Примерно в центре сцены хлипкие фанерные стены огораживают то, что по мнению декоратора театра должно представлять из себя малую комнату. На стенах - обои в цветочек и массивные канделябры из которых торчат свечи с пыльными электрическими лампочками вместо язычков пламени. Электрические канделябры не функционируют. Один из канделябров накренился, и в конце пьесы лампочки в нем обязательно загорятся. В углу у самой входной двери стоит вешалка-растопырка, на ее рогах-пальцах висит макинтош и портретик Чехова в овальной рамке. Чехов сердито смотрит сначала сквозь стеклышки пенсне, а после сквозь стекло портрета. Чехову происходящее не нравится.

В середине стоит овальный стол за ним рассажены: Председательствующий, Комик, Трагик, Героиня, Травести, Автор (музы нет, но ее присутствие ощущается в воздухе, мелкими электрическими разрядами, искрами)

Автор (ломающимся дрожащим от волнения голосом) - Господа, я прочитаю вам пьесу.

Комик (дергает себя за дородную мочку уха, дает реплику ехидно, но как бы, между прочим, не торопясь) - Какая удивительная новость. А я вот думаю, господа, иначе, зачем мы здесь сегодня собрались? Водки выпить?

Травести (прокуренным голосом, кокетливо) - Господа, господа. (многозначительная пауза) Между прочим, если присутствующим здесь господам это еще любопытно, здесь и дамы, неким образом, присутствуют.

Председательствующий сидит, заложив скрестив руки на груди (говорит внятно, но успокаивающе. Не глядит ни на кого) - Друзья, (пауза сопровождаемая медленным, наклоном головы в бок в сторону Травести) Дамы, верноподаннейше прошу: Тишина, тишина.

Автор дрожащими руками стаскивает с ушей круглые очки с проволочной оправой (в ранней юности он носил пенсне, как у Чехова). Кладет их перед собой. Достает батистовый платочек. Подносит синий комочек к высокому лбу и промокает им крупные капли пота. Мелкая дрожь его предплечий сменяется крупными, хотя и более редкими подрагиваниями.

В это самое время комик ковыряется в левом ухе.
Достает что-то из уха, деланно неодобрительно смотрит на этот крошечный предмет али существо и грозит ему указательным пальцем правой руки.

Комик - Не сметь анафема!

Травести косится на него, на ее прокуренном лице написано презрение.

Председательствующий скрестил руки на груди и неопасно раскачивается на стуле взад и вперед.

Автор - (Неожиданно звонко) - Господа (опять повисает пауза, но на этот раз она порывистая, словно белье испуганной нимфы после постирушки разлетающееся с тихим шелестом на ветру. Автор продолжает далее очень тихо, неуверенно с внутренним подтекстом, а возможно даже с хорошо замаскированной нежностью) ... и дамы (на этот раз пауза напряженная, автор нашел свой стержень и далее голос его звучит практически уверенно) я прочитаю вам пьесу.

Комик (сосредоточенно, ни на кого не глядя, ковыряет ногти) - Слышали уже.

Трагик (взрываясь, взмахивает руками и соскакивает со стула.) - Внемлите вы. Вы бесчестный, бесчестный и плохой человек. Как вы смеете, как вы только мо-же-те, как не разверзнется под вами пропасть и не поглотит вас, как только небо не испепелит презренную плоть моллюска...
(Не совсем ясно к кому он обращается). (Недоуменная пауза сменяется вздохами всеобщего равнодушного понимания.)

Комик (быстро) - Сам дурак.

Председательствующий (примирительно) - Господа, господа, зачем же волноваться, расстраивать нервную систему (пауза, подбирает слово) расшатанную нервную систему артистов.

Травести свистит. Свист ее вульгарен и отрывист, как у дешевой, и именно потому пользующейся повышенным спросом в праздники актрисы.

Автор смотрит недоуменно и с испугом. Не глядя шарит рукой по столу, очевидно в поисках очков. Автор очки не находит и близоруко беззащитно щурится в пространство. Пауза.

