- Ну и что ты там такое увидела? - заинтересовался Игорь Андреевич, отодвигая Иринку в сторону. Оказавшись в Аите он вдруг совершенно успокоился. До этого только делал вид, изо всех сил стараясь не выдать волнения перед девчонкой, да ещё и подругой сына, а тут всё разом улеглось в душе, словно благополучно вернулся домой после трудной и опасной командировки. Может быть, и произошло это потому, что ментальная его сущность ощутила себя в родной среде. Может быть, потому, что дело пошло на лад и он вдруг поверил, что всё получится. Подошёл к зеркалу, заглянул в него и содрогнулся, увидев своё отражение. Но не то, к которому привык. Увидел себя таким, каким он, верней всего, и выглядел сейчас - после года нахождения в земле. Его передёрнуло. Неприятно, конечно. Однако, куда от этого деться? Бедная девочка. Увидеть такое в зеркале за своей спиной!
- Ира! - позвал он. - Посмотри на меня! Не бойся!
Она опасливо подняла на него глаза и вздохнула с облегчением. Повернулась к зеркалу спиной, чтобы случайно не увидеть этот ужас снова. А он не удержался. Но наваждение уже исчезло, зеркало начало светлеть и уже ничего не отражало - ни тайного, ни явного - а превратилась в окно, в котором виден был мрачный скалистый пейзаж и верхушка крыши на горизонте.
- Вот как оно тут, - сказал Игорь Андреевич задумчиво. - Ну и Лёшка! Крыша узнаваемая. Да, пожалуй, здание мне это знакомо. Помоги-ка, Иринка. Давай перетащим сей отражатель...
- Куда его? - спросила она, всё ещё с опаской поглядывая на Игоря Андреевича: а вдруг и с ним вот именно сейчас произойдёт то, что увидела в стекле.
- На первый этаж. Высоковато отсюда прыгать.
Видно было, что она не поняла, о чём он, однако уточнять не стала. Вдвоём осторожно стащили зеркало вниз. Расположили у стены. Поверхность, потревоженная взбалтыванием при переноске, постепенно успокоилась, контуры совместились и вновь возникла та же картинка с валунами, купами деревьев на горизонте. Вот только крыши меж них уже не было видно. И земля оказалась совсем близко.
- Сработало, - удовлетворённо отметил Игорь Андреевич. - С первого этажа вылезать удобней... Пора. И провожатый мой уже здесь.
За окном, переминаясь с ноги на ногу, маялся в ожидании Василёк. Увидев Игоря Андреевича, помахал ему, торопя.
- Заждался. Давай прощаться, девочка. Я рад, что с тобой познакомился. Вы будете хорошей парой.
Иринка неопределённо пожала плечами. Ничего не ответила.
- Тебя смущает разница в годах, так ведь?
Иринка кивнула. Вот и Лёшкин отец догадался, оно ведь сразу видно.
- Это ничего, - успокоил он. - Он тебя догонит. Года через два. Пора. Будем надеяться, что амальгама меня пропустит.
Поцеловал её в лоб, подошёл к окошку, упёрся плечом в амальгаму. Она натянулась, сопротивляясь нажиму. Игорь Андреевич поднажал - от зеркала полыхнуло светом, что-то гулко ухнуло - и он вывалился наружу. Поднявшись, обернулся, помахал рукой, прощаясь и пошёл к Васильку. Тот заулыбался радостно, протянул ему ладошку, и Игорь Андреевич, взяв мальчишку за руку, пошёл с ним по тропинке. Иринка смотрела им вслед, пока две неприкаянных души не скрылись за поворотом. Постояла ещё немножко, в надежде, что где-нибудь в просвете меж валунов мелькнут их фигуры, но не дождалась. И проснулась.
Лёшка лежал на спине, неестественно откинувшись назад. Иринка, не уловив дыхания, испуганно вскочила с кресла и наклонилась над ним. Прислушалась. Конечно, он дышал, но дыхание было почти неуловимо. И жилка на шее ответила на её прикосновение редкими, но отчётливыми ударами. Покинутое тело, чуть теплилось, дожидаясь возвращения хозяина.
Ей показалось, что правильно было бы теперь уйти: чужая квартира, спящий хозяин. Что делать здесь чужому человеку? А она чужой? Ну, хотя бы и нет. Но что она может для него сейчас сделать, чем помочь? А если он... не вернётся, и её найдут рядом... с телом? От этой мысли стало страшно. Попытавшись отвлечься, принялась мучавшую её тревогу размышлениями о том, так ли безжизненно выглядит и сама, когда находится в Аите. Мама говорит, что она очень спокойно спит. Но ничего такого тревожного в её словах никогда не звучало. Иринка хотела уже было отойти от кушетки, как Лёшка вдруг дёрнулся, вскинул руки перед собой и затряс ими, словно удерживал что-то бьющееся, непослушное. Лицо его напряглось и приобрело выражение решительное и даже жестокое - такое, которого она никогда раньше у него не видела. А когда он изогнулся в крайнем напряжении, Иринка встала на колени перед диванчиком и обняла его, стараясь удержать и успокоить. А когда он, покорившись, обмяк, легла рядом и прижалась к нему, намереваясь и оберегать, и успокаивать...
***
Лёшка понимал, что всерьёз эту публику можно и не воспринимать. Понимал, не прикидывая и не оценивая обстоятельств и соотношений сил. Он просто знал это. Ну, конечно, определённую опасность они представляли. Как представляет опасность для десятиклассника гурьба младших школьников с рогатками, укрывающаяся за плетнём, хотя и готовая задать стрекоча при первой же опасности. Только два-три чувствительных удара, пока тот не перепрыгнул разделяющий их заборчик, они вполне могли успеть нанести. Другое дело, если бы ударили разом, прицельно... Но такое возможно лишь при полном спокойствии. А когда только и думаешь о том, как успеть убежать, о каком прицельном воздействии может идти речь? И он, уловив их настроение, понял причину: с ними не было княгини.
