Нуякшева Ольга Евгеньевна : другие произведения.

Летаргия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Фантастический рассказ
  
   ЛЕТАРГИЯ
  
   "Летаргия (летаргический сон). Состояние, похожее на сон, характеризующееся неподвижностью, отсутствием реакций на внешние раздражения и резким угнетением всех признаков жизни, которые могут быть выявлены лишь при тщательном обследовании. Синоним: мнимая смерть."
   (Первый Толковый энциклопедический словарь)
   "Летаргия. Состояние патологического сна, сопровождающееся ослаблением физиологических проявлений жизни, значительным понижением обмена веществ, угнетением или полным отсутствием реакции на раздражения. Степень глубины летаргии может быть различной... Одно из проявлений истерии"
   (Большая иллюстрированная энциклопедия)
  
   Вернувшись с Альфы, Георг Крайнов, после часового медицинского досмотра, обязательного при возвращении с другой планеты, сразу же отправился в психоневрологический центр, точнее - в его "аномальный" сектор, где в одной из палат вот уже второй год лежала его жена Ирэна
   Георг уже 2 раза за это время побывал на разных планетах. Сначала на Алябии в качестве космопилота, теперь вот на Альфе. Это были миры сопредельных галактик, населённых разумными существами. С альбийцами шли переговоры о возможных поставках гелиевоплатиновых руд на выгодных для обеих планет условиях.
   Что же касается Альфы, тут было дело личного характера. Альфены не просто разумны, они талантливы. Планета гениев - так называли этот мир на межгалактических рейсах. Похожие на людей, они имели кожу светло-фисташкового цвета и непременно зелёные глаза разных оттенков от изумрудного до исчерна зелёного и даже цвета новоявленных молодых листочков. Необычайно красивые и умные создания. Непостижимо умные. Почему Великий Космос так щедр именно к этой гуманоидной расе, землянам было неведомо.
   К счастью, Альфа является дружественной планетой и охотно делится с землянами своими знаниями и изобретениями. Особенно эта раса преуспела в медицине. А поскольку как биологический вид альфены почти аналогичны нам, Георг отважился искать помощи на Альфе, справедливо полагая, что знания альфийской цивилизации в области психопатологии многократно превосходят земные.
   Летаргия, как явление психопатического порядка, было недостаточно изучено на Земле. Георг уже давно и с завидным упорством искал панацею от болезни жены во всевозможных медицинских учреждениях и научных центрах. Он разговаривал с огромным количеством психологов, психоневрологов и медиков смежных профессий. Результат был нулевой. Все, в различных незначительных вариациях, твердили приблизительно одно и то же: положение Вашей жены стабильно, она жива, хотя и демонстрирует полное отсутствие реакций на внешние раздражения. Увы, наука пока бессильна вернуть её к полноценной жизни. Ни электрошоковая терапия, ни прямые лазерные "инъекции" отдельных участков мозга, ни синхроннолучевое воздействие на биополе, ни тонизирование тканей на межклеточном уровне не дали никаких видимых результатов. Ирэна, как кукла с закрытыми глазами, лежала на кровати безо всяких признаков жизни, лежала уже более года.
   - Неужели ничего нельзя сделать? - с мольбой в голосе взывал Георг к докторам.
   - Вы же видите, всё, что можно, мы уже испробовали, - отвечали врачи. - Вторгаться в молекулярную структуру мы не можем. Слишком велик риск. Сейчас Ваша жена, хоть и без движения и без видимых признаков жизни, но всё же жива. Да, мы боимся навредить.
   - 2 -
  
   Летаргия
  
  Мы боимся летального исхода. Летаргия ќ- явление, плохо поддающееся изучению.
   Всё это Крайнов знал уже наизусть. Он устал от расплывчатых объяснений, от бессилия врачей, от угрызений собственной совести за то, что произошло с Ирэной. Он даже подумывал о бессрочном пребывании на Гелиоте, планете, на которой добровольцы пожизненно добывают "соки" жизни из гелиотских растений-убийц, но при этом очень почётном и высокооплачиваемом труде "сгорают" за пять-шесть лет от ядовитого дыхания этих растений. По существу жизнь на этой планете была формой самоубийства, правда приносящего пользу земному сообществу. На гелиотское рабство соглашались только отчаявшиеся люди, или те, кто остро и срочно нуждался в больших деньгах. Деньги у Крайнова были, а вот надежды он почти лишился. Георг находился на грани беспросветного отчаяния и не знал, как распорядиться своей жизнью, которой теперь, без Ирэны, не дорожил.
   Как раз в этот переломный, судьбоносный для Крайнова момент случай и свёл его с Алексеем Ордынским, медиком по профессии и адептом нетрадиционной медицины по убеждению. Ордынский и посоветовал ему лететь на Альфу.
   - Вы понимаете, - горячо говорил психоневролог,- я уверен, что будущее за нетрадиционной медициной. Я недавно вернулся с Альфы, а, как известно, эта планета - кладезь мудрости и продвинутых идей. Так вот на Альфе уже давно внедрены и усовершенствованы некоторые мои методики, которые пробуксовывают у нас, потому что считаются "ненаучным подходом". Всё что у нас зачислено в нечто ненаучное или околонаучное, у них давно обрело статус нормы в медицинских исследованиях. Вы понимаете, к чему я клоню?
   Георг понимал. Он отдал бы сейчас всё на свете за то, чтобы вновь увидеть осмысленные глаза Ирэны, упасть перед ней на колени и вымолить, выплакать, выстрадать у неё прощение. Ордынский подарил ему шанс, всего лишь шанс на перемены к лучшему, пусть призрачный, труднореализуемый, да и реализуемый ли вообще, но это уже было нечто, что наполняло его жизнь смыслом, давало силы жить.
   Одним словом, Георг начал действовать. Он уговорил начальство отправить его на Альфу не в качестве космопилота, а просто как пассажира. Начальник космодрома пошёл ему навстречу. Он ценил Крайнова как профессионала, кроме того знал о его беде и понимал, зачем тому нужен полёт на планету гениев.
   Так Георг оказался на Альфе. Альфены были настолько умны, что ему не пришлось тратить время на поиски нужного специалиста. В альфийском космопорту были установлены лучевые дискотроны, которые как сквозь сито пропускали через себя всех прибывающих, при этом просвечивая мозги, а точнее - мысли инопланетцев. Затем молниеносно выкристаллизовывали главную мысль и обеспечивали визитёру желаемый контакт.
   Так что после необходимого санэпиднадзора и гамма-лазерного чистящего "душа" Крайнова уже ждал на выходе с космопорта нужный альфен.
   Опять же благодаря гениальности этой расы, общение с инопланетным разумом не представляло никакой сложности. На Альфе уже давно был изобретён речевой дешифратор, который прямо по ходу дела, синхронно переводил их разговор. Так что никакого языкового барьера собеседники не чувствовали.
   Сложность общения заключалась совсем в другом - в дистанционной пропасти разных уровней мышления двух цивилизаций. Аль Джи, альфийский психопатолог, говорил вещи, которые просто не укладывались в голове Георга, звучали дико, потому что противоречили земным понятиям и догмам. Так, ознакомившись с историей болезни Ирэны Крайновой, Аль был немало удивлён.
   - 3 -
  
   Летаргия
  
   - Не вижу в этом случае ничего уникального, - в недоумении молвил он, - ничего такого, из-за чего стоило бы лететь за разъяснениями на другую планету. Обычная летаргия, правда очень затянувшаяся. Что Вы хотите от меня, землянин.
   - Как что? - возмутился Георг. - Я потратил время и деньги, конечно, не для того, чтобы услышать диагноз, который сотни, тысячи раз слышал на Земле. Мне нужно, чтобы хоть кто-нибудь вывел Ирэну из этого состояния, прервал этот затянувшийся сон. Вот зачем я здесь!
   - Мы в данном случае не апеллируем к понятию сна, - Аль Джи был невозмутим и спокоен. - Мы называем это просто летаргией. Ваша жена не находится в состоянии сна.
   - Как это?- опешил Георг.- Второй год лежит без движения, с закрытыми глазами, в ней едва теплится жизнь, по крайней мере человеческий глаз не может уловить её признаки, и если бы не специальные ультрасовременные приборы, мою жену сочли бы мёртвой. Вероятно, вы ошибаетесь, моя жена пребывает именно во сне, в глубоком затянувшемся летаргическом сне. Так говорит земная наука.
   - Повторяю, это не сон. Вы видите на больничной койке обездвиженное тело своей жены и не более того. Самой Ирэны там нет.
   -Вы хотите сказать, что тело задержалось в этом мире, тогда как душа давно находится в потустороннем. Очень оригинально! Честно говоря, ничего более банального я не слышал, - съязвил Георг.
   - Не совсем так, точнее совсем не так, - будто не заметив язвительности, отчеканил Аль Джи. - Да будет Вам известно, что душа лишь составная часть человеческой психоличности, вобравшей в себя не только накопленный эмоциональный багаж, но и личностную, сугубо индивидуальную информацию, характер, темперамент, память прожитых лет, словом всё то, что мы и называем личностью индивида.
   С телом тоже не всё так просто, как вы полагаете. Да, первичная оболочка Вашей жены действительно лежит на больничной койке в окружении массы приборов, поддерживающих её биологическую жизнь. Однако сама Ирэна, как особый психотип, не осталась без тела. Она путешествует во вторичной оболочке.
   - Господи, что Вы такое говорите? У моей жены, что, есть тело про запас? - устало промолвил Георг. Он действительно устал от размеренно -безучастного голоса альфена, который с невозмутимым видом озвучивал возмутительно нелепые вещи.
   - Землянин Георг, не стоит так волноваться. Вы же разумный вид гуманоидов, и степень развития вашей расы позволяет надеяться , что Вы всё-таки меня поймёте. Согласитесь, что всё незнаемое и непонятое нами всё же имеет право на существование. Вспомните хотя бы древнейшую историю вашей родной планеты. Ведь были времена, когда земляне всерьёз считали, что все планеты и само солнце вращаются вокруг Земли, а не наоборот, что именно Земля, а не солнце - центр Вселенной. Великий Коперник, сожжённый на костре Джордано Бруно, осенённые гениальной догадкой о гелиоцентрической системе Вселенной, подвергались гонениям, объявлялись либо сумасшедшими, либо еретиками. Как же, ведь всем виден небосвод, по которому солнце то уходит, то приходит. Именно видимое принималось за истину.
   Да, вы, земляне, и мы, альфены, не видим вторичную оболочку тел. Нам не дано видеть в системе других координат, кроме нашего трёхмерного измерения. Но если её не видим мы с вами, это вовсе не означает, что она не существует, что её нет вообще. На Альфе давно открыт закон проявления вторичных тел.
   - Аль, Вы не шутите? Не разыгрываете меня? Я на Альфе впервые и не знаком с вашими обычаями. Может быть, у вас юмор такой?
   - Не шучу,- серьёзно ответил альфен.- Чувство юмора у нас , к сожалению, отсутствует.
   - 4 -
  
   Летаргия
  
  Кстати, этим в том числе, мы отличаемся от землян. У нас очень сильный ёмкий мозговой аппарат, он вытеснил все побочные производные мыслительного процесса, оставив только одну основную функцию - думать, анализировать, изучать. Мы по праву гордимся своим научным потенциалом, но как умные существа не можем не сожалеть об утраченном чувстве юмора,- Аль Джи грустно улыбнулся, - так что мы тоже не без изъяна. Но что касается познаний, нам нет равных, не так ли? Ведь Вы неслучайно прилетели на другой конец сопредельной Галактики, к нам, на Альфу. Одним словом, я знаю, что говорю. И никакого вымысла или домысла нет в моих словах, всё основано на голой научной теории без примесей мистики или околонаучной околесицы.
   - Но как же может образоваться ещё одно тело? Ушам своим не верю, - Георг смотрел на Джи по-детски растерянно. Его разум отказывался вмещать запредельные для земного ума понятия.
   - У Вас нет специальной подготовки, чтобы понять эту теорию. Вы же космопилот, а не био-молекулярный энергетик. Но извольте, попробую объяснить популярно. При определённых условиях аура человека, расщепляясь на нейтринофазовые элементы. начинает вырабатывать фотонно-коугулянтные микрочастицы и трансформировать их в клеточную ткань, сообразуясь с абрисом самой ауры, а значит человеческого тела. Так и появляется вторичная оболочка, в которую и переходит, как в домик психическая сущность индивида. При этом тело, данное при рождении, оказывается пустым, оно продолжает функционировать, хоть и замедленно и почти не видимо. А при нынешнем супероборудовании может функционировать сколь угодно долго. Именно такое, опустошённое, покинутое тело Вы и видите на больничной койке, когда навещаете свою жену. Но, увы, её самой там уже нет.
   - А где же она? - Крайнов уже устал удивляться парадоксам, которые с целомудренным видом всезнайки преподносил ему альфен.
   - Вот этого я не знаю. Вариантов много.
   - Чёрт возьми, я не понимаю, что Вы говорите.
   - А я не понимаю, что тут непонятного. Вариантных миров неизбывное множество. Ими просто кишит пространство вокруг нас. Я не могу знать, в какой из множества угодила она.
   - Вы имеете в виду инопланетные миры?
   - Ни в коем случае. Я говорю о пространственно-временных мирах, пронизывающих
  космическое пространство, существующих в другой системе координат.
   - Хорошо, допустим, я Вам верю, - тяжело подбирая слова, произнёс Крайнов, - У меня нет оснований для уличения Вас во лжи, а у Вас нет мотива вводить меня в заблуждение. Но в Вашем повествовании есть моменты, не укладывающиеся в стройную схему.
   - Например? - с живейшим интересом спросил Аль.
   - Предположим, аура действительно как-то там срабатывает и сотворяет второе тело...
   - Не второе - вторичное, - строго поправил альфен. - Потому что для нового тела используются... как бы сказать попонятнее, составные "кирпичики" тела первичного. Отчасти этим, кстати, и объясняется замедленность, крайне низкая активность его жизнедеятельности.
   - Хорошо, хорошо, вторичное тело. Но ведь при моей жене постоянно дежурит кто-нибудь из медперсонала. Кроме того, палата оснащена элементарными галлокамерами, записывающими всё происходящее в палате и днём, и ночью, в присутствии или отсутствии медиков. Почему же никто не видел этого вторичного тела, почему его не зафиксировали камеры. Почему на его образование не среагировал ни один прибор.
  - Слишком много "почему" сразу. Давайте по порядку.
   - 5 -
  
