За Вилкиным со скрежетом захлопнулась дверь. При тусклом свете лампочки он различил в темноте камеры двоих мужчин, игравших в нарды на койке. Увидев новенького, они прервали игру, один из них - высокий, небритый эстонец, встал и подошел к нему:
- Сигаретки не есть?- потянул он слова.
Вилкин похлопал себя по карманам, и, вспомнив, что сигареты отобрал конвоир, развел руками.
- Тогда угосчайся нашим...- высокий протянул ему самокрутку и вернулся к нардам.
Вилкин закурил и, почувствовав себя уже более спокойно, осмотрелся в поисках места. Заметив это, эстонец показал рукой на ржавую одноярусную койку с рваной простыней, стоявшую у мусорного бака: "Тут спи, болше нету где."...
Вилкин улегся и отвернулся к стене.
- Эй, старик, когда приговорили и за что? - раздалось от играющих.
Вилкин повернулся и увидел острый взгляд сидящего на соседней койке зека с гнилыми зубами и наколкой на груди.
- 16 февраля, статья 96-я, - отозвался Вилкин, и, немного подумав, добавил, - 7 лет дали.
- Значит, порешил кого-то. Ага, бывает! Вот Айвар тещу ножом исполосовал, за то, что выпить не дала. Ему пять лет осталось, зато выйдет, а тещи-то и нет уже! - зек оскалился. - А меня ни за что посадили: пошли с корешем на квартиру, а там девка-малолетка спала. Так он ее приголубил немного, а я припугнул, чтобы никому не сказала, а она орать. Пришлось ее придушить. Ну, какого черта родители ее дома оставили... А ты браток, кого к Богу отправил?
Вилкин затушил окурок об стену:
- Я не хотел, защищался, это он меня убить грозился...
- Да ты не оправдывайся, я не прокурор. Раз сидишь, - значит, убил ты, а не тебя. Как зовут-то?.. Виктор? Ну садись с нами, на вот, пивни немного. - гнилозубый протянул Вилкину баклажку с вонючей жидкостью. - Знаю - гадость, но на душе легче станет. Да ты не боись, Витек, пей.
Вилкин глотнул, зажмурился, еще глотнул и, почувствовав, как разливается тепло по телу, расслабился...
- Был у меня дружок Ленька Назаров. Мне 50 и ему 50, я одинокий, и его жена бросила лет пять так назад. Никому мы оба ненужные. Ну, и по вечерам то он ко мне, то я к нему... Выпивали - все как то не одному горе глушить. А тут в последний раз так вышло. Он меня к себе позвал - просил, чтобы я ему ботинки подправил. Пока он к соседской бабке бегал за пузырем, я макароны сварил, чтобы заесть. Стали ужинать, выпили по одной, я взялся за ботинки, а Ленька еще налил, и чего ему в голову ударило. "Ты, - говорит, - дурак, потому что макароны варить не умеешь. Не зря тебя Нинка бросила, ты и мужик никакой." Понесло его, выкинул макароны в раковину и помочился на них. "Вот, - говорит, - как я к тебе и твоим макаронам отношусь." А я сижу, и не понимаю ничего, - куражится Ленька, или шутит так глупо. Он взял шнурок от ботинка и встал за спиной у меня - накинул на шею и притянул. "Я тебя хоть прямо сейчас задушу, - говорит. И шнурок давит на себя. "Что ты, Ленька, делаешь, - спрашиваю, - нам ли с тобой грызться?"
Вилкин заплакал и снова глотнул из баклажки.
- В общем, вывернулся я, толкнул его на кровать и шнурок выхватил. Он на живот упал, а я ему на спину коленом надавил и руки зажал. Стал Ленька костерить меня последними словами, а я от злости ему шнурок этот так же, как он мне накинул и придавил. "Отпусти, - говорит, - я встану, все равно тебя замочу". Ну, думаю, сейчас ослабнет дружок, отпущу и уйду от греха. А он совсем замолчал. Тормошу его, а он не шевелится. "Ленька, - кричу, - хорош придуриваться, вставай". А Ленька и не дышит - умер. Кричи не кричи - умер и все тут. У меня руки затрясло от страха. Побежал я скорую вызывать, спустился на второй этаж, - у меня там сноха живет, стучу: "Открой, Марина, я человека убил, скорую надо вызвать". А она мне из-за двери: "Это твои проблемы, нечего тебе шляться так поздно, старый алкаш". Поднялся наверх, к соседу постучал, а он меня послал подальше. Я плачу: "Не нужно мне ничего, скорую вызови, да милицию, я человека убил!" А он выматерил меня, только и всего. Я снова к снохе, а она через дверь кричит: "Я сейчас милицию вызову, чтоб тебя забрали!". "Да я ж тебя об этом только и прошу, Мариночка!". Пошел к Леньке, к его телу, стал ждать, а в комнате с ним находиться страшно. Спустился я в магазин на улице, позвонил "02" и еще час ждал, пока они приедут. И ведь еще не поверили мне, пока Леньку не увидели...
- Э, Витек, это ж обыкновенная бытовуха, - оскалился зэк, - ничего, бывает и хуже...
Куда уж хуже... Эх, прости Господи, был у меня один дружок, и того я собственными руками задушил. Все эта дрянь проклятущая делает, не суй мне свою баклажку больше, не буду...