Аннотация: рассказ написан в соавторстве с Андреем Федоровым
Ложь разлита в воздухе. Клубы её плавают по комнате, разъедая реальность. Даже зеркала лгут. Всё вокруг фальшиво и эфемерно. Всё, кроме... него самого? Не-ет, и он тоже - искусная подделка, обман, искорёженная кукла.
Пожалуйста, хватит! Сколько можно издеваться?!
Мгновенье назад дом пылал. Огонь с адским проворством карабкался по стенам и страстно облизывал потолок. Казалось, от дыма лёгкие превратились в мешок, набитый осколками тех самых лживых зеркал. Пламя подбиралось ближе. Ещё миг и, смачно облизнувшись, проглотит...
Он только и успел закрыть глаза, чувствуя, как плавятся ресницы. Мертвенно-бледный свет вдруг хлынул отовсюду. Обжёг даже сквозь закрытые веки.
Безумие - на лице и коже рук, в каждой клеточке. У света появились вкус и запах. Вкус страха. Запах ...должно быть, смерти, его не все помнят.
Поднять веки. Именно поднять, дрожащей рукой - мышцы лица отказались слушаться, и оно превратилось в пергаментную маску. Следов пожарища не было и в помине. Лишь пустой зал с теряющимся в высоте потолком. Ещё дверь впереди. Чудная, сумасшедшая - скривившаяся, будто рот беззубой старухи, на один бок.
Свет на мгновение, лишь на долю секунды, погас. Но Им хватило. Они обступили стеной. Гниющая плоть, едва держащаяся на костях, струпья, язвы, горящие глаза-угли.
Когтистые пальцы потянулись, стремясь впиться, влезть под кожу, изорвать в клочки.
Внутри головы родился зловещий шёпот. Вначале слов было не разобрать, но затем голос окреп. Казалось, деловито, по-хозяйски зашевелился в черепной коробке.
"Останешься... останься здесь...ос-с..."
Пистолет сам прыгнул в ладонь. Не даться живым!
Хотя...
Зачем мёртвым жизнь?
Снял с предохранителя...Боже, как просто!!! Если - здесь и сейчас - исчезнуть, умрёт и весь этот свихнувшийся мир! Отлично. Теперь ясно, куда стрелять. Промахнуться будет чертовски трудно.
Треск и хлопок. А значит, Уна на месте. Злая ирония - местом этим оказалась уборная. Ведь слэп - чувствительная перегрузка, подобно приземлению самолёта. И каждый раз она чувствует давление на мочевой пузырь. Интересно, у всех так, или только у неё? Кто знает, а спрашивать не станешь.
Вроде бы - раз уж оказалась в туалете - пользуйся на здоровье! Но нельзя: в суде поднимут на смех - камера снимает всё без разбору. А запись монтировать запрещено - не примут в качестве вещественного доказательства. Почти как в детстве: хочется, спасу нет, но за дверью спальни темно. Нужно выбраться из-под тёплого одеяла и пробежать по жуткому коридору. Перебороть себя и тьму.
Не так уж, в конце концов, и беспокоит. Терпеть можно, и Уна терпит.
Тихий писк зуммера. Три, два, один - адреналин в кровь, и поехали. Уна открывает дверь уборной. Выходит, не глядя по сторонам, - сейчас только вперёд! - пересекает коридор. Она точно знает: заплывший жиром, обрюзгший охранник смотрит в другую сторону. Остановиться, улыбнуться выходящему из офиса номер два мужчине - допустимое вмешательство. Улыбаться можно. Говорить - нет. Невысокая, слегка полноватая жгучая брюнетка - вот и всё, что он запомнит.
Мужчина, набрасывая на ходу пижонистый белый плащ, рассеяно кивает. Отпускает дверь, поворачивается и исчезает за поворотом. Та захлопнется и без его участия. Он не видит, как Уна проскальзывает внутрь кабинета.
