ли? Не с определенной целью, я имею в виду.
   Я еле сдержала слова, "Не в этот раз", но вместо этого произнесла.
   - Это произошло случайно. Но ты прибыла специально из 1967 года?
   Она кивнула, пристально разглядывая меня. Между ее бровей появилась маленькая складка.
   - Да ... чтобы помочь принцу Чарлаху.
   Рот ее искривился на одну сторону, словно она взяла в рот что-то испорченное, и внезапно она повернула голову и сплюнула на пол. Слюна упала на натертый деревянный пол с громким шлепком.
   - An gealtaire salach Atailteach! - сказала она. - Грязный итальянский трус! - ее глаза потемнели и засветились злобой. - Если бы я знала, я бы добралась до Рима и убила его, пока было время. Его брат Генрих был бы лучше, хотя ... он всего лишь кастрированный священник. Никакой разницы. После Каллодена ни от одного Стюарта не было бы толку.
   Она вздохнула и устроилась поудобнее на скрипнувшем под ее массой ротанговом стуле. Потом нетерпеливо махнула рукой, выбрасывая из головы Стюартов.
   - Ладно, сделанного не воротишь. Ты прошла через камни случайно ... в день огня, не так ли? Обычно это так и происходит.
   - Да, - сказала я потрясенно. - Я прошла в Белтайн. Но что ты имеешь в виду, когда говоришь, что так обычно происходит? Ты встречала многих других, таких ... как мы? - закончила я нерешительно.
   Она покачала головой довольно рассеяно.
   - Не многих.
   Она, казалось, размышляла над чем-то, хотя, возможно, ее интересовало отсутствие чая, потому что она взяла серебряный колокольчик и яростно затрясла им.
   - Черт побери эту Клотильду! Как мы? - произнесла она, вернувшись к моему вопросу. - Нет. Никого, кроме тебя. Я так была потрясена, когда увидела этот маленький шрам у тебя на руке.
   Она коснулась своей полной руки, где под муслином был скрыт небольшой шрам от прививки. Она снова наклонила голову, как птица, рассматривая меня одним зеленым глазом.
   - Нет, когда я сказала, что так обычно происходит, я имела в виду истории. Люди, которые исчезают в волшебных кольцах и каменных кругах. Они исчезают обычно в Белтайн или Самхейн, и совсем немного в день средины лета или зимнего солнцестояния.
   - Так вот это какой был список! - внезапно сказала я, вспомнив серый блокнот, который я оставила Роджеру Уэйкфилду. - У тебя был список дат и инициалов, почти двести записей. Я не знала, кто они, но все даты были главным образом в конце апреля или в начале мая или в конце октября.
   - Да, правильно, - она кивнула, задумчиво разглядывая меня. - Итак, ты нашла мою записную книжку? И потому отправилась искать меня на Крейг-на-Дун? Это была ты, да? Ты звала меня перед тем, как я ступила сквозь камни?
   - Джилиан, - сказала я и увидела, как ее зрачки расширились при этом имени, хотя ее лицо осталось спокойным. - Джилиан Эдгарс. Да, это была я. Я не знаю, видела ли ты меня в темноте.
   Я мысленным взором видела темный каменный круг в ночи и в центре его яркий костер, и фигуру стройной девушки возле костра со светлыми разлетающимися волосами.
   - Я не видела тебя, - сказала она. - И только позже, когда ты закричала на испытании, я подумала, что слышала твой голос прежде. А потом я увидела метку на твоей руке ... - она пожала плечами и откинулась назад. - Кто был с тобой той ночью? - спросила она с любопытством. - Было еще двое. Красивый темный парень и девушка.
   Он закрыла глаза, стараясь вспомнить, потом открыла их и снова уставилась на меня.
   - Позже я не раз думала, что знаю ее ... но я не могу вспомнить ее имя, хотя могу поклясться, что мне знакомо ее лицо. Кто она?
   - Миссис Дункан? Или миссис Абернати теперь? - прервал ее Джейми, выходя вперед и холодно кланяясь. Первое потрясение от ее появления прошло, но он был все еще бледен, и его скулы проступали под натянувшейся кожей.
   Она взглянула на него, потом посмотрела снова, как если бы впервые увидела его.
   - Ну, неужели это наш маленький лисенок! - сказала она удивленно. Она с интересом осмотрела его сверху донизу, не упуская ни одной детали его внешности.
   - Вырос в красивого мужчину, не так ли? - сказала она и откинулась на скрипнувшем под ее весом стуле, оценивающе посматривая на него. - Ты очень похож на МакКензи, парень. Ты всегда походил, но теперь, когда ты повзрослел, черты обоих твоих дядьев сильнее проявились в твоем лице.
   - Я уверен, и Дугал, и Колам были бы рады, что их так хорошо помнят.
   Глаза Джейми были также пристально закреплены на ней, как ее на нем. Он никогда не любил ее - и вряд ли изменил свое мнение теперь - но он не мог себе позволить враждовать с ней, не сейчас, если Иэн был у нее.
   Прибытие подноса с чаем прервало то, что она могла ответить. Джейми двинулся ко мне и сел рядом на кушетку, в то время как Джейли аккуратно разлила чай и вручила нам по чашке, словно обычная хозяйка на светском чаепитии. Как если бы желая сохранить эту иллюзию, она предложила нам сахарницу и молочник, потом откинулась на спинку стула, словно собралась продолжить легкую беседу.
   - Если вы не возражаете против моего любопытства, миссис Абернати, - сказал Джейми, - как вы оказались в этом месте?
   Вежливо не высказанный вопрос был таков - "Как вы избежали сожжения на костре, как ведьма?"
   Она рассмеялась, кокетливо опустив свои длинные ресницы.
   - Ну, как вы помните, я была беременна тогда в Крейнсмуире.
   - Я, кажется, вспоминаю что-то такое.
   Джейми глотнул чая, кончики его ушей немного порозовели. Он очень хорошо помнил, как она разорвала свое платье, выставив выпуклый живот, который мог спасти ее жизнь - по крайней мере, временно.
   Маленький розовый язык высунулся и изящно слизнул капельки чая с верхней губы.
   - У тебя были дети? - спросила она меня, поднимая бровь.
   - Да.
   - Отвратительно, не так ли? Еле волочить себя, как покрытая засохшей грязью свиноматка, а потом чуть не разорваться пополам из-за чего-то, похожего на мокрого крысеныша, - она покачала головой с низким звуком отвращения в горле. - Благословение материнства, ха! И все же я не жалуюсь, крысеныш спас мне жизнь. И как бы не были ужасны роды, это лучше, чем быть сожженной заживо.
   - Полагаю, что так, - сказала я, - хотя последнее я не испытала и не могу сказать наверняка.
   Джейлис захлебнулась чаем, разбрызгав на своей груди темные капли. Она тщательно промокнула их салфеткой, с усмешкой глядя на меня.
   - Ну, я тоже не испытала этого, но я видела, как люди горят. И я думаю, что лучше лежать в грязной дыре, наблюдая, как растет живот.
   - Они держали тебя в яме все время?
   Серебряная ложечка в моей руке была прохладной, но моя ладонь вспотела при воспоминании о яме воров в Крейнсмуире. Я провела в ней три дня вместе с Джейлис Дункан, когда нас посчитали ведьмами. Как долго она оставалась в ней?
   - Три месяца, - сказала она, глядя задумчиво на свой чай. - Три смертельных месяца с мерзнущими ногами и ползающими повсюду паразитами, со зловонными отходами и смрадом могилы, не покидающим тебя ни днем, ни ночью.
   Он подняла глаза, искривив рот в горькой усмешке.
   - Но, по крайней мере, рожала я в цивилизованных условиях. Когда начались схватки, меня вытащили из ямы, и ребенок родился в моей старой спальне в доме бывшего мужа.
   Ее глаза были слегка затуманены, и я подумала, была ли жидкость в чашке только чаем.
   - У меня были окна с ограненными цветными стеклами, ты помнишь? Все оттенки пурпурного, зеленого и белого, самый красивый дом в деревне, - она улыбнулась при воспоминании. - Они дали мне подержать ребенка, на его лицо падал зеленый свет, и он походил на утопленника. Я думала, что он холодный, как труп, но он был теплый. Теплый, как яйца его отца.
   Она снова рассмеялась отвратительным смехом.
   - Почему мужчины такие дураки? Вы можете заставить его делать что угодно, схватив его за петуха. Потом дайте ему сына, и вы снова держите его за яйца. Но все, чем вы являетесь для них - это влагалище.
   Она откинулась назад на стуле и раздвинула широкие бедра. Потом иронически чокнулась чашкой со своим лобком, глядя вниз через раздувшийся живот.