Председательствующий продолжает раскачиваться на стуле, но переводит взор с цветов на обоях, которые внимательно разглядывал с самого начала картины, на автора. Долго изучает большие капли пота на его высоком лбу. Потом как будто кого-то узнает и что-то вспоминает, извлекает одну руку из-под другой и делает автору круглый приглашающий жест, мол "запускай мотор и, поехали!"

Автор опять достает батистовый платочек и вытирает им крупные капли пота с высокого лба. Одна из капель успевает скатиться на нос. Автор вытирает нос, движением вниз ото лба и заодно высмаркивается. И этим привлекает опять всеобщее внимание.

Все остальные теперь пристально следят за ним. Даже комик оторвал взгляд от сведенных кончиками друг к другу пальцах обеих рук и глядит дородными глазами, практически не мигая.

Автор долго и безуспешно засовывает платочек сначала в карман, а потом за пазуху, дрожащими руками застегивает пуговичку на манишке, поднимает очки со стола и быстрым, но плавным, слитным движением, совсем не целясь, нацепляет их на нос.
Автор (произносит бесцветным голосом, скоро) - Господа и дамы, я прочитаю вам пьесу.

Тягостное молчание.

Комик продолжает смотреть на автора, как кролик на удава и одновременно, натурально неосознанно запускает указательный палец в правую ноздрю.

Автор (опускает глаза в толстую рукопись, продолжает читать совершенно также как давеча, бесцветным голосом) - Сцена первая/Переполнена драматическими паузами/Реплика Автора/Автор пищит смущенно/Господа, я прочитаю вам пьесу/Реплика Комика/Комик дергает себя за дородную мочку уха, дает реплику ехидно, но как бы, между прочим/Какая удивительная новость/А я вот думаю иначе, зачем мы здесь сегодня собрались? Ханки выпить?

Председательствующий вздрагивает с внезапным пониманием, поднимает руку в предупредительном жесте - Нет, нет, так совершенно не годится. (с хорошо поставленным удивлением) Все опять сначала. (убежденно) Так мы никогда не закончим.
(Падает занавес)

Балет
Балет представляет из себя живописный диалог - дуэль между разноцветными китайскими змеями-драконами, скандинавской змеей, кусающей себя за хвост, в качестве образа бесконечности, и дурной бесконечностью Гегеля. Это феерия!!!

Картина 2-ая "В начале, в конце и в развитии которой, все, все пьяны"
(Все те же и муза)

Автор сидит за столом и чему-то тихо смеется, иногда словно пава поводя плечами. Временами закрывает себе рот ладонями, словно преграждая путь раскатам хохота и гулко ИК - АЙ - ЕТ.

Комик как будто стал меньше ростом и немного сдулся, все время ерзает, порывается со своего места к автору обниматься. Но съезжает со стула, уходит под стол до подбородка, ползая на коленях разворачивается и грозит стулу пальцем, впрочем ласково
Комик - А-а-а-а, Анафема.

Председательствующий (стучит маленькой серебряной возможно похищенной из кафе-мороженное ложечкой по графину) - Господа, я нахожусь уже абсолютно близко к тому, (поправляется) практически рядом (морщит лоб) с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие.

Комик - Хо-хо-хо (дружески дергает себя за бакенбарды) А что за анекдотец ты мне давеча рассказывал, шалун? Славный такой анекдотец.

Трагик сидит, нахохлившись, упрямо глядит в одну точку остекленевшими глазами.
Трагик (Изрекает, как всегда внезапно) - О, вепрь лесной, в чащобе твое место.

Героиня гонит к своему лицу непослушный воздух обеими руками с широко растопыренными пальцами. На пальцы нанизаны кольца с неправдоподобно большими драгоценными камнями. Щеки и лоб ее украсил яркий румянец пятнами.

Комик - Славный такой анекдотишка, анекдотец. (улыбка блаженства сходит с его лица, с горьким недоумением новорожденного обращается к соседям) - О чем же того, бишь, был этот анекдотец? Я запамятовал.

