Аннотация: Наступил момент, когда нестондартное мышление стало средством выживания.Старайся идти против толпы, может тогда ты поймешь смысл происходящего?
Это случилось, когда я проходила оздоровительный курс в санатории Люкс-3, не далеко от города. Девятиэтажное здание окружал лес. К зданию вела одна дорога, которая уходила дальше вглубь леса. Моя палата находилась на девятом этаже, из окон открывался прекрасный вид на лес и территорию санатория. Палата была четырехместная, но это не омрачало отдыха, в них приходилось лишь спать, да и соседей удавалось видеть редко, у всех свои дела, зато было интересно вечерком рассказать и услышать много нового и интересного про жизнь Люкс-3.
Здание было спроектировано специально под санаторий, для упрощения работы персонала, и для удобства жителей. В нем невозможно было заблудиться, справа по коридору комнаты, слева окна с видом на лес. На каждом этаже свой персональный код. Все этажи были практически одинаковыми, отличался от всех только первый. Лифта не было, приходилось ходить пешком. Был служебный лифт, им пользоваться разрешалось, но это было неудобно, он находился на пятом этаже и выходил сразу на улицу, к дороге.
Часть 1.
Санаторий был предназначен для людей с повышенной тягой к работе. Трудоголиком здесь был каждый, поэтому, сразу как мы въехали, нас попросили сдать телефоны. Это вызывало недовольства. Для людей, которые привыкли к телефону как к третьей руке, это было немыслимо. Вдобавок к этому, аппарат по которому можно звонить, был на улице, у главного входа, и был платным. Все возмущались, так денег не напасешься, и идти далеко. Однако благодаря этому неудобству, все постепенно отучались от ненужной привязанности.
На второй недели пребывания в санатории, я вспомнила, что моя подруга уже неделю как должна родить, и мне срочно нужно было позвонить. Спустившись со знакомой на первый этаж, мы долго копошились у двери с кодом. На первом этаже находились регистратура и приемная для посетителей, которая пустовала, так как посетители запрещены здесь, уже лет пять. Центральным входом мы пользовались только раз, в день прибытия. Наконец-то мы вышли в холл. Спокойным и бодрым шагом направились к выходу, и тут, нас останавливает мужчина в необычной форме, темно синей, похожей на военную. Так он нас и не выпустил, говорил, что выходить нельзя, опасно, в городе ЧП, всем приказано оставаться на местах. И ясное дело, попросил не распространяться, чтобы не было паники, и прибавил ко всему сказанному, что скоро телефон всем выдадут, и мы будем бороться за него. Это мы, конечно, пропустили мимо ушей, странно звучало слово бороться.
Я поднялась к себе на этаж, там творилось, что-то странное. Все были построены в холе и какой-то мужик в такой же форме, плюс фуражка, что-то говорил. Я тихо присоединилась. Честно говоря, даже и не припомню, что он конкретно говорил, но вид у него был строгий, пугающий, этакий вождь. Потом всем раздали одежду, и сказали расходиться по комнатам. Я только было хотела спросить, что твориться, как все уже разбежались по номерам. Все вели себя странно, я ничего не понимала. Вечер мы провели, молча сидя за столом. В соседях у меня была одна женщина и двое мужчин, точнее мужчина и юноша 18 лет. В этой одежде, что нам выдали, мы были похожи на сумасшедших, она была велика всем, даже RTY (старшему мужчине), хотя он был не маленький. Утром я проснулась очень поздно, все слонялись по коридорам без дела, были раздражительны. Мне в тот день нужно было на процедуры, и я бегом рванула к лестнице, но около дверей стояли два парня, в форме, они объяснили, что все процедуры отменены и выходить с этажа запрещено. Кем и почему запрещено, мне конечно не ответили, сказали только, что нас скоро поведут обедать. Стало страшновато, почему поведут, мы что, сами не дойдем? На этаже я никого не знала, соседей видно не было. Я ходила по коридору, пытаясь найти кого-нибудь заинтересованного, или группу людей обсуждающих что происходит. Никто не разговаривал, все ходили поодиночке, и был виден страх и гнев на некоторых лицах. Народу в холе становилось все меньше. К солдафонам подходить мне принципиально не хотелось. Я абсолютно случайно, взглянула вниз на дорогу, и увидела военную технику, которая двигалась по дороге в гущу леса. Такого я не видела ни на одном параде, хватило и минуты чтобы я поняла что дело дрянь. Я рванула в комнату. Все сидели за столом, а в центре стояла коробочка, которая светилась из нутрии красным светом, а в ней стоял какой-то вытянутый шар. Как-то эта картинка меня затронула, и мне стало безумно интересно, что это. И я поддалась рассказу. Это был, так называемый телефон, их раздали по одному на палату, его нужно хранить и оберегать от разного вида угроз. Очнулась я, так сказать, как мне показалось дней через пять, пришла в себя, в кавычках, все за тем же столом, смотрящей на эту чертову коробочку. Признаюсь честно, чувства были ужасные, она казалась самым ценным и дорогим что только есть на свете, ее красота была ослепительной и все что я видела раньше, казалось блеклым. Хотелось заполучить все такие коробочки, и очень не нравилось, что она принадлежит не только мне и на нее смотрят еще трое. Тут я заметила, что вместо нашего парнишки сидит кто-то другой, сейчас и не вспомню кто. Пошло возмущение. Но меня опередила POI (соседка), она вскочила и стала кричать, что это наш телефон, убирайся, найди свой. RTY поднял меня за локоть, вывел в коридор, а сам куда-то исчез. Я с ужасом шла и старалась думать, понять, а мимо шли люди, очень озабоченные и далекие. Где-то закричали, на звук мимо меня, не торопясь, прошли двое солдат. Я не оглянулась, и никто не оглянулся, никакого интереса. Я до сих пор помню это чувство, полного безразличия, в тот момент меня и спасло то, как резко случились два небольших шока, которые и подтолкнули меня к размышлениям. Первое - чужой человек в палате, который вызвал агрессию, и второе, как резко и даже больно вывел меня из комнаты RTY, и сразу пропал. А может и не сразу, но мне так показалось.