Взгляд девушки шарит по помещению, цепляясь за ящики, тумбочки, шкафы.
Стандартный офисный набор, канцелярский шик: имитация красного дерева и серебряный блеск фурнитуры. Тяжёлые, непроницаемые шторы на окнах. Хорошо. Кому нужны лишние глаза?
Вот он - сложенный вчетверо лист. Уна разворачивает его, даже не стараясь вникнуть в смысл. Сделано: камера всё снимет и превратит в неоспоримый аргумент обвинения.
Зуммер снова пищит, значит, документ получен, занесён в базу. Пора уходить.
Сделано.
Сердце отплясывало, ускоряясь. А потом вдруг проваливалось в бездонную пропасть. Мчалось навстречу...чему? Неважно, ведь там - Уна была уверена - её ожидало счастье.
- Та-да-дам, ти-да-да-ти-да-да-там, - неожиданно для себя запела она, хотя сопротивлялась безудержному веселью до последнего.
Как мало нужно человеку - и особенно женщине - для счастья! Свободна от работы, жалованье пару часов назад перекочевало на счёт и терпеливо ожидает возможности её побаловать.
А ещё они наконец-то увидятся. Роман такой занятой. Вечно хмурый, но к его плохому настроению привыкла. Что поделаешь - "бывший русский". Тащит на плечах мировую скорбь. Пропадает неделями неизвестно где. Но не сегодня. Когда же они встречались в последний раз? Десять дней назад или больше... целая вечность. И то в спешке, на бегу. Он почти прошёл мимо. Поникший, сгорбленный, чем-то сильно озабоченный. И ужасный кровоподтёк на левой скуле.
Уна схватила его за руку и сильно дёрнула. Будто пыталась вытащить утопающего из воды. Получилось - он поднял взгляд, вздрогнул. Потом узнал её, улыбнулся широко, открыто. Так только он один умеет.
- Привет, пропажа.
Она чмокнула его в щёку. В правую, а по левой бережно провела пальчиком.
- Где это тебя так?
Роман пробормотал что-то нечленораздельное. Она разобрала всего два слова: "Работа, понимаешь".
- Давай сегодня закатимся в "Арктурианскую пчелу". Я угощаю.
- Знаешь, малыш, не получится.
- Фу, какой противный! - протянула она и обиженно надула губки. - А когда мистер "Я чертовски занят" сможет?
- На следующей неделе, тогда уже точно.
- Хорошо, вернусь из рейса, и ты не отвертишься. Попробуй только!
- Замётано, - с облегчением согласился он, снова улыбнувшись. Тут же превращаясь в того самого, единственного.
И с тех пор не звонит. Мужчины...
Так позвонит она.
Но телефон вероломно предал - окатил холодным душем безразличных к её желаниям гудков.
Один, два, три.
Девятый гудок показался особенно громким и длинным. А когда оборвался - возникла тишина, какая бывает за секунду до слэпа. Уна почувствовала, как время пытается сжать тело. Неужели она ещё там? Одна, вокруг чужой, враждебный мир. Свернулся клубком змей и угрожающе шипит: "Мерзавка, пош-ш-ш-ла вон!" Представилось это так ясно, что она почти услышала звук трущихся друг о друга чешуек.
В следующую секунду тишина лопнула. Десятый гудок разорвал её пополам. Наваждение схлынуло, оставив лишь кислый с горечью привкус во рту. Прежняя радость почти исчезла, подёрнулась тонким слоем серого пепла.
Пятнадцать. Шестнадцать.
Она сбросила набор.
Вот же! Должно быть, ошиблась номером. Конечно, это всё объясняло. Глупая гусыня!
Ещё попытка, и прежняя пустота на том конце. Может, он в ванной? Вышел за сигаретами и оставил телефон? Украли, потерял, в ярости разбил о стену, да мало ли.
Однако сердце... Вначале оно тихонько поскуливало, а теперь стало подвывать.
