То, что Даруэт в их честь обязательно устроит прием было ясно с самого начала. И, как казалось Антону, вопросов это не должно было вызвать. Однако вызвало. У Марины.
- Ну и что мне надеть? - спросила она, глядя на него с тревожным беспокойством.
Антон озадачился - оказывается семейная жизнь приносит не только радости, но и неподъемные для мужчины проблемы. Откуда ему знать, что ей надеть?
-У тебя же там баул...
-Ну, что баул? - отмахнулась она, и по глазам было видно, что мыслями она где-то далеко.
Для него подобной проблемы никогда не существовало. Он всегда был одет в полном соответствии с обстоятельствами, что обеспечивалось мудрыми приказами по министерству. Будь то боевая обстановка или торжественная - комплект обмундирования установленного образца был под рукой. Вот и сейчас он был экипирован по полной. Для переговоров ему справили парадный мундир - ткань цвета морской волны, золотые майорские погоны, два ордена и медали - муляжи, конечно: родные остались на Земле. Но эти были ярче и даже, кажется, чуть крупней оригиналов по размеру. И фуражка, запоздавшая к переговорам, но, пусть и с опозданием все-таки сооруженная, вообще являла собой произведение искусства. Особенно кокарда и эмблема с орлом. Принтеры здесь работали качественно, и местные специалисты управлялись с ними умело. Понимая, что в замке у Даруэта придется "являть себя", Антон захватил парадку с собой.
А вот что делать с остальными? Как ни крути, Коля, - а для местных, какие бы это не вызывало шутки в узком кругу, - теперь Коль-Я. И фактически член семьи. Что-то вроде двоюродного брата. Хотя бы потому, что он Игорьку, как дядька в старинном русском понимании... Опекун и наставник. Бородатый нянь.
Ну с Игорьком и Колей решилось просто - ими занималась Валентина. Пацаненка она сразу же взяла под свою опеку и, предвидя, что ему придется рано или поздно явить себя местному свету, приготовила для него нечто достойное сына победителя Харкиша и, вместе с тем, достаточно нейтральное, чтобы не возбуждать пересудов у местных аристократических спесивцев. Коле отошло кое-что из гардероба Александра. А вот по поводу Марины он не подумал. Выходило так, что немногочисленные здешние дамы будут блистать, а его супруга меж ними предстанет серой мышкой. Успокаивало лишь то, что кроме свертка с его мундиром в багажник был уложен и баул, который Марина отделила от клади, отправлявшейся на верблюжьей спине к замку Усольцева. Что-то там, наверняка, было припасено "на всякий торжественный случай".
И теперь она, расстегнув замок на этом бауле, посмотрела на Антона задумчиво-мечтательным взглядом и попросила:
- Антошка, ты не мог бы выйти ненадолго?
Он, сообразив, что предстоит приятное для глаз действо, заупрямился:
- Зачем это? Не лишай меня удовольствия.
- Все удовольствия будут потом, - ответила она твердо. - А сейчас... Я не хочу, чтобы ты увидел сразу все, я буду удивлять тебя поэтапно.
- Чем удивлять?
- Ну какой ты всё-таки! Платьями. Ну если я при тебе все сразу перемеряю, то во мне не останется никакой загадки.
- Откуда они у тебя? Ты же говорила...
- Ну, говорила. Тогда они были мне ни к чему. А теперь у меня есть ты...
- И что к чему дополнение? - засмеялся он.
- Конечно, платья к тебе, - серьезно ответила она. Тебе я и без платья хороша, а вот платья без тебя не очень-то и нужны. Так все-е-е! Попрошу без рук. Лучше сходи к нашим. Поговори с ними по-мужски. Настрой на деловой лад. Мы должны быть завтра на высоте.
Коля и Игорек играли в какую-то местную игру, отдаленно напоминавшую шашки. Только квадратики полей были на доске трех цветов, а фигурки двух типов. Антон немного посмотрел, пытаясь самостоятельно понять логику, однако сразу не смог разобраться, а спрашивать не стал.