   Летаргия
  
  Люди не могут увидеть вторичное тело, ибо оно формируется уже в другом, параллельном мире. Увы, человеческие органы чувств не способны воспринимать миры других измерений. Мы видим тот, в котором мы живём, т.е. наше трёхмерное пространство. Я надеюсь, что Вы догадываетесь, что окружающее нас пространство далеко не трёхмерно.
   Крайнов обречённо кивнул. Уж что-что, а это на земле знает каждый школьник. На многократности пространственных измерений базируется вся космонавигационная служба. Без знания этой истины человек не смог бы летать на другие планеты. Подпространственные "прыжки", петля пространственно-временного континуума, космические "дыры" - давно уже не теория, а практика космических полётов.
   Альфен тем временем продолжал:
   - Теперь о галлокамере и приборах. На земле пока нет такой техники, такого оборудования, которое фиксировало бы жизнь другого измерения. Не придумали земляне пока таких приборов. Даже на Альфе существует только один опытный образец подобной техники, способной "заглянуть" в другое измерение, и он пока проходит испытания и не применяется на практике. Знаете ли, чужое измерение - штука опасная и коварная: заглянешь, а потом и не выберешься оттуда, и сгинешь навсегда в другом мире.
   -Уважаемый Аль Джи, - с благоговением обратился к альфену Георг, - мне трудно вот так вот сразу переварить всю полученную от Вас информацию. Правильно ли я Вас понял? То, что лежит на больничной койке, это уже не моя Ирэна, а её первичное тело. А сама Ирэна, то есть её психосущность, заключённая в новое, вторичное тело, находится в другом измерении, не видимом человеческим глазом, но реально существующем.
   - Да, в общих чертах Вы поняли всё абсолютно верно. У Вас отличный аналитический склад ума, землянин, - польстил Георгу Джи.
   - Аль, как мне вернуть её сюда, к нам, в наше измерение?
   - Это не в Вашей власти.
   - А в чьей?
   - Только в её. Если она захочет, она вернётся. Если не захочет, останется там, и Вы её не увидите. Мне очень жаль, Георг, но это так...
  
  
   * * *
  
   ... Ирэна с облегчением вздохнула и открыла глаза. Надо же, подумала она, такой чужой странный мир, а я чувствую себя здесь как дома. Её окружало очень необычное пространство, похожее и всё же не похожее на то, где она жила прежде. Подёрнутые сизой дымкой тумана очертания кубообразных, реже овальных строений, рваные кроны деревьев, шаровидные кусты и где-то вдали, где туман вроде бы редел, а может быть, просто светлел, пробивалась необычайно яркая васильковая синева.
   Ирэна сидела на скамейке, явно срубленной из огромного пня с непривычной окраской коры - местами чёрной, а местами тёмно вишнёвой. Наверное, граб, мелькнуло в голове. Под ногами блестела изумрудная зелень травы с красными пятнышками божьих коровок, с росистой мукой на кончиках стеблей, с жёлто-бурыми прожилками листьев. Очень, очень похоже на её прежний мир, но ярче, выпуклее, крупнее, даже несмотря на туманную дымку. Ирэна наклонилась, чтобы пощупать траву, и увидела свои руки, перевела взгляд на ноги в больничных сандалиях и поняла, что её тело тоже стало новым. Очень похожим на то, которое было раньше, но всё-таки другим. Да, те же длинные худые чувственные пальцы рук, округлая стройность бёдер и ног, слегка полноватых, но крепких, ладно скроенных.
   - 6 -
  
   Летаргия
  
   Лица своего она не видела, но почему-то знала, чувствовала, что и оно имеет прежние очертания. Однако и разница прежнего и нынешнего была очевидной. Её кожа матово светилась, слегка фосфоресцировала, была нежнее и как-то зеркальнее что ли. Кроме того, её тело было удивительно лёгким. Она практически не ощущала своего веса. Казалось, что она в любой момент может взлететь, стоит лишь слегка оттолкнуться ногами от поверхности земли. Она так и сделала - встала со скамейки-пня, поднялась на цыпочки и... оторвалась от земли, совсем чуть-чуть, почти незаметно для глаз, но вполне ощутимо. Тело на несколько секунд зависло в воздухе и мягко встало на место. Похоже, здесь сила земного притяжения поменьше, чем "там". Под словом "там" понималось то прошлое и тот другой мир, в котором она жила совсем недавно, буквально несколько минут назад.
  "Там" было то ужасное, что произошло с ней в прежнем мире ќ - потеря ребёнка, смерть родителей, предательство мужа, отчаяние, одиночество, беззащитность и страх, постоянный, затягивающий как зыбучие пески, как мрачная топь болот, как свинцовая воронка омута.
   Вспомнив это "там", она вдруг осознала, что не испытывает ни страха, ни боли, ни одиночества, хотя в обозримом пространстве нет ни одного человека. Она просто помнила это "там", помнила страдания своей истерзанной души, но воспоминания не сопровождались никакими эмоциями - констатация факта и всё. Не более того.
   Ирэна вдруг почувствовала себя свободной, лёгкой, какой-то бездумно радостной, безмятежной. Будто сбросила тяжёлые оковы или старую кровоточащую, причиняющую боль шкуру. Она запрокинула голову, улыбнулась сочащейся сверху синеве небес и осторожно ступила на зелёный ковёр травы. Шаг, ещё шаг, а ноги пружинят, а тело словно парит над землёй. Вот, оказывается, какая она, летящая походка. Наверное, так передвигалась гриновская Бегущая по волнам. Новой Ирэне нравился новый мир.
   Женщина бездумно шла мимо редких домиков причудливой формы, которые плавно, как бы не спеша вырастали из тумана. Они были похожи на игрушечные кубики и надувные шарики - разноцветные, весёлые, радостные.
   Один из домов, фисташкового цвета, на фасаде которого красивым шрифтом было написано "Добро пожаловать", особенно приглянулся Ирэне. Ступив на деревянные ступени ( не пластиковые, не бетонные, не стальные, не гелиево-селиконные, а именно деревянные), она буквально влетела в приоткрытую дверь. Круглые окна за кружевом занавесок, круглый стол посередине, вокруг стола опять же деревянные стулья с округлыми спинками. В отдельной комнатке - круглая мраморная ванна салатового цвета. На кухне - навесные шкафчики с овальными стёклами на дверцах. В них посуда, металлическая и стеклянной огранки. Сказка, ей Богу, сказка, восхитилась Ирэна. Здесь всё приготовлено для жизни, быть может, не очень шикарной, но удобной и целесообразной.
   Она сразу поняла, что это её домик. Как поняла? На этот вопрос она бы ответить не смогла. Просто знала, что это так и не иначе.
   В овальном зеркале спальни она увидела своё отражение. Высокая, несмотря на худобу грациозная молодая женщина. В общем-то такая же как всегда. Правда, кожа светится, будто отливает перламутром, да фиалковые глаза сияют ярче обычного. Вот только одета, конечно, не парадно, отметила про себя женщина, - халатик поверх больничной пижамки: старые атрибуты старого мира.
   Во встроенном шкафу она обнаружила одно единственное платье, правда, там же висел и мужской костюм, но им Ирэна не заинтересовалась. А платье было чудесное - цельнокройное, с широкими фалдами внизу, переливчатый сиреневый шёлк. Красиво, удобно, немножко широковато, но в этом даже какой-то шарм, изюминка.
   - 7 -
   Летаргия
  
   Свободный покрой, догадалась Ирэна, практически на любую фигуру.
   Переодевшись, она вышла в сад возле своего дома и обнаружила там и ягоды, и яблоки, и зелень, и, что немаловажно, небольшой картофельный участок. Накопала несколько клубней, нарвала укропа и зелёного лука, надёргала редиски. Считай, обед готов.
   После небольших приготовлений, утолив голод, села у окошка и с интересом начала наблюдать за серпантином вьющейся и уходящей далеко в туман дороги. Очень редко, но на ней появлялись какие-то авто, легко и бесшумно скользящие по поверхности. Ничего удивительного: раз есть дома, значит есть люди, а где люди, там и какая-то техника. Ирэна не удивилась и не испугалась, когда услышала шаги на лестнице своего жилища. В дверь постучали и хрипловатый мужской голос спросил: "Вы разрешите войти?"
  
  
   * * *
  
   ... Георгий Крайнов смотрел на Аль Джи почти с ненавистью. Он понимал, что не имеет на это права, что Аль Джи всего лишь честно изложил ему свои знания в области летаргии, но ничего не мог с собой поделать. Поездка на Альфию, к гениальным гуманоидам была его последнее надеждой на то, чтобы вернуть Ирэну. Последний год он жил только этой надеждой. Желание вымолить, выстрадать прощение жены вытеснило из его жизни все другие желания. Раньше он был тщеславен, хотел иметь и имел успех у женщин, статус профессионала высочайшего класса в космоавиации, слыл везунчиком, баловнем судьбы. К нему относились одни с уважением, другие с подобострастием. Но по-настоящему любила его только Ирэна. Как поздно он это понял! Какой пресной, серой стала жизнь без неё. Всё перегорело, всё ушло, осталось единственное мучительное желание - вернуть Ирэну. Сначала вернуть к жизни, а потом вернуть себе, чего бы это ему ни стоило.
   И вот какой-то чужой гуманоид с какой-то чужой, затерянной во Вселенной планеты спокойным, безликим голосом сообщает, что надежды-то у Георга и нет. Каждым произнесённым словом, мимоходом, равнодушно убивает его веру в то, что всё ещё можно изменить, лишает единственного стимула в жизни.
   Стоп! Как он сказал? Если она захочет, то вернётся...
   Усилием воли подавив комок ненависти, застрявший где-то в горле, Георг обратился к Аль Джи:
   - Уважаемый, что можно предпринять, чтобы она захотела вернуться?
   - Увы, ничего, - развёл руками поскучневший альфен. - Наши миры не соприкасаемы. Послать туда весточку мы не можем. Иное измерение - малоизученная область. Мы даже не знаем, существует ли обратная связь. Теоретически можно допустить, что попавшие туда люди могут каким-то образом наблюдать оттуда за нами, ибо им ведом на практике проход из одного мира в другой. Значит, всё же существует какая-то "дверь", ход, лаз, соединяющий наши измерения. Но, повторюсь, это только теория, основанная на логических умозаключениях, и не более того. Практики такого рода общения у нас нет.
   - Значит, я не смогу попасть к ней, в её нынешний мир? - обречённо проронил Георг. -
  Уж коли альфены не знают, где та заветная "дверь", то... да чего там...
  Он не договорил, судорожные спазмы сжали горло, в глазах застыли невыплаканные слёзы. Что же за мука-то такая. Теперь, когда он понял, как дорога ему жена, как бессмысленна и пуста жизнь, как скучны будни и одиноки вечера без неё, именно теперь он теряет то, ради чего живёт - шанс на встречу с любимой. Если бы ему сказали сейчас: умри и встретишься с любимой, он без колебаний принял бы смерть и даже почитал бы это за счастье, дарованное ему, грешному, свыше.
   - 8 -
  