   - Ну, за нее! За самую мощную вещь на свете. Негры, как никто, знают об этом, - она сделала большой жадный глоток. - Они вырезают маленьких идолов, состоящих только из живота, влагалища и груди. Так же как люди там, откуда мы пришли - ты и я, - она посмотрела на меня, обнажив зубы в усмешке. - Видела грязные журналы, которые мужичины покупают из-под прилавка, да?
   Зеленые, налитые кровью глаза впились в Джейми.
   - И ты тоже знаешь о картинках и книгах, которые ходят среди мужчин в Париже, не так ли, лисенок? Это тоже самое, - она махнула рукой и снова сделала большой глоток. - Единственное различие - черномазые имеют приличие поклоняться этому.
   - Очень благоразумно с их стороны, - произнес Джейми спокойно. Он откинулся на спинку своего стула, расслабленно вытянув длинные ноги, но я видела напряжение в его пальцах, обхвативших чашку. - А как вы узнали о картинках, которые рассматривают мужчины в Париже, мистрис - как вас теперь - Абернати?
   Она была подвыпившей, но не пьяной. Она резко вскинула голову, оценив тон его голоса, и криво ухмыльнулась ему.
   - О, "мистрис Абернати" вполне подойдет. Когда я жила в Париже, у меня было другое имя "мадам Мелисанда Робишо". Нравится? Я думаю, несколько вычурно, но твой дядя Дугал дал его мне, и я сохраняла его ... из сентиментальных чувств.
   Моя свободная рука в складках юбок сжалась в кулак. Я слышала о мадам Мелисанде, когда мы жили в Париже. Она не была частью высшего общества, но была известна, как предсказательница будущего; придворные дамы в глубокой тайне посещали ее, чтобы получить совет относительно своих любовных дел, инвестиций и беременности.
   - Воображаю, какие интересные вещи вы говорили дамам, - сказала я сухо.
   Ее смех на этот раз был действительно веселым.
   - О, я могла действительно! Редко, но могла. Люди обычно не платят за правду. Хотя иногда ... знаешь ли ты, что мать Жан-Поля Марата хотела назвать его Рудольфом? Я сказала ей, что Рудольф - несчастное имя. Я время от времени задумывалась, вырос бы он революционером с именем Рудольф или стал бы писать стихи вместо этого? Когда-нибудь задумывался, лисенок, что имя имеет значение?
   Ее глаза зеленые, как бутылочное стекло, уставились на него.
   - Часто, - ответил он и поставил чашку. - Значит Дугал увез вас из Крейнсмуира?
   Она кивнула, подавляя отрыжку.
   - Да. Он приехал, чтобы забрать ребенка - один, из-за страха, что кто-нибудь узнает, что он его отец. Я однако не отдавала мальчишку, и когда он подошел вырвать его из моих рук, я выхватила кинжал у него из-за пояса и прижала к горлу ребенка.
   Легкая улыбка удовлетворения при этом воспоминании изогнула ее прекрасные губы.
   - Сказала, что убью его, если он не поклянется жизнью своего брата и своей бессмертной душой, освободить меня.
   - И он поверил тебе? - я почувствовала легкую тошноту при мысли о матери, держащей нож у горла своего ребенка, даже понарошку.
   Ее пристальный взгляд обратился ко мне.
   - О, да, - сказала она, и улыбка ее расширилась. - Он знал меня.
   Вспотев даже в холоде декабря, и не способный отвести взгляда от крошечного лица своего сына, Дугал согласился.
   - Когда он наклонился надо мной, чтобы забрать ребенка, я подумала воткнуть кинжал ему в горло, - сказала она, - но одной мне было бы трудно выбраться. Так что я не сделала этого.
   Выражение лица Джейми не изменилось, но он поднял чашку и сделал глоток.
   Дугал позвал локсмена Джона МакРэя и церковного дьячка, и с помощью подкупа договорился, что покрытая капюшоном фигура, которую завтра поволокут к бочке со смолой, будет не Джейлис Дункан.
   - Я думала, они используют солому, - сказала она, - но он был умным человеком. Старая Джоан МакКензи умерла за три дня до этого, и ее должны были похоронить в этот день. Несколько камней в гробу, прибитая крышка, и все отлично, а? Настоящее тело, прекрасно подходящее для костра.
   Она рассмеялась и сделала последний глоток.
   - Не каждый видел свои собственные похороны, не говоря уже о своей казни, да?
   Была середина зимы, и маленькая рябиновая роща за деревней стояла обнаженная, высохшие листья перекатывались по земле, красные гроздья лежали тут и там, словно пятна крови.
   Это был облачный день с обещанием дождя и снега, но вся деревня собралась на казнь, сожжение ведьмы было не тем событием, которое можно было пропустить. Деревенский священник, отец Бейн, умер за три месяца от этого от лихорадки, и для такого случая был вызван священник из ближайшей деревни. Размахивая кадилом и читая молитву об упокоении души, он спустился к роще. За ним следовали локсмен и его два помощника, тянувшие волокушу с фигурой в черном плаще.
   МакРэй развязал тело и принес его к бочке со смолой.
   - Суд проявил ко мне милосердие, меня должны были задушить перед сожжением, - иронически пояснила Джейлис. - Так что никто не удивился, что я была мертвой. Единственная трудность была в том, что старая Джоан была вполовину легче меня, но никто, казалось, этого не заметил.
   - Ты была там? - спросила я.
   Она кивнула с самодовольным видом.
   - О, да. Хорошо закутавшись в плащ - все были из-за погоды - но я не могла пропустить это.
   Когда священник закончил молитву, МакРэй взял сосновый факел из рук помощника и вышел вперед.
   - Боже, не оставь своим вниманием эту женщину и множество зла, которые она совершила в этом теле, - сказал он и бросил факел в смолу.
   - Это было гораздо быстрее, чем я думала, - сказала Джейлис немного удивленно. - Громкий свист огня, порыв горячего воздуха, радостные крики толпы и больше ничего, кроме высокого столба огня, который подпалил ветви рябины.
   В течение минуты пламя спало, и сквозь бледный огонь стала видна почерневшая фигура. Капюшон и волосы сгорели, а само лицо было сожжено до неузнаваемости. Еще через некоторое время из распавшейся плоти появились темные кости.
   - Только пустые темные отверстия вместо глаз, - сказала она. Зеленые, как мох, глаза, омраченные памятью, повернулись ко мне. - Я подумала, что она, наверное, смотрит на меня. Но потом череп взорвался, и все закончилось, люди стали уходить, кроме некоторых, которые остались в надежде подобрать кости на сувениры.
   Она поднялась и, покачиваясь, подошла к маленькому столику возле окна, подняла серебряный колокольчик и сильно позвонила.
   - Да, - сказала она, не поворачиваясь к нам. - Роды легче.
   - И Дугал отвез вас во Францию, - сказал Джейми. Пальцы его правой руки немного дергались. - Как вы оказались в Вест-Индии?
   - О, это случилось позже, - произнесла она небрежно, - после Каллодена.
   Потом повернулась к нам и улыбнулась.
   - А что могло привести сюда вас двоих? Конечно, не удовольствие видеть меня?
   Я поглядела на Джейми и увидела, как напряглась его спина, когда он сел прямее. Его лицо, тем не менее, оставалось спокойным, только глаза настороженно горели.
   - Мы приехали сюда в поисках моего молодого родственника, - сказал он. - Моего племянника, Иэна Мюррея. У нас есть некоторые причины думать, что его продали сюда по контракту.
   Светлые брови Джейлис высоко поднялись, собрав складки на пухлом лбу.
   - Иэн Мюррей? - произнесла она и покачала головой. - У меня нет белых слуг по контракту. Никаких белых вообще. Единственный свободный мужчина на плантации - это управляющий, но он, что называется, грифон, негр на одну четверть.
   В отличие от меня, Джейлис Дункан была хорошей лгуньей. Невозможно было определить по ее выражению умеренного интереса, слышала ли она имя Иэна Мюррея прежде. Но она говорила неправду, и я знала это.
   Джейми также знал это, промелькнувшее в его глазах выражение не было разочарованием, но быстро подавленной яростью.
   - Действительно? - вежливо произнес он. - Разве вы не боитесь находиться одна с рабами вдалеке от города?
   - О, нет. Нисколько.
   Она широко улыбнулась ему, потом приподняла свой двойной подбородок и указала в направлении веранды за его спиной. Я повернула голову и увидела в открытой французской двери огромного черного мужчину, который заполнял ее от косяка до косяка. Он был на несколько дюймов выше Джейми, подвернутые рукава рубашки показывали толстые, как ствол дерева, мускулистые руки.