Набрала ещё раз. Для себя решила, что в последний. Зачем-то невыносимо защипало глаза. Уна заморгала часто, пытаясь прогнать резь. Но помогало слабо: слеза родилась, поползла вниз и, соскользнув по щеке, обожгла уголок рта.
Десять. Двенадцать. Пятнадцать...
А сердце-паникёр ревело в голос: "Немедленно - слышишь?! - немедленно приезжай, бросай всё... спаси! Если ты здесь и сейчас, я жду!"
И вдруг...
- Да.
Голос мужской, низкий и хрипловатый. И самое главное - абсолютно Не Его.
- Добрый вечер, я, должно быть, ошиблась.
Уна назвала последние цифры номера.
- Всё правильно, - ответили ей.
- Тогда Роман как же...
- А вы кем ему доводитесь?
- А вы вообще кто?! - огрызнулась она, начиная злиться, резко встала на ноги и заходила из угла в угол.
Собеседник представился. Фамилия Линдер ни о чём ей не говорила. А вот должность - детектив из службы внутренних расследований - заставила вздрогнуть и снова присесть на край кровати. С этими ребятами она еще ни разу не встречалась, хотя и слышала об их существовании.
- Ещё раз прошу, мэм, назовите своё имя.
Она выполнила теперь ставшую законной просьбу.
- Одну минуточку, - попросили её, и она повиновалась. Ожидала, впрочем, недолго.
- Мне очень неприятно вас огорчать, но... Роман Маркоф обнаружен сегодня мёртвым, мэм.
Уна вновь услыхала свой голос со стороны. Казалось, он сыпал грязными ругательствами. Смысл некоторых из них она и понимала-то с трудом. А потом он умолк, растворившись в слезах и почти зверином рычании.
- Привет.
- Привет. Вы тоже здесь новенькая?
- Да, сегодня первый день.
- Будем знакомы, я - Роман.
- Уна.
- Вы не представляете, насколько приятно.
- Мне тоже. Ну? Ещё увидимся?
Уна вздрогнула и проснулась. Когда из светлого сна-воспоминания выскальзываешь в холодный мир - это всегда как смерть. Зарылась в подушку, укрылась с головой. На какое-то время сработало. Кажется, она заснула вновь.
Но...
...утро всё равно настало. Солнцу нет дела до творящегося под ним бедлама. Уна попыталась открыть глаза, но это вышло не сразу. Смесь высохших слёз и туши надёжно склеила ресницы.
Будто ожидая её пробуждения, запищал телефон.
- Алло, - прошептала она и едва расслышала собственный голос, тусклый и безжизненный.
- Добрый день, я говорю с госпожой Роа?
- Да, - прозвучало ещё тише.
- Извините, что тревожу, мне неловко вас об этом просить, - равнодушный сухой голос, на автомате говорящий вежливости, - но больше некого.
Очевидно, детектив Линдер был уверен: его узнают и так, поэтому и не счел нужным представляться.
- Что вы хотите?
Некоторое время Линдер молчал, выдерживая паузу.
- Нужно опознать тело.
Уна ахнула.
- Чистая формальность, но её нужно соблюсти. Родных у господина Маркофа не было. Согласно нашим данным, близких отношений он ни с кем, кроме вас, не поддерживал...
Следователь вздохнул.
- Поможете?
На миг возникло желание выкинуть телефон из окна. Тогда, услыхав завывание ветра, Линдер поймёт, что она думает по этому поводу.
- Я помогу, - ответила девушка и мысленно послала детектива к чёрту.
- Замечательно, - отозвался Линдер. - За вами прислать машину?
- Прямо сейчас? - растерялась Уна.
- Только если вам удобно, - ответил он тем же бездушным голосом.
Удобно, не удобно, но уже через три четверти часа её доставили в городской морг. Гигантское здание, пепельно-серое снаружи, стерильно белое внутри. Линдер встретил ее у входа. Он оказался высоким худощавым мужчиной средних лет с серым, испещрённым морщинами лицом. Он поздоровался и предложил следовать за ним.