   Летаргия
  
   Вероятно, эти чувства и мысли отразились на его лице, потому что альфен вдруг сочувственно тронул его за руку и доверительно сказал:
  - Послушайте меня, землянин Крайнов. Есть на Альфе учёный, близко "подобравшийся" к другим измерениям. Он не стал искать "дверь" в иной мир. Супергений Дроль Круж пошёл другим путём. Он исследовал случаи летаргии и создал свою теорию психологического состояния гуманоида в долетаргической и летаргической фазах. Он выявил закономерности биохимических процессов, которые происходят в человеке при сильном психологическом потрясении, стрессе - предвестнике летаргии, а также закономерности изменений ауры на молекулярном уровне в период, предшествующий уходу в другое измерение. И он утверждает, что, если соответствующим образом воздействовать на молекулярно-коугулянтную структуру человеческого биополя, скорректировав её до уровня предлетаргической фазы, индивида можно переместить в другое измерение. Его изменённая аура является как бы проездным билетом в параллельный мир. Поговаривают, что Круж с помощью своей методы отправил одного добровольца в параллельное измерение. Однако поговаривают так же, что из своего путешествия тот так и не вернулся. Насколько это правда, не мне судить. Но супергениальность Кружа позволяет думать, что это может быть правдой.
   - Умоляю Вас, Аль, познакомьте меня с вашим супергением, - стиснув руку Джи в своих ладонях, вскричал Крайнов.- Я хочу туда, к ней.
   - Успокойтесь, пожалуйста, - Аль мягко высободил свою руку из цепких тисков землянина. - Я думаю, Ваш случай заинтересует Кружа. По крайней мере попробовать стоит.
   - Почему Вы говорите так неуверенно? Мне кажется, он непременно согласится,- с жаром подхватил Георг, - Круж наверняка заинтересован в добровольцах. Не знаю, как у вас, а у нас, на Земле, случаи впадения в летаргическое состояние не так уж часты, а значит и желающих отправиться в экзотическое турне не так уж много.
   - А вот тут Вы ошибаетесь, Крайнов. Случаи летаргии не так уж редки, поверьте мне, невропатологу и психиатру со стажем. Просто раньше довольно часто, как мы знаем
  теперь, летаргию путали со смертью, ведь недаром даже в самых древних энциклопедиях
  синонимом летаргического сна являлось понятие "мнимая смерть". Увы, но в те варварские времена многих несчастных хоронили, как говорится, заживо. Впрочем, тогда люди не знали ни о каких параллельных мирах и даже не могли представить, мысленно допустить, что похороненный человек жив в другом теле и в другом мире.
   - Да Бог с ними, с древними временами, - взмолился в отчаянии Георг. - Давайте ближе к нашим дням и к моей проблеме.
   - Да-да, я понимаю Ваше нетерпение, мой земной друг. Так вот в наши времена высоких технологий и научно-технического прогресса подобные ошибки исключены, летаргию никто не может принять за летальный исход - аппаратура чётко фиксирует даже самые слабые признаки жизнедеятельности организма. Так что статистика с тех давних пор очень изменилась в сторону роста случаев летаргии. Думаю, что и на Земле уже идёт процесс увеличения числа её жертв, если учесть, что стрессовых ситуаций в развитом социуме даже больше, чем в древнем. Впрочем, это вопрос спорный. Не будем вдаваться в научно-теоретические дискуссии. Да, летаргией стало "болеть" больше людей. Но это не означает, что все родственники и друзья выпавших из нашего мира индивидов жаждут последовать за ними в другой мир. Сознательно идущих на такой шаг чрезвычайно мало - слишком велик риск оттуда не вернуться.
   - Я, я сознательно идущий, я жажду в другой мир, коль это мир моей Ирэны. Я умолять буду Кружа дать мне эту возможность, поверьте, я не рисуюсь и я не на грани истерики.
   - 9 -
  
   Летаргия
  
  Для меня даже мизерный шанс на встречу - это повод жить. Я на грани жизни и смерти. И уж если я готов отправиться в мир иной (простите мой каламбур), то почту за счастье "проехаться" в мир, где живёт моя жена.
   - Ну что ж, я готов устроить Вам встречу с учёным. Пройдёмте в гало-зал, там Вы сможете переговорить с Кружем наедине.
  
   * * *
  
  ... Ирэна крикнула незнакомцу за дверью: "Войдите". И на пороге появился мужчина средних лет в безукоризненно сшитом костюме цвета тёмной сирени. Его глаза сияли сапфировой синевой, а кожа светилась перламутром. Красиво - подумала Ирэна.
   Между тем незнакомец шагнул ей навстречу:
   - Грэг Говальд, - представился он. - А мы Вас ждали.
   - Ирэна, - ответила женщина, и на её лице отразилось удивление.
   - Да-да, ждали, не удивляйтесь. Вы у нас новенькая, а значит, многого пока не понимаете, как впрочем и все мы, когда впервые прибыли сюда, в Синеокию.
   - Синеокия... Красиво звучит. Это что, город такой? - пропела Ирэна мелодичным контральто.
   - Нет, так называется мир, где живём мы и где теперь живёте и Вы.
   - А мы - это кто? - задала Ирэна наивный вопрос.
   - Мы - это "эмигранты" из прежнего мира в этот, мы - это обладатели вторичных тел, мы - это люди, пожелавшие расстаться с прошлым целиком и полностью.
   - Слишком много "мы", не успеваю переварить. Кстати, я заметила, что моё тело... как бы видоизменилось...
   - Оно не изменилось, оно просто новое, производное от первичного, данного при рождении. Мы сами толком не знаем, как это происходит. Говорят, это связано с изменением молекулярной структуры ауры.
   - Простите, я ничего не понимаю в биохиммолекулярных делах. Но где же тогда моё старое тело?
   - Осталось лежать там, где Вы находились в последнее время, наверное, в больнице.
   - Да-да, в больнице, это я помню. Они все, кто был вокруг меня, считали, что я сплю и ничего не вижу, не слышу, не понимаю.
   - А Вы и видели, и слышали, и понимали, - лучезарно улыбнулся Грэг, обнажив ровный жемчуг зубов.
   - Откуда Вы знаете?
   - Так мы все прошли через это, все, здесь живущие.
   - Вы хотите сказать, что здесь живут люди, впавшие когда-то там в летаргический сон.
   - Точнее будет сказать - выпавшие из летаргического сна. Заметим, кстати, что этот термин условный, мы-то с Вами знаем, что не спали тогда, не спим и сейчас. Но мы действительно пребывали в состоянии летаргии, которая длится не более двух недель. Но по каким-то неведомым нам законам, спустя это время, человек либо "оживает" в своём прежнем мире, либо, как в нашем случае, перемещается сюда, в другой надпространственный пласт или в другое измерение, называйте, как хотите...
   - ...предварительно "надев" на себя новое тело, как новый костюм, - продолжила фразу Ирэна .
   - Совершенно верно. Вы удивительно догадливы и проницательны, - не без лёгкой усмешки подытожил Грэг.
   - Шутить изволите, Говальд? И всё-таки я не понимаю...
   - 10 -
  
   Летаргия
  
   - Рэни, ( можно я буду Вас так называть?) не спешите понять всё сразу. Разберётесь потихоньку. С моей помощью, - ободряюще улыбнулся новый знакомый. А Ирэна подумала: хорошо, что он назвал меня Рэни. Ирой, Ирочкой, Иришей называл её муж там, в той прошлой жизни. Господи, как хорошо, что она в прошлом, та жизнь. А вслух сказала:
   - У меня, Грэг, так много вопросов, просто бьются в голове, выталкивают друг друга...
   - Спокойнее, Рэни, спокойнее. Я готов поделиться с Вами всем, что знаю сам. Задавайте свои вопросы. Впрочем, многие я предвижу. Для начала давайте основные, которые бьются в Вашей чудесной головке сильнее остальных, - рассмеялся Грэг.
   - Ну что ж, держитесь. Как Вы здесь живёте? Вам здесь нравится? Почему Вы сказали, что давно ждали меня? Откуда Вы про меня узнали? Могут ли сюда попасть люди из того мира со своими старыми телами? Почему из летаргического сна одни выходят в своём прежнем мире, а другие попадают сюда? Как получается...
   - Стоп, Рэни. Вы задали слишком быстрый темп, - остановил поток вопросов Грэг. - Давайте по порядку. Почему одни туда, другие - сюда? На этот вопрос Вы способны ответить самостоятельно. Вспомните-ка своё душевное состояние, в котором Вы пребывали лёжа на больничной койке.
   Ирэна вопросительно подняла дугой изогнутую бровь и нахмурила лоб.
   - Хорошо, я уточню вопрос. Чего Вам тогда больше всего хотелось и чего больше всего не хотелось?
   - Чего мне хотелось, я не знаю. А не хотелось - знаю. Мне не хотелось возвращаться к себе домой, не хотелось на работу, не хотелось ни с кем говорить, не хотелось вспоминать.
   - Ну-ну, вот оно... Иными словами, Вы не хотели возвращаться к прежней жизни.
   - Точно, не хотела.
   - Вы не хотели вспоминать то ужасное, что с Вами произошло.
   - Не хотела и сейчас не хочу.
   - Вот и ответ. Те, кто не хотят назад, в прошлое, "эмигрируют" в Синеокию. Тех, кого хоть что-то удерживает в прежне мире, там и остаются и выходят в конце концов из летаргии, и продолжают жить в привычном мире.
   - Вы хотите сказать, что я здесь, потому что не хочу быть там?
   - Совершенно верно. Очень точная формулировка. Все "мигранты" таковы: они здесь, потому что не желают быть там.
   - Грэг, а сколько вас тут?
   - Нас, Рэни, нас. Вы уже часть нашего мира. Нас немного по сравнению с земным населением, но достаточно для того, чтобы считать себя государством. Согласитесь, на Земле не так часты случаи летаргии, тем более затяжной. Но дело в том, что, опять же по неведомым нам законам, люди, населяющие этот мир, гораздо более долговечны, чем земные. Мы пока не знаем объяснения этому феномену. Мы медленнее стареем, у нас медленнее изнашивается организм. Предположения на этот счёт, конечно есть. По одной теории считается, что причиной долголетия мигрантов является меньшая, чем на Земле, сила тяготения, что позволяет нашим телам двигаться, передвигаться, вообще функционировать с меньшими физическими нагрузками. Другая теория связывает феномен долголетия со свойствами вторичного тела, которое является производным от прежнего, в момент "отторжения" ауры характеризующегося замедленными жизненными процессами, и вторичное тело ,т.е. наше теперешнее, наследует эту замедленность жизненных реакций, что и приводит к замедлению процессов старения. Так что в Синеоки можно увидеть достаточно молодых людей 200-летнего возраста.
   - 11 -
  
   Летаргия
  
   - Что, и я доживу до двухсот лет? - округлила глаза Ирэна.
   - Вполне вероятно.
   - То есть я переживу своего мужа, коллег, вообще всех современников?
   - Именно так.
   - Грэг, а всё-таки, как вы тут живёте? Какое у вас устройство жизни? Какой политический строй? Где, наконец, вы приобретаете необходимые в быту вещи?
   - Я понял ход Вашей мысли. Политического строя никакого. Здесь вообще нет политики как таковой. Не забывайте, что сюда попадают люди, которые прошли в той, прежней жизни через тяжелейшие душевные потрясения, через страдания, через беду. Эти люди, как правило, далеки от политики, они не жаждут власти, денег, удовлетворения амбиций, они хотят лишь душевного спокойствия. У нас тут другая шкала ценностей. Поэтому основной принцип эмигрантского сообщества чрезвычайно прост - обеспечение душевного комфорта для каждого индивида. Да и делить нам тут нечего. Земли здесь много, как далеко простираются границы Синеокии, не знает никто. Нам они кажутся безграничными. А людей мало. Густонаселённых районов нет. Можно брать надел любой величины и возделывать его. Но много никто не берёт. Зачем? Ведь нужно ровно столько, сколько требуется для пропитания.
   - То есть в ходу почти натуральное хозяйство, - уточнила Ирэна.
   - Похоже, но не совсем. По крайней мере, ткани для платьев мы сами не ткём. Есть у нас и заводики, и фабрики, и швейные мастерские, правда, более примитивные, чем там, где мы были раньше. Это объяснимо. Сюда не может перекочевать весь научно-технический потенциал Земли. Это было бы возможно лишь в том случае, если бы сюда эмигрировало всё население планеты. Так что мы довольствуемся тем, что имеем. Денег тут нет - идёт натуральный обмен товаром, но только не на уровне отдельных личностей: ты мне, я тебе, а на государственном уровне.
   - А как это? - искренне удивилась Ирэна.- Это что же, я для приобретения блузочки, или, к примеру, мыла должна каждый раз обращаться в государственную структуру?
   - Ну что Вы, Рэни, это же абсурдно. За каждой мелочью к чиновнику Вам ходить не придётся. Система обеспечения населения необходимой продукцией планируется Государственным Советом. А на практике это выглядит просто. За товарами мы ходим на склады готовой продукции. У нас есть склады одежды, продуктов питания, склады посуды, аптечных товаров и т.д. и т.д. Идите и берите.
   - Бесплатно? - усомнилась Ирэна.
   - Не совсем. Денег в ходу у нас действительно нет. Но это не значит, что Вы можете приобрести что-то бесплатно. Товары выдаются потребителям строго по предъявлению трудового паспорта личности. Этот документ является основным и единственным в нашем мире. И выдаётся он при поступлении на работу. Иными словами для приобретения на общественных складах нужного вам товара Вы и сами должны производить нечто полезное для общества - материальные ценности или социально значимые услуги. Это обязательное условие для входа на склад, контролируемое наличием трудового паспорта.
  Так что, уважаемая Ирэна, Вам в самое ближайшее время надо определиться с выбором трудовой деятельности. Перечень необходимых на данный момент профессий находится в бюро по трудоустройству. На первое время Вы обеспечены всем необходимым. Мы позаботились об этом загодя. Вы, наверное, успели заметить, что в Вашем доме есть всё для нормальной жизни. На первых порах этого вполне достаточно, знаю по собственному опыту. Так что у Вас есть время, чтобы определиться с местом работы.
   - Грэг, я благодарю Вас за участие и заботу о моей скромной персоне. И всё же, как Вы узнали, что я должна появиться?
   - 12 -
  
