Аннотация: - Я - Золотая Рыбка. Ты - меня поймал. По устаревшей и, по-моему, тупой традиции, я должна исполнить три твоих желания.
1.
Ничего не предвещало рассвета, когда Василий Иванович Старужко, по поселковому - Старик, встал с неудобной, твердой кушетки. Нащупал сложенную у изголовья одежду и на цыпочках, не включая свет, вышел из дома. Во дворе Василий с облегчением вдохнул полную грудь прохладного, влажного от близости моря воздуха. Быстро оделся и стал так же быстро собирать одолженные в тайне от жены снасти в огромный рюкзак. Горизонт светлел, от тяжелого индиго переходя в синий и даже в голубой. Василий был готов к выходу уже минут через пятнадцать. Всё так же сохраняя тишину, Старужко аккуратненько отпер металлические ворота. Крадучись, вышел на улицу и уже думал, что слиняет без происшествий, но, притворяя двери, к своему ужасу, уронил металлический засов.
В маленьком поселочке на берегу Каховского моря насчитывалось, по утверждению участкового, тридцать шесть дворовых псов. Дружно, громко и немузыкально все тридцать шесть собачьих глоток поприветствовали переливчатый дрынь-дирли-дин-дзин. В доме Старужко зажегся свет. Вася побежал, пригнувшись, больно получая по почкам тяжелым рюкзаком. Зря суетился. На залитой желтым светом из разбуженных домов, с "горбом" на спине, беглец был обнаружен моментально.
- Ах ты ирод окаянный, - раздался из резко распахнувшегося окна в домовладении семейства Старужко пронзительный голосище супружницы Василия Ивановича Анфисы. - Опять, сволочуга, убег. Черти бы тебя взяли и рыбалку твою. Бездельник! - неистовствовала Анфиса. Поселковые собаки, казалось, совсем сошли с ума от лая, превратившегося из заливистого в харкающий.
- Шо там такое с утра пораньше?
- Гы-гы! Опять Старика его Старушка воспитывает.
- Давненько не было ее слышно...
Бегущий, с хлопающей по пояснице поклажей, Василий не слышал, как за заборами переговариваются его окончательно разбуженные земляки.
2.
По совести сказать, Анфисе было за что чехвостить мужа. Еще год назад в поселке, жившем почти исключительно от моря, Василий был самым удачливым рыбаком. Один ловил столько, сколько целая бригада. Этой весной всё изменилось. Так же, а может, и чаще, выходил Вася на промысел, а рыбы за весь сезон мешка, может, три домой принес. "Пить, считай, не пьет... Бабу завел! - надоумили Анфису соседки. - Рыбу в тайне от тебя скупщикам сплавляет, шоб в шампаньском эту гадюку-разлучницу купать".
Анфиса - женщина здравомыслящая: понимала, что в маленьком поселке даже о мимолетном взгляде мужика на женские ножки всему населению становится известно минут через двенадцать. Но, на всякий случай, установила слежку. "Гадюку", естественно, не обнаружила. "Значить, в казино или в ахтаматы эти чертовы деньги спускает", - сразу же была выдвинута следующая версия. Слежка снова ничего не дала.
Таким же образом были отвергнуты варианты "Брат у него объявился. В роддоме их разлучили, а теперь они нашлись, только брат этот аркоман и мафиозник" и "Сектанты Ваську заманили". Когда соседские бабульки разделились на сторонников версии "Напланитяне балуют" и "Ой, война будэ!", издерганная Анфиса в сердцах обматерила советчиц и перестала пускать их во двор.
Сильнее всего терзало сердце рыбачки то, что установила во время шпионских бдений. Ее Василь, о котором ходили легенды, который каким-то внутренним чутьем находил места для наилучшей ловли, действительно уже который раз причаливает к берегу на пустой лодке, названной им когда-то в честь жены.
И сам Василий изменился. Стал отрешенным каким-то. Казалось, он внимательно вслушивается в некие звуки, недоступные для восприятия обычных людей. И еще - разговаривать почти перестал. А это Анфисе - сахар в пиво. Скандал без дуэта - скукотища. Смирилась бы, возможно, рыбачка с чудачествами мужа, но: нет рыбы - нет денег. Она приторговывала кое-чем с огорода, но через четыре месяца все запасы семейства Старужко закончились. Под ноль.