Я развернулась, что бы поискать RTY, мне показалось, что он должен быть в другой стороне коридора. На встречу шли охранники (солдаты), я чем-то привлекла их внимание, они остановили меня, и задали какой-то глупый вопрос, я промолчала и пошла дальше. Обернувшись, я увидела, что они стояли на том же месте и смотрели мне в след, и тут я поняла, все люди ходили медленно, и разворачивались только в конце коридора. Я привлекла их внимание тем, что развернулась не так, пошла быстрее других, вдобавок обернулась. Я испугалась их наблюдения, и постаралась идти так же медленно как все. В тот день, я очень долго ходила туда-сюда, так что ноги еле двигались, и только когда поняла, что вот-вот упаду я вернулась в комнату, легла на диван и тут же уснула. На следующий, а может и не следующий день, я проснулась и тут же вышла в коридор. Ходила туда-сюда, не замечая никого, ходила долго, иногда не могла найти собственно комнаты и падала без сил, так продолжалось много дней, сколько точно и не помню, но все это время я ходила и считала шаги или встречных людей, мой счет становился все короче и возник вопрос почему. Других мыслей у меня не было. И я тут же вспомнила, тот день, когда искала RTY, в голова прояснилось. И я заметила, что людей в коридоре стало значительно меньше, дверей в комнаты не было, и я осторожно стало туда заглядывать, все сидели за столами около драгоценных коробочек. RTY я все таки нашла, он шел мне на встречу. Я пошла рядом с ним и очень долго не могла от него добиться внимания. Потом он вдруг резко посмотрел на меня, заулыбался, аж чуть не заплакал. Обрадовался и выложил все что знал. Он рассказал, что нашего молодого соседа нет давно, и что вместо него было уже несколько людей, и что он сам как-то пришел в себя за столом в чужой палате. Он видел, как в коридоре избивали женщину, молча и жестоко, видел пятна крови в палатах, и еще как охранники волокли труп мужчины, и на это никто не обращал внимание. Он сам участвовал в драках из-за этой коробочки, если кто увидит, что в палате две коробки тут же начинается драка, а по его собственным подсчетам, этих коробок ровно на одну больше чем комнат на этаже. Рассказал, как пытался узнать, что же в самой коробке, что это за шар, но все попытки заканчивались жестокими драками. Только после рассказанного им, я заметила и лужи крови на полу, и синяки с ссадинами на лицах прохожих. Так же он видел, как один человек выбежал из палаты и стал кричать, что так больше нельзя, тут же налетели охранники и забрали его, больше он этого парня не видел. Я рассказала то малое что знала сама, вспомнила как не странно все, и как нас не выпустили позвонить, и военную технику, и странную реакцию охраны. Тогда мы с ним сделали два главных вывода: нельзя привлекать внимания охраны, "Волшебная коробочка" это самое малое, что должно нас интересовать.