   Летаргия
  
   - Не стоит благодарностей, правительство заботится обо всех вновь прибывающих. Наши статисты давно просчитали и вычислили закономерности появления эмигрантов. Мы знаем, с какой периодичностью они прибывают в этот мир. К Вашему прибытию мы начали готовиться полгода назад, учитывая погрешности в диапазоне + - 3-4 месяца. Лучше раньше, чем позже, не правда ли. Мы не знали, что это будете именно Вы. Этим объясняется наличие в Вашем шкафу и мужского платья. Не важно, кто именно прибудет к нам на жительство. Мы рады принять любого новичка в своё сообщество.
   - Грэг, но раз уж именно Вы опекаете меня, не поможете ли Вы мне и с устройством на работу. Я была в своё время юристом межпланетных сообщений.
   - Вынужден Вас огорчить. Здесь нет поля деятельности ни для кого, кто связан с космическими полётами и межпланетным содружеством. Вы поймёте это сами ближе к ночи, поглядев на наше небо. На нём не будет ни одной звезды, ни одного светящегося объекта. Ровное тёмно синее небо, даже луны нет. Очень непривычно поначалу. Но не забывайте, что мы находимся в другом измерении. Естественно, нас окружает космос со всеми его атрибутами, но мы их не видим - не видим ни звёзд, ни солнца, ни луны. Такая вот особенность нашего нового измерения. Привыкайте.
   - А кем же мне тогда работать, Грэг? Ведь ничего другого, кроме межпланетной юриспруденции, я не знаю.
   - Ну, это вам кажется. Можно стать парикмахером, дизайнтрансформером - есть специальные подготовительные курсы. Можно работать в детском саду, или даже в вузе - преподавать, к примеру, логику или философию. Ведь Вы наверняка изучали эти предметы в своём институте.
   - Да неужели сюда эмигрируют даже дети? - ужаснулась Ирэна.
   -Нет, дети из того мира к нам не поступают. Но ведь у нас здесь создаются и новые семейные пары. Ведь мы не подобие людей, мы все живые люди, хоть и со вторичными телами, и ничто человеческое нам не чуждо. Так что и дети здесь тоже рождаются, правда, не более трёх в семье. Не подумайте. Никаких ограничений на этот счёт у нас нет. Просто так устроены наши тела: трое детей и репродуктивность организма заканчивается. Почему, не спрашивайте. Таков этот мир. Ведь Вы же не задавали себе вопросов, почему мы дышим воздухом, почему у нас одна печень и два лёгких. Мы все когда-то принимали это, как данность. Здесь немного другие данности.
   - Значит, моё новое тело, хоть внешне и похоже на прежнее, внутренне устроено по-другому.
   - Конечно. Другой возрастной запас прочности и другой репродуктивный ценз. Это тоже данность. Хотя какое-то логическое объяснение есть, наверное, всему.
   - Простите мне моё любопытство, Грэг, а Вы женаты?
   - Если вы имеете в виду мою жизнь "там", то да, я был женат. Но случилось то... короче, то, что случилось. Я, как и Вы, не любитель вспоминать прошлое. Обязательств перед тем миром у меня нет. Ну а здесь я ещё не успел обзавестись семьёй. Знаете, после пережитых волнений я не спешу в объятия Гименея.
   Как и я, подумала Ирэна. Даже сама мысль о возможном замужестве показалась ей неприятной. Похоже, этот парень тоже хлебнул лиха. Она хотела, было, задать ещё несколько вопросов, но Говальд мягко остановил её:
   - Рэни, надеюсь, я удовлетворил Ваше первое любопытство и немного ввёл Вас в курс дела. Я понимаю, что у Вас ещё уйма вопросов. Но не всё сразу, дорогая пришелица. Вам не мешает отдохнуть, адаптироваться к новым условиям жизни, привыкнуть к этому дому. А вопросы Вы ещё успеете мне задать. Правительство нашего эмигрантского сообщества выбрало меня Вашим гидом на период адаптации. Я Вам ещё успею надоесть. Отдыхайте.
   - 13 -
  
   Летаргия
  
   Когда Говальд удалился, Ирэна и правда почувствовала усталость. Обилие впечатлений требовало осмысления. Она прилегла на деревянную кровать, застеленную мягкой периной и добротным льняным бельём, вытянулась на постели и вдруг ощутила, как оказывается здорово утопать в пуховой перине. Надо же, такая старина, такая доисторическая древность, а как уютно и хорошо. Видно, наши предки знали толк в жизни и прекрасно обходились без пневматических матрасов, массажных лежаков и гипнотоковых подушек. Спать ей не хотелось. Как всегда, нервное перенапряжение лишало её объятий Морфея. Она прислушалась к себе, к своим чувствам - лёгкая звонкая пустота внутри себя, немного радостная, немного тревожная, но при этом никаких отрицательных эмоций, впервые за последние 2 года. Мысли как-то исподволь перекинулись на сегодняшний день. Эх, забыла спросить Грэга, где он работает. Да и время следующей встречи он не назначил. А ей так многое ещё надо у него спросить. Хотя бы где находится это бюро по трудоустройству. Порядки здесь неплохие и даже справедливые. Но ведь без работы и зубного пульверизатора не получишь. На Земле можно было не работать, если у тебя есть деньги, которые даёт, к примеру, муж, или ты получила наследство, да мало ли вариантов. Но ведь это и понятно - Земля давно перенаселена, не хватает земель, избыток рабочих рук. Здесь другое дело. Население малочисленное, рабочие руки в цене. Так что заведённый порядок логичен, целесообразен с точки зрения выживания, а значит, и не обиден для эмигрантов. Все изначально в равных условиях. Ирэну устраивал этот мир строгих правил. Впервые за последнее, очень длительное время она чувствовала себя защищённой, несмотря на отсутствие видимых защитников, несмотря на отсутствие работы, не смотря на крах всех былых надежд и иллюзий. С этим ощущением она и заснула, заснула безо всякого вмешательства галлосновидений, порошково-гелиевых распылителей и антидепрессантных инъекций.
  
   * * *
  
   ... В гало-зале Аль Джи соединил Георга с супергением Кружем, предварительно пояснив ему ситуацию и коротко рассказав историю землянина Крайнова. Их галлоизображения, точечно транслируемые строго в заданную цель, общались с индивидами того и другого. Георг видел гениального альфена в его рабочем кабинете, а тот, в свою очередь, лицезрел землянина за рабочим столом Аль Джи.
   - Добрый день, землянин Крайнов. Правильно ли я понял Джи: Вы действительно хотите попасть в летаргический мир своей жены?
   - Вы правильно поняли. Это моё самое заветное желание.
   - Отдаёте ли Вы себе отчёт в степени риска такого путешествия? Ведь я не могу гарантировать Вам возвращение обратно, в наш мир.
   - Я согласен на любой риск. Поверьте, у меня не будет к Вам никаких претензий.
   - Да если даже и будут, - от души рассмеялся Дроль, - Вы вряд ли сможете мне их предъявить из того далёкого далека, куда собираетесь. Впрочем, я имею в виду не дальность расстояния, эти категории не применимы к другому измерению.
   -Тем более, Круж. Вам нечего опасаться.
   - Я опасаюсь не за себя - за Вас. Ведь никто из ныне живущих не знает, что происходит с людьми там, в другом мире. Даже я пока не знаю, хотя отдал изучению этой проблемы всю свою жизнь. У нас нет с ними связи, мы не получаем от них никакой информации.
   - Откуда же Ваша уверенность, что они живут в другом мире? Может, всё это плод фантазии альфийских учёных, а на самом деле моя жена лежит в больнице и действительно спит до поры до времени.
   - 14 -
   Летаргия
  
   - Хорошо, что Вы задали этот вопрос. - Круж посерьёзнел и веско ответил, - нет, Георг, Ваша жена именно в параллельном мире. У меня нет прямых доказательств этому в виде галлоплёнки, космограммы или других материальных вещей. Но у меня собрано множество косвенных доказательств, которые в совокупности и дают основания говорить о потустороннем мире. Моя аппаратура каждый раз фиксирует однотипные изменения ауры в период предлетаргии, а также появление вторичного тела, не видимого нашим зрением. Кроме того, в момент проявления телесной вторичности резко меняется, если можно так выразиться, поведение первичного тела резко меняется, оно меняет и свою молекулярную структуру и "яркость" реакций на внешние раздражения, так ведёт себя любая живая биомасса, не "начинённая" личностной субстанцией, проще говоря, без души и сознания. И если такое состояние вполне нормально, скажем, для одноклеточных организмов, то с биомассой разумного гуманоида дело обстоит иначе. Утрачивая личностную энергетическую субстанцию, разумное существо неизбежно умирает. В случае с летаргией этого не происходит. Почему, задался я вопросом? Да потому что личностный сгусток энергии переместился в другое тело, человек жив и его первичное тело, как бы ждёт его, ждёт его решения. Я не вдаюсь здесь в узко-научные термины, они Вам будут всё равно не понятны. Но на уровне клеточных, молекулярно-атомных структур ауры и тела я доказал неоспоримость жизни индивида в так называемом летаргическом сне, а если быть точным, - в новой жизни другого измерения. Но вот что это за жизнь, какие формы она принимает, и где именно расположен этот надпространственный мир, ни я, да и никто из наших с вами современников не знает. Об этом можно лишь гадать, следуя логике человеческих взаимоотношений. С достоверностью могу сказать лишь одно: вторичные тела переселившихся похожи на прежние, хотя и имеют определённые отличия, порукой тому аура, абрис которой повторяется при создании вторичного тела. Это зафиксировано моей аппаратурой. А вот что касается биохимического состава тел, устройства тамошнего жизненного уклада, это тайна за семью печатями. И мы не откроем её, пока не наладим контакт с другим миром. Вот только в нашей ли это власти, ведь недаром Господь снабдил нас органами чувств, приспособленных для жизни лишь в нашей системе координат, в нашем измерении и мы созданы таким образом, что нам не дано видеть другое измерение. Впрочем, я отвлёкся от главного. Георг, возможно, Вас ждёт там нечто такое, отчего бы Вы хотели убежать, вернуться в родной мир, сюда. У меня есть некоторые задумки на счёт возвращения в родные пенаты, но это пока очень сырые, не- опробованные идеи. Я бы сказал, это пока эскиз к открытию, первый черновой набросок. Повторяю, я не могу дать гарантию возвращения. И хочу, чтобы Вы чётко это понимали. Согласитесь, не очень-то приятно чувствовать себя виновным в крушении чьей-то судьбы, в данном случае Вашей.
   - Я буду благодарен Вам в любом случае. Уж так, как я сам исковеркал свою судьбу, никто бы не в состоянии сломать и разрушить. Так что виновный в крушении уже есть: это я собственной персоной. При чём здесь, право, Вы, уважаемый Дроль Круж. Уж если я готов провести остаток жизни на планете смертников, то сейчас я почту за счастье иметь хоть даже и призрачный шанс на встречу с женой. И если мне будет суждено остаться в её новом мире, я приму это как подарок судьбы.
   - Даже, если она будет не рада Вас видеть?
   Георг на мгновение задумался. Мысленно он, конечно, прокручивал, и не раз, варианты встречи с Ирой. "Он падает перед ней на колени, истово просит прощения, рассказывает, какие муки пережил за время её отсутствия, на какой риск шёл ради встречи с ней, единственной любимой женщиной, как любит её, как не может без неё жить. Он находит нужные, бьющие в самую цель слова, которые не могут не дойти до её сердца. И она
   поймёт. Поймёт и простит. И не важно, в каком мире это произойдёт, в том или в этом."
   - 15 -
  