Хитрый Коля, как понял по разговору Антон, проигрывавший пареньку до его прихода почти все партии, при его появлении начал играть по-настоящему, повышая в глазах шефа свой статус. Игорек сердился, отчего делал нелепые ходы и от этого еще больше злился. Наконец он отодвинул доску и, прищурившись, сказал:
- Значит, ты мне раньше все время поддавался?
- Не поддавался, а подстраивался. Разве бы тебе было интересно играть, если бы я все выигрывал и выигрывал? Я тебе подстраивал хорошие комбинации, а ты сам их находил. Так и учился. А теперь ты даже и у некоторых Даруэтовичей выигрываешь.
Антону же принялся объяснять:
- В эту игру - ханасар - местным грандам играть надо уметь обязательно. Это благородная игра. Карт у них нет. Есть только кости, но они не такие как у нас, да и в кости играть не престижно. Ума там не надо. А молодому гранду надо уметь скакать на верблюде, драться на палках, танцевать, читать местные стихи под музыку и играть в ханасар.
- А ты откуда умеешь в этот ханасар?
- Да тут научился, конечно. Игра только на вид трудная, но легче шахмат, если приловчиться. Но тут не многие умеют как следует. Есть, конечно, мастера. Я к ним приглядываюсь.
- И что играл с ними?
- С некоторыми играл и даже выигрывал. Ну не у самых лучших. Я ведь и в шашки, и в шахматы хорошо играю. У меня талант к играм.
- Карты забыл назвать, - поддел его Антон, - припоминаю, что мы неделю на выигранных тобой харчах жили.
Коля смущенно улыбнулся этой запрятанной в ироническом облачении похвале.
- И в шахматы умеешь, говоришь? - Засомневался Антон. - Карты, картами, а шахматы - игра серьезная.
- Ну, так... По-простому. Без всяких эндшпилей, - уклончиво отвечал Коля. И подтекст этой фразы был примерно такой: "Да куда нам до вас, образованных". Но глаза его задорно заблестели.
- А ну-ка садись.
Антон развернул на планшете шахматную доску. Он неплохо играл в шахматы. И дед, и отец были хорошими игроками, кое-чему он у них научился, хотя и близко не достиг их уровня. Коля, и впрямь, теорий не изучал. Заиграл активно и бессистемно, и пока Антон размышлял, над выстраиванием защиты, каким-то непостижимым образом прорвался через строй пешек конем и организовал ему вилку. Пока он размышлял над ситуацией и строил преграды этому коню, чтобы не выпустить его из своего тыла и произвести хотя бы неравноценный обмен, отомстив за сбитого ладью, Коля вдруг возник на другом фланге другим конем, подстраховавшись слоном, опасно напал на ферзя и, выводя почти уже приговоренного коня, снял антоновского слона. Тот крякнул и попытался организовать глухую оборону. Но не тут-то было. Коля методично и упорно наседал, тесня его пешками, не жадничая обмениваясь фигурами, устраивая мелкие каверзы, шахуя. Наконец достал вторую ладью, и снял в результате блестящей операции ферзя. - Ты чего мат не ставишь? - спросил обескураженный его шахматной ловкостью Антон.
- Так у вас еще две пешки есть, - объяснил Коля.
Вычистив позиции противника и оставив короля в одиночестве, он начал, не спеша, загонять его в позицию двухлинейного мата.
- Странно ты играешь, - почесал затылок Антон. - Давай-ка еще разок.
И на этот раз он снова проиграл с треском. И снова Коля, ловко чередуя вилки и отшаховки, одну за другой снял все его фигуры и пешки и только потом поставил мат.
Игорек, ожидавший, что Антон и здесь проявит свои суперкачества, смотрел сочувственно и разочарованно.
- И так бывает, - ответил на его взгляд Антон.
Он пожал Коле руку. Не просто пожал, а еще и левой ладонью накрыл их сцепку. Сказал с восхищением:
- Удивил, старик! Восхищен.
- А давайте в карты? - предложил Коля, пряча в глазах лукавый блеск.