Постепенно все стало проясняться. Конечно, было тяжело общаться, не выделяясь из толпы, но охранников по-прежнему было всего двое, и если ничего не происходило, они стояли возле дверей на лестницу. Вскоре мы сделали вывод, нас либо чем-то колют, либо кормят, из-за чего все и стали такие заторможенные и тупые. Но тот факт, что мы не помнили середины дня, время, когда обычно едят, заставило нас задуматься. Потом, мы поняли, нас кормят один раз в день. До еды у всех наступает "ломка" как от нехватки чего-то, и мы не думаем не о чем кроме еды, а после мы долго находимся в забытье, пока не приходим в себя. Помогло и то, что мне как-то сказал охранник, "вас скоро поведут есть". Мы понятное дело ничего поделать не могли, по крайней мере, тогда нам в голову ничего не приходило. Потом мы вместе, это было общее мышление, поодиночке мы практически не соображали, хотя нам так не казалось, поняли, что в коридор выходят самые адекватные. Те, кто не может сидеть в комнате и не хочет драться, или тот, кто был недавно избит своими соседями в приступе ярости. Случалось так, что начинали драться почти все, некоторые забивались в углы, приживались к стенам, таких было мало. Нам тоже приходилось драться, иначе охрана нас замечала, и начинала задавать разные вопросы, по моему опыту, мы сделали вывод, что лучше ни на что не отвечать. Иногда мы ходили просто так, иногда вспоминали алфавит и таблицу умножения, нам казалось это очень сложным. Сейчас вспоминая все это, я чувствую себя очень униженной, а иногда ко мне возвращается чувство, когда ничего не хочется, не о чем не думается. На нас часто находили сильные приступы меланхолии, мы старались друг друга поддерживать. Однажды RTY закричал в коридоре, просто, от отчаянья, нам повезло, охранники схватили мужчину шедшего рядом, и уволокли. Они его вели, почти тащили по коридору, а он кричал, чтобы его отпустили домой. Тогда еще мы ходили без цели, но после этого инцидента появились зачатки. Мы вспомнили слово дом, родные. Задумались, что происходит с ними и вообще может это война, а мы в каком ни будь извращенном концлагере. На этом наши раздумья прекратились, и мы занялись мыслью о том, что мы тут не одни разумные и стали пытаться заговаривать с другими. Долго прошло времени, после того как мы поняли, что всех, если что и интересует так это коробочка. А потом она исчезла. Ее не было, и мы не хотели знать, где она, а спрашивать и напоминать тем более. Драки прекратились, все как будто замерло, изменилось и потекло в другую сторону. В сущности ничего не изменилось, просто все стали пассивными, вялыми, болезненно желтыми. Тогда что-то натолкнуло RTY на мысль о вызывание рвоты, чтобы хоть как-то попытаться избавиться от заторможенности. В общем, у него получилось. Он мне как-то рассказал якобы сон, как все мы обедали в столовой и еле вполне пригодный борщ со сметаной. Мы еще долго не могли сообразить, то ли ему стали сниться сны, чего не было вообще ни разу, то ли он его просто запомнил, то ли это был не сон. Все раздумья о сне прервались, и в последствие не вспоминались, после того как мы увидели картину за окном. До этого мне не было никакого дела до окон, было полное безразличие к миру за стенами, но однажды я взглянула в окно. Черное, выжженное поле, уходящее вдаль, как только хватает глаз, и серое тусклое небо. Это вид из окна в холе. Больше ничего не было видно, только бесконечную и пустую дорогу. Это нас очень взбудоражило, и перевернуло все мысли и соображения. Наконец-то в тот день в нас проснулось любопытство. И на наш взгляд это было самое важное. Из окна в комнате картина была похожая. Территория была обнесена забором, травы не было, аллеи и деревьев подавно, серая пустая земля, а за забором та же черная степь. Только после этого мы поняли, что должны сбежать, туда, где кончается эта чернота.
Мы с RTY часто сидели в комнате, не обращая внимания на соседей, точнее не знаю, кто на кого внимания не обращал, обсуждали свои умозаключения. Мы отчетливо стали различать звук шагов охраны, обувь у них была тяжелая, при их приближении мы замолкали. Через пару дней, после проснувшегося любопытства, когда мы спокойно сидели у себя в комнате за столом и молча смотрели на эту степь, зашел тот главный в фуражке, главный по этажу. Мы очень редко видели его, то он отдавал какие-то приказание охране, то они ему отчитывались. Мы не слышали, как он подходил, заметили, только когда он вошел, и как вы сами понимаете, очень испугались, и я уже была готова к драке. Все же мы с RTY постарались притвориться, что случайно взглянули в окно, и вид там нас не заинтересовал, но вот то, что я посмотрела на него, когда он появился, оправдать было сложнее. Он долго стоял и наблюдал.
Как оказалось в тот день, охрана была занята в другом конце коридора, и он решил пройтись до них, заодно лично убедиться в состоянии "больных". И тут проходя мимо нашей комнаты, увидел, как двое не отводя взгляда, с интересом смотрят в окно. Оказывается, прежде чем войти в палату, он долго стоял в коридоре и наблюдал, случайно мы смотрим в окно или умышленно. А мы старались сделать вид что случайно, хотя он уже все понял. Он сказал только одну фразу, "Впредь, будьте осторожны, и если доживете, еще поговорим", и вышел.