   Летаргия
  
   Но ведь не исключён и другой вариант событий. И это Георг отчётливо понимал. Он слишком, непростительно слишком обидел Ирэну, хотя и не хотел этого и цели такой, естественно, не ставил. В таких случаях говорят, бес попутал. Его попутал не бес, а реальная женщина из плоти и крови Лиана Брейн, космогеолог в составе их экспедиции на Алябию. Случилось какое-то наваждение, будто дурной сон. Молодая, умная, сильная, напористая, Лиана ко всем прочим достоинствам обладала необузданным темпераментом, сексуальной привлекательностью и поистине хищной хваткой. Уже позднее, когда они стали любовниками, Георг понял, что от неё исходила какая-то магическая женская сила, мощная сексуальная волна, сметающая всё на своём пути. Она-то и смела все добродетели Георга. Крайнов понимал, что это не любовь, а страсть. И честно говоря, вдали от дома, от жены он не особо-то и хотел ей сопротивляться, полагая, что это маленькое яркое приключение закончится, стоит им вернуться на Землю. Он ошибся. К концу экспедиции Лиана с гордостью сообщила, что беременна. Конечно, Георг мог разорвать отношения и, как многие в его ситуации, просто взять на себя материальную ответственность за содержание ребёнка. В космонавигации такие случаи были отнюдь не редкостью. Но вот беда! Георг отчаянно хотел ребёнка. У них с Ирэной, несмотря на уже 5-летний брак, дети не получались. Правда, врачи говорили, что дело это поправимое, надо, мол, набраться терпения, а время пока терпит. Ирэна проходила курс магнитотерапии и лазерного фаноизлучения. Даст ли это желаемый эффект, он не знал, получится или не полчится, неизвестно. А тут вот она, реальная женщина, реально ждущая от него ребёнка. Его ребёнка!
   В эйфории от этой новости и под воздействием продуманных слов Лианы, он решился дать личную космограмму жене. Струсил, подумал, что так будет легче, чем с глазу на глаз. Теперь он проклинал тот день и час, когда решился отправить с монотелеграфа информацию для жены. Всего несколько строк: "Ирэна, прости меня, родная. Я прошу свободы. Речь идёт о рождении моего ребёнка."
   Он не знал тогда, что его жена вот уже шестой месяц носила его ребёнка под сердцем.
  Ирэна поняла, что беременна вскоре после отлёта мужа, но не стала ему сообщать. То ли из какого-то суеверного страха, ребёнка-то надо ещё выносить, то ли хотела сделать сюрприз к возвращению супруга с Алябии. Не знал Георг и о том, что почти одновременно с его космограммой Ирэна получила ещё одну, в которой сообщалась страшная весть: её родители, оба косморазведчики, трагически погибли в своей последней звёздной экспедиции при разработке метаново-фальцитовых месторождений на Гликоли. Предательство мужа, смерть родителей плюс тяжело протекающая беременность. У Ирэны начались преждевременные роды. Ребёнка спасти не удалось. Редкий, почти исключительный случай потери плода на 6-ом месяце беременности. Современный уровень медицины позволял и на более малом сроке сохранять эмбрион, выращивать дитя в искусственных условиях. Увы, Ирэна и тут оказалась исключением, горьким исключением из правила. Это был третий смертельный удар по психике женщины. Очнувшись после неудачных родов и узнав о потере первенца, последнего живого существа на Земле, ради которого стоило жить, Ирэна впала в глубокую депрессию, а потом и в летаргический сон.
   Когда Георг вернулся на Землю, он застал жену бездыханно лежащей на больничной койке. Врачи констатировали - летаргия. От них же он узнал, через какие адовы муки пришлось пройти его жене, потерявшей сначала мужа, потом родителей, а потом и ребёнка.
   На Георга обрушилась огромная, всепоглощающая волна горя, отчаяния, вины. Он сам был на грани истерии. Жить его заставила лишь призрачная надежда на встречу с Ирой.
   - 16 -
  
   Летаргия
  
  Он надеялся, что его Ира-Ирочка-Ириша рано или поздно вернётся к жизни.
   Лиану он видеть больше не хотел. Случившаяся беда в один миг развеяла наваждение, сорвала романтический флёр с их отношений. В его душе будто что-то щёлкнуло, провернулось и встало на свои места: Ирэна - вот главная ценность его жизни, вот истинная любовь. Не отошли он тогда эту злосчастную космограмму, Ира, незримо чувствуя его поддержку, его надёжное плечо, смогла бы перенести утрату родителей с меньшими душевными и физическими потерями и выносила бы их дитя. Только он один виноват в том, что случилось. Мимолётное увлечение, страстный угар забытья сломали его жизнь, унесли жизнь его ребёнка, заставили страдать Ирэну, не выдержавшую натиска трагической череды событий и ушедшей из этого, ставшего ненавистным мира.
   Он не мог больше видеть Лиану, а когда узнал, что её беременность была ложной, тупо и молча возненавидел её, резко, если не сказать грубо оборвал слова оправданий и все попытки наладить с ним контакт. Какая там любовь?! Эта женщина теперь вызывала у него только омерзение и негодование.
   - Я вижу, Вы серьёзно задумались, землянин Крайнов, - прервал размышлении Георга Дроль Круж. - И это правильно. Вам следует хорошенько подумать, прежде чем решиться на такой рискованный шаг. И я вовсе не тороплю Вас.
   - Зато я тороплюсь, Круж, я очень тороплюсь в мир, где живёт моя Ирэна. Ничего страшнее того, что со мной уже случилось, случиться не может. И если Ирэна не захочет принять меня и мои извинения, я не вправе роптать и обижаться. Я это заслуживаю. А потому приму и стерплю от неё любое решение. Даже если она меня оттолкнёт, во-первых я буду знать, где она и что с ней ( неизвестность меня пугает и гнетёт), во-вторых, я буду знать, что сделал всё возможное и невозможное для нашей встречи. А в-третьих... В-третьих, во мне всё же теплится надежда, что Ирэна, несмотря ни на что, всё ещё любит меня и, может быть, даже простит. И это будет счастьем, Круж, таким счастьем!... В общем, Вам и не снилось.
   - Я уважаю Вашу решимость, Георг. Но есть ещё одно "НО", очень большое "НО"...
  
   * * *
  
   Для Ирэны наступила пора узнавания нового мира. Это было очень увлекательное занятие. Грэг водил её в разные общественные места. Она побывала в художественной галерее, где экспонировались не только галлодиски компьютерных рисунков, лазерноточечной технологии исполнения, но и картины, выполненные в древней манере - маслом, акварелью, карандашом.
   На складах готовой продукции Грэг приобрёл для Рэни выбранное ей платье на смену, зубной фторпульверизатор и дезинфекционный коврик к порогу дома. Ирэна попыталась остановить Говальда, по земной своей привычке ощущая неловкость, но вовремя вспомнила, что денег здесь нет. К тому же Грэг объяснил ей, что материальная помощь на первых порах предусмотрена государственной программой адаптации новичков и включена в смету потребления производимых товаров.
   А вот на склад ювелирных изделий Рэни затащила Грэга сама. Любовь к камням была у неё в крови, недаром и отец, и мать всю жизнь работали в космогеологии и из разведывательных экспедиций привозили домой каменья с других планет. Так что их дочь с детства коллекционировала инопланетные жемчуга, алмазы, яхонты и т.д. и т.д. Она давала своим камням земные названия, хотя и понимала, что на других планетах нет им аналогов. Поэтому на ювелирный склад она хотела попасть непременно, это было для неё нечто вроде посещения музея.
   - 17 -
  
   Летаргия
  
   Грэг не мог отказать своей подопечной в такой малости. Восторгу Рэни не было предела. Она никогда не видела ничего подобного. Ни один из виденных ей драгоценных каменьев не был красив такой особой синеокской красотой. Камни были будто живые, их прожилки трепетали, вращались, изворачивались спиралями в глубокой то матовой, а то кристально-прозрачной утробе камня. Разнообразные оттенки синего, зелёного, красного цветов посверкивали живыми искорками жёлтого и голубого. Камни меняли цвет, наподобие земных александритов, только не в зависимости от освещения, а в зависимости от чувств, эмоционального настроя своего хозяина.
   - Обрати внимание вот на этот камень,- обратился Грэг к Ирэне. - Он называется камнем Любви. Колечко с таким камешком влюбленный дарит своей избраннице. И ему при этом не надо задавать возлюбленной никаких вопросов: лишь только она надевает колечко на пальчик, камень начинает говорить за неё. Естественно не голосом, а цветом.
   - Посмотри, Грэг, ведь он и сейчас красив. Какая чистая прозрачная синева!
   - И холодная, Рэни. Сейчас камень просто холодно красив, отчуждённо красив, он ждёт человеческого тепла, чтобы откликнуться на него и рассказать о нём. Если его возьмёт в руки влюблённая девушка, он полыхнет изумрудным цветом, а в его глубине запульсируют жёлтые звёздочки. И мужчина безо всяких слов поймёт, как расположена к нему его любимая.
   - А если девушка не влюблена и встречается с парнем просто так, ради любопытства, например, или даже ради продолжения серьёзных отношений, но всё же без любви.
   -Человек может схитрить, обмануть, камень Любви никогда, - Грэг улыбнулся, смешно наморщив свой греческий нос. - В этом вся фишка, как говорили наши земные предки. Камень, не умеющий лгать, камень - зеркало человеческой души, лакмусовая бумажка наших взаимоотношений.
   Женщина была в восторге, она не видела ничего подобного ни на одной планете, где ей приходилось бывать.
   Очень понравилось Ирэне и в местной библиотеке. Она здесь так и называлась по-старинному - библиотека. На полках стеллажей были представлены не только диски, флэшки и дискеты с литературными произведениями, но и настоящие, "под старину", книги с обычными бумажными листами, с убористым шрифтом букв. Да, по виду это были самые обычные книги 19-20 столетий, но с новой начинкой. До такого новшества люди её прежнего мира ещё не додумались. Каждая книжица имела на стыке в переплёте мельчайшую микросхему, воспринимающую биотоки читателя. Читая текст такой книги, человек видел перед собой миниатюрную галло-картинку с героями повествования, т.е. видел живые образы в действии, но изображённые не авторами, не художниками- оформителями, а собственным воображением. Книга была послушна фантазии читателя. Ирэна не только сопереживала героям, но соучаствовала в создании их образов и характеров. Книжная микросхема, улавливая биотоки её мозга, как бы "срисовывала" её представления о героях. Это было упоительное чтение и очень интересное и продуктивное соавторство писателя и читателя.
   - Да, с этими книгами нам, действительно, повезло, - просвещал её Грэг. - В прошлом веке к нам эмигрировал гениальный человек Арго Випсон, который ещё "там" начал разрабатывать технологию создания книги-фантазёрки, а прибыв к нам, довёл дело до логического конца, создав и поставив на поток книги с "живыми" картинками. Увы, тамошняя Земля лишилась великого открытия, зато его приобрела Синеокия. Так что в некоторых сферах мы всё-таки лидируем.
   - Грэг, Вы говорите с такой гордостью о Синеокии, будто она и есть Ваша родина.
   - Она и есть моя вторая родина, причём, более благосклонная ко мне, чем первая.
   - 18 -
  
   Летаргия
  
   ...Дни неслись за днями. Грэг каждое утро появлялся на пороге её домика. Всегда приветливый, улыбчивый, с новыми идеями - куда бы сегодня сводить новенькую.
   Как-то раз он привёл её в планетарий, в котором не было ничего кроме звёздного земного неба под куполом здания. По существу это был музей-макет звёздного неба матушки Земли. Ирэна до сих пор не могла отделаться от чувства, что находится просто на другой планете.
   - Конечно, на другой, - улыбался Грэг. Она отличается от тамошней Земли, вероятно, так же, как наши сегодняшние тела от первичных. Другая-то другая, да не совсем. Учёные полагают, что наш мир пронизывает именно околоземное пространство, но в иной плоскости, возможно, даже спиралеобразной, чем и объясняется отсутствие звёздного неба над головой.
   В планетарии Ирэне было неуютно. Никаких ностальгических чувств к прежнему миру она не испытывала. Её там никто не ждал, никто не любил, ей было там так плохо, что любое напоминание о прежнем мире вносило дискомфорт в её душевное состояние. Она не хотела вспоминать ту Землю.
   - Рэни, я думал, что вид звёздного неба всколыхнёт в Вас добрые чувства.
   - Этого не произошло, - сухо ответила она.
   - Не сердитесь, Рэни, я даже рад за Вас, тем быстрее Вы привыкнете к новому миру и не станете маяться воспоминаниями о былом. И видит Бог, я очень-очень Вас понимаю. Ваша реакция точно такая же, какая когда-то была у меня. Мы с Вами очень похожи, Вы не находите?
   - Пожалуй, что так. Я благодарна провидению, что послало мне именно Вас в качестве учителя вновь обретённой жизни. Там я была одинока и несчастна, а здесь, с Вами, чувствую умиротворение и спокойствие.
   Когда они вышли из планетария было уже темно. Синий бархат неба, будто подсвеченный откуда-то изнутри, сиял первозданной красотой и величавым спокойствием. Ирэну не покидало чувство, что оттуда, сверху на них кто-то смотрит, следит за ними.
   Грэг чутко уловил её настроение:
   - Вы правы. Я чувствую то же самое. Кстати, по приданиям, древние поселенцы этого мира так и говорили: "За нами наблюдает синее око неба." Именно оттуда, с лёгкой руки наших предшественников, и пошло название нашего мира - Синеокия.
   А на следующий день Говальд объявил Ирэне, что пора устраиваться на работу. Она и сама это понимала. Не мог же Грэг всю оставшуюся жизнь сам приобретать для неё товары. Их производство строго регламентировалось спросом исходя из оптимальной потребности на душу работающего населения. Синеокская цивилизация пока не могла позволить себе излишеств. Но кроме практических соображений были и другие: Ирэне хотелось быть полезной для Синеокии. Она ощущала, что наблюдающее за ней Синее Око - это доброе око. Может быть, здесь мы пространственно ближе к Богу, размышляла новоиспечённая синеокянка, по-своему объясняя своё безоговорочное приятие этого мира.
   В бюро по трудоустройству на галло-щитах списки профессий перемежались с гало-картинками, дающими представление о профессии. Например, хлебопёк был изображён рядом с электростеллажом, где в многочисленных ячейках выпекались румяные караваи, батоны и булочки всевозможных форм и размеров. Швея умело управляла универсалавтоматом для кройки и пошива платья. Дизайн- садовник в общественном парке демонстрировал со вкусом оформленные, разноцветные, удивительных сочетаний тонов клумбы, дорожки и полянки.
   Наконец, Ирэна с Грэгом с помощью пульта добрались до нужной картинки.
   - 19 -
  