В тот памятный день хозяйка, остервенев окончательно, не ругала благоверного, не гремела с психу посудой, даже не ворчала. Она молча взяла мужнины сети, в глухом отчаянии покромсала их тесаком. А потом, для верности облив бензином, сожгла.
Плаванья мужа, естественно, прекратились. Он устроился в столярку в соседнее село и хоть на хлеб да крупы стал приносить деньги. К отрешенности и молчаливости Василия добавилась угрюмость. И такой она была густой, пугающей, что даже добрые знакомые Василия из опасения не всегда здоровались.
Прошел месяц без выхода в море. Анфиса успокоилась. Василий - нет. В конце концов, не вынеся тоски, он, в тайне от жены, в густых сумерках пришел к Кальвадосу, давнишнему своему приятелю, и попросил три сети "во временное пользование". То ли старая дружба сказалась, то ли испугался Кальвадос мрачного Старика, однако что просил - получил Василий без лишних разговоров.
- Бери. Поймай в порешь свое счастье.
Обычно Старужко вечером ставил сети, утром - выбирал. Но для выхода в море было уже слишком поздно. Василий прокрался домой и спрятал свой клад в куче дров за сараем. Ночью Старик никак не мог уснуть. Хорошо хоть с женой спали порознь. Думы давили тяжкие. Ой, давили Ваську. Жалел он, что не пошел сегодня в Каховское. Теперь сутки ждать. Под утро решил отплыть затемно - чтоб хоть пару часов поцедил море кальвадосов подарок. А если ничего не выйдет, то и черт с ним.
Половина старужковского плана, пусть и с натяжкой в виде криков бдительной жены, была исполнена. Вторую исполнил Василий в рекордные сроки - расставил снасти, когда небо только-только начало сереть.
3.
А началась история следующим образом.
Холодная весенняя вода не хуже кипятка обжигала ладони. Да еще пронзительный ветер. Пальцы онемели. Но Василий настойчиво продолжал работу. Погода мерзкая. То и дело срывается дождь. Еще один фактор окончательно портил настроение - впервые за время, которое Старик занимался промыслом, он опасался, что останется без улова. Что обидно, знал ведь вчера, что нет здесь рыбы. А вот что-то дернуло его бросить сети именно тут.
Василь ощутил вибрацию. Явно что-то крупное запуталось в пореше. На сердце потеплело. Так. Ближе. Золотистая тень показалась из глубины. Старужко начал с усилием тащить сеть. "Килограмм сорок мой "кабанчик" затянет", - опытной рукой прикинул довольный рыбак. Рывок. Еще рывок. Василий перебросил добычу в лодку.
...И остолбенел...
Неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника: "Труп, что ли..." Добыча жизнеутверждающе задергалась, опровергая мрачное предположение.
Что это? По всему видать... человек??!
Улов начал двигаться интенсивнее. Показались руки, голова.
- Ну, чего стоишь, помог бы, что ли, - голос был точно человеческий. Судя по интонации, принадлежал он недовольной девчонке-подростку. Да это она и была. Причем совершенно голая.
- А ты чего это, малая, тут это вот... - Василий был ошарашен. Мягко говоря, совсем. И вопрос сформулировал, исходя из той неразберихи, что творилась у него в голове.
- Нож дай, - попросила девчушка. Она поняла, что помощи ждать от офигевшего мужика, который, к тому же, старается на нее не смотреть - терять время. Василий, зажмурившись, передал тесак. Несколькими движениями барышня освободилась.
- Ну что, какие там у тебя желания? - с легкой игривостью спросила освободившаяся.
- Да ты чё, малая? - возмутился Старужко. - Во-первых, жена у меня, во-вторых, за тебя прокурор запросит лет больше, чем ты весишь. Тебе годов-то сколько, писюха?
- Сто двадцать два, - растерянно ответила малышка и тут же спросила сама: - А зачем тебе "сколько лет"? И о чем вообще ты только что говорил?
Василий бросил взгляд на девушку и покраснел: выражение лица "старожительницы" сказало рыбаку, что она имела в виду вовсе не те желания, что Старик... А еще, не смотря на детское личико, у нее оказалась вполне сформировшаяся фигура и равномерный золотистый загар. Василий из красного стар пурпурным.
- Эй, - заволновался "улов", - ты не умираешь? Хочешь, первым желанием давление тебе снижу?