Мы не знали бояться его или довериться, но он не давал повода, если захотел бы сразу позвал охрану. Он, JKL, пришел ночью. Разбудил нас и вывел в коридор. Оказалось, от того что мы едим, очень крепкий сон, поэтому охраны ночью нет и можно спокойно говорить в коридоре. Так как мы были очень сонными, мы без каких либо споров съели предложенные им капсулы. Знал же он когда приходить. На утро мы встали почти нормальными, опять же, как нам показалось. Он пришел вечером, и объяснил, что это были капсулы, которые дают им, надзирателям, чтобы не действовала отрава, которую добавляют во все, в воду в еду и иногда даже распыляют. Он сказал еще что ему пришлось пропустить пару приемов, что бы принести капсулы нам, для того что бы быть уверенным что мы сможем адекватно реагировать. Мы успели задать только один вопрос, если капсулы проясняют ум, почему он выбрал нас. Он ответил, что уже пробовал и не раз, а мы единственные более менее адекватные. Потом мы только рассказывали, он слушал будто без интереса, потом мы поняли, что мы не совсем нормальны и очень много простых вещей просто ушли из под носа. Он выслушал и ушел, дав совет, продолжать думать, как сбежать.
Мы продолжали, стало гораздо легче. У нас было преимущество, мы с трудом, но вспомнили код этажа, то есть могли выйти, а вот что делать дальше не знали, старались вспомнить все мелочи которые могли.
Часть 2.
Однажды RTY прогуливаясь по коридору, заметил, что дверь в подсобное помещение слегка приоткрыта, он заглянул. Охранники упаковывали труп мужчины в черный пакет,
таких упакованных там лежало еще трое. Мы и раньше догадывались, что тут часто умирают, но вот то, что трупы складируют на нашем же этаже, не догадывались. Замечу что, интереса единственная закрытая дверь у нас не вызывала. Этот случай заставил задуматься, куда эти трупы девают потом? Этот вопрос мы могли задать JKL, но мы представления не имели когда он выйдет на связь. Но мы обошлись без него, решив, что трупы выбрасывают, как и прочие отходы. Тогда мы рассуждали на эти темы, хотя сами не до конца осознавали весь ужас творившийся у нас на глазах. В нормальное время мусор вывозили, его забирал мусоровоз, подъезжавший к ближайшему торцу здания от дороги, туда же и выводил единственный лифт, который был на пятом этаже. У нас появилась маленькая зацепка, если учитывать, что охраны мало, а ночью практически нет, то остается узнать код этажа. Вопроса что делать, после того как мы выберемся из здания, у нас еще не было. Его задал JKL, чем нас очень обидел. Он пришел под утро, когда охраны еще не было, а мы уже почти проснулись. Выслушав наш гениальный план, сначала он иронически ухмыльнулся, посмотрев на нас как на детей, а потом его осенило. Этот план здорово считался с заданием его коллега. Но прежде чем рассказать его, он наконец-то рассказал немного о себе.
Он никогда не был военным, он работал обычным санитаром, в центральной городской. Однажды весь коллектив их больницы собрали в зале, и попросили пройти простой тест. По результатам этого теста, выбрали несколько человек и отправили на обучение. Неделя странных занятий, дурацких построений, лекций, фильмов, и все там стали роботами в форме, подчиняющимися таким же роботам. Они стали жесткими, безразличными к другим, резкими, грубыми, и самое главное, легко управляемыми.
Потом его привезли сюда. И началось. В первую очередь им сказали, что их ждет, если они ослушаются приказа, и эта угроза была ужасной. Как не странно первое время было легче, а теперь все тяжелее. Как смотреть на все это? Молча! Но больше ничего и не приходиться, только выполнять приказы и распоряжения. Мы все здесь боимся, - говорил JKL, - даже друг друга. Поэтому друзей здесь нет, есть только коллеги, с которыми ты видишься на общих собраниях. Все потихоньку сходят сума, и с каждым днем бояться все сильнее, наблюдая за тем, как умирают люди, и провинившееся коллеги. Мы ни чем не лучше вас. То, что мы еще можем размышлять, только мешает. Чувства притупились уже давно, жалости нет, только головой я понимаю, что не так.
Все надзиратели, как JKL, живут и работают на первом этаже, и знают лишь коды этажей под своим управлением. У каждого в подчинении четыре солдата, задания поступают от главного надзирателя, которого они видят только в часы собрания, с шести до половины седьмого вечера. Недавно, JKL, беседовал с его пухлым коллегой о том, о сем, и тот ляпнул очень полезную вещь. В конце недели, ему поручено присутствовать на разгрузке продовольственного грузовика у центрального подъезда. Разгружать будут сразу в грузовой лифт. Связи мы с RTY еще не уследили, а вот JKL уже сиял от счастья. Еще он добавил, что у другого его коллеги, будет день рождения в тот же день, и отмечать он будет пятиминуткой после того же собрания. Остается достать снотворное. На этом свой рассказ он закончил, потому что загремели шаги охранников в коридоре.