   Летаргия
  
  Моложавая женщина лет 50-ти в окружении детишек долицейного возраста, показывала им что-то на светящемся экране.
   - Это - воспитательница в детском санаторно-воспитательном центре(СВЦ), - пояснила служащая бюро. - Она преподаёт 5-6-леткам основы знаний языка, литературы, истории, информатики, чтобы через год дети уже в лицее могли без труда воспринимать более углублённые знания.
   Картина была такой живой, яркой, доброй, что Ирэне самой захотелось оказаться в этом уютном чистом зале с фосфо-экраном во всю стену.
   После короткой консультации всё с той же служащей Ирэну направили в СВЦ педагогом-воспитателем группы долицеистов, предварительно выдав ей трудовой паспорт и предупредив о месячном стажировочном сроке. Вот, собственно, и все формальности. Никакой волокиты. Молодая чиновница объяснила: "Поймите правильно, месяц стажировки важен именно для Вас. Вам может не понравиться эта работа и тогда Вы уйдёте из воспитательного центра. И это нормальный процесс. У нас многие вновь прибывшие не сразу находят дело по душе. И это не считается предосудительным. Каждый имеет право и шанс на поиск своего дела."
  ... Разглядывая трудовой паспорт нового педагога-воспитателя Ирэны Крайновой, Грэг бодрым голосом поздравил её с узаконенным статусом гражданки Синеокии, вполне искренне пожелал успехов в работе и с лёгкой грустью сказал: "Ну вот , Рэни, больше Вы не нуждаетесь в моём опекунстве, период адаптации успешно завершён."
   - Я чрезвычайно Вам благодарна, Грэг. Мне будет Вас не хватать.
   - В таком случае, - повеселел Грэг, - давайте договоримся о встрече на ближайшие дни.
   - Идёт. И ещё я предлагаю перейти с вежливого "Вы" на дружеское "ты".
   - Отлично, Рэни, Если не возражаешь, я заеду завтра вечером к тебе на работу, поделишься впечатлениями от первого рабочего дня.
   - Буду ждать тебя, Грэг.
   Так Ирэна приобрела в новом мире новую работу и нового друга, а если точнее - единственного на всём белом свете. Жизнь приобрела новый ритм, будни - осмысленность, сама Рэни - ощущение правильности всего происходящего, уверенность, как это ни банально звучит, в завтрашнем дне.
   С Грэгом они встречались после работы практически каждый день. Оказалось, он работает "санитаром" пространства (так он сам себя называл), т.е. на вверенном ему участке контролирует, анализирует и корректирует степень чистоты окружающей среды, поддерживает экосферу в надлежащем порядке.
   Грэгу нравилась своя работа, Ирэне - своя . Они с удовольствием рассказывали друг другу о прожитом рабочем дне , делились новостями, идеями, впечатлениями. Помимо работы были у них и другие излюбленные темы. Ирэна пока ещё находилась на стадии удивления новым миром и его устройством и продолжала донимать Грэга своими вопросами. К примеру, она очень удивлялась, почему в этом мире нет ни одной юридической службы. Разве люди здесь не решают имущественные споры, не разводятся, не делят детей и нажитой скарб? Неужели в Синеокии нет никаких преступлений? Не слишком ли патриархально-утопичная картина прорисовывается? Ведь люди есть люди, в каком бы из параллельных миров они ни жили.
   - Представь себе, у нас действительно нет преступлений, - горячился Грэг, - на мой взгляд, это связано с нашим происхождением, я имею в виду наши вторичные тела, которые унаследовали индивидуальную память прежнего тела и сознания. Посуди сама, все мы, эмигранты, прошли через душевные страдания и муки. Начнём с того, что любое душевное страдание - удел людей тонкой душевной организации.
   - 20 -
  
   Летаргия
  
  Получается, что все мы, здешние, родом из той части населения, которое способно страдать и сострадать, переживать и сопереживать.
   - Что-то ты, Грэг, загнул, - они уже давно и легко перешли на "ты" и разговаривали по-дружески просто. - По-твоему выходит, что все мы избранные. Попахивает расизмом и дискриминацией.
   - Не надо передёргивать и искажать мои слова, Рэни, - кипятился Говальд. - Ты же не будешь отрицать, что земное человечество по большому счёту делится на людей, тонко чувствующих, эмоционально развитых, с одной стороны, и толстокожих, душевно скудных, с другой. Мы просто из первой половины, а людям такого рода чужды агрессивность, жестокость, равнодушие. Если бы мы были толстокожими и равнодушными, с нами бы не случилось то, что случилось. Толстокожие не чувствуют стрессов и не впадают в летаргию. С этим-то ты согласна?
   И Рэни соглашалась. Она понимала логику его мышления и чувствовала его правоту. Они вообще хорошо понимали друг друга. Тайны и недомолвки первого периода знакомства были уже позади. Оба поведали друг другу свои земные истории, которые привели их в этот удивительный, красивый, непривычный неземной синеокский мир.
   История Говальда была похожа на Ирэнину . С той лишь разницей, что Грэга любимая женщина предала дважды - и как мужа, и как соавтора научной работы. Вступив в интимную связь с другим мужчиной, она передала любовнику открытие Говальда в области экологии бактерицидов и земной биосферы. По существу любовники украли у автора его новую научную торию - дело и цель всей его жизни. Сейчас Говальд пытается восстановить всё то, что успел наработать в прежней жизни. Схемы, формулы и графики у него в голове, а вот с аппаратурой хуже, прихватить с собой оттуда нужное оборудование он не удосужился. Да и биосфера Синеокии не на 100% идентична земной. Но Грэг за 2 года пребывания здесь успел создать свою лабораторию и подготовить помощников и единомышленников для работы в новых условиях.
   Рассказанная история в его устах звучала с некоторой долей сарказма и едва уловимой грусти. "Или уже переболел или делает хорошую мину при плохой игре", - подумала Ирэна. И будто прочитав её мысли, Грэг, усмехнувшись, сказал:"Ты не думай, мне уже не больно. Не знаю почему и как, но Синекия своим Синим Оком лечит душевные раны." А ведь и правда, подумала Ирэна. Она чувствовала абсолютно то же самое.
  
   * * *
  
   - Господи, ну какое ещё "НО"? - устало прошептал-прохрипел -выдавил из себя Крайнов.- Я же сказал, что при любом исходе дела хочу, желаю, мечтаю попасть в мир Ирэны.
   - Спокойнее, землянин, не горячитесь, - укоризненно покачал головой Дроль Круж. - На то и ведётся этот разговор, чтобы обсудить, взвесить все "НО" предстоящего дела.
  С моей стороны было бы подлостью умолчать о том, что на подготовку эксперимента потребуются не дни, не месяцы - годы, Георг.
   Крайнов в изнеможении прикрыл глаза, боясь выдать свой страх, отчаяние и навернувшиеся слёзы. Круж между тем продолжал:
   - Здесь, на Альфе, я изучал психическое состояние и ауры психотипов альфенов. И хотя мы похожи с земными гуманоидами, разница между нами очевидна. Разные молекулярные структуры, разные биохимические реакции. Одним словом, мне надо лететь на Землю и там разворачивать новую лабораторию для исследований земного материала. Поверьте, это дело не одного дня и даже не одного года.
   - 21 -
  
   Летаргия
  
   Поэтому Вам необходимо набраться терпения на долгие годы - это раз. Согласиться стать для меня "подопытным кроликом" - два. Ну и три. Создание лаборатории, подбор кадров, полёт на Землю - дорогостоящее мероприятие. Я не бедный альфен, но всё же не настолько богат, чтобы взять на себя такие расходы. Сможете ли Вы субсидировать этот проект? Средства нужны немалые.
   - Я готов, - без колебаний ответил Георг,- заложить всё своё движимое и недвижимое имущество - личный самолёт, аэроскаф, два жилых дома в Венецианском районе, драгоценности Ирэны. Этого хватит?
   - Хватит, - прикинув в уме курс межпланетных валют, - ответил Круж.
   - Ну а что касается отсрочки путешествия к Ирэне на неопределённый срок, это для меня удар ниже пояса. Ещё несколько лет неведения, гнетущей неизвестности - вот что страшно, Дроль. Если б всё было в моей власти, я бы пошёл на любые жертвы и издержки, чтобы ускорить процесс. Но, увы, это не в моей власти. А значит, выбора у меня нет. Я буду ждать столько, сколько нужно. Лучше долго ждать, чем не ждать совсем.
   - Тогда по рукам, землянин Крайнов. Летите в срочном порядке на Землю, продавайте своё имущество и космографируйте мне, когда всё будет готово. А чтобы хоть немножко ускорить дело, постарайтесь до моего прилёта выкупить или арендовать помещение для лаборатории. Оборудование и специалистов я привезу с собой, поскольку на Земле такой аппаратуры и таких специалистов ещё нет. Вот, собственно, и всё. Я буду ждать Вашу космограмму.
   И Крайнов начал действовать. Он торопился, очень торопился. Он почти физически ощущал каждую минуту простоя - болью где-то в подреберье и учащённым "туканьем" в висках. И радовался, как ребёнок, когда какое-то дело удавалось провернуть в более сжатые сроки, чем планировалось.
   Он очень торопился. Доктора уже давно говорили ему о необходимости заняться своим здоровьем вплотную. 57 лет для космопилота срок на пределе возможного. Организм износился в перелётах по чужим мирам. И вот сейчас ему предстояла подготовка к последнему путешествию в другой мир - в летаргический мир своей жены. Надо было во что бы то ни стало не сойти с дистанции. Он старше Ирэны на 17 лет. Не хотелось бы прибыть к ней дряхлым стариком. Ещё больше не хотелось элементарно не дожить до этой встречи. Он боялся опоздать. Георг Крайнов очень торопился.
  
   * * *
  
   Ирэна побывала у Грэга в гостях. Очень миленький домик, правда однотипный. Мебель такая же, как у неё. Но как-то неуловимо везде присутствует стиль и вкус самого хозяина. Картины "под старину" над диваном - что-то похожее на Левитана и Куинджи. А в простенке на длинном вертикальном холсте уже современный синеокский пейзаж - яркая синь неба, плавно перетекающая в туманный сизый густой воздух, обнимающий два прижавшихся друг к другу домика с мансардами, а где-то вдали - сиреневая острозубчатая полоска леса.
   - Семён Долгов, наш знаменитый художник и мой друг, - не без гордости пояснил Грэг. - Он один из немногих пишет не "тамошние", а "здешние" пейзажи.
   - А что, многие пишут о земном, то есть я хотела сказать - о прежнем земном.
   - Да, Рэни, наше общество, как и любое другое не однородно по своему эмоциональной окрашенности. Здесь многие ностальгируют по прошлому, хотя живут здесь. Я не из их числа. И Вы, мне кажется, тоже. Я угадал?
   - Пожалуй, да. Хотя...я бы не сказала, что в "той" жизни всё было абсолютно плохо.
   - 22 -
  
   Летаргия
  
   У меня было счастливое детство, счастливое замужество... до определённого момента. Детство не вернуть, родителей тоже. Муж... У него теперь другая семья, вероятно, уже родился ребёнок. Моё присутствие в той жизни никому не нужно. Здесь, наверное, тоже, разве что немного моим ученикам, они ко мне привыкли, да и я к ним тоже.
   - Рэни, ты нужна мне. Разве ты этого не замечаешь?
   - Ты тоже мне нужен, Грэг. Я даже не мыслю тебя вне твоих поучений. Пропала бы я здесь без тебя, ох, пропала б, - перевела разговор в шутку Ирэна.
   У них уже не раз такое случалось. В их поначалу дружеских отношениях стали проскальзывать нотки нежности, повышенного интереса к внутреннему миру друг друга. Они оба понимали, что всё это похоже на влюблённость. И оба боялись этого нового в отношениях. Пройдя однажды путь от любви до вероломства, они были готовы отказаться то нового чувства, лишь бы только никогда больше не испытать боль разочарований и утрат. Вот почему Ирэна всегда старалась перевести разговор на "скользкую" тему в шутку, а Грэг позволял ей это делать. Даже в этом они были похожи друг на друга.
   - Грэг, - вернулась Рэни к начатому разговору, - а были случаи, чтобы люди возвращались обратно?
   - Редко, но такое случается.
   - И как это выглядит?
   - А никак. Человек исчезает и всё.
   - Что значит, исчезает? Надо подавать в розыск, надо искать.
   - Рэни, этот мир придумал не я. Я только принимаю его таким, каков он есть. А он таков, что люди здесь не могут потеряться, быть убитыми, не найденными. Нет в Синеоки преступников, и негде здесь теряться, понимаешь? Не зафиксированы такие случаи ни разу.
   - Ладно, не кипятись. А что случается со вторичным телом "возвращенца"?
   - Оно исчезает. А что происходит с ним дальше, не знает никто. Наши философы и некоторые учёные предполагают, что вторичное тело при соприкосновении с другим измерением просто становится невидимым, другие же считают, что природа слишком рациональна, чтобы позволить одному психовиду иметь два тела, они думают, что в момент соприкосновения с первичным миром, вторичное тело распадается на атомы, превращается в ничто, а энергетическая субстанция индивида вновь "заселяется" в своё исконное тело.
   - Грэг, а как они это делают, как возвращаются? Это же не дверь открыть из одной комнаты в другую.
   - Мы этого не знаем, как не знаем и того, как оказались в состоянии летаргии в прежнем мире и как переместились в этот. Мы только можем предполагать. Вероятно, побудительный мотив, толчок должен быть огромной энергетической силы. Сначала толчок для "побега" из того мира, а потом, не менее сильный, для возвращения обратно. Мы здесь потому, что не хотим быть там. А если бы захотели, то вернулись бы. Скорее всего здесь происходят сложнейшие психосоматические процессы, затрагивающие и наше тело, и нашу душу, и нашу ауру.
   - К примеру, я скажу сама себе: хочу назад. И что , тут же "полечу" обратно?
   - Нет, Рэни. Дело тут не в словах, а в твоём внутреннем потаённом желании, которое, может быть, ты скрываешь даже от самой себя. У каждого человека есть желания, о которых он может и не подозревать, так глубоко они спрятаны в подсознании. Так вот себя и окружающих ты обмануть можешь, Того, кто ведёт нас свыше - нет. Синее Око, камень Любви - их не обмануть. Они выше хитросплетений нашего ума. Они знают суть, твоё потаённое внутреннее "я".
   - 23 -
  
