Мигеля : другие произведения.

Будущее

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.24*5  Ваша оценка:

Я сижу и вяжу. За окном идет снег, густой, черно-серый. Ночь.

Холодно. Спицы холодные. Они ничуть не нагреваются от моих пальцев.

Никто не хочет дежурить в новогоднюю ночь. А мне все равно делать нечего дома, дети спят. Маленькие они еще полуночничать. Вот я и сменялась с Зульфией, а теперь жалею. Ей-богу, лучше спать, чем сидеть одной в новогоднюю ночь.

Городским жителям трудно в деревне. Говорят - поначалу. Но я в это не верю. Мне кажется, что трудно будет всегда.

На самом деле я даже люблю свои "сутки" - свои суточные дежурства. За то, что не надо готовить, убирать, мыть, думать о будущем, прошлом и настоящем. Ходить на родительские собрания. Чего вы хотите от моих детей? Их отец в Африке - или на Луне, а мать не может получить российское гражданство. В нашем доме течет крыша. И дымит печь, поэтому я никогда не топлю по-настоящему, в жар. Мы балансируем между холодом и чадом. Да и дрова покупать очень дорого.

Мы страшно жить дальше, а что делать? У меня есть два якоря, которые меня держат, - Анька и Максимка. Не будь их, я улетела бы в небо, словно воздушный шарик.

Жизнь. Иногда кажется, что ничего в жизни не понимаю. Аньку травят в школе. Ей тринадцать, она у меня рослая, крупная, не пойми в кого: ни в меня, ни в Рустема. Она плачет и не хочет ходить в школу. Ее сумку топили в туалете, шапку выкидывали. Один раз пальто изрезали.

Из-за одежды моя Анька никогда не плачет, не просит поновее или получше. Она хорошая девочка, моя Анька, только с учебой у нее плоховато. А как она еще должна учиться, если ее в школе ненавидят? Я не знаю, дети, что ли, такие пошли теперь? Когда я училась, такого не было. Какая жизнь, такие и дети.

С Максимкой таких проблем нет, он мальчишка живой, друзей мигом находит. Аньку он и сам шпыняет только так, никак я не могу их помирить.

Такая вот у меня жизнь. А все-таки зимой проще. Летом всех в районе гоняют то на прополку, то на уборку. Да свой огород - будто каторга. Порой мне кажется, что я - раб, просто раб, и надо мною бичи надсмотрщиков.

А у меня - высшее образование. Я никогда не жила в деревне. И, ей-богу, я могла бы и дальше не уезжать никуда из Алма-Аты. Синоптиков там сокращают. Я работала уборщицей, сторожем, почту разносила. Худо-бедно, можно было жить. Я все держалась за квартиру, единственное свое достояние. Да и куда мне было ехать в Россию, к кому?

Сгорела моя квартира, и чудо еще, что сами мы в ней не сгорели. Сюда я поехала, потому что мне жилье пообещали. А потом оказалось, что нет для меня в городе ни работы, ни жилья. Хочешь - езжай на метеостанцию, в глушь, там жилье есть. А не хочешь - обратно возвращайся. Вот так и живем.

Здесь что хорошо - что зарплату вовремя дают. За будущее не боишься. А какое у меня будущее? Есть ли у меня - будущее?

Откуда оно возьмется?

Недавно Максимка ко мне пристал: почему папа нам не пишет? И Анька вылезла: мам, а как ты с папой познакомилась, а как ты замуж выходила?

Выходила я замуж, Анюта, выходила, родная. Никуда я не выходила. Пустила его на квартиру, комнату ему одну сдавала. А замуж выходить - не выходила.

Хотела, наверное. Любила я Рустема, очень любила. Да и он вроде был не против, только уехал он, Анюта. В Карабах уехал. Не знал, что я беременна. Потом приехал. Пожил. Денег привез. Максимку мне сделал. За границу его позвали. Не мог он без войны жить.

Вот так.

Нет у меня будущего. И мужа нет. Дети вот есть, все в них, для них и живу.

Не пишет нам Рустик, а откуда ему знать, где мы теперь?

Скрипит снег. В двери врывается Анька, без шапки, волосы растрепанные, вся в снегу.

- Мама! Мама!

- Что случилось?!

Роняю петли со спицы, роняю вязанье на пол.