Травести выразительно крутит пальцем у виска. (жест отрывистый, энергичный как у пожившей женщины)

Комик (опять радостно) - Славный такой анекдотец.
Указывает корявым пальцем на травести и неприлично смеется. Травести злобно отворачивается.

Автор старается сосредоточится, икает.
Автор - Господа, обводит аудиторию кристально чистыми, детскими глазами. Замечает героиню, глаза его еще более заметно теплеют. И... (икает) И, дамы. (опять икает)

Влетает муза, ловко хватает несколько мутный графин с зеленоватой жидкостью и сострадательно тянется с ним к автору

Муза - На, на, попей, болезный.

Автор - Мерси.

На музе трико в блестках и звездах вырезанных из блестящей бумаги, используемой обыкновенно для обертки подарков. На ногах у музы пуанты, к голове и к пуантам присобачены огромные якобы стрекозиные крылышки. За небесно голубой кушак музы заткнута школьная указка.

Комик привстает и пытается ущипнуть музу за хорошо видимую, рельефную задницу.

Муза взвизгивает, делает кубильт в воздухе и из безопасной дали грозит комику пальчиком в резиновой перчатке ядовито оранжевого цвета.

Муза - Ах, ты шалун.

Комик (Подхватывает) - Славный был анекдотец.

Травести (взрывается) - Хватит, хватит, хватит. Обпились все как свиньи, алкоголики, а еще актеры. Не стыдно?

Все вместе (кроме травести и автора) - Стыдно.

Автор в это самое время жадно глотает зеленоватую воду из графина, икает в последний раз, затем перестает более от удивления чем от воды, настороженно прислушивается и недоуменно вперяет взор свой в свою рукопись. Даже ненадолго трезвеет от удивления.

Автор - Господа, господа, помилуйте, у меня в пьесе нет такой реплики.

Все, кроме автора и музы, хором - А откуда нам знать мы пьесу еще не слышали. (Пьяный смех)
(занавес)

Балет
Балет представляет из себя символическое буйство, шаманские пляски, очень интенсивные. В них участвуют народно-культурные ансамбли танцев племен Ханки, Ханыг и Хануриков.

Картина "С героиней"
(Все те же сначала без героини, затем с ней, но уже без музы)

Лето, душно и жарко.

Автор усталый, мокрый в расстегнутой практически до пупа рубашке читает монотонно

Автор - Сцена девятая в доме герцогини.

Распахивается дверь, дует сквозняк, портрет Чехова на вешалке раскачивается, будто бы кивает головой с легкой улыбкой: "Ай-яй-яй".

Героиня (впархивает и выдыхает радостно для всех) - Добрый день, господа.

Замечает травести и прикрывает легкую усмешку, словно зевок, ладошкой. У героини очень легкое дыхание.

Все мужчины кроме автора (автор страшно стесняется) кидаются целовать ей ручки в качестве приветствия. Ручки пахнут куриной ножкой и барбарисом.

Председательствующий (сдержанно констатирует, держа героиню за руку) - Ты, как всегда, вовремя.

Комик - (то ли в шутку, то ли серьезно, нет, все-таки скорее серьезно, чем в шутку, но как - будто невольно копируя трагика (очень тонкий психологический момент)(обратить внимание!!!)) - О, божественная.

Героиня (смотрит на комика с подозрением) - Я не опоздала?

Председательствующий (с нажимом) - Нет. Я уже сказал, ты, как всегда явилась во время.

Героиня (легкомысленно) - А я так боялась, что опоздала.

Травести (уничижительно шипит) - Уж мне эти, героини.

Героиня (как если бы только что заметила травести, в упор ее разглядывает) - Кажется, в нашей пьесе будут зайцы.

(занавес)

Балет
Зайцы испугано выглядывают из кулис, но их отпугивает и сменяет авангардистская четверка лебедей. Музыка Чайковского, но быстрее, смелее и ритмичнее.

Картина "Автор наедине с музой" (вариант для материалистов "Автор сам с собой").

Автор один, нервно ходит по комнате, смотрит в рукопись, бубнит себе под нос и жестикулирует свободной рукой.