- Дорогу! - крикнул он, и тут же пожалел, что крикнул. Надо было бы сказать тихо, спокойно, твёрдо. А криком таких не возьмёшь. Крик - это признак неуверенности. Они поняли это и зашевелились. Клинки, направленные в его сторону, сфокусировались, как лучи света, собранные линзой.
- В туннели кто-то есть, - услышал он Димкин голос. Тот, выбравшись вслед за ним из подземелья, встал рядом, накрыв Лёшку шаром. И это тоже было ошибкой. Дворня осклабилась и ещё больше преободрилась. Лёшка понимал почему. Шар полностью перекрывал только Димку. Чтобы скрыться под его оболочкой обоим, им следовало бы встать друг к другу вплотную. А так, наверняка, видны были со стороны его подмётки и, возможно, затылок. Действительно, зрелище забавное. А забавное - значит, не страшное. И что Димка сказал про туннель? Кто там? Княгиня, не иначе. Это уже серьёзно. Он сделал шаг в сторону, выходя из зоны действия шара и потребовал дать им дорогу.
На этот раз получилось и спокойно, и достойно. Но они выдержали напор.
- Вам, ваша светлость, путь открыт всегда. А вот приятеля вашего, уж не обессудьте, без повеления их светлости княгини, пропустить никак не можно. Пусть он себя явит, а то мы его на ощупь нашарим. - И двинулись по направлению к ним.
И что было делать? Рубиться с ними на сабельках? Одному против всех? Сил, конечно, если их правильно распределить, у него хватило бы. Он это ясно чувствовал. Но сабля или даже меч - успеют ли правильно их распределить?
Может быть, решение появилось у него раньше и невидимым дозревало в недрах сознания, может быть, пришло внезапно, только вдруг сгустившееся переплетение теней и бликов, уплотнившись, превратилось у него в руках в ППШ. Точно такой, как в фильмах про войну: с круглым магазином, кожухом с четырёхугольными вырезами, почему-то потёртым как от длительного применения прикладом. Наседавшие на них не почувствовали в этом опасности. Очень уж в представлениях людей, покинувших Землю в восемнадцатом-девятнадцатом веках, не походил этот тупорылый короткий предмет на оружие. Первая же очередь - длинная и грохочущая - отшвырнула их, разбросала по земле. Лёшка, словно одеревенев, водил стволом из стороны в сторону, вцепившись в спусковой крючок и потеряв контроль над происходящим. Сила стремительно уходила из него, дробясь на мелкие порции и вылетая прочь через ствол автомата. И он, возможно, расстрелял бы весь свой внутренний "боекомплект" и, обессилив, упал, потеряв возможность к сопротивлению, как вдруг неведомая, потусторонняя сила, мягко обволокла его плечи, сжала и подчинила себе. Фаланга пальца ослабла, и грохот прервался. Через некоторое время его противники, корчась от боли, начали приходить в себя. Некоторых потрепало так крепко, что они не смогли подняться. Другие, кому досталось меньше, всё-таки поднялись, но об атаке они уже не помышляли. Те, кого беспорядочная стрельба не зацепила, робко жались друг к другу, ошарашенно вытаращившись на Лёшку.
- Что это ты тут устроил, князюшко? - услышал он за спиной. - Гневаться изволил? Отхлестал моих людишек, как своих крепостных? Не дело это. Они же большей частью благородного сословия. Тем паче, что они тебе преграды не чинили.
Княгиня смотрела на него недовольно. И выглядывавший из-за её плеча прапорщик держался молодцом, хотя видно было, что зрелище разбросанных по полю сотоварищей подействовало на него удручающе. Княгиня, покрутила головой, осматриваясь через лорнет.
- Да вот он, - ткнула пальцем рядом с Лёшкой. - Займитесь, прапорщик.
Вий в юбке, - мелькнуло в голове у Лёшки. - Магический круг, даже круг в кубе - шар не спас от всевидящего глаза.
- Беги уже, - крикнул Лёшка и резанул короткой очередью в дёрнувшегося в указанном направлении прапорщика. Тот повалился наземь, как подкошенный. Впереди раздался звучный хлопок. По тропинке, став вдруг видимым - скорей всего, энергетический заряд разорвал оболочку шара - улепётывал Димка.
- Не угомонишься никак? - процедила злобно старуха. - А в меня что ж не стрельнёшь?
- Надо будет и в тебя стрельну, - ответил Лёшка, обходя её. Пройдя с десяток шагов, на всякий случай оглянулся, но преследования не было. Никто, кроме княгини, даже не смотрел им вслед.
Но уже тревога сменяла мимолётную радость удачи. Куда дальше? Оставаться нельзя. Отлежатся, наберутся силы и что, опять перестрелка? Уйти? Куда ведёт эта тропинка? И тут Лёшка сообразил, что ведёт она прямиком в предполье, из которого они, спасаясь от бабы Веры, с таким трудом выбрались, чтобы попасть... на выморочный участок княгини. Он крикнул, пытаясь остановить приятеля, но не успел. В просвете меж деревьев и кустарников, на самом выходе в поле, разглядел зловещую фигуру ведьмы. И Димка тоже, наверняка, увидел её, но лишь перешёл на шаг, но не остановился, а, как зачарованный, пошёл к ней прямо в руки.