В комнате нежно зазвучала "Апоссионата", Иван Николаев отошел от стола с фотографиями и набрал номер мобильника брата. Трубка громко хрюкнула: "Че надо?" Поняв по голосу, что брат находится в стадии раннего похмелья, Николаев положил трубку, - он не любил бесполезные разговоры. Он прошел на кухню, попутно наступив на хвост своей кошке. На кухонном столе, уткнувшись головой в тарелку с селедкой, спал худощавый паренек лет двадцати. Николаев сел рядом, налил остатки водки в стакан, выпил залпом, не закусывая, и кинул рюмку в раковину. Послышался треск разбитого стекла, и паренек поднял лицо из тарелки, поморгал глазами и увидел Николаева. "Хватит спать, Вова! - Николаев сплюнул на пол. - Помнишь, о чем вчера был разговор?" Вова неуверенно покачал головой, вспоминая, где он и что вчера было. Николаев встал, прошелся по кухне, распинывая ногами остатки вчерашней посиделки: "Ты, Вова, вчера перед серьезными мужчинами слово дал, что не останешься в стороне от нашего общего дела. Вот... А дело-то помнишь какое?" Вова не помнил, и в подтверждение покачал головой, с трудом вытянув из себя звуки, похожие на слово "нет". Николаев нахмурился: "Да, в общем-то теперь и не важно, что ты помнишь, а чего не помнишь - ты дал слово, а это значит, что хочешь ты или нет - придется тебе обещание выполнять..." Вовка поискал глазами водки, не нашел и снова опустил лицо в селедочную подушку.
Естественно никакого слова студент-заочник Вовка Шестиков не давал, однако его память отказывала в самом ответственном месте. Вовка помнил, что получил стипендию, напился в дешевой забегаловке в Черемушках, познакомился с двумя мрачными (а под водочным кайфом они ему казались почти лучшими друзьями) личностями, имен которых не знал и не запомнил, конечно. Затем компания переместилась в квартиру, в которой Вовка жил уже две недели - тетка-торговка оставила, на время отъезда за товаром - здесь попойка продолжилась и Вовкина память заканчивалась на том месте, где в квартиру кто-то еще постучал... Все это Вовка вспоминал, отпаивая свой организм противным на вкус пивом во все той же забегаловке, но в навязчивом сопровождении незнакомца, который уже в пятый раз произносил свою легкозапоминающуюся фамилию. Пиво не пошло и Шестикова стошнило на пол забегаловки, - официантка истерично хлопнула себя по бедрам, готовая раскричаться. Шестиков быстро вышел и направился в сторону дома, Николаев сопровождал его как тень, не отходя ни на шаг.
"Да нет, наверное, все это глупая шутка! - Вовка скорчил глупую физиономию. - Уж извините, - так я вчера напился, ну с кем не бывает!"
Николаев нахмурился еще сильнее: "Ты пойми, мальчик! Ты даже не мне вчера обещал, ты авторитетным людям обещал, а если ты обещание не выполнишь, - они с тобой не станут разговаривать, понимаешь? Да на любой разборке их слово проканает, а твое никого не волнует. А к ментам пойдешь, - там тоже наши люди сидят, сразу тебя нам и сдадут".
У Вовки заболел живот, он захотел проснуться, ущипнул себя за ногу, однако сон не кончился: "Что же мне делать?" "Как что? - удивился Николаев. - Тетка твоя чем торгует?.. Дубленками. А это - ясно дело - хорошие деньги. А коли за товаром поехала надолго, значит много привезет. А как приедет, - ты нам дверь в квартиру откроешь, а мы тебя побьем немного - типа ты сам жертва, вот и всего делов-то!"
Шестиков поежился, тетку он не любил, но перспектива участвовать в преступлении против родственницы ему не нравилась: "Нет, я не могу! И вообще, что вы ко мне привяз..." Николаев сильно ударил кулаком в солнечное сплетение паренька и тот едва не повалился в лужу, мимо которой проходил. Николаев достал ключ из кармана Вовки: "Теперь твоя помощь вообще не требуется, так что ты в любом случае с нами, а если не согласишься, - мы ведь скажем в один голос, что ты и ключ отдал и в квартиру пустил, чтобы показать, как она изнутри выглядит... - Повертев ключами, Николаев слегка даже улыбнулся. - Да ладно тебе, Володя! Там делов-то всего, ты же сам вчера хлестался, что тетку не любишь, да и на дубленки она, наверное, не последние деньги тратит, не обеднеет..."
Шестиков встречал тетку на вокзале, в нескольких метрах за его спиной стояли Николаев и его брат Сергей - добродушный с виду мужчина тридцати с лишним лет, невысокий, со вторым подбородком, солидным пузиком и американской улыбкой. Шестиков волновался, но тетка, как всегда в суматохе не поздоровавшаяся, лишь указала пальцем на вагон: "Двенадцатое, тринадцатое и сорок восьмое место, еще на верхних полках, - в общем, найдешь, я их подписала. Грузчиков-то нашел?" Вовка кивнул, обернулся и к нему сразу же подошли братья Николаевы. Тетка оглядела их с ног до головы: "Что-то я раньше вас не видела, новенькие что ли? Кто у вас старший, Фарид?" Мужчины кивнули ей в ответ и во избежание дальнейших вопросов направились к вагону...
Вовка повернулся к женщине: "Здравствуй, тетя Маша! Тут такое дело..."
Ночью шел дождь. Дверь в квартиру тетки-торговки податливо открылась, братья Николаевы с железными прутьями в руках осторожно пробрались в квартиру, за ними вошел Вовка Шестиков, прикрыл дверь и остановился. Николаевы вошли в комнату и над ними зажегся свет: со всех сторон мужчин окружили полицейские в синей форме, Сергей безвольно выронил из рук железку... Иван поник головой и вдруг резко дернулся в прихожую, молниеносно достал из кармана заточку и ткнул в горло Шестикова, Вовка обмяк и разостлался у двери. Николаев смачно сплюнул и завернул руки за спину, чтобы полицейским удобнее было надевать наручники.