Автор - Бу, бу, бу. Эх. Бу, бу, бу. (Напряженная пауза)(Вопросительно) Бу? (безнадежно роняет руку. Рука падает как плеть) Дрянь.
Останавливается и с тоской смотрит вдаль от рукописи.

Влетает муза с чувственной улыбкой.
(Падает занавес)

Балет
Балет представляет хореографическую гармонию автора и музы, что временами затруднительно для автора, т.к. муза постоянно порхает.

Картина "Немного классиков эпохи Класссицизма на театре".
(в сцене участвуют Корнель, Расин, леопарды, дрессировщик леопардов, люди в белых халатах и телевизор)

Сцена убрана двумя шкурами леопардов. Слышатся звуки засыпающей саванны.
В обнимку из кулис выходят великие французские драматурги Корнель и Расин. На головах у обоих лавровые венки. У Корнеля за спиной болтается позлащенная лира на веревочке. Расин не брит.

Расин - (говорит размеренно и со знанием дела) - Главное, ребята, это единство места. Есть, знаете ли разные места... (неопределенно машет рукой) Но... (важно поднимает палец кверху, замирает)

Корнель (нетерпеливо перебивает, выпаливает) - А еще, а еще, коллега, должно присутствовать единство времени и единство, как его там, у-у-у, анафема, забыл, нет, вспомнил, (щелкает пальцами) руководства действием.

Расин - Я говорю вам место, место говорю вам я.

Корнель (смотрит на Расина, как на маленького с жалостью, потом о чем то вспоминает и нежно треплет другого великого драматурга по лавровому венку.) - У, дурашка.

Корнель перетягивает за веревочку лиру на живот. В процессе перетягивания лиры лавровый венок сбивается и повисает, наискось касаясь левого уха Корнеля.

Корнель - А вот в мое время было просто неприлично, когда пьесы ставились наперекосяк. Во времена моей незабвенной молодости, которая пришлась на век всеобщего галантного просвещения, (задумчиво перебирает струны на лире) все происходило иначе. Все-все. Актеры относились к нашему брату, автору страшно почтительно. (прекращает трогать струны лиры) Бывало как завидят тебя издали, так и норовят с головы шапку рвать. Бегут, руками машут, руки длиннющие, сами красные от полной радости при встрече. Пальцы мне целовали, некоторые прямо в ноги бултых и, вот, уже к туфлям подбираются, прикладываются, а туфли все с бантами и брильянтовыми застежками. Я им "Батюшка, матушка, да, постойте," (легко укоризненно говорю как при досаде от конфуза прилюдного) "Ах, да что же вы так, да зачем же вы". А они мне как страстную молитву "Рольку, рольку, отец наш, благодетель, рольку мне хоть самую завалящую". (Жмурится и причмокивает от удовольствия) Как дети ей-бо.

Расин - Есть, знаете ли места, там и здесь, разные, но МЕСТО... (важно поднимает палец кверху, замирает)

Корнель - (некоторое время выжидает, не скажет ли Расин, что-нибудь еще, продолжает) - Затем актеров распустили бесконечной постановкой комедий. Ужимки и прыжки. Игра артистов. То ли дело высокая трагедия, какие благородные сюжеты, характеры зубодробительные, кровоиспускательные, дыханиеотравительные, реплики в стихах. "Меня ты оставляешь, о ненавистный олух, мажордом. Предатель, сволочь, гад!"
(добавляет с язвительным знанием дела) - А после зрителей развратили животным инстинктам потакая. Смотри сюда, посмейся, почешись, сходи в буфет...

Расин (перебивая Корнеля) - Вы мне скажите, что место месту рознь. На это вам скажу: Место всегда одно, если это Место....

Корнель (виновато склоняя голову долу) - Да, и, мы, драматурги виноваты, написали столько всего, совершенно не заботясь о потомстве, что какой-нибудь невинный, юный автор и хочет присочинить этакую реплику возвышенную, новенькое, а не может. Уже написано. По два, по три раза, как минимум. (вздыхает)

Расин - (скандирует) Алле гоп, Тубо, Место, место, место. Тубо.