   Летаргия
  
   - Послушай, Грэг, - с жаром заговорила Рэни, - а ведь я раньше никогда не задумывалась над всем этим.
   - Над чем, Рэни?
   -Ну над тем, чего я хочу чтобы думали про меня, и чего я хочу в действительности.
  Стыдно об этом вспоминать... В общем у меня была подруга, знаешь, не очень везучий в жизни человек. Какая-то неуклюжая, косноязычная, не умеющая стильно одеваться, но добрая душевная девушка. Я на её фоне выглядела просто "комильфо". Я постоянно таскала её по магазинам в надежде привить ей вкус, научить пользоваться косметикой. Хотелось выглядеть перед людьми эдакой доброй самаритянкой. Но теперь-то я отдаю себе отчёт в том, что где-то в глубине своего "я" меня устраивало положение лидера в нашем тандеме и тот факт, что рядом с ней я всегда была в выигрышном положении, как говорится, на высоте. Подло, да? Может, я за это и наказана?
   - Ну если это твой единственный грех, то ты просто святая, - улыбнулся Говальд. - Ведь ты всё-таки водила её по магазинам, старалась научить одеваться. Вот если бы ты не делала этого, или хуже того, советовала ей приобрести откровенно некрасивое платье, вот тогда бы это было подлостью. А так ... Но на счёт потаённых желаний ты поняла правильно.
   - Ну, до такой степени подлости я, слава Богу, не докатилась. Но тогда получается, что и наказывать меня не за что. Но ведь наказание всё же было.
   - А знаешь, - задумчиво сказал Грэг, - ни наказанным, ни обиженным я себя не считаю. У меня такое чувство, что прежняя жизнь "там" была просто необходимой прелюдией к жизни настоящей, теперешней, к встрече с тобой, Ирэна. Это - не наказание, это - подарок судьбы.
   Рэни промолчала в ответ, отведя глаза в сторону, будто прячась от Грэга. Она вдруг испугалась, что в её взгляде он прочтёт всё то, что она пыталась скрыть от самой себя. И уж если быть до конца честной, то прибытие в Синеокию она тоже не расценивает, как изгнание, и пострадавшей себя тоже не считает. Виной ли тому Грэг, или доброе Синее Око, но здесь с первых же минут она, как старую кожу, сбросила с себя прежнюю невыносимую тупую боль души, а потом рядом с Грэгом оттаяла и вновь ощутила потребность жить и любить.
   Было ясно, что они с Грэгом думают и чувствуют в унисон, одинаково воспринимают этот мир. Просто удивительно, до чего они были похожи.
   Поэтому, когда спустя полгода Грэг Говальд преподнёс Ирэне Крайновой красивейший перстень с Камнем Любви, она не удивилась. Да и Грэг не удивился, когда синий камень кольца в руках Рэни вспыхнул зелёным изумрудным огнём и заиграл-засверкал солнчно-жёлтыми тёплыми искорками своей каменной плоти.
  
   * * *
  
   Крайнов нервничал. Рейсовый космолёт на Землю отправлялся только через полгода. Вынужденное безделье мучило его, выматывало и без того расшатанные нервы. И хотя Дроль Круж, понимая его состояние, начал обследовать его организм и биополе здесь, на Альфе, время тянулось невыносимо медленно.
   Георг отослал другу на Землю космограмму с просьбой как можно скорее выставить в гало-банке имущественных данных на продажу два его дома, аэроскаф и драгоценности Ирэны. Космолёт он решил пока не продавать, справедливо полагая, что в скором времени он ему понадобится - на личном космолёте он полетит потом с Земли на Альфу, чтобы передать Кружу деньги для приобретения необходимого оборудования и найма кадров.
   - 24 -
  
   Летаргия
  
  Жить он намеревался прямо в помещении будущей лаборатории.
   Через пару месяцев, еле выдержав положенный срок. Он снова послал космограмму на Землю в надежде узнать, есть ли потенциальные покупатели его имущества. Друг ответил - есть. Но они непременно требуют личной встречи с владельцем. Да и сама сделка купли-продажи без главного действующего лица состояться не может.
   Изнывая от бессилия перед вяло текущим временем, Крайнов слал новые космограммы, получал ответы, психовал и изводил себя и Кружа своим вопиющим нетерпением.
   Наконец, спустя полгода, Крайнов всё же вылетел рейсовым самолётом на Землю. Ещё полгода у него ушли на всевозможные формальности, связанные с продажей собственности. И почти столько же на тройственный обмен межпланетных валют. Надо было поменять купюры сначала на деньги Алябии, альбийские на эдесские, которые котировались на Альфе. А это означало снова дожидаться космических рейсов, вести переговоры по космосвязи со всеми тремя планетами.
   Работать по профессии он теперь не мог. Дела требовали его присутствия на Земле. Но ведь надо было на что-то жить. Спасибо начальнику - поспособствовал, Георга приняли преподавателем космонавигацию в Высшую Космолётную Академию..Крайнов преподавал по нескольку часов в день, ровно столько, сколько требовалось для получения зарплаты, необходимой для прожиточного минимума.
   Когда необходимая валюта была у него на руках, Георг, не медля ни дня, "оседлал" своего старого доброго надёжного коня - космолёт "Пегас" и отправился на Альфу. Дальше всё зависело от Кружа, которому на эти деньги предстояло создать новую научную лабораторию, оснащенную аппаратурой новейших образцов и набрать в штат умные головы.
   Спустя ещё три месяца верный "Пегас" помчал весь штат лаборатории во главе с его руководителем на Землю. Георгу оставалось только ждать. Он так и делал: работал и ждал, работал и ждал. Это стало его естественным состоянием, он даже начал к нему привыкать и успокаивал себя тем, что повторял вычитанную некогда фразу какого-то малоизвестного поэта: "Мне жизнь давно дала понять, что счастье - когда есть что ждать."
   Дроль между тем с завидной обстоятельностью занимался новой "начинкой" новой лаборатории и подготовкой специалистов. Оборудование, сконструированное на Альфе, нуждалось в адаптации к земным условиям. Георг за это время успел продать своего "Пегаса", справедливо полагая, что тот ему больше не пригодится. До мира Ирэны, увы, на космолёте не добраться, вырученные деньги и пошли на доработку и притирку оборудования.
   Наконец, лаборатория была полностью готова. Начался самый ответственный и длительный этап подготовки к "старту" - изучение биохимических реакций, клеточно-молекулярных структур организма под воздействием направленных фазоизлучений, тепловых, магнитных амплитуд и т.д. и т.п. День за днём проводились всё новые и новые эксперименты с телом и аурой добровольца. Круж выяснял, какие излучения, какие медикаменты в каких дозах и как влияют на его организм, его психическое и соматическое состояние, ауру. Экспериментам, казалось, не будет конца..
   Потянулись годы каждодневной опытно-аналитической работы, изнурительной, монотонной и, как казалось Георгу, медленной. Он научился по поведению, мимике Кружа определять, насколько удачно или неудачно прошёл эксперимент. Если Дроль строгим голосом наговаривал на фономер цифры и параметры изменений тела и, насупив брови, чесал за ухом, значит опыт не дал желаемого результата. А если, потирал руки и, трогая кончик носа фономером, напевал полюбившуюся ему бессмыслицу: результаты- таты- таты, все мы космодепутаты", значит день прошёл успешно.
   - 25 -
  
   Летаргия
  
  Такие дни он любил. Они приближали его к Ирэне. Это ничего, что ему уже за 60. Главное - увидеть её, узнать, как она там, и просить, просить, чтобы простила! "Лишь бы ты, Ириша, простила, лишь бы простила, - повторял он как заклинание.- Мне больше ничего не надо." Он, конечно, слегка кривил душой. Ему хотелось провести остаток жизни с ней и ни с кем другим. Конечно, хотелось. Но больше всего он жаждал прощения..
   И долгожданный день всё-таки настал. Произошло это так буднично, что ему даже стало обидно. 10 лет каждодневного труда,10 лет ожидания, 10 лет страха - а вдруг у Дроля что-нибудь не получится...
   И вдруг... обычный серый, дождливый день клонился к вечеру, когда Круж , потирая руки, заладил любимый мотивчик: "Результаты-таты- таты... Ну вот, Георг, аппаратура на тебя настроена стопроцентно. Готов? Вижу, что готов. Даю тебе день на завершение всяческих земных дел, встречи, завещание, да мало ли..."
   - Мне не с кем встречаться и нечего и некому завещать, ты же знаешь, Дроль. Давай сейчас. Давай сейчас. Ещё один день, я боюсь, не переживу.
   - Тогда ложись.
   И Георг как-то буднично, будто это просто очередной эксперимент, распластал своё тело на пневмоматрасе измоскафа и закрыл глаза...
  
   * * *
  
   ... Утро выдалось на удивление светлым. Небо было похоже на лунный камень, молочно-голубое с жёлтым блеском где-то в глубине. Так над Синеокией светило солнце в погожий летний день - не ярким жёлтым диском, а его отсветом в тумане синевы.
   Ирэна потянулась всем телом и любовно по-хозяйски оглядела садик возле своего дома, утопающий в цветах и зелени морковных, укропных и луковых грядок. Как хорошо, что я в отпуске, подумала она. И как мудро придумано, что беременная женщина уходит в декретный отпуск с первых дней зачатия ребёнка.
   Грэг был на работе. Максим с Кириллом с раннего утра убежали на речку удить рыбу. Сыновья-погодки были предметом гордости своих родителей - крепкие красивые смышлёные мальчики. Сейчас Рэни ждала девочку. Беременность протекала на удивление легко. Впереди было 6 дородовых месяцев отпуска. Грэг оказался отличным отцом. Когда родился их первенец, он задумал построить новый дом - сразу большой, просторный, чтобы было вольготно и будущим детям. И вот теперь у супругов было два дома - Старый маленький и новый большой. Как на картине Долгова, где два домика по сей день стоят рядышком, будто поддерживая друг друга. Прежний маленький домик они ласково называли "наш флигелёк". В нём они не жили, но он всегда стоял наготове. У четы Говальдов были друзья, которые частенько наезжали к ним по выходным. Сейчас флигелёк пустовал. Друзья были шумные, весёлые, но тактичные люди, они понимали, что сейчас хозяйке не до гостей.
   И хозяйка дома, мать двоих сыновей, пользуясь отсутствием и гостей и домочадцев, просто отдыхала в своё саду, нежилась под ласковым флёром голубого тёплого тумана.
   - Ира, - вдруг услышала она откуда-то сбоку.
  Нет, она не удивилась. Она просто на минуту остолбенела, превратившись в статую, как в детской игре "замри". Она, конечно же узнала этот голос, не могла не узнать. Она медленно, цепенея от какого-то мистического страха, повернула голову. Перед ней стоял старик. Нет, не древний, не согбенный, не с клюкой, но всё-таки старик. Ах, да, ему же сейчас... наверное, 67. Разный возрастной ценз. Она до сих пор молода и ещё долго будет такой, ей до старости ещё жить и жить. Весьма отрадная особенность синеокского мира.
   - 26 -
  