Лампы заливали холл ярким, чуть голубоватым светом. Её провели по коридору, услужливо поддерживая под локоть. Она то и дело хотела закричать: "Отпустите, пойду сама". Но не стала, понимая, что сейчас не справится с такой длинной фразой.
Следующие полчаса из жизни Уна предпочла бы вычеркнуть. Не видеть ровные ряды прозрачных коробочек с прессованным прахом. Наборы посверкивающих холодным блеском инструментов. Серые, безразличные к чужому горю люди.
И Роман, изуродованный, непривычно мёртвый.
А когда всё кончилось, ей почему-то сразу стало легче. Как миновавшему точку возврата лётчику: назад дороги нет, мрачная определённость безнадёжности.
Линдер, заметив перемену, отвёл её в просторный зал без окон, но с диванами и столиком. А когда Уна устроилась на одном из диванов, задумчиво сказал:
- Вы знаете, это очень странное самоубийство. Не возражаете, я спрошу одну вещь? Насколько вы были близки?
Уна вспыхнула.
- Это допрос?
- Нет, мэм, что вы. Просто есть вещи, которые меня смущают. Послушайте, Роман был ... скажем, модником? Или нарциссом?
- Конечно же, нет! Какая нелепость!
Линдер кивнул.
- И я так подумал. Но знаете, что интересно? Он застрелился, глядя в зеркало.
Зеркало? Озноб пробежал по спине Уны. Почему именно зеркало?
- Вот и я думаю, почему зеркало, - сказал Линдер, и девушка осознала, что последнюю фразу произнесла вслух.
- А знаете, что ещё интересно?
Не найдя сил справиться с голосом, Уна мотнула головой. Линдер внимательно взглянул ей в лицо.
- Вам плохо?
Не дожидаясь ответа, он подал ей пластиковый стаканчик с водой.
- Вот, выпейте.
Благодарно кивнув, Уна последовала совету. Прохладная вода хлынула в пищевод, и горло отпустило.
- Спасибо, - хрипло поблагодарила она.
Линдер кивнул и продолжил:
- Так вот, на колонне, ближайшей к двери, обнаружена кровь Романа.
- Что же тут странного? Кровь появляется, если люди стреляют себе в голову.
Линдер бросил на девушку быстрый взгляд.
- Странно то, как эта кровь располагается на колонне, - вкрадчиво сказал он, сделав ударение на слове "как". - Предположим, ваш бойфренд покончил с собой, сидя у зеркала, - а траектория пули это подтверждает, - значит, кровь обогнула колонну и отпечаталась с противоположной от тела стороны. Иных ран нет. Роман умер мгновенно. Допустим совсем невероятное - ему помогли: умер он рядом с колонной, а потом его усадили за стол. Но следы перемещения тела отсутствуют. Как и признаки того, что пол мыли. Не по воздуху же его доставили? Отсюда вопрос: как кровь попала на колонну?
Почему-то эта деталь особенно испугала Уну. Она потянулась за сигаретами, но Линдер кивнул на запрещающую красную табличку. Чертыхнувшись, девушка с силой швырнула пачку в урну и вызывающе взглянула на детектива. Но тот, казалось, даже не обратил на это внимания. Он рассеянно смотрел в другую сторону.
- От меня ещё что-то требуется? - ледяным тоном спросила она.
- Нет, спасибо, что выкроили время. Я вас больше не задерживаю, - засуетился Линдер. - Может быть, подвезти?
- Я сама как-нибудь доберусь, - мысль о ещё хотя бы минуте в обществе детектива вызвала тошноту.
Решение пришло само. Ей даже показалось, что она проснулась с этой волнующей мыслью. Сразу все переживания дня показались никчёмными и пустыми. Линдер со своими странными взглядами отошёл на второй план.
Она же слэппер! Конечно, организация постаралась вдолбить ей мысль об опасности недопустимого воздействия. И Уна была согласна с доводами. Но теперь... умер Роман.