- Нет! Во всяком случае, не сегодня. Боюсь проиграть тебе свои парадные бриджи. А завтра у Дарэта прием. Как же я без штанов буду?
- Так они все без штанов! - успокоил его Игорек.
- А мы не все, мы особенные. Короче, готовьтесь. Настраивайтесь. Вести там себя прилично. Если не знаете, что сказать и как поступить, молчите и ждите. Они сами все скажут и предложат. Что бы не случилось - никакой суеты. Принимайте гордые позы, и держитесь ко мне поближе. Мало ли. Если бы вы и на палках так же хорошо дрались, как в шахматы играете...
- А ты разве умеешь? - заинтересовался Игорек.
- А мне зачем? Я подожду, пока они об меня палки переломают, а потом их голыми руками утрамбую. Тебе, Коля, поручение будет. Станем твой статус "Я" поддерживать. С планшетом управишься? Ничего хитрого нет. Смотри сюда...
Через полчаса он вернулся к себе. Откинув занавеску на входе, застыл, словно зачарованный. И зааплодировал. И не потому, что хотел сделать приятное Марине - на самом деле было чем восхититься. Она была затянута в серебристое, плотно облегающее фигуру платье. С одной стороны, строгое: закрытое, длинное, но в то же время откровенное, потому что обтягивало тело словно покрывало еще одним слоем кожи.
- Как тебе? Нравится? - Она потянулась, закинув руки за голову. Платье выразительно обрисовала переливы тела. - Не очень вызывающе? - Похоже было, что сейчас она не только пробовала себя в новой роли, но и благодаря этому великолепному обличию, менялась внутренне, раскрепощаясь, являла ту себя, которая долгие годы пряталась под покровом стереотипов и стандартных одежд.
- Обалденно, - восхитился Антон. - откуда это у тебя? - Он и сам не знал, что больше имел в виду - платье или неожиданный шарм, открывшийся благодрая переодеванию.
- А это... Нештатное использование текстильного принтера.
- Ты сама что ли?
- Что ты - сама! Специалист работал. Было распоряжение Мишина обеспечить нас с тобой обмундированием, - засмеялась она.
- Ничего себе обмундирование... Как ящерица, гибкая и блестящая. Прикоснуться страшно.
- И не прикасайся. А то знаю, к чему твои прикосновения приводят... Только вот, - она вздохнула и провела по талии, где отчетливо просвечивалась полоска от резинки. - белье я постеснялась попросить... Была бы оператор женщина...
- Можно какой-нибудь поясок пристроить, - предложил Антон.
- Да ну... - она сказала это таким голосом, словно давала ему вторую попытку для правильного предложения. И он понял.
- А ты сними... то, что снизу. То, что выступает.
Марина посмотрела на него так, словно эта мысль ей не приходила в голову.
- Ты думаешь? Как-то... Нет, ну ткань плотная, просвечиваться не будет, - произнесла она неуверенно.
"Уговаривайте меня, уговаривайте", - подумал Антон. И уговорил.
Невидимая миру нагота во время чопорного торжественного приема, о которой будет известно только им двоим, Антона волновала, и это волнение, связанное с ее телом, проявившееся в новой, неожиданной форме, веселило и возбуждало. Она же, поворачиваясь перед огромным отшлифованным до зеркального состояния куском плиты, сетовала по поводу того, что в марсианском поселке нет избытка ресурсов, позволяющего производить что-либо сверх необходимого. А женское белье в разряд этого необходимого, увы, не входит! Антон шутливо поддержал ее, сообщив, что и супруги высокочтимых грандов тоже не могут позволить себе такую роскошь, на что Марина вдруг заинтересовалась, вроде бы в шутку, откуда ему это известно? Он отвечал ей популярной фразой "ребята рассказывали" и поспешил свернуть тему. И вся эта кутерьма в конце концов свелась к настойчивому стремлению убрать портящие общий вид детали одежды, в чем Антон преуспел. Теперь платье сидело идеально. Осмотр результатов не затянулся, и закончился тем, чем заканчиваются все совместные деяния молодоженов, если у них появляется возможность уединиться.