   - Знакомьтесь, Геркулес, - сказала Джейлис с коротким смешком. - У него также есть брат-близнец.
   - Случайно его зовут не Атлантом? - спросила я с раздражением.
   - Ты угадала! Ну не умница ли она, а, лисенок? - она заговорщицки подмигнула Джейми, ее круглые щеки при этом заколыхались. Свет упал на ее лицо, и я увидела на нем, красную сетку лопнувших капилляров.
   Геркулес не обращал внимания ни на кого. Его широкое лицо было расслабленным и тупым, и никаких эмоций не отражалось в глазах, глубоко утопленных под низким выступающим лбом. Смотреть на него было тревожно, и не только из-за его огромных размеров, при взгляде на него возникало чувство, словно проходишь мимо дома, где за слепыми окнами что-то скрывается.
   - Все в порядке, Геркулес, ты можешь вернуться к работе, - Джейлис взяла серебряный колокольчик и тихо брякнула им. Гигант без слов развернулся и, громыхая, пошел с веранды. - Я не боюсь рабов, - пояснила она, - они боятся меня, так как считают ведьмой. Весьма забавно, не так ли?
   Ее глаза за жирными веками искрились.
   - Джейли ... этот мужчина, - я колебалась, чувствуя, что задаю дурацкий вопрос. - Он не ... зомби?
   Она восхищенно рассмеялась, хлопая в ладоши.
   - Христос, зомби? Иисус, Клэр! - она восторженно хохотала, покраснев до корней волос.
   - Ладно, скажу я вам, он не очень умен, - сказала она, наконец, все еще задыхаясь и хрипя от смеха, - но он не мертвый! - и снова принялась хохотать.
   Джейми озадачено уставился на меня.
   - Зомби?
   - Неважно, - сказала я, мое лицо было таким же красным, как у Джейли. - Сколько у тебя здесь рабов? - спросила я, чтобы изменить предмет разговора.
   - Хи-хи, - хихикала она. - О, сто или около этого. Это небольшая плантация. Только триста акров под сахарным тростником, и немного кофе вверх по склону.
   Она вытащила обшитый кружевами платочек из кармана и обтерла свое влажное лицо, немного пофыркивая. Я не видела, но могла чувствовать напряжение Джейми. Я знала, что он был уверен, также как и я, что Джейли знала что-то об Иэне Мюррее - она не проявила никакого удивления при нашем появлении. Кто-то рассказал ей о нас, и этот кто-то мог быть только Иэн.
   Мысль о том, чтобы силой добыть информацию у женщины, никогда не могла прийти в голову Джейми, но не мне. Но, к сожалению, присутствие пары геркулесовых столбов положило конец этому направлению моей мысли. Следующая моя идея заключалась в том, чтобы обыскать плантацию в поисках любого признака присутствия мальчика. Триста акров были большой территорией, но если он был собственностью, он должен был находиться в зданиях или около них - в доме, в сахарном сарае или в бараках для рабов.
   Я вынырнула из своих мыслей, чтобы осознать, что Джейли задала вопрос.
   - Что?
   - Я спросила, - повторила она нетерпеливо, - у тебя был талант к врачеванию, когда я знала тебя в Шотландии, теперь ты, наверное, умеешь больше?
   - Думаю, это так.
   Я осторожно посмотрела на нее. Она нуждалась сама во врачебной помощи? Она выглядела нездоровой с пятнами на лице и темными кругами под глазами. Но было ли ей действительно плохо?
   - Не для меня, - сказала она, поймав мой взгляд. - Не сейчас, по крайней мере. У меня заболели два раба. Может быть, ты взглянешь на них?
   Я поглядела на Джейми, который едва заметно кивнул. Это была возможность оказаться в бараках для рабов и поискать там Иэна.
   - Я видел, что у вас небольшие неприятности с сахарным прессом, - сказал он, резко поднимаясь. Он холодно поклонился Джейли. - Я могу посмотреть его, пока вы с моей женой осматриваете больных.
   Не ожидая ответа, он снял куртку и повесил его на колышек возле двери. Когда он спустился с веранды, закатывая рукава рубашки, солнечный свет вспыхнул в его волосах.
   - Рукастый, не так ли? - Джейли с усмешкой глядела ему вслед. - Мой муж Барнабас был таким же, не мог держать руки в стороне от всяческих механизмов. И от рабынь тоже, - добавила он. - Идем, больные за кухней.
   Кухня была в небольшом отдельном здании, соединяющимся с основным домом крытым переходом, увитым цветущим жасмином. Идти по этому переходу было все равно, что идти в облаке аромата, а пчел было так много, что их жужжание напоминало низкое гудение волынки.
   - Тебя жалили когда-нибудь?
   Джейлис небрежно махнула рукой, сбив мохнатое, тело пролетающее рядом с нами.
   - Время от времени.
   - Меня тоже, - сказала она. - Много раз, и ничего, кроме красного пятнышка на коже. Прошлой весной одна пчела укусила кухонную девку, несчастная распухла, как жаба, и умерла прямо на моих глазах! - она поглядела на меня, весело расширив глаза. - Это сыграло на руку моей репутации. Остальные рабы уверились, что я прокляла на девку, потому что она сожгла пирог. С тех пор у меня на кухне ничего не пригорает.
   Несколько огорошенная ее бессердечием, я все же почувствовала некоторое облегчение. Быть может, другие ужасные сплетни, которые я услышала на губернаторском балу, имели также мало оснований.
   Я приостановилась, выглядывая сквозь ажурную вязь жасмина в направлении тростника. Джейми стоял возле пресса, глядя на гигантские пересекающиеся бревна, управляющий рядом с ним что-то объяснял, показывая рукой на пресс. Пока я смотрела на них, Джейми, махнув рукой, что-то спросил, управляющий энергично кивнул головой и стал словоохотливо отвечать. Если я не узнаю ничего об Иэне на кухне, может быть, Джейми узнает что-нибудь от управляющего. Несмотря на уверения Джейли, все мои инстинкты говорили, что мальчик где-то здесь.
   На кухне было три или четыре женщины, которые замешивали тесто для хлеба и перебирали горох. Они с любопытством посмотрели на нас, и я обратила внимание на молодую женщину - быть может, мне удастся поговорить с ней позже. Я улыбнулась ей и кивнула головой, ее глаза удивленно расширились, и она быстро склонила голову к миске с горохом. Я уловила ее взгляд, брошенный украдкой на меня, когда мы выходили из комнаты, и заметила, что она была беременна.
   Первый больной находился в рядом с кухней в маленькой кладовой, он лежал на рогожке по под полками, уставленными завернутыми в марлю сырами. Это был молодой негр чуть за двадцать лет, и он закрыл глаза, когда я открыла дверь.
   - Что у него? - я встала рядом с ним на колени и коснулась его. Кожа была теплая и влажная, никаких признаков лихорадки. Он не казался особенно больным, только сонно мигал глазами, пока я осматривала его.
   - У него червяк.
   Я удивленно поглядела на Джейли. Из того, что я видела на островах, можно было заключить, что, по крайней мере, три четверти черного населения - и многие из белых - страдали от внутренних паразитов. И хотя это было неприятно и изнурительно, тем не менее, они серьезно угрожали только здоровью младенцев и стариков.
   - Наверняка больше, чем один, - сказала я. Я перевернула раба на спину и начала пальпировать его живот. Селезенка была мягкая и немного увеличенная - неудивительно для этого региона - но я не обнаружила подозрительных скоплений в животе, которые могли бы говорить о паразитах. - Он кажется вполне здоровым, почему вы держите его в темноте?
   Словно в ответ на мой вопрос, раб внезапно вырвался из моих рук, издал пронзительный крик и свернулся клубком. Сворачиваясь и разворачиваясь, как игрушка "уйди-уйди", он докатился до стены и стал ударяться о нее головой, все еще продолжая кричать. Потом внезапно приступ закончился, и молодой человек вытянулся на подстилке, задыхаясь и сильно потея.
   - Иисус Рузвельт Христос, - сказала я. - Что это?
   - Червь лоа-лоа, - сказала Джейли. - Они живут в глазных яблоках, прямо под оболочкой. Они перемещаются от глаза к глазу, и когда они проходят переносицу, говорят это довольно болезненно.
   Она кивнула на дрожащего раба.
   - Темнота не позволяет им двигаться, - объяснила она. - Парень с Андроса сказал мне, что их можно вытащить большой штопальной иглой, когда они только что перешли в глаз и находятся близко к поверхности. Если задержаться, то они уйдут глубоко, и тогда их не вытащишь.
   - Я принесла иглу на всякий случай.