- Мама! Там дядька к нам пришел, страшный дядька!

Я накидываю пальто, бегу с ней. Срок пропущу. Какая разница. Снег бьет в лицо. Бежим, как перепуганные зайцы.

Дом наш на другом конце деревни. Тихо, темно, снег идет.

Распахиваю дверь. Сидят Максимка и - какой-то мужчина. Куртка, брюки. Черноволосый. Загорелый. Рустем?

Не помню, не узнаю.

Господи, как выглядел отец моих детей - не помню. И фотографий не осталось, все тогда сгорели.

Встает. Смотрит на меня.

- Марина?

Я молчу. Анька бочком отходит от меня.

- Марина!

В углу сиротливо стоит елочка.

- Ты меня не узнаешь, что ли?

- Мне на работу надо, - говорю я, - У меня срок.

- Какой еще срок?

У меня щиплет в носу. Мне кажется, я сейчас расплачусь. Какой срок? 18 СГВ. Восемнадцать часов по среднегринвичскому времени - плюс четыре часа до поясного, да один час декретного, да один час зимнего. Полночь, в общем. Просто полночь.

- Рустик, пойдем со мной. Мне, правда, надо. Аня, ложитесь спать.

Идет со мной. Я думала, он заартачиться.

- Ты надолго?

- Не знаю. Ты меня пустишь?

- Нет, выгоню.

- Я: Марин, замуж за меня выходи, а?

- Зачем?

- Чтоб отец был у детей.

- Да какой из тебя отец, - говорю без злости, - Иди на станцию. Я сейчас приду.

Книжка и фонарик у меня в кармане. Хорошее у меня пальто, в карман живой кот помещается, Максим как-то проверял.

Зачем Рустик приехал? Он давно мирной жизни хотел, еще когда у меня квартиру снимал. Уволился из армии, нашел работу. Не смог. А теперь думает - сможет?

Возвращаюсь, брожу на комнате, записываю показания приборов, кодирую, звоню на телеграф. Освобождаюсь, теперь можно и поговорить, а разговора нет.

- Рустик,- спохватываюсь, - а ты чай будешь?

- Буду.

Включаю чайник в розетку.

- Марин, я, наверное, виноват перед тобой.

- Но сам ты не уверен.

Я смеюсь. Я никогда на него не злилась. Ведь я сама во всем виновата, я с самого начала видела, какой он, но все равно впустила его в свою квартиру, в свою душу, в себя.

А впрочем, чего жаловаться? Вот я живу. Есть у меня дети, есть работа. Свитер вот только к утру довязать не успею. А так все замечательно.

Вот - Рустик приехал.

- Марин, я так долго тебя искал. Я тебя увезу отсюда.

- В Африку? - говорю я.

- Марина!

- Ну, куда, я могу узнать?

- В Питер.

У меня расширяются глаза. Питер - это Северо-Западное управление по гидрометеорологии, Главная Геофизическая обсерватория, да и университет мой - в конце концов. Для синоптика там куча рабочих мест.

И еще там есть школы. Музеи. Библиотеки.

- А там есть где жить?

- Есть.

- А нам всем хватит места?

- Хватит. Так ты выйдешь за меня?

- Выйду.

Рустик смеется. Я представляю, как у детей загорятся глаза, когда я скажу, что мы едем в Питер. Рустик говорит, что у него рак. Делали химиотерапию.

Я понимаю, что поэтому он и стал нас искать. Огорчает меня это? Нет. Мне даже легче.

Мне почему-то кажется, что рак можно победить, если постараться. А уж я-то постараюсь. Я всю жизнь только и делаю, что стараюсь.

Неужели у меня есть будущее?

Да в чем оно? В Питере? И здесь у меня есть работа. И здесь мои дети выучатся, и здесь в институт поступят. Все у меня есть. Что плохо, то наладиться: первый год живем.

Вот бы сказать, а оставайся ты здесь, Рустик, у нас хорошо. И я бы сказать, если был он здоров. И он бы согласился, пожил с нами, а потом бы снова в Африку уехал.

Мое будущее - Рустик и его болезнь.

- Марин, я тебя люблю.

- Да ну? - говорю я.

И смеюсь. Рустик прячет лицо в моих ладонях.

Вот, значит, какое оно - мое будущее.


Оценка: 6.24*5  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"