"Не хватало, чтоб эта малолетка за доходягу какого-нибудь меня приняла", - сердито подумал Василь, а вслух произнес:
- Ты лучше скажи, чего ты одна посреди моря делаешь... голая...
И тут до Василя дошло, что в его лодке на зверски холодном ветру уже минут пять мерзнет девушка. Рыбак смутился, пробормотал извинения, снял свою непромокаемую куртку, протянул гостье. Та только отмахнулась и продолжала настаивать:
- Желания давай!
Было совсем не видно, чтоб она мерзла.
- Что за желания? Вообще не понимаю, что ты от меня хочешь? - вспылил рыбак.
- А книжки ты, значит, не читал, - малолетка вроде как насмехалась. - "Третий раз закинул старик невод..." - процитировала барышня, хитро улыбаясь.
- Куда чего закинул? - не понял Василий. Девушка вздохнула.
- Ладно, попробуем по-другому, - теперь ее голос стал серьезным. - Я - Золотая Рыбка. Ты - меня поймал. По устаревшей и, по-моему, тупой традиции, я должна исполнить три твоих желания.
"Странный "развод" какой-то", - подумал Василий и, на всякий случай, внимательно оглядел водную гладь. Нигде никого.
- Ладно, - вроде как отважился, наконец, рыбак. - Пусть тогда - как у Пушкина. Давай мне... вот эту... Корыто новое давай.
Рыбка пожала плечами - мол, дело ваше. В лодке появился обрез бревна с метр длинной. По середине выдолблено углубление. "Вон оно как, значит", - удивился Старужко. До сего момента он и предположить не мог хоть каплю правды в словах рыбки. "Корыто, блин!" - уже с другим настроением подумал Вася. Еще он подумал, что является редкостным лохом.
- Давай второе желание, - рыбак был полон решимости. К сожалению, его голова не была настолько же полна идеями. - Вместо этой фиговины пусть... "стиралка" будет. Анфиску порадую.
Архаичное деревянное изделие исчезло. Его место занял новенький, слепящий белизной агрегат фирмы "ZANUSSI". Однако техника оказалась враждебной. "Стиралка" завалилась на один борт и грозила перевернуть лодку.
- Убери нах фиговину эту! - не своим голосом заорал перепуганный Вася. Рыбка недовольно надула губки, но опасность ликвидировала. Освободившись от высокотехнологичного груза, лодка выровняла посадку.
- Пока, - девушка помахала Старику пальчиками и собиралась уже нырнуть.
- Стой. Куда? А еще? - затараторил перепуганный Василий.
Барышня обернулась пристально посмотрела в глаза Старужко, фыркнула и принялась недовольно загибать пальчики:
- Корыто - раз. Убрать его - два. Стиралка - три. Всё, - Рыбка развела руками. Обернулась еще раз. - Между прочим, "ZANUSSI" я сверх нормы убрала. Мог бы за свое спасение хоть "спасибо" сказать.
Изящно прыгнув, девушка профессионально, без брызг, вошла в воду.
Вечером, попивая с другими рыбаками пиво, Старик задал вопрос. Странный какой-то, даже глупый вопрос, по мнению завсегдатаев "генделыка": что, мол, у золотой рыбки попросить? После коротких дебатов мужики подвели множество прозвучавших желаний под общий знаменатель. Его и озвучил хозяин забегаловки:
- Надо просить мечту всех хронических работяг с просторов нашей родины: чемодан с миллионом баксов.
- Еще два желания остаются, - уточнил Вася.
- Тогда еще два чемодана! - выкрикнул кто-то под всеобщий гогот.
3.
Проснувшись, Старужко первым делом взял с полки томик Пушкина. Прочитав сказку и сопоставив написанное почти пару веков назад со вчерашними событиями, вывел "алгоритм победы": если в первые две сетки ничего не попалось, в третьей будет золотая рыбка. Задача показалась рыбаку легко выполнимой. Он обладал феноменальным чутьем на рыбу. Следовательно, идя от противного, можно найти место без рыбы.
Практика, однако, в очередной раз посмеялась над теорией. Хоть снулый полудохлый бычок, хоть головастик, но какая-нибудь рыбешка непонятным образов запутывалась в ячейках. Встретиться с Рыбкой удалось только через месяц.
- О! Приветик! - девушка с золотистой кожей даже в сети, лёжа на грязном дне лодки, была рада Старику. На этот раз Вася подготовился лучше. Идея с чемоданами миллионов показалась ему опасной. И государство, наверняка, претензии будет иметь, и криминалитет, и родственники.