Когда был этот самый день, мы не представляли, нам очень хотелось быстрее разобраться, что за план пытался рассказать нам JKL. Мы начали с того, что все-таки нам необходим код пятого этажа. RTY вспомнил, что его знакомая проходила там процедуры. Вот только знакомой могло уже не быть, да и код она наврядли вспомнит. А потом он мне объяснил, это была пожилая женщина, у которой были проблемы с памятью, и она все записывала в свой блокнот, возможно, он до сих пор преспокойно лежит в ее прикроватной тумбочке. Где лежала его знакомая, он, к сожалению, не вспомнил, нам пришлось обыскивать все тумбочки, это было не сложно, просто на это ушел весь день. Мы нашли блокнот, и коды трех этажей, девятого, пятого, и первого. Через день после наших бестолковых мытарств, появился JKL, он подменил капсулы своих солдат, пустыми, и теперь три дня мы будем "умнеть", а они "глупеть". Так же он смог достать и снотворное, чтобы усыпить пухлого. И мы, наконец, поняли для чего. Отряд его полного коллеги заменим мы. Наша задача любым способом вырубить охрану, переодеться, спуститься на пятый этаж, и ждать его. Этого нам было достаточно, а за те два дня, когда мы принимали эти капсулы, мы поняли весь план целиком. После собрания, на праздновании дня рождения, JKL напоит пухлого снотворным, и вместо него спуститься на пятый этаж. А там все просто. После разгрузки, в кузове мы уедем из этого ада.
Настал день побега. Долго ждать мы не стали, и сразу как пришли в себя после обеда, напали на охрану, дрались жестоко, безжалостно, пытаясь отомстить. RTY испачкал кровью форму своей жертвы, чем чуть все не испортил. Мы заперли охрану в комнате с трупами, и стали ждать, по привычке гуляя по этажу. Как потом признался RTY, он видел как наша соседка POI, смотрела в окно и плакала, а он был уже в форме охранника, и у него не хватило духа подойти к ней. Наверное, было ужасно чувствовать себя надзирателем, знать, что ты на пути к побегу, а мест в лодке больше нет, и уже слишком поздно.
Мы спустились на пятый, JKL поднимался с папкой подмышкой, увидев испачканную форму RTY, пришел в ярость, но к счастью соображали мы уже намного лучше. Они догадались, поменялись пиджаками, а огромная папка JKL скрывала все следы. Охраны у дверей не оказалось, видимо делали обход, подойдя к лифту мы с ужасом увидели панель доступа. JKL не знал об этом, он судорожно стал набирать комбинации кодов, мы надеялись только на удачу. Охрана уже возвратилась и стояла у дверей, с интересом за нами наблюдая, наконец, они двинулись в нашу сторону. И тут дверь лифта открылась и от туда вышел третий охранник, уступив нам дорогу. Такого везения мы не ждали. Выйдя на улицу, в нос ударил странный запах, голова слегка закружилась, но мы держались, как могли, ноги сгибались, чувствовалась вялость, но мы выстояли. Грузчики относили последнюю коробку. JKL делал вид, что отмечает все в папке. Он приказал нам осмотреть кузов, сам тем временем отвлек водителя, и скомандовал отправку. Зашумел мотор и в щель в кузове мы увидели, как из лифта вышел пухлый надзиратель. JKL развернулся к нему, и не успел запрыгнуть в кузов, а нам показалось что он и не собирался.
Мы долго ехали по пустынной дороге, из щелей впереди она было отчетливо видна. Больше ничего - только дорога и черная степь кругом. Мы даже не представляли что нас ждет, и JKL наверное не представлял, мы просто хотели сбежать. А ведь иногда RTY, говорил что боится, боится, что это самое спокойное и безопасное место, которое осталось. Но было все равно где, главное подальше от комнаты с трупами.
Впереди показалось небольшое здание, прямо по середь дороги, пост. Та же форма, два охранника открыли вороты. Водитель хлопнул дверью. Он отчитался перед охраной, они отошли к столу, он что-то подписал, они пару минут весело смеялись, потом он вернулись к машине.
- Ладно, обойдешься без проверки, и так за километр слышно, что твоя консервная банка пустая, - сказал охранник.
- Что выдали, на том и езжу, - грубо ответил водитель, усаживаясь в кабине.
- Опять через опасную зону! - с грустью сказал охранник.