Корнель - (испугано) Они сожрут нас, братец.

С грозным рыком из кулис на них бросаются два голых леопарда, без шкур. Расин и Корнель потешно улепетывают в деланном испуге. Становится ясно, что это совсем не великие драматурги, а всего лишь актеры. За леопардами бежит укротитель с зажженным обручем и с кнутом, а за ним уже люди в белых халатах. В конце концов два человека в белых халатах вывозят на сцену тумбу с телевизором, по которому и показывают все только что произошедшее.

(Занавес)

Балет
Балет представляет собой сатирически утрированную сцену погони и преследования. Под конец интермедии становится совершенно неясно - кто кого ловит. Так все запутанно получится.

Картина "Место действия - Ватикан".
(в сцене участвуют: папский нунций, швейцарская стража папы (почти в полном составе), сам папа Римский.)

Издалека доносится шум моря

Входит нунций (один на сцене) - обращается к залу - Опять я здесь в святом и важном месте. Здесь ангелы летают, и перышки из крыльев их тают. (Прислушивается, но ничего не слышит. Интимно обращается к зрителям.) Слушайте, как мне надоела эта канитель. То посылки, то письма, то денежные переводы. Надоело метаться, страны, люди мельтешат (быстро перебирает руками перед глазами) перед глазами. И кому все это надо. Что это, модно? Спешка. Вот раньше все происходило не спеша. Чу, что это за шум? (Прикладывает руку к уху)

Ладно топая ногами, входит швейцарская стража Римского папы. (Хором, как будто пугая малыша) - А вот и мы. А-а-а.

Нунций (как всегда пугается, но быстро приходит в себя) - Фуй, испугали...

Немного сутулясь, энергично входит папа. Он высокий седой старик со следами былой красоты и пышными бровями. Выйдя в центр сцены, Папа ласково улыбается. Харизматично помахивает рукой. Потом делает жест, чтобы все усаживались. Швейцарская стража садится прямо на пол. Папа подходит к маленькому круглому стеклянному столику с прозрачным колокольчиком из хрусталя. Вынимает из подмышки толстенную рукопись. Усаживается в кресло, обитое алым атласом с медной цифирью "12" на спинке.

Папа - Ну, что все собрались?

Швейцарская гвардия утвердительно кивает.

Папа - Никто не опаздывает?

Швейцарская гвардия отрицательно водит головами.

Папа (недоверчиво) - Проверять не нужно?

Часть швейцарской гвардии утвердительно кивает, другая отрицательно водит головами, мол "Да, проверять не нужно" и "Нет, проверять не нужно".

Папа (все еще сомневается) - Поверить вам на слово?

Швейцарская гвардия утвердительно кивает головами.

Папа (успокаиваясь, сообщает) - Предам анафеме, тех, кто не явился.

Швейцарская гвардия опускает глаза.

Папа замечает нунция, улыбается шире, приветливо помахивает нунцию рукой, делает знак, чтобы тот садился. Нунций вздыхает и в продолжение длинного вздоха медленно садится ко всем остальным на пол. Обращается к залу жалобно, за состраданием

Нунций - Вот, опять попал, как кур во щи.

(Ни папа, ни швейцарская стража, разумеется, не слышат нунция.)

Папа - И ты, здесь, мой славный нунций. Давно ли возвратился из дальних стран?

Нунций утвердительно кивает.

Папа - Чаю не хочешь?

Нунций отрицательно мотает головой.

Папа - Поцеловать туфлю?

Нунций отрицательно мотает головой.

Папа - Ну, ладно, после, нунций, ты поведаешь нам о странностях земель и о делах приведших тебя к нам. О, нунций.

Достает пенсне на черном шнурке. Нацепляет его на нос. Обводит все живое взглядом из-под пенсне.

Папа - Я вам сегодня зачитаю пьесу.
(падает занавес)

Балет.
То, что происходит назвать балетом можно только с большой натяжкой. Вся швейцарская гвардия, сидя на полу, топает ногами в такт. Пыль встает столбом. Папа, сидя на столе, поднимает руки над головой и водит торсом как, если бы исполнял танец в ритме "Диско". Нунций сидит, демонстративно заткнув уши длинными указательными пальцами.