Она всё исправит, сможет исправить, должна...
Ворочая эту фразу во рту, будто горькую, но спасительную таблетку, она добралась до работы. Пускай сегодня была и не её смена, Уну пропустили внутрь. План действий сформировался в голове и нетерпеливо требовал исполнения.
Лишь один человек мог помочь ей. И уж своего шанса она не упустит.
- Привет, Скот, как твои меченосцы? - спросила она, тихонько войдя в кабинет и остановившись у шарообразного аквариума.
- Ой, здравствуйте, - весело поприветствовал её высокий рыжеволосый парень в белом халате и поднялся навстречу. - Эд совсем плох, грибок, я думаю, а так всё окей.
- Бедный Эд, - протянула Уна сочувственно. - Неужели ничего нельзя сделать?
- Ну, я попробую что-нибудь придумать.
Уна подошла к нему поближе, их разделял только стол.
- Конечно, придумаешь. Ты же ведь умница.
- А вы пришли поработать? - Скот постарался перевести разговор. - Просто вас нет в списке. И я не видел сегодня заявок из прокуратуры.
- И да, и нет, - загадочно улыбнулась Уна. - А если я скажу, что пришла к тебе, ты меня выгонишь?
Скот постарался не подать виду, что взволнован. Но зардевшиеся щёки выдали его.
Как цинична и беспардонна жизнь. Этот парнишка, в сущности, совсем ребёнок, но с докторской степенью. Почти год он смотрел на неё, как на божество. Притворялся, что внимательно изучает её состояние перед слэпом. А сам стремился лишний раз подержать за руку, отсчитывая пульс и заглядывая в зрачки. Так мило, что Уна даже перестала напоминать о мульти-датчиках, предназначенных для этой цели. Сначала ей было чертовски приятно. Но со временем приелось и раздражало.
И сейчас, самое главное, чтобы Скот не заметил раздражения.
- Ну, не положено, конечно... - только и промычал он.
- Скот, мы можем поговорить?
Она облокотилась на стол. Парню открылся замечательный вид на глубокий вырез её платья.
- Я вас слушаю, - заметно изменившимся голосом ответил Скот.
- Мы уже год знакомы, давай на "ты"? А то я чувствую себя такой старой...
- Хорошо. Ты так выглядишь, что я сначала думал, мы почти ровесники.
- О, комплимент. Спасибо, приятно, - улыбнулась она и кокетливо поводила плечами. А вместе с ними и другими соблазнительными прелестями.
Скот смутился ещё больше.
Тут голос Уны дрогнул. В нём появились печальные нотки.
- Скажи, Скот, у тебя есть девушка?
- Нет, по правде, ничего серьёзного. Так, от случая к случаю.
- А ты любил?
Скот опустил взгляд и пробормотал нечто невразумительное.
- Понимаешь, человек, которого любила я, умер.
- Мне очень жаль, правда.
- Ладно, я почти привыкла жить без него. Да... привыкла. Мне очень плохо, Скот, я не вру... но, так уж вышло. Единственное, не знаю, поймёшь ли ты...мы даже не попрощались. И я очень виновата перед ним.
- А сейчас, - продолжала девушка, - отдам всё, чтобы просто ещё раз заглянуть ему в глаза. Ты меня понимаешь?
- Понимаю, и вы хотите...
- На "ты", помнишь?
- Простите... прости. И ты хочешь, чтобы я...
- Скот, ... давай, я заплачу тебе?!
- Меня уволят, если узнают.
- Тогда скажи, что мне сделать? Ну, пожалуйста, если бы ты любил, на что бы был готов? Или может ...
Она быстро прыгнула к нему на колени. Прижалась всем телом и горячо прошептала на ухо:
- Я сделаю всё, слышишь?!
И тут же, будто возвращаясь из секундной слабости, из забытья, отстранилась.
- Прости, я не должна была.