- Переживу, не в первой, - с усмешкой ответил водитель.
Потом охранник начал рассказывать как в опасной зоне, недавно пропала два конвоя с пленными. Мы испугались, всего этого, и охранника и возможность осмотра, и неизвестной опасной зоны. Дрожь шла по всему телу, толи от холода, толи от страха, толи от того что время обеда приближалось, а мы дышим чистым воздухом.
Мы выехали через ворота, пост остался позади и постепенно скрылся за горизонтом. Опять степь, опять серое небо. Я дремала на полу, а RTY следил за дорогой. "Мы проехали поворот", сказал он. Я вскочила, что бы взглянуть. Он наблюдал в боковую щель кузова, я взглянула вперед, и увидела небольшой лес впереди. Прямо в него уходила дорога. Водитель прибавил скорость, и мы въехали в лес. Глоток свободы.
Мы даже и не представляли себе, что будет, чем закончится наш побег. Мы были вполне счастливы, наблюдая черную степь из щелей, в которые задувал холодный ветер.
Вскоре поперек дороги мы увидели лежащую ленту с шипами, водитель резко затормозил. Из леса вышли люди.
Примерно человек десять, одетые в обычную одежду, медленно стали приближаться к грузовику. Послышался грубый голос, приказавший водителю выходить. И дерзкий ответ водителя, о том, что промашка вышла, грузовик пустой. Я спряталась за спину RTY, и ждала когда откроют двери в кузов. Там кто-то есть, - встревожено закричал тот же голос. Защелкали затворы автоматов. Выходить с поднятыми руками, - приказал голос. Двери резко открылись, я выглянула из-за спины RTY, и увидела десять автоматов, направленных на нас. Лица людей были удивленными. На вопрос, кто это, водитель промычал что-то нечленораздельное.
Это были мятежники, группа людей прежде работающих ученными. Когда-то они разрабатывали вакцину, которая подавляла различные способности человека, для кого и для чего они не знали. В самом начале этой катавасии, им удалось сбежать. Выбирать им было не из чего, они укрылись в лесу, и вскоре вышли на уцелевший старый бетонный завод. Раньше здесь неподалеку был город, а теперь только клочок леса. Все что они могут, это грабить проезжавший через лес транспорт. Продовольствия катастрофически не хватает, зато у ученых сохранились медикаменты. Им удалось собрать лабораторию, где они изготавливали и усовершенствовали противоядие. С помощью него, им быстрее удавалось вылечивать людей из проходящего транспорта, и привлекать на свою сторону.
Наше появление было для них полным шоком. А мы, так и вовсе были вне себя от радости. Оказалось, что вот уже четыре года длиться эта "черная зима", так они называли происходящее. Мы даже примерно не ориентировались во времени, оказалось, там оно тянулось слишком медленно. Мы с RTY сразу стали героями, нами восхищались, гордились, уважали. Наш курс лечения от этого дурмана, в общей сложности, длился около года, но и за это время мы многое поняли.
Никаких планов по освобождение, только выживание. Множество теорий и предположений, но ничего доказанного или хотя бы убедительного. Это конечно было гораздо лучше, чем наше прежнее существование. Постепенно бездействие нас стало не устраивать. Думалось гораздо яснее, стали настаивать на освобождении хотя бы JKL, мы знали дорогу, могли обойти пост, пробраться в здание и выбраться с ним обратно. Но это, по мнению руководителей, было слишком опасно, и речи не могло идти об освободительных операциях. Нам не могли ответить ни на один вопрос. Кто этим управляет? Зачем? Почему? К нам прислушивались, но не хотели слушать. Постепенно мы устали стучать в закрытую дверь, и перестали просить содействия, начали свое расследование. Вскоре к нам подключилась пара ученых. Они занимались своим делом, мы своим, но это было общее дело. Нам даже не хотели выдавать оружие, впоследствии мы и сами поняли, что было еще не время. Восстановление, после четырех лет пребывания в Люкс-3, проходило очень медленно, у нас были только грандиозные идеи, а вот конкретного плана действий не было. Мы провели ни один год в разгадках. Многочисленные беседы с жителями нашего лагеря, о происходящем, сопоставление фактов. Так мы пытались восстановить хоть какую-нибудь хронологию. Вскоре у нас появилось несколько единомышленники. Самое первое, чем мы занялись серьезно, и не распространяясь, следили за постом, которые был ближе всего к лесу. Все наши идеи и планы мы скрывали, просто нас слишком часто одергивали, критиковали, ругали за бесполезные действия.