Василий пожелал мечту юности - "бэху-пятерку". Наученный печальным опытом, пожелал машину себе во двор. Еще в одно желание обошелся тюнинг. Последнее Старужко отложил, так сказать, на черный день.
Без проблем, конечно, не обошлось: пришлось ворота, чтоб "тачка" проходила. Благо, Анфиса была в отъезде. Чтобы не создавать ажиотаж, первый раз кататься на "бумере" Старужко выехал глубокой ночью. Он обколесил всю округу, доехал до Днепропетровска. Затем, лихо развернувшись на почти пустой трассе, рванул к Запорожью. Носился без какой-либо цели. Открывал окна, врубал на полную гангстер-рэп и давил на газ... Рано утром, счастливый до такой степени, что хотелось плакать, Вася въехал к себе во двор через новенькие, еще не крашенные ворота. А через два часа к нему, как бы невзначай, зашел участковый. Улыбался с хитрым ленинским прищуром. Делал туманные намеки и норовил заглянуть за забор. Только он ушел - позвонила Анфиса с требованием сознаться, какое это безобразие он дома устроил. Стало ясно: от машины надо избавляться. Продавать дорогую тачку неудавшийся автовладелец побоялся, столкнуть в овраг или на дороге бросить посчитал кощунственным, потому для ликвидации воспользовался услугами Рыбки.
А потом поймал ее через пару недель. Девушка смотрела исподлобья. Разговоры на отвлеченные темы не поддерживала.
И в этот раз всё как-то глупо получилось. Материализованные мечты грозили катастрофой - пришлось их также ликвидировать.
Мастерство Василия выросло многократно. Не больше трех дней могла скрываться от рыбака златокожая красавица А вот с желаниями... Старужко не был эгоистичным жлобом, но то, что способно осчастливить миллионы: мир во всем мире, поп-корн всем голодным, цунами на Нью-Йорк - Рыбка осуществить не бралась.
- Сам-один поймал - сам мучайся, - отвечала она. - Нечего людей подставлять.
Только два исполнения окончились благополучно. Точнее - полтора. Первое - новый электрочайник взамен сгоревшего. Второе Василий загадал "по приколу" - пресловутый чемодан с баксами. Чайник исправно кипятил воду, чемодан лежал в надежном тайнике, сооруженном Василием в лесочке за поселком. Вот только - к счастью ли, к горю ли - никак не мог вспомнить Вася, где именно этот слишком надежный тайник.
- Как же ты меня достал! - в сердцах воскликнула Рыбка, когда Старик стал ловить ее каждый день.
Поначалу когда "сбывание мечтов" заканчивалось необходимость. Их устранения, рыбак расстраивался. Он не спал ночами и всё думал: может, ничего путного не выходит потому, что желания приходят в голову сплошь тупые Теперь же Василий заметил, что больше не переживал из-за уходящих, как каховская вода, сквозь пальцы желаний. Материальный результат его не интересовал, зато приятно, будто легким перышком, щекотали возле сердца мгновения всемогущества, когда он вытаскивал на борт новенькие три желания.
Как-то, исполнив по быстрому очередную "тройку", Рыбка обронила, как бы невзначай:
- Знаешь, а я беременна.
- Поздравляю. И кто же будущий счастливый папа?
- Ты, - коротко ответило создание и скрылось в пучине.
"Гонит совсем уже девка", - решил рыбак, который и к пальчику-то своего "улова" ни разу не притронулся. Решив реже ее ловить, чтобы окончательно не заездить, Василий погреб к берегу.
В тот день Анфиса уничтожила мужнины сети. "К моей, что ли, прибегала - жаловаться на коварного соблазнителя?" - недоумевал Василий, осознавая вместе с тем полную абсурдность мысли.
4.
Василий заканчивал выбирать вторую сеть. Метров двадцать осталось. Пока всё шло хорошо, очень хорошо, пугающе хорошо. Рыбак стал нервничать, его руки - трястись. Судорожными движениями он как попало сбрасывал на дно лодки поплавочный шнур, путая его с грузилами.
Еще чуть-чуть!
Совсем немножко!
Ну!