Но Скота как подменили. Он порывисто схватил её рукой за талию и притянул к себе. Уна не ожидала от парня такой прыти, и слегка растерялась.
- Уна, поймите...пойми. Я же не железный!
И он сделал то, что совсем не входило в её планы: опустил руку ей на бедро и пребольно впился в губы поцелуем. А когда отпрянул, с придыханием сказал:
- Будем считать это задатком.
Она облизала губу, почувствовав солоноватый вкус, и мягко выскользнула из объятий.
Скот проводил её слегка безумным взглядом.
- Когда?
- Чем скорее, тем лучше. Сейчас.
Учёный воровато огляделся, будто шкодливый мальчишка.
- Сейчас, значит? Хорошо. Справимся быстро, - он встал с кресла и скрылся за защитным экраном. Уна двинулась за ним. Когда она вошла в операторскую, Скот уже колдовал над панелью управления.
- Точная дата? Время?
Уна назвала.
- Та-ак. Перегрузки в этот раз будут не такими сильными. Супер-точность не нужна...Ага, садись.
Девушка мигом очутилась в кресле. Пристегнулась, нацепила датчики.
Скот подошёл, проверил. Слегка провёл пальцем по щеке Уны. И убрался обратно в операторскую. Дверь за ним с шипеньем закрылась.
- Готова? - донёсся из динамиков голос.
- На всё, - шёпотом ответила Уна.
Воронка пространства-времени захлестнула. Желудок качнулся из одного бока в другой. Свет мигнул и рассыпался дождём осколков...
- Что за чёрт?!
Озабоченный голос Скота рассеял иллюзию. Уна скривилась - чёртовы приступы стали учащаться. Вот спасёт Романа, нужно будет разобраться.
- Что случилось, Скот?
- Четыреста девятая, - бросил он, будто это всё объясняло.
- Какая? - переспросила Уна.
- Ошибка четыреста девять. Конфликт запросов.
Уна привстала с кресла, чтобы видеть лицо Скота.
- Чего? Объясни нормально!
Учёный мельком взглянул в её сторону. Затем вышел из операторской, уселся рядом с Уной и тихо сказал:
- Это закрытая информация ... Но ты из своих, тебе, наверное, можно.
- Давай, не томи. Что случилось?
Скот вздохнул и пояснил:
- Ошибка четыреста девять значит, что ты там уже есть.
Несколько мгновений Уна осознавала услышанное.
- Погоди-ка. Хочешь сказать, я уже была там с Романом в момент его смерти?!
Скот кивнул.
- Бред! Когда бы я успела? Он же только вчера...
- Уна, никто и не говорил, что ты успела. Вполне возможно, это была ты... из будущего.
Девушка не нашлась, что ответить. Значит она - та, которая только будет, присутствовала там. Совершенно некстати вспомнился Линдер с его "загадочной кровью".
- И что же я там делала? То есть буду делать? То есть... чёрт! - разозлилась Уна.
- Очевидно, пыталась спасти Романа, - пожал плечами Скот.
- Но ведь он... - Уна прикусила губу. Если Роман по-прежнему мёртв, значит, второй Уне не удалось его спасти. Либо... она там была вовсе не для этого.
- И когда же я смогу туда попасть? Или теперь никогда?!
Скот положил ладонь на плечо девушке, но тут же убрал:
- Я не знаю. И никто не знает. Давай попробуем завтра. Вдруг ты прыгнула в прошлое именно из завтрашнего дня? Хорошо?
Учёный помог девушке выбраться из кресла. Совершенно потерянная, она прошла мимо Скота и направилась прочь из кабинета.
Благословенен будь придумавший тьму. Она расслабляет нервы, заботливо укутывает. У слабых духом рождает страх. Смешно.
Уне казалось, будто её нет. И только темнота сидит на краешке кровати и прислушивается к себе. За стеной негромко постанывала скрипка в объятиях виолончели. Всё лучше, чем наглые, до спазмов в животе, электронные басы.