Картина следующая "Критики"
(в сцене участвуют автор, критик 1-ый, критик 2-ый, а также все присутствующие в первой сцене (но как бы отделенные от критиков прозрачной стенкой или целлофаном)

Автор (читает пьесу и зевает (видимо читает уже давно)) - На сцену выходит лесной техник.

Первый критик - Почему?

Автор - Что почему?

Первый критик (с достоинством) - Почему лесной техник? Почему не массажист, например, массажист с затылком, заплывшем жиром.

Второй критик - Да у вас милейший с 72 года - одни только заплывшие затылки на уме.

Первый критик - Позвольте, позвольте. Что вы изволите иметь в виду, дражайший.

Второй критик - Вы вторичны.

Первый критик симулирует тугоухие - Как, как?

Второй повторяет громко и по слогам. - Вы вто-рич-ны!

Первый критик (ехидно) - Это как же?

В. К. - Это когда сначала первый был, а потом за ним второй. (Задумчиво потирает пальцем висок) Но в таком случае вы даже не вторичны, вы четвертичны и отсталы как меловой период.

П. К. - Вы идийот.

В. К. - (радостно) Вот вы и показали свое неинтеллигентное нутро, сын дворника и шавки.

Раздается характерный звук Плюхи

П. К. - Плюха.

В. К. - Как вы сказали?

Раздается характерный звук второй Плюхи.

П. К. - Плюха.

В. К. - Да, мне о вас говорили что-то подобное.

Раздается характерный звук третьей Плюхи, тумака и немного погодя пинка.

(Замешательство, занавес резко падает вниз, за занавесом падает еще что-то с таким звуком как будто это был мешок, набитый скарбом, нажитом с большим трудом, затем в занавесе время от времени появляются отпечатки борющихся тел)

Проходит некоторое время. Занавес начинает рывками поднимается. Первый критик уже отсутствует на сцене. По всей сцене виднеются следы борьбы.

В. К. стоит в героической позе отставив одну ногу вперед. Перебинтованная рука висит на груди. Золотистые кудри его немного всклокочены. Фоном тихий мужской хор поет "Голова пробитая...

В. К. - Подобная пьеса, весьма необходима и своевременна. Она ставит вечные, общечеловеческие вопросы, но ставит их в новой современной транскрипции. Создатели спектакля нашли верный тон для решения сверхзадачи в ее контексте. Их игровые конструкции практически не вызывают нареканий. Да и сам замысел, сама канва привлекают внимание. Вы представляете, о чем говорят зайцы до потопа? А кто для них дед Мазай? Пьеса случилась реалистичной, и Дед Мазай не смог общаться с зайцами. ВОТ ВАМ И ДРАМА! Мазай произносит возвышенные монологи и гладит зайцев по мокрой шерстке. Он трагический герой и одновременно господь бог для зайцев. Вот вам и двойственность, вот вам и конфликт!
А зайцы? Зайцы, как раз, полностью включены в беспорядочный поток жизни (извините за каламбур) Одни порочны, но каются, некоторые одержимы страстями, третьи добродетельны, но не имеют перспектив, а когда пьеса приблизится к концу, зайцы весело и безрассудно поскачут продолжать свой в целом бессмысленный век.
И только одного из них, самого пушистого, Дед Мазай понесет домой - бабе на воротник.

Травести (торопливо выбирается из целлофана, обращается к критику застенчиво) - Скажите, скажите, вы помните, скажите, как я играла кочерыжку?

(замертво падает занавес)

Балет.
На сцене множество зайцев в пачках. Дед Мазай, выходит с веслом так, как будто гребет. Видит зайцев в пачках, с непонятным воодушевлением, как в немом кино, отбрасывает весло. То прикладывает руки к груди, по судорожно протягивает их в сторону зайцев. Стремится к зайцем, поднимает каждого зайца за уши (талию).