Фу-у-ух! Василию показалось, что от его вздоха облегчения по воде пошла мелкая рябь. Вася закурил. Теперь можно не спешить. Всё сложилось в лучшем виде - вторая кальвадосовская сеть тоже оказалась пустой. Рыбак вспомнил классика: "с тиной морскою". Усмехнулся.
Алый диск солнца взлетел над горизонтом. Старужко, неспешно и уверенно выбиравший последнюю, третью сеть, ощутил подергивание. С каждым перехватом рук оно усиливалось. В затененной глубине мелькнула сильная золотистая спина. Василий выверенным движением подтянул улов. Еще р-разок. Оп! Всё - она в лодке. Трепыхается. Хотя знает, что бесполезно - ее поймали.
Рыбака взяло сомнение: что-то изменилось в его привычной добыче. "Покрасилась, что ли?" - предположил Вася.
Р-р-р-р-ра-ух! - Рыбка издала грандиозный рык, поднялась на ноги и одним мощным движением разорвала сеть. "Покрасилась и поздоровела", - дополнил мысль вдруг заскучавший Старик. Из клубка разорванных ниток (и что теперь Кальвадосу говорить?) появилась голова. Василий сморгнул, но увиденное не исчезло вместе с утренним туманом. Раздался еще один, теперь - укороченный рык. И перед офигевшим рыбаком предстал голый, атлетически сложенный мужик с недобрыми глазами. Золотистый цвет кожи и склонность к эксгибиционизму - два пункта, по которым здоровенный мужичара походил на грациозную красавицу. "Рыбка оказалась трансвеститом", - печально подумал Вася, а вслух произнес:
- Ты кто такой?
- Не видишь, что ли? - громыхнул клон Шварцнеггера. - Рыбка я. Золотая. - Качок проследил за направлением взгляда Василия и не без гордости добавил: - Самец!
- А как там насчет трех желаний?
Вместо ответа Рыбка-самец сделал шаг левой. Что-то мелькнуло, и Вася оказался за бортом с ушибленной челюстью и грустными мыслями.
К старужкинскому счастью, Самец оказался не злопамятным. Он помог рыбаку влезть обратно.
- Извини, сосед, рефлексы, - оправдался здоровяк, - просто у нас исполнениями бабы занимаются. И вопрос о желаниях - это всё равно, что у людей...
- Понял, понял, - остановил Рыбку Старужко.
- А-а-а, ты, наверное, тот парень, что достал фишку, которая со мной квартирами поменялась.
- Что еще за "фишка"? - не понял Вася.
- Ну ты даешь, - рассмеялся новый знакомец, - будто вахлак озерный: "фишка" - рыбка по-нашему. По-английски.
Просветив Василия, золотокожий ушел на глубину. Тоже, кстати, "по-английски"
Старик после пережитого захотел покурить. Но после вынужденного купания и с этим скромным желанием пришлось распрощаться. Уверенным, широким взмахом весел Василь направил свою "Анфису" к берегу. Он греб, наслаждаясь собственной силой и послушностью челна. Никакие желания не беспокоили рыбака. Кроме, пожалуй, одного: не хотелось бы, чтоб кто-нибудь, а особенно из поселковых, видел в его лодке голого загорелогокачка.
В море выходить Василий, на радость жене, больше не собирался, потому объявил всем о продаже лодки. Челн Старужко привел в порядок, шлифанул, покрасил. Но вовсе не для того, чтоб товарный вид придать - чтобы на фотках нормально смотрелась. "Лодка и я" - такой сюжет был у серии из двадцати четырех снимков, над которыми трудился специально вызванный из города фотограф.
Просто Вася прикинул следующее: в то, что Рыбка "залетела", исполняя его желания - не верится. С другой стороны, еще недавно Василий так же не верил даже в минимальную вероятность того, что сама Рыбка существует. В ситуации с такими нестабильными базисными данными Вася сделал всё, что мог. А случись чего - сможет сказать: "Смотри, сынок, на какой лодке я твою мамку поймал".
Очень скоро Старужко решил, что одних фотографий для возможных потомков будет мало. Хотя аванс за челн был уже получен, Старик сумел договориться и с покупателем, и с отделом регистрации плавсредств об изменении названия лодки "Анфиса" на "Gold Fish"ка". Полуанглийский использовал, чтобы не показаться "вахлаком озерным". И сам же, в тайне от жены, чтобы та не обиделась, нанес на борт новую надпись. Цвет литер был один в один с цветом кожи Рыбки.