   Она порылась в мешочке на поясе и вытащила фетровый квадрат с трехдюймовой стальной иглой, воткнутой в него, и услужливо подала мне.
   - Вы в своем уме? - уставилась я на нее потрясенно.
   - Да. Разве, ты не говорила, что ты хороший целитель? - спросила она.
   - Да, но ...
   Я поглядела на раба, мгновение поколебавшись, потом взяла свечу, которую одна из судомоек протягивала мне.
   - Принесите немного бренди и маленький острый нож, - сказала я. - Опустите нож и иглу в бренди, потом подержите их кончики над огнем. Охладите, но не касайтесь их.
   Говоря это, я оттянула его веко. Глаз человека взглянул на меня, он был странно неправильный с коричневой радужкой и налитой кровью склерой цвета желтых сливок. Я внимательно разглядывала глаз, подвинув свечу очень близко, так что зрачок его сузился, но ничего не увидела.
   Я проверила другой глаз и чуть не уронила свечу. В нем под конъюнктивой извивалась маленькая полупрозрачная ниточка. Я почти подавилась от удивления, но справилась и взяла стерилизованный нож, все еще держа веко.
   - Держите его за плечи, - сказала я Джейли. - Не позволяйте ему двигаться, иначе я могу ослепить его.
   Операция выглядела ужасной, хотя довольно простой в выполнении. Я сделала короткий разрез вдоль внутреннего угла конъюнктивы, приподняла край разреза кончиком иглы, и когда червь лениво выплыл на открытое пространство, подцепила его тело кончиком иглы и вытянула наружу, словно петлю пряжи.
   Подавляя дрожь отвращения, я смахнул червя. Он ударился о стенку с тихим шлепком и исчез в темноте за головками сыра.
   Крови не было и, подискутировав сама с собой, я решила оставить глаз как есть, разрез промоется слезами. А глаз заживет сам. У меня не было достаточно тонкого материала, чтобы зашить разрез, да и рана была небольшая.
   Я приложила к глазу кусочек чистой ткани и сделала повязку, потом откинулась назад, довольная моим первым опытом в тропической медицине.
   - Прекрасно, - сказала я, убирая волосы назад. - Где другой?
   Следующий пациент лежал мертвый под навесом во дворе. Я села на корточки рядом с телом седовласого мужчины средних лет, чувствуя жалость и гнев.
   Причиной смерти явилась, очевидно, пережатая грыжа. Петля омертвелой кишки высовывалась с одной стороны живота, растянутая кожа на ней уже позеленела, хотя тело еще сохраняло тепло, словно живое. Выражение муки застыло на широком лице, а члены были вывернуты, свидетельствуя о нелегкой смерти.
   - Почему ты не сказала сразу? - я встала, впившись взглядом в Джейли - Ради Бога, ты поила меня чаем и занимала беседой, пока это продолжалось. Он умер менее часа назад, но он мучился днями! Почему ты не привела меня к нему сразу же?
   - Сегодня утром он уже был почти мертв, - сказала она, нисколько не потревоженная моим возмущением, и пожала плечами. - Я не думала, что ты сможешь что-нибудь сделать, так зачем же спешить.
   Я удержалась от дальнейших обвинений. Она была права, я могла сделать операцию, приди я пораньше, но прок от нее был бы ничтожно мал. Вправление грыжи была довольно простым действием, и я бы справилась даже в таких условиях. Нужно было только втолкнуть кишку в брюшную полость и зашить просвет между мышцами. Но если выскользнувшая петля кишки была пережата и лишена кровоснабжения, то ее содержимое начинало разлагаться, и человек был обречен.
   И все-таки позволить человеку умереть под этим навесом, одному ... хотя вряд ли он посчитал присутствие белой женщины комфортным. Однако я чувствовала себе так, словно потерпела неудачу, это чувство я испытывала всегда в присутствии смерти. Я медленно вытирала руки тряпкой, смоченной бренди, пытаясь справиться со своими эмоциями.
   Одному помогла, второму нет, а Иэна еще нужно было найти.
   - Поскольку я здесь, может быть, я взгляну на других рабов, - предложила я. - В качестве профилактики.
   - О, с ними все в порядке, - небрежно махнула рукой Джейли. - Но если хочешь, то пожалуйста. Только позже, я ожидаю гостя и хотела бы поговорить с тобой до его приезда. Пойдем в дом, кто-нибудь позаботится об этом.
   Она коротко кивнула на "это", тут же забыв об изломанном теле раба и подхватив меня под руку, направилась к кухне, покачивая полными телесами.
   В кухне я освободилась от нее и подошла к беременной рабыне, которая теперь стояла на четвереньках, моя каменные плиты возле очага.
   - Иди пока, я быстренько осмотрю девушку. Мне кажется, у нее небольшая интоксикация, ты же не хочешь, чтобы у нее был выкидыш.
   Джейли с любопытством поглядела на меня, но потом пожала плечами.
   - Она рожала уже два раза без всяких проблем, но ты врач. Если тебе нравится, давай. Но не слишком долго, пастор сказал, что приедет в четыре часа.
   Я сделала вид, что обследую изумленную женщину, пока Джейли не исчезла в крытом проходе.
   - Послушай, - сказала я. - Я ищу молодого белого парня по имени Иэн, я его тетя. Ты не знаешь, где он может быть?
   Девочка - ей не могло быть семнадцати-восемнадцати лет - выглядела испуганной. Она моргнула и бросила быстрый взгляд на одну из старших женщин, которая оставила свою работу и подошла посмотреть, что происходит.
   - Нет, мэм, - сказала она, качая головой. - Никаких белых парней здесь. Ни один вообще.
   - Нет, мэм, - эхом отозвалась девушка. - Мы не знаем ничего о белых парнях.
   Но она не ответила мне с самого начала, и ее глаза не смотрели на меня.
   К пожилой женщине присоединились еще две судомойки, подтверждая ее слова. Я была окружена стеной мягкого отрицания, и не было никакой возможности пробиться сквозь нее. В то же самое время я осознавала, что между женщинами существует негласный сговор - нечто вроде взаимного предостережения, осторожности и тайны. Это могло быть естественной реакцией на появление белого человека среди них, а могло быть нечто большим.
   Я не могла больше терять времени, иначе Джейли могла вернуться за мной. Я быстро пошарила в кармане и вытащила серебряный флорин, который сунула в руку девушки.
   - Если ты увидишь Иэна, скажи, что его дядя ищет его.
   Не ожидая ответа, я повернулась и вышла из кухни.
   Проходя по крытому переходу, я посмотрела в сторону сахарного сарая. Возле пресса никого не было, волы спокойно паслись на краю лужайки, и никаких следов Джейми. Он вернулся в дом?
   Я вошла в зал через французское окно и резко остановилась. Джейли сидела на плетеном стуле, держа куртку Джейми и смотрела фотографии Брианны. Она услышала мои шаги и подняла голову, выгнув светлую бровь.
   - Какая симпатичная девчушка. Как ее зовут?
   - Брианна.
   Мои губы занемели. Я медленно подошла к ней, борясь с внезапным импульсом, схватить фотографии и убежать.
   - Очень сильно похожа на отца, не так ли? Я думала потом, что высокая рыжеволосая девушка, которую я видела той ночью на Крейг-на-Дун, кажется мне знакомой. Он ее отец, да? - она кивнула в сторону двери, в которую вышел Джейми.
   - Да. Дай их мне.
   Это не имело никакого значения, она уже видела их. Однако я не могла вынести, когда ее толстые белые пальцы касались лица Брианны.
   Ее губы дернулись, словно она собиралась отказать мне, но потом она собрала их в пачку и без слов подала мне. Я на мгновение прижала их к груди, не зная, что делать, потом опустила в карман моей юбки.
  
   - Садись, Клэр. Кофе готов.
   Она кивнула на маленький столик и стул рядом с ним. Ее глаза, занятые какой-то мыслью, следили за мной, пока я усаживалась.
   Она налила кофе для нас обоих и взяла свою чашку. Мы молча сидели некоторое время. Чашка дрожала в моих руках, и горячая жидкость пролилась на мое запястье. Я поставила ее и вытерла руку о свою юбку, задаваясь вопросом, почему я боюсь.
   - Дважды, - внезапно сказала она и посмотрела на меня с чем-то вроде страха. - Милостивый Иисус, ты прошла дважды! Или нет - трижды, поскольку ты сейчас здесь.
   Она с изумлением покачала головой, не отрывая взгляда ярких зеленых глаз от меня.
   - Как? - спросила она. - Как ты могла сделать это несколько раз и остаться в живых?
   - Я не знаю, - я увидела вспышку недоверия в ее глазах, и повторила, защищаясь. - Я не знаю. Я просто прошла.