Картина "Все те же и коммивояжер из Кологрива".
(все те же кроме первого критика и Коммивояжер из Коллогрива)

Автор (читает пьесу с воодушевлением, очевидно дело близко к катарсису) - Сцена в доме герцогини. - Юлия/с мольбой в голосе/Арнольд, вы разбиваете мне сердце.

Коммивояжер из Коллогрива ерзает на стуле, как будто чувствует себя не в своей тарелке.
Коммивояжер из Кологрива (громким шепотом соседке-Травести) - Я коммивояжер из Коллагрива.

Травести шумно выдыхает в две ноздри.

Трагик - Тише, здесь читают пьесу

Автор (читает) - Арнольд (отрывается от рукописи и объясняет) Следущая реплика подается надменно. (читает, оттопырив мизинчик левой руки) Ах оставьте, все вы таковы. Ха-ха-ха. (смеется невеселым смехом)

Коммивояжер из Коллагрива (предварительно осмотревшись по сторонам) - Это означает, что Коллогрив моя малая родина. Родился я там.

Комик (громко) - Какая удивительная новость!

Травести (шипит) - Тише, (пауза, далее с уничижительным нажимом) Вы, с вашим Коллагривом.

Комм. (мечтательно) - Коллогрив город милый, но очень маленький. Там всего три аптеки.

Автор - Юлия/сострадательно/На своем тернистом жизненном пути вы встречали одних нехороших женщин, бедный.

Председательствующий (коммивояжеру строго) - Прекратите немедленно иначе мы будем вынуждены попросить вас вон.

Коммивояжер (выпаливает быстро, чтобы успеть до очередного упрека) - Еще там протекает речушка Коллогривка. Пушистая такая с пустынными песчаными плесами.

Автор (никак не реагирует на коммивояжера как глухарь на токовище)- Арнольд пожимает плечами и печально вздыхает.

Коммивояжер - В нашем Коллагриве много разнообразных интересных и поучительных достопримечательностей.

Все (кроме коммивояжера (естественно) и автора орут коммивояжеру) - Пойдите вон.

Автор - Входит Эрнест.

Коммивояжер (обиженно) - А что это вы на меня кричите, орете на меня с какого Якова? Почем вы знаете, я может быть герой поглавней вашей Юлии. Вот вы здесь все утро читаете какую то хрень, такое, чего и в жизни не бывает. А у меня может быть более интересная жизнь, чем у вашей Юлии. Меня может быть усыновили, когда я был маленький мальчик. У меня быть может первая жена была дурная женщина....

Председательствующий (задумчиво)- Да так может быть, пусть продолжает.

Коммивояжер (Торопливо продолжает): - Среди основных достопримечательностей я могу указать: водонапорную башню осьмнадцатого века в архитектурном стиле позднего рококо. Есть еще бараний рынок, прозванный так, потому что там в свое время продавали знаменитых коллогривских баранов, здание лесного техникума (голос тихо замирает или заглушается музыкой), дом герцогини...
(падает занавес)

Балет
Балет представляет собой пластические удивления Арнольда и Юлии, внезапно оказавшихся в Коллогриве.

Картина "С массами"

По сцене без очевидной цели бродят несколько масс. Кроме масс и автора на сцене нет ничего.

Автор выходит с лорнетом в одной руке и с рупором в другой. Он попеременно подносит то лорнет к глазам, то рупор к губам.

Автор (смотрит в лорнет, не подносит рупор к губам) - Массы, массы... К сожалению вас так много. Придется всем немного постоять.

Автор (подносит рупор к губам) - Массы.

Из толп раздаются возгласы "Мы здесь", "Чего изволите?"

Автор (долго смотрит на массы в лорнет, потом подносит к губам рупор) - Знаете что массы?!

А вы и есть главные, ценители искусства.

Массы - Да, ну не может быть. Он прав. Если не мы, то кто?!! (Оглядываются) Кроме нас и нет никого.

Автор - За скудностью места и из-за возросшего числа актеров, режиссеров, драматургов театр на площади выходит. Становится площадным, площадным (сначала, ударение на втором слоге, потом на третьем) Вот и я вам прочитаю сегодня пьесу.