Пустота и скрипка. Уна почувствовала, как к горлу подкатывает солёный с горечью ком.
А, к чёрту!!! Она хлопнула в ладони, зажигая свет. Темнота трусливо поджала хвост. Рванулась в дальний угол и замерла, ожидая нового шанса. И вовремя, поскольку Уне начало казаться, что во тьме появились и стали приближаться бесформенные тени.
Бессмыслица! Зачем этот сумасшедший прострелил себя?! И какого чёрта она там делала? Девушка сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, причинив боль. Такую необходимую сейчас боль. Она отрезвила.
А ведь она была там, когда Роман... Так почему же ни одна её извилинка не сохранила и частицы воспоминаний об этом?
Она не заметила, как начала говорить вслух:
- Скот что-то напутал. Наверное, он не хотел, чтобы я оказалась там и нашкодила ещё больше.
Нет, не сходится. Он был готов на всё. Где ему схитрить, когда вся кровь не в голове. Так смотрел, будто из штанов сейчас выпрыгнет.
Тут она осеклась. Почувствовала, что последняя мысль - о ужас! - взбудоражила, доставила ей удовольствие. Воображение нарисовало несколько ярких картин. В них - обнажённая плоть, пот и стоны.
И вдруг стало противно. До рези в животе, до тошноты. Она ударила себя по щеке. Сильно, беспощадно, на уничтожение.
- Дура! - закричала Уна.
Крик совпал с моментом, когда в комнате погас свет. Показалось вдруг, будто кто-то зажал ей рот и нос холодной скользкой ладонью. Даже запах, удушливо-сладковатый смрад, забрался через поры кожи. Просочился в мозг. Страх пустил корни. Будто голодный паразит, впился во все органы, по-хозяйски пошевеливая отростками.
Уна попробовала зажечь свет хлопком. Но тот отчего-то медлил. Тьма брала верх, довольно потирая руки. Кто знает, есть ли они у неё? Стало страшно по-настоящему. Она рванулась к выключателю на стене. Зацепилась за прикроватный столик и рухнула на пол, взвыв от ужаса.
Ей повезло - сбросила на пол телефон. От удара тот заискрился мягким зеленоватым светом. Уна тут же схватила его обеими руками. Будто меч, направила в темноту, вспоров ей брюхо. Луч осветил зеркало на стене. А оттуда на неё смотрела незнакомая женщина. Нет, в ней что-то оставалось от прежней Уны.
Слишком мало.
И самое главное, Уна почувствовала - на неё смотрела женщина, умеющая убивать её счастье.
А на следующий день позвонил Линдер.
- Доброго вечера, мэм. Мы с вами недавно встречались, помните?
- Помню, - поджала губы Уна.
- Не хотите встретиться сегодня? Скажем, через час или два.
От возмущения Уна сразу не нашлась что ответить. Помолчала и выдавила:
- Зачем?
- Как зачем? - удивился детектив. - Неужели такой мужчина, как я, не может пригласить девушку на свидание?
Затем в трубке раздался смех, довольно приятный заразительный. Именно этот смех прорвал плотину терпения. Уна зло прошипела:
- Учитывая обстоятельства, мне кажется, ваш тон несколько...
Ей даже не пришлось заканчивать фразу. Собеседник сам понял, что погорячился.
- Извините, не удержался, - попытался исправить положение Линдер. - Шутка, мэм. Хотел вас ободрить, и только. Ещё раз прошу прощения.
- Допустим, принято. Чего вам угодно?
- Понимаете, дело о самоубийстве вашего друга закрыли. Но у меня осталось несколько соображений, которые никак не дают покоя. И получается, я не могу этим поделиться ни с кем, кроме вас.
Уну будто током ударило. А что, если теперь она сможет разобраться в произошедшем? Вдруг получит шанс спасти Романа?
- Я готова. Куда приехать?
- Если не возражаете, встретимся на нейтральной территории.