   - Разве ты не чувствовала тоже самое? - зеленые глаза сузились. - Разве ты не испытывала ужаса? И гула, который мог расколоть твою голову и расплющить твои мозги?
   - Да, так и было.
   Я не хотела говорить об этом, даже не могла думать о проходе через время. Я сознательно заблокировала воспоминания о реве смерти и разрушения, о голосах хаоса, призывающих присоединиться к ним.
   - Ты использовала кровь для защиты, или камни? Я не думаю, что у тебя хватило духу для крови, но, может быть, я неправа. Да, ты оказалась более сильной, чем я думала, Боже, сделать это три раза и выжить.
   - Кровь? - я озадачено покачала головой. - Нет. Ничего. Я говорю, что я просто прошла. Это все, - потом я вспомнила ночь, когда она прошла сквозь камни в 1968 году, и огонь на Крейг-на-Дун, и почерневшую искореженную фигуру в центре огня. - Грэг Эдгарс, - сказала я. - Ты убила его не потому, что он нашел тебя и пытался остановить, не так ли? Он был нужен ...
   - Да, кровь, - она внимательно смотрела на меня. - Я не думала, что вообще можно пройти сквозь камни без крови. И без огня. Они делали плетенные клетки, заталкивали туда пленников и поджигали в центре каменного круга. Я думала, именно так они открывали проход.
   Мои руки и губы захолодели, и взяла чашку, чтобы согреть их. Где, во имя всех святых, был Джейми?
   - И ты также не использовала камни?
   Я покачала головой.
   - Какие камни?
   Она некоторое время смотрела на меня, раздумывая, сказать или нет. Ее маленький розовый язык облизывал губу, потом, решившись, кивнула головой. Кряхтя от усилия, она встала со стула и направилась к большому камину, махнув мне следовать за ней.
   Она с удивительным изяществом для такого полного тела стала на колени и нажала на зеленоватый камень примерно в футе от камина. Он немного сдвинулся, раздался мягкий щелчок, и одна из плиток в камине приподнялась.
   - Пружинный механизм, - объяснила Джейли, снимая плитку и аккуратно убирая ее в сторону. Датчанин Лейвен с Санта-Круз сделал его для меня.
   Она вытащила из ямки деревянную коробку приблизительно в фут длиной. Дерево коробки было в коричневых пятнах, оно также было вздутым и поколотым, словно некоторое время находилось в морской воде. Я сильно прикусила губу при виде ее, надеясь, что мое лицо ничего не выдаст. Если у меня были какие-нибудь сомнения относительно пребывания Иэна здесь, то теперь они исчезли - если я не ошибалась, это было то самое тюленье сокровище. К счастью, Джейли не смотрела на меня.
   - Я узнала о камнях от индейца, не краснокожего, а от индуса из Калькутты, - объяснила она. - Он приезжал сюда за дурманом, и он рассказал, как делать лекарства из драгоценных камней.
   Я оглянулась в поисках Джейми, но его нигде не было видно. Где, черт возьми, он был? Он нашел Иэна?
   - Растолченные камни можно купить в любой лондонской аптеке, - продолжала она, немного нахмурившись в попытке открыть крышку. - Но они низкого качества, и из них не получается хорошая бхасма(1). Нужны камни хотя бы второго сорта - их называют нагины, то есть отполированные камни достаточно большого размера. Камни первого сорта имеют огранку, и они безупречного качества, но, в основном, люди не хотят сжигать их, чтобы превратить в пепел. Пепел камня - это и есть бхасма, - объяснила она, взглянув на меня. - Его используют в лекарствах. Вот, попробуй, может быть, ты сможешь открыть эту проклятую вещь? Шкатулка побывала в морской воде, и каждый раз при влажной погоде, крышка разбухает, а сейчас сезон дождей, - добавила она, скривившись через плечо на облака, клубящиеся внизу над заливом.
   Она толкнула коробочку ко мне и с кряхтением тяжело поднялась на ноги.
   - Это была китайская шкатулка-паззл, довольно простая, с маленькой сдвигающейся панелью, которая открывала крышку. Проблема состояла в том, что панелька разбухла, застряв в пазу.
   - Сломать ее к неудаче, - заметила Джейли, наблюдая за моими попытками. - А не то я давно бы разбила вещицу. Вот, может быть, он поможет, - она извлекла маленький перламутровый нож из складок своего платья и вручила его мне, потом подошла к окну и позвонила в один из ее колокольчиков.
   Я мягко подсунула в паз кончик ножа, почувствовала, как он подцепил планку, и осторожно пошевелила им. Постепенно маленький деревянный прямоугольник приподнимался, пока я не смогла подцепить его большим и указательным пальцами и освободить.
   - Вот и все, - сказала я, вручая ей шкатулку с некоторым нежеланием. Она была тяжелой, и в ней что-то металлически звякнуло, когда я наклонила ее.
   - Спасибо.
   Когда она взяла ее, в дальнюю дверь вошла черная служанка. Джейли приказала ей принести еще пирожных, и я заметила, что она спрятала коробку в складках юбки.
   - Пронырливые твари, - сказала она, хмурясь, вслед девушке. - Одна из трудностей с этими рабами - ничего невозможно от них скрыть.
   Она поставила коробку на стол, нажала на планку и с резким щелчком крышка открылась.
   Она запустила руку в шкатулку и вытащила ее зажатой в кулак. С усмешкой глядя на меня, она произнесла.
   - Джеки-дружок
   Сел в уголок,
   Сунул в пирог свой пальчик
   Изюминку съел
   И громко пропел:
   "Какой я хороший мальчик!(2)
   Я ожидала увидеть их, но все равно была впечатлена. Драгоценный камень воочию - это потрясающее зрелище, которого не описать никакими словами. Шесть или семь камней сверкали и переливались на ее ладони, пылающий огонь и мерцающий лед, сверкание голубой воды на солнце и большой золотой камень, как глаз подкрадывающегося тигра.
   Неосознанно, я потянулась к свету в ее руке, зачарованная видом камней. "Достаточно большие", так описал их Джейми с характерной для шотландцев склонностью к преуменьшению. "Да, меньше хлебницы", подумала я.
   - Сначала я собирала их вместо денег, - сказала Джейли, с удовольствием проводя по ним пальцами. - Потому что их легче хранить, чем тяжелое золото или серебро, я тогда не думала, для чего их еще можно использовать.
   - В качестве бхасмы?
   Превратить такие камни в пепел казалось кощунством.
   - О, нет, - она опустила руку в карман, потом снова сунула в коробку за камнями. Маленький сияющий поток жидкого огня пролился в ее карман, и она ласково похлопала по нему.
   - Нет, для этого у меня есть много маленьких камней. Они для другого.
   Она посмотрела в раздумье, потом кивнула по направлению к дальней двери.
   - Поднимемся в мою рабочую комнату, - сказала она. - У меня там есть несколько вещей, которые тебя, возможно, заинтересуют.
   "Заинтересуют" мягко сказано, подумала я.
   Это была длинная, заполненная светом комната со стойкой на одной стороне. Пучки сухих трав свисали с крюков над головой и сохли на марле на стойке. Шкафы со множеством отделений занимали всю стену, а в дальнем конце было несколько книжных полок, покрытых стеклом.
   При виде комнаты я испытала дежавю, она сильно напомнила мне рабочую комнату Джейли в Крейнсмуире в доме ее первого мужа - нет, второго, поправилась я мысленно, вспомнив пылающее тело Грэга Эдгарса.
   - Сколько раз ты была замужем? - спросила я с любопытством. Она начала собирать свои богатства со вторым мужем, окружным фискалом, чью подпись она подделывала, чтобы перевести деньги на себя, а потом убила его. Успешная в таком modus operandi(3), она должна была и дальше действовать подобным образом, подумала я. Джейли Дункан была человеком привычки.
   Она сделал паузу, подсчитывая.
   - О, пять, я думаю. С тех пор как я приехала сюда, - добавила она небрежно.
   - Пять? - сказала я слабо. Это не просто привычка, кажется, это настоящая зависимость.
   - Очень нездоровая атмосфера для англичан в тропиках, - сказала она и хитро улыбнулась. - Лихорадка, язвы, воспаление кишок, любая болезнь уносит их в могилу.
   Она, видимо, соблюдала гигиену, зубы у нее все еще были хорошие.
   Она потянулась и похлопала по маленькой бутылке, которая стояла на нижней полке. На ней не было надписи, но я видела белый необработанный мышьяк прежде. И порадовалась, что ничего не ела здесь.
   - О, тебе это будет интересно, - сказала она, увидев что-то на верхней полке. Немного кряхтя, она стала на цыпочки и достала бутылочку, которую вручила мне.