   Летаргия
  
   Голос у Георга не изменился, а вот сам он... Перед ней стоял сутулый, худой и от этого кажущийся ещё более высоким, седой серой дымчатой сединой человек, потерянный, поблёкший, будто линялый, подумала Ирэна. Только глаза горели незнакомым огнём. Страстью? Отчаянием? Нет, решимостью - поняла вдруг она.
   - Георг, ты, здесь? Как? Почему? Что случилось? Ты тоже впал в летаргию?
  Её голос звучал по-прежнему молодо, звонко, мелодично. И вся она была перламутровой, молодой, здоровой и... счастливой. Георг это понял сразу. Он испытывал смешанные чувства радости (всё же жива и здорова) и щемящей грусти (ей здесь без меня хорошо).
   - Нет, Ира, я не впадал в летаргию, хотя ты и представить себе не можешь, как я этого хотел. У меня не получилось. Если можно так выразиться, меня "впали" в состояние летаргии искусственным путём.
   ... И он слово за слово рассказал ей всё. Всё без утайки, без ложной скромности и гипербол - от того момента, как он прибыл на Землю и застал её в летаргическом сне, и до того мгновения сегодняшнего дня, когда он погрузился в измоскаф и закрыл глаза, открыв их уже здесь, в мире Ирэны.
   Она слушала его не перебивая. И по её лицу было видно, как она сопереживает каждому его слову. Наконец, рассказ был окончен. Воцарилась тишина. Каждый по-своему "переваривал" происходящее. Внезапно в безмолвное мгновение вторглись ребячьи голоса и смех. Через лужайку к ним бежали два мальчугана лет 7-8, В руках одного из них на самодельном кукане билось несколько серебристо-голубых карасиков. Пацаны притормозили, заметив возле матери чужого человека. Ирэна подозвала их и представила бывшему мужу: "Мои сыновья Макс и Кирилл. А это, дети, новый эмигрант."
   - Надо же, незапланированный, - сказал нечто непонятное для Георга старший.
   - Надолго к нам? - спросил младший.
   - Он пока не знает, ребята, - поспешила на выручку Крайнову Ирэна.
   - Ясно. Ладно, мам, мы пойдём сейчас к соседям, можно? Бэтти с Франком сегодня запускают воздушного змея.
   - Идите, только к ужину домой. Отец сегодня будет пораньше, не заставляйте себя ждать.
   - Ура! - завопили в один голос мальчишки и ринулись со двора, оставив на траве свою серебристую добычу. Ирэна подняла низку карасиков и протянула их бывшему мужу:
   - Когда-то ты тоже любил удить рыбу и умел хорошо её готовить. Пойдём-ка, Горя, в дом, в ногах правды нет. Теперь, я думаю, моя очередь рассказать, что со мной случилось.
   Когда Ирэна закончила своё повествование, Георг неуверенно проговорил:
   - Я даже не задаю тебе вопрос, счастлива ли ты. Я вижу, что счастлива. И поэтому я не имею права просить тебя вернуться ко мне. Я прошу только об одном - прости меня, если сможешь. В тяжёлую минуту ты оказалась со своим горем одна. Я поступил мелко, ничтожно, глупо, но вся моя последующая жизнь, вплоть до этого вот мгновения, есть наказание и расплата за ту ошибку.
   - Я давно простила тебя, Георг. Но изменить ничего нельзя. Даже если бы я из жалости к тебе и в память о нашей прежней любви решила бы разделить с тобой жизнь и вернуться, я бы не смогла этого сделать. Синеокия так устроена. Это - страна, реализующая только истинные, внутренние потаённые желания. Это мир правдивых мыслей и чувств. Синее Око над нами не даёт нам возможности лгать самим себе. В это трудно поверить, но это так, Георг.
   К ужину пришёл глава семейства. Ирэна познакомила мужей - бывшего и будущего - друг с другом. Грэг сразу понял ситуацию, а узнав , что Крайнов впал в состояние летаргии неестественным путём, произнёс довольно странную фразу:
   - 27 -
  
   Летаргия
  
   - Ну, теперь эмигранты-добровольцы посыпятся как из рога изобилия.
   - Пожалуй, ты прав , - поддержала мужа Ирэна. - На Земле теперь знают, как сюда попасть. Да, прогресс... Думаю, что и возвращенцев станет больше.
   - Ну, это вряд ли. Синее око всё видит. Кто хотел вернуться, уже возвращён. Хотя... кто знает. Эмоциональный фактор, ностальгия...
   - Господи, да о чём вы говорите. Я не понял ни слова из вашего разговора.
   - Ещё поймёшь, не всё сразу, - веско произнёс Говальд.
   - Знаешь, Георг, - мягко вступила в разговор мужчин Ирэна, - тебе надо отдохнуть и как следует подумать. Разложить свои мысли и чувства по полочкам. Грэг, проводи Георга в наш флигелёк. Поживёшь там, Георг, осмотришься, всё осмыслишь. А пока отдыхай.
   Во флигеле было по-домашнему уютно, даже цветы в глиняном кувшине стояли посредине круглого стола, покрытого чистой цветастой скатертью. Ирэна всегда была хорошей хозяйкой.
   Заснуть Георг почему-то никак не мог. Мысли, воспоминания, новый образ Ирэны, чужой жены, раскаяние, досада, что так нелепо распорядился своей жизнью - всё смешалось у него в голове в тугой переплетённый клубок. Ближе к ночи он вышел в сад, проветриться и подышать свежим воздухом и встретил там Иру. Оказывается, ей тоже не спалось.
   - Ира, - решился задать Георг волнующий его вопрос, - а как я могу вернуться отсюда назад? Ты случайно не знаешь?
   - Знаю, - с готовностью ответила она. - Если ты захочешь вернуться, это произойдёт помимо твоих усилий. А если не захочешь, ты не вернёшься отсюда никогда. Таков закон Синего Ока. Оно выполняет только истинные желания.
   - Но я много думал об этом. Я знаю: надо возвращаться..
   - Поживи ещё. Тебя же никто не гонит. Осмотрись, поразмышляй, прикинь все "за" и"против". Живи спокойно. Ты нам не мешаешь.
   ...На следующий день с утра Ирэна ушла из дома по каким-то своим женским делам, связанным с третьей беременностью. Говальд удалился ещё раньше на работу. Крайнов и дети остались дома. Пацаны с огромным интересом смотрели на новенького. По их любопытным хитрым глазёнкам было видно, что их просто распирает уйма вопросов к эмигранту.
   - Ну давайте, ребята, спрашивайте, - охотно пошёл на контакт Георг.
   - Скажите, Вы правда летали на другие планеты?
   - А какое оно, звёздное небо, такое как в нашем планетарии? Или другое?
   - А как живут на Альфе и Алябии?
   - А какие бывают инопланетяне? Они хоть похожи на нас?
   - Они добрые или злые?
   - А у вас "там" есть Синее Око?
   - А мы никогда не видели инопланетян, а мама видела, но Вы-то, наверное, больше видели, раз долго жили там, где есть звёздное небо?
   - А где лучше - на Земле или на других планетах?
   - А на Земле лучше, чем в Синеоки, Вам где больше нравится?
  "Там, где ваша мама", хотел ответить Георг, но воздержался. Вопросам не было конца. Дотошные мальчишки, пользуясь отсутствием родителей, стремились выудить из Георга всю интересующую их информацию. Он с удовольствием общался с этими детьми, неуловимо похожими на Ирэну, хотя и на Говальда тоже. А ведь по возрасту они мне во внуки годятся, вдруг сообразил Георг. Поистине неисповедимы пути Господни.
   - 28 -
  
   Летаргия
  
   Вернувшись домой, Ирэна застала бывшего мужа и детей за оживлённой беседой. Надо же, как мальчишки интересуются своей прародиной - миром, где родились их мама и папа, но который сами они никогда не видели. А вслух сказала:" Они не утомили тебя, Георг?" И по горящим глазам бывшего мужа поняла, что этот разговор равно интересен ему, как и её сыновьям.
   Под вечер, когда все собрались вместе, за семейным столом, Георг решился сказать о главном. Неуверенно глядя на синеокцев, он проронил:
   - Я, честное слово, не хочу мешать вашей жизни, ребята. Мне пора возвращаться. Я всё время повторяю про себя - надо вернуться, но... у меня не получается, - он растерянно и виновато всплеснул руками, - что же мне делать?
   - Ничего не делать. Просто жить, - ответили хором супруги Говальды и рассмеялись тому, что опять и мыслят, и говорят в унисон.
   - Но ведь я хочу обратно...
   - Значит, это не так, - строго сказала Ирэна. Если бы ты хотел обратно, тебя уже давно здесь бы не было. Ты считаешь, что это необходимо сделать, но в глубине души ты не хочешь возвращаться.. Я же тебе объясняла, что Синее Око нельзя обмануть.
   - Это значит...
   - Да, это значит, что ты останешься здесь, Георг, - продолжил начатую фразу Говальд.
   - Но...
   - Да не может быть никаких "но", понимаешь? Это уже не в твоей власти.
   - Я, кажется, начинаю понимать, - задумчиво произнёс Крайнов. - То, что у нас, там, можно сделать вопреки желанию, одной силой воли, здесь невозможно. Значит, силой воли в Синеоки ничего нельзя добиться?
   - Да, если твоя воля направлена протии твоих желаний, - подхватил Говальд. - Если на Земле ты можешь сам себя уговорить, мол, раз надо, я так и сделаю, то здесь эта хитрость не проходит.
   - Но ведь это таит в себе опасность для вашей цивилизации, у вас может, в конце концов, атрофироваться воля к действию.
   - Ну, во-первых, теперь уже для нашей цивилизации, - улыбнулась Ирэна, вспомнив, как когда-то давно Грэг говорил ей точно такие же слова. - Ты, Георг, теперь частица нашего сообщества.
   - А во-вторых, - подхватил Говальд, - желание плюс воля всё же лучше и сильнее, чем одна воля без желания.
   - Может быть, вы и правы... Может быть... Но кем я тут буду? Я же космопилот, а здесь и космоса-то не видать. Я вовсе не хочу быть иждивенцем.
   - Не волнуйся, Георг, все мы, эмигранты, прошли через подобные тревоги и сомнения. Не ты первый, не ты последний. Все находят себе дело. А у меня, кстати, есть на этот счёт идея. Я слышала сегодня, как ты разговаривал с детьми. Им было интересно с тобой, а тебе с ними. Ты вполне можешь преподавать в лицее историю прародины-Земли. Есть у нас такая дисциплина, и, кстати, там есть раздел астрономии. Дети живо интересуются всем, что касается другого параллельного мира, выходцами из которого они являются. Ведь они ни разу не видели Землю воочию, да и со звёздным небом знакомы только по планетарию. Они - эмигранты второго поколения. И они имеют право знать всё о своей прародине. Так что ты окажешься здесь ценным кадром, если учесть, что к нам с неба не каждый день падают космолётчики.
   ...В эту ночь мысли Георга перед сном были спокойные, умиротворённые. "Какие славные мальчишки, эти Кирилл с Максимкой... У меня никогда не было своих детей... Теперь есть - Макс и Кирилл. Младшенький забавный такой.
   - 29 -
  
   Летаргия
  
  Уже называл меня раз "дедуль", а Ира одёрнула, мол, называй дядей Георгом. Какая разница, как они меня будут называть. Главное, что они есть... А с мужем Иришке повезло, толковый мужик, рассудительный. Ревность? Уже нет. Ребята, я обещаю вам обоим, что никогда не нарушу ваше семейное благополучие. Ира заслуживает счастья.
  ...А ведь здесь и впрямь как-то странно проясняются мозги. Неужели действие их вездесущего Синего Ока? Они верят в него, как в Бога. Говорят - доброе и справедливое. Сам я пока не знаю. Но я уже благодарен ему за то, что с Ириной здесь ничего плохого не случилось, что она счастлива и что простила меня, дурака, прошляпившего по глупости всю свою жизнь и своё счастье. А может, оно ещё будет? Ведь главное - Ира простила...
   Хотя, как говорила моя бабушка, "счастливые люди не бывают злобными, они не умеют не прощать..." Мозаику его мыслей обволакивало синее облако покоя и тишины... Глаза смыкались. Георг облегчённо вздохнул и спокойно уснул
  
   * * *
  
   ...Прошли все мыслимые и немыслимые сроки для возвращения Георга. Дроль Круж всё это время находился на Земле, боясь пропустить появление добровольца. Как учёный он, конечно, хотел, чтобы Крайнов вернулся. Ведь это какой источник новой информации, какое поле для новых исследований! Но прошло уже почти полгода. Ждать было бессмысленно. Земные доктора совместно с альфийскими учёными лаборатории Кружа собрали консилиум, на котором решили отключить приборы жизнеобеспечения от первичных тел Георга и Ирэны Крайновых. Тело Ирэны, полумёртвое, полуживое, лежало в таком состоянии уже второе десятилетие. На этом настаивал её муж, надеясь, что они смогут вернуться вместе. Теперь стало ясно, что возвращения не будет.
   Дальние родственники и друзья похоронили чету Крайновых вместе, в один день, в одной могиле. "Спите спокойно" - было написано на скромном мраморном монументе.
   В живых на Земле они уже не числились. И лишь альфен Дроль Круж верил, что где-то в параллельном мире, в неведомых надпространственных далях, в неизвестных заоблачных краях эти двое всё же живы.
   Круж не терял надежды доказать, что это именно так. В голове учёного уже вызревала новая идея. Он задумал сам переместить себя в тот мир. Им двигала непреодолимая сила - любопытство учёного. Он хотел уже там, на новом месте, заняться проблемой обратной связи с первичным миром. Начал же он на Земле с нуля. Почему бы не попробовать и в другом измерении. Это же так интересно! Это - Клондайк для учёного его уровня.
   Конечно, риск есть. Никто не знает, что там ждёт, за пространственным поворотом. Но игра стоит свеч. И потом, риск есть всегда, везде и во всём. Едва родившись, мы уже рискуем. Рискуем заболеть, рискуем попасть в аварию, рискуем стать жертвами наводнений, землетрясений, цунами. Рискуем утонуть в реке, или разбиться в космолёте. В сущности риск - это и есть наша повседневная жизнь.
   Дроль Круж был молод, силён, умён, энергичен, амбициозен и целеустремлён. И он считал для себя поставленную задачу выполнимой.
   Что ж, может быть, всё может быть... Кто знает...
  
  
   О. Нуякшева ( июнь 2010 г.)
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"