Массы - Чего он там бубнит?

Автор - (в рупор, орет) - Я прочитаю вам пьесу!

Массы - (лениво) А, просим, просим. (Скандируют) Пьеса, пьеса, пьеса. Раскрывают плакаты "Читай нам пьесу!", "Больше хороших пьес - трудящимся!", "Меньше драматургов - больше пьес!", "Пьеса - это пьеса!", "Перекуем все повести на пьесы!", "Не говори, что драматург, а лучше с нами выпей!" (вокруг этого плаката возникает брожение, плакат быстро скрывается из виду), "Пьесы для масс, массам нравятся!", "В простоте - залог здоровья!".

Автор поднимает руку, звенит в колокольчик, кричит в рупор. Никакого отклика. Массы все скандируют. Автор смотрит в лорнет, достает и разворачивает плакат, на плакате значится "Вы очень правы, массы. Браво!"

Массы смотрят, смеются, тыкают в плакат пальцами, выводят на разные лады
Массы - Браво, браво, смотрите "браво".

Пользуясь растерянностью масс, автор опять подносит ко рту рупор

Автор - Пусть с нами поприсутствуют актеры, занятые в пьесе, чтобы два раза даром не читать.

Очень осторожно на сцену выходят все появляющиеся ранее персонажи (кроме леопардов без шкур). Все они жмутся друг к другу, глядят насторожено, а зайцы даже с испугом на разгоряченные скандированием массы.

Автор - Актеры, быстрее, быстрее, не задерживайте массы.

Массы - Быстрей актеры, (скандируют) Быстрей, быстрей, быстрей.

Автор поднимает плакат "Вы очень правы, массы. Браво!"

Массы смотрят, смеются, тыкают в плакат пальцами, выводят на разные лады

Массы - Браво, браво, смотрите "браво".

Автор - Ну, наконец, приступим к читке пьесы.

Массы - Чего он там бубнит. Ничего не слышно. Когда пойдем грабить лавки винные? В антракте. Штурмом возьмем буфет и гардероб, отцепим люстры, сожжем все пианины по пути.

Автор (в рупор) - Массы все это не сегодня. Сейчас я вам только прочитаю пьесу. Вы послушаете и разойдетесь.

Массы - Ага.

Автор - Пьеса (пауза, с нежностью) моя пьеса "Нежность и проклятье".
Действующие лица:
Донна Эльвира - сирота, предположительно дочь очень богатого сеньора Экспотриата.
Донна Энурилья - злостная жена того же Экспотриата (благородного сеньора).
Сам Экспотриат - доверчив.
Джон Бритт - бывший полицейский, разочаровался в жизни, грязнуля, пьяница, но в душе герой.
Дон Сальваторе - мудрый мафиози, ко многим гадостям принужденный жестокой правдой жизни.
Кречмер - злодей, ублюдок, сволочь, безжалостно жесток, холодный психопат и очень нехороший малый.

Массы (повернувшись друг к другу) - Когда же грабить лавки? Кречмер нам не нравятся. Мочи, мочи его, живьем его мы закопаем, нам такие не нужны. Таких не любим. А мне жена заказывала пианино домой из театра принести. Надоело. Долой, ату, ату.

В разочаровании массы топают ногами и все порываются куда-то.

Автор (с укоризною качает головой кричит в рупор) - Ох, массы, массы.

Массы (разом поворачиваются к автору) - А хочешь, мы сами прочитаем тебе пьесу? (угрожающе) Хочешь?

Автор отступает к стенке. От топота в результате беготни масс, чудом сохранившийся от прошлой обстановки, канделябр отделяется от стены и падает на голову автору. Автор, с репликой "А мне не это обещали!" обращенный в зал, в свою очередь тоже падает на пол.

Немая сцена. Все молчат и замерли. Некоторые даже в весьма нелепых позах

Автор - (чуть, чуть приподнимаясь на локте, задумчиво) Бог мой, если такие трудности приключаются с прочтением пьесы, то каких же ожидать с ее написанием.
(Падает занавес)
И никаких балетов!