   В ней находился крупнозернистый порошок, очевидно смесь нескольких веществ, коричневых, желтых и черных с кусочками полупрозрачного материала.
   Что это?
   - Яд для зомби, - сказала она, смеясь. - Я думала, тебе захочется посмотреть.
   - О? - холодно произнесла я. - Я думала, ты сказала, что их не существует.
   - Нет, - поправила она меня с улыбкой. - Я сказала, что Геркулес не мертв, и он не мертв, - она забрала бутылочку и поставила ее на полку. - Но без сомнения, им значительно легче управлять, когда давать ему дозу этого вещества раз в неделю.
   - Что, черт возьми, это такое?
   Она пренебрежительно пожала плечами.
   - Немного того, немного этого. Главный компонент, кажется, какая-то рыба - такая маленькая квадратная с пятнами на коже, очень забавная на вид. Берешь кожу, сушишь ее, а также печень. И еще ряд других веществ, хотела бы я сама знать состав, - добавила она.
   - Ты не знаешь состава? - я уставилась на нее. - Ты не сама делаешь его?
   - Нет. Это делал повар, - сказала Джейли, - или по крайней мере мне этого раба продали, как повара, но будь я проклята, если бы стала есть то, что он приготовил, скользкая черная бестия. Он был унганом(4).
   - Кем?
   - Унганом. Так негры называют жрецов-целителей. Хотя если точно, Ишмаэль говорит, что таких как он негры называют онисигун или что-то в этом роде.
   Ишмаэль? - я облизала губы. - Ты купила его с таким именем?
   - О, нет. У него было какое-то языческое имя из шести слогов, а человек, который продал его, называл его Джимми - их всех на аукционе называют Джимми. Я назвала его Ишмаэлем из-за истории, которую мне рассказал продавец.
   Ишмаэль был взят на Золотом берегу Африки и вместе с шестьюстами рабами из Нигерии и Ганы был заперт в трюмах Персефоны, направляющейся в Антигуа. При проходе через пролив Кайкос Персефона попала в сильный шторм и налетела на рифы возле острова Большой Инагуа. Корабль затонул, и команда еле успела спастись на лодках.
   Прикованные цепями в трюмах, рабы утонули. Все, кроме одного человека, которого ранее взяли в камбуз помогать коку, так как два других помощника умерли от сифилиса на пути из Африки. Этот человек, оставленный командой на судне, однако пережил кораблекрушение, и на винной бочке был выброшен на берег Большого Инагуа два дня спустя.
   Рыбаки, обнаружившие его, были больше заинтересованы в содержимом бочки, чем в самом спасенном. Однако, открыв бочку, они были потрясены, обнаружив внутри труп человека, хорошо сохранившийся в спирте.
   - Интересно, они все равно выпили мятный ликер? - пробормотала я, отметив про себя, что оценка мистера Оверхольта относительно тяги моряков к алкоголю была совершенно правильна.
   - Осмелюсь сказать, что так, - произнесла Джейли, немного раздраженная моим вмешательством. - В любом случае, когда я услышала эту историю, я назвала его Ишмаэлем. Из-за плавающего гроба.
   - Очень умно, - поздравила я ее. - Э ... узнали, кто был этот человек в бочке?
   - О, не думаю, - она небрежно пожала плечами. - Труп передали губернатору Ямайки, который поместил его стеклянный сосуд со спиртом, как редкость.
   - Что? - произнесла я изумленно.
   - Ну, не самого человека, а какие-то странные грибы, которые на нем росли, - объяснила Джейли. - У губернатора страсть к таким вещам. У старого губернатора, я имею в виду. Я слышала, что сейчас новый губернатор.
   - Правильно, - сказала я, чувствуя легкую тошноту, и подумала, что самого экс-губернатора можно классифицировать, как редкость.
   Она повернулась ко мне спиной, роясь в ящиках. Я глубоко вздохнула, надеясь, что мой голос прозвучит беззаботно.
   - Этот Ишмаэль кажется довольно интересным типом, он все еще у тебя?
   - Нет, - ответила она безразличным голосом. - Черный ублюдок сбежал. Это он делал яд для зомби. И не раскрыл как, чтобы я с ним не делала, - добавила она с коротким смешком, и я внезапно вспомнила шрамы на спине Ишмаэля. - Он говорил, что женщинам нельзя заниматься врачеванием, только мужчинам, и еще старым женщинам, которые перестали кровоточить. Хм!
   Она фыркнула и полезла в карман, вытащив оттуда горстку камней.
   - Но я привела тебя не для этого.
   Она аккуратно разложила пять камней на стойке. Потом достала с полки толстую книгу в потертом кожаном переплете.
   - Ты знаешь немецкий язык? - спросила она, открывая ее.
   - Не очень, - ответила я и придвинулась ближе, заглядывая через ее плечо. "Hexenhammer" было написано на первой странице прекрасным рукописным текстом.
   - Молот ведьм? - спросила я и подняла бровь. - Заклинания? Магия?
   Скептицизм в моем голосе был очевиден, обернув голову, она впилась в меня взглядом.
   - Послушай, дура, - сказала она. - Кто ты? Или точнее что ты?
   - Что я? - повторила я удивленно.
   - Правильно, - она развернулась лицом ко мне и прислонилась к стойке, не спуская с меня суженных глаз. - Вот именно, что ты? Или я? Что мы с тобой представляем из себя?
   Я открыла рот, чтобы ответить, потом закрыла снова.
   - Правильно, - сказала она мягко. - Ведь не все могут пройти сквозь камни, не так ли? Почему мы?
   - Я не знаю, - сказала я. - И ты тоже, я уверена. Это вовсе не означает, что мы ведьмы!
   - Нет?
   Она подняла бровь и перевернула несколько страниц.
   - Некоторые люди могут оставлять свои тела и путешествовать за мили от дома, - сказала она, задумчиво разглядывая страницу. - Другие люди могут видеть их блуждания, а вы будете уверены, что они в это время преспокойно находятся в своих кроватях. Я видела отчеты и показания свидетелей. У некоторых людей есть стигматы, которые вы видите и можете потрогать - я видела такие. Но не у всех. Только у некоторых.
   Она перевернула страницу.
   - Если это могут все, то это наука. А если только некоторые, то это колдовство или суеверие, как тебе больше нравится называть, - сказала она. - Но это реально, - она посмотрела на меня ярко-зелеными, как у змеи, глазами. - Мы реальны, Клэр - ты и я. И особенные. Ты никогда не думала почему?
   Я думала. Много раз. И никогда не получала разумного ответа. Очевидно, Джейли думала, что у нее есть ответ.
   Она вернулась к камням на стойке и стала показывать на них поочередно пальцем.
   - Камни защиты - аметист, изумруд, бирюза, ляпис-лазурь и мужской рубин.
   - Мужской рубин?
   - Плиний утверждает, что у рубинов есть пол, кто я, чтобы с ним спорить? - сказала она нетерпеливою - Нужно использовать мужские камни, женские не подходят.
   Я подавила желание спросить, как различают пол рубинов, чтобы выяснить другой вопрос.
   - Для чего?
   - Для путешествия, - ответила она, с любопытством взглянув на меня. - Через камни. Они защищают от ... того, что там есть.
   Ее глаза потемнели, и я с удивлением поняла, что она смертельно боится перехода. Неудивительно, я тоже.
   - Когда ты перешла в первый раз?
   - В 1945, - медленно произнесла я. - И оказалась в 1743 году, если ты это имеешь в виду.
   Я не хотела говорить ей слишком много, но мое любопытство было слишком сильным, чтобы молчать. Она была правы - мы с ней отличались от других людей. И у меня больше не будет шанса поговорить с кем-нибудь, кто знал тоже, что и я. Кроме того, чем дольше мы будем разговаривать, тем больше времени будет у Джейми для поиска.
   - Гм, - проворчала она удовлетворенно. - Достаточно близко. В шотландских преданиях всегда говорится о двухстах годах - когда люди засыпали на холме фей, танцевали всю ночь со старым народцем и возвращались домой двести лет спустя.
   - Но у тебя не так. Ты ушла из 1968 года и была в Крейнсмуире уже несколько лет, когда я появилась там.
   - Да, пять лет, - кивнула она. - Наверно, это связано с кровью.
   - С кровью?
   - Жертва, - сказала она с внезапным раздражением. - Это дает больший разброс. И, по крайней мере, больше контроля, так что вы имеете хотя бы какое-нибудь понятие - на сколько лет вы перенесетесь. Как ты смогла три раза пройти через камни без крови? - спросила она.