Спустя полтора года мы дождались момента, когда были готовы вернуться за JKL. Надежда на его спасение оставалась у нас всегда. Четыре дня мы добирались до Люкс-3. Оказалось, очень просто проникнуть в здание, где на девять этажей всего 20 человек охраны. JKL оказался среди пациентов, в ужасном состоянии. Пришлось обойти все этажи, что бы найти его. Пригодилась старая одежда, нас было не отличить от остальных больных, которых к нашему удивлению стало только больше. В планах было спасти еще кого-то, но большой вероятностью было то, что с беспомощным и слабым JKL, мы не доберемся до лагеря. Вопреки всем планам, мы угнали грузовик с продовольствием, попутно прилично ограбив столовую. Наши ученные, смогли поставить JKL на ноги гораздо быстрее, чем когда-то нас. Он оказался лучшим лидером чем мы с RTY вместе взятые. Он с новыми силами, пытался достучаться до остальных. "Это же не жизнь, когда знаешь что твориться там с людьми, и при этом спокойно собираешь ягодки в лесу, и спишь на мягкой постели", - говорил он на общих собраниях. Он вошел в доверии, и не без нашей помощи, смог убедить руководство в необходимости действий. Так совместными усилиями мы разрушили тот самый пост. К несчастью в той операции погибло двое наших, и солдаты, которых можно было привлечь на нашу сторону. Это еще больше укрепило в массах мысль, что сопротивляться бесполезно, только себе дороже. Жить хотелось спокойно, надежды на светлое будущее погасла, не успев зародиться.
Про этот пост в лагере сразу забыли. А мы воспользовались, и восстановив разрушения, поставили там своих ребят. Благодаря проведенной ранее слежке, мы знали функции этого поста и старались выполнять их, не вызывая подозрений. Благодаря этому мы узнали много интересного о противостоящей стороне, но ничего существенного. Это были обрывки, которые вместе ничего нам не давали. Мы продолжали свои "слежки" уже второй год.
Вскоре в лагере появилось несколько младенцев. И для всех стало главным обеспечить этим крохам нормальную жизнь. Сидеть тихо и не высовываться. В новом свете событий мы уже не могли возражать большинству, пришлось сделать вид, что мы успокоились.
Мы себя жалеть и оберегать перестали давно. Жизнь нам казалась возможной только в действии, остановиться на миг и перестать думать было недопустимо. Мы действовали очень осторожно, готовились ко всему, чувствовали большую ответственность за происходящее. Нас по-прежнему было мало, всего восемь человек. Нам хотелось привлекать других, но это удавалось не всегда, да и попыток было мало. Нельзя было допустить, чтобы о нашей группе узнали.
Мы участвовали в ограблении попутных машин, как и все жители лагеря. В операции участвовало две группы, одна на въезде в лес, другая на выезде для подстраховки. Наша группа для всех остальных была обычной, состоящая из друзей и хороших знакомых, как и все остальные, подозрения мы не вызывали.
Однажды, когда мы страховали основную группу, и спокойно обсуждали свои планы, случилась приятная неожиданность. На дороге появилась легковая машина, такое случилось впервые. Остановить ее с помощью шипов и многочисленных выстрелов, не удалось. Она явно была бронированной, и по всей видимости, предназначена для особой миссии. Как оказалась, с ней следовал конвой, еще из двух машин, которые задержала основная группа.
Мы не могли упустить эту машину, и пустились в погоню. В лагере же сказали, что нам не удалось остановить этот автомобиль.
Машина направлялась к посту, в надежде найти там укрытие. Нашим ребятам даже не пришлось ничего делать. В машине оказалось два пассажира, водитель и надзиратель. Очень быстро у нас возник план. Спустя несколько часов, нам удалось узнать у них курс их следования и задачу надзирателя. Наблюдать за процессом дознания я не смогла, даже после всего, что видела раньше. Вместо них, дальше по маршруту отправились наши люди. Лучшей кандидатуры на роль надзирателя, чем JKL, было не найти. Это была спонтанная операция, но риск был оправдан.
JKL вернулся через два месяца, на той же машине и с тем же водителем. Он узнал не многое, но и этого хватило, что бы в дальнейшем мы сделали правильные выводы.
Лагерь увеличивался, людей постепенно становилось больше. Управляли лагерем уважаемые люди, к которым все всегда прислушивались. Стало спокойнее, все знали свое дело. Казалось, что руководство следит за всем, но это была видимость, многое уходило у них из виду. Например, наша спец. группа, которая вовсю играла роль секретной службы. У нас к этому времени уже были шпионы на той стороне, среди постовых, служащих и солдат.
Все это время мы думали, размышляли, строили догадки.