   - Я просто проходила, - потребность узнать, как можно больше, заставила меня добавить. - Я думаю ... что здесь имеет значение способность сосредоточиться на человеке, к которому вы идете.
   Ее глаза округлились от интереса.
   - Действительно, - сказала она мягко. - Как интересно, - она медленно покачала головой. - Хм. Возможно, что так. Однако камни должны сработать таким же образом. Ты знаешь, с помощью камней можно планировать путь.
   Она вытащила из кармана еще пригоршню камней и рассыпала их по столу.
   - Камни защиты - это краеугольные точки пентакля, - объяснила она, сосредоточено роясь среди камней. - Внутри вы кладете различные камни в зависимости от того, по какому пути хотите пойти и как далеко. Соединяете их ртутью и поджигаете, говоря при этом заклинания. И конечно рисуете сам пентакль алмазной пылью.
   - Конечно, - зачаровано пробормотала я.
   - Чувствуешь их запах? - спросила она, на мгновение поднимая голову и принюхиваясь. - Ты не думала, что камни могут пахнуть, да? Но они пахнут, когда их размолоть в порошок.
   Я глубоко вдохнула и действительно, казалось, почувствовала слабый незнакомый аромат среди запаха высушенной травы. Это был сухой аромат, приятный, но неописуемый - аромат драгоценных камней.
   Она схватила один камень с тихим триумфальным вскриком.
   - Вот! Вот тот камень, который мне нужен. Я не могла найти его нигде на островах и подумала о шотландской коробке.
   Камень, который она держала, был черный и блестел в ее белых пальцах, словно кусок угля.
   - Что это?
   - Адамант, черный алмаз. Древние алхимики использовали его. В книгах говорится, если носить адамант, то можно познать радость вещей, - она хохотнула коротким резким смехом, совершенно лишенным его обычного девичьего очарования. - Если что-то может принести радость в проходе через камни, я в этом нуждаюсь!
   Я начинала что-то понимать, хотя и несколько запоздало. В свое оправдание могу только сказать, что я одновременно слушала Джейли и прислушивалась, не возвращается ли Джейми.
   - Ты хочешь вернуться назад? - спросила я, как можно небрежнее.
   - Я могла бы, - легкая улыбка играла в уголках ее губ. - Теперь у меня есть все вещи, в которых я нуждаюсь. Без них я бы не рискнула, - она уставилась на меня, качая головой. - Три раза без всякой крови, - пробормотала она. - Значит, это можно сделать.
   - Ну, нам нужно спуститься вниз, - сказала она, внезапно оживляясь, и сгребла камни в карман. - Лисенок скоро вернется, его фамилия Фрейзер, не так ли? Мне показалась, что Клотильда назвала что-то другое, но глупая сучка, вероятно, не так поняла.
   Когда мы двинулись к двери, нечто маленькое и коричневое пробежало по полу возле моих ног. Джейли, несмотря на свой вес, была очень быстра, она прихлопнула насекомое своей маленькой ножкой прежде, чем я смогла отреагировать.
   Она мгновение наблюдала за полураздавленной, но дергающейся многоножкой, потом наклонилась, поддела ее на листок бумаги и бережно опустила в стеклянную бутылочку.
   - Ты не веришь в ведьм, зомби и в то, что ходит по ночам? - спросила она меня с хитрой улыбкой и кивнула на многоножку, которая кругами металась по стеклянному сосуду. - Многоногие твари - это легенда, да? Но они существуют.
   Она взяла кувшин и налила оттуда жидкость в бутылку с многоножкой. В воздухе остро запахло спиртом. Многоножка, смытая волной, мгновение отчаянно дергалась, потом стала толчками опускаться на дно. Джейли закупорила бутылку пробкой и повернулась к выходу.
   - Ты спросила меня, зачем мы проходим сквозь камни, - сказала я ей вслед. - Ты знаешь зачем, Джейли?
   Она обернулась ко мне через плечо.
   - Конечно же, чтобы изменять вещи, - сказала она удивленным голосом. - Зачем еще? Идем, я слышу внизу голос твоего мужа.
  
   В чем бы не заключалась работа Джейми, она была тяжелой. Его рубашка пропиталась потом и прилипла к его плечам. Он развернулся, когда мы вошли, и я увидела, что он смотрел на деревянную шкатулку, которую Джейли оставила на столе. По выражению его лица я поняла, что не ошибалась в своем предположении - это была именно та шкатулка, которую он нашел на тюленьем острове.
   - Я полагаю, что исправил ваш сахарный пресс, мистрис, - сказал он, вежливо кланяясь Джейли. - Треснул цилиндр, мы с управляющим закрепили его клиньями. Однако боюсь, вам все-таки нужен новый цилиндр.
   Джейли насмешливо изогнула брови.
   - Я очень обязана вам, мистер Фрейзер. Могу я предложить вам перекусить?
   Ее рука потянулась к ряду колокольчиков, но Джейми покачал головой, беря куртку с кушетки.
   - Благодарю вас, мистрис, но я боюсь, мы должны откланяться. До Кингстона не близкий путь, а мы должны быть там засветло.
   Внезапно его лицо застыло, и я поняла, что он дотронулся до кармана и понял, что фотографий там нет. Он кинул на меня быстрый взгляд, и я коротко кивнула ему, дотронувшись до кармана юбки, где они лежали.
   - Спасибо за гостеприимство, - сказала я, беря свою шляпу и с готовностью направляясь к двери. Теперь, когда Джейми вернулся, я ничего не хотела так сильно, как оказаться как можно дальше от Роуз-холла и его владелицы. Однако Джейми задержался.
   - Интересно, мистрис Абернати - поскольку вы упоминали, что жили в Париже какое-то время - возможно, вам знаком некий джентльмен, герцог Сандрингем?
   Она подняла свою белокурую голову, с удивлением глядя на него, но так как он ничего больше не сказал, она кивнула.
   - Да, я знала его. А что?
   Джейми очаровательно улыбнулся ей.
   - Никаких особых причин, мистрис, простое любопытство.
   Небо было полностью затянуто тучами, когда мы проехали ворота, и было очевидно, что сухими до Кингстона мы не доберемся. Но мне было все равно.
   - У тебя карточки Брианны? - было первое, что спросил Джейми, на мгновение натянув узду.
   - Да, вот здесь, - я похлопала по карману. - Ты узнал что-нибудь об Иэне?
   Он оглянулся через плечо, как если бы боялся преследования.
   - Я ничего не смог вытянуть из управляющего и рабов - они до мозга костей боятся этой женщины, и я не могу сказать, что обвиняю их в этом. Но я знаю, где он, - сказал он с глубоким удовлетворением.
   - Где? Мы можем прокрасться назад и увезти его? - я приподнялась в седле, оглядываясь назад на шиферную крышу Роуз-холла., видимую за деревьями. Я не хотела бы снова оказаться там, если бы не Иэн.
   - Не сейчас, - Джейми ухватился за мою уздечку, поворачивая мою лошадь на дорогу. - Мне нужна помощь.
   Под предлогом поисков материала для пресса Джейми удалось осмотреть большую часть плантации в радиусе четверти мили от дома, включая хижины для рабов, конюшню, разрушенный навес для сушки табака и сарай для очистки сахара. Нигде он не обнаружил ничего подозрительного, кроме как возле сахарного сарая.
   - Этот большой черный бугай, приходивший в дом, сидел возле сарая, - сказал он. - Когда я подходил слишком близко к нему, управляющий начинал волноваться и просить меня, чтобы я близко не подходил к этому парню.
   - Это очень хорошая мысль, - сказала я, содрогнувшись. - Не подходить к нему близко, я имею в виду. Ты думаешь, он имеет какое-то отношение к Иэну?
   - Он сидел возле маленькой дверцы в земле, сассенах, - Джейми ловко направил лошадь в объезд упавшего дерева. - Она должна вести в подвал под сараем. Человек не сместился ни на дюйм все время, пока я вертелся возле сарая. Если Иэн на плантации, то он точно там.
   - Я уверена, что он там, - я поведала ему кратко о деталях своего визита, включая разговор с судомойками. - Но что нам делать? - закончила я. - Мы не можем оставить его там! Мы не знаем, зачем он нужен Джейли, но вряд ли это что-то безобидное, если она не признается, что он у нее, не так ли?
   - Совсем не безобидное, - согласился он с мрачным лицом. - Управляющий не говорил со мной об Иэне, но он рассказал такие вещи, от которых твои волосы завились бы в кольца, если бы они уже не были, как овечья шерсть, - он поглядел на меня, и улыбка осветила его лицо, несмотря на очевидную тревогу.
   - Судя по состоянию твоих волос, сассенах, совсем скоро пойдет дождь.
   - Какая наблюдательность, - саркастически сказала я, безуспешно пытаясь затолкать назад завитки волос, выбившиеся из-под шляпы. - А то, что небо почернело от туч, и в воздухе пахнет грозой, не имеет никакого отношения к твоему умозаключению?
   Листья деревьев трепетали, как крылья приклеенных бабочек. С маленького возвышения я видела, как штормовые тучи поднимались от залива в горы, таща за собой темную завесу дождя.
   Джейми приподнялся на стременах, оглядываясь вокруг. Моему неопытному глазу наше окружение представлялось сплошной стеной непроницаемых джунглей, но человек, проведший в вересковых пустошах семь лет, видел больше.
   - Нам лучше найти убежище, сассенах, пока есть время, - сказал он. - Следуй за мной.
   Пешком, ведя лошадей на поводу, мы свернули с заросшей дороги и углубились в лес по следу диких свиней, как сказал Джейми. В течение короткого времени он нашел, что искал - маленький ручей, протекающий в глубине оврага с крутыми берегами, поросшими папоротником, кустарником с темными глянцевыми листьями и редкими молоденькими деревьями с тонкими стволами.
   Он отправил меня рвать папоротник, и когда я вернулась с охапкой ветвей, каждая длиной в мою руку, он уже соорудил аккуратное убежище, наклонив аркой несколько молодых деревьев и привязав их к большому стволу поваленного дерева, на образовавшийся каркас он набросал срезанный кустарник. Мы быстро набросали сверху папоротник, и хотя убежище не было совершенно водонепроницаемо, она давало достаточную защиту от дождя. Через десять минут мы были внутри в безопасности.
   Когда ветер на краю шторма достиг нас, наступил момент абсолютной тишины. Птицы не пели, насекомые не стрекотали, они так же, как и мы, спрятались от дождя. Несколько тяжелых капель упали на листья с громким треском, словно переломилась ветка. Потом грянула буря.
   Карибские ливни внезапные и мощные. Ничего похожего на туманную морось эдинбургского дождя. Черные небеса раскалываются гигантскими молниями, выливая галлоны воды за минуту, с земли поднимается легкая водяная дымка, из отскочивших от земли капель дождя.
   Дождь барабанил по крыше из папоротника, и слабый туман заполнил зеленый полусумрак нашего убежища. В грохоте дождя и постоянных ударов грома разговаривать было совершенно невозможно.
   Было не холодно, но сверху постоянно капало на мою шею, и не было места передвинуться. Джейми снял куртку и обернул ее вокруг меня, обняв одной рукой. Несмотря на ужасный шум снаружи, я внезапно почувствовала себя в безопасности, напряжение последних нескольких часов и дней оставило меня. Иэн был найден, и ничто не могло достать нас здесь.
   Я сжала его свободную руку, и он улыбнулся мне, потом наклонился и нежно поцеловал. Он пах свежестью и землей, соком срезанных ветвей и собственным здоровым потом.
   Все почти закончено, думала я. Мы нашли Иэна и с божьей помощью благополучно освободим его. И что потом? Мы должны уехать с Ямайки, но есть много других мест, мир широк. Были французские колонии Мартиника и Гренада, датский остров Элеутера, возможно, мы могли бы добраться до континента - несмотря на каннибалов. Пока у меня был Джейми, я ничего не боялась.
   Дождь прекратился также резко, как и начался. Одинокие капли падали с ветвей деревьев со звонким бульканьем, звучащим эхом в моих ушах. Повеял мягкий свежий бриз, унося влажность и обдавая мокрые кудри на моей шее восхитительной прохладой. Птицы и насекомые загомонили снова, сначала тихо потом в полный голос, и сам воздух, казалось, был наполнен трепещущей зеленой жизнью.
   Я пошевелилась и вздохнула, распрямляясь и сбрасывая куртку Джейми.
   - Ты знаешь, Джейли показала мне черный алмаз, адамант, - сказала я. - Она сказала, что камень дает знание радости во всех вещах. Я думаю, что такой камень есть под этим местом.
   Джейми улыбнулся мне.
   - Я бы не удивился, сассенах, - сказал он. - У тебя все лицо мокрое.
   Он потянулся к карману за носовым платком и замер.
   - Карточки Брианны, - произнес он.
   - О, я забыла.
   Я порылась в кармане юбки и вручила ему сверток. Он взял их и быстро пролистал, остановился, потом стал перебирать снова, на этот раз более медленно.
   - Что случилось? - спросила я, почувствовав внезапную тревогу.
   - Одной нет, - сказал он спокойно. Я чувствовала, что невыразимый страх начинает расти во мне, и прежнее ощущение радости отступило.
   - Правда? Ты уверен?
   - Я знаю их также хорошо, как твое лицо, сассенах, - сказал он. - Да, я уверен. Это снимок у огня.
   Я хорошо помнила эту фотографию. На ней Брианна, уже взрослая, сидела на скале возле походного костра. Она согнула колени, локти положила на них, и смотрела прямо на камеру, но не видела ее. Ее освещенное пламенем лицо было мечтательно-задумчивым, а волосы развевались от ветра.
   - Должно быть, Джейли взяла ее. Она нашла снимки в твоей куртке, пока я была на кухне. Она могла украсть ее тогда.
   - Проклятая женщина! - Джейми резко обернулся, глядя назад по направлению к плантации, Глаза его потемнели от гнева, руки сжимали фотографии. - Зачем ей эта карточка?
   - Возможно, это просто любопытство, - сказала я, но чувство страха не уходило. - Что она может сделать с ней, в конце концов? Вряд ли она станет ее показывать кому-нибудь.
   Тут Джейми схватил меня за руку, призывая к тишине. Внизу на некотором расстоянии от нас был виден кусочек дороги, тонкая лента желтоватой грязи. Вдоль этой ленты ехал всадник в черном, похожий издалека на маленького муравья.
   Тут я вспомнила, что говорила Джейли о пасторе, которого она ожидала к четырем часам.
   - Это священник, - сказала я. - Она говорила, что ждет его.
   - Это Арчи Кэмбелл, - сказал Джейми мрачно. - Какого дьявола ... возможно, мне не стоит так выражаться.
   - Возможно, он едет изгнать из нее дьявола, - предположила я с нервным смехом.
   - Это работа как раз для него.
   Угловатая фигура исчезла за деревьями, но только через несколько минут Джейми посчитал безопасным для нас отправиться в путь.
   - Что ты думаешь делать с Иэном? - спросила я, как только мы выехали на дорогу.
   - Мне нужна помощь, - ответил он быстро. - Я думаю подняться вверх по реке с Иннесом, МакЛеодом и другими. Там есть причал недалеко от сахарного сарая. Мы оставим там лодку и разберемся с Геркулесом, и Атласом тоже, откроем подвал, заберем Иэна и убежим. Через два дня новолуние, жаль, но раньше мы не успеем. Нужно время, чтобы раздобыть лодку и оружие.
   - На какие деньги? - прямо спросила я. Расходы на новую одежду и обувь стоили нам почти всей платы за гуано. То, что осталось, возможно, хватило бы на аренду лодки на день или два, но не для покупки оружия.
   Ни пистолетов, ни мечей на острове не производилось, все оружие импортировалось из Европы, и оттого было очень дорогим. У Джейми было два пистолета капитана Райнеса, у шотландцев были ножи и один мачете - недостаточно для вооруженного нападения.
   Он немного поморщился, потом искоса взглянул на меня.
   - Я должен попросить помощи у Джона, - сказал он. - Или нет?
   Я некоторое время ехала молча, потом кинула головой.
   - Полагаю, ты должен, - мне не нравилась эта мысль, но вопрос не стоял о моих симпатиях, на весах была жизнь Иэна. - Только одно, Джейми ...
   - Да, я знаю, - сказал он покорно. - Ты хочешь пойти со мной, да?
   - Да, - сказала я, улыбаясь. - В конце концов, Иэн может быть ранен или болен, или ...
   - Да, ты можешь пойти! - сказал он немного раздраженно. - Только окажи мне маленькую услугу, сассенах. Очень сильно постарайся, чтобы тебя не убили или не порезали на куски. Это плохо влияет на мое самочувствие.
   - Я постараюсь, - сказала я осмотрительно и подвела свою лошадь ближе к нему. И мы направились в Кингстон под капающими деревьями.
  
  
   (1)Бхасма -- это священный пепел, получаемый при сжигании Панчагавы (Пять даров коровы) -- молоко, масло, йогурт, моча и навоз) в ритуальном огне хомы.
   (2)Перевод В. Кружкова
   (3)Способ действия (с лат.)
   (4)Жрец в сектах Вуду.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"