Мы всегда задавались вопросом: Почему наш лагерь до сих пор не уничтожили? Об опасном лесе знали еще до того как мы появились в лагере. Что мешает, тем, кто устроил все это, уничтожить это место, так же как и все остальное? В лагере этому было объяснение. Это просто не тронутый участок леса, который они оставили преднамеренно. Да, наш лес был не маленьким, и в это верилось. Уничтожить всю растительность, было бы глупо. Но, в этом лесу пропадает их транспорт. Неужто они думают, что это леший с ними шутит? Они без всяких усилий могут запрятать нас всех в Люкс-3, и проблема решена. В лагере и на это нашлось объяснение. Нас слишком мало, и мы не привлекаем большого внимания, собственно поэтому, лучше сидеть как можно тише. Это отдаленно было похоже на правду, но оставался еще один вопрос. А как же сбежавшая группа ученных? Их побег случайно вышел из виду? Ответ тоже был: Нас слишком мало, чтобы мы могли составлять для них реальную угрозу, мы уже давно должны были погибнуть.
Получалось что, по мнению большинства, те кто руководил всем этим, не могли сложить два и два, сопоставить пропажу транспорта и когда-то сбежавшую группу ученых. Наверное, у них не все идеально в управлении!? Наша спец. группа не могла на это надеяться, и вопрос оставался открытым. Что мешает уничтожить наш лагерь? Может здесь есть кто-то или что-то мешающее им это сделать? Может это вакцина, которую разрабатывают наши ученные? Нет, это версия глупей чем все предыдущие. Мы проверили версию, того что ученные работают не над вакциной, а над новым вирусом, и она не оправдалась. Ученные здесь были не причем. Тогда кто? Возникло два предположения: Первое: они узнали о нашем лагере, когда-то, и не стали его уничтожать, по какой-то причине. Вторая: они знали о нас с самого начала.
Первая версию мы обдумывали слишком долго, пришло время для второй. Для чего им нужна группа людей, боящихся высунуть нос из леса? Если этот лагерь дело их рук, то для чего в принципе это могло пригодиться? Что если нами управляют они же? Не допуская того, чтобы кто-то проявлял инициативу. Головоломка сложилась не сразу.
Были длительные разведки, благодаря которым мы узнавали новые подробности и масштабы бедствий. Наш лес был не единственным не тронутым участком земли, а поражение было непредсказуемо огромным. Мы обнаружили уцелевший город, который сам обеспечивает себя всем необходимым. Там проживают только женщины и дети, ни одного мужчины. Мы сделали предположение, что это жены и дети тех, кто управляет всем! Но где же они сами? Где их штаб? Кругом же только черные степи. Ну не в больницах же на одном этаже с трупами!? Врядли он стоит где-нибудь в черной степи, так же как Люкс-3, и правящая элита любуется серым небом.
Нами давно был запущен механизм, благодаря которому мы пытались проследить цепочку приказов, начиная от надзирателя, поднимаясь вверх по служебной лестнице. Образно говоря, мы запустили шарик, а он, оттолкнувшись от стены, вернулся обратно. Получалось, что приказы шли из нашего лагеря.
На первых парах мы подумали, что нас пытаются запутать. Водят за нос, развлекаются. А потом кем-то из нас была высказана, странная на первый взгляд, мысль. А что, если их штаб здесь, в нашем лагере? И они, таким образом, следят за всем. Но, для чего они все так усложнили, мы не понимали.
В принципе, если предположить, что они были инициаторами побега группы ученых. Преднамеренно направили их по выбранному направлению. Ну а потом, постепенно, наш лагерь увеличивался, и они могли попасть в него под любым видом. Несколько человек, которые всем управляют. По плану, никто не должен знать руководства. Если так, то получается, что? Если их ждет поражение, то те, кто управляет этим открыто, не смогут сказать, от кого шли приказы. Потому что они действительно поступают через третьи лица, и цепочка очень длинная. Таким образом, они прикрывают себя, на случай поражения. Сейчас они всего лишь люди, выжившие по счастливой случайности, которые сидят тихо и не рыпаются. Никто не стал бы задавать им лишних вопросов. Неужели они это предусмотрели? Хотя, нелюди, которые сотворили все это, наверное, могли бы и не такое. Самое ужасное для нас то, что кто-то из тех людей, к которым мы привыкли за четыре года проведенных в лагере, был ответственен за все. Он сидит с нами за одним столом, и смело смотрит в глаза, после всего, что мы пережили. Мы даже предположить не можем, кто это может быть.
Конечно, это пока лишь предположение, но, к сожалению, основано оно на фактах. Нам предстоит самое сложное, проверка собственного лагеря. Правда, остается одно но. Если они, боялись разоблачения и перестраховались, то сейчас, спустя восемь лет, неужели они до сих пор, бояться поражения? Может мы не одни, и против них идет война?
Мы обещаем только одно, думать мы не прекратим, будем рассуждать, строить догадки, пока не докопаемся до правды. Остановиться на миг и перестать думать для нас недопустимо, этот урок мы